Глава 7

Белградский лес на побережье Чёрного моря был давними охотничьими угодьями султанов Османской империи. Лиственный лес площадью почти в пять с половиной тысяч гектар с несколькими реками и парой довольно крупных водохранилищ нынче наполнялся зрителями. Всем хотелось узреть выбор покровителя династии Куртов. В этот день должен был определиться главный наследник и единственный претендент на правление в следующем поколении.

В этой охоте участие принимало три десятка волчат из четырёх основных ветвей рода Куртов и трое бастардов, прижитых султанами в военных походах. Ксандр же был кем-то средним между первой многочисленной группой, вскормленной на интригах гаремов, и второй, жадной до титулов и влияния. Его окидывали неприязненными взглядами все. Ещё бы, тёмная лошадка, выставленная родом Кёпеклери в последний день регистрации, интересовала всех своими умениями и магическим потенциалом.

Пока Кирана прохаживалась с охраной среди праздно шатающейся толпы, чего только не наслушалась.

— Ты у нас и бастард от русской рабыни, и от русской княгини, и купленный за бешеные деньги гладиатор с высокоуровневых изнанок, введённый в род для участия в охоте… а и самое интересное, ты — ставленник самого Курта, который решил проучить династию и щёлкнуть по носу за договорные итоги охот последних полутора сотен лет.

— А истина где-то посредине, — флегматично отреагировал на слухи Ксандр. Махмуд опаздывал, хотя до рассвета оставалось всего ничего.

Охотники разговаривали внутри шатра с шумоподавляющим пологом, не боясь быть услышанными, всё же тройной стихийных полог взломать очень сложно.

Кирана волновалась больше, чем Ксандр. Охотник был предельно спокоен и собран, лишь с улыбкой посматривал на нервничающую невесту. По местному обычаю он был одет в холщовые штаны и рубаху, оставив ступни босыми. Единственным оружием, позволенным к использованию на Дикой охоте, были ятаганы с иссиня-чёрными макрами, выдаваемые всем претендентам.

— А вот и следилки пожаловали, — скривилась Кирана, осматривая оружие. К остроте лезвия претензий не было, как и к балансу. Значит, подвох стоило ждать в другом месте. Время, отведённое для визитов поддержки, выходило, когда полог шатра откинулся и внутрь буквально влетел Махмуд Кёпеклери:

— Хвала Гончей, я успел! — он передал Киране документы, свёрнутые в тубусы и оплетённые множеством печатей. — Пришлось, правда, кое-где уговорить закрыть глаза на отсутствие дочери Ксандра. Так что теперь в империи официально зарегистрирована Лиана Кёпеклери, ныне находящаяся на воспитании у княгини Виноградовой. Княгиня, вы на всякий случай вписаны опекуншей девочки на основе божественного вмешательства.

— Серьёзно перестраховались, — впечатлилась Кирана.

— Это на случай, если мы с Ксандром по какой-то причине не сможем отстаивать интересы девочки, — пояснил санджакбей Трапезунда.

— Вы вдвоём вознамерились не пережить сегодняшний день?

Ксандр и Махмуд переглянулись и воздержались от ответа, после чего санджакбей Трапезунда покинул шатёр, давая возможность приёмному сыну попрощаться с невестой.

Кирана манёвр заметила, что не добавило ей хорошего настроения.

— Если ты по какой-то причине надумаешь не дожить до заката, я за себя не ручаюсь! И вообще, ты мне должен свидание! Не забыл?

Охотница говорила тихо, прижимая к груди тубусы с документами. Костяшки её пальцев побелели, будто она сжимала рукояти мечей. Но эта битва, увы, была не её.

Ксандр криво ухмыльнулся, а затем резко сократил дистанцию и поцеловал невесту жадно и страстно, давая волю настоящим чувствам.

— Дождись меня на закате.

Момент прервал звук охотничьего рога, извещающего о выходе претендентов на старт.

* * *

— Найады в минус. Где, ты говоришь, оставил предыдущую батарейку? Похоже, придётся наведаться к дальним родственничкам по бабушке.

Райо от моего предположения не был в восторге по нескольким причинам:

— Во-первых, я для них умер тогда в тюрьме, не хочу спровоцировать новый виток охоты. К тому же они — сволочи мстительные, тебя с близкими тоже стороной не обойдут. А, во-вторых, тебе приключений мало? Только с одними богами нейтралитета добился, как к следующим на огонёк потянуло? Попроси Мангустова подсобить с покупкой артефактов, а сам делами займись. Французы угрозами разбрасываются, итальянцы облизываются на Агафью, а у тебя ещё одна свадьба на носу! Нет же, ты с маниакальным рвением в новую задницу лезешь!

По здравому размышлению пришлось признать, что дед прав. То ли я почувствовал себя бессмертным, то ли вовсе неверно расставил приоритеты. За изготовление батарейки можно было взяться и чуть позже. Прежде чем возвращаться в Хмарёво, я поинтересовался у деда:

— Как идёт восстановление гнезда? — я любовался видом, открывающимся из окна ректората магической академии. Внизу в парке сновали студенты по своим делам, смеясь и что-то громко обсуждая. Чуть в стороне сверкал защитный купол нескольких полигонов, где занимались целые группы или шли индивидуальные занятия с наставниками. Идиллия. На какое-то время мне и самому захотелось снова побыть частью всего этого. Но мимолётное желание тут же испарилось, стоило вспомнить свой трёхсотлетний студенческий стаж.

— Думаю пригласить Лавинию, у той что ни замок, то произведение искусства. А пока готовлю эскизы по памяти.

— Кстати, — я вспомнил некоторую особенность памяти деда, — а почему я чётко вижу твои воспоминания лишь после изгнания?

— Так вытравили их вместе с Рассветом из меня, — не стал скрывать правду Райо, — потому и нужен опытный образец. Я могу не вспомнить в точности технологию изготовления батарейки.

— Но дворец ведь вспомнил, — возразил я.

— Местонахождение… и то потому, что это относилось к родовой пространственной магии, остальное уже удалось выудить из обрывков воспоминаний.

— Дед, а у вас школ не было? — задал я ещё один вопрос, мучивший меня. В Обители Крови учили всех магов с обнаруженным даром, будь то ребёнок или взрослый. То есть воспитание и привитие правильных ориентиров и профессиональных устоев вбивалось в головы через задницы с детства. Нечто подобное описывала Ольга в древности. Тогда гармонично развивали тело и дар с самого рождения. Да даже у орденцев были приюты, где гребёнкой отсеивали одарённых.

— А смысл? — опять не понял меня аспид. — Семья же воспитывает и вкладывает основные постулаты. Для особо одарённых был ещё вариант наставничества, когда наставник фактически заменял родителей.

— Ты потому провёл со мной обмен клятвами? — вспомнил я момент, когда дракон признал себя моим наставником.

В этот момент на одном из полигонов погас защитный купол, и оттуда строем, чеканя шаг, вышло два десятка студиозусов. За ними улыбаясь своей клыкастой пастью ползла громадина розово-золотого цвета. Оказывается, Тайпана тоже подрабатывала в академии наставником.

— И не только. Я уже тогда всё понимал про твою душу и попытался хотя бы такими узами удержаться рядом. Ты не в обиде?

Я улыбнулся. Не в обиде ли я, что дед сам решился войти в круг близких мне людей? Нет. Что тогда, что сейчас я был этому искренне рад. Семья у меня подбиралась очень… разносторонняя, что не мешало нам всем беречь и заботиться друг о друге. Но одно свойство у нас было общим, семейным, так сказать. Все мы умудрялись с завидной регулярностью находить приключения на собственную задницу. И будто в ответ на мою последнюю мысль пришёл вопрос от сестры:

«А как определить бог ли перед тобой инкогнито или обычный человек?»

Да, приключения у нас в крови!

* * *

Дикая охота у Куртов не имела чётко обозначенных этапов. Каждый раз организаторы пытались привнести в неё нечто новое. Так в этот раз для групп поддержки продавались места в безопасных павильонах, из которых можно было наблюдать за прохождением испытания. Как позже оказалось, не только наблюдать, но и вмешиваться. Но в момент, когда Кирана выкупала на торгах пребывание в павильонах, она об этом не знала, а лишь возмущалась наглостью и жадностью османов. Стоили подобные места не просто дорого, а баснословно дорого. Доступ к пяти наблюдательным площадкам обошёлся Киране в миллион золотых.

Махмуд выкупил ещё три. Таким образом они постарались перекрыть всю территорию Белградского леса, чтобы всегда держать на виду Ксандра и при необходимости поднять тревогу о несанкционированном вмешательстве в соревнования.

Первый этап был ничем не примечательным. Конкурсанты оказались внутри защитного поля на пути всевозможных тварей изнанки. Животин хватало на любой вкус: отдалённые родственники волков, кабанов, медведей, рысей и даже зубров, львов и леопардов, летающие мыши-переростки размером с орла, песчаные черви, болотные пиявки и многие другие.

Участники в целом неплохо справлялись с ними как по одиночке, так и группами. Особой поддержкой пользовался шахзаде Орхан-Осман, тот не просто уничтожал тварей, но ещё и с особой жесткостью с ними расправлялся. Даже с учётом того, что никто из увиденных тварей не ответил Киране на мысленный зов, охотнице было жаль зверей.

Она в очередной раз скривилась, когда туша кабаноподобной твари с раскроенным черепом рухнула у ног Орхана, а тот победно поставил ногу на ещё вздымающуюся рывками грудную клетку. Пятачок земли, облюбованный наследником Куртов, утопал в крови.

— Что так разочаровало принцессу из рода Винограда? — вопрос пришёлся из-за спины, и Киране пришлось сдержаться, чтобы не отреагировать подобно охотнице. Лишь костяшки пальцев побелели на рукоятях парных мечей.

Рядом с охотницей стоял мужчина с седой длинной бородой и белым тюрбаном на голове. Ткани одежды были недешёвыми, но и не кричали о богатстве, как при встрече с Орханом на дирижабле. Да и брошей с изображением волка на старике не было, как и перстней, из чего Кирана сделала вывод, что это кто-то из соглядатаев или же из слуг, обеспечивающих безопасность на охоте.

— Насколько помню, неуважительное высказывание в адрес представителей правящей династии наказывается в вашей стране кровью, — буркнула охотница, — поэтому выскажусь по части профессиональной кондиции.

— Уже интересно, — чуть прищурил сапфирово-синие глаза старик, поглаживая бороду.

— Все победы, совершённые шахзаде Орханом, можно было исполнить с гораздо меньшей зрелищностью и большей эффективностью. Будь это настоящий бой, кровавая жижа уже стоила бы ему жизни, не говоря уже о том, что настоящий волк убивает не ради удовольствия, а ради пропитания и всегда с уважением относится к своим жертвам.

И старик, и Кирана невольно перевели взгляд на Ксандра, что сейчас с точностью, граничащей с минимализмом, убивал стаю тварей размером с двухгодовалого быка. Шкура его жертв была даже не испорчена. Зато у большинства пустовали глазницы. Ещё несколько имели сквозные отверстия в районе ушей или же затылка. Минимум крови, максимум результата.

— Сложно не согласиться при таком непосредственном сравнении, — хмыкнул старичок, — но, видимо, ваш фаворит не знал, что впечатлённые зрители могут помогать своим участниками амулетами, алхимией и прочими радостями. Большинство же ценят именно жестокость и позёрство. Ценителей вроде нас с вами здесь наберётся от силы три-четыре человека. Тем более, что ваш… — старичок указал взглядом на Ксандра, — ещё и прямая угроза их участникам. А этого они не допустят.

Собеседник исчез, оставив после разговора смутную тревогу. Кирана начала больше внимания обращать на откровенно слабых кандидатов. Те сражались хоть и самоотверженно, используя огненную магию, однако же то тут, то там слышались вскрики боли. Под конец волны тварей изнанки без серьёзных повреждений осталось чуть больше десятка участников, остальные имели разную степень потрёпанности. Трое и вовсе уже готовы были отдать богам душу, но распорядитель охоты обратился к группам поддержки:

— Не желает ли кто-то спасти жизни участников в обмен на клятву крови о вечном служении?

Желающих не нашлось. И как бы Киране ни было жаль этих почти мальчишек, но она попросту не представляла, стоило ли вмешиваться в иностранные обычаи из-за незнакомцев? Так ничего и не решив, она решила наблюдать.

— Мы переходим к следующему этапу охоты, а нашим славным волчатам желаем хорошего перерождения! — объявил распорядитель, и все стоящие на ногах участники побрели с пятачка в лесу, превратившегося в местный филиал скотобойни.

Ксандр ошарашенно взирал на этот исход. Выжившим подавали склянки с алхимией и лекарские повязки, смазанные особыми заживляющими составами. А Орхану и вовсе передали некий амулет на кожаном шнурке, после которого шахзаде будто бы стал ещё более живуч, прыгуч и активен.

Охотник выругался и быстро пробежался по тушам тварей на поляне, то тут, то там вспарывая им брюшины и вырезая необходимые органы.

За его действиями в защитном павильоне осталась наблюдать лишь Кирана и старичок.

На то, чтобы накормить свежими потрохами смертников, у Ксандра ушло не больше пяти минут. Ещё минут двадцать ушло на то, чтобы создать на изломанных конечностях каменные фиксаторы стихией магии земли. Сделав всё, что мог, он бегом отправился в сторону, куда ушли остальные участники.

— Вся эта алхимия, амулеты… разве это честно? — Кирана задала вопрос в пустоту, не надеясь получить ответа. В верхних эшелонах власти о чести имели весьма расплывчатое представление.

— Нет, — старик покачал головой и улыбнулся, обнажая клыки. Киране это напомнило оскал Арвы. — Но честь и власть — редкие спутники.

— Тогда зачем это всё? Зачем убивать детей?

— Продолжаться должна сильная линия крови, — пожал плечами старик. — Они слабы и не смогли бы дать сильное потомство.

Если бы охотница не смотрела сейчас на раненных, то ни за что бы не заметила силуэты эфемерных волков, примерявшихся к горлам несчастных.

— Чушь! — возмутилась Кирана, отчего татуировка на её лице полыхнула огнём. — Мои родители, по вашим заветам, и вовсе не должны были иметь потомства, к тому же обладая антагонистичными стихиями, но вот она я, — охотница указала на себя руками. — Я в три раза сильнее матери и в два раза сильнее отца, к тому же обладаю двумя стихиями. Сила, она не только в ранге магии, эфенди! Она есть суть внутреннего стержня! Мои родители были слабы в магии, но их силы хватило для того, чтобы изменить саму судьбу, напророченную оракулом для своих детей! Мы с братом — продолжение их силы. Мы так же меняем свою судьбу и судьбы близких нам людей. Можете ли вы гарантировать, что своим ритуалом усиливаете правящую династию, в то время как общий уровень силы её ветвей неизбежно снижается из-за уничтожения самых сильных кандидатов?

— Ваши слова мудры, принцесса, в них есть о чём задуматься, — кивнул эфенди и исчез. Вместе с ним исчезли и силуэты волков над ранеными.

«Охренеть… Это я сейчас с кем общалась?» — мелькнула мысль у охотницы. Но поверить в то, что с ней вот так запросто стоял и общался покровитель Куртов она не могла, а потому обратилась к брату через кровную связь:

«А как определить бог ли перед тобой инкогнито или обычный человек?»

* * *

«Сестрица, а что у вас происходит, если ты задаешь подобные вопросы?»

Любопытство моё было велико хотя бы потому, что я лишь примерно был в курсе происходящего с сестрой. Она поддерживала Ксандра в некоем аналоге местной Дикой охоты.

«Ксандр участвует в соревнованиях на звание наследника престола в династии Куртов, но его взгляды на жизнь уж больно сильно контрастируют с местными».

«Прости, дорогая, но на кой-ему османский престол?» — совершенно искренне изумился я. Немного понимая характер Ксандра и зная о его привязанности к сестре, я в жизни не поверил бы, что он променял свой образ жизни на трон совершенно незнакомой ему страны.

«Да он ему даром не нужен, но ребёнок — приз на этих состязаниях. Вот Ксандр и влез, чтобы девочка не ушла рабыней к местному кровожадному наследничку».

«Это подарочек от Борромео так аукается?»

«Да. Так что там с богами? Есть у них опознавательные знаки?»

«Для обычных людей — нет. Но я теоретически могу попробовать узнать по количеству содержащегося в нём адамантия, насколько близок твой собеседник к обожествлению».

«Хм… — задумалась сестра. — Вызовем ненужные вопросы. Здесь билеты на мероприятие очень уж дорогие. Поэтому твоё появление не удастся скрыть».

Теперь пришёл черёд задуматься и мне.

«Комаро, а Волк-покровитель Куртов и Фенрир, чей зуб я едва переварил, это одно и то же божество?»

«А ты вдруг захотел себе ещё один зуб на память? — настороженно уточнил покровитель рода Комариных. — Нет, Фенрир не бог. Но после твоих выступлений с его зубом в пантеон его допустили и даже род выделили. Он вроде бы как успокоился и стал более адекватным».

«Как тогда Волка Куртов определить обычному смертному?»

«Никак, тот редко выбирается из междумирья. После смерти своей волчицы и вовсе забросил человеческие дела».

«То есть волчья верность не легенда?» — удивился я.

«Не всё так однозначно, но основание под собой имеет, — не стал особо распространяться Комаро. — А с чего бы это ты вдруг заинтересовался Волком?»

«Личных интересов — ноль! — не стал я лукавить. — Для Кираны узнаю».

«А я уж было решил, что вы очередную династию под себя подмять решили, — рассмеялся Комаро, но, когда я промолчал, тот только тяжело вздохнул. — Может, не надо?»

«Мы здесь точно не при делах! Там сам Волк что-то затеял, вот и пытаемся понять, как не попасть в чужую мясорубку!»

«Считай, что я почти поверил», — буркнул Комаро и оборвал связь.

Я же связался с сестрой после божественной консультации:

«Если рядом с тобой покровитель династии, то теоретически его больное место — верность. У него волчица погибла, имей в виду. По информации Комаро, тот, горюя, забросил человеческие дела и уже давно не появлялся среди людей».

Сестра успела бросить только короткое: «Спасибо», прежде чем разразилась руганью:

«Ах вы, твари! Ну держитесь!»

«Вас там не пора вытаскивать?» — на всякий случай уточнил я у сестры, подключаясь через кровную связь и следя за событиями глазами Кираны. Первым же, что я увидел, были взмах костяных клинков сестры и покатившаяся голова кого-то из османов.

Твою ж мать!

Отправить