Глава 11

— Ты ничего не хочешь мне рассказать?

Вопрос отца рано или поздно должен был прозвучать, и я к нему даже готовился. Потому абсолютно спокойно не повёлся на провокацию.

— Хочу, отец. Боги свидетели, очень хочу. Необходимость поговорить назрела давно, но возможности нет. Вы с Димкой каждый месяц проходите проверку на артефакте правды, как военная аристократия. Если вас хоть где-то зацепит не тем вопросом, то мы всей семьёй не просто на Стене в качестве каторжников останемся, а на эшафот пойдём.

— Креслав не зря беспокоится? Ты спутался с иностранцами? — Борис фон Аден нахмурился. — Так и знал, что не стоило тебя отпускать учиться в столицу.

— И ты туда же, — только покачал я головой. — Я — не предатель, на мне клятва, как и на вас с братом.

— Тогда что? Это как-то связано с ритуалом в исконных землях тохаров?

— В том числе, — не стал кривить я душой. — Я там узнал столько всего, что у меня мир перевернулся.

— Я заметил. Ты стал гораздо взрослее, и я сейчас не про мускулатуру или силу магии. Я про другое.

— Причин много, отец. И я очень хотел бы обсудить с тобой всё… Но это будет возможно, только если у тебя будет ментальная защита. А с этим пока туго. Не будь у вас проверок, можно было бы обойтись амулетом как у матери. Но перед проверкой с вас снимают все амулеты.

— Откуда ты знаешь такие подробности? Нам запрещено поднимать подобные темы.

Кажется, сейчас отец по-настоящему напрягся. Не испугался, но ощутил холодок тревоги у себя на затылке.

— Помнишь, что я вам рассказал после ритуала с источником? Весь тот бред, который я на вас вывалил в гостиной?

Отец заторможено кивнул.

— Мне тогда привиделось, что я прожил другу жизнь на Стене… под клятвой, как и вы, только не в качестве военного, а в качестве каторжника, потеряв всю семью, и напоследок зажарив несколько легионов демонов. В памяти все перемешалось, но многие знания и умения из того сна у меня остались и пригодились в Коктау. Я не знаю как к этому относиться, но знаю, что сделаю всё, чтобы моя семья выжила.

— Жить в собственном доме и не знать, что происходит под его крышей, сродни изощренному проклятью… — выругался отец. — Креслав знает больше, чем я?

— Нет, — успокоил я отца, — он вводит меня в курс межклановой политики, чтобы я не вляпался по незнанию в столице во что-нибудь. За это ему огромная благодарность. Но большинство секретов лежит в области наших родовых тайн, и деда в них посвящать не стоит.

Кажется, отец немного примирился с положением вещей, и я поспешил перевести его мысли немного в иное русло.

— А почему мы не знали, что Аркви наш двоюродный прадед или прапрадед?

Отец впечатлялся.

— Кхм… Я знал, что он приходится нам дальней роднёй. Об этом упоминал отец, но что настолько близкой…

— Он единокровный брат Арена Адени…

— А вот этот вариант фамилии лучше не произносить! — оборвал меня отец, чем несказанно меня порадовал. Хотя бы об этой части истории рода он был в курсе.

— Но почему при семье он был конюхом?

Я действительно не понимал, почему за безусловную преданность Аркви его не приблизили к семье. Если бы мы знали, мы бы относились к нему с большим почтением, как он того и заслуживал.

— Тому есть несколько причин. Первая — он сам так решил. Потеря сюзерена по нему больно ударила, хоть он и не показывал того. Он замкнулся в себе и общался с людьми по минимуму, находя отраду в сбережении породы тохарских скакунов. Вторая — никто не обращает внимания на слуг. Поколения менялись, но ни у кого не возникло вопросов, что конюхом у Аденов служит старик. Из очищенных огнём он остался один. Представь, как бы сильно он выделялся сроком своей жизни, будь он одним из нас по статусу? А так старый верный слуга семьи.

Резоны отца я принимал, но всё же мне было обидно за деда, потерявшего семью дважды: один раз принудительно в лице брата и второй — добровольно в лице его семьи.

— На проверке менталиста ты говорил о друге… он сможет поставить нам защиту?

Что мне всегда нравилось в отце, это отсутствие рефлексии. Принимая исходные данные, он учитывал все варианты и прорабатывал вероятные пути решения проблемы.

— Надеюсь, но это будет не скоро. В том сне он смог достичь подобных высот лишь значительно позже, лет через десять, если мне не изменяет память.

Отец принял информацию как данность и не стал заострять на ней внимание.

— И да… ты видел, каким приёмом я сбил ментальный напор?

Тот кивнул.

— Запомни и при малейшем подозрении на влияние используй огонь.

— Есть основания думать, что мы подвергаемся влиянию?

— Есть. На мать напал менталист, я сам испытал на себе его мощь… что самое неприятное, его напор моя защита пропустила, хоть и смогла частично снизить мощность.

Говорить об амулете с кровью демонов не стал, мысленно дав себе зарок сделать для семьи похожие с кровью демоницы из портала.

— Спасибо за предупреждение, — серьёзно кивнул отец и тяжело вздохнул. — Когда всё успело так измениться? Раньше были они по одну сторону Стеной, мы — по другую. А сейчас… ещё и магия… — Махнув рукой, отец вышел из-за стола. — Пойдём, нас уже наверно все заждались за столом.

* * *

На ужин сегодня была томлёная телятина с картофелем, имбирный эль и свежевыпеченный хлеб. Несколько видов салатов, в том числе и мой любимый — тёртая репа с редисом. А также лёгкие закуски. Я уже забыл, насколько вкусно можно есть дома.

Да, в академии еда была неплохой, но и всего лишь. Не было в ней той душевности, что есть в блюдах, сделанных специально для тебя. Я и не заметил, как соскучился по домашней пище, приготовленной с любовью.

После еды мы разговорились. Это не было похоже на семейный совет — скорее, на беседу близких людей. Могу сказать, что мне очень не хватало этого раньше. В своих стараниях сохранить семью, я, кажется, забыл самое главное — просто наслаждаться компанией этой самой семьи.

И вот сегодня был именно такой вечер: мы все вместе собрались за столом, ели, непринуждённо болтали, шутили. Одним словом — наслаждались атмосферой.

Но разговор, как этого и следовало ожидать, постепенно перешёл на меня.

На очередной вопрос отца — как обстоят дела в академии, чему нас там учат и что проходим — я сказал, что сейчас у нас идут, в основном, вводные предметы. И тут же добавил, что в скором времени собираюсь переезжать из общежития.

— Ого! — сказал отец. — Кучеряво жить начал? — и усмехнулся.

— Нет, — ответил я. — Переезжать я буду к деду Креславу, в резиденцию. Он сказал, что у них там есть домики, в которых можно вполне нормально устроиться, — ответил я и глянул на деда.

— Так и есть, — кивнул Рарогов. — От меня — полное добро. Мужчины должны уметь жить отдельно и заботиться о своём питании, устройстве и организации всех аспектов жизни.

— Это во-первых, — да, — согласился я. — Второй момент — пока Ады не будет, у меня появится хоть какая-то свобода передвижения. Потому что, несмотря на то, что ты, моя дорогая сестра… — я глянул на неё и подмигнул, — мне очень близка, но всё-таки приходилось ограничивать себя во многих делах, чтобы не оставлять тебя одну в общежитии надолго.

— Что у тебя за дела? — спросила мама, которая сидела в специальном кресле. По её виду было понятно, что она уже приходит в себя и чувствует себя более-менее нормально.

— У меня есть друг в академии, Костя Жердев, — сказал я, глядя матери в глаза. — Ты его знаешь. У него отец — достаточно известный алхимик в столице.

— Жердева знаю, — кивнул дед Креслав. — Мы с ним сотрудничали. Очень довольны остались, хотя у него какие-то проблемы с гильдией алхимиков, насколько я помню.

— Да нет, никаких проблем, — я махнул рукой. — Просто он не хочет работать на них, а они не могут с этим смириться.

— А, ну это привычное дело, — хохотнул Рарогов. — Зато как профессионал — очень толковый.

— Вот именно, — подтвердил я. — Мы добываем ему различные ингредиенты для алхимии, и, в общем-то, получается довольно выгодно. Можно сказать, я сам стал зарабатывать на жизнь.

— И это единственная причина, почему ты переезжаешь к деду? — поинтересовался отец, но, скорее, чтобы поддержать беседу.

— Нет, — покачал я головой. — Дело ещё и в том, что некоторые тренировки, которые нужны мне и моим друзьям, а также Аде, лучше проводить подальше от любопытных глаз. В академии нельзя показывать всю силу.

— Здесь полностью согласен, — кивнул брат, который до этого сидел молча и в основном слушал нас. Не знаю, переживал ли он из-за того, что фокус внимания сместился с него на меня в последние месяцы. Мне казалось, что ему было плевать — потому что у него с его жизнью всё было понятно и определено. А тут вдруг появилась какая-то свежая струя в серой и предсказуемой жизни.

— Да, если показывать полную силу, это вызовет вопросы, — согласился отец. — Также зависть, ненужное внимание и всякие докладные записки от тех, кто за тобой наблюдает.

Он повернулся ко мне:

— А с этими ингредиентами… Вам сразу говорят, что именно нужно и где их добывать?

— В целом — да, — я усмехнулся, вспомнив, что в первый раз всё так и было, — но позже эта надёжная схема пошла наперекосяк. Отец Кости дал нам конкретное задание. А мы притащили совсем не то, что ему нужно было, зато в десятки раз дороже. А потом, когда я принёс панцири пауков — это вообще оказалось чистой случайностью. Зато стоили они ещё дороже. А теперь нам предстояло добыть ещё паутину тех самых пауков. Как же их там зовут? Кареострис мадагаскарский, кажется. И вот это уже было задание, но основанное на случайном совпадении.

Правда, пока было не совсем понятно, как именно мы её добудем, но что добудем, я особо не сомневался.

— Вообще это правильно, — сказал отец. Он откинулся на спинку своего обеденного стула и довольно потирал руки, поглядывая на мать влюблённым взглядом. — Мужчина в семье должен уметь сам зарабатывать, а не только тратить деньги рода. И это хорошо, что ты уже задумываешься о том, чтобы привносить свой вклад в финансовое благополучие нашей семьи. Эдак мы процветающим родом станем.

— Дорогой, — проговорила моя мать, глядя на отца, — мы и так, знаешь ли, не бедствуем. Не гневи богов.

— Кстати, — сказал я, вспомнив про панцири и паутину. — В своих поисках ингредиентов для алхимии мы внезапно натолкнулись на достаточно уникальный элемент. Я сейчас подробно описывать его не буду, поскольку ещё нет окончательной ясности, но, если всё получится, то я внесу в нашу семью несколько комплектов брони, которая будет предназначена именно для ваших боевых задач.

Я увидел что-то похожее на восхищение в глазах брата.

— На данный момент могу сказать, что характеристики должны быть просто уникальными, — проговорил я. — Ничего крепче на данный момент не существует.

— Вот это будет здорово! — порадовался Дима. Да и отец тоже не скрывал своего одобрения. — Хорошая броня… — продолжил мой брат. — Это если не восемьдесят, то как минимум процентов пятьдесят успеха.

— Честно скажу, — произнёс отец, — я горжусь тобой, сын. Ты стал невероятно зрело мыслить в последнее время.

— Да, ещё, — добавил я, — поскольку мы будем жить отдельно, я хотел бы забрать Резвого и Аркви, чтобы он за ним ухаживал.

— Я никаких препятствий для этого не вижу, — ответил отец. — Если нужно — забирай. Единственное, нужно будет найти конюха, который будет заботиться об оставшихся лошадях.

Отец налил себе эля и посмотрел на меня:

— Скажи, пожалуйста, а как Ада себя проявила? Всё ли у неё получается в тренировках? — он специально спрашивал у меня, зная, что я не совру, но при дочери, чтобы она слышала моё мнение.

— Ну… — кивнул я, потом искоса взглянул на сестру. — Всё в порядке. Плюс у нас есть один преподаватель с боевого факультета, специалист по единоборствам. Он расписал ей программу занятий. Если она будет заниматься по ней регулярно, через месяц она вполне сможет привести себя в хорошую физическую форму. Достаточную для того, чтобы поступить к нам на факультет.

— Что за программа? — поинтересовался отец. — Это только для физического развития или и для магического тоже?

— Нет, только для физического, — покачал я головой. — Хотя магическое испытание при поступлении тоже есть.

Отец перевёл взгляд с меня на Аду и обратно:

— Как быть с этим? У тебя-то какое было испытание? — спросил он, видимо, от всей души надеялся, что не только я, но и дочь сможет поступить в академию.

— Ничего особенного, — ответил я. — Нам показали демона, каждый в ответ ударил, чем смог. И у кого какой уровень зафиксировали, такой и внесли в личное дело.

— Что ж, запишем, — отец усмехнулся. — Надо достать полк демонов для тренировок.

— Может, не надо, а⁈ — с улыбкой проговорила Ада.

Все понимали, что это просто шутка. Однако ей действительно было необходимо заниматься контролем своих магических способностей, потому что на данный момент они слишком сильно зависели от её эмоций.

— Да, — вступил в разговор дед. — Ты когда собираешься уезжать?

— Ну, наверное, завтра, — ответил я. — По сути, все необходимые дела я уладил. Высплюсь, соберусь, предупрежу Аркви, чтобы готовил наших коней — и отправлюсь в столицу. Мне ещё надо понять, когда можно будет осмотреть дом.

— Удачненько, — обрадовался Креслав. — Только смотри: завтра к порталу доставят саженцы огневицы для дендрария. Их обязательно нужно сопроводить до места высадки в грунт.

Он нахмурился своим собственным мыслям, а затем кивнул и продолжил:

— Я тебе даже больше скажу: высаживать их должен только Рарогов или близкий родственник, как, например, ты. Иначе они просто не приживутся. Раз уж ты в столицу едешь, захвати маленький ящик и потом съезди высади саженцы сам. В руки никому давать нельзя. Не из-за секретов рода, а потому что огневица — очень чувствительное растение. Просто погибнет — и всё. Зато если приживётся, будет расти так, что ни одно другое растение рядом не сможет сравниться.

— Хорошо, — ответил я, — сделаю.

— И вот ещё что, — дед погладил бороду. — Пусть оставят место метров на тридцать во все стороны — чтобы огневице было куда разрастаться.

Я кивнул.

После этого мы ещё некоторое время общались на отвлечённые темы. Отец рассказывал какие-то истории со Стены, мама тоже поучаствовала — поделилась парой историй из времён своей учёбы.

Они о чём-то хохотали с Креславом, вспоминая какую-то преподавательницу — очень въедливую. Которую все не любили, но при этом знания, которые она вдолбила чуть ли не кувалдой, до сих пор хранились в голове у мамы.

Брат и сестра в основном молчали: иногда смеялись над шутками, иногда вставляли пару-тройку слов, не больше. Креслав был явно доволен и атмосферой нашей семьи, и тем, как всё складывается.

Кажется, ему нравилось и то, что у нас с ним завязался столь конструктивный диалог.

Когда ужин закончился и все начали расходиться по комнатам, он сказал мне:

— Будь осторожен в столице, Виктор. Если возникнут малейшие сомнения в отношении взаимодействия с кем-то из кланов, телеграфируй мне. Ты не привязан к капищу, к тому же многие уже заметили наше близкое общение, могут попробовать подобраться через тебя ко мне, потому будь настороже.

— Спасибо, дед. Буду. И ещё раз благодарю за науку с дирижаблями. Выводы сделал для себя.

— Не за что, обращайся.

На следующий день мы уже не виделись, он уехал рано, а я был занят сборами в дорогу. Забежал к Аркви и сказал ему, чтобы собирался. Но не прямо сейчас, а чуть позже, когда я осмотрю и подготовлю для них место. Плюс к этому узнал, где найти ему сменщика, на время, пока Аркви будет в столице.

Перед отправкой ко мне подошёл посыльный и передал маленький ящик. На словах добавил:

— Как можно скорее высадить содержимое в грунт, — причём, это он пробурчал с каким-то недовольным видом, словно я обязательно всё сделаю не так. — Лучше всего сразу по приезду в столицу.

— Постараюсь, — кивнул я.

Но посыльный ещё не закончил сообщение, поэтому мотнул головой и договорил:

— К тому же при посадке нужно присутствовать лично.

— Это я знаю, меня вчера предупредили, — ответил я.

Кажется, посыльный остался недоволен тем, что я не стал слушать его до конца.

Краткий отпуск с семьёй завершился. Впереди ждали великие дела, в том числе и садово-огородные.

Когда я телепортировался в столицу, меня возле площадки уже ждала карета с гербом Зоричей на борту. То есть дед успел предупредить их о том, что прибудет посылка с саженцами.

Кучер оценил форму академии, а потому мигом спешился и открыл дверцу:

— Ваше благородие, велено сопроводить вас на территорию дендрария сразу по прибытию.

— Благодарю, — кивнул я и забрался в пустую карету.

Дорога до заповедной зоны заняла не больше получаса. Мы выехали загород, по обеим сторонам тянулись леса в осенних нарядах и луга с пожухлой травой. Интересно, и что это загорелось императрице такими делами осенью заниматься… Весной было бы логичней. А Зоричам, как той золотой рыбке, теперь вынь да положь заповедный сад. Не позавидуешь.

Заповедник встречал кованной оградой с массивными воротами. К ним то и дело подъезжали кареты, фургоны, повозки и везли образцы растений и животных.

Нас, как экипаж распорядителя дендрарием, пропустили без очереди. Стоило карете остановиться, как дверцу открыл служащий в костюме и фартуке поверх него. Весь испачканный в земле, в перчатках и с безумным взглядом, он осмотрел экипаж, а потом уставился на ящик.

— Это она? Огневица?

— Она, — кивнул я. Чем-то мне этот служащий напомнил отца Кости во время эксперимента. Такой же увлекающийся фанат своего дела.

— Пойдёмте, специально для неё мы оставили место на центральной аллее! Пять метров в обе стороны! Больше только у Свето… кх-кх… — тут же закашлялся он, поняв что сболтнул лишнего.

— Дед сказал, ей простор нужен, метров тридцать в радиусе вокруг. Тогда расти будет отлично!

Агроном схватился за голову и застонал:

— У нас такие размеры только на третьестепенных периферийных дорожках остались! А это уже прямым оскорблением считаться будет! — бедняга натурально едва ли не волосы на себе рвал. — Как же теперь?..

— Огневица, как и настоящий огонь, простор любит. На малой площади зачахнет. Пойдёмте смотреть вашу периферию. Если что, замолвлю за вас словечко.

— А вы, простите, кем Креславу Рарогову приходитесь?

— Внук, Виктор фон Аден, — представился я.

— Внук это хорошо, а Виктор фон Аден — ещё лучше, — отчего-то обрадовался агроном, первым отправляясь на поиски места посадки.

Отыскать подходящее место удалось спустя десять минут неспешной прогулки вглубь новой заповедной зоны. Перед нами пустовала площадка радиусом в полсотни метров.

— Отличное место, а вы переживали, — подбодрил я агронома.

— Это площадка под будущий фонтан. Его должны привезти и установить через пару дней.

— Ничего себе у кого-то запросы, — присвистнул я, представив размер чаши.

Но тут нашу беседу прервал запыхавшийся посыльный с конвертом. Он нагнал нас и вручил послание агроному:

— Распорядителя нет, сказали вам вручить! Срочное вусмерть!

Служащему ничего не оставалось, кроме как стянуть перчатки и забрать письмо. Вскрыв его, агроном внимательно прочитал содержание и хмыкнул…

— Повезло вам, — улыбнулся он криво, — с чашей вышел некий конфуз… На открытии место пустовать не должно. Потому оно ваше!

Я принялся за работу. Вырыл три ямы и пересадил в них с землёй саженцы огневицы.

Сами саженцы были довольно интересны: листьев немного, зато они были яркие, оранжево-красные — как будто пламя.

Справившись с заданием деда, я получил от агронома три пригласительных билета на открытие заповедника.

— Мне сказали, что триадуса пастекусуса удалось живым захватить троице курсантов академии. Вот, добыли для вас пригласительные редкого вида «+1». Надеюсь, заглянете на открытие поглазеть на вашу зверушку. Он великолепен!

— Благодарю, а как же для…

— Не переживайте, вашему достопочтенному дедушке пригласительный направлен в столичную резиденцию.

Когда я уже уходил из заповедника и бросил взгляд назад, показалось, что на месте посаженных саженцев горит небольшой костёр. Я попытался представить, как красиво будет в следующем году, когда огневица разрастётся. Там будет бушевать настоящий пожар, но только внешне. На деле это будут магические заросли.

Ещё одной приятной неожиданность стало то, что экипаж меня дождался и отвёз в академию. Мелочь, а приятно. Уважили и не заставили своим ходом добираться.

* * *

В академию я приехал в тот момент, когда занятия уже закончились, и сразу почувствовал пристальное внимание к себе. Видимо, шила в мешке утаить не удалось, а потому за два дня вся академия стала в курсе результатов моих медитаций. Да уж, регулярная смертность сделала меня объектом повышенного интереса.

Многие приветливо махали, кто-то даже подошёл пожать руку.

Среди последних был и Ярослав Болотов. Посмотрев мне в глаза, он проговорил:

— Рад, что с тобой всё в порядке.

В принципе, это было неудивительно, вся ситуация, которая со мной произошла, действительно была из ряда вон выходящей.

Я понимал реакцию своих сокурсников. Но вот мне самому такое внимание было совсем не нужно.

Совершенно неожиданно ко мне подошла Снежана Морозова. Точнее, сначала она просто окликнула меня.

— Виктор фон Аден!

Я повернулся и кивнул:

— Да, слушаю.

— Мы можем с тобой поговорить?

Я бросил взгляд в сторону и увидел Радмилу Зорич, особенно бросилось в глаза, как она поморщилась после слов Снежаны.

— Да, конечно, — ответил я. — Что-то серьёзное?

— Пойдём поговорим без лишних ушей, — предложила девушка.

Я кивнул, и мы удалились в сквер, где в этот момент учеников не было.

— Ты уж извини, что я тебя сдернула, — сказала она. — Просто у меня ситуация такая. Делегацию из моего рода направляют в город Горный на пару недель — по информации, восстанавливать какой-то ледяной щит. Я просто слышала, что ты оттуда. Может быть, что-то слышал или по рельефу подсказать сможешь, чтобы знать, к чему им готовиться.

— А какое это имеет отношение к тебе? — улыбнулся я, но сразу понял, что вопрос прозвучал слишком резко. — Не хамлю, просто реально интересно. Ты же туда не поедешь. Мы в академии, а им там и военные планы нарисуют выше крыши.

— Планы — это, конечно, хорошо, — кивнула Снежана. — Вот только планы, что военных, что императрицы — одно. Хотелось бы понять, чего сами родовичи хотят в том месте. В конце концов, мы делаем это не для императрицы, мы делаем для всех нас, родовичей, — добавила она.

— Ну, лично я больше отношусь к тохарам, — проговорил я, продолжая улыбаться. — К родовичам — чисто формально.

— Ну да, ну да, — перешла на саркастический тон Снежана. — Именно поэтому тебя постоянно видят рядом с главой клана Рароговых.

Поняв, что сболтнула лишнего, девушка тут же решила перевести тему, включив обаяние на полную катушку:

— Ты не подумай, мне на самом деле очень интересно. Я сама довольно неплохой морозник со специализацией на щиты, но меня, разумеется, туда не берут.

— Тогда могу немного рассказать по местному рельефу, — у девушки в глазах и правда читалось любопытство. — Да, я сам был там и лично видел всё. По сути — вам придётся наморозить ледяной щит в ущелье. В самом узком месте оно имеет ширину примерно сто – сто пятьдесят метров, в самом широком — меньше километра.

Я посмотрел Снежане в глаза.

— Объём работы, как я понимаю, будет большой, но понятный. Хребты с двух сторон возвышаются примерно на одинаковую высоту, особых трудностей быть не должно. Разве что остатки старого ледника придётся укрепить. Ведь там до сих пор могут лавины и сели сходить.

— Оу! Наморозить ущелье… Это не слишком сложно, — кивнула Снежана. — Вот когда приходится делать вертикальные щиты на стенах — это куда сложнее. Или вообще какие-то фигурные изящества.

— Стена само по себе сооружение очень интересное, — согласился я. — Ну а ущелье… Там знаешь ли был ледник. Именно из-за него и не стали продлевать стену в ту сторону — он прекрасно защищал ущелье от демонов. Но по какой-то причине ледник растаял, и мы получили прорыв — двенадцать легионов демонов.

— Ого, — девушка уважительно кивнула. — Я слышала, что у вас там было какое-то огромное количество демонов. А что двенадцать легионов… думала врут, ну или приукрашивают.

Я вспомнил эту темноту, ущелье, освещённое яркой полной луной, и нескончаемый поток демонов, движущихся на нас. Но я не стал этого рассказывать, а просто кивнул.

— И да, — голос Снежаны стал значительно тише. — Стыдно признаться, но с местными барышнями у меня абсолютно не ладится. Не принимают они меня в свой круг. Может хоть что-то подскажешь?

— Здесь всем заправляет Радмила Зорич, как я понимаю, — проговорил я. — Это ты уже заметила, судя по всему. А с ней очень тяжело наладить контакт. Она своенравная девушка, много через что прошедшая. Так что тебе точно будет нелегко.

— Это я уже поняла, — кивнула Снежана. — Только вот дед мой, а точнее прадед — глава нашего клана — требует, чтобы я постепенно вливались в высший свет. Может, на правах бывалого какие-то приёмы подскажешь?

— Ну, не сказать, чтобы я сам влился, — ответил я. — Скорее, просто сразу нашёл тех, с кем было приятно общаться. Скажем так, завёл друзей и не особо заботился о том, что подумают остальные. Ну и кулачную дипломатию тоже никто не отменял.

— Кулачная дипломатия мне, к сожалению, не подходит, — улыбнулась Снежана.

— Тут уж говорю, как есть, — развёл я руками. — Что ещё? В Коктау я не растерялся, это тоже добавило мне очков. А так, если честно, я не сильно дальше тебя ушёл.

— Ну не скажи, не скажи, — Морозова легонько хлопнула меня по плечу. — У тебя позиции всё-таки гораздо крепче. А мне — тринадцатой правнучке, ох, как несладко… Могу я тебя попросить об одном одолжении?

— О каком? — уточнил я, хотя внутренне уже напрягся, понимая, что не хочу бездумно ввязываться в авантюру из-за почти незнакомого человека.

— Академия гудит, — Морозова развела руками, явно начав издалека. — Помимо того, что все обсуждают твою смерть, самой популярной новостью является открытие дендрария на выходных. А у тебя, ходят слухи, должны быть пригласительные. И собственно вопрос: можно составить тебе компанию в этом деле? — спросила Снежана.

Честно говоря, я хотел сразу отказать. Морозова, хоть и красивая, но какая-то холодная и скользкая. Однако потом подумал: в чём-то она права. Отношения со всеми в академии действительно нужно тщательно выстраивать, и это один из тех моментов, когда небольшое усилие с моей стороны сейчас может дать хорошие результаты в будущем.

— Услуга за услугу, — сказал я.

Изящные брови взлетели вверх в удивлении.

— Что потребуется от меня? — спросила она.

— Пригласи нас с друзьями в гости к вам, скажем, в резиденцию Инеево, — проговорил я. — Кажется, там у вас молодёжь собирается?

— Ну да, есть такое, — кивнула Снежана, уже с интересом глядя на меня.

— Просто для Снегово или Ледово мы слишком мелкие сошки, — я пожал плечами. — А вот для Инеево, кажется, в самый раз.

— А откуда ты знаешь такие подробности? — уточнила она.

— Ну, не вас одних натаскивали в детстве по истории родовичей, — я улыбнулся.

— Логично, — согласилась Снежана. — Цена адекватная. Договорились.

— Я вот только одного не понимаю, — сказал я. — Почему ты сама себе не взяла пригласительный? Ваши же наверняка тоже что-то прислали и их пригласили на открытие дендрария.

— Прислали, — вздохнула она, показывая, что сильно расстроена. — Но приглашена туда старшая линия наследования. Они и будут представлены. Мне же нужно самой достать пригласительный на это мероприятие, и вот тогда это зачтётся, как проявление родовой твёрдости. У нас, сам знаешь, репутация строится по снежинке, по малой льдинке.

— Хорошо, я тебя понял, — кивнул я.

После этого Снежана улыбнулась, развернулась и ушла, оставив меня в задумчивости.

Первое, о чём я подумал: в нашем роду всё-таки отношения внутри семьи значительно теплее и добрее. Никто не устраивает социальных соревнований, никто никому рейтинги не прикручивает.

Если у них всё так устроено, то, возможно, и стоит немного помочь. В конце концов, сводить девушку на открытие парка несложно, тем более своей у меня нет.

А тот факт, что у нас появится шанс побывать в Инеево — одной из периферийных резиденций Морозовых на севере — вообще здорово.

Тут мои мысли перекинулись на причину, почему я вообще упомянул эту резиденцию. Дело в том, что о ней мне давным-давно, в прошлой жизни — в прямом смысле слова — рассказывал Белоснежка.

Собственно, так его и прозвали, потому что раньше он носил имя Иней Снегов, но после того, как он вляпался в одну историю среди своих, его не убили, но отправили на каторгу на юг, что для морозника равносильно смерти. Ну и запретили пользоваться фамилией рода.

Закинули его чуть ли не в самые знойные места где он едва не погиб от жары, намораживая ледяные щиты. Но всё-таки смог перевестись к нам, в более холодные края.

Поэтому Морозова со всеми её внутрисемейными играми и соревнованиями как нельзя кстати. Я и сам думал, как бы с ней на контакт выйти и разузнать про Снеговых. А тут такой подарок.

Значит, заморозка стройки — это не саботаж и не диверсия. Просто ждут Морозовых, чтобы те восстановили ледник, а потом уже продолжат работу. Теперь стало понятно, что это имеет смысл.

Возведение стены — достаточно трудоёмкий процесс, требующий сосредоточения большого количества магов, инженеров, проектировщиков, просто разнорабочих и немагических строителей.

Вся эта толпа должна быть полностью защищена, чтобы не попасть под удар демонов. И даже одного-двух легионов будет достаточно, чтобы нанести колоссальный ущерб. А если строителей прикроет ледник, работать станет куда безопаснее.

Маги не будут переживать о том, что сильно расходуют свои источники, и смогут спокойно строить новый участок Стены.

* * *

Прошло не больше пары минут после того, как ушла Морозова, как ко мне вдруг подошла Радмила Зорич собственной персоной.

— Как себя чувствуешь? — спросила она.

Но было видно, что подошла она вовсе не за этим.

— Жив, здоров, — ответил я. — Спасибо за участие.

— Ага… — хмыкнула она, переходя непосредственно к делу. — Ты поаккуратнее бы с этой сосулькой, — проговорила она, пристально глядя мне в глаза. — Хорошо?

— А что с ней не так? — уточнил я, вскинув взгляд.

— Да скользкая она какая-то, — ответила Радмила. — И отмороженная.

«Интересная характеристика Морозовой от моей собеседницы, — подумал я про себя. — Надо бы прислушаться… и присмотреться к Снежане лучше».

— Просто уж на что я сама не огонь для многих, — продолжала девушка, — но меня от неё воротит. А тебе как?

— Мне всё равно, — ответил я. — Она попросила помощи, я ей помогу. Потом она мне поможет. Проблем не вижу. Ты-то на открытии дендрария будешь?

— Конечно, буду, — развела руками Радмила. — Отец мой открывает. Для семьи это достаточно большое событие. А ты как? Пойдёшь?

— Да. Сегодня отвёз растение от деда — огневицу, и как раз получил пригласительные, — ответил я.

— О! Ты привёз саженцы? Отлично! — девушка даже улыбнулась, хотя до этого её лицо выражало крайнюю степень озабоченности. — Спасибо тебе огромное.

В порыве чувств она даже приблизилась ко мне и обняла. У меня на секунду даже лёгкие мурашки пробежали по коже и дыбом встали волоски на руках. Правда, длилось это недолго, не больше пары секунд. Но понять, была ли это обычная реакция на близость или сработала магическая интуиция, не удалось.

— Вообще это просто прекрасно, — проговорила Радмила, отстраняясь. — Теперь у моего отца будет полный комплект магических растений от всех мало-мальски значимых кланов Империи. Это же просто замечательно!

— Ну вот, — кивнул я. — Получается, ты теперь у меня в долгу.

— Обращайся, конечно! — с улыбкой произнесла она: — Если что-то понадобится — буду рада помочь, — Радмила прищурила правый глаз. — Единственное — в рамках разумного.

— Запомню, — ответил я и кивнул.

— Кстати, — неожиданно, но будто невзначай сменила тему Радмила. — А куда тебя увезли после всего случившегося на медитации? К капищу?

— Ну, почти, — ответил я, хотя не хотел особо распространяться, но решил, что секрета тут нет никакого. — У нас мама вышла из комы. Дед забрал нас с сестрой повидаться с ней.

— Вить, я очень рада, — сказала Радмила, и теплота в её голосе была абсолютно искренней. — У нас считали, что иногда между родителями и детьми существует незримая, но очень сильная связь. Обычно матери могут отмолить детей, но бывает и наоборот — дети могут частично «отдать» свою жизнь, чтобы вытащить родителей с того света.

Девушка задумалась, но потом договорила:

— Думаю, это был твой случай. Возможно, ты своей смертью за мать расплатился.

Я даже немного завис, не зная, что на это ответить.

— Что у вас за странные верования? — уточнил я.

— Ну, какие есть, — развела она руками. — В любом случае, ты — молодец.

* * *

У Фридриха Шпейера было несколько советников. В какой-то момент, когда он понял, что банда «Червонных валетов» разрастается, он решил, что одна голова хорошо, а несколько — лучше. Поэтому самых расторопных и сообразительных он к себе приближал.

И вот один из таких людей принёс ему отчёт группы слежки. Он содержал наблюдения и выводы командира группы с позывным «Шпингалет». В отчёте было написано следующее:

'Ада фон Аден вывезена в семейный дом под защитой главы рода.

Причины, по которым это было сделано, на данный момент установить не представляется возможным: то ли заподозрили нашу слежку, то ли просто семейные дела.

На данный момент к ней нереально подобраться. Светиться у родовичей смысла нет — это их территория, они сразу заметят чужаков и немедленно возьмут их под пристальное наблюдение. Поэтому предлагается операцию с младшей сестрой Виктора фон Адена временно приостановить'.

Шпейер оторвал глаза от записки и посмотрел на советника:

— Что скажешь? Действительно лучше поставить всё на паузу?

— Так точно, — кивнул тот. — Родовичи в целом, а Рароговы — в частности, очень чуткие и недоверчивые к чужакам. Если заподозрят что-то неладное, примут меры. Мы можем даже потерять группу. Поэтому согласен: лучше подождать, пока девушка вернётся в столицу.

— Хорошо, — кивнул Шпейер. — Значит, нам нужно что-то придумать с Жердевым.

— За Жердевым наблюдение продолжаем, — ответил ближник. — Он теперь по утрам и вечерам тренируется в академии с одной девицей. Шикарная цыпа… И очень похоже, что он к ней испытывает вполне конкретную слабость.

— Можно попробовать надавить через неё, — задумчиво произнёс Шпеер. — Изысканно или жёстко?

— Можно устроить такую ситуацию, чтобы Жердев решился спасать её любой ценой. Вот тогда-то мы его и посадим на крючок. В общем-то, стандартная ловля «на живца» — только метод может быть разным, — ответил собеседник Шпейера. — Однако есть один скользкий момент во всём этом деле, — добавил советник.

— У нас всё существование клуба — один большой скользкий момент, — усмехнулся Шпейер. — В чём дело?

— Дело в том, что девица тоже Ророгова, — проговорил советник, разведя руками. — И это тоже может нам аукнуться.

— Понял, — кивнул Фридрих. — В таком случае приказываю: пока никаких радикальных мер. Продолжать наблюдение. Как только будут мысли о том, что можно сделать, сразу ко мне. Это касается и всех остальных. Раздайте задание, пусть каждый выскажет свои соображения, как именно нам можно устроить неприятности этой самой Рароговой.

Отправить