Глава 18

«Оглянись! Вся эта ферма внутри осколка из адамантия!»

Оглядываться мне было некогда. Больше всего меня сейчас заботил урод без доспехов, оставшийся в некоем подобии туники. Он уже пришёл в себя от внезапной потери оружия и почему-то даже не собирался куда-либо предусмотрительно сваливать. Более того, отчего он был не особо зол, хотя технически я отнял у него чуть ли не весь его адамантий.

— Где ты⁈ Выходи на честный бой! — орал он дурниной, раскинув руки в стороны и вращаясь вокруг своей оси. — Я буду первым, кто узреет тебя, потомок!

«Не ходи! — советовал адамантий. — Мы его убьем и заберем этот осколок».

«Я столько не поглощу», — закралась у меня вполне закономерная мысль. — Я и так не понимаю, куда в меня влезло прошлое месторождение'.

«И это влезет! — уверенно возразил адамантий. — Я точно знаю!»

«А дети?»

«Заберём! Весь корпус перенесём! Вместе с батарейкой! Я помогу!»

Меня подобная податливость адаманатия настораживала. Таким на всё согласным он ещё ни разу не был за всё время нашего знакомства.

А воинственный урод не унимался. Только сейчас я рассмотрел его лицо в тусклом освещении. Хищные черты лица, острый нос, выпирающие скулы, чёрные курчавые волосы и такая же борода, и горящие алым светом глаза. Чем-то этот цвет напомнил мне взгляд Райаны. Вот уж точно родственнички. Не дай Мать Великая Кровь такой взгляд обрести.

— Если не выйдешь, я начну уничтожать личинки одну за другой, — оскалился урод.

«Личинки… он их даже за детей не считает. Сука!»

Чем-то он мне сейчас так напомнил Альба, склонившегося надо мной умирающим посреди руин приюта, что в моей крови зашевелилась давным-давно утихшая ненависть.

Сменив ипостась на змеиную, но оставив себе когти и крылья, я просочился сквозь трещину из старого алтарного зала в божественный инкубатор.

Змеиная чешуя серебрилась кольчужной сеткой адамантия, эфемерные когти отливали им же, а хвост на глазах обрастал шипами. Мне со своими размерами приходилось быть очень осторожным, чтобы не повредить систему жизнеобеспечения в инкубаторе. Брать на себя ответственность за смерть сотни детей я не хотел.

— Так вот ты какой… — бог с восторгом кружил вокруг меня, на глазах покрываясь кольчугой, формирующейся из его личной магии. Алая дымка вокруг его тела истаяла, оставив в руках копьё. — Я ждал тебя! Я единственный ждал тебя!

Копьё в его руках истаяло, а в следующее мгновение соткалось из алой дымки у меня в груди, едва не достав до сердца.

«Адамантий, какого хера?» — вырвалось у меня.

«Э-э-э… это не опасно. Он не нанёс тебе вреда, поэтому не сработал блок».

Вот насчёт отсутствия вреда я был совсем не уверен. Да, видимых повреждений не было, но под сердцем растекалась лужица чего-то горячего, вынимающего из памяти самые страшные отрывки из моей памяти: детскую беспомощность и ржавый гвоздь в скользких пальцах.

— О, да! — расплылся в улыбке воин. — Зверёныш! Ты будешь славной добычей! Я сломаю тебя и заставлю служить мне, как твоя мать прислуживала нам, раздвигая ноги!

В груди поднималась всепоглощающая волна жаркой ненависти, хотя рациональная часть меня и отмечала, что урод явно меня с кем-то перепутал. Я даже знал с кем, но эмоции мешали сконцентрироваться для получения ответа.

При этом мой противник на глазах увеличивался в размерах, меняя очертания и уплотняя доспех. Копье развеялось и вновь соткалось в моём теле, причём сразу в нескольких местах, одно из которых оказалось у меня в горле.

Я рванул к воину и полоснул того по груди когтями, но фигура противника растаяла, стоило мне соприкоснуться с ним. Алая дымка соткалась чуть в стороне.

— Да-а-а! Давай! Ну же! Я пытал твоего отца! Я насиловал твою мать! Я загонял их как дичь! Я убил их! Я обрёк их на извечные муки, и ты повторишь их путь!

Голос урода грохотал в ушах, заглушая мои собственные мысли, но чужой крик по кровной связи я всё же расслышал:

— Он отравляет тебя! Слышишь⁈ Трай! Он травит тебя ненавистью! — кажется, это был голос Ольги. — Он, как я, только живёт ненавистью! Не корми его! — кричала мне жена, возвращая в реальность. — Он тобой питается!'

А тварь напротив меня уже превысила мои собственные размеры.

'Ах ты ж сука! Ну держись! — во мне проснулся здоровый азарт. Это вам не местные полубоги. Здесь у нас кое-кто поинтересней отыскался.

«Адамантий, какая примерная площадь этого осколка?»

«Весь остров», — без запинки выдал мне симбионт.

«Млять, я уже понял, что весь остров, площадь какая навскидку? Метров шестьсот на пятьсот?»

«П-примерно», — неизвестно отчего начал заикаться адамантий.

«Глубина?»

«М-метров с-сорок».

«Нихреновый такой кусочек рельефа у меня прибавится в Сашари, — успел я подумать, прежде чем приказать: — Отстреливай гибкими канатами во все стороны. Детей оплети особо, чтобы все выжили, головой отвечаешь!»

«Н-но он же поглощается иначе…» — попытался возразить мне божественный металл.

«А я не собираюсь его поглощать. Ты просил меня его забрать? Я заберу, но на своих условиях!»

Сам же я переключился на своего… предка. Информация от Ольги подействовала отрезвляюще. Я будто бы начал смотреть на ситуацию её глазами. От моего тела к противнику тянулись дымки алых канатов, подпитывающих его.

«Так дело не пойдёт».

— И каково это ус-с-снать, ш-ш-што ваш-ш-ша богодельня с-с-са с-с-сотни тыс-с-сяч лет так и не с-с-смогла с-с-сотворить с-с-себе подобных? С-с-сато Тара, влюбивш-ш-шаяс-с-ся в дракона, с-с-смогла!

— Да какой ты бог? — расхохоталось алое марево, в то время как я с удовлетворением отметил, что канаты, подпитывающие противника, стали тоньше. — Ты едва на звероморфа тянешь! Голос обрёл, а возможность менять тело — нет!

Голос урода сочился превосходством, в то время как из меня во все стороны вылетали струны из адамантия, оплетая в коконы зародыши детей и уходя куда-то дальше в темноту. Парочка струн прошла даже сквозь «тело» моего противника, но тот, будто бесплотный дух, лишь скалился.

Я же продолжал тянуть время и уменьшать подпитку врага.

— Ис-с-сменять — это как? Вот так? — я превратился в адамантиевого дракона с вкраплением розоватых чешуек магии Рассвета. — Или так?

И вот перед богом стоял я в образе нага, по пояс в человеческом обличье, а ниже — в змеином.

— Или ты только человеческую форму признаешь? — алые канаты подпитки истончились до уровня тоньше волоса. — А может я и вовсе не ваше творение, а ваш творец в чистом виде?

Это был самая сложная часть моего плана. Я попросту растекся в озеро жидкого адамантия, затапливая все щели этого странного инкубатора.

Ощущения были странные. Я вроде бы всё ещё существовал, но совершенно не чувствовал границ собственного тела. Капли адамантия, послушные моей воле, медленно облепляли алый туман, скрепляя его на подобии клея и уплотняя против желания моего противника.

Я, на правах большего разумного объёма, тянулся к адамантию души этого урода. За основу я взял аналогичное заклинание из магии крови, но крови у этого божка не было, а адамантий точно был. Недаром ведь и Райо, и ковчеги, и все аспиды хором твердили про ёмкость души. Боги, тысячелетиями прожившие возле огромного осколка адамантия, не могли не пропитаться его силой и эманациями.

Я чувствовал себя самой настоящей пиявкой, высасывающей серебристые искорки из алого марева, но совесть меня не мучила. Как правильно напомнил этот мерзавец, они насиловали мою бабку, они издевались над моим дедом, они готовы были выращивать детей, будто в теплицах, и уничтожать «неугодные» образцы.

Нет, совесть моя молчала при испитии чужого адамантия. Тем более, что мне лично он нахрен не нужен был. Для защиты от сильных сущностей? Да. Но не для личного возвышения!

Алый занервничал, наконец, ощутив моё влияние.

— Что ты такое? — в его голосе впервые появился страх, а божественный металл продолжал течь по его телу, захватывая сантиметр за сантиметром. Подобное я уже видел, когда адамантий превращал Тайпану в статую. Так что не удивился старым методам.

— А есть ли разница?.. — философски отозвался я, когда услышал отчёт адамантия:

«Готово. Скрепил всё и всех намертво!»

— Я всего лишь тот, кто навернёт ваши божественные задницы с небес на землю.

В этот момент я постарался прицениться и открыл под островом портал.

* * *

— Нам нужно поговорить, — окрик Шакала застал его если не врасплох, то очень невовремя.

От предстоящей встречи зависело чуть ли не всё в их предстоящем сражении. Мелькнула даже мысль проигнорировать окрик Шакала, но здравый смысл подсказывал не отвращать от себя верного союзника.

Потому Кречет заложил вираж и приземлился возле высокой человеческой фигуры с шакальей головой.

— Коротко и по делу, Анубис.

— Ко мне обратилась Солнечная Нэко…

— Это не новость, ко мне эта недальновидная вертихвостка тоже являлась, — отмахнулся раздражённо Кречет, даже не дослушав союзника.

— … и попросила схему конструкта для наложения проклятия на земли, — всё же закончил свою реплику Шакал.

Кречет замер, обдумывая услышанную информацию.

— Чем аргументирует просьбу?

— Хочет отомстить Эсфесу и проклясть его родовые владения на острове, — пожал плечами Шакал.

— Похоже на правду, — задумчиво пробормотал Кречет, — жизнь ничему не учит эту мстительную идиотку, но в этот раз она играет нам на руку. Пока самозванец отвлечётся на остров, мы сможем ударить единым фронтом по другим его землях. В нашем деле даже секунда может решить очень многое.

— Я подумал так же, но решил посоветоваться.

'Снять с себя ответственность ты решил и задницу свою прикрыть, — фыркнул мысленно Кречет, но вслух ответил совершенно иное:

— Всё верно, только поставь ей условие, что проклинать она будет по нашей команде, ни раньше, ни позже!

Шакал кивнул и исчез, отправляясь к Солнечной. Всё же, несмотря на распространённое выражение «жить как кошка с собакой», именно боги этих видов вполне находили общий язык и не только язык. В египетском пантеоне одной из основных богинь была Баст, Кошка. Потому Шакал знал подходы к этим своенравным дамам. Для себя он решил, что если раньше Солнечная могла крутить хвостом перед ним, считая Анубиса недостойным партнёром для её статуса покровительницы японского императорского рода, то сейчас он стребует с полукошки не только временное условие применения проклятия, но личный бонус для себя.

«Я всегда получаю желаемое. Всегда!»

* * *

Подготовка к обряду шла полным ходом, при этом совпадая с эвакуацией населения.

— Ну просто пожар и наводнение в борделе, — скептически окидывал взглядом происходящее Тэймэй.

Упоминание борделя было не случайным. Именно девочки мадам Жу-Жу взяли на себя обязанности поварих, официанток, декораторов. Кровники вовсю помогали им. Воев и всё гражданское население Михаил приказал вывезти не просто за пределы земель. На выбор их переправляли либо в Эсферию, либо в школу к комарам в Карелию. Там переселенцев принимали с радушием. После войны люди сплотились. Выручка и взаимопомощь стали основным девизом деревенских. Но, что удивительно, люди безропотно выполняли все указания графа. Более того, ещё и поддерживали как умели:

— Если граф говорит, что надо ехать, значит, заботится о нашей безопасности…

— Нужно быть идиотами, чтобы не послушаться! Идиоты у нас долго не живут!

— Надо бы молебны устроить утренние и вечерние, чтобы сил хватило всем пришлым морды набить…

Всякое слышала Тэймэй, пока помогала в деревнях. Кто бы что ни говорил, но в отсутствии Михаила она исправно выполняла обязанности его супруги, поддерживая, подбадривая и просто своим присутствием успокаивая людей.

Тем неожиданней для неё стала встреча в одном из старых домиков, откуда выезжала семья в составе пожилого следопыта и его внука. Ещё раз женским взглядом окинув опустевшую избу, Тэймэй уже хотела было выйти на воздух, когда почувствовала, как внутрь вошёл кто-то под даром иллюзии. Без раздумий Тэймэй рассеяла конструкт шестого ранга, чтобы оторопеть от вида пожаловавшей к ней гостьи.

— Ваше Императорское Высочество? А вы здесь какими судьбами?

* * *

Шандарахнулись мы знатно. Если честно, я морально готовился к тому, что волей-неволей стану причиной какого-то катаклизма, как-то же цунами, к примеру, потому местом падения, пардон, заземления осколка адамантия выбрал не океан, а пустыню. И не просто произвольную точку, а место расположения того самого Хранилища аспидов, где тысячелетиями располагался носимый мной адамантий.

Кратер уже был, оставалось только удачно заземлиться, что я сделал, предварительно предупредив Райо, чтобы хватал Лавинию или любого высокорангового мага земли под мышку и встречал меня в районе бывшего священного места аспидов. Он же в свою очередь озаботился чуть более расширенным составом команды спасения. И это было весьма оправданное решение, ведь на момент приземления я возрадовался, что уже был лужицей.

Хуже меня было только одному созданию, лишившемуся адамантия богу. Этот без божественного металла оказался не писанным красавцем с римским профилем, а вполне себе краснокожим демоном с рогами и клыками, пробивающимися сквозь курчавые волосы сверху и снизу. Копыта и хвост также имелись в наличии. А вот всё остальное опознавалось с трудом, ибо переломало демона от удара о землю без божественных скреп почти в фарш. Симпатичный такой фарш, навеки застывший внутри адамантиевой статуи.

У меня же налицо было сотрясение не самого умного мозга (ну а кто нормальный будет острова через порталы пи…)

«Пионерить!» — сквозь хохот подсказала Ольга, как оказалось, вошедшая в группу спасения Райо вместе с Софьей, Лавинией, Кираной и даже Олегом Крысиным.

Пионерил я, что бы это ни значило, качественно, о чём тут же и узнал от эмпатки.

— Слушай, какой размах! А ты не мелочишься! Коль любить, так королеву, воровать, так миллион⁈

— Бери выше, — поддался я столь заразительным эмоциям жены, — если уж любить, то не королеву, а богиню! А воровать не миллион, а инкубатор с местными богами.

Шутка получилась так себе, зато максимально правдивая, что тут же и поняла эмпатка, разом растеряв всю свою весёлость.

С размером портала я, конечно, слегка промахнулся, но хвала Великой Матери Крови не в меньшую сторону. Потому вместе с островом в пустыню Сашари рухнули одновременно и немаленькие объёмы воды, из которых сестра тут же принялась формировать сферы для дальнейшей транспортировки.

Я же, постепенно собираясь из лужи в себя любимого, принялся отдавать указания:

— Софья, займись детьми. Возможно какое-то время они будут развиваться внутри этого инкубатора. Лавиния, будь другом, попробуй договориться со своей стихией, чтобы моё появление не стало фатальным. Сестра, спасибо за предотвращение локального потопа. Райо, Оля, нужно обсудить кое-что…

— Два вопроса… — прервала меня Софья почти в один голос с Крысиным, — вас спасать надо? И нужно ли спасать его? — маги жизни и смерти синхронно указали на статую бога ненависти. Хотя я мог ошибаться. Может он питался исключительно одной эмоцией, а повелевал войной или ещё чем-то…

— На оба вопроса нет, — коротко ответил я, — дети в приоритете. Постарайтесь спасти всех.

— Когда я говорил, что у нас будет мало времени на поиск батарейки, я и представить не мог, что ты умыкнёшь весь остров, чтобы увеличить время поисков, — не то с ужасом, не то с восторгом отреагировал дед на мои слова и неверяще взирая на остров.

Но ответить я не успел, ведь одновременно произошло сразу несколько событий. Из-за переноса острова климат резко изменился, а потому внутрь инкубатора стал попадать сухой пустынный воздух, который и вызвал появление вовне с нижних ярусов некоего создания с криками:

— Пусичка, ты почему не посетил свою Бусечку! Я устала ждать!

Уже по визгливому голосу я сразу понял, что его владелица мне не понравится, но к тому, что дед с криками: «Тара, это ты⁈» рванёт в сторону огромной паучихи, жизнь меня не готовила.

Отправить