Глава 17

— Если я всё же превращусь в кровожадную тварь или холодного расчётливого мясника, ты меня убьёшь.

Я ожидал чего угодно, но не того, что Ольга рассмеётся.

— Предложение можно было бы считать вполне себе рациональным, если бы не одно «но». Я дала тебе клятву крови о ненападении и всяческом содействии. Зато теперь я знаю, как наглядно выглядит фраза: 'И жили они долго и счастливо и умерли в один день!

Теперь и я улыбнулся ходу её мыслей. Всё же юмор у эмпатки был несколько специфичным.

— От клятвы я тебя освобожу, а по силе ты — единственная, кто сможет без последствий для себя выполнить обещание. Меньше всего я хочу превратить миры в кровавое месиво. Не для того я сейчас аспидом на сковороде извиваюсь, пытаясь всех объединить и дать пинка в сторону мирного существования.

— Да уж, не муж, а мечта! Это же надо, подарил индульгенцию за становление вдовой в любой момент.

— Инду-чего? — не понял я.

— Да в моём родном мире одна из церквей продавала за деньги прощение грехов богатым аристократам. Очень востребованная услуга оказалась, — поделилась информацией об одной из прошлых жизней эмпатка. — Вот и ты мне перед браком такую же, считай, подаришь, освободив от клятвы. А ты не думал, что я могу не захотеть тебя убивать, даже если ты станешь кровожадным и расчётливым мясником?

— Но почему? — сказанное не укладывалось у меня в голове. — Бешенного зверя уничтожают.

— Потому что я верю в тебя и в твой взгляд на жизнь и смерть. И если ты вдруг станешь создавать кровавый конструкт на пару тысяч узлов с использованием магов как накопителей, я больше, чем уверена, что скреплять этот конструкт ты будешь собственной кровью и жизнью. А ещё я буду уверена, что жизни двух тысяч человек — адекватная и рациональная цена, ведь ты никогда не идёшь на неоправданные жертвы.

— Неужели мне не на кого надеяться в этом вопросе?

— Ну почему же? — удивилась Ольга. — На меня ты можешь рассчитывать. В момент построения конструкта я буду прикрывать тебе спину, ещё и сама встану накопителем в один из узлов, если это поможет тебе выжить.

Я покачал головой, глядя на кольцо в своей руке. Моё условие эмпатка отвергла, и теперь мне нужно было сделать свой выбор: отзывать своё предложение или же оставлять в силе.

Заметив мои затруднения, Ольга коварно улыбнулась и несколько переиначила мои недавние слова:

— Ты дал мне честность и получил мою взамен. Со мной никогда не будет просто, но я обещаю всегда защищать твою спину и быть на твоей стороне. Ты всё ещё хочешь связать свою жизнь с моей?

У меня на лице невольно расплывалась улыбка, когда я одевал кольцо на безымянный палец Ольге. Дракончик на мгновение ожил и обхватил крыльями палец так, чтобы кольцо стало по размеру.

— Мы — самая странная пара из мне известных. Ни тебе слов любви и верности, ни тебе романтики. Зато жести и откровенности хоть отбавляй.

— Кому нужна эта любовь, если она приходит и уходит? — пожала плечами эмпатка, любуясь необычным обручальным кольцом. — Мы ценим поступки и воздаём сторицей.

— Какую бы ты хотела церемонию? — перевёл я разговор на тему, бывшую страшным сном для любого из мужчин. Это все девушки мечтали о свадьбе и планировали их чуть ли не с момента рождения. Мужчины же просто мечтали пережить один конкретный день с наименьшими нервными потерями. И как гласило народное поверье, чем выше финансовые вложения жениха в этот день, тем меньше крови из него выпивалось.

Ольга задумалась лишь на мгновение, но лицо её озарилось шальной надеждой.

— Перенеси меня домой хотя бы на мгновение!

* * *

Когда ситуация с эмпаткой разрешилась, я решил, что Агафья вновь оказалась весьма прозорливой. Как бы я ни старался функционально использовать оставшееся время, мне необходимо было успевать ещё больше. Желание сосредоточиться только на решении загадки Атараши имело и негативные последствия. За месяц я не приблизился ни на миллиметр к ответу. Зато некоторые другие вопросы остались совершенно вне моего внимания. И одним из этих вопросов было оживление копии дочери Райо и моей биологической матери. Крысин с Софьей уже не один год ломали голову над попыткой оживления тела, но пока не сдвинулись с мёртвой точки. Именно поэтому бывшая принцесса с магом смерти и караулили меня у дверей моего кабинета.

— Магистр Трайордан, могли бы мы обсудить кое-что? — Софья держала в руках резную каменную шкатулку, от созерцания которой у меня невольно брови поползли на лоб. В таких в Обители Крови хранились в стазисе особо редкие алхимические ингредиенты, а именно части тел различных тварей.

— Признавайтесь, кого вы располовинили на органы? — пошутил я, пропуская ходоков к себе в кабинет.

Теперь пришла пора удивляться Софье и Крысину, ведь помещение больше походило на логово безумного исследователя. Всюду валялись экземпляры рисунков Атараши, на досках мелом я пытался воссоздать конструкт, частично виденный в пророчествах оракула. Осложнялась задача ещё и тем, что я не понимал цели конструкта. Защита? Атака? Жертвоприношение? Проклятие?

— Так, что в шкатулке, Софья? — напомнил я про свой вопрос бывшей принцессе, отвлекая её от созерцания моих исследований.

— Фрагменты тканей Райаны. В последнем письме Подорожников запросил для экспериментов.

Даже не представляю, что собирался делать мой будущий тесть с этими образцами, лишь порадовался, что кровь моего нынешнего тела уже не имеет отношения к крови Райаны.

— Хорошо, передам, — не стал я противиться просьбе Софьи. — Ещё новости, просьбы или предложения есть?

Я тут случайно вспомнил, что Крысин вообще-то не был в родном мире уже довольно давно, а ведь он носил титул барона и имел некоторые обязательства.

— Мне бы домой наведаться хотя бы с кратким визитом, — вторя моим мыслям, отозвался Олег. — Подходит срок визита к нашему юному дарованию смерти.

— Могу я открыть портал сейчас, или Райо, когда сам выберешь время.

— Благодарю, — кивнул Олег.

— А у меня информация по дополнительному профилю, — взяла слово Софья. — Среди торговых гильдий назрело недовольство отменой пошлин для пустынников. Всё чаще звучат шепотки об организации возможных провокациий для конкурентов. Не сегодня, так завтра рванёт. Получим новый виток кровавой бойни.

— Маркус и Серв в курсе?

— Да, но у меня ни имён, ни явных доказательств. Лишь «бабьи сплетни», — передразнила она голосом командиров орденцев и кровников.

— Непорядок, — скривился я. Уж от кого-кого, а от них такого пренебрежения к слухам я не ожидал. — Хоть территориально есть варианты, где ждать вскрытия нарыва?

— В том-то и дело, — замялась Софья, — все как один говорят про Западную Каролию, там сейчас паладины совсем юные. Они якобы не могут контролировать железной рукой внутренние процессы.

Западная Каролия была провинцией Тимуса, главы фракции Заката. Сейчас там руководил один не то из его сыновей, не то из внуков. Он единожды даже попытался оспорить мою власть, но очень скоро признал своё рвение ошибочным и даже проявил вполне адекватное ситуации мышление.

— Иногда сплетни носят экстерриториальный характер.

— Я тоже об этом подумала, частенько люди считают, что у соседа трава зеленее и жена красивее, проецируя недовольство собственными обстоятельствами на кого-то, — поддержала мою ремарку Софья. — Но если из Западной Каролии хотя бы слухи дошли, то в остальных провинциях тишь да гладь.

«Оль, а не хочешь прогуляться по базарам провинций вокруг Западной Каролии? — предложил я эмпатке. — А то у нас бунт назревает с вероятной резнёй, хотелось бы избежать».

«Сашарский бунт бессмысленный и беспощадный, — хмыкнула она в ответ. — Попрошу Райо, пусть устроит мне путешествие. Но имей в виду, твоего обещания это не отменяет».

«Как скажет моя богиня», — мурлыкающим голосом отозвался я.

«Паяц!» — немедленно последовал ответ.

— Информацию проверим сегодня же, — пообещал я Софье, — и спасибо за работу.

Пока Крысин отправился на выход, бывшая принцесса последовала за ним, но уже на пороге кабинета обернулась и неуверенно спросила:

— Если вам требуется помощь в изучении японского, я могу. Всё же за столько лет выучила почти досконально.

Я как-то даже не подумал, что Софья может оказаться исключительно полезной в этом вопросе с учётом веков проживания в Стране Восходящего Солнца. Да и принцип перепроверки исходных данных ещё никому никогда не вредил.

— Буду благодарен, если поможете с переводом некоторых иероглифов.

— Сколько исходных?

— Не больше двух десятков, — поделился я своей проблемой.

— Я не про иероглифы, — с пониманием улыбнулась Софья, — я про вариации последовательностей этих иероглифов.

— Больше сотни.

— Что ж придётся попотеть, — хмыкнула магичка жизни, — да и полезно будет переключиться на другую задачу. А то с нашей спящей красавицей мы уже весь мозг сломали.

* * *

Разведшкола комаров близ Малых Трясинок

— Прикрой меня!

Мирослава Полозова вот-вот должна была завершить обучение в разведшколе сюзерена. Три месяца усиленных тренировок и теории в стенах школы и ещё столько же практики в самых разных географических локациях не прошли зря. Девушка как никогда чувствовала себя уверенно и готовилась вместе с братом основать агентство для охраны клановых предприятий.

События полугодичной давности, когда она сидела в тюрьме в Дербенте, готовясь стать живым товаром в уплату карточных долгов отца, сейчас казались страшным сном. Сон этот имел ещё и привкус лёгкого разочарования. Как и всякая аристократка своего времени, Мирослава хотела бы удачно выйти замуж. Одно время думалось, что судьба наградила её за терпение и храбрость в плену ни много, ни мало, а целым принцем из правящей династии Ирана и Аравии Гепардеви. Девушка вела себя так, как учила её баронесса Комарина, более опытная в подобных делах, но, похоже, только оттолкнула принца. Ведь оборот девушки в пардуса случился уже достаточно давно, а Абдул-Азиз так и не начал за ней ухаживать.

Частенько Мирослава пеняла самой себе, что необходимо было быть более покладистой, а не проявлять столь популярную нынче эмансипированность. Однако и излишне терзаться оборотница себе не позволяла. На иранском принце жизнь не заканчивалась. Какие её годы.

Тем неожиданней было получить весточку от принца во время одного из одиночных марш-бросков по окрестностям.

«Милая Мирослава, я счастлив был узнать, что ваша кошачья сущность пробудилась! Также люди вашего сюзерена рекомендовали вас не беспокоить до окончания обучения, но я не вытерпел. Моё желание увидеть вас столь велико, что я презрел запреты и расстояния и сейчас нахожусь близ Лахденпхя Лахденпохье. Я, шахзаде из рода Гепардеви, смиренно прошу вас уделить мне толику вашего времени, чтобы утолить жажду видеть вас и ощущать ваш аромат!»

Сперва Мирослава по-женски хотела проигнорировать послание, чтобы позлить принца и заставить его помучиться, как мучилась неизвестностью она сама. Но та же женская кошачья сущность желала увидеть и оценить реакцию шахзаде на её оборот. Мать говорила, что сильные оборотни выбирали себе пару по запаху. Мирославе и самой было интересно по-новому взглянуть и почувствовать принца Абдул-Азиза.

Однако же и покидать территорию школы было строжайше запрещено. Поэтому сейчас Мирослава всеми правдами и неправдами уговаривала ещё одну юную оборотницу прикинуться ею в казарме.

— Имал, ну что тебе стоит? От этого зависит моё будущее! — скорчила просительное личико Мирослава.

— Будущее не может зависеть от одного единственного мужика! — безапелляционно фыркнула совсем юная кошка, прибывшая на днях в школу вместе с выводком подростков-оборотней на обучение. Угловатая девочка переплетала на ночь блондинистую косу, с явным неодобрением разглядывая более взрослую оборотницу.

— Постыдилась бы такое говорить. Наш сюзерен — живой пример обратного.

— Так то граф, а то какой-то иностранный мартовский котяра, — с непробиваемой уверенностью возразила Имал.

— Не какой-то иностранный мартовский котяра, а целый принц Аравии и Ирана, — убеждала мелочь Мирослава, начиная злиться, что тратит драгоценные минуты на уговоры вместо того, чтобы мчаться навстречу собственному счастью по весеннему лесу. Глубоко в душе она была даже согласна с характеристикой принцу, данной Имал. Так и есть, иностранный мартовский котяра, но вынуждена была шёпотом убеждать вздорную кочешку в обратном.

— Хрен редьки не слаще, когда у них чешется в одном месте, они все одинаковые! — со знанием дела выдала Имал мудрость, явно не подходящую её возрасту.

— Тебе-то откуда знать? — всплеснула руками Мирослава, всё больше приходя к мысли отправиться на встречу на свой страх и риск.

— Папа так говорит, — пожала плечами оборотница, — а он всяко лучше в этих вопросах разбирается. Сам кошак.

— Имал, миленькая, ну помоги, ну что тебе стоит? Я туда и обратно! Часа три на всё про всё.

Имал хмурилась, не спеша соглашаться, и тогда Мирослава предъявила свой главный козырь:

— А я тебе малину свежую достану.

У юной оборотницы чуть ли слюна не закапала от такого предложения. За эти несколько дней Мирослава успела выведать главную слабость девочки.

— Весной? Врёшь! — скорчила недоверчивую мордочку девочка.

— Клянусь! Килограмм выпишу из Санкт-Петербурга завтра же, а если у нас с принцем всё сладится, то ближайшие лет десять буду тебе малину присылать в любое время года, свежайшую!

Против такого соблазна Имал устоять не смогла. В мечтах она уже за обе щёки уплетала сладкие сочные ягоды.

— Ну смотри! Только на три часа!

— На четыре! Три часа только марш-бросок туда-обратно составит, а нам ещё поговорить успеть надо!

— За час вы и выводок котят успеете заделать! — фыркнула Имал. — Ничего не знаю, изначально говорила про три часа? Беги быстрее!

— Ну ты и з-з-за… — начала было возмущаться Полозова.

— Сейчас очень внимательно выбир-р-рай выр-р-ражения! Малина не стоит никаких оскор-р-рблений! — практически зарычала оборотница, вибрациями силы доказывая, что ни разу не является домашней ласковой кошечкой. Её ипостась — хищница даже в столь юном возрасте.

— З-з-зайка! Я хотела сказать зайка! Ты — такая зайка! Ну я побежала? — на ходу сменила заготовленные ругательства Мирослава. С её скоростью горного пардуса она успеет и быстрее, тренировки в школе не прошли даром.

— Беги уже, принцесса… — пренебрежительно напутствовала знакомую Имал, но Полозовой уже и след простыл.

Соорудив из подушек и одеял видимость женской спящей фигуры на месте Полозовой, Имал неожиданно для самой себя захотелось проследовать за Мирославой.

«И вовсе это не будет слежкой! — уговаривала она сама себя. — Я всего лишь присмотрю, чтобы принц её не обесчестил. А Михаил мне ещё потом спасибо скажет, что я присмотрела за этой мартовской кисой. К тому же я смогу телепортировать нас с ней и сэкономлю время на возвращение в школу».

Уговоры длились недолго. Уже спустя пару минут Имал обернулась во вторую ипостась и прыжками ринулась догонять Мирославу.

* * *

Мантуя, палаццо Борромео

Сына привезли всё ещё в состоянии глубокого сна. Как и предупреждал источник из городской стражи, от Джованни разило зельем забвения. Вот только первый гнев уже сошёл на нет, и Висконти смог более рационально обмозговать случившееся. Больше всего происходящее намекало на подтасовку фактов и попытку рассорить их род изнутри. Да ещё и повторное использование зелья забвения, как в случае с Николя Бенуа…

Вот только этот кто-то должен был знать, что Висконти запретил браться за заказ Талейрана. А знали об этом всего три человека: он и братья. Считать кого-либо из них предателями не выходило. А от всевозможных следящих артефактов кабинет главы рода был защищён практически так же, как и сокровищница. Могли ли на подобное пойти французы, когда Борромео не отреагировали на их заказ? Могли. Информация про состояние Бенуа, наверняка, просочилась куда нужно, чтобы кто-то решил воспользоваться уже проторенной дорожкой зелья забвения. Но для этого следовало подловить Джованни, что тоже задача не из тривиальных. Однако же сын лежал сейчас перед ним и сладко спал.

Не исключал Висконти и минимальный шанс того, что Джованни мог подслушать запрет главы рода и воспротивиться ему. А потому граф Борромео решил одним махом развеять собственные сомнения хотя бы в части сына, правда, избрал для этого достаточно жёсткую манеру.

Джованни спустили в подвал, где стоял артефакт, давным-давно найденный магами рода и приспособленный для удержания в плену теней.

Глыба неизвестного минерала была грубо обработана и покрыта примитивными рисунками. В детстве Висконти часто разглядывал саркофаг, пытаясь разгадать его назначение. По самым смелым его предположениям артефакт должен был способствовать медитации, просветлению и вознесению. Борромео же использовали его как тюрьму. Доподлинно неизвестно, когда и кто первым заметил, что ходящие в тенях не могли из него сбежать, а медленно умирали, лишаясь сил. Однако же, когда в роду появился свой ходящий в тенях, саркофаг стал единственным способом воздействия на своевольного мага.

Каждое наказание сына стоило Висконти очень дорого, но Джованни он воспитывал строго, недрогнувшей рукой обрушивая заслуженные кары на голову своевольного мага смерти.

Вот и сейчас, уложив сына в саркофаг и наполовину задвинув крышку, Висконти ждал пробуждения Джованни ради ответа на один единственный вопрос.

— Ты нарушил мой запрет и взялся за заказ Талейрана? — спросил он в лоб, стоило сыну открыть глаза.

— А ты забыл мне рассказать, что являешься моим отцом, а не старшим братом, — парировал Джованни, даже не думая отвечать на вопрос.

Графу Борромео стоило огромных трудов удержать бесстрастное выражение лица.

— Кто сказал тебе подобную чушь?

— Не поверишь, мать!

Отправить