Глава 10

Кирана спускалась к своим так называемым родственникам в глубоких раздумьях, основной темой которых было «не убить бы».

Андрей шёл чуть впереди, о чём-то тихо переговариваясь с Агафьей.

«Н-да, Кирана, на потеху публике ты ещё морды не била, — мелькнула у магички вполне здравая мысль. — Что же это за мир такой? То морды бить на всеобщем обозрении, то личную жизнь выставлять на показ».

Охотница невольно передёрнула плечами от отвращения. Это ж надо… гарем из мужей. Как они себе представляли это? Жребий тянуть? Или партиями за раз принимать?

«Фу! И это нас ещё называли дикарями?»

Разумом Кирана понимала всю полезность предложения Андрея, но, хоть убейте, не могла представить первую брачную ночь с принцем.

Оставался всего один лестничный пролёт, когда чувство тревоги возопило об опасности.

— Агафья, стой! — крикнула магичка, но поняла, что та уже практически пересекла условную границу. Ведомая желанием защитить Кирана без раздумий воздвигла перед наставницей ледяную стену в полный рост и толщиной в метр. Андрей же, среагировав на крик, успел дёрнуть вампиршу за волосы и подмять под себя, закрывая телом.

В следующее мгновение ледяная стена разлетелась мириадами осколков, вот только, призванные нашпиговать жертв, они замерли в воздухе, послушные воле охотницы.

Из-за угла выглянул Борзый с виноватым выражением лица:

— Путь чист.

Агафья с принцем поднялись на ноги и отряхнулись. Тень укоризненно покачала головой и помахала пальчиком перед носом у принца:

— Ай-яй-яй, Ваше императорское Высочество! Это было благородно, но глупо. Мне бы ничего не сделалось. А вот ваша безопасность… Не делайте так больше, хоть это и красит Вас как мужчину.

Андрей развёл руки, что означало: «Увы и ах, не могу обещать не геройствовать впредь».

Вампирша вышла под ручку с принцем, пока Кирана собирала осколки льда в спиральный смерч вокруг себя, не отпуская далеко стихию.

— И кто тут у нас такой бессмертный, чтобы нападать на принца императорской крови? — задал животрепещущий вопрос Андрей, осматривая группу людей, уложенных лицами в пол стараниями «комаров» и бугая, которого он ещё раньше заприметил в обществе Кираны. Нападающих насчитывался добрый десяток, у двоих из которых были слегка разукрашенные лица. И сейчас они смертельно бледнели.

— Простите, Ваше Императорское Высочество! Виноваты! — просипел один из лежащих на полу людей со скрученными за спиной руками. — Мы немного повздорили с пришлыми и не рассчитали силы.

— Кирана Юрьевна, ваши люди? — обернулся принц к охотнице.

— Мои люди стоят, а не лежат. Этих в первый раз вижу.

— Мы тебя тоже в глаза не видывали, пигалица безродная! Подкидыш комаринский! — прошипел молодой мужчина с разбитыми губами и сплюнул кровь на пол. — Ты не Виноградова! Мы тебя не признаём!

— Ещё одно слово, и на арене лично тебе я заморожу язык и отрублю напрочь, а затем так запечатаю рану смесью стихий, что ни один лекарь не отрастит, — лучезарно улыбнулась Кирана, и тройка кинжалов, сформировавшихся из осколков льда, принялась кружить у лица говорившего. — Да и не нужно мне ваше признание, если у меня есть Его! — охотница продемонстрировала руку с адамантовым перстнем главы рода.

— Это фальшивка! — подал голос второй наглец с рассечённой бровью и стремительно наливающимся синяком. — Веками алтарь не признавал кандидатов на главу рода, и тут появляется какая-то девка с перстнем на пальце и при поддержке людей Комарина узурпирует власть, капиталы и наше наследие!

— Наследие, говорите? О, да! Наследие в размере ста миллионов золотом вас и интересует, — хмыкнула Кирана. — Вот только где вы все были, когда Абрау и причерноморские земли распродавались с молотка?

Кирана знала, о чём говорила. Пройдя сквозь осиротевшие коридоры замка, сложно было не заметить отсутствие мебели, скульптур на постаментах и даже люстр на своих местах. Единственным богатым залом оказался тронный, с фигурами древних князей Виноградовых. Туда загребущие ручки родственничков просто не пропустил алтарь.

— А сейчас деньгами запахло, так вы и слетелись все, как стервятники! Ну что же, значит, придётся собственноручно обламывать вам крылья, клювы и повыдергать все перья. Ваше Императорское Высочество, — обратилась Кирана к принцу, — вы не знаете, а в Новороссийске есть арена для боев? Не хотелось бы тащить грязь в дом! — охотница указала подбородком в сторону «родственничков».

— Есть армейская для тренировок, — задумчиво произнёс Андрей, вспоминая расположение подобных сооружений в Причерноморье. — Думаю, смогу получить для вас пропуск для решения столь деликатной семейной ситуации.

— Ну! Кто здесь хотел бросить мне вызов?

* * *

На удивление, моя собственная звериная ипостась была здесь материальной, и меня подспудно терзала дилемма: я переместился из Японии всем телом, или это некая овеществлённая иллюзия, созданная стараниями родового артефакта Инари и полностью подконтрольная мне?

Так или иначе, а добровольная дегустация драконьей крови состоялась. Ну что же, кровь со вкусом адаманта мне ещё пить не доводилось и вряд ли ещё когда-либо придётся. Насчёт вкуса я не ошибся. Это было не просто восхитительно, это было блаженство с первой капли, жидкий экстаз, затмевающий разум. Пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы сделать один единственный глоток и уйти в память крови.

Где-то в глубине души скреблись предположения, а вдруг Райо и был хранителем того самого последнего элемента воздуха, недостающего для восстановления алтаря? Ведь украл же он какой-то артефакт, тем самым разозлив богов… Но реальность грубо развеяла в пыль все мои надежды.

Я уносился всё дальше и дальше в глубины памяти Райо. Искать приходилось тщательно, ведь сперва необходимо было проплыть сквозь тысячелетия мрака, боли и одиночества. Заклятые враги, упрятавшие его в пещеру, дракона не навещали. Они вообще забыли о его существовании.

Всё это время эрг разговаривал сам с собой, чтобы не забыть речь, прогонял по кругу самые яркие воспоминания и тщательно лелеял ненависть к своим врагам. Я отматывал воспоминания всё дальше и дальше, пока не наткнулся на цепь личных событий, пульсирующих алым, словно навеки незаживающая рана.

Вот чёрный красавец Райо приземлялся на краю скалы и заинтересованно рассматривал худенькую тщедушную девушку с коротким ёжиком белых волос, алыми глазами без зрачков и огромным животом. Она лежала на озерной мели в тёплой прогретой летним солнцем водичке. Спустя время дракон спустился в долину в человеческом обличье и о чем-то беседовал с девушкой, попеременно хмурясь и жалостливо улыбаясь.

Следующий эпизод оседал радугой на коже, когда всё та же девушка, но уже с животом поменьше, сидела рядом с Райо на краю скалы и весело болтала ногами в воздухе, задорно смеясь. Дракон несмело касался её плеча, страхуя, чтобы она не сорвалась с влажных камней вниз.

А от следующего воспоминания у меня захватило дух. Девушка из первых двух видений сидела верхом на драконе, резко пикирующем вниз. От её визга закладывало уши, но ощущение полёта захватило всё моё существо. Свист ветра, ощущение свободного падения, страх от стремительно приближающейся земли и дичайший восторг от резкого выхода из пикирования и взмывания в небеса на мощных крыльях дракона. А ещё Райо заполняло всепоглощающее чувство обожания своей наездницы. Он был беззаветно и, кажется, взаимно влюблён.

А затем они сбежали. Путешествовали по мирам через прорывы изнанки, нигде подолгу не задерживаясь. И если вначале мне это казалось романтическим путешествием, то чем дальше, тем больше я понимал, что они скрывались. Ночами они срывались и уходили в новый мир, бросая нехитрый дорожный скарб в старом. Девушка была беременна.

Счастье беглецов было недолгим. Родилась девочка с материнскими алыми глазами и отцовской чёрной чешуёй. А потом их настигли. Райо отдал дочь кому-то из эргов, а сам остался защищать любимую. Закончилось всё печально. Райо боролся до последнего, дракон из воспоминаний не должен был выжить. Над ним издевались, его пытали, медленно убивая на глазах любимой. А на девушку взгромоздился один из преследователей. Вняв мольбам любимой, Райо сжёг её в драконьем пламени, за что его самого не убили, а специально израненного упрятали в эту пещеру.

Элементом стихии воздуха там и не пахло. Я тяжело выдохнул, выныривая из древних событий. Убить любимую, хоть и по просьбе… Надеюсь, мне не придётся делать подобный выбор. Но кто же были те, кто преследовал Райо с девушкой? Судя по тому, что драконье пламя никак не навредило насильнику, убив только жертву, это были не люди и даже не эрги.

Но сам Райо говорил о краже артефакта, а не чьей-то любовницы или богини.

— Неужели она и была артефактом? — невольно вырвался вслух интересовавший меня вопрос.

Дракон даже не пошевелился, лишь тяжело вздохнул, выдувая клубы дыма из ноздрей. Обсуждать своё болезненное прошлое он явно был не намерен. И я его понимал. Мало того, что я пусть и после формального разрешения покопался в его личной жизни, так ещё и вопросы посмел задавать.

Но теперь уже моя собственная неугомонная память принялась терзать мой разум. Я свил змеиное тело кольцами и принялся копаться уже в себе. Что-то же меня зацепило, была подсказка, и я пытался её отыскать. Я раз за разом перебирал эпизоды чужой памяти, рассматривая их более тщательно, и, наконец, ответ нашёлся.

— Я видел кого-то из ваших потомков.

Фраза прозвучала в тишине сродни взрыву. Дракон метнулся в мою сторону, натянув до предела цепи.

— Где и когда?

— Дайте мне пару минут, — попросил я и принялся из собственной крови создавать макр с воспоминанием. Оно было одно и весьма неприятное. Но было бы подло не показать хотя бы его.

Когда макр был готов, я положил его на огромную лапищу ящера. Маленькая алая горошина моментально впиталась в растрескавшуюся чешую дракона. Райо замер на пару минут, а затем пещеру сотряс громогласный рык, в котором дракон излил всю боль, злость, ненависть, беспомощность и невозможность повлиять на происходившие давным-давно события. Его дочь убили, вспоров чрево и перерезав горло, а дитя отняли.

Эхо рыка ещё гуляло под сводами пещеры, когда дракон обессилено упал на каменный постамент посреди своей тюрьмы.

— Тара. Её звали Тара, она была редчайшим артефактом, созданным богами одного из миров, чтобы создавать себе подобных. С людьми они спариваться не хотели и создали её. Идеальное создание, чьей судьбой было плодить богов по первому желанию любого из них.

— Создали себе божественный инкубатор, — сквозь зубы выругался я, вспоминая что в первых воспоминаниях дракона девушка была на разных сроках беременности.

— Именно! — хриплый голос Райо прерывался, но он продолжал свой рассказ: — Тара производила на свет божественных детей, которых тут же отбирали у неё. Но и она, по их меркам, была несовершенна. Созданная из мешанины кровей небожителей, Тара наделяла детей случайными способностями. Узнали об этом далеко не сразу, а когда узнали, решили усовершенствовать опытный образец. Тогда мы сбежали.

— А гонялись за вами, потому что не хотели получить через века богов-конкурентов, я правильно понимаю?

— Да. По их мнению, я посягнул на святое, посмев возвысить своё семя до уровня божественного.

— Смотрю я на некоторые истории из жизни и понимаю, что у меня проблем-то ещё и не было, — хмыкнул я. — А кого я показал?

— Дочь! — тихо произнёс дракон. — Райану.

— Я, конечно, извиняюсь, но здесь временная нестыковочка выходит, — осторожно вставил я свои пять копеек по ситуации. — В том воспоминании был один знакомый мне мужик в переднике, акушер недоделанный, настоятель сиротского приюта, куда я попал. Так вот, по примерным прикидкам этому воспоминанию явно меньше тысячи лет. А ты тут сидишь на дохрениллион лет больше.

— Время, Трай. Оно бежит с разной скоростью в разных мирах, находясь на разных ветках древа мироздания. Где-то быстрее, где-то медленнее. Но ты и сам с этим столкнулся при переносе души, не правда ли?

Я кивнул, признавая правоту древнего эрга.

— Допустим, но как вы дочь узнали? — удивился я. — Вы же её, считай, только при рождении и видели.

— У каждого чешуйчатого эрга свой уникальный узор чешуи, — грустно улыбнулся Райо. — Узор дочери я не забыл даже за сотни тысяч лет. А вот у внука чешуи уже не было при рождении, поэтому отыскать его будет сложнее.

— Если его тоже не пустили под нож, — вырвалось у меня прежде, чем я успел прикусить язык.

— А вот для этого мне нужно выбраться отсюда, — немного заискивающе произнёс дракон, уставившись на меня немигающим взглядом и пропуская мимо ушей мою неудачную ремарку. — Если воспоминанию меньше тысячи лет, то у меня есть все шансы отыскать своих потомков. Я должен это сделать в память о Таре.

* * *

— Он сбежал! — фурией ворвалась Мария Петровна в кабинет к отцу. — Мы ему такую невесту подыскали: молодую, не уродину, при деньгах и землях, местную! А он сбежал! — бушевала принцесса, расхаживая перед отцовским рабочим столом.

— Во-первых, а если бы у меня здесь был визитёр? — нахмурился император. — Ты совсем о манерах забыла, вот так врываться? — Мария остановилась, покаянно опустив голову и чуть ли не шаркая ножкой, как делала это в далёком детстве. — Во-вторых, не сбежал, а отправился устанавливать неформальные связи с будущей невестой. И, судя по информации, приходящей из Новороссийска, неплохо в этом преуспевает. Княгиня уже подтвердила законность своих притязаний на княжеский титул и главенство в роду в Геральдической службе. В столицу, правда, пока не спешит. Остановилась в гостинице, где и была замечена вместе с баронессой Комариной, Андреем, отрядом людей Комарина и делегацией Виноградовых всех мастей и дальности кровей.

— Быстро сработали, — отдала должное оперативности слива информации Мария. — Помчались наперегонки присягу приносить?

Ответить Пётр Алексеевич не успел. Разговор с дочерью прервала трель мобилета. Император выслушал краткий доклад и отключил устройство, так и не проронив ни слова.

Мария, наблюдая за задумчивым выражением лица отца, не спешила возвращать его к предыдущей теме беседы. И вскоре была вознаграждена за терпение:

— Если бы присягу, дочка. Если бы… Эти идиоты бросили ей три вызова на оспаривание главенства в роду по праву силы. Андрей только что договорился об использовании под эти цели тренировочной арены на местном военном полигоне.

— Идиоты, — философски отозвалась Мария. Не смотря на личное неприязненное отношение в княгине Виноградовой, принцесса не могла не признать, что та чрезвычайно магически одарена. А горевать о самоубийцах Мария не имела привычки. — Отец, а как насчёт моей просьбы по неформальному сближению с Михаилом? — принцесса смотрела на императора самым преданным и ласковым взглядом из собственного арсенала. — Я бы хотела если не пройти весь курс, то хоть немного позаниматься на базе у «комаров».

— Нет! — коротко отрезал Пётр Алексеевич.

Он только диву давался напористости, с которой дочь пыталась заполучить себе Комарина. Понимая и принимая все резоны, императору всё же не нравилась подобная маниакальная зацикленность принцессы на одном человеке. Ничем хорошим это никогда не заканчивалось. Стоило вспомнить историю деда и Лавинии Вулкановой.

Готовящийся поток уговоров прервал стук в дверь. В кабинет заглянул Дмитрий Фёдорович Медведев, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— Пришли новости от датской короны. Королева Мадлен выдвинула малый флот в нашу сторону и требует организовать переговоры в Санкт-Петербурге.

— Вот же… рыбина тухлая! — выругался император. — Ничего, малый флот — не большой. Орлова ко мне, будем наращивать группировку в Балтике!

Мария выскользнула из кабинета отца, попрощавшись кивком головы. В такой ситуации возвращаться к личным просьбам было чревато. Но сдаваться принцесса не собиралась.

Отправить