Глава 3

— Открывай давай портал к себе! — тут же скомандовала вампирша и уже спустя секунду вогнала свои клыки мне в запястье.

— Так, ядов нет, алхимии тоже, надо тебя ещё ментатору показать и…

Я сформировал на ладони шарик из пары капель крови мага смерти и протянул вампирше.

— Пробуй, уж ты-то должна свою кровь узнать!

Агафья оборвала себя на полуслове и слизала шарик крови. На несколько секунд она ушла в себя, но после отмерла, тряхнув головой, будто сбрасывая наваждение.

— Я не помню.

Вот так. Три слова. Женщина просто не помнит, были ли у неё дети. О, этот прекрасный дивный мир! Причём, судя по виду вампирши, для неё наличие отпрыска было ещё большим сюрпризом, чем для меня.

— Покажи!

Я послушно продемонстрировал часть воспоминаний о встрече с малолетним засранцем. Уж не знаю почему, но у меня он ассоциировался с безбашенным подростком, а не со степенным взрослым магом. И дело было здесь не в реальном возрасте, а в психологическом. Будто он реально застыл на этапе подросткового максимализма, бунтарства и общего похеризма, что было бы весьма мило, если бы не его забавы с магией смерти.

— У него сердце не билось?

— Совершенно точно нет.

— Тогда вообще не понимаю… Это какая-то неправильная тень.

Вампирша была в растерянности.

«Ты где?» — пришёл встревоженный запрос от Ольги.

Твою мать, я же ушёл порталом, даже не предупредив.

«Откачиваю двоюродного деда от устроенной на него охоты магами смерти. Скоро вернусь».

«Поторопись, нам бы ещё клятву на крови с Лимузенов получить. Твоё фееричное драконье перевоплощение не осталось незамеченным».

«Да я везде, где только можно, наследил! — постфактум посыпал я голову пеплом. — Постараюсь поторопиться. Хотя… Если что, бери с них клятву крови о неразглашении и пусть быстро добавляют в пыль от тлена какую-нибудь галлюциногенную дрянь. Они — природники, должны в этом разбираться. Этим объясним массовые галлюцинации. Я к тебе Райо отправлю, он разнесёт ветром по округе».

Я чувствовал неуверенность Ольги, она не решалась задать важный для себя вопрос, что было ей не свойственно в корне.

«Оль?»

«Так я же не Комарина и не Эсфес… Как клятву принимать?»

«Ты давно уже стала для меня членом семьи и имеешь все моральные права принимать подобные клятвы. Как только решишься, всё оформим официально».

«Умеешь ты предложения делать таким образом, что от них совершенно невозможно отказаться», — пришёл ответ от эмпатки с ноткой разочарования.

«Оль, я ни разу не романтик, но постараюсь исправиться!» — клятвенно пообещал девушке.

— Прошу прощения, что отвлекаю, но пациент готов, забирайте! — прервала нашу беседу Софья.

На столе сидел совершенно обалдевший Николя со стеклянным взглядом. Если честно, кроме наличия сердцебиения, разницы с трупом я не видел.

Софья проследила за моим взглядом и хмыкнула:

— Сейчас!

Она открыла дверцу небольшого шкафа и вынула оттуда глиняный бутыль. Налив его содержимое в колбу из-под алхимических реактивов, магичка протянула сосуд Николя:

— Пей!

Тот послушно опрокинул в себя содержимое и закашлялся, да так, что на глазах выступили слёзы, открылся рот, а Николя пытался втолкнуть в себя воздух. Зато взгляд приобрёл осмысленность.

— Ногу мы подлатали, но лучше кому-то из лекарей показать, там из энергоканалов выдран приличный кусок.

Я кивнул. Воскрешение и лечение — суть разные вещи.

— Сколько я здесь? — прохрипел спасённый.

— Минут пятнадцать. Не больше, — прикинул я.

— Де Гарди! Командир… Если ещё жив… Мы можем вернуться? Мы последние держались…

— Я с тобой! — тут же отреагировала вампирша.

— Стоять! — рявкнул я. — Забыла, что Борромео на тебя охоту объявили?

— Это ещё кто и на кого теперь охоту объявит! — злорадно оскалилась клыками вампирша.

— Агафья… — предостерёг я её от глупостей, а после поступил совершенно бесчестно, но единственно верно в этой ситуации. Имея кровную связь с вампиршей, я попросту отправил её в сон одним приказом магии крови.

— Софья, удерживай её во сне, пока не вернусь или не дам соответствующую команду! — обозначил я свой приказ. — Если проснётся, то не уследите, исчезнет. Мне это не нужно.

Та кивнула и полезла в другой шкафчик, вынимая новую склянку и смачивая тряпицу в содержимом. Далее эта тряпица отправилась на нос вампирше, а на столе появились песочные часы.

— Показывай, где этот твой де Гарди, попробуем вытянуть.

Как бы я не относился к Николя, но его желание первым делом спасти хоть кого-то из своих людей, произвело на меня весьма положительное впечатление. Что-то от Комариных в нём всё же было. Мы своих не бросали.

* * *

Франциск де Гарди прощался с жизнью. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять и принять неизбежность смерти.

Всё его сопротивление строилось на иррациональной уверенности, что господин жив. Он седьмым чувством знал, что нить жизни Николя Бенуа вьётся, пока он может отвлечь на себя как можно больше участников охоты. То, что это была именно охота, не вызывало сомнений. Лай гончих, гиканье восторженных подростков одного за одним выпивающих его людей и фигура Джованни Борромео, начисляющего поощрения и раздающего наказания своим соплякам, будто они были на уроке в гимназии, а не убивали людей, пытая с особой изощрённостью.

Хитрые твари не убивали быстро, они ослабляли, подтачивали силы, насылали мысли о смерти, о тщетности сопротивления. Воины ломались, подставляя глотки под пасти гончих, и, как бы Франциск ни пытался их подбадривать, соратников становилось всё меньше.

Его самого держала только его стихия, в момент, когда он остался один на один с пятёркой шакалят, по недоразумению имеющих человеческий вид, он почти сдался. Палатка Николя была пуста, а значит, защищать больше было некого.

Но стихия сама потянулась к нему, поддержав и придав силы. Вода ослабляла направленные на него проклятия. Стихия будто мыслила отдельно от Франциска, самостоятельно создавая простейшие конструкты, но наполняя их силой до отказа. Командиру даже удалось достать парочку замешкавшихся подростков ледяными иглами.

Их, правда, сразу же воскресил Джованни Борромео, но моральное удовлетворение де Гарди получил. Единственное, чего не понимал командир, почему его не добили каким-нибудь заклинанием магии смерти? К чему эти отработки низкоранговых проклятий и игры с постепенным отщипыванием жизненных сил? Принимая очередное проклятие, де Гарди уже на чистом упрямстве тянулся к стихии и отбивался хлыстами и сосульками.

Запоздало пришло понимание, что в этом бою он достиг пика своего развития, взобравшись на шестой ранг владения. А значит, скоро наступит откат.

Стянув всю имеющуюся воду к себе, де Гарди решился на последний отчаянный удар. Вместо привычных атакующих конструктов, он погнал перед собой волну высотой в два метра и шириной в десяток. Воды из рва и болот явно не хватало, но уж тут выбирать не приходилось. В момент, когда волна достигла нападающих, он заморозил её. Часть шакалят попала в западню, попросту вмерзнув в ледяную стену, и отчаянно пытались вырваться. Ему бы сейчас рвануть с мечом на изготовку да укоротить их жизни, но сил уже попросту не осталось. Наступил откат. Де Гарди осел на сухую землю, воткнув перед собой меч, чтобы не упасть. Такого удовольствия он им не доставит…

Маги выбирались из ловушки и, перебрасываясь на ходу аргументами, кому должна достаться такая вкусная жизнь, шли к своему главному блюду.

Земля содрогнулась мощным точлком. За спиной у де Гарди резко стало жарко. Подростки Борромео остановились, не доходя до Франциска, а после начали пятиться. Волна белоснежного пламени, обогнула де Гарди с двух сторон и наступала на них, оплавляя землю в подобие базальта. Последовавший за этим толчок чуть не опрокинул де Гарди, но он удержался.

На плечо командира опустилась рука с перстнем рода Бенуа, и знакомый голос произнёс:

— Спасибо, что дождался.

* * *

Прежде чем нестись сломя голову к магам смерти, мы заглянули в караулку Хмарево, где для подстраховки захватили всё те же дубовые амулеты, о которых я ещё совсем недавно рассказывал Жерому Шен дю Лимузену.

Вообще идея была проста и незамысловата. Открыть портал в змеиной ипостаси, имитируя прорыв изнанки, заграбастать живого или не очень живого де Гарди, там уж как получится, и уйти в закат, вернее, в рассвет, судя по местному времени.

Вот только план сразу затрещал по швам. Портал открылся за спиной у коленопреклонённого бойца, что едва держался за рукоять меча, вогнанного в землю, и взирал на приближающихся подростков с мрачной обречённостью.

Те обсуждали, кто и как будет смаковать жизненную силу бойца, а злющий Николя рядом выдал из рук волну белого пламени, на ходу обогнувшую де Гарди и пошедшую на озверевших от безнаказанности подростков.

Уж не знаю, что больше их испугало: змеюка в моём лице, вылезшая из портала, волна пламени от Николя или задрожавшая под ногами земля. Скорее всего, всё вместе. От первого толчка подростки остановились, от второго попятились, а когда земля содрогнулась в третий раз, бросились в рассыпную.

Ко мне обернулся обеспокоенный Николя:

— Здесь, конечно, случаются землетрясения, но, чтобы такие сильные…

— Дай, угадаю, уже века четыре как не было.

— А вы откуда знаете? — изумился Бенуа, помогая подниматься де Гарди на ноги.

— Тогда перестало биться сердце рода Занзара. Сегодня же оно начало биться вновь.

Я отчего-то опасался и дальше оставаться здесь в ипостаси эрга. Мало ли, ещё какой-то отряд городской или родовой стражи придёт удерживать портал. А в человеческом виде я сейчас должен был находиться вообще в другой стране. Поэтому единственным разумным решением сейчас было отступление.

— Уходим!

— Но как же тела… — заикнулся де Гарди. Он ошалело взирал, как его господин общался с огромным змеем, но не спешил бросаться на меня с мечом. Видимо, после изматывающего боя с магами смерти я сейчас выглядел меньшим из зол.

— Получите вы свои тела, не переживайте.

Я открыл портал в Хмарёво, всё в ту же камеру, где когда-то содержали Николя. Тот только хмыкнул, узнавая обстановку.

— Ничего не изменилось, Николя, — прокомментировал я его эмоции. — Вы всё так же члены иностранного рода и находитесь на вверенном мне военном объекте. Разгуливать по нему вы не будете, пока я не получу клятву крови. Располагайтесь и думайте, какие претензии будете предъявлять Борромео, а я пока озабочусь сохранностью тел ваших людей.

Я оставил спасённых в камере, а сам ушёл к себе в кабинет. Мне необходимо было отправить кое-кому послание.

* * *

Висконти Борромео беседовал с братом, то и дело поглядывая на часы.

— Что-то ты сегодня дёрганный, — позволил себе ремарку Альфонсо. — Охота вот-вот завершится, купол спадёт, и вся Мантуя в очередной раз наполнится слухами о кровожадности Занзара.

— Не наполнится! — из тени, отбрасываемой шкафом, вышел Джованни и рухнул в кресло. — Нужно призывать Единорога.

Рубашка на его груди висела окровавленными лохмотьями, а сам маг смерти безумно улыбался.

— Охота завершилась? — напряжённо уставился Висконти на главный козырь рода.

— Без понятия, мне было не до этих мелочей! — пожал Джованни плечами. — У тебя жена сейчас свободна? Мне бы пожрать! А то так и буду с дырками в груди ходить!

Джованни попытался встать из кресла, но его тут же повело. Висконти и Альфонсо не сговариваясь рванули к нему и принялись осматривать рану. Посреди груди зияла пятёрка проколов, начавших чернеть по краям.

— Альфонсо, рабыню! — скомандовал Висконти брату, но тот уже и без подсказок набирал номер на мобилете и отдавал соответствующие распоряжения.

— Кто тебя так?

— Я сегодня впервые встретился с богом и даже пережил эту встречу! — бравировал Джованни, а кожа его тем временем серела. От мертвецких пятен вокруг проколов расходились паутины черноты. — Наш Николя действительно был обещан богу, и тот сильно обиделся, когда я решил забрать себе чужое.

— Что за бог?

— Ящер, не то дракон, не то не пойми кто.

— Точно бог? У него же какая-то птица огненная была египетская, не дракон.

— А ты часто видел порталы посреди неба и появляющихся оттуда говорящих ящеров, лапы которых превращаются в когти и сжимают твоё сердце?

Особняк заметно тряхнуло. Висконти с Джованни невольно обратили взгляд на часы. Действие блокирующей сферы только что завершилось. За этим последовал ещё один толчок и ещё один.

— Какого…

В кабинет вошёл Карло. На плече у него лежала связанная девушка без сознания. Сгрузив её на колени Джованни, он бросил:

— Приятного аппетита!

Одновременно с этим мобилет Альфонсо ожил. Тот внимательно слушал собеседника, не перебивая. Лишь в конце уточнил:

— Уверен?

Получив ответ, нажал отбой и повернулся к братьям. Пока Джованни в прямом смысле слова высасывал через уста девушки её жизнь, латая собственную пробитую грудь, Альфонсо сообщил последние новости:

— Николя выжил, как и его командир. Оба за ночь взяли по уровню магии нашими стараниями. С выжившими молодняк видел не то ящера, не то змея. Пришли и ушли через портал.

— Я же говорил, — оторвался от рабыни Джованни, — бог. И, скорее всего, вознёсшийся, ибо Николя когда-то обмолвился, что его посвятили исчезнувшему покровителю.

Висконти соображал быстро. Два десятка трупов против двух выживших свидетелей грозили обернуться войной родов, которая сейчас никому не была нужна. Одно дело бодаться с разношерстными Бенуа, и совсем другое, если на их стороне выступит де Сен-Гиббон. Этот «президент» последнее время такие эксперименты у себя проворачивает, что даже Висконти не хотелось с ним связываться. Нужно было действовать на опережение.

— Альфонсо, соберите все трупы людей Бенуа и подготовьте к передаче со всеми возможными почестями. Карло, кто из Бенуа самый продажный в ближнем окружении главы рода или… — Висконти задумался лишь на мгновение, — кто ценит сугубо силовые методы?

— Пьер, правая рука главы рода, — тут же отреагировал безопасник и принялся рыться в одном из шкафов, стоящих вдоль стен в кабинете Висконти. Отыскав папку с информацией по роду Бенуа, Карло открыл нужную страницу и дал просмотреть брату.

— Джованни, будь готов отправляться на устранение главы рода Бенуа, возможно, придётся сменить у них власть, чтобы избежать войны, — граф Борромео уже полностью справился с потрясением, набирая на мобилете номер Пьера Бенуа.

Пока гулкие гудки раздавались в трубке, Джованни отёр губы и отбросил от себя скелет, обтянутый серой кожей, ещё пять минут назад бывший юной магичкой в расцвете жизненных сил. Он уже встал из кресла, когда стекло в оконной раме разлетелось на осколки. В грудь Джованни со свистом вошёл стилет, прикалывая послание от неизвестного.

* * *

Личные покои Президента Французской Республики

Версаль

Лилиан Гиббон любил вставать до рассвета. Чашечка свежезаваренного кофе в одиночестве позволяла настроиться на рабочий лад. Он просматривал сводку, переданную ему от разведывательного управления, с пометкой «Срочно».

«Что тут у нас?» — мысли ещё не до конца сбросившие оковы сна вяло реагировали на информацию. Лилиану пришлось ещё раз перечитать содержание заметки «Имперского вестника».

«Значит, ещё один геройски погибший в стычках на границе член императорской фамилии…»

Затем пришёл черёд отчёта бывшей маркизы дю Варан-Барбарисьен. Лилиан вспомнил изящную брюнетку с шикарным телом, столь страстно извивавшуюся под ним не единожды, и принялся читать её трактовку событий.

«М-да, ещё одного кречетового птенца вышвырнули из гнезда», — хмыкнул он и отвлёкся, боковым зрением заметив, как замигал до того ровно горевший зелёным светом огонёк на артефактной карте республики.

«Что за?..»

Огонёк продолжал трепыхаться, словно его пытался затушить ураганный ветер, но спустя пять минут погас.

Лилиан набрал номер внутренней правительственной связи. На той стороне ответили спустя два гудка:

— Что у нас происходит в Лиможе?.. Ты издеваешься? — зашипел он в трубку. — Пятнадцать лет всё было стабильно, и вдруг сбоит? Он не сбоит, он угас! Найди мне виновного!.. Мне плевать, кто они! Избавься от них!

Чашка с недопитым кофе полетела в стену, осыпаясь осколками и растекаясь бурыми потёками по шпалерам. Президент сделал глубокий вдох и снова вернулся к чтению сводки, но хватило его ненадолго. Увидев знакомую фамилию, он не поленился снова набрать номер правительственной связи. В этот раз ответили сразу же.

— Отставить избавляться, взять под стражу и отконвоировать в Бастилию до дальнейших распоряжений.

Отправить