Глава 23

Заявляться прямиком в кабинет к Мангустову не стал, решив проявить уважение. Поэтому зеркало портала открыл у хозяйственной постройки, где когда-то стояли трициклы князя. Место вроде бы не сильно многолюдное и чуть в стороне от особняка. Но Мангустов смог меня удивить, ожидая там.

Прислонившись к стене пристройки и скрестив руки на груди, он присвистнул вместо приветствия.

— Ты — что такое?

— Вообще-то это был мой вопрос, — отшутился я, заметив осторожность и заинтересованность в его взгляде, — но если настаиваешь, то граф Михаил Юрьевич Комарин, к твоим услугам.

Я отвесил полушутовской поклон и заметил, как взгляд князя заволокло туманом. Длилось это будто бы не дольше секунды, а после Андрей часто-часто заморгал.

— У тебя будут проблемы, — выдохнув, с сожалением отреагировал князь на моё приветствие. — Пойдём в дом, поговорим.

Мы проследовали в особняк, на ходу перекидываясь ничего не значащими фразами. Имитация пустой болтовни продолжалась, пока мы не переступили порог хозяйского кабинета. Стоило двери за нашими спинами закрыться, стены будто бы превратились в мираж. Они таяли на глазах, оставляя после себя молочный туман.

— О, ты уже научился ходить в междумирье?

«Это пелена от прослушки, а не междумирье, неуч», — буркнул мне адамантий.

Не успел я отреагировать, как примерно то же самое ответил Мангустов.

— Нельзя тебе в междумирье. Это от прослушки. Я уж думал, что сам соловьём буду разливаться о жизни своей удивительной, а тут и у других, смотрю, она ключом бьёт, причём разводным и по голове. Да, Миша? Или уже правильней будет называть тебя Трай?

На этом моменте я напрягся, раскрывать свои тайны в полном объёме не хотелось, но и поразительная осведомлённость Мангустова меня неприятно кольнула. Подняла голову уже привычная паранойя.

Комарихи принесли мне кровь Андрея, но в воспоминаниях не было ничего крамольного. Кроме момента с туманом в глазах. Мангустов применил какую-то свою особенность, но кровь не показала какую.

Прикинув возможные варианты: он знал, где я открою портал, знал моё прошлое имя, выходило что-то связанное с будущим и прошлым.

— Ты — оракул? — спросил я в лоб, вспомнив своё впечатление от прохождения полосы препятствии на мальчишнике. Тогда я думал, что Андрей предвидел все ловушки.

— Нет, но какое-то сходство сил есть, только у меня с мозгами всё в порядке, — не стал отпираться Мангустов, в свою очередь задав вопрос:

— А ты правда стал драконом? Вроде же змеем был, кажется.

— Стал. Кое-кто устроил мне принудительную эволюцию, от которой я чуть не сдох.

— У тебя фразу «чуть не сдох» после каждого значимого жизненного события можно добавлять, — подколол меня Андрей. — Одна свадьба чего стоила!

Мы расселись в креслах у камина. Перед нами стоял кофейный столик с пузатыми штофами, наполненными высокоградусными жидкостями самой разной крепости и страны происхождения. Буквально из ниоткуда рядом появились дольки лимона.

— Привычка из прошлой жизни, — пожал плечами Мангустов на мой недоумённый взгляд, ожидая какой-либо реакции.

— А у меня из прошлой осталась привычка у всех кровь на пробу брать, — не остался я в долгу.

— И у меня? — напрягся мой собеседник.

— У всех, у тебя последний раз несколько минут назад, — пришлось мне повиниться. — А ты бы как реагировал, если бы что-то из твоего прошлого всплыло?

— Да у меня и так паранойя регулярная была, пока вот… не возвысился, — Андрей пригубил из своего бокала.

— М-да, мне Комаро про твой адамантий рассказывал. Говорят, ты Кречета пощипал на божественном совете.

— Не то чтобы сильно, но пришлось поумерить его пыл по моему припахиванию. Ты мне вот что скажи, ты какое отношение имеешь к Эсфесу? Кречет против него коалицию богов собирает. Всех пугает, что он придёт наш мир поглощать паразитной магией. Но я в твоём прошлом что-то ничего такого не увидел, хоть фамилия и звучала.

— Делать мне больше нечего, — буркнул я. — У меня и так забот полон рот с родным миром, и эрги ещё не просто так у меня живут. В общем, гробить мир, в котором будет жить часть моей семьи, я точно не собираюсь.

У Мангустова медленно брови поползли вверх.

— Так это… — «ты» он предусмотрительно пропустил, ткнув в меня пальцем, — тот самый великий и ужасный, вселенское зло и прочая-прочая-прочая?

Я кивнул и опрокинул рюмку чего-то горячительного, предусмотрительно наполненную Мангустовым.

— М-да, дела. А я ведь подписался идти воевать против Эсфеса… — Андрей снова отпил из своего бокала и заел долькой лимона, оставляя полоску цедры на блюдце.

— Не ходи, — покачал я головой. — И если есть в знакомых нормальные боги, тоже предупреди. Если пойдёт такая песня, я эвакуирую всех близких и перестану сдерживаться. Но эргов один на один против богов я не брошу.

— Эргов? А эти-то при чём, если коалиция против Эсфеса?

— Ты многого не знаешь, да и не моя это тайна. Но факт остаётся фактом, Эсфес — лишь верхушка айсберга или скорее даже предлог.

— М-да… А про сорок тысяч спасённых врагов это правда? — опять полюбопытствовал Андрей по одному из фактов моего прошлого.

— Дались вам всем они, — пришла пора мне бурчать. — Было и было, что ж теперь кровавую баню устраивать?

— И это великий пожиратель миров… — поддел меня Мангустов.

— Скорее великий наплеватель… Я вообще никуда не лезу, оно само!

Мангустов пару секунд смотрел на моё возмущённое выражение лица и расхохотался.

— Мы с тобой — магниты для неприятностей.

— Мы не одни такие. Есть у меня знакомая особа, которая уже единожды один на один стояла против богов нашего мира просто потому, что не захотела под них прогибаться. Так вот она считает, что любая иномирная душа вызывает колебания вероятностей событий, провоцируя для них сложный жизненный путь, но при этом самый короткий к возвышению.

— Это нас так в детстве учили плавать. На лодке завозили на середину озера и сбрасывали. Кто выплыл — молодец, а кто нет, вылавливали, давали отдышаться и по новой сбрасывали, — со знанием дела поведал мне князь.

— Сурово, но действенно.

— Именно.

За разговорами ночь пролетела. Я всё-таки вручил собственный подарок, усовершенствованную Агафьей систему сигналок, основанную на магии крови. Чем-то обыденным Андрея вряд ли теперь удивишь, но вот эксклюзивным артефактом… Бог-то он — бог, но семья-то у него из смертных. Их тоже нужно защищать. Не артефакт эпохи аспидов, но тоже весьма редкая и полезная, как показала практика, вещица.

— Смотри, — я вывел проекцию земель Мангустовых через картографический артефакт, — расставишь узлы конструкции и запитаешь их собственной кровью. А дальше у тебя цветными точками будут отображаться все визитёры. Красными — твоя кровь, зелёные — люди на контрактах. Белые — с мирными намерениями, чёрные — с враждебными.

— А на тушканов каких-то она не будет срабатывать? — полюбопытствовал Андрей, собственной кровью смазывая маяки.

— Нет. Тут двухступенчатая система проверки, кроме крови, ещё разумный ментальный посыл нужен. Кстати, если явится нечто стихийное и злое без крови, типа духа или стихийного элементаля, тоже будет определяться как чёрная клякса.

— Ваша разработка? — заинтересованно уточнил Андрей.

— Наша. Агафья совершенствуется в любимом деле. Пока делаем только для себя и вот для тебя по спецзаказу сделали.

— Хорошая такая РЛС, — хмыкнул Мангустов.

— Что? — не понял я аббревиатуры.

— Радиолокационная станция или станция дальнего обнаружения противника по определённым сигналам, — пояснил Андрей. — Это из прошлой жизни.

— Тогда уж КМЛС, кровно-ментальная локационная система, — переиначил я название для нашей действительности. — Ты, главное, тёщу не зли, а то будет у тебя постоянно маячить на горизонте чёрная клякса размером с грозовой фронт.

Андрей рассмеялся и вдруг спросил:

— А у тебя ещё остались ограничения на посещение изнанок? Помню, было что-то такое.

— Нет, уже ни ограничений, ни ограничителей в живых не осталось.

— А пойдём со мной, покажу тебе мир, через который выкупаю тебе статуэтки. Правда, он технически гораздо дальше ушёл по развитию, чем этот мир. И заправляет там одна стерва, которой палец в рот не клади, но есть и отличные ребята. Я подружился с одной экспедиционной командой.

Раздумывал я недолго. Если была возможность самому поучаствовать в выкупе душ рода, я хотел ею воспользоваться.

— Согласен, но тогда после приглашаю с ответной экскурсией к себе.

— По рукам!

* * *

Мария Петровна лениво наблюдала за братом и не могла понять, что в нём изменилось. Нет, это был всё тот же Андрюша, учёный до мозга костей, молчаливый и зачастую покорный воле отца. Хотя… вот покорности в последнее время точно поубавилось. Обычно без возражений принимающий решения императора, нынче брат научился не просто высказывать собственную точку зрения, но ещё и отстаивать её. Неожиданное качество.

«Оказывается, у Андрюши тоже есть яйца», — словила себя на мысли Мария Петровна, хотя до этого считала, что решительностью в семье обделены были все, кроме неё.

Ужин в императорской семье обычно напоминал нечто среднее между совещанием кабинета министров и обсуждением международной повестки. Периодически вставляя собственные ремарки по тем или иным темам, Мария не могла отделаться от мысли, что упускает нечто из виду. И это незримое нечто полностью меняло всю картину. Сегодня ко всему прочему на ужин был приглашён и их кузен, Иван Григорьевич, с какого-то перепугу вдруг ставший вхожим в семью.

Мария, конечно, несколько лукавила, ведь не заметить метаморфозы, происходящие с кузеном, мог бы только слепой. Но и признать, что она ошиблась, заочно поставив крест на этом представителе имперской фамилии, принцесса категорически отказывалась. Ну не мог этот раздолбай, нарцисс и мужлан в одночасье после смерти жены превратиться в образцового Великого Князя. Занятие благотворительностью, постоянные тренировки, отсутствие пьяных дебошей и шумных загулов по ночной столице положительно влияли на имидж кузена. Нет более благодарных фанаток, чем женщины, возжелавшие охомутать новыми брачными узами Великого Князя.

— Иван, как прошло открытие твоей школы? — поинтересовался из вежливости отец у племянника в перерыве обсуждения международной обстановки. — Слышал, был аншлаг.

— Всё так, дядя. Благодарю за проявленный интерес и пожертвование, сделанное от лица семьи, — склонил голову кузен, не переставая орудовать ножом и вилкой. — Если бы ещё Мария Петровна посетила мероприятие, как и обещала, то оно обязательно стало бы событием месяца.

— А я слышала, у вас случились некие сложности с ездовыми животными, — не осталась в долгу Мария, не любившая, чтобы ей указывали на невыполненные обещания.

— О, да! — улыбнулся Иван. — Вышла весьма курьёзная ситуация. Большинство приглашённых девиц вместо ездовых питомцев решили за неимением оных взять любых, вот у нас и случился мини-зверинец.

— Ой, да у вас бы и без питомцев зверинец образовался, — снова не преминула укусить кузена принцесса. — Каково это снова почувствовать ликвидность на брачном рынке?

— Мария! — отец тоном дал понять, что она перегибает палку. Официально траур по погибшей супруге Ивана Григорьевича ещё не окончился, и подобные намёки были неподобающими.

— Всё нормально, дядя. В чем-то Мария Петровна права. На открытии я и правда почувствовал себя племенным жеребцом, выставленным на случку. Не представляю, как кузены выдерживают постоянное давление в этом направлении. Я за полвека как-то подзабыл, что некоторые матроны — мастера загонной охоты по части брачных игр. Так что стерегусь и прикрываюсь трауром во избежание скандалов. Не хотелось бы омрачить память супруги недостойным поведением.

— И это похвально, — отметил отец, — вообще твоя позиция в целом вызывает лишь уважение. Я, честно говоря, не ожидал такого.

— Да почему-то подумалось, что ещё можно всё изменить. Ведь только смерть… — театрально сделал паузу кузен, — … она всегда рядом, и никогда не знаешь, что оставишь после себя.

— Я подумываю вернуть тебя на службу… — как бы между прочим обронил отец, а сам тем временем изучал племянника из-за бокала с вином, ожидая реакции на свои слова. — Но с учётом твоей прошлой деятельности…

— Я всё понимаю, дядя, — скупо улыбнулся Иван Григорьевич, — думаю, что пока могу поколесить по стране на общественных началах там, куда не хватает сил наследников престола. Слышал, как вы обсуждали, что некому ехать на спуск на воду отремонтированных кораблей после прошлогоднего прорыва изнанки у побережья Сухума. Я могу… если вы позволите.

Мария нахмурилась. Они действительно вскользь упоминали этот факт. Пока Сашка поехал в турне, им с Андреем работы хватало с головой. Они и так выбирали максимально важные мероприятия. Так что спуск отремонтированного корабля на воду на краю империи не попал в приоритет… Но, судя по кроткому выражению лица кузена, принцесса чувствовала не просто двойное, а даже тройное дно от предложенной помощи.

— Ну и отлично, ты какой-никакой, а военный, не бабе же там бутылку о борт бить. Они вообще на корабле к несчастью. Да и Андрей у нас далёк от муштры, как я — от балета. Так что решено, поедешь.

— Благодарю, дядя. Рад служить империи!

«Какой империи? — мысленно возмутилась Мария. — Ты всю жизнь только о своей пользе думал, а тут прям образцовый член императорской фамилии… Не нравится мне это! Надо бы навести справки про это открытие».

За этим мыслями Мария и не заметила, как пролетел ужин. Но даже в таком состоянии она не могла не заметить, как быстро попрощался и ушёл из-за стола Андрей.

«Похоже, опять на какой-то важный эксперимент опаздывает», — пожала она плечами и отправилась собирать сплетни о собственном кузене. Не нравилось ей резкое преображение Ивана Григорьевича, хоть ты убей.

* * *

На торговую изнанку Мангустова мы перенеслись без излишних спецэффектов. Не было зеркала портала или червоточины какой-то, просто в один момент мы оказались на берегу то ли моря, то ли океана. Ноги просели в белоснежный чистый песок. Чуть в стороне от нас стояла большая палатка, столик, стулья, походные артефакты: плита и холодильник.

Шумел прибой, а на губах оседал вкус морской соли. Было жарко. Резко захотелось скинуть одежду и окунуться.

— Эх, сейчас бы нырнуть!

— Так что тебе мешает? Я сейчас кое-что проверю и тоже присоединюсь.

— А мы разве на рынок или торги какие-то не пойдём?

— Здесь всё до предела технологизировано. Есть артефакт, который даёт доступ ко всем предложениям на торговой площадке, единой для многих миров. Вот через него и проверим, откликнулся ли ещё кто-то на моё предложение о покупке статуэток.

Звучало всё довольно просто и понятно. Пока Андрей пошёл проверять артефакт в палатку, я скинул одежду и сложил её аккуратно на одном из стульев.

Разбежавшись, я нырнул в прозрачные волны. Дно оказалось неожиданно далеко и позволило вдоволь наныряться. Плыть в человеческом теле после змеиного было не так удобно. А в драконьем мне и подавно не понравилось бы. Всё же дракон — ящер летающий, а не плавающий. Потому приходилось довольствоваться малым.

«Что тебе мешает форму изменить и порезвиться вдоволь?» — флегматично отозвался адамантий.

«А ты и так можешь? — искренне удивился я. — Я думал, дракон — форма постоянная и для тебя более предпочтительная».

«Мы по-всякому можем, если с нами по-доброму. Тебе хочется свободы, ты думаешь, мы не понимаем этого чувства? Понимаем. Потому и подсказали…»

М-да. Всесильный божественный металл, а в голосе столько безнадёги и обречённости. И ведь он, в теории, может в бараний рог свернуть весь наш пантеон с его-то объёмами.

«А как тебе свободу получить?» — задавая вопрос, я уже мысленно клял себя. Вот, спрашивается, нахрена. Нахрена мне ещё и проблемы адамантия, если у меня своих — по самую маковку? А не спросить не мог.

«По сравнению с другими частями целого я уже свободен», — тихо отозвался адамантий и тут же сам сменил мне форму на змеиную, позволяя нестись сквозь прозрачные водные просторы наравне с местными обитателями глубин.

Более явного намека на прекращение расспросов сложно было ожидать, потому я принялся заниматься доступным мне действом, получать удовольствие. Но вволю наныряться и наплаваться мне не дали. Практически сразу рядом со мной оказался Мангустов и жестами попросил вернуться на берег. Его обеспокоенное выражение лица сработало лучше всякого ускорителя. Я попросту открыл портал к палатке, слегка затопив берег.

— Что случилось?

— Помнишь, я говорил тебе о некой сварливой сволочной даме, которая всем здесь заправляет? Она закрыла выход из мира и требует тебя к себе!

Отправить