Глава 9

Машина Великого Князя проехала по каменному арочному мосту, перекинутому с берега через озерную гладь к замку Абрау. Вблизи стены выглядели ещё массивней. Охрана на въезде остановила кортеж и, узнав о цели визита, пропустила гостей, пожелав хорошего пути.

Великий Князь въезжал в ворота родового гнезда князей Виноградовых, оценивая, насколько оно выглядело внушительней и представительней, чем его жалкое поместье, оставшееся в наследство от отца.

Всё здесь было сделано умно: расположение на скале над озером, защитный трёхуровневый рубеж, наверняка, были еще и тайные ходы, уж в фортификации Иван Григорьевич разбирался, всё же служба в армии в молодости не прошла даром. Абрау выигрывало во всём. Как так вышло, что он, племянник императора и носитель императорской крови, оказался в каком-то блошином углу, в то время как Виноградовы обладали вот этим? И почему дядя, приняв под опеку захирелый род, не подмял его под Кречетов? Это всё уже могло быть Кречетовским добром, но дядя со своим благородством упустил такую жемчужину. Уж он бы на его месте… Но он был на своём и тоже не собирался так просто отступаться.

— Жизнь несправедлива, но мы несколько уравняем исходные данные, — пробормотал Иван Григорьевич, разглядывая уже второй рубеж обороны. Судя по тому, что его то и дело пробивал мороз, по нему проходились защитными заклинаниями и, признавая безопасным, пропускали далее.

— Конечно, я безопасен! С добрыми намерениями еду… — тут он замялся, можно ли считать его планы добрыми, но пришёл к выводу, что извечное счастье женщины — в браке и материнстве, а значит, он однозначно едет осчастливливать княгиню, и не с пустыми руками.

Жизнь в поместье кипела. Везде сновали слуги и охрана в форме цветов Виноградовых. От зелени начало рябить в глазах. На центральной башне развевался огромный флаг с гербом рода Виноградовых, иссиня-фиолетовой гроздью винограда на щите, оплетённом зелёной лозой.

«Удивительно, стоял же лет сто пустой, а ни следов разрухи, ни запустения… ничего!» — удивлялся Великий Князь, но вскоре ему стало не до этого.

Автомобиль проехал третье кольцо стен, отшлифованных настолько гладко, что не верилось в их гранитное происхождение. С виду настоящее обсидиановое стекло.

У крыльца замка мимо его автомобиля пронеслась арктическая зверюга княгини и рванула к огромному крытому фургону, где и перевозился усыплённый ящер. Обнюхав фургон со всех сторон, волчица вернулась к хозяйке и села у её ног, скаля клыки в сторону автомобиля Великого Князя.

Княгиня, как и подобало хозяйке, встречала дорогого гостя на пороге. Выглядела она так, что Ивану Григорьевичу стало тесно в штанах. Кожаные брюки в облипку не скрывали абсолютно ничего. Грудь обхватывал корсет, надетый поверх зелёной шёлковой рубашки. На бёдрах был пояс с парными ножнами, а волосы собраны в хвост японскими шпильками, которыми при желании можно было и убить.

Княгиня присела у своей волчицы, отчего брюки ещё теснее облепили ягодицы. Что-то сказав своей твари, она выпрямилась и улыбнулась подъезжающему кортежу. Улыбка эта была расслабленной и искренней, даже можно сказать, предвкушающей.

Иван Григорьевич не стал дожидаться, пока ему откроют дверцу, а сам легко и пружинисто вышел из автомобиля, галантно склонившись перед княгиней.

Обменявшись дежурными приветствиями, княгиня вдруг стрельнула лукавым взглядом и предложила:

— Хотите ли освежиться, Иван Григорьевич, отобедать или сразу на экскурсию?

Это так отличалось от той холодной и грубоватой манеры общения, которую ранее демонстрировала княгиня, что князь даже немного растерялся. Неужели родные стены так влияют? Или же его телесное преображение тоже возымело действие на Кирану?

Как бы то ни было, но князю такие изменения очень нравились.

— Знаете, княгиня, я, пожалуй, сменю одежду и буду готов через четверть часа, если вы не против, — очаровательно улыбался Великий Князь. — К какому климату готовиться?

— Там сейчас где-то плюс двадцать пять и дикая влажность, так что имейте в виду при выборе одежды. Слуги проведут вас в ваши покои.

Спустя четверть часа они в сопровождении десятки родовых гвардейцев с нашивками виноградного листа заходили в огромный склад высотой под четыре этажа. Склад этот скрывал внутри себя каменную арку-портал на местную изнанку. Он был весь покрыт непонятными рунами, над каждой из которых была ячейка под самые разные макры.

«Ох ты ж, мать моя женщина, — на глаз оценил стоимость камней в арке князь. — Здесь моё содержание лет за десять. Это же сколько нужно зарабатывать, чтобы содержать эту дуру?»

— Иван Григорьевич, уж простите, что без вашего разрешения мы решились перевезти вашего ящера сразу на изнанку. Пожалели, — при этом княгиня сама (!) подхватила его под руку и продолжила: — И чтобы загладить свою вину, сегодня я буду вашим персональным экскурсоводом!

— С такой женщиной, как вы, княгиня, хоть на край света! — почти не покривил душой Иван Григорьевич.

А дальше его водили за ручку, показывая поля под восстанавливаемые виноградники, деревеньку с местными, даже несколько сторожевых башен, почему-то расположенных внутри защищённых территорий. Всё чисто, опрятно, но всё не то. Они медленно возвращались обратно к портальной арке по дороге, вымощенной брусчаткой. Заметив, что Иван Григорьевич заскучал, княгиня сообщила:

— Ну, а теперь прошу в наши подземелья! Как и обещала, я предоставлю вам на выбор несколько тварей в обмен на вашего зверя.

Великий Князь оживился, но и напрягся одновременно. Слишком уж легко его решили провести в святая святых. Он-то думал, что туда придётся пробиваться хитростью.

Они под ручку вошли в здание со стеклянным куполом вместо крыши, прямо под которым зиял провал вниз.

— Что здесь раньше находилось, княгиня?

— Администрация рода и лабораторный корпус. Но потом защитная пелена истончилась и ослабла без подпитки, и сюда прорвались твари изнанки. Жителям приходилось самостоятельно отражать их атаки почти две сотни лет, представляете?

Они спустились на пару этажей вниз, а княгиня всё щебетала:

— Здесь мы планируем всё переоборудовать под винные подвалы, правда, ещё не решили, что делать с последним подземным уровнем.

— А что с ним не так? — полюбопытствовал Великий Князь.

— Сами посмотрите, — махнула рукой Кирана и пропустила Ивана Григорьевича в огромную пещеру, сплошь заставленную клетками. Многие из клеток были с вывороченными дверцами.

— Видимо, здесь был зверинец или собирали особо ценных тварей, пригодных для алхимических элементов. Где-то здесь должна храниться документация… — старательно пряча надежду, предположил князь.

— Нет, что вы! Здесь селекцией занимались, — совершенно бесхитростно выдала княгиня главную родовую тайну. — Виноградовы оказались очень талантливыми селекционерами. Мы до сих пор отлавливаем последствия их экспериментов в горах. Вот кого-то из них я бы и хотела вам предложить.

Кирана показала рукой на самый дальний от входа ряд клеток, где теснились разные твари.

— В первой клетке у нас ледяная гончая, тварь второго уровня, боится тепла, легко дрессируется огненным хлыстом, — княгиня создала хлыст и щёлкнула разок перед оскаленной мордой твари, отчего та тут же уселась на задницу и сомкнула пасть, опустив взгляд в пол.

— Это, — они перешли ко второй клетке, — каменный медведь. В перспективе может дорасти до четвёртого уровня. Плохо дрессируем, неповоротлив, но почти неуязвим. Вместо кожи у него камень, а взмах лапы способен резать минералы как масло.

— А это…

Следующие слова княгини он попросту пропустил мимо ушей, ведь взгляд его скользнул по самой последней клетке, да так там и остался. Свернувшись кольцами, там покоилась розовая змея с редкими белоснежным жемчужинами чешуек. Глаза её были удивительно разумны, будто бы она прекрасно понимала своё положение, но вынуждена была с ним мириться. Иван Григорьевич прошёл к последней клетке. За десяток шагов ему показалось, что силуэт змеи расплылся и превратился в полуголую девицу весьма экзотической наружности, изгибающуюся под его взглядом.

«Ес-с-сли ты крови огненной, отзовис-с-сь!» — вдруг услышал он тихий шелест в своей голове.

Не веря своему счастью, князь кивнул и создал на ладони самый обычный огненный шар.

— Князь, вы меня слышите? — привлекла его внимание княгиня.

— Слышу, Кирана Юрьевна, если позволите, то я определился, хочу её! — безальтернативно указал Иван Григорьевич на змею.

— Я как раз хотела сообщить, что она обладает некими зачатками разума и уже несколько раз пыталась бежать. Просто не хотелось бы позже получить от вас претензии.

— Нет, что вы, княгиня, отныне эта красавица — моя головная боль, — рассыпался в комплиментах Иван Григорьевич, — если позволите, я бы хотел провести с ней какое-то время наедине для установления контакта.

— Конечно, как пожелаете, но через час за вами придут мои люди, чтобы сопроводить к арке и подготовить к перевозке ваше новое приобретение.

* * *

Палаццо Борромео, Пьемонт

Микаэль дель Ува предполагал, что за ним придут, но его статус в Пьемонте был таков, что навредить ему не смогли б при всём желании. Как главный наследник князя, владеющего богатейшими виноградниками на севере Италии и, что немаловажно, одного из сильнейших магов жизни на Апеннинском полуострове, он мог спокойно себя чувствовать даже в доме главных антагонистов, рода Борромео.

Несколько веков назад разразившаяся война за сферы влияния позволила ослабить многие кланы, оставив у власти в Пьемонте две семьи: магов смерти Борромео и магов жизни дель Ува. Стараниями этих двух игроков остальные ушли на вторые роли, а то и вовсе канули в историю, как те же маги крови.

Поэтому сидел Микаэль в кабинете графа Висконти в присутствии его братьев и спокойно попивал гостеприимно предложенное вино. Обвешанный артефактами, как девка на выданье, он мысленно решал, что и как расскажет, чтобы не нарушить шаткий нейтралитет между их семьями.

— Эреде Микаэль, не проясните ли вы нам одну маленькую деталь, как на двух десятках связанных людей в нашем саду могли оказаться остаточные следы вашей родовой магии?

— Если опустить некоторые пикантные подробности, то открылся портал, и сексапильная барышня в корсете и чулках забросила их в сад как кегли. Я же решил, что это некая новая игра, затеянная вашим родом, и просто проверил их состояние здоровья на предмет повреждений. Я всё же не бездушная скотина. Сила обязывает проявлять участие. Поскольку чувствовали они себя на удивление хорошо и даже спали, я не стал вмешиваться в ваши развлечения.

— Да какие, Мать Смерть, развлечения⁈ Два десятка связанных людей на свадьбе? — возмутился Карло, отвечающий за безопасность рода.

— Дон Карло, если мы периодически закрываем глаза на устраиваемые вами охоты для тренировки молодняка, это не значит, что мы о них не знаем. На этот случай я также решил закрыть глаза в честь свадьбы вашего дорогого брата графа Висконти.

Граф взмахом руки приказал брату замолчать.

— Род Борромео будет вам признателен, если вы опишете портал и девушку.

— Насколько признателен? — скучающе сбил Микаэль несуществующую пылинку с плеча.

— Слеза Бьянки Ува вновь вернётся в отчий дом.

Микаэль задумался надолго. Артефакт, утраченный три века назад, был гордостью рода и входил в защитную триаду артефактов, усиливая защиту родового палаццо на порядок.

На другой стороне было чувство благодарности за помощь в снятии проклятия. Но если задуматься, Микаэль ни словом не упомянул тёзку, а указал лишь на его спутницу. А в ней крови рода, если ему не изменяла память, не присутствовало. Вдова, не подарившая роду даже детей, не могла считаться частью фамилии. Такой размен совесть наследника князя дель Ува признавала.

— По порталу не силен, не моя специализация, да и держался он что-то около пары минут, а вот по женщине… бумагу и карандаш, будьте добры.

Ему тут же подали требуемое, и Микаэль сел рисовать. Уж в чём-чём, а в рисовании фривольных гравюр он был в своё время силён, создавая себе на память альбом с девицами определённого толка.

И поскольку он действительно смотрел больше на наряд спутницы тёзки, то эти детали и удалось передать чётче всего, остальное было передано грубыми штрихами с наложением теней.

— Можете не продолжать, — чуть охриплым голосом остановил его граф Висконти, вырвав листок из-под руки, — если это такая жестокая шутка, то она неудачная!

Микаэль замер в замешательстве, не вполне понимая, что происходит и чем недоволен граф.

— Не понимаю вашего возмущения, — честно признался он.

— Нарисовать мою безвременно усопшую первую супругу, да ещё и в таком виде… — жестокая шутка, эреде Микаэль, сродни плевку в лицо, если будет на то угодно.

— Дон Висконти, я клянусь Виноградом, что в жизни не видел ни единого портрета вашей первой супруги, чтобы позволить себе нечто подобное, — перед Микаэлем засветился виноградный лист, подтверждая слова клятвы. — Кроме того, я рисую лишь мельком увиденное и не могу отвечать за всех девиц, имеющих хотя бы мимолётное сходство с вашей безвременно почившей супругой. Если вы на основании этого хотите забрать назад данное слово, я буду считать это нарушением соглашения между нашими родами. Заметьте, я пошёл вам навстречу.

— Возраст, эреде… каков возраст этой особы? — вмешался в разговор самый младший из братьев Борромео. — Вы — маг жизни, уж это вы точно должны были считать.

— Не моложе двухсот пятидесяти и не старше трёхсот лет, — не покривил душой Микаэль, готовясь зубами выгрызать Слезу Бьянки, если потребуется.

Висконти тяжело выдохнул. Его Агате сейчас было бы в районе ста пятидесяти, но никак не на сотню больше. Да и клятва тотемом не пустой звук. Пришлось признать, что где-то существует женщина, как две капли воды похожая на его первую любовь и его первое разочарование.

— Вы получите свою Слезу, эреде, завтра на рассвете. И благодарю за помощь.

Едва дверь за гостем закрылась, как Висконти поднял на братьев горящий взгляд:

— Отдайте в работу ищейкам. Я хочу знать, кто это.

— Куда эту денешь? — безмятежно поинтересовался Джованни, — на нас и так косо смотрят, у тебя четвёртая жена за сто лет.

— В крайнем случае тебя женим, — огрызнулся граф, пожирая взглядом своё наваждение.

— Меня нельзя, я Смерти обещан, у нас вон Альфонсо уже пять лет скорбит… — с гаденькой ухмылочкой перевёл стрелки на брата младший. — Но если поделишься, то попробовать я не против.

Висконти сорвался с места и за горло поднял над полом брата:

— Пробуй кого хочешь, но не эту!

— Отличненько, тогда я к твоей молодой супруге наведаюсь, — мурлыкнул, словно его и не душили, Джованни. — Что-то очень захотелось себя живым почувствовать.

— Вали! Но мне оставь, — отмахнулся Висконти и отпустил самого младшего отпрыска рода Борромео, который тут же танцующей походкой удалился в покои новобрачных, пока граф не передумал.

Джованни прощалось в роду очень многое ради его способностей. Что взять с человека, если он и так не жив, и не мёртв?

— Ты его балуешь, — покачал головой Альфонсо.

— Плевать. Пусть его жизнь хоть на время обретёт краски. Сколько покушений он предотвратил за последний год?

— Тридцать два, — между делом ответил Карло, разглядывая набросок. — Когда скажешь мальчику правду?

— Не ваше дело. Найдите мне её и привезите!

— Ты же понимаешь, что это будет не она? — оба брата смотрели на Висконти, пытаясь достучаться до его разума. — Если ей под триста, она — сильная магичка, из таких куклы не выходят.

— Плевать, я всё равно попробую.

* * *

За ночь нас трижды тревожили посланцы из Уадана. Мы с Ольгой отправлялись на границу и отправляли гостей восвояси. Благо, эмпатке удавалось это сделать на расстоянии, чтобы не светить наше очевидное присутствие. Что уж там она им навеивала, я не спрашивал, но от Ока улепётывали в диком ужасе не только люди, но и верблюды.

Когда под утро уставший и вымотавшийся Ксандр вернулся, изменения в циркуляции энергии заметил даже я. Создавалось впечатление, будто мы сидим на мембране огромного барабана, который то и дело подрагивает от толчков энергии. Что же будет, если этой энергии придать направленность и смысл?

— Давай ещё раз под землю перенесёмся, — предложила Ольга, хитро поглядывая на нас. — Есть подозрения, что нас ждут некоторые изменения в приёме.

Для чистоты зова нам все равно нужно было покинуть пределы Ока, поэтому вариант с подземельем был ничем не хуже. Но, открывая портал, я явно не ожидал увидеть зал из своего сна.

С амфитеатром я, конечно, ошибся. Здесь не было сидений и ступеней не было. От пятачка, где мы находились, расходилась ребристой улиткой огромная раковина моллюска, проходя сквозь те самые накопители энергии для запитки сигнализации. Сама форма улитки очищала звук, но делала его тише. Но если каждый следующий накопитель усиливал громкость, то что же мы получим на выходе? Да ещё и при восстановленной структуре первого круга щитов. Я даже не представлял, какие слова нужно пытаться произнести в этот древний рупор, но Ольга, похоже, знала. Она сосредоточенно что-то про себя проговаривала, посматривая на механические часы с секундной стрелкой.

Но почему нас допустили? Ведь ещё вчера мутная пелена скрывала убранство подземного зала.

«Чему ты удивляешься? — отозвался со смешком адамантий. — Здесь система распознавания, похожая на мою. Доступ дают только тем, кто не хочет специально нажиться на силе».

«То есть…»

«То есть ты помог восстановить структуру, но не стал тащить сюда своих людей пачками для прокачки. Ещё и защитную пелену собрался установить, так сказать во избежание».

«Всё перечисленное не моя заслуга», — попытался я возразить.

«Ты — движущая сила. Любое твоё решение провоцирует лавину событий, способных как уничтожить этот мир в огне войны, так и сохранить в существующем виде. Ты — бабочка, смирись!»

«Если ты про хаоситскую теорию взмаха крыльев бабочки, меняющих события в разных концах вселенной, то это не про меня. Ты знаешь, чей я — адепт и носитель силы. К Хаосу я не имею никакого отношения».

«Хаосу есть с кем развлекаться, чтобы ещё тебя привлекать к своим играм, но это не значит, что он не приглядывает за тобой».

«Да пусть хоть обсмотрится, лишь бы проблем не подкидывал».

«А с этим ты сам справляешься прекрасно!» — рассмеялся адамантий.

Тем временем Ольга сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, будто готовилась к погружению под воду, а затем приложила губы к кончику раковины моллюска, словно к рупору.

Раздался гулкий низкий звук, который вибрируя проходил виток за витком по раковине моллюска. Докатываясь до накопителей, звук будто приобретал новый толчок и двигался дальше с ещё большей скоростью. В конце концов, это стало похоже на набегающие морские волны, которые заставляли сердце пропускать удары. При этом накопители светились не белым, не синим и даже не голубым оттенком.

Витки моллюска приобрели цвет перламутра, играя всеми цветами радуги. Это длилось не меньше минуты, а затем всё стихло. Ольга обессиленная сидела на песке и пыталась отдышаться. В руке у неё что-то было зажато.

— Ты как?

Ксандр коснулся моего плеча и знаками показал отойти в сторону.

«Не стоит. Она буквально душу наизнанку вывернула. Там не было слов, но передать за минуту столько эмоций… на две жизни хватит».

«А как ты?..» — я даже не успел до конца сформулировать вопрос.

«Не спрашивай, — перебил меня охотник. — Это было послание для эрга. Эрги его и почувствовали».

Я всё же сделал то, что и собирался, хоть Ксандр и предупреждал меня. Присев рядом с эмпаткой, я накинул ей на плечи свою куртку и притянул к себе в объятия.

«Отдыхай и поспи, дальше мы со всем справимся!»

Укачивая эмпатку на руках, я дождался пока её перестанет трясти и усыпил. Пусть это был не самый честный ход, зато она точно отдохнёт. Из ладошки Ольги выпала крупная жемчужина. Уж не знаю, где она её здесь взяла, но я бережно убрал местный сувенир эмпатке в рюкзак, чтобы не потерять. Райо позвать я не успел. Он явился из портала с ошалевшими глазами. Увидев Ольгу у меня на руках, он выдохнул с облегчением.

— Вы что такое устроили? Я этот зов из родного мира услышал!

— Ну, по крайней мере, теперь мы точно уверены, что зов покинул пределы нашего мира, — пожал я плечами. — Вопрос: будет ли ответ? И какой?

— В крайнем случае, если к нам рванут все услышавшие это эрги, то можно будет разослать их на поиски четвёртой первостихии, — со свойственной ему практичностью ответил дед. — Так, на что устанавливать полог будем?

Но не успел я указать ему на накопители, как Ольга дёрнулась всем телом и открыла глаза. Зрачки у неё закатились, эмпатка рефлекторно дёрнула рукой раз, затем другой, будто вспоминала как ей пользоваться. Не прошло и секунды, как Ольга принялась что-то шептать и пальцем выводить на песке последовательность знаков. Мы с Райо осторожно обошли трицикл и встали за эмпаткой, чтобы не отнимать и без того малое свободное пространство для написания послания.

Сеанс связи завершился так же резко, как и начался. Мы еле успели подхватить Ольгу, чтобы она не упала сверху на свою же записку. Я не понял и половины знаков, но на всякий случай запомнил, чтобы позже заняться расшифровкой. Открыв портал в Хмарёво, я принялся заботливо укладывать Ольгу в постель. С неё сегодня точно хватит.

Справившись с этой задачей, я вернулся к Райо, чтобы увидеть, как он сосредоточенно разглядывает послание Ольги. Дракон выпустил коготь и совершенно хаотично добавил в четыре строки абракадабры чёрточек, кружочков и точек.

— А кого вы искали? — наконец, уточнил он. — Потому что сейчас твоя полубогиня активно строчила нечто весьма похожее на вселенские координаты нашего мира.

Отправить