Глава 11

Договориться об использовании тренировочной арены на базе военно-морского флота в Новороссийске оказалось делом техники в случае, когда протекцию составлял принц императорской крови. Кирана не могла не отметить удобство подобной протекции. Мало кто мог отказать особам императорской крови, вот и среди военных таковых отчаянных не нашлось. А уж когда узнали кто и с кем будет сходиться в поединках, то за пределами защитного купола стали постепенно стягиваться все незанятые военные чины разного пошиба.

Агафья о чём-то тихо переговаривалась по мобилету и вскоре, завершив разговор, подошла к Киране с Ксандром сверкая белозубой улыбкой. Вслед за ней подошёл и Андрей, до этого переговаривающийся с весьма представительным усатым чином из морфлота, больше напоминающим воздушный шар по объёмам или дирижабль на худой конец.

— Арену нам предоставили на три часа, дальше у местных собственные боевые тренировки. В качестве судьи предлагают контр-адмирала Коралова Сергея Васильевича. Он здесь проездом с проверкой, но услышав о возрождении княжеского рода Виноградовых, решил предложить свою кандидатуру несравненной княгине! — подмигнул Андрей Киране, чем заслужил недовольный взгляд со стороны блондинистого громилы.

— Ну да, как же, предложил он… — отмахнулась Агафья. — У него сынок подходящего возраста, да и сам он — вдовец и мечтает уволиться со службы. Так что скорее всего будет присматриваться на предмет брачных планов.

Кирана переглянулась с Ксандром, поджав губы, а тот нахмурился ещё сильнее.

— Вот только ему ничего не светит, — продолжила баронесса Комарина. — Передайте ему, что у нас уже имеется судья.

— И кого же вы предпочли моему обществу, несравненная баронесса? — гаркнул из-за спины Тени тучный усач, совершенно не стесняясь факта подслушивания.

— Нам согласился подсобить Владыко, — с приторной улыбкой ответила Агафья.

Коралов скривился, будто закусил кислым лимоном целиком в одно лицо.

— Ну что же, тогда, пожалуй, буду довольствоваться ролью зрителя, — контр-адмирал откланялся и поспешил к высшим чинам, уже собирающимся на трибунах.

— А кто такой Владыко? — полюбопытствовала Кирана, рассматривая исподволь своих соперников, которые спарринговали друг с другом, разминаясь.

— Сейчас увидишь, — улыбнулась столь задорно вампирша, что у охотницы закралась мысль о весьма тёплых отношениях между ними.

Не прошло и пары минут, как на краю арены появился воистину мощный мужчина. Сила расходилась от него волнами, заставляя всех остальных чувствовать себя неуютно. Бородач с горой мышц чем-то напомнил Киране охотников из Восьмиречья.

Агафья в мгновение ока оказалась у него за спиной и попробовала укусить за ничем не защищённую шею, за что тут же поплатилась. Её, как малышку на именинах, схватили за уши и перекинули через плечо.

— Лампа, жадина ты этакий! — обиженным голосом вскрикнула вампирша, поправляя причёску и закрывая следы своего неудавшегося покушения.

— И я рад тебя видеть, Клещиха! — Владыко обнял баронессу, и та у тонула в его огромных объятиях.

— Я уже не Клещиха, а Комариха, — буркнула подмышкой Агафья, пытаясь выбраться из медвежьего захвата.

— Хрен редьки не слаще!

Пока старые знакомые перекидывались приветствиями, Кирана полюбопытствовала вслух:

— Интересно, почему Лампа?

— Вероятно, потому что он — Володимир Евлампиевич, — наклонившись к уху, тихо ответил Андрей, чем заслужил ещё один хмурый взгляд от блондина. — А ещё он — абсолют и самый сильный боевой маг Кубани. Обычно выполняет сверхважные поручения для короны и государства.

— Ну, где тут у нас протеже самой кровососущей стервы нашего полушария? — посмеиваясь, спросил Владыко, осматривая с ног до головы Кирану. Постепенно его выражение лица менялось от дружелюбного к задумчивому и чуть позже к удивлённому.

— Кхм, — кашлянул Владыко, — дитя, можно тебя на секундочку?

Кирана кивнула, следуя за магом, а тот в свою очередь не отпускал от себя Агафью. Удалившись от комаров и принца на метров десять, Владыко щёлкнул пальцами, и их окутала мутная пелена, разом отрезавшая все звуки в округе.

Охотница присмотрелась к её эластичной структуре, попробовала наощупь, и заметила, как Ксандр нахмурился и резко вскинул руки, накрывая пелену Владыки ледяным куполом. Не прошло и секунды, купол покрылся трещинами и начал рассыпаться. В это время абсолют выговаривал Агафье:

— Так-с, говорю сразу, дорогая! Даже ради тебя я не буду судить узаконенное убийство! — он хмурился и поглаживал бороду с редкими седыми волосками, серебрившимися на солнце. — Это же даже не избиение младенцев. Здесь ей конкуренцию в честном бою могу составить лишь я и…

Кирана вскинула руку с раскрытой ладонью, призывая замолчать, а затем щёлкнула пальцами, и внутри полога Владыки возникла огненная сфера с рёвом пламени в качестве шумового заграждением.

— Нас кто-то взялся прослушивать, — как ни в чём ни бывало прокомментировала свои действия ошарашенным собеседникам Кирана. — У него отмычка, настроенная на магию воды. Ваша пелена — сочетание воды и воздуха, но тоже начала поддаваться.

Владыко замер на секунду, а затем цветасто выругался.

— Вот сучёныш! Но это же отмычку императорского уровня надо иметь…

— А что тебя удивляет? — усмехнулась Агафья. — На неё скоро такая стая шакалов соберётся… Император просто хочет быть первым в очереди.

— Поостереглась бы, — нахмурился Владыко, качая головой. — Мы все — государевы люди.

— Все, да не все. У любого из нас есть подписанное свыше прошение об отставке, где мы можем самовольно вписать любую дату, — пожала плечами вампирша. — А если всегда молчать в тряпочку да стеречься, то это не служба, а прислуживание и лизоблюдство, а я такого не люблю и делать никогда не буду.

— Ладно, дамы! — сдался Владыка перед напором вампирши. — Теперь коротко: что у вас происходит, и зачем вам я, если всю эту виноградовскую шайку лейку вместе с базой военно-морского флота она может стереть с лица земли без особых усилий?

— Она может, но я больше, чем уверена, что её соперники приберегли на крайний случай артефакты, от которых никакая интуиция не спасёт. А у тебя огромный опыт и великолепная реакция, — кратко пояснила Агафья. — А что, сильно фонит от девочки?

— Да как тебе сказать, при моём приближении обычно корёжит силой всех, а ты, твоя протеже и вон тот блондинчик, что рядом с принцем стоит, даже ухом не повели. Это был первый звоночек, а второй — нестандартный взгляд на структуры заклинаний. Она же интуит? Можешь не отвечать. Я и так знаю. Такая способность только у очень сильных магов есть и чрезвычайно редко встречается. В общем на заявленный седьмой уровень она не тянет.

— И сколько человек в империи сможет прийти к тому же выводу?

— Немного, но кому надо они донесут. Ты где её прятала столько лет? Я магичек подобной силы по пальцам двух рук едва насчитаю, из большинства из них песок давно сыпется.

— Родители на изнанке спрятали из-за резонанса магических способностей. У нас бы не выжила, да и там шансов было не особо, но вот сподобилась.

— Резонанс, говоришь? — Владыко присмотрелся к артефакту на пальце Кираны и присвистнул. — Сильна, мать! Будь по-вашему. Присмотрю, чтоб не безобразничали. Но и ты, — абсолют ткнул пальцем на охотницу, — смотри, никого не убивай без надобности.

— Да я вообще их на голой физике хотела вынести, — пожала та плечами. — Но Агафья говорит, что в таком случае еще и магия рода положено использовать.

— Это проблема? — удивился Владыко, чуть приподняв одну бровь.

— В принципе, нет, — неопределённо отозвалась охотница. Не говорить же, что родового дара от Винограда она так и не была удостоена.

— Ну тогда готовься, через полчаса начнём. Оружие?

— Парные костяные клинки из бивней мамотуса, — продемонстрировала Кирана своё излюбленное оружие.

— Н-да, хорошо быть княгиней состоятельного рода, — с лёгкой завистью вздохнул Володимир Евлампиевич, разглядывая клинки.

— Они не куплены, она сама их добыла! — с толикой гордости за воспитанницу произнесла Агафья.

— Если хотите, могу показать, где такие водятся, — улыбнулась Кирана, но улыбка её померкла тут же. — Вернее, водились раньше. После потопа они вряд ли выжили.

— О, так это из вашего мира беженцев под Тобольском разместили? — искренне удивился абсолют, всё ещё влюблённым взглядом косясь на оружие. — Мне приходилось там встречаться с местным старостой, Киртасом, кажется.

— Это мой приёмный отец, — пришла пора Кираны гордиться своими родными. — Как он?

— Как? Всех переселенцев строит и, пока суд да дело, организовал экспедиции на другие уровни изнанки через тонкое место у Трясогузкина. Одна из самых результативных команд у него.

— Эх, сейчас бы туда на охоту, где скорость и ветер, где свобода и опасность горячат кровь, где всё честно в бою с тварями: либо ты, либо тебя… а не вот это вот всё…

Кирана тяжело вздохнула и щёлкнула пальцами, снимая огненную сферу.

— Ох дитя, дитя… Не повезло тебе влезть в политику.

— Вы даже не представляете как! — на этом Кирана кивнула и отправилась к комарам, готовиться к поединкам.

* * *

С Райо мы пришли к своеобразному соглашению: я вытаскиваю его из кандалов, он помогает мне вернуться в мой мир. Правда, способ мною предложенный был весьма рискованным. Дракону нужно было всего лишь умереть.

Когда я озвучил самое лёгкое решение проблемы, ящер покрутил пальцем у виска:

— Нет, я понимаю, что формально мой дух обретёт свободу, вот только воспользоваться ею я уже не смогу.

— Умереть на пару минут лучше, чем жить тысячелетиями в кандалах, — пожал я плечами. — И вообще, мне ваша безвозвратная смерть абсолютно не выгодна. Вы же меня тогда домой не вернёте.

Я по пятому кругу убеждал эрга, что смерть — самый быстрый и безболезненный вариант освобождения, когда он, наконец, сдался.

— Будь по-твоему! Я проткну собственное сердце!

— Уоу! Полегче! Мне такие жертвы ни к чему! Вы мне нужны максимально целым, так сказать в родной комплектации! — принялся я объяснять заново, но уже более предметней. — Мне необходимо выкачать из вас максимум крови, чтобы ваше сердце остановилось. Я очищу её от адаманта, а после закачаю заново и запущу кровообращение! В теории, после вашей смерти оковы спадут, как и всякое прижизненное проклятие. Даже божественные техники подразделяются на прижизненные и посмертные. Смешивать никто не будет, это чревато последствиями для творца, а они — твари себялюбивые!

До дракона, кажется, медленно стало доходить, что я хочу провернуть.

— А ты выпьешь столько? — скептически окинул меня взглядом эрг.

— Нет, конечно. Мне и не надо. Чтобы воздействовать на кровь, мне нет нужны её употреблять, — я осматривал вены и артерии, примеряясь к местам наиболее вероятных разрезов. — В идеале, вам бы самому надрезы сделать, чтобы организм не начал стремительно регенерировать.

— Посмотри на меня, Трай, — грустно улыбнулся дракон. — Где я, а где регенерировать? Эта проклятая отрава никаких сил мне не оставила.

— Уважаемый Райо, сила далеко не всегда в теле. В вашем случае, она в характере, чувствах и в вере. Это они удерживали вас по эту сторону Реки Времени, не позволяя уйти в её воды.

— Я обещал Таре отыскать, уберечь и не дать угаснуть продолжению нашей любви! Если для этого нужно умереть, я согласен.

Дракон подставил горло, чуть раскрыв чешуйки на шее:

— Режь здесь, быстрее будет.

И я разрезал.

Кровь полилась живительным потоком, манящим и бурлящим, обещающим океан силы и всевластия. Разум туманило от невыносимой жажды. Казалось, что ничего не случится, если я отопью сейчас совсем чуть-чуть, капельку, глоток, горсть, пиалу… её ведь так много! Её хватит на всех! Нет! Не на всех! Её хватит мне! Только мне одному! И никому больше! Никому не отдам! Это моя добыча! Моё! Кажется, я зарычал.

Райо и тюрьма отходили на второй план, сознание уплывало всё дальше и дальше, пока в памяти не появилось воспоминание об одном из экзаменов при переходе из Цитадели в Башню.

Это был один из первых экзаменов на контроль. Каждому корвусу на начальных этапах обучения приходилось ассистировать мастерам во время нередких войн, сотрясавших все окрестные земли. Маги крови были кем-то сродни узкоспециализированных лекарей. И если мастера лечили аристократов, то нас, корвусов, отправляли в полевые госпитали на подхват.

Я был одним из самых молодых корвусов. Кровь мне благоволила, но при этом раздавала щедрые оплеухи за свои уроки. Как сейчас, я увидел себя со стороны в палатке лекарей. Измождённого, бледного, с впавшими глазами и заострившимися скулами. Тогда я был ещё так наивен, что пытался спасти всех, кто ко мне попадал и был достоин того. Да, я был маленьким богом, решавшим, кому жить за его деяния в прошлом, а кому следовало уйти в Реку Времени на перерождение. Тех, кого я считал достойным, лечил. Вливал собственную кровь, подстёгивал процессы регенерации, очищал от проклятий и прочих «радостей», на всю жизнь остающихся после военных кампаний. Но сила таяла, а поток людей после битвы всё не заканчивался.

У меня кружилась голова от жажды. Вокруг было столько крови, что мысленно я купался в её потоках. Но я не мог. Нам запрещено было пить людей и тем более магов. Утоление жажды — путь в никуда. Стоило один раз поддаться, и пристрастие возникало мгновенно. Корвусы переставали работать с кровью как с инструментом и использовали её лишь для пропитания, постепенно увеличивая дозы.

В тот момент, когда я фактически свалился с ног от бессилия и сидел у импровизированного операционного стола, в палатку внесли на носилках потрясающе красивую девушку. Следом за ней вошёл мастер. Его взгляд сказал мне гораздо больше, чем сказали бы любые слова. Это была жажда, такая же, как и терзающая меня в этот момент. Острая, резкая, требовательная, подчиняющая себе разум. Меня он заметил, но приложил палец к губам, приказывая молчать.

А девушка была на грани жизни и смерти, магичка из святош, верующая в силу и святость своих кумиров. Её некогда белый плащ был залит кровью, золотистые локоны слиплись и свалялись. На губах пузырилась кровь, а из груди торчал кинжал с богато отделанной рукоятью.

Магичка с мольбой смотрела на мастера. Она-то знала, на что способны маги крови. Ей хотелось жить. Возможно, в этот момент она давала себе обещание навсегда уйти с поля боя и вести мирную жизнь.

Но ей не повезло, ей попался не тот мастер.

Её сила сияла алым солнцем посреди тьмы и грязи полевого госпиталя. Она манила, обещала наслаждение и отдых. И сила эта держалась на последних крупицах жизни, которые так легко сейчас было отнять.

Когда мастер пристроился между разведённых ног девушки, она лишь всхлипнула, не в силах сопротивляться. Такие сцены были нередки на войне, но от этого не менее отвратительны. Но когда мастер впился ей в шею, грубо отбирая последние крупицы жизни, я не выдержал. Я впился в него. Хотелось выпить его до дна, лишь бы остановить. Уже тогда я понимал, что цель ни разу не оправдывала средства. Что я сдался жажде, и скорее всего моё обучение в Цитадели было завершено. Но взгляд серых глаз, полный боли и детского недопонимания, я запомнил навсегда…

Мастера я не выпил. До сих пор не понимал, как мне удалось от этого удержаться. Но когда он потерял сознание, я принялся за девушку. Та была уже одной ногой по колено в Реке Времени. Ни осмысленного взгляда, ни толчков крови из ран, ни стона боли. Лишь окровавленные изнутри бёдра свидетельствовали, что она авансом расплатилась за свою жизнь сполна.

— Долг крови всегда должен быть уплачен, — бубнил я себе под нос один из основных постулатов кодекса крови. — Так что мастер, придётся расплатиться с дамой. Жениться, конечно, не заставим, но и в Реку Времени не отпустим.

Магичку я спас, но и экзамен на контроль провалил, о чём мастер не преминул сообщить по возвращению, выставив всё происходящее с девушкой проверкой. Но меня не выгнали с позором и на затравили, словно дикого зверя. Гранды просмотрели память моей крови, и я остался. Мастера с тех пор никто не видел.

Переживая события почти трёхсотлетней давности, я вдруг понял, что, по сути, ничего не изменилось. Каждый наш ритуал — это новая схватка с самим собой. Чем сильнее пациент, тем сильнее соблазн. Жажда с нами навсегда. Она может затухать, как погасший костёр, и вновь разгораться, словно угли от сильного ветра.

«Если берёшь чужую кровь, будь готов расплатиться своей!»

Открыв глаза, я опешил. Пещера не просто была в крови. Между мной и драконом образовалась просто гигантская сфера, бурлящая и переливающаяся всеми оттенками алого. Сам Райо уже без сознания распластался на постаменте. Грудь его едва вздымалась. Вдохи становились всё более редкими. Кажется, я слегка отвлёкся, предаваясь воспоминаниям и борясь с жаждой. Пришлось сделать себе такой же надрез на шее, как и у дракона.

Вскоре рядом со сферой Райо появилась вторая, но значительно меньшего размера. Моя.

«Мать Великая Кровь, да я рядом с ним что комар в сравнении со слоном!»

Отогнав от себя ненужные мысли, я принялся выманивать из крови Райо адамант. Мельчайшие его частицы серебряной взвесью окружали дракона, меня и обе сферы крови. Я опустил внутрь своей сферы перстень главы рода, притягивая подобное к подобному. Но ничего не получалось. Пыльца божественного метала не хотела сменять жертву или владельца, это с какой стороны посмотреть. Она упорно кружила вихрем вокруг Райо и его крови, словно гневалась, что её выдернули из дома, а теперь ещё и хотят лишить его.

Я ждал. Мгновения уходили в прошлое, пока последние капли жизни покидали дракона. Момент его смерти ознаменовался просто-таки фейерверком из адамантовой пыльцы. Она разом разлетелась во все стороны от безжизненного тела в поисках нового пристанища. И тут рядом засияла моя сфера. Да, она была меньше и не так сильна, но она манила ощущением дома. Такого родного и такого знакомого. Здесь не нужно было воевать, отбирая жизнь по крупицам. Здесь ждали с распростёртыми объятиями. Звали, а не прогоняли.

Прошло долгих три минуты, пока адамант решился. Он выбрал себе новое пристанище. Он выбрал себе нового носителя. Пыльца божественного металла впиталась в мою сферу крови, окрасив её на несколько секунд в серебро, а затем снова вернув истинный цвет.

Кандалы на лапах дракона раскрылись. Ошейник со звоном упал на каменный пол, оцарапав на прощание шею ящера. Дракон будто ещё сильнее уменьшился в размерах, иссох, словно пергамент от времени, и грозил вот-вот рассыпаться в пыль. Изуродованные крылья истончились и осыпались проплешинами пепла вокруг адамантовых колышков. Хвала Матери Крови, хоть не все полностью.

Страшной ценой, но дракон оказался на свободе. Осталась сущая мелочь — успеть оживить древнего эрга.

Отправить