Глава 19

— А ну стоять! — гаркнул я так, что кратер тряхнуло и паучиху свалило с её восьми лап. — Это относится ко всем пусям, бусям и особенно Райорданусям!

Адамантий, послушный моей воле, тут же спеленал дракона и паучиху гибкими лозами на манер коконов.

— Оля…

Жена давилась от хохота, согнувшись пополам, и утирала слёзы.

Сделав пару вдохов и выдохов, она успокоилась, но улыбка всё ещё не покидала её лицо.

— Всё! — охнула она. — Можешь разговаривать, она и не представляла опасности.

— Милая леди, меня зовут Трайордан Эсфес, как я могу к вам обращаться?

Паучиха хлопала всеми своими глазищами, будто пыталась строить мне глазки или словила нервный тик. Вблизи её хелицеры оказались ярко-розового цвета, а брюшко и лапки вовсе сверкали словно её искупали в бриллиантах.

— Оу, пусёныш! А ты новенький? Ты потеснил в очереди моего Пусю? А что ты мне подаришь? Учти я люблю блестяшки, и чем крупнее, тем лучше! У меня как раз на походе новая кладка! Удиви свою Пусичку!

И паучиха снова принялась строить мне глазки.

«Включай обаяние на полную катушку и утопи крошку в океане лести, глядишь, и выдаст нечто дельное», — тут же прокомментировала моё замешательство эмпатка.

— О, прекраснейшая из всех женщин, красотой затмевающая сады Эсферии, а светом солнце в наших небесах, как твоё имя, чтобы я смог увековечить его в камне?

Мне показалось, или паучиха расплылась в улыбке.

— Оу, пусёныш! А ты знаешь, что любят женщины… — паучиха томно прикрыла глаза. — Меня зовут Августа Доротея Патриция Пятнадцатая! Но для тебя можно просто Бусечка!

Я, прикинув размеры бриллиантовой крошки на теле паучихи, открыл портал в родовую сокровищницу и вынул оттуда кулон на цепочке с розовым бриллиантом размером что-то около сорока пяти карат.

— Бусечка, этот камень идеально сочетает в себе твоё горячее сердце и красоту твоих… губ! — тут же нашёлся я, покачивая перед лицом паучихи вожделенной цацкой.

Взгляд моей собеседницы затапливало обожание.

— Бусичка, расскажи же мне всё-всё-всё! Как ты жила в этом месте без меня? Что от тебя хотели остальные пуси?

Я продолжал раскачивать кулоном, невольно гипнотизируя Августу или Доротею или как там её? В общем, судя по порядковому номеру, пятнадцатую версию артефакта для производства богов.

И паучиха заговорила.

Скажу честно, я бы вероятно не понял и половины из услышанного, если бы Ольга параллельно не выступала переводчиком и не подсказывала вопросы. В общем и целом, боги учли свои ошибки и постепенно вносили изменения в ментальные характеристики артефакта, почти начисто изымая свободу воли, разум и интеллект, дабы дорогостоящая игрушка не посмела сбежать, как моя бабка. Получив, условно, легко управляемый и бесчувственный экземпляр, они принялись экспериментировать с зооформами, пока не пришли к выводу, что паучиха весьма неплоха.

Во-первых, в одной кладке выходило до пятидесяти «личинок», что явно увеличивало простор для экспериментов и выборки по сравнению с человеческой формой. А, во-вторых, из-за количества «детей» и внутренних убеждений, что выжить должен сильнейший, мамаша не испытывала к выводку глубоких чувств, потому и не противилась уничтожению слабых особей.

Со временем, паучиха даже начала отдавать предпочтение тем из богов, кто одаривал её чем-то, принимая их вне очереди и увеличивая их шансы на получение потомства. Пусичка, питающийся ненавистью и ныне стоящий адамантиевым памятником себе любимому, был одним из любимчиков паучихи, часто приносящим ей подарки.

Ситуация немного прояснилась. Вот только я не понимал, что мне теперь делать с Августой. С детьми всё понятно, вырастут, воспитаем. Получит Райо в свой детский сад ещё и божественный выводок, взрастит вместе с аспидами. Будет им противовес естественный заодно в части силы. А вот Августа…

— Бусечка, дело в том, что мы подумали и решили, что тебе нужно пожить в своё удовольствие, — начал я издалека, — постоянные кладки, наши визиты… У тебя совершенно не было времени пожить для себя, завести подруг, походить по магазинам, поэкспериментировать с гардеробом… — я нёс какую-то чушь, но судя по одобрению Ольги, чушь эта довольно нежно играла на струнах души паучихи.

— Действительно… что это я… Я даже никогда остров не покидала, — с сожалением согласилась Августа. — А ведь мир такой большой… блестящий! — она мечтательно закатила все свои глаза. — Ты ведь покажешь мне его самые красивые места?

— Бусечка, конечно! Более того, даже не один мир…

— И камешки!.. Ты подаришь мне камешки? — паучиха не сводила взгляда с кулона.

— Подарю, Бусечка! Ещё мы определим твои способности и будем их развивать! — попытался я заинтересовать паучиху хотя бы чем-то.

— А что их определять, — фыркнула та, — я камешки и чувствую на расстоянии. Самые разные!

— О, так давай сыграем в игру! — предложил я. — Ты будешь путешествовать по миру и отмечать, где чувствуешь камешки, и из образцов каждого найденного места мы будем делать тебе красивые подарки! Ты даже можешь предлагать сама, какие украшения хочешь!

— О-о-о! — паучиха издала стон удовольствия. — Пусичка, ты самый лучший! Я тебя обожаю! Отпусти же меня, дай я тебя обниму и зацелую!

Я представил эту картину и услышал, как снова тихо засмеялась Ольга.

— Бусечка, давай пока повременим! Я воспитан в строгих традициях, в соответствии с которыми за девушкой сначала нужно долго ухаживать, дарить ей подарки, а уж потом…

Ольга молча утирала слёзы из глаз, слушая мои аргументы.

— Это так необычно… — ворковала паучиха, — и так волнительно! У меня такого никогда не было! Я… я… я постараюсь держать себя в лапках, Пусичка! Традиции — это же важно?

— Очень! — закивал я, а следом и остальная команда спасения. — А пока, Бусечка, придумай, каким бы ты хотела видеть свой дом. Мы построим его специально для тебя!

— Пусёныш… — неожиданно у паучихи из глаз закапали слёзы. Я вообще не знал, что пауки умеют плакать. — Мой дом? У меня будет дом? Какой я захочу? Свой? Не на острове?

— Какой захочешь, в пустыне или в горах, на равнинах или возле океана, хоть под землёй… Всё, что захочешь, дорогая, лишь бы это не причиняло неудобств другим жителям мира.

— Пу-у-уся-я-я-а-а-а! — завыла паучиха, устроив самый настоящий слезоразлив, а я заметил, как к ней метнулась Лавиния, подставляя под ручьи какие-то каменные ёмкости. — Я-а-а не зна-а-аю-у-у, что-о-о хочу-у-у!

«Обними женщину, видишь, она в поддержке нуждается!» — давала подсказки Ольга.

«Ты её хелицеры видела? Она мне башку запросто откусит и не заметит!»

«Не бойся, она не богомолиха, да и те сперва мужчинам отдаются, а ты у нас строгих правил!» — давясь от смеха подбадривала меня жена.

Я всё же подошёл к Августе и принялся поглаживать её по хелицерам, успокаивая:

— Ну-ну, дорогая! Это же не проблема! Подумаешь! Посмотришь разные архитектурные макеты, что-то да понравится! Никто тебя не торопит и ни к чему не принуждает! Ты свободна! Ты же такая умница, красавица! Такая талантливая! Всё у тебя получится, только не плач!

— А вот это как раз можно делать, — хмыкнула чуть со стороны Лавиния, пристально разглядывая что-то в каменной плошке среди слёз паучихи. — Она алмазами плачет! Охренеть просто какой чистоты! Августа, хочешь из таких себе колье?

Магичка земли подставила под солнечные лучи камень размером с голубиное яйцо, который мерцал бликами даже без огранки. Паучиху как подменили. Она с вожделением уставилась на камень.

— Эт-то я с-смогла? — заикаясь уточнила она.

— Ты-ты! — подбодрила её Лавиния. — Я тебе как маг земли десятого ранга говорю, камни отменного качества! Ограним и можно использовать!

Я дал команду адамантию отпустить пленников, и Августа, забыв о моём существовании, принялась что-то обсуждать с Лавинией.

— Вот так… я позабыт и покинут всеми, — делано всхлипнул я.

— Ну так, — рассмеялась Ольга, — лучшие друзья девушек — это бриллианты! Так что извини, тут ты не котируешься!

— Хороший слоган, — со стороны кивнула Лавиния, — можем взять за основу при создании нашего ювелирного дома!

Дальнейшее происходило уже без моего участия, я же поинтересовался у Райо:

— Ты как её мог с Тарой спутать? Совершенно ведь разные… Внешность, голос, поведение… Всё!

— Аура, Трай! Аура у них одинаковая, — покачал головой Райо. — Я глазам своим не верил, а глупое сердце ошиблось…

Дракон отвернулся от паучихи и поинтересовался:

— Так где батарейка? Нам же нужно создать копии.

* * *

Бывали моменты, когда разница в течении времени была нам не на руку, но в большинстве случаев я не представляю, что бы делал без неё. Прежде чем удалось создать два батарейки, аналогичные тем, что когда-то использовались аспидами, нам пришлось дождаться рождения всех малышей. Слишком рискованным казалось отключать работающую систему жизнеобеспечения от батарейки в процессе развития зародышей. Ни я, ни адамантий не могли гарантировать, что они при этом не пострадают.

Поэтому освободившееся время я потратил на разбор записей Софьи в части переводов видений оракула. Опасность стать свихнувшимся психом никуда не делась, а с учётом предстоящей стычки с богами, наоборот, стала ещё более реальной.

В контексте этой перспективы верхом идиотизма было параллельно изучать гримуар, подаренный Абдул-Азизом. Ну да самообразованием никогда не поздно заниматься, даже накануне возможного всеобщего конца света моего авторства.

Тем более, что чем больше я погружался в изучение гримуара, тем отчётливей чувствовал, что вот-вот нащупаю тот самый ключ к разгадке вероятностей конструкта оракула. Однако сопоставлять клинопись с японскими иероглифами было той ещё задачкой. Иногда мне казалось, что я даже думаю некой последовательностью знаков.

В один из дней ко мне заявился довольный Райо и выложил перед моим лицом два адамантиевых бруска размером не больше указательного пальца.

— Готово! Причём в этот раз даже быстрее, чем в прошлый!

Мне же пришлось сосредоточиться, чтобы переключиться с анализа гримуара на текущие задачи и вспомнить как говорить самыми обычными словами.

— Когда устанавливать пойдём? И да, тебя ваш артефактор искал, но ты заперся у себя в Башне, и тебя боялись побеспокоить.

Я тихо выругался.

— Сколько я здесь сижу?

— С переменным успехом около полугода, — пожал плечами дракон. — Я только изредка заглядывал проверять жив ли ты, ну и Ольга иногда с тобой ужинала. Но чаще всё же оставалась в Хмарёво на дежурстве. Кстати, появлялся Комаро. Он добыл схему конструкта проклятия и даже нашёл согласных поучаствовать в процессе. Ждут только тебя и батарейку.

Твою мать. Визиты Ольги я помнил мельком, остальное… Шесть месяцев… Хвала Великой Матери Крови, что время течёт в разных мирах по разному. Вот тебе и нащупал ключ…

— Я загляну в Обитель крови, и возвращаемся домой. Кстати, как там Августа и её выводки?

У дракона на лице расцвела улыбка.

— Дамочку можно официально признавать самым результативным геологом и кладоискателем в одном лице. Она открыла пять десятков ранее неизвестных месторождений драгоценных и полудрагоценных камней и отыскала больше двух сотен кладов разных периодов древности. И это она только четыре провинции из двенадцати изучила. А впереди ещё Великая Пустыня.

— Вот что мотивация блестяшками с Бусечками делает, — рассмеялся я.

— И да, Августа решила поступить в академию. Сходила пару раз на лекции, и ей неожиданно понравилось, — это Райо говорил уже с гордостью. — Деятельная дамочка оказалась. И даже к выводкам нет-нет да и наведывается, правда, удивляется, почему мы оставили всех, но сама проредить потомство не готова.

— Ну вот, а первое впечатление какое было, — я вспомнил, как боялся подходить к паучихе, и покачал головой. Всего-то и надо было дать женщине то, чего ей хотелось. А если она не знала желаемого, то дать возможность пробовать себя в чём душа пожелает. Чем не рецепт счастья? Займи женщину, и она откажется от удовольствия дегустировать мужской мозг ложечкой. — А ювелирный дом с Лавинией?

— О! — Райо заржал так, что даже слёзы в уголках глаз выступили. — Это отдельная тема! Они три месяца выбирали название. Лавинию чуть удар не хватил.

— А что сложного? Они же со слоганом, кажется, на месте знакомства определились, неужели название стало камнем преткновения?

— Я на тебя бы посмотрел, если бы тебе пришлось стать акционером ювелирного дома «Буся и Пуся» или к примеру «2Пусички». И это только самые отстаиваемые Августой варианты, от остальных Лавиния чуть не поседела, хоть и так была блондинкой.

Я не знал плакать или смеяться, представляя бедную Вулканову.

— На чём сошлись?

— Ольга спасла ситуацию, предложила английскую аббревиатуру «B P», которая была бы как заглавными буквами Буси и Пуси в английской транслитерации для паучихи, так первые буквы фамилии Вулкановой и английского варианта имени Патрисии.

— Изящное решение! — восхитился я придумке жены. — Вот кто прирождённый дипломат! Кстати, а тебе есть на кого оставить детский сад божественный?

— Есть, — дракон серьёзно кивнул, — Милица присмотрит. По детям она у нас главный специалист. Так что не беспокойся.

Я кивнул и открыл портал в Обитель. Там кипела жизнь. По Цитадели сновали корвусы в алых мантиях, спеша на занятия. Встречая меня, они кланялись и бежали дальше по своим делам. Я остановился и невольно улыбнулся. Хоть здесь у меня вышло всё, как надо. Обитель снова ожила, продолжая обучать обладающих проклятым даром. И хоть большинство из них ещё долго будут самыми обычными корвусами, но завет Великой Матери Крови вновь передавались от поколения к поколению магов.

Артефактора мне даже не пришлось искать. Ему о моём визите успели доложить корвусы. Маг степенной походкой шёл ко мне, пересекая внутренний двор, когда-то треснувший после коллективного жертвоприношения, а ныне вновь сверкающий отполированной брусчаткой.

— Я уж думал отпала надобность, — хмыкнул артефактор вместо приветствия. — Дал задание и был таков.

— Нет, брат! Надобность не отпала, — пожал я руку магу крови и прирождённому артефактору, — просто в разных мирах время течёт по-разному, сам знаешь. Удалось что-то создать?

— И да, и нет! — не стал ходить вокруг да около артефактор. — Получилось нечто среднее. Закрыть доступ к магии я не смог, но удалось зациклить прохождение энергии по энергоканалам. То есть, колдуя, мана не будет покидать тело, а возвращаться обратно в источник, заодно укрепляя и прокачивая энергоканалы.

— Так это же идеально!

— Не совсем, — спустил меня с небес на землю артфактор. — Для контроля стихийных магов нужны соответствующие высокоранговые стихийные макры в артефакт, а вот где найти макр с магией иллюзий портальной магией для твоего сына я в душе не представляю!

— Это уже моя проблема! — обрадовался я уже имеющемуся результату. — Как только раздобуду, сразу к тебе! И спасибо тебе, брат!

Тот только покачал головой:

— Было бы за что.

* * *

В Хмарёво мы вернулись во всеоружии. Там нас встречал обеспокоенный Комаро.

— Что стряслось?

Бог замялся, но всё же поделился своими сомнениями:

— Понимаешь, я никак не могу проверить правильность схемы, полученной у Шакала. А надеяться на его честность полнейшая наивность… Наивные в нашем пантеоне не выживают.

Я задумался. Лично я в высокоранговых проклятиях не был силён, скорее используя арсенал, вбитый в голову ещё во время обучения в Обители. Из всех мне известных специалистов, работающих с проклятиями, на ум приходил только граф Майский. Тот был ярым энтузиастом своей стези, при этом предпочитая разбираться в особо интересных случаях. Вот я ему подобный и подкину. Хоть какая-то, но перестраховка.

Я набрал номер графа на мобилете и принялся считать гудки в аппарате. Ждать ответа пришлось довольно долго, но Майский всё же ответил:

— Михаил Юрьевич, вот так сюрприз! Чем могу быть полезен? Неужто сестра или гости опять с сюрпризом? — намекнул он на когда-то подцепленное проклятие сестрой и снятое с Микаэля дель Ува.

— Николай Александрович, не верите, но не совсем так! У меня есть схема наложения сюрприза, очень недешёвая, признаться, а из специалистов, способных подтвердить её действенность, я знаю только вас. Не возьмётесь, совершенно небезвозмездно естественно?

— Хм… Заинтриговали. Михаил Юрьевич! Я сейчас на неделю прибыл по делам в нашу северную столицу, поэтому если вопрос срочный…

— Граф, а где вы остановились? — тут же полюбопытствовал я.

— Гостиница «Империя» недалеко от Таврического сада, если знаете.

Ещё бы я не знал. У меня там совсем недавно состоялось рандеву с французской агентессой Барбарис. Но сейчас это совпадение играло мне на руку, как никогда.

— Знаю, — улыбнулся я. — Не поверите, совершенно случайно я оказался неподалёку. Если вам будет удобно?..

— К чёрту условности. Вас через сколько ждать? Кофе успеет остыть? У них тут недурственно его варят, а вы, я помню ценитель! — с энтузиазмом отозвался Майский. Судя по голосу, ему уже не терпелось взглянуть на схему.

— Самое большее через десять минут буду.

Ну не говорить же ему, что я могу перенестись в любую подсобку гостиницы хоть сейчас. Нужно было придерживаться хоть какой-то легенды.

— Тогда буду ждать вас в местном ресторане.

Разговор завершился, и я решил пояснить кое-что, скептически взирающему на меня Комаро.

— Прекрасно понимаю, как это выглядело со стороны, но у меня есть все основания предполагать, что Майский — такая же попавшая в этот мир душа, как и моя. Только его профиль — проклятия, и ему удаётся скрываться гораздо лучше, чем мне.

Комаро проглотил возникшие было вопросы, вместо этого материализовав передо мной ни много ни мало, а натуральный папирус с египетскими иероглифами.

— Лети пока к своему Майскому, а я нашего потрясу на предмет информации, глядишь, и ещё одного участника на ритуал заполучим!

Комаро исчез, я же, прихватив папирус, открыл портал в подсобку со средствами уборки для горничных. Выждав, пока на этаже не будет слышно биений сердца, я покинул своё место перехода и направился в ресторан к графу. Тот уже ждал меня, с видимым удовольствием потягивая из чашки кофе и разглядывая в окно снующих по улице пешеходов.

За секунду до моего обращения он обернулся и улыбнулся. Обменявшись приветствиями и рукопожатиями, граф с нетерпением уставился на меня:

— Михаил Юрьевич, я весь в нетерпении, даже кофе и тот с трудом лезет в глотку. Удивите же меня.

К нам несколько невовремя подоспел официант, но получив заказ на кофе, тут же удалился, оставив нас с графом наедине. Вынув из внутреннего кармана пиджака свёрнутый в трубочку папирус, я передал его Майскому.

Тот осторожно разворачивал свиток, ознакамливаясь с его содержимым. Чем ниже опускался его взгляд, тем выше взбирались его брови. В какой-то момент граф начал хмуриться и даже вынул у себя из кармана маленькую записную книжку с карандашом, расписывая нечто внутри. Судя по всему, зарисовывая для себя основные узлы конструкта.

Мне успели принести кофе, а граф продолжал свои изыскания. Папирус уже четверть часа как был отложен в сторону, а схема в записной книжке уже перевалила за три страницы, но я не отвлекал специалиста за работой.

Майскому потребовалось ещё не меньше часа, прежде чем он поднял на меня свой взгляд.

— Чем порадуете, Николай Александрович? Схема рабочая?

— Смотря чего предполагалось достичь «сюрпризом», — потёр переносицу проклятийник, — то, что я вижу, способно отправить на перерождение сущность уровня наших с вами покровителей.

Отправить