Глава 20

Кирана отыгрывала роль хозяйки, пока Тэймэй приходила в себя после атаки иномирцев. Света тщательно отслеживала состояние здоровья подруги, а заодно и Тильды с Анжелой, хотя сама практически валилась с ног.

Какие-либо пояснения от брата получить не удалось. Тот носился по форту словно белка в колесе. Она то и дело слышала разговоры кровников, что брата видели на поле боя, во внутреннем дворе, в казематах, на допросе у императора… список можно было продолжать бесконечно. При этом Михаил успевал на бегу отдавать приказы и распоряжения, держа руку на пульсе.

Когда брат предупредил, что исчезнет на сутки или чуть больше, Кирана не удивилась. Она лично могла предположить не менее трёх направлений, где брату нужно было отметиться лично. Да и причин всех его отлучек не знал никто, даже Агафья. В своё время она страховала Михаила в такие моменты, теперь пришла очередь Кираны. Семья всегда должна вовремя подставить плечо. И если Михаил делал это походя, не задумываясь, то остальные старались его не подвести. Причём это стремление не подвести Кирана видела в кровниках и всех, с кем брат так или иначе взаимодействовал. Даже эрги, и те без вопросов пошли за ним в бой, принимая его команды и следуя им.

Вообще вся эта битва… враги… Охотница никому бы не призналась в этом, но практически была уверена, что и магия, и её носители были более чем знакомы брату. Иначе с ходу он не смог бы отдавать тактические распоряжения. Слишком малый срок для выявления слабостей противника. Опять же, предупреждение насчёт магии и беременных… Этого уж точно никто не мог знать.

Отсюда следовало, что к ним пожаловали на огонёк давние враги брата. И не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, куда делась Агафья и куда собрался Михаил. Зная отношение брата к клятвам крови, Кирана была уверена, что вампиршу даже в полумёртвом состоянии брат не бросит на произвол судьбы. Она не понимала только спешки.

Состояние охотницы заметил Ксандр. Он же и объяснил одну фундаментальную разницу, с которой Кирана до этого не сталкивалась, ведь проваливалась в прорывы лишь на период их действия.

— Разница течения времени. Она может быть разной. У нас пройдёт год, а где-то два или месяц всего. Если твой брат так торопится, то, наверняка, знает, куда унесли вампиршу, и, значит, разница существенная.

— Но почему не подготовиться и собрать силы? — продолжала упорствовать охотница. — Много ли можно сделать в одиночку?

— Мы сейчас всё ещё твоего брата обсуждаем? — улыбнулся Ксандр. — Из всех известных мне магов с их способностями на поле боя он был результативней даже эргов. Затем шёл Мангустов, но у того то ли сверхреакция, то ли предвидение есть, потом эрги всех мастей, и лишь потом вы, маги наивысшего ранга. Хотя… нет. Я не прав. На втором месте Хельга. Вот уж от кого никто не ожидал. Ведь даже пальцем не пошевелила, а устроила резню, как на скотобойне.

— Ксандр, ты — гений, — задумчиво пробормотала охотница, уставившись в никуда. — Нужно предупредить Райо, чтобы в случае необходимости открыл портал к брату.

— Хочешь организовать команду спасения? — скептически отреагировал эрг на предложение Кираны.

— Нет. Подстраховать. Михаил всегда твердил, что хорошо организованная группа в бою бьёт любого невероятно сильного одиночку. Я абсолютно уверена, что брат знает, что делает, но подстраховать его будет правильно.

* * *

Тэймэй впервые почувствовала себя настолько беспомощно на поле боя, как сегодня. Её, меч империи, просто эвакуировали вместе с другими слабосилками. Даже Светлана осталась, а Тэймэй убрали. Княгиня уже хотела было возмутиться, но взгляд её упал на блокирующие силу браслеты на запястьях. Она сейчас даже не слабосилок. Она и вовсе самая обычная женщина, не способная ничего противопоставить врагу с его смертоносной магией.

Немного примирила Тэймэй с реальностью эвакуация подруги мужа Тильды. Ту и вовсе вырубили, чтобы она не ввязалась в бой. Причина была более чем уважительная. Они обе были беременны. Чуть позже к ним присоединились почти все невесты Мангустова, кроме княжны Орлановой. Та осталась воскрешать убитых на поле боя. Но долго скучать им не пришлось.

Вскоре стали поступать раненные, а чуть позже и Светлана перебралась в лазарет, выполнять свои основные обязанности. Она же первой и встретила врага лицом к лицу, вогнав какому-то невезучему рыцарю скальпель в глазницу. Дальше битва завертелась.

В узких коридорах лазарета без магии Тэймэй всё же смогла организовать несколько рубежей обороны из имеющихся магов. Прикрывали двери и оконные проёмы от прорывов. Подаренным чуть ранее мечом помахать пришлось изрядно. Вот только враги не заканчивались. Не смогла сломить ситуацию и Кирана с эргами. Врагов было слишком много. Очередная атака слилась в пелену кровавой резни, пока на смену ей не пришли розоватые волны боли.

Особенно болело в груди, где ещё недавно нещадно вырывались её уровни владения магией, а сейчас к свежей ране присосалась иномирная дрянь. Второй точкой стала боль в животе, там, где рос их с Михаилом сын. Именно в тот момент до княгини Инари, до меча империи, дошла простая и очевидная мысль. Теперь она несла ответственность не только за себя, но и за жизнь маленького человечка внутри себя.

Почему-то в этот момент вспомнилось, как покойная мать закрывала собой свою маленькую доченьку от капель кислоты, не заботясь о потере красоты. Она не колебалась ни секунды.

В этот момент Тэймэй пообещала себе, что если они с сыном выживут, то она сделает всё ради него.

«Пора уже думать не только о себе!»

Именно поэтому едва Света сообщила, что дитя вне опасности, Тэймэй отыскала князя Мангустова. Тот нашёлся недалеко здесь же в лазарете, рядом со своими невестами. Выждав время в соответствии с приличиями, иллюзионистка обратилась к князю:

— Андрей, простите, что отрываю вас от семьи в такой момент… — она стрельнула глазами в сторону невест, висевших на шее у Мангустова, и несколько позавидовала открытости отношений. У Комариных на людях не принято было проявлять чувств. Всё оставалось в пределах дома.

— Вы не отрываете, — улыбнулся Мангустов, — тем более невесты рассказали мне, как вы сражались ради всех в лазарете. Я могу чем-то помочь?

— Да, — с облегчением выдохнула Тэймэй. Она очень не любила просить и быть обязанной. — Ваш подарок… артефакт. Не могли бы вы помочь его привязать?

Мангустов замешкался на мгновение, прежде чем нашёлся с ответом:

— Кхм… но у вас здесь есть некоторая специфика местности, как говорил Михаил…

— Мы выберемся на границу земель, — тут же сообщила иллюзионистка. — В нынешней ситуации… преступно не пользоваться всеми доступными средствами защиты.

— Да, Андрюш, помоги Тэймэй, — отозвалась блондинка Анжела, с которой их вместе проверяла Света. — Ей нужно заботиться о малыше в первую очередь.

Мангустов чмокнул невесту в макушку и согласно кивнул.

— Дети — это святое. Когда выдвигаемся?

На границу земель они перенеслись порталом Райо. Тот невозмутимо стоял в сторонке, ожидая, пока закончатся нужные процедуры. Но не тут-то было. Стоило Мангустову оказаться за пределами проклятых земель, как от него отделились тени, моментально наполнившиеся красками и объёмом. Спустя секунду рядом стояли маленькая не то кошка, не то крыса с вытянутой мордочкой и невероятно умными глазами, огненный дракончик размером чуть ниже колена и чёрная пантера с пастью полной зубов.

И вся эта троица невероятно ругалась. Половина слов явно была из припортовой зоны, а вторая относилась к междометиям и предлогам направления. Общий смысл сводился к возмущению пленением где-то. А потом пантера вдруг склонилась перед Райо и уважительно начала с ним беседовать о чём-то.

Люди ошарашенно взирали на подобный церемониал. Практичней всего в этой ситуации повёл себя Мангустов, видимо, уже привыкший к поведению собственного зверинца. Сколько же тайн и вариантов индивидуального развития таит каждый род. А так и не скажешь.

— На кого делаем привязку? — деловито уточнил Андрей, раскрывая шкатулку и пристально вглядываясь в статуэтку дракончика. Та мерцала мягким светом, пульсируя будто живое сердце.

— На Тэймэй, малыша и Михаила, — моментально отреагировала Светлана.

— Позвольте вмешаться, — вступил в разговор Райо, — не обижайте собственного мужчину неуверенностью в его силах. Привязывайте к Тэймэй, сыну и Светлане.

Мангустов кивнул, он явно одобрял совет эрга как мужчина и глава рода. Пару секунд ничего не происходило, а затем от статуэтки дракончика отделилось три огонька. Два из них впитались в Тэймэй и один в лекарку.

Сам же Райо осторожно прижал к груди статуэтку дракона, разом потускневшую и как будто бы ставшую безжизненной.

— Благодарю тебя, брат! Неси свою ношу достойно, спи спокойно, существуй вечно, защищай до последнего! — донёсся его тихий шёпот.

* * *

Приходилось продолжать играть на публику. Иван Григорьевич злился, но не показывал виду. Работы по подготовке к открытию женской кавалерийской школы подходили к концу. Впору было рассылать приглашения на открытие. Чтобы хоть как-то уменьшить свою злость, Иван Григорьевич увеличил длительность и интенсивность тренировок, а ещё напросился на спарринги с охраной из имперской службы безопасности. Нужно было повышать собственный уровень владения магией и телом, чтобы всякие сопляки не смели к нему даже прикоснуться.

И первое, и второе злость не уменьшили, но явно позитивно отразились на его рейтинге в императорской семье. Для успокоения дяди Иван даже сделал благотворительный взнос на восстановление сгоревшего склада, чтобы спустя неделю узнать, что Комарины пожертвовали больше.

«Вот, сучёныш. Откуда только у тебя деньги?»

Не могли бескрайние болота и пара клочков земли с пожухлой травой стать основой финансового благосостояния рода. У Ивана тоже было капиталовложение, но оно было упрятано на чужой изнанке. Где-то там его дожидалась его личная армия.

Как бы он не кипел при мыслях о княгине Виноградовой и её мерзком братце, но нужно было искать варианты сближения. Потратив пару часов на размышления, Иван пришёл к выводу, что лучше всего способствует налаживанию связей возврат утраченного родового достояния.

Пару раз позвенев серебряным колокольчиком, Иван Григорьевич вызвал слугу для личных поручений. Тот появился сразу же, будто стоял и ждал под дверью. Хотя почему будто. Он всегда был готов исполнить любые поручения своего господина.

— Найди на аукционах или в частных коллекциях что-то из раскупленного добра рода Виноградовых. Денег не жалей, если нужно, используй шантаж. Но мне нужно что-то особенное, — вынув из ящика стола пачку ассигнаций, Иван Григорьевич передал их слуге. — Срок — неделя, максимум, десять дней.

— Будет исполнено, господин, — поклонился слуга и бесшумно выскользнул за дверь.

* * *

Кровавый Пик, граница Ирликии и Каролийских гор

Вот уже больше недели они стояли у подножия Кровавого Пика. И с каждым днём настроение Его Святейшества становилось всё мрачнее. Причин тому было несколько. Во-первых, Альб ненавидел холод.

В это время с вершин Каролийского хребта дул морозный промозглый ветер, пробирающий до костей. От него не спасала магия. От него не спасали грелки, от него вообще ничего не спасало. Как будто этому проклятому ветру было всё равно, что его пытается остановить одно из сильнейших существ этого мира, практически равное по силе богам.

Плевать было ветру на этого пришлого спесивого человечка. Ветер был той силой, что отражала дыхание самого мира. И это дыхание жаждало прогнать со своего тела захватчиков-паразитов. Потому ни одно заклинание не могло спасти Альба от стылого дыхания Каролийского хребта.

Во-вторых, столь совершенная добыча Серва вдруг начала портиться. И самое обидное, что Альб не приложил к этому ни единого усилия. На второй или третий день девушка без каких-либо причин начала усыхать. Кожа больше стала похожа на пергамент, трескаясь на сгибах. Щёки впали, губы поднялись, обнажая жемчужные зубы с парой чуть заострённых клыков. Некогда прекрасный сосуд для скверны вдруг стал всё больше показывать собственное уродливое нутро.

В-третьих, Кровавый как-то не спешил за своей женщиной. В прошлый раз он явился намного быстрее. С другой стороны, в прошлый раз он был в пределах этого мира. Легион стоял у подножия его логова. Как опытный охотник Альб знал, что зверь всегда возвращается в своё логово. Особенно, если в логове спрятаны ключи от сковывающих его кандалов.

Его Святейшество с тревогой смотрел на мумию, бывшую некогда прекрасной блондинкой.

«Лучше бы тебе поторопиться, Кровавый! Иначе моя месть не получится столь сладкой, как мне того хотелось бы!»

— Ваше Святейшество, — прервал мысли главы Ордена один из верных паладинов, — Ваше приказ выполнен. Изволите лично проверить доставленных нечистых на скверну?

— Да, пожалуй! — согласился Альб, облачаясь в белоснежную с золотом сутану. — Само это место отравляет наш мир скверной! И мы должны всеми силами сопротивляться его соблазнам.

Спустя полчаса в походном шатре Его Святейшества на крестовине прикрученная кожаными ремнями висела блондинка чем-то напомнившая Альбу женщину Кровавого. И пусть цвет волос был бледнее, не такой благородный, сама шевелюра засалена, как и остальное тело, но зато от заражённой скверной девицы явственно несло страхом.

Всё то время, пока Его Святейшество не стеснялся собственноручно омывать молодое девичье тело, нечистая молчала, закусив губу. Но под конец вдруг начала явственно постанывать. Альб даже остановился от такой наглости.

— Продолжайте, Святой Отец, — промурлыкала девица, стараясь ещё шире раздвинуть ноги. — Я готова принять Вашу Святость в своё лоно.

По лицу Альба пробежала судорога разочарования и злости. Нет, так дело не пойдёт. Ещё полторы сотни лет назад он, возможно, и отреагировал бы на подобное предложение, но не сейчас. Нечистая разбередила старую рану, и Его Святейшество воспылал праведным гневом.

— Не знаю, на что ты надеялась, но у тебя ничего не вышло, — прошипел он и, схватив со стола кожаный ремень с шипами, наотмашь ударил по лицу девице. Но та вопреки ожиданиям не закричала и не заплакала, моля о пощаде. Нет. Она застонала ещё сильнее.

— Да! Ещё! Святой Отец! Не останавливайтесь! Боль очищает от скверны, готовя наше тело к принятию благодати Рассвета!

Альб с отвращением смотрел на девицу, посмевшую испортить ему всё развлечение. Выбрав несколько розог с колючками, он принялся стегать ими девицу. Если первые пару минут она стонала и извивалась, то стоило разорвать нежную кожу на животе и разворотить внутренности, она потеряла сознание. Кровь залила всё вокруг, пропитывая сутану Его Святейшества. Сейчас он со сжатыми в нитку губами выполнял работу. Такие не должны были жить. Мало того, что ёмкость источника скверны была прискорбно малой, так ещё и очищение через боль было недоступно для нечистой. Потому требовалось просто уничтожить её как брак.

Через полчаса девица перестала дышать, и Альб с чувством выполненного долга отложил в сторону розги. Отвернувшись от ставшей неинтересной ему нечистой, он хотел уже потребовать привести следующую, когда его взгляд невольно зацепился за порозовевшее лицо блондинки. Женщина Кровавого вновь стала прекрасной. Кожа её приобрела былую упругость, трещины и раны затянулись.

— Моя же ты хорошая! — в предвкушении облизнулся Альб. — Как же я мог не угадать! Теперь-то мы с тобой развлечёмся! А Кровавый пусть пока повременит возвращаться!

* * *

Дом, милый дом!

Я стоял на небольшом заснеженном плато посреди Каролийских гор и вдыхал запахи родного мира. Я скучал. Несмотря на всю его грязь, этот мир подарил мне силу, мои моральные принципы, друзей и даже членов семьи. Я скучал. Если по моим ощущениям прошло чуть меньше полугода, то здесь прошло больше ста пятидесяти лет.

Я даже не понял, как повернулся на восток, пытаясь сквозь снежные шапки рассмотреть Цитадель крови. Её отсюда никак нельзя было увидеть, но она была там, отзываясь в сердце теплом ностальгии.

— Мать Великая Кровь, я вернулся.

Едва последние звуки растворились в снежной тиши, как я ощутил за спиной ток крови. Рывок, и горлу лазутчика приставлен тонкий стилет.

— Что ты здесь забыла?

Ольга замерла под моими руками испуганной пичугой. При этом тело её колотило мелкой дрожью.

— Это не то, что ты подумал, — просипела она посиневшими губами на морозе.

— Кто тебя послал? Как ты прошла? — задавал я вопросы. Никто не знал о моём уходе, лишь сестра была предупреждена.

— Никто! Клянусь! Никто! Я прыгнула в закрывающийся портал!

Я чуть надавил на шею стилетом, пуская кровь эмпатке. Та не сопротивлялась. Стоило каплям крови выступить из раны, я погрузился в воспоминания. Вынырнул я оттуда спустя пару секунд.

— Охренеть! — эта фраза вырвалась невольно. Я отпустил девушку. — Как так вышло, что я вижу лишь последние пару часов твоей жизни? Дальше чистый лист. Где остальное?

— Хельга умерла, а я осталась. А память души через кровь не просмотришь, — пожала плечами Ольга. — Вот тебе и ответ.

— Что тебе показал Атараши?

— Кто? — нахмурилась эмпатка, обнимая себя руками и пытаясь согреться. Её одежда уж никак не подходила к прогулкам по горам.

— Мальчик слепой, оракул, — пояснил я, оглядываясь по сторонам. — И вопрос риторический: тебе перерождение совсем инстинкт самосохранения отбило? Тебя же в фарш могло превратить чужим порталом.

— Про оракула — это личное! — ответила эмпатка. — А фарш… не привыкать.

— Хуже наивности только немотивированная бравада, — буркнул я, ковыряясь руками в сугробах в поисках нужного мне валуна. Он просто обязан был лежать где-то здесь. Ну же.

— Это не бравада. Это опыт. Фарш не самый плохой вариант смерти. По крайней мере быстрый.

Я обернулся, разглядывая брюнетку с предельно серьёзным выражением лица.

— Я за тебя рад, но тебе здесь не место. Здесь никому не место. Я открою портал, и ты вернёшься обратно. Защищай Асту, живи новую жизнь и не пытайся лезть в чужие тайны.

Ольга отломила кусок льда и полоснула им по ладони:

— Я — Ольга Бероева, клянусь быть верной сестрой, защитником и боевым товарищем графу Михаилу Юрьевичу Комарину, или кто ты там есть на самом деле. Я призываю в свидетели клятвы твою Мать Великую Кровь.

Кровь на ладони эмпатки завертелась смерчем и испарилась. Рана на ладони затянулась, не оставив даже следа.

Подтверждение клятвы ещё не означало, что я начну доверять этой девице, несмотря на её помощь в битве со святошами.

— Что за фамилия и какой у тебя тотем на самом деле? Бероева — это что-то связанное с Медведями?

Эмпатка рассмеялась.

— Какой к чёрту тотем? Ты много тотемов знал до перехода в тот мир? А фамилия самая обычная для моего родного мира.

А ведь тотемы и правда были отличительной особенностью мира Михаила Комарина. Здесь ничего подобного не было.

Я попытался сопоставить все свои мысли в отношении этой девушки. Опасности от неё я не чувствовал, но и во внеземную внезапную дружбу тоже не верил.

— Что тебе от меня надо?

— Если скажу большой и чистой любви, ты же не поверишь? — улыбнулась Ольга и, заметив моё скептическое выражение лица, добавила: — Мальчик показал, что рядом с тобой у меня есть шанс снять с себя проклятие. Всё.

Снятие проклятия, конечно, причина весьма убедительная, но у меня были несколько иные соображения на этот счёт.

— Ты — предыдущая хозяйка алтаря стихий? — решился задать я в лоб свою главную догадку.

— Собственной персоной, — сделала она шутливый реверанс и принялась прыгать на месте, пытаясь согреться.

— Хочешь вернуть обратно свои земли и своё могущество?

— Боги упаси! Мне этого говна с первого раза хватило, — довольно искренне возмутилась эмпатка. — Я бы и тебе не советовала, но они умеют присесть на уши, поэтому помогу, чем смогу. Я, знаешь ли, заинтересована, чтобы ты не помер раньше времени и помог мне снять проклятие.

Я хотел было продолжить расспросы, но подозрительный шум над головой заставил поднять взгляд вверх, чтобы тут же почти нос к носу столкнуться с оскаленной пастью каролийского барса, изготовившегося к атаке.

Эти кисы охотились только группами по пять-семь особей. И что самое противное, не имели крови, являясь порождениями стихий.

Взвинтив ток крови до предела, я приготовился обороняться. Один против семи, да ещё и с теплокровной добычей за спиной…

— Ложись! — только и успел рявкнуть я, когда сугробы вокруг нас взорвались снежным крошевом.

Отправить