Кодекс Крови
Книга ХIV
Глава 1
— Ещё одно движение, и ты — труп! — прохрипел Жером мне на ухо. — Убери руки от дерева, а свою девку — от моей жены!
— Так и знал, что хорошими делами прославиться нельзя.
Обездвижив чету Шен дю Лимузен с помощью магии крови, я осторожно убрал шею от кинжала и выпустил из серьги лозы Винограда для борьбы с корнями «дерева». Сам же продолжил вскрытие ствола существа-накопителя.
Появление президентского лесничего раз в полгода натолкнуло меня на мысль, что он ездил не ради проверок, а ради чего-то значительно более важного. Если представить, что «дерево» — некая форма жизни, способная высасывать и аккумулировать энергию в подобие жемчужин у моллюсков, то лесничий раз в полгода приезжал за готовыми заполненными накопителями или подобием растительного макра.
Я же сейчас пытался проверить свою теорию на практике. Если внутри не окажется ничего, то я зря подозревал местного президента. Случайности иногда случаются, как в случае с детьми Тильды и Эона. А вот если окажется… то я опять невольно окажусь вовлечённым в чужие политические игры.
У меня даже когти замерли на мгновение. А может, ну его нахер?
Сзади отчаянно замычали.
— Жером пытается попросить, чтобы ты продолжил, — с явным сомнением перевела Ольга. — Он очень раскаивается в своём поведении.
— Я это всё вслух сказал?
— Да, — со мешком подтвердила эмпатка.
Я продолжил вскрытие, и буквально через пару секунд когти наткнулись на твёрдый сердечник. Чуть подцепив его и дёрнув на себя, услышал тихий хруст. Корни отчаянно забились, пытаясь отнять своё, но я одним рывком вынул ярко-зелёный макр с золотыми искорками внутри. Размер камня был чуть больше пяти сантиметров, и по моим прикидкам тянул он минимум на четвёртый уровень.
Убрав когти, я поднёс макр к шальным глазам Жерома, загипнотизировано следящим за моими движениями.
— Ваша магия?
— Их, — считала эмоции хозяина дубравы Ольга.
— Вы собственноручно вскормили на своих землях жирную такую пиявку, которая не только высасывает силы из дубравы, вас и вашего алтаря, но ещё и аккумулирует их в вот такие макры. А теперь догадайтесь, кто и для кого регулярно приезжает в дендрариум с проверкой и изымает их?
У Жерома глаза стали размером с чайные блюдца.
— Он очень просит снять с него паралич, — снова сработала переводчиком Ольга, — а ещё умоляет сделать с этими «подарками» хоть что-то, чтобы прекратить отток энергии из алтаря.
Я снял паралич и уставился на мага жизни, который молитвенно сложил руки перед собой.
— Граф, умоляю, простите мою глупость! Помогите! Вы же можете! Я знаю!
Теперь Лимузена прорвало. Просьбы сыпались, как из рога изобилия.
— Я вообще не представляю, как это выдрать из энергетической системы ваших земель без последствий, — высказал собственные соображения. — Вы же их вдвоём подкармливали, из алтаря черпали напрямую, когда совсем без сил были. Это всё равно, что паразита членом семьи признать и дать доступ ко всем ресурсам. К тому же за пятнадцать лет они не просто присосались, а даже обрели частичную разумность. И зачатки характера у них, я вам скажу, отвратные.
У Лимузена подогнулись колени, и он осел прямо на землю. У его жены потекли слёзы по лицу. Я отпустил паралич и у неё. Жоржетта бросилась к мужу и крепко обняла его в жесте поддержки.
— В-вы к-ког-гда его рез-зать н-начали, м-мы его б-боль как с-свою ч-чувствовали, — заикаясь, пояснила магичка природы. — П-простите н-нас! М-муж м-меня защ-щищать б-бросился.
Это ещё сильнее усложняло дело.
«Гемос, у меня тут очередная неопознанная форма жизни обнаружилась, — обратился я к симбионту, оставленному присматривать за Тайпаной в Великой Пустыне. — Чем-то тебя в голодной молодости напоминает. Не хочешь сходить познакомиться?»
«Конечно, хочу! — с восторгом отозвался Гемос. — Вдруг и с этими договориться выйдет! Стану великим дипломатом или ксенологом, напишу трактат по перевоспитанию паразитических форм жизни и буду лекции читать юным восторженным студенткам!»
Мне даже интересно стало, от кого он такого нахватался?
«Оль, забирай Лимузенов и уводи. Я схожу за Гемосом, он попробует миром с этими договориться».
Эмпатка кивнула и направила свой дар на супружескую чету. Взгляды их стали стеклянными, Ольга буквально взяла их эмоции под полный контроль и приказала идти в гостевой домик.
Я же оглянулся, нашёл ближайшую оранжерею под стеклянным куполом и нырнул в узкую дверцу, ведущую туда. Внутри оказалось душно и влажно. Нос забивали непривычные запахи тропических цветов, от которых тут же захотелось расчихаться.
Выбрав куст погуще, я прикрылся им и открыл портал к Гемосу.
— О! Джунгли! — радостно отреагировал тот. — После пустыни приятное разнообразие! Ну и кто наш клиент? Эта лиана? Или вот этот кустик?
Энтузиазм симбионта был заразителен. Он с такой живостью и радостью реагировал на всё вокруг, что я невольно улыбнулся.
— Наши клиенты — парочка существ, что выглядят как деревья, но уже пятнадцать лет высасывают из окрестных земель магическую энергию. Один при этом вечно голодный, а второй выступает накопителем и трансформирует энергию в растительные макры.
Я показал Гемосу пример, и тот присвистнул.
— Здесь качество переработки энергии высочайшее. Там такое внутри… Вкусное! Это я тебе как бывший паразит говорю! Это можно сравнить с работой гениального артефактора.
— Только этот гениальный артефактор жене местного главы рода шесть выкидышей устроил.
Гемос сразу посмурнел.
— Неси уже!
Я пустил себе кровь и позволили симбионту скользнуть внутрь тела. Мы вышли из оранжереи и вернулись по дорожке обратно к дубу.
«Тебя к пожирателю или накопителю подселять?» — уточнил я у своего переговорщика.
«А кто спокойней?»
«Накопитель, но мы из него не так давно вырезали макр, поэтому сомневаюсь, что он в настроении», — честно предупредил я Гемоса.
«Всё равно давай к нему».
Я развёл кору «дерева» в стороны и выпустил внутрь симбионта. Дальше мне оставалось только ждать.
* * *
Николя отстранённо наблюдал за вакханалией жизни в парке палаццо дель Те. Он не мог объяснить собственных ощущений, но ему казалось, что защита родового гнезда Занзара злится. Но злость эта была печальная, ибо сам дворец ничего не мог поделать с происходящим.
А тем временем театральные представления сменил маскарад, который в этом году проходил в тематике шахмат. Часть парка очистили от деревьев и кустов и расчертили под гексагон со ста сорока семью треугольниками. В партии участвовало сразу три влиятельнейших рода Пьемонта: красные Занзара, белые дель Ува и чёрные Борромео.
Живыми фигурами руководили великие итальянские гроссмейстеры, но, как и четыре века назад, красным вскоре поставили шах и мат.
Николя при этом почувствовал самую настоящую боль палаццо, будто для него это не было партией в шахматы, а самым настоящим сражением.
Церемониймейстер предложил зрителям выбрать самую прекрасную шахматную даму, и ею по всеобщему признанию стала рыжеволосая «королева» Занзара. В свете закатного солнца волосы красавицы отливали алым, что символично перекликалось с цветом рода Занзара.
При этом от палаццо прошла волна злорадного удовлетворения.
— А теперь наша королева может выбрать, кого одарить своей милостью!
Толпа у сцены заволновалась, волнами накатывая. Послышались выкрики:
— Одари меня своим вниманием, королева!
— Я буду твоим королём!
— Ради тебя я готов пустить себе кровь!
Выкрики становились всё более фривольными, а королева всё не могла определиться.
Внезапно воздух чуть в стороне от Николя всколыхнулся, и «королева» вышла из тени прямо перед ним. Она несколько секунд разглядывала исследователя и, наконец, произнесла:
— Уходите, король, немедля, иначе эту ночь вы не переживёте.
Николя только покачал головой. Надо же какая талантливая актриса. Даже сейчас вдали от публики отыгрывает роль «королевы» Занзара.
— Не могу, королева. Я здесь на работе, а не на празднике.
— Тогда пусть помогут вам ваш Бенну и Занзара, — девушка вложила ему в ладонь сложенный в несколько раз кружевной платок. — Надеюсь, это хотя бы подарит вам шанс.
Пока Николя разворачивал подарок, девушка успела раствориться в сгустившихся сумерках. На ладони у него лежал самый обычный кожаный шнурок с тремя простенькими деревянными амулетами в виде дубовых листьев.
* * *
— Я выполнила твою просьбу, — Гризель появилась из тени перед старшей сестрой. — Если не дурак, уйдёт. И нам тоже пора.
— Агнес будем ставить в известность? — Блэйр, она же Виктория Вулф, безотрывно следила на Николя Бенуа из тени.
— Зачем? Её «внучок» должен был обо всём позаботиться. Если нет, то мы ему в няньки не нанимались. А сестре и вовсе нечего здесь делать с учётом интереса Борромео к её персоне.
Блэйр ещё секунду наблюдала за исследователем и с облегчением отметила, как тот повязал шнурок с амулетами на шею.
«Ну хоть не пренебрёг предупреждением и помощью», — мелькнула у неё мысль.
— Уходим, — скомандовала старшая из дочерей виконта Акороса. — Нам ещё Бенуа навещать.
* * *
На сей раз переговоры заняли несколько больше времени, чем я ожидал. Гемос появился непривычно молчаливый. Подселив его к себе, мы отправились в гостевой домик, по пути обсуждая ситуацию.
«Ну и как прошло?»
«Плохо», — ограничился одним словом симбионт.
«Подробности будут?» — осторожно уточнил я.
«Редкого сволочизма тварь, почувствовавшая себя чуть ли не всесильной. Умерить аппетиты не желает, считает себя новыми властителями дубравы, а людей… Когда-то воспринимали их как родителей, но теперь… Теперь Лимузены — никто».
«А что с выкидышами? Зачем?»
«Вначале детская ревность, а после нежелание появления конкурентов на кормушку. Причём конкурентами они признают уже не только Лимузенов, но и президентского лесничего».
«Удалось разобраться с их подпиткой?»
«Если отрезать алтарь, то вполне реально их вытравить, но пострадает минимум треть дубравы. Про хозяев я вообще молчу».
За такими невесёлыми разговорами мы и дошли до гостевого дома. Там стараниями Ольги царила дружеская атмосфера. Жоржетта разливала по чашкам ароматный травяной настой, а Жером нахваливал домашнюю выпечку жены. Моё появление они встретили с одинаковым выражением надежды на лицах.
— Жоржетта, можно ли и мне попробовать ваш ароматный сбор? — улыбнулся я как можно теплее.
Хозяйка тут же кивнула и за минуту сервировала ещё одно место за чайным столиком, подставив поближе блюдо с хворостом, присыпанным пудрой.
От такого нехитрого угощения у меня, на удивление, разыгрался аппетит. Минут десять мы обменивались лишь приличествующими за столом комментариями, воздавая должное умениям хозяйки. Но затишье перед бурей не могло длиться вечно.
— Граф, вы уж простите за неподобающую встречу. Мне стыдно, что глупые предрассудки о магах крови дали благодатные всходы на почве личной драмы, — заговорила Жоржетта. Она успокоилась, перестала заикаться, да и в целом выглядела гораздо лучше, чем при нашей первой встрече. — Мне стыдно и перед вашей супругой, и перед вашей невестой.
Я кивком принял извинения.
Затем в разговор вступил Жером:
— Вы уже сделали для нас больше, чем мы смели надеяться. Вы смогли найти причину краха моего рода и главного выгодоприобретателя. Уже только за это мы у вас в неоплатном долгу. В качестве благодарности я бы хотел предложить поставлять вам бочки безвозмездно по мере возникновения ваших потребностей.
— Это очень щедрое предложение, — оценил я. — И я, безусловно, благодарен за него. Но что вы собираетесь теперь делать с подарками?
— Пока не знаю, — честно признался Жером. — Сначала попробуем сами повоевать с ними, а если не получится…
— Какой у вас уровень? — задал я не вполне корректный для местного мира вопрос.
— И я, и жена имеем шестые уровни владения.
— Закрыться в случае необходимости сможете?
Жером переглянулся с женой и кивнул за двоих.
— А алтарь отрезать?
— Сможем, — ответила за мужа Жоржетта.
— Ты на своём источнике не продержишься, — возразил Жером, целуя жену в макушку.
— Отдашь меня Шину, он поможет, — взгляд Жоржетты горел фанатичным огнём, с которым обычно камикадзе шли на верную смерть.
«Ну что попробуем? — спросил я у Гемоса. — Или пусть сами разбираются?»
«Я в деле», — последовал короткий ответ от симбионта. Уж не знаю, чем эта пара псевдодеревьев смогла так его разозлить.
— Мы можем попробовать один вариант, но под удар может попасть минимум треть вашей дубравы, — честно предупредил я.
От этих слов лицо Лимузенов перекосило, но они сдержались.
— Лучше потерять треть и выздороветь, чем потерять всё.
* * *
Николя не спалось. Участники карнавала и остальных праздничных мероприятий разошлись после полуночи, отдавая парк палаццо дель Те во власть ночи. Как бы ни храбрились смельчаки, а оставаться в одиночестве в парке для щекотания собственной нервной системы они были готовы, лишь пока видели ещё десятка три четыре таких же отчаянных. Сам же Николя в кровавые мессы на землях Занзара не верил. Скорее, уж сам палаццо мог транслировать настроение, изгоняя непрошенных гостей со своих земель хотя бы ночью. Вот в это после сегодняшних ощущений исследователь мог поверить.
Покрутившись какое-то время на раскладном топчане в палатке, Николя вышел со своим артефактным измерителем силовых колебаний и отправился бродить вдоль стены палаццо. Где-то в стороне остались стенания командира отряда, который сокрушался неявкой прекрасной рыжеволосой синьорины на вечернюю прогулку под луной. Почему-то после этого Николя невольно нащупал рукой простенькие амулеты на шее и пошёл дальше. Спустя полчаса он не заметил, как оказался в заброшенной части парка. Под ногами хлюпала болотистая жижа, а вокруг сколько хватало взгляда простирались узловатые кусты, тянущие к нему ветви.
«Хорошо, хоть шёл вдоль стены. Не потеряюсь, — Николя открыл крышку карманных часов на цепочке и чуть подсветил циферблат маленьким огоньком, чтобы рассмотреть время. — Три ночи, пора возвращаться».
Внезапно измеритель в руках затрещал, выдавая резкие изменения параметров защиты. Таких возмущений не было даже днём, когда кандидаты пытались пройти к палаццо. Из-за спины раздался сперва свист, а после протяжный вой. Треск измерителя потерялся на фоне треска ломающихся кустов, сквозь которые пробивалось нечто живое и явно злое, судя по хрипам и рычанию.
«Какого… Что здесь творится?»
Николя невольно пятился к стене в поисках защиты. Треск кустов всё приближался. Бенуа попытался найти укрытие, в крайнем случае сгодилось бы хоть какое-то дерево. Но ближайшее было метрах в двадцати за кустами. Бежать навстречу неведомой зверушке категорически не хотелось.
Треск закончился внезапно. Если бы не полнейшая темнота с диском полной луны на небе, он бы никогда не заметил сумеречную гончую. Серебристая шерсть этих тварей с горящими огнём глазами светилась. Гончая вырвалась из плена кустов и в прыжке рванула к своей добыче. И этой добычей явно был Николя.
Бенуа замер, не в силах сдвинуться с места. Спасения от этих тварей не было. Не с его уровнем магии. Внезапно под ногами пласт почвы сдвинулся вместе, и Николя ухнул в болото, уйдя под воду с головой.
«Отлично, уж лучше утопиться, чем сдохнуть в зубах гончей!»
Где-то над его головой выла тварь, раздосадованная пропажей добычи. Она рычала и визжала, принюхиваясь и пытаясь вновь взять след.
Николя задержал дыхание. Сквозь толщу грязи и мутной воды он услышал хорошо знакомый голос:
— Селена, девочка моя, нам не сюда. Загон начнётся с другой стороны парка. Пойдём…
Голос младшего брата графа Борромео Джованни сложно было спутать с кем-то.
Гончая послушалась хозяина и принялась выбираться из болотистой низменности. Вдалеке послышались ещё голоса. Они были возбуждены и явно сдерживались, чтобы не шуметь.
— Детишки, слушаем инструктаж! — покровительственно произнёс Джованни. — У вас сегодня два десятка целей. Убивать сразу запрещено. Сперва ужас должен затопить всё их сознание, кто сподобится вселить надежду на спасение, получит дополнительное поощрение. Девочки, для вас бонус за возбуждение! И да, добыча будет огрызаться. Есть маги до пятого ранга включительно. Кто подставится и сдохнет получит взыскание. С того света я вас, конечно, верну, но ощущения вам не понравятся.
— Они не смогут покинуть пределы парка? — раздался звонкий девичий голосок.
— Нет. Они в полном вашем распоряжении, — голос Джованни лучился предвкушением. — И помните дядя Джованни за вами наблюдает. Убивать издали магией смерти запрещено. Кто попробует схитрить и умыкнуть чужую добычу, станет моей кормушкой на ближайший месяц! Покажите всё, чему научились. Ату их!
Голоса и лай гончих отдалились, и лишь после этого Николя позволил себе всплыть на поверхность и вдохнуть живительного воздуха. В голове был сумбур из мыслей.
Гончие, голоса подростков, команды для охоты… Он не мог поверить, что прямо сейчас на него и людей рода Бенуа устроили охоту. Почему-то Николя до последнего верил, что его не винили в неудаче с Оком. Иначе зачем было лечение и перевод на другое направление работы?
«Просто хотели подчистить следы, — пришло запоздалое озарение. — И списать всё на призрак рода Занзара. А ведь меня предупреждали».
