Глава 17
Комаро и так, и этак крутил в голове мысль о предстоящих переговорах с Шакалом, но никак не мог найти удобоваримый вариант консенсуса, при котором ему бы поверили и не обманули. А потому напряжённая работа мысли вдруг выдала неожиданный вариант, но, как ни странно, довольно реалистичный для исполнения. Вместо Шакала Комаро отправился на переговоры к Солнечной Нэко.
Полукошка забилась на самый дальний выступ скалы, обернувшись в кокон из солнечного света, и не желала никого принимать.
— Вот так с самого совета… — прокомментировала её дочь с нотками злорадства. — Доигралась, интриганка херова! А ещё меня чему-то поучала!
С этими словами девушка вильнула кошачьим хвостом и рассыпалась солнечными зайчиками.
Комаро лишь хмыкнул и пошёл наводить мосты со смертельно обиженной на всех, кроме себя, богиней.
— Солнечная, выходи, у меня для тебя предложение, — сразу решил он перейти к делу.
Но сгусток света даже не покачнулся. Комаро игнорировали. Лишь обиженное сопение доносилось сквозь кокон.
— Солнечная, не дури, — тяжело вздохнул бог, — если не выслушаешь меня, потом будешь хвост кусать пару тысяч лет, а то и больше.
— Не буду! — фыркнула из-за завесы света всё ещё обиженная, но заинтересовавшаяся богиня. Всё же в её повадках было достаточно от кошачьих, хоть она и отказывалась это признавать. Но любопытство… Оно было общим как для кошек, так и для женщин.
— Будешь, будешь! Уж я-то знаю! Могу поклясться, что с таким предложением, как я, к тебе никто не приходил!
— Что, тоже пришёл позлорадствовать? — теперь в голосе богини прорвалось искреннее раздражение вкупе с обидой.
— Нет. Не вижу смысла, — Комаро пришлось проглотить все колкости, ведь он прекрасно помнил, как Нэко язвила по поводу уничтоженного не так давно рода Занзара. Ну да некоторые обиды можно было на время задвинуть и поглубже ради достижения цели. — Ваши высокоранговые игры с Кречетом меня не интересуют.
— Не вс-с-споминай при мне имя этого предателя! — рассерженной кошкой зашипела богиня, а солнечные лучи её гнева разлетались от кокона искрами.
— А что, если я подскажу тебе способ, которым ты мало того, что утрёшь ему клюв, но ещё и сможешь вернуть себе… — Комаро намеренно сделал длительную паузу, так что богиня не только развеяла кокон света, но и потянулась к нему всем телом.
— Что? — с придыханием ответила полукошка, выставляя на показ собственные женские прелести.
Комаро склонился к кошачьему ушку и прошептал:
— Грамм сама знаешь чего!
Солнечная Нэко впервые получала подобное удовольствие от простых слов. Тело её содрогнулось, шерсть встопорщилась, а глаза заволокло туманом. Но богиня быстро пришла в себя.
— Врёшь! Никто не расстанется добровольно с таким объёмом сам знаешь чего!
Комаро ехидно улыбнулся и вновь склонился над ушком вероятной сообщницы:
— Добудь для меня схему конструкта проклятия, некогда наложенного на земли Отступницы, и адамантий твой!
Солнечная Нэко принялась обдумывать выставленное условие. Хвостик её нервно подрагивал, ударяясь о выступ скалы.
— Слишком много рисков… зачем бы она мне…
— Месть, дорогая! Банальная месть! Ты захочешь наложить подобное проклятие на земли вновь созданного рода Эсфес. Малюсенький островок накрыть проклятием проще, чем огромные территории.
— Да Эсфес меня по скале размажет за это! — шерсть полукошки встала дыбом и заискрила. — Ты смерти моей хочешь?
— Не размажет! Главное, получи схему, а дальше будешь долго искать сообщников для наложения. Очень долго! — Комаро мысленно улыбался, ведь богиня совершенно точно заглотила наживку и теперь лишь искала для себя оправданий. — Да и Шакал не Кречет, особо разбираться не станет.
Солнечная Нэко раздумывала недолго. Слишком мелкой была просьба и слишком весомой цена её выполнения. Грамм в её ситуации равносилен был нескольким тысячелетиям упорной работы. А работать Солнечная ох как не любила.
— Я добуду, — наконец, решилась она, — но, если обманешь… тут же расскажу всё Кречету.
— Солнечная, угроза действует в обе стороны. Если обманешь с конструктом, расскажу Эсфесу, — Комаро сознательно угрожал богине, чтобы та помнила об обоюдных последствиях. — Так что в твоих интересах выведать у Шакала то, что мне нужно, и в кратчайшие сроки!
* * *
Гримуар я перехватил у вампирши, оставив ту следить за работой имперских безопасников. Сам же первым делом закинул гримуар к себе в башню в Эсферии, заодно необходимо было выхватить Райо для визита к дальним родственничкам.
— Мы же договорились перенести визит… — слегка опешил от моих планов дед.
— Мне теперь такая батарейка не только для Системы, но и для подпитки проклятия в Хмарево кровь из носу нужна.
— Ты сам свои земли решил проклясть? — вид у дракона был такой, будто я вдруг мозгами резко повредился.
— Пока это единственный вариант защиты от местного пантеона. Комаро сейчас ищет желающих для участия в ритуале, а с нас — батарейка!
Дед издал протяжный вздох.
— Надо, так надо.
Далее мы обсуждали, что нам необходимо для нашей кратковременной экспедиции.
— Тонна адамантия, а лучше две, — хмыкнул дед. — А вообще… наш девиз на месте будет: «Тихо с***л и ушёл, называется нашёл».
(Свистнул там, свистнул, а не то, о чём все подумали).
Кто же знал, что тихо — это вообще не про нашу семейку?
* * *
Перед визитом я просмотрел воспоминания деда об этом месте. Ничего необычного, остров посреди моря или океана, соединённый стеклянной кишкой-переходом с материком. Архитектура чем-то напомнила тюрьму богов, откуда я вытащил деда.
С виду, это был обычный особняк с удобствами, окружённый озёрами, лесом с водопадами и мелкими речушками-каналами, соединяющими озёра.
— Мило, — прокомментировал я. — А где находится место использования батарейки?
— Под землёй.
Действительно, из спальни с огромной кроватью вели широкие ступени, уходящие ниже уровня пола. Спуск напоминал спираль, каменные стены бледно-серого цвета сплошь были исписаны светящимися иероглифами, значками, клинописью.
Внутри также оказалась пещера, но не такого монструозного размера и без скелетов магов, когда-то ставших частью огромного жертвенника. По центру возвышался небольшой алтарный камень такого же серого цвета, окружённый словно бутон лепестками плитами с такими же письменами.
— После каждого «сеанса» общения с богами Тара должна была ночь возлежать на этом камне. Если лепестки собирались в бутон, значит, в ней зарождался новый бог, — хриплым голосом объяснял мне дед.
— А батарейка?..
— Это была имитация всплеска зарождения жизни. Я активировал артефакт, вставив его в расщелину с другой стороны. На стыке лепестков и алтаря.
— Как думаешь, нас могут там встречать? — полюбопытствовал я у деда.
— Спустя сотни тысяч лет? — скептицизму Райо не было предела. — Сильно сомневаюсь. На мою кровь ещё могли что-то забористое повесить, вдруг кто-то из детей явится, но у нас-то нет кровного родства, поэтому тебя это касаться не должно.
Открывал портал Райо, ориентируясь на собственные воспоминания. Картина, появившаяся в зеркале портала, сильно отличалась от памятной дракону. Если бы не остатки стеклянного перехода, я и вовсе не понял бы, где нахожусь.
— Хоть ориентир есть, — хмыкнул я и сделал шаг через границу миров, что меня и спасло.
По ушам резанул визг сирены. Портал за моей спиной резко схлопнулся, оставив на память лишь чёрную драконью лапу, отсечённую по локоть от деда.
— Твою мать! — выругался я.
Сирена продолжала орать, откуда-то со стороны большой земли послышался грохот и лязг, и я не придумал ничего лучше, чем открыть портал, ориентируясь на деда, и закинуть ему туда отсечённую конечность. Кровь поглотил даром, уничтожая улики. Сирена моментально заткнулась, а я бодрой рысью рванул к ближайшим развалинам, покидая место срабатывания тревоги. Прелая листва под ногами разъезжалась, но даже ускорение на пределе не позволило мне бежать по воде. Я ухнул в болото, некогда бывшее в воспоминаниях Райо озером. А после, вспомнив рассказы Агафьи про наводящиеся на тепло боевые артефакты, сменил ипостась на змеиную, чтобы слиться с болотистой местностью.
Проверяющие не заставили себя ждать. Пять шарообразных артефактов в синеватых полусферах появились над местом проливания крови деда и принялись такими же синими лучами сканировать поверхность.
Ничего не обнаружив, они отправились чётко по моему следу и продолжили сканирование озера, где я свернулся клубком на самом дне. Благо, глубина была чуть больше пяти метров, остальное заволокло илом и тиной, на которых я устроился, как на подушке.
«Райо, ты как? Что это было?»
«Софья руку приращивает, — получил я встревоженный ответ деда. — Скорее всего, сработала защита против моей крови, как я и говорил. Возвращайся! Нечего тебе там одному делать! Соберём группу поддержки и повторим попытку!»
«Дед, твои следы пребывания я затёр, меня пока не обнаружили. Я продолжу. Если засекут, тогда вернусь. Нужно попробовать!»
«Трайордан!» — строго возразил мне дед, добавив металла в голос. Меня же почему-то разобрало от смеха, чуть пузыри воздуха не начал пускать под водой.
«Дед, на меня это не действует! Лучше совмести приятное с полезным и попробуй поискать остатки батарейки Найадов. Вдруг найдёшь».
От деда пришла волна неодобрения, но я не стал обращать на её внимания. У меня были проблемы поважнее.
Дышать под водой в звериной ипостаси было непривычно больше психологически. Нужно было буквально заставить себя открыть пасть и сделать первый вдох, не опасаясь захлебнуться, как человек. Но спустя пару минут подобный способ перестал быть чем-то страшным.
Сквозь мутную воду светящиеся сферы были едва различимы, но их выдавал писк, будто бы они общались друг с другом. Так и не обнаружив ничего опасного, сферы улетели. Выждав ещё полчаса, я решил выбираться из озера. Правда, ипостась решил не менять. В конце концов, чешуя эрга была гораздо крепче человеческой кожи.
Зрение пришлось перестраивать, чтобы попытаться рассмотреть хоть какие-то из увиденных в памяти деда ориентиров.
От домика в центре острова не осталось даже остова. Я с трудом обнаружил провал вниз, когда-то служивший лестницей. Сейчас ступенек там не было. Судя по всему, они рухнули вниз, завалив проход в пещеру, если она сам не успела обвалиться. Однако, спускаться всё равно надо было. В змеиной ипостаси я бы там попросту не поместился, потому свесившись вниз головой, частично сменил внешний вид на человеческий, оставив лапы с бритвенно острыми когтями. Ими я резал стены колодца с иероглифами и значками, нарушая древние письмена и магические конструкты.
Но на этом сюрпризы не закончились. Они только начинались.
Стоило когтям погрузиться в толщу каменных стен, как отреагировал адамантий внутри меня:
«Я сделаю, что хочешь, только не оставляй их здесь!»
Я чуть не рухнул на груду ступеней от такого заявления.
«Кого их?»
«Ты поймёшь… Ты увидишь и поймёшь…» — в голосе адамантия было столько боли, будто он говорил о собственных детях.
Я, наконец, достиг дна, где поверх каменных блоков лежала прелая листва. Пахло сыростью и затхлостью. К моему счастью, протиснуться между хаотично обвалившихся ступеней мне удалось, хоть и на половину. Этого было достаточно, чтобы рассмотреть в полумраке тот самый алтарный камень, на котором когда-то лежала Тара.
Рассмотреть его удалось ещё и потому, что откуда-то со стороны его освещал тусклый луч света, будто сочившийся сквозь трещину в скале. Оставшийся завал я преодолел порталом, переместившись к камню. Лепестков вокруг не наблюдалось, но я не терял надежды отыскать батарейку. Для этого тщательно обыскивал пальцами все трещины и расщелины. Затрудняли поиски корни деревьев, проросшие сквозь каменные своды пещеры. Они оплетали алтарь не хуже клубка змей, разве что не шипели.
«Помоги мне, — попросил я адамантий, — ты же можешь чувствовать часть себя. Укажи, где искать батарейку?»
«Какая батарейка? — чуть ли не выл божественный металл внутри меня. — Они всюду… Они всюду! Как ты не видишь⁈»
«Кто они?»
Я ничего не понимал из бормотания адамантия, но его состояние меня не на шутку испугало. Что должен был чувствовать почти всесильный металл, чтобы погрузиться в истерику?
Я постарался отстраниться от причитаний адамантия и воскресить в памяти местонахождение батарейки. По всему выходило, что место стыка сейчас накрыла корневая система какого-то растения. Только, в отличие от всех остальных, она мелко пульсировала, напоминая движение крови по венам.
«Мать Великая Кровь, неужто батарейка вскормила новую форму жизни?»
В памяти ещё свежи были воспоминания о проданной французскому президенту эухении, которая произрастала в местах с повышенным магическим фоном, выравнивая его.
Я проследовал за особо толстым корнем, больше напоминающем пуповину. Он привёл меня к той самой трещине, свет из которой разбавлял полумрак пещеры. Подойдя ближе, я заглянул в расщелину и замер, оторопев. У меня не осталось даже непечатных слов для выражения собственных эмоций.
Впереди, сколько хватало взгляда, уходили вглубь прозрачные сферы с детьми на разной стадии развития.
Я думал, что орденцы перешагнули черту, создав свои инкубатории, но это…
Каждая сфера была подвешена к направляющей пуповине и соединена трубками с центральной системой жизнеобеспечения. Внутри сферы находился ребёнок, погруженный в пульсирующую серебром жидкость. Всё это имело строгий геометрический порядок, сферы располагались рядами и колоннами, создавая впечатление бесконечных коридоров.
На самом же деле, их было не больше нескольких сотен. Но даже этого с лихвой хватило, чтобы впечатлиться. Я выпустил дар, пытаясь обнаружить ток крови кого-то, кто ухаживал бы за этим «инкубатором», но никого не обнаружил.
А затем одна из ячеек налилась зелёным светом, вместо привычного серебристого свечения. Младенец внутри казался полностью сформировавшимся, видимо, поэтому сфера сменила цвет. Не прошло и минуты, как напротив капсулы появилась фигура, закованная в серебристые доспехи. Мужчина, бряцая оружием, снял шлем и склонился над капсулой, проведя над её поверхностью ладонью в латной перчатке. Света так делала, когда проводила диагностику.
Малыш завозился внутри и начал дёргать ручками и ножками.
Мужчина выругался:
— Бездновы псы! Снова провал! Уровень ёмкости адамантия ниже среднего! Когда у меня появится сын, достойный меня⁈
В следующее мгновение этот разочарованный урод выхватил меч из ножен и ударил по капсуле с ребёнком.
Каким образом мы с адамантием успели, я до сих пор не понимаю. У нас было меньше удара сердца, чтобы выстрелить лозами металла, оплести капсулу и успеть убрать её с траектории удара. Правда, попутно адамантий посвоевольничал и слизал с мудака, уж мужиком его назвать у меня после такого язык не повернулся, доспех и даже меч!
«Они из адамантия⁈» — изумился я, всё же более привычный к другому использованию и накоплению божественного металла.
«Оглянись! Вся эта ферма внутри осколка из адамантия!»
* * *
Михаил-Трайордан и Ольга (так их видит шедеврум)
