Глава 22

Возвращались мы с планом действий, в котором принцу была отведена немаловажная роль.

— Андрей, а это не будет считаться предательством? — на всякий случай уточнил я. — Ты же один из принцев императорской крови, к вам совсем другие требования.

— Именно потому, что я — принц крови наш план и не является предательством, потому как итоговой целью несёт усиление империи и моего рода, в частности, — усмехнулся он. — Мы всё продумали с Софьей. Это, знаешь ли, весьма интересный опыт работать с человеком, имеющим такую способность, как и я, и успевающим за моим ходом мыслей. Да что там, — махнул он рукой, — тётка местами превосходила меня исключительно на опыте.

— А что с семейными делами решили? — я осторожно уточнил у него. Нет, само отсутствие Софьи с нами как бы намекало, но детали…

Принц нахмурился и какое-то время молчал.

— Понимаешь, я ведь предполагал нечто подобное. Не бывает, чтобы следов не осталось вовсе. Полное отсутствие улик мог обеспечить лишь бог. Но на покровителя пальцем не укажешь и ответа не потребуешь. И, скорее всего, дед знал обо всём и сознательно расплатился тёткой. Софью я тоже понимаю, после трёхсот лет такого существования добровольно возвращаться обратно в статус бессловесного товара… Нет уж, увольте! У тебя условия лучше, как минимум тем, что замуж она сможет выйти почти за кого угодно и детей родить. Ну а то, что ты её к работе пристроил… — принц улыбнулся, — тоже верно. Не будет от скуки маяться.

— Так-то я и тебя к работе пристроил, — хохотнул я.

— Пристраивать тоже можно по-разному, ты — приверженец взаимовыгодного сотрудничества, а отец… как бы помягче выразиться… даже с равными не всегда считается.

Мы разговаривали свободно. Было в этом своеобразное удовольствие. Ведь я настолько привык хранить тайны и следить за своими словами, что открыто мог поговорить разве что с Тильдой, Агафьей да Кираной. С Мангустовым да и с принцем Андреем полной откровенности пока не вышло. Да и представляю я, как бы Мангустов заявил, что дескать, Миша, я тут богом стал намедни, давай отметим. Так что некоторые личные тайны никто не отменял.

— По Ивану Григорьевичу, — вернулся к больной теме своей семьи принц, — я не думаю, что он просто так заявится и потребует себе корону на основании права силы и наличия личной армии. Отец его на месте в порошок сотрёт.

— Не сотрёт. Он уже вышел один раз сухим из воды при нападении на Кирану в Смоленских торговых рядах, ибо был абсолютно уверен в собственной правоте. Поверь, такие люди непрошибаемы. Он уверит себя в избранности и необходимости смены правителя исключительно ради пользы для народа.

— Всё равно, не верю! Чтобы ему задержаться на троне, это вообще не должно остаться претендентов, — возмутился Андрей, видимо, не питавший иллюзий в отношении кузена и его способностей.

— А вот здесь мы и подошли к краеугольному вопросу смены власти… А останутся ли иные кандидаты?

— Да ну нет! Он не посмеет!

— История уже знала примеры, когда в войнах родов вырезали целые семьи… — осторожно напомнил я Андрею про прецедент с первой семьёй Петра Алексеевича. — Найдут козла отпущения или подставят, а Иван Григорьевич, аки мститель за невинно убиенную императорскую семью взойдёт на престол.

Вот теперь принц принялся обсчитывать варианты.

— Теоретически, вероятность есть. Но зачем это Кречету?

— Более покорный и управляемый глава рода? — предложил я свой вариант.

Не говорить же Андрею, что искусственно выведенные эрги, скорее всего, нужны были Кречету для проникновения в Хмарёво и установления контроля над алтарём первостихий. На такую откровенность я не был готов.

— Этот глава рода империю к такому приведёт, что уж лучше Тигровых во главе страны поставить, чем этого…

— Не патриот ты своего семейства, однако…

— Патриот, и ещё какой. Но Ваня — самодур… А с тобой мы в коалиции именно потому, что не хотим рек крови и гражданской войны. Ресурсы у вас с отцом… не сравнить, но только клочок земли на болотах того не стоит.

— Дело ведь далеко не в земле, — вздохнул я.

— Мне-то можешь не говорить. У тебя ни тщеславия, ни жажды власти. Если хочешь знать, по натуре своей ты ближе ко мне. Исследователь. А приходится примерять на себя роль руководителя. Давай так, моя вера в нечто доброе и светлое в кузене всё ещё жива, но мешать тебе я не буду. Искренне надеюсь, что ты окажешься неправ.

Я не стал разбивать розовые очки принцу, но на всякий случай предупредил:

— В случае непредвиденных опасностей, с которыми вы сами или бравые парни Медведева не смогут справиться, просто позови меня.

— Это как? — не понял Андрей.

«Это так», — ответил я ему по кровной связи.

«***! — выругался принц, — так ты ещё и телепат?»

«Нет, это результат обмена клятвами братания».

«А почему у остальных нет таких „результатов“? — полюбопытствовал Андрей. — Или это у всех магов крови бонус?»

«Нет, не у всех. Это, скажем так, личная способность», — не стал я вдаваться в подробности.

— Комарин, я начинаю понимать отца! В хозяйстве ты — исключительно полезный субъект! — недоверчиво рассмеялся Андрей. — Перемещения, связь, финансы, мир в приданом.

— Ваше Императорское Высочество передумал?

Вопрос был с подвохом. Иметь умного союзника гораздо лучше, чем соперника, но мне очень хотелось верить в лояльность принца.

— Хрена с два! Трайордан Эсфес сделал мне слишком заманчивое предложение, чтобы я предпочел остаться в своей золотой клетке.

* * *

Давненько я не наведывался на собственную кухню в Хмарёво. А ведь там обитала добрая Марта, способная закормить до смерти любого врага или одного щупленького господина.

Кухарка, заметив меня, уже было всплеснула руками, но я знаками попросил помолчать.

Я наблюдал, как Атараши гладил Мауру, а та сыто мурлыкала у него на руках. Маленький оракул трясся всем телом, примостившись у тёплой стены в торце очага. Он запустил свои детские ладошки в шёрстку бенгалки и крепко прижимал её к себе. Выглядел ребёнок испуганным.

«Как настроение у нашего маленького предсказателя?» — поинтересовался я у Мауры.

«Кошмары мучают всю последнюю неделю, — коротко отчиталась бенгалка. — Имеет ли это какое-то отношение к видениям будущего определить не получается. Мальчик замкнулся и ни с кем не говорит. Но начал рисовать».

«Оль, загляни на кухню сейчас, пожалуйста, — позвал я эмпатку. — Ребёнку нужна помощь».

Ольга появилась спустя пять минут в фартуке, заляпанном разноцветными пятнами с резким травянистым запахом. Словив одинаково удивлённые взгляды кухарки и мой, она принялась объяснять:

— Была в лаборатории у Игната, пытались сварить один из известных мне эликсиров для укрепления организма молодых магов. Как видишь, далеко не все ингредиенты удалось отыскать, поэтому искали известные аналоги и экспериментировали.

— Лаборатория хоть на месте? — улыбнулся я. Распоряжение о начале работы в этом направлении я дал Игнату ещё до свадьбы с Тэймэй, но, если честно, совсем забыл уточнить, есть ли у них какие-либо подвижки. Я забыл, а Ольга вот не забыла о своём предложении и активно работала над курсом эликсиров для нашего с Тэймэй сына.

— На месте, правда, всё меньше желающих испытывать на себе пробники, — хихикнула эмпатка, — если уж эргов на тошноту и диарею пробивает, то людям это пока точно рано дегустировать.

Пока мы весело обменивались репликами, Атараши бесшумно подхватил кошку и двинулся на выход из кухни, стараясь с нами не пересечься. Марта хотела было его задержать, но я отрицательно мотнул головой.

Ольга заметила нашу пантомиму и уточнила уже по кровной связи:

«Это ему нужна помощь?»

«Да. Когда-то он помог тебе, теперь нуждается в обратной услуге. Маура говорит, мальчика уже неделю мучают кошмары. Видения это или сны, нам неведомо, но в любом случае ребёнка нужно успокоить».

«Займусь», — последовал лаконичный ответ, пока эмпатка на ходу снимала грязный передник и последовала за оракулом.

* * *

В кабинете сегодня собралась весьма разношёрстная компания. В планировании спецоперации были задействованы все: люди, эрги и даже аспиды.

— Арсений, — обратился я к нашему специалисту по организации работы в городе, — что по окружению объекта? Удалось внедриться?

— Так точно, но, к сожалению, пока уровень внедрения поверхностный. Объект и вся его собственность под постоянным наблюдением. У нас есть люди среди технических служащих конноспортивной кавалерийской школы и пара горничных в основном особняке. Глубокого внедрения пока не произошло. Объект избегает развлечений с дамами того сорта, к услугам которых ранее прибегал. Поэтому и сделали ставку на горничных. Есть доверенный слуга. За ним установлена особая слежка. По последним данным он занимается поиском ранее распроданных родом Виноградовых артефактов и реликвий. Кроме того, отследили часть его контактов с криминальным миром столицы и даже с Имперской службой безопасности. Ищем компромат на него, но пока это всё равно, что копать на слепоглухонемого сироту.

— Накройте их таким плотным, но невидимым куполом, чтобы при попытке решения любых деликатных вопросов они неизбежно выходили на наших людей. Мы его должны за ручку подвести к нужному нам результату.

— Занимаемся, — кивнул Арсений, — решили его чуть раззадорить, подкинув слуге информации о некоторых родовых возможностях Комариных в части финансов. Пока всё на уровне слухов, но уверены, что он клюнет.

— Эрги согласились поучаствовать в спектакле? — поинтересовался у Пашки. Огненный эрг, прибывший к нам из Египта, уверенно кивнул:

— Согласились. Если без крови, то почему бы и не развлечься. Особенно, если в перспективе это поможет обезопасить земли с источником. Но у нас всё равно с учётом охотников Ксандра выйдет не больше полусотни статистов.

— Этого хватит с головой, — вспомнил я результативность эргов в Японии. — Нужно лишь, чтобы он поверил в дуальность подчинения армии, а затем плавно подошёл к мысли о единоличном владении и управлении.

— Его бы к этой мысли плавно подвести, — задумчиво проговорила Ольга.

— О, нет, влиять мы на него не будем. Объект у нас — зверь краснокнижный, любая проверка: ментальная, эмпатическая, лекарская, проклятийная должна показать, что он чист от воздействий. Нет. Мы предоставим ему информацию, а выбор он сделает сам. Наша задача, чтобы при любой необходимости он попадал на наших людей. Будь то поиск артефакта или убийцы, эликсира или куртизанки на ночь. Только на наших.

— А если он не решится? — как ни странно, но вопрос задала сестра.

— Склонный к жестокости, упивающийся властью и насилием, получивший в руки свою мини-армию и свободный от обязательств? Если он решит довольствоваться вторыми ролями в империи или решит завоевать какую-нибудь изнанку лично для себя, я его не трону. Я очень редко ошибаюсь в людях. Но если объект, вопреки своему тотему и собственным склонностям, вдруг решит проявить адекватность, я сильно удивлюсь.

— Кто будет его вести лично? — задала немаловажный вопрос Ольга. — У меня нет второй ипостаси для подобной роли, да и думается мне, что с равным по статусу он не станет секретничать, а с низшим тем более. Остаётся подневольная женщина…

Эмпатка даже скривилась, что-то себе представив.

— О, у нас есть превосходный специалист по внедрению для этих целей, — поспешил я её успокоить. — И ещё неизвестно, кто в этом тандеме будет подневольным.

— Объект однозначно будет распускать руки… — предупредила Ольга, — и не только руки.

— Да хоть ноги. Поверь, все будут довольны, и никто не пострадает. Объект не заметит разницы.

Ольга подняла ладони в жесте «сдаюсь», но я отчётливо почувствовал волну тревоги от неё.

Совещание шло своим чередом, но, когда все разошлись, эмпатка перед уходом оставила мне конверт.

— Посмотри на досуге. Это рисунки нашего оракула. Его состояние… думаю, это не просто кошмары. Я это исправить не могу, как и забрать себе. Это будто часть него самого. Говорить он отказывается. Прикасаться к себе не даёт. Я уточнила у Тэймэй, замолчал он до её отъезда. Можно ещё Густава привлечь, но что-то мне подсказывает, что в случае с оракулом и ментатор будет бессильным. Слишком незнакомая магия, как не от мира сего. И всегда такой была.

Дверь за Ольгой закрылась, а я принялся вынимать обрывки листов, газет, кусков ткани и даже кожи из конверта и раскладывать их на столе. Строго говоря, рисунками это назвать было нельзя. Там не было карандашных линий или мазков красок. Зато там была мешанина пятен. Кровь я узнал сразу, были ещё то ли известь, то ли мел, уголь, тесто, чай каркадэ, молоко, сажа, пепел…

Разобрать что-либо в какофонии цвета, фактуры и материала было сложно. Но везде гамма была идентичной: алый, чёрный, белый.

Я вытянул кровь с лоскута ткани, пытаясь проникнуть в память крови, и провалился в какофонию звуков: неразборчивые крики, словно сквозь подушку, детский тоненький плач с всхлипами, завывание ветра, яростные рыки и хлопки крыльев. На губах было мокро и солоно. Запах гари забивал ноздри, дышать приходилось через раз. Вокруг было жарко, слышались треск и хлопки. А ещё я кричал, но не мог разобрать слов. Паника накатывала волнами, грозясь захлестнуть с головой, но я держался и терпел. Я чего-то ждал… но чего?

Из видения меня вырвало рывком. М-да, ничегошеньки же непонятно. Почему только звуки и запахи? Раньше ведь были нормальные видения… Что не так? Голоса и даже отдельные слова из выкриков я не распознал.

Из задумчивости меня вывела трель мобилетного звонка. Звонившим оказался никто иной, как князь Мангустов.

— Мне тут комарик на ухо нашептал, что тебя можно поздравить? — вместо приветствия взял быка за рога я.

— Удивительно, как быстро расходятся слухи, — хмыкнули на той стороне, — вот уж на кого бы не подумал.

— Он по дружбе, чтобы я готовил подарок по случаю, — заступился я за Комаро. — И я, кстати, подготовил!

— Хм, вот теперь заинтриговал. Но вообще-то я по другому поводу. У меня есть ещё шесть статуэток, можете забирать, — несказанно обрадовал меня Мангустов. — Правда, с вас пять килограмм макров четвёртого уровня и половина килограмма пятёрок.

— Без проблем, — ответил я, хоть меры расчетов меня и удивили. Обычно всё же макрами рассчитывались в штучных эквивалентах. Килограммами мы ещё не платили. Ну, да ради будущего рода Эсфес придётся раскошелиться. И это только треть статуэток. Чувствую, что под конец будем вагонами расплачиваться.

— Если это дорого… — услышал я сомневающийся голос князя-бога, — то я могу…

— Нет, — тут же прервал я Андрея, — я просто задумался, что, если к концу списка придётся вагоны фрахтовать для расплаты, меня даже это не остановит. И благодарю, что не отказал, несмотря на свою увеличившуюся занятость.

— Да какое там, меня и до этого приключения преследовали, а теперь лишь градус их остроты изменился.

— Как я тебя понимаю… — невольно вырвалось у меня.

— А ведь, похоже, и правда понимаешь… — пробормотал чуть в сторону от мобилета князь. — Когда ждать Тильду в гости?

— Они с Тэймэй в Японии обустраивают один островок для жизни. Так что готов сам курьером поработать, если расскажешь, как ты докатился до жизни такой, — пошутил я, ожидая в ответ, что Андрей начнёт отшучиваться, но в место этого Мангустов ответил абсолютно серьёзно:

— До завтрашнего утра я абсолютно свободен. А потом пропаду на время. На изнанки пойду прогуляюсь в новом статусе.

— Раз пошла такая пьянка… — я прикинул степень откровенности, неожиданно установившуюся между нами, и решился: — Жди через пять минут, только обнесу родовую сокровищницу и подарок захвачу.

* * *

Комаро терпеть не мог драконидов из-за их спесивого поведения. Любой из драконов считал себя сильнее, умнее и удачливее Комаро и не стеснялся это постоянно подчёркивать в общении. Будто бы они не были равны в рамках одного пантеона. Вот и сейчас, Красный Дракон отказался от встречи, а ведь Комаро хотел лишь спросить про существование в их драконовом братстве кого-то похожего на нового покровителя рода Эсфес.

И вот уже несколько дней Комаро караулил Красного, но того всё не было. Плюнув на всё, покровитель Комариных отправился к себе, но по дороге передумал.

— Не на одних драконах рептилии держатся!

Резко сменив направление, Комаро отправился Алому Змею. Вот уж кто знал всё и про всех, но при этом старался не вмешиваться в чужие дела. Последний раз он проявил себя, объявив бойкот Кречету и саботировав передачу слепков силы от всех рептилий. Как-то конфликт потом разрешился, Комаро не отслеживал, но факт остаётся фактом. Пернатый после этого пыл немного поумерил.

Уже подлетая к укромному уголку тропического леса на берегу океана, Комаро услышал рассерженное шипение и резко затормозил. Меньше всего ему хотелось вторгаться в чужой дом в самый неподходящий момент. Убить не убьют, но и нормального разговора не выйдет.

Уменьшившись в размерах, он затаился за колючим шипом, произраставшим из лиловой лианы. А ссора лишь набирала обороты, но слышал он почему-то лишь Тайпана:

— Я тогда не пош-ш-шёл и с-с-сейчас-с-с против! Люди не с-с-скот, чтобы под нож вс-с-сех резать! — возмущению Алого Змея не было предела. Обычно сдержанный, сейчас он вполне осознанно на кого-то повышал голос.

— … ответный бубнёж разобрать не получилось, а вот ответ очень даже:

— Мне вс-с-сё равно на то, с-с-с кем ты с-с-снош-ш-шаеш-ш-шься, и на твои с-с-соглаш-ш-шения! Нас-с-с они не кас-с-саются!

— …

— Мне он ещ-щ-щё ничего не с-с-сделал, с-с-совета по его вопрос-с-су ещ-щ-щё не было. А ес-с-ли вы породите прецедент уничтожения чужих родов, ничем хорош-ш-шим это не закончитс-с-ся, — уже более спокойным голосом добавил Тайпан. — Хочеш-ш-шь ещё одну войну Лица с Изнанкой затеять?

— …

— Нет! Я в этом принимать участия не буду, остальные… тебе надо, ты и уговаривай!

На этом ссора Тайпана с кем-то закончилась, и из тропического леса к солнцу взмыл размытый силуэт, в котором Комаро с трудом распознал Красного Дракона.

«Это что же я такого пропустил? Драконы собрались затеять войнушку и хотели втянуть в неё рептилий? Надо сперва поговорить с Виноградом, а то так и войну пропущу, пока буду бегать по делам человеческим, — подумал Комаро и отправился к себе на бесшумном форсаже. — Всё равно Тайпану сейчас не до разговоров».

Отправить