Глава 10

Совещание в узком кругу лиц

Дворец императрицы

В кабинете, оббитом панелями из пробкового дерева, велась весьма жаркая дискуссия. Длилась она не первый час, и мужской частью дискутирующих воспринималась как женская блажь, однако же в лицо заявить подобное императрице никто бы не осмелился. Даже её дядя.

— Но, Ваше Императорское Величество, — проговорил Чернышов, глядя на государыню, — вы же сами отдали приказ…

— Я помню свой приказ, — перебила его императрица. — Да, Кемизов должен строить стену в Горном, чтобы империи больше не пришлось отражать столь массированные атаки демонов, — Екатерина Алексеевна насупилась, оглядела присутствующих и продолжила: — Однако интересы страны вынуждают меня сейчас отправить его в командировку в Альпы.

Все присутствующие удивились. Кажется, не только Захар Григорьевич, но и Иосиф Дмитриевич были ошеломлены. У обоих глаза стали размером с пятирублёвую золотую монету от неожиданности.

— Ваше Императорское Величество!.. — начал было Иосиф Дмитриевич.

Но та подняла руку, останавливая его:

— Знаю я, что вы сейчас думаете! Блажь бабская лезть в военные дела! Но это не так! Резоны у меня есть для этой командировки сугубо экономические, но и подставлять земли Рароговых под повторный удар я не собираюсь. Из ума не выжила. Заботиться об империи — мой долг. Я не собираюсь полностью оголять нашу оборону по этому направлению. Поэтому прошу: высказывайте, у кого какие есть идеи по поводу того, чем прикрыть сектор обороны в Горном. Нужно-то всего на две недели, пока Кемизов не вернётся и не продолжит стройку.

Иосиф Дмитриевич Светозаров задумался. Уже одно то, что императрица разумно подошла к вопросу, его бесконечно радовало. Личные счёты — это отдельно, а защита империи и репутация императорской семьи, наконец-то, вышли на первое место. Надо было помочь племяннице в правильном направлении. Он быстро прокрутил в голове последние доклады, связанные с Горным.

— В одном из отчётов, — проговорил он низким басом, — упоминался ледяной щит, который раньше защищал Горный от прорывов. Он простирался в том самом ущелье, где держали оборону наши люди, от края до края, занимая собой всю его площадь, и был протяжённостью не менее десяти километров. Но почему-то он вдруг растаял.

— И каково ваше предложение? — спросила императрица, внимательно глядя на него.

Иосиф Дмитриевич помассировал шею пальцами, обдумывая ответ, и после этого твёрдо сказал:

— Возможно, удастся временно восстановить этот ледяной щит или наморозить что-то подобное хотя бы в самом узком месте ущелья. В таком случае проход для демонов будет закрыт.

— Идея хорошая! — воскликнул Захар Григорьевич и оглядел присутствующих. — Но у нас там практически нет водников, особенно морозников. Концентрация минимальна. Нам придётся их откуда-то перебрасывать.

— Нужно организовать группу всего лишь на две недели, — пожала плечами императрица, — желательно сборную солянку — и водники, и морозники. Кстати, у нас же есть целый клан Морозовых. Пусть они и займутся. Тем более что с Рароговыми они не враждуют. Можно сказать, что кланы находятся в добрых, пусть и с некоторой натяжкой, отношениях.

— Идея хорошая, — согласился Светозаров. — Полагаю, это действительно может стать выходом из ситуации, хотя бы временным.

— Отлично, — ответила Екатерина Алексеевна. — Подготовьте мне список, и я завизирую его своей рукой.

— Не знаю, правда, получится ли, — проговорил Иосиф Дмитриевич. — Морозовы… такие — не любят покидать свои льды.

— Так точно, — подтвердил Чернышов. — Как-то раз пришлось их почти две недели уговаривать, чтобы помогли со строительством одного объекта.

— Послушайте, — императрица оглядела присутствующих, — не мне вас учить. Найдите какую-нибудь цацку из сокровищницы. И добавьте это как бонус. Главное — правильно преподнести задачу. Вы скажите им, что работа эта не ради меня лично, а ради обороны всей империи. В конце концов, не в пустыне ведь каток хочу залить для собственных развлечений, а за империю радею. А защита империи — священный долг каждого одарённого подданного.

Императрица расправила плечи.

— А кроме того, — продолжила она, — скажите, что тем самым они окажут помощь дружественному им клану Рароговых. То есть, можно сказать, родовичи просят помощи у родовичей.

— Думаю, с такой постановкой вопроса они согласятся, — кивнул Иосиф Дмитриевич, обдумав ситуацию.

Когда участники совещания разошлись, Иосиф Дмитриевич задержался в кабинете племянницы внимательно посмотрел на уставшую государыню.

— Что, тоже думаешь, что мне блажь в голову стрельнула? — криво улыбнулась императрица половиной лица. — Что на цацки позарилась… Не-е-ет! Цацек у меня и своих хватает, а вот магических полупроводников, усиливающих свойства имперских артефактов не хватает.

— А это здесь при чём? — Иосиф Дмитриевич откровенно опешил, услышав подобную заумную словесную конструкцию из уст племянницы.

— А при том, дядя, что наши умники недавно занимались экспериментами в этой сфере, в том числе и с алмазами нашими… якутскими. Результаты показали средненькие… А вот один камешек затесался ненашенский, и вот он… Сравнили характеристики и под вечер вчера мне отчетец на стол подложили. Я люблю, знаешь ли, на ночь глядя скукоту научную почитать, вот за один вечер похожие циферки два раза и увидела: одни из справочки посла нашего альпийского прыгуна горного, а вторые — с места испытаний. И волшебным образом цацки бабские превратились не в тыкву, как в сказочке, а стратегический ресурс, который грех не освоить. Вот и пришлось, как ужица на сковороде вертеться между вами.

— А что мне не сказала? — не смог скрыть удивление и даже некоторую гордость за племянницу император.

— А начало совещания в семь утра тебе ни о чём не говорит? — зевнула императрица.

— Так ты что, ещё не ложилась?

— Не о том думаешь, дядя. Думать надо о том, чтобы проверить на всякий случай, нет ли пересечений между испытательной командой, работающей на благо империи и послом. А то вдруг там показатели не случайно затесались? Ну да не мне тебя учить, как делом своим заниматься. Просто проверь, хорошо, чтоб я точно была уверена, что не зря весь сыр бор затеяла.

* * *

Я решил не откладывать тренировку на завтра, а провести её уже сегодня вечером. Дело в том, что после разговора с Аркви о камнях мне не терпелось попробовать проникнуть в их суть.

Было очень важно понять, что именно в них сокрыто. Да и Резвому давно пора было дать побегать, только сейчас я осознал, что в какой-то мере совсем забросил его. А ведь он был моим питомцем, пусть и необычным, но близким мне существом.

Прибыв в ущелье, мы спешились. Аркви сказал:

— Предлагаю отправить наших скакунов на разведку. Мало ли какие тут враги засели. Кони, если что, сразу определят и предупредят.

— Но, если кто-то и правда засел, — возразил я, — вряд ли они смогут не заметить цокающих по камням коней.

— Мы только в этой ипостаси цокаем, — возмутился Резвый. — Ты же не думаешь, что мы всего лишь кони? Мы, между прочим, достаточно развитые существа.

— Так-так-так, — проговорил я. — Ну вот о том, что вы можете прятаться в артефакте, я знаю. А вот насчёт того, чтобы подкрадываться незаметно к вражеской засаде… такого я ещё не слышал.

— Тогда смотри, — с гордостью произнёс Резвый.

И в этот момент его грива вспыхнула оранжевым пламенем. Он сам стал струёй огня, переливающейся и скачущей с одного места на другое.

— Ну как? Что скажешь? Правда, я — красавчик? — спросил он.

— О да, Резвый, — улыбнулся я. — Ты действительно красавчик. Ладно, признаю: вы не только можете обнаружить засаду, но и при необходимости спалить её дотла ко всем чертям.

С этими словами два огненных факела — Резвый и Рыжий — унеслись в ущелье, передвигаясь бесшумно. Потом они ещё и приглушили свои огоньки, став почти невидимыми.

Я же задумался, что меня смущало все время, пока мы уходили вглубь ущелья. Недавно на приёме у императрицы говорили, что Стена будет достроена, а вал, созданный Кемизовым, станет основой новой линии обороны. Сейчас же здесь не было строительных бригад или стихийных магов. Никакие изыскательные работы не велись. По дороге нам встретилась всего лишь пара конных разъездов, патрулирующих выход из ущелья к капищу.

У меня зародилось некоторое беспокойство.

— Аркви, а ты не в курсе, почему стройка не идёт? — спросил я. — Может быть, что-то говорили?

— Честно говоря, ничего не могу сказать, — ответил старик. — Я из конюшни почти не выхожу. Хотя… ты знаешь, какие-то слухи до меня всё-таки доходили.

— Просто обычно прямой указ императрицы никто не игнорирует. Такого просто не бывает. Желающих занять всегда вакантные места каторжников на Стене обычно не находится. Здесь же… Либо это диверсия, либо саботаж, либо что-то пошло не так, — проговорил я.

— Ты знаешь, ходили слухи, — задумчиво ответил Аркви. — Говорили о временном переводе Кемизова куда-то. Уж не знаю, что к чему, но что слышал, то и передаю.

М-да, а ведь если демоны решат ударить снова по полуразрушенному валу пусть даже оставшимися пятью легионами, они могут добиться своего. Но, к счастью, пока этого не происходило. Хотя… Я же не вижу всей картины. Может, в горах или на границе с пустыней разведка дежурит. Мало ли… Нужно бы узнать у отца ситуацию.

Мы прошли около километра и нашли небольшую ровную площадку. Здесь мне предстояло медитировать и пробовать различные методы взаимодействия с так называемыми «камнями». Нужно было понять, как с ними работать и извлекать из них информацию или хотя бы определить их предназначение.

То, что они древние, было очевидно. Другой вопрос: откуда они взялись и что собой представляют. Когда я впервые их увидел, что-то внутри подсказало: эти предметы важны. И только сейчас я начинал осознавать, насколько. А тогда просто забрал, не думая, повинуясь одной интуиции.

Разложив все пять камней перед собой, я глубоко вдохнул. Все они были разные — по весу, фактуре, огранке. Некоторые даже излучали еле уловимое тепло.

— Послушай, Витя, — проговорил Аркви. — Может, начнём с обычной тренировки? Разгонишь кровь, мозг лучше заработает. Тогда сможешь понять, что делать с этими артефактами.

— Нет, — отказался я. — Обычную тренировку я и в академии проведу. А сейчас нужно понять самое главное: смогу ли я потом работать с этими камнями в столице?

Ведь если прямо сейчас что-нибудь случится и энергия вырвется — в радиусе двух-трёх сотен метров всё сгорит. А в столице такой эксперимент может снести полквартала. И тогда придётся отвечать не только за последствия, но ещё и с Тайным сыском придётся объясняться. Где-нибудь в пыточных.

Я удобно уселся, закрыл глаза и начал сосредоточенно входить в состояние медитации. Ощущение полной расслабленности давалось мне достаточно легко, но полностью отрешиться от материального мира всегда было сложно.

Закрыв глаза, я почувствовал биение своего сердца, это был первый этап входа в отрешённое состояние. Проще всего биение сердца ощущалось в ушах — ритмичные удары, сопровождаемые едва слышным шуршанием. Это шуршание было ничем иным, как током крови по моим жилам, а также током магии.

Источник, как правило, синхронизировался с ритмом сердца, поэтому магические каналы работали в том же темпе, что и артерии с венами. Это довольно любопытный факт, но обычно на него никто не обращает внимания.

С каждым вдохом я погружался всё глубже, чувствуя, как вокруг формируется внутреннее пространство, где время замедляется, а мысли становятся чётче.

С закрытыми глазами я попытался прочувствовать окружение. Вот он — камень подо мной. Неподвижный, вечный. Это скальный монолит, который лежал здесь миллионы лет. Сотни миллионов лет назад он был расплавленной породой, выдавленной из недр планеты. А теперь — холодный гранит или базальт.

Проникаясь этими мыслями, я почувствовал движение, которое когда-то присутствовало в этом камне. Почувствовал его былой жар. Камень даже чуть завибрировал подо мной, словно снова становился раскалённым потоком, выползающим из глубин земли.

Отлично. Сегодня я вошёл в медитацию особенно глубоко.

Теперь нужно было установить контакт с артефактами, лежащими передо мной. Но в том внутреннем пространстве, которое моё сознание ощупывало уже не обычными органами чувств, а магическими, ничего особого не проявилось. Максимум — пять безмолвных камней. Не то чтобы они были полностью мёртвыми — возможно, в них и была жизнь, но она не отзывалась на моё ментальное прикосновение. Запечатаны, защищены. Требовали другой отмычки.

Я всё ещё не открывал глаза. Помимо воздействия через сознание у меня было несколько других методов.

Камни, забранные из семейной резиденции в Тохарской империи, я разложил в определённом порядке: слева — самый простой по форме, с минимальным количеством граней. Чем больше граней, тем дальше от левой руки и ближе к правой.

В состоянии транса я протянул правую руку к первому слева. Я знал, чем попробовать открыть его. У меня есть то, что должно сработать на артефакты, оставленных богами огненной стихии. Это моё собственное пламя. Изначальный огонь, который живёт внутри меня, найдя там приют, после долгих скитаний между мирами.

Я обжёг камень Изначальным огнём, вышедшим из моей ладони. И почти сразу за этим событием явилась Саламандра — сама богиня огня — и ударила меня своей лапкой по ладони. Не вспышка ярости, не гнев, а скорее предостережение: «Не влезай — убьёт».

Послание всё же дошло до меня, хотя и обрывисто:

— Бери… Что попроще… Это убьёт.

И тут я понял, что неправильно распределил камни. Тот, что слева, содержал, видимо, мало информации, но невероятную силу. Как всегда: чем проще форма, тем выше мощь. В отличие от более сложных по огранке камней, в которых могло быть больше базовых знаний, но меньших по затраченной на изучение энергии.

Поняв это, я протянул руку к крайнему правому камню. Опалил его Изначальным огнём. И в этот момент что-то щёлкнуло, словно выключатель познания переключился на совершенно иное восприятие.

Я не открывал глаз, но почувствовал, как камень потеплел и раскрылся, будто бутон. В сознании зазвучал обезличенный, равнодушный голос, начавший рассказывать базовые принципы и заклинания атаки и защиты, использовавшиеся в огненной магии.

Это было похоже на обучающую систему, будто меню в ресторане, в котором можно выбрать нужное блюдо, и тебе поведают всё о его составе. Голос дословно произнёс:

— Неофит, ты удостоился великой чести! Саламандра избрала тебя для обучения обращению с изначальным огнём. В артефакте тебе доступны базовые знания по атаке и защите при помощи огненной магии. Рассчитана она исключительно на тех, кто наделён благословением Саламандры и принадлежит к одному из её родов. С чего ты желаешь начать обучение?

— Защита, — проговорил я вслух, постепенно выходя из транса.

Но голос продолжил звучать внутри моей головы:

— Первый уровень магической защиты — огненный щит. Он создается для отражения магической атаки на определённом участке.

— Второй уровень магической защиты — огненное кольцо. Круговая защита, но тоже только против магического воздействия.

— Третий уровень защиты — огненный туман. Уже относится к комбинаторной защите. Закрывает площадь вокруг адепта и поглощает не только магию, но и частично физический урон. Например, стрела, выпущенная в огненный туман, замедляется и полностью сгорает. Сам адепт принимает вид огненных капель, в какой-то мере сливаясь с защитной магией, и становится её частью.

— Четвёртый уровень комбинаторной защиты — огненная кожа. Вторая оболочка адепта, которая прикрывает его извне. Поглощает как магический, так и физический урон — до пятидесяти процентов на максимуме мощности. Игнорирует в уничтожении всё надетое на неофита.

— Пятый уровень комбинаторной защиты — щит лавы. Это максимальная защита, которую можно использовать не только для сохранения себя, но и для защиты других. Возможно укрытие целых групп рядом с адептом. На высшем уровне поглощение достигает ста процентов по обоим типам урона.

Кажется, я теперь знаю, что пытался сделать прадед в Агни. Судя по разломам, он хотел выставить максимальную защиту.

— Ого, — сказал я, открывая глаза. — Это же целый базовый курс стихийной магии в одном камне.

А потом мой взгляд упал на остальные артефакты.

— И не только базовый…

Аркви сидел напротив меня с широко раскрытыми глазами и почти отвисшей челюстью.

— Ты понимаешь, что оказалось у тебя в руках? — проговорил он. — Это же… это наследие богини. — Он закрыл лицо руками. — Это возможность стать величайшим магом. Тут их называют Грандами.

— Но Гранды — это же легенда, — ответил я.

— Гранды не легенда, — покачал головой Аркви. — Дело в том, что они настолько сливаются со своей стихией и вообще с направлением магии, что перестают быть людьми в привычном смысле. Их больше не волнует человеческое. Они становятся по-настоящему великими и живут уже в другом ритме, в другом мире, если хочешь. В другом балансе и сочетании ценностей.

Он мечтательно вздохнул.

— Естественно, они уходят из нашего мира. Просто потому, что им здесь больше не место. Поэтому гранды существуют, но увидеть их практически невозможно. А вот это, — он указал на камни, — это путь к этой самой вершине.

Я поднялся, расправил плечи и немного размялся.

— Ладно. Пора тренироваться. Нужно проверить, что я смогу повторить хотя бы из базовых навыков.

Я выбирал по очереди ранги защиты и внимательно смотрел демонстрацию создания того или иного конструкта. После пытался повторить.

Щит у меня получился буквально с первого раза. Я сразу понял, какие каналы задействовать, как поворачивать руку, чтобы увеличивать или уменьшать размер щита. Управление было интуитивным. Простым, но невероятно увлекательным. Так что какое-то время мы зациклились именно на этом уровне.

Аркви швырял в меня фаерболы, я успешно их отражал. А потом он решил подшутить и одновременно с огненным шаром запустил в меня самый натуральный булыжник.

Естественно, огненный щит не справился. Камень прилетел в бедро. Хотелось выругаться, ведь отрабатывали защиту от магии, но я себя сдержал. Я в бою тоже возмущаться стану, если мне вместо магии булыжником по голове прилетит? То-то же.

— Похоже, пора переходить на следующий этап! — расшифровал я толстый намёк на нехватку времени.

— Вот именно, — хмыкнул он. — Иногда некоторые увлекающиеся ведут себя как мальчишки, дорвавшиеся до мороженого на детском празднике, забывая, что есть еще целый стол сладостей.

И правда, я понял, что слишком увлёкся первым уровнем. Нужно двигаться дальше.

Огненное кольцо вокруг себя я построил почти без помех. Оно мало чем отличалось от того, которым я однажды поймал трёхголового мишку, но работало чётко, не пропуская магию. Отличный фильтр.

Но вот булыжники снова и снова пролетали сквозь него. С этим пока ничего нельзя было поделать. Хотя я вспомнил свою охоту на мадагаскарских кареострисов. Те, хвала Саламандре, не камни, сгорали в пламени, оставляя невероятно ценный хитин.

Огненный туман не давался мне, хоть тресни. Ничего не выходило. Пара капель, пара слабых вспышек метрах в полутора от меня — и всё. Они тут же рассеивались, будто их и не было. Я понял: не хватает концентрации.

И уже исключительно на упрямстве и дурости решил замахнуться сразу на четвёртый уровень.

Каково же было моё удивление, когда Огненная Кожа получилась влёт, почти без усилий. То есть… я просто почувствовал, как пламя окружает меня со всех сторон.

Может быть, это связано с тем, что на Стене я часто выходил из тёплого помещения в лёгкой одежде, привыкал к холоду. И каждый раз меня обдавало ледяным порывом ветра, вызывая мурашки на коже. Именно это ощущение я и перенёс в магию.

И это действительно сработало. Ощущение было чуть другим, но покалывание кожи было примерно тем же. Я даже видел, как буквально в миллиметре над волосками на предплечьях образуется тонкий, едва заметный огненный слой.

Пламя окружало всё моё тело, будто вторая кожа. Оно не горело ярко, не выделяло дыма, но ощущалось как живое, чувствительное ко всему вокруг. Для его удержания также нужна была концентрация. У меня её каким-то чудом хватило на две минуты, после источник опустел. Подумав, мы решили не терять время и возможность и принялись за тренировки Аркви. Уж кто-кто, а он за свою преданность семье заслужил быть допущенным к изучению божественной магии.

У него, кстати, с самого начала получалось даже лучше, чем у меня. С щитом он работал мастерски. Хотя кое-что мне показалось странным. Например, зачем он делает два щита — по одному на каждую руку? В правой должно быть оружие, меч или что-то подобное. Щит обычно держат слева, для защиты.

Но, с другой стороны, если вдруг оружие обломается, то вполне можно отбиваться и двумя щитами. Не самая глупая идея.

Затем Аркви создал огненное кольцо. И мне показалось, что оно толще и выше, чем моё. Он контролировал его уверенно, почти лениво.

А потом, практически без усилий, разве что на лбу вздулась небольшая вена, он вызвал огненный туман. Тут я действительно позавидовал. У меня этот уровень никак не поддавался, а у него получилось с первого раза.

Вот только огненную кожу ему освоить не удалось. Сколько он ни бился, не давалась она ему.

Мой источник успел восполниться на треть, пока Аркви проверял свои возможности. Затем примчались Резвый и Рыжий. Они, видимо, решили, что слишком долго наблюдали со стороны и теперь настала их очередь гонять меня, уже втроём.

Теперь защиту приходилось постоянно менять от одного типа к другому, подстраиваясь под напор сразу трёх противников. Причём эти двое из коней не просто скалились и фыркали, они пытались задеть меня пламенем, а Резвый даже норовил ударить копытом. Аркви тоже решил добавить сложности и пару раз-таки ткнул в меня мечом, проверяя мою защиту на прочность.

Моя Огненная Кожа справлялась отлично. Даже лезвие его клинка слегка потемнело, словно закоптилось.

А Резвый и Рыжий, пользуясь своей скоростью, носились вокруг меня и пытались пробить защиту с разных сторон, даже со спины. Но не тут-то было.

Именно тогда я понял одну важную вещь: в бою не обязательно полностью сосредотачиваться на защите. Часть работы можно отдать интуиции, магическому инстинкту. Если правильно натренировать использование защитных конструктов, то часть из них начинает срабатывать на автоматизме, позволяя больше сил и времени уделять атаке.

К концу тренировки я уже свободно комбинировал разные уровни защиты — щит, кольцо, кожа, но полностью закрыться от двух видов воздействия, идущих от трёх противников сразу, не выходило.

— Не печалься, — заметив моё тщательно скрываемое расстройство Аркви, — остальное придёт с тренировками. Нельзя сразу из новика стать боярином. Дело ведь не столько в размере источника, сколько в умении им эффективно пользоваться. А это дело наживное.

Напоследок я снова попробовал сделать огненный туман. Вышло опять немного — пара капель, вспышек… и всё. Как и раньше — рассеялось, не успев набрать силу.

— Никогда в детстве не брызгался ни в кого? — поинтересовался у меня Аркви.

— Не-а, — ответил я. — Мне как-то не довелось. С Димой мы играли в другие игры, с Адой… её вообще лучше было трогать. Поэтому… нет.

— Хорошо, — сказал Аркви, — я тебе потом покажу, что ты должен почувствовать, чтобы создать этот туман.

— Хорошо, договорились, — ответил я.

И мы поехали домой. Но, кроме тренировок, меня интересовал ещё один момент. связанный с нашим родом и видениями матери.

Я хорошо помнил, на что тохары обменивали кровь демона. Я видел пламенеющий меч, сделанный из странного минерала. Видел перчатки на руках у высшего демона, больше похожего на сколотуру, но с человеческим торсом. И, наконец, мать упомянула о некой прозрачной короне, созданной из того же вещества.

— Послушай, Аркви, — сказал я, пока мы ехали. — Меня очень сильно заинтересовал тот минерал, который вы отдавали высшим демонам, точнее — Азарету. Что это было? Где его добывали? Какое у него название, если есть? И где демоны могут его найти сейчас?

— Мы добывали его на северо-западе империи. Для наших нужд минерал был не пригоден, не драгоценный, хрупкий, нигде не используемый. Но отчего-то нужный демонам. Подробностей мы не знали. Его добыча и передача были прописаны в древнем договоре. Мы просто ему следовали.

— Если его добывали в Тохарской империи, — проговорил я, — то, возможно, существует вероятность, что демоны сумели возобновить добычу.

Я пересказал Аркви видения матери после стычки с Высшим.

— Откуда-то же взялась та самая корона, о которой говорила мама. Может, потому и демоны стали сильнее. Я же заметил нескольких демонов, обладающих магией при нападении на Горный.

— Сомневаюсь насчёт возобновления добычи, — покачал головой Аркви. — Когда стало ясно, что прорыва не избежать, мой брат отдал приказ уничтожить месторождение. Да и к тому времени оно было почти полностью выработано. То, что мы передали Азарету в счёт оплаты за меня и, как оказалось, за тебя, было последними запасами, которые остались после закрытия шахт.

— А где точно находилась выработка? — спросил я.

— Не знаю, — покачал головой старик. — Я же был конюхом, бастардом. Это меня не касалось. Я знал, что такое место есть, но вот конкретно где, честно говоря, мне было неинтересно.

Я вздохнул. Опять недостаточно информации.

Потом вскочил на Резвого, Аркви уселся верхом на Рыжего, и мы помчались домой во весь опор. С ветерком, с огнём, с мокрой от приближающейся ночи травой под копытами.

* * *

А дома меня ждала проверка менталистом, которую я сам попросил устроить. На ней присутствовали дед Креслав и специалист по ментальной защите. Как я понял, лучше всего защиту вскрывают именно те, кто ею занимается. Именно они знают о самых уязвимых местах.

Я надеялся, что на проверку приведут ту шаманку, которая камлала над матерью и лечила её. Хотел понять, каким образом она видела мою душу, и можно ли будет повторить это для наших целей, если возникнет такая необходимость.

Но вместо женщины-шаманки привезли слепого бородатого мужика. Высокий, широкоплечий, при одном взгляде на которого верилось, что даже если он не пробьёт ментальную защиту, то запросто добьёт физически.

Он был крупнее меня, в плечах даже шире старшего Рарогова.

— Что от меня требуется? — спросил я.

— Да, собственно, ничего, — ответил он и просто замер передо мной. Как будто настраивался.

Сначала ничего не происходило. Я уже начал думать, что произошла какая-то ошибка. Но потом вдруг голову сковал обруч боли, резкий, плотный, как стальные тиски. Боли, которая не даёт сосредоточиться, не даёт прочувствовать своё тело. Мысли начали путаться, терять форму, превращаться в какие-то вялые макаронины, которые не кружились, а просто плавились в кипящей кастрюле.

И в этот момент я вспомнил, когда испытывал нечто подобное. Это был тот самый момент, когда демон, которому я потом отрубил башку, пытался сломать моё сознание. Тогда, правда, он ещё тащил маму куда-то, отвлекался… А я полыхнул тогда от ярости, интуитивно использовав амулет Аденизов в качестве концентратора.

Теперь я тоже полыхнул. Только без помощи амулета и не во все стороны, как Ада в саду. Всё случилось иначе. По коже побежали искры, сначала по одному волоску, потом по всем. Потом поверх кожи прошла огненная волна от сердца во все стороны. При этом защита одним махом слизала все воздействия.

Ощущение того, что в мою голову пытаются проникнуть, разом исчезло.

А вот у слепого менталиста из носа пошла кровь.

— Ну и чего? Как защита? — поинтересовался у него Креслав, протягивая носовой платок.

— Не пробил, — хрипло проговорил менталист, вытирая лицо. — Мог бы доломать, если бы не такое мощное сопротивление. Но техника вашего внука напрочь снесла всё внешнее воздействие. Однако, — продолжил он, сделав паузу, — на основании этого опыта нельзя судить о качестве защиты в целом. Да, сейчас она очень хороша. Но насколько её хватит в реальности? То, что я сейчас сделал, было площадным конструктом, и воздействие производилось на расстоянии.

Он отдал платок обратно деду.

— Дело в том, что ментальное влияние может быть не только боевым. Оно может быть мягким. Ловким. Особенно если против вас работает кто-то из тонких магов. Они могут подобраться к вам в обычной жизни.

— Объясни толком, — сказал ему Креслав, и я кивнул деду, потому что тоже не понял, о чём говорит менталист.

— Например, ваш внук идёт в какое-нибудь увеселительное заведение. Подходит к нему девушка, делает массаж. Нежными, чувственными пальчиками скользит по маслу, наминая спину, по плечам, голове… Усыпляет бдительность, расслабляет. А потом кто-то ещё прикоснётся к его телу и вскроет мозги на раз-два.

— И как от этого защититься? — спросил я.

— Тренировки, — пожал он плечами. — Плюс — вам нужно научиться определять воздействие.

— В смысле, определять воздействие? — уточнил я.

— Вы должны точно определять, кто и с какой целью к вам прикоснулся. Не просто чувствовать касание, а чётко определять его источник и воздействие.

— А такое вообще возможно? — спросил Креслав.

— Давайте попробуем один пример, — сказал менталист. — В доме были ещё люди, верно? Я слышал голоса.

Позвали моего отца и брата. Мне завязали глаза, сняли рубаху.

Через секунду я почувствовал на своей спине сразу четыре руки. И тут же понял, о каком подвохе говорил слепой бородач.

Дело в том, что ударить огнём сейчас я не мог. Даже зная, что одна рука чужая. Но три-то остальные принадлежали моим близким. Если я сейчас применю магию, пострадают они. Хотя… они же тоже огневики. Но это было слишком просто.

Итак, четыре руки. Четыре руки. Я с закрытыми глазами представил каждую — лежащую на моей спине. Четыре руки, и только одна чужая.

«Ищи, Витя, ищи», — приказал сам себе.

Максимум концентрации, и я почувствовал фокус чужой силы, направленный на меня. Магия, пользуясь моим замешательством, осторожно пыталась пробраться внутрь меня. Сначала лёгкий укол, будто иглой в затылок. А затем эта игла превратилась в сверло, которым начали медленно, но уверенно пробивать основание черепа, стремясь добраться до самого сознания.

Но ударить нельзя. Нельзя ударить. Что лучше всего получалось у меня сегодня? Огненная кожа!

Я снова активировал защиту. Позволил пламени охватить всё тело — словно надел непробиваемый панцирь. И сразу все ладони исчезли со спины. Прекратилось и ментальное воздействие, сверло будто выдернули из головы.

— Хорошая защита, хорошая, — резюмировал менталист. — Не наша, не клана Молчащих. Скорее всего, какая-то родовая техника. Только немного усовершенствованная. Лично я такую не знаю, но даже её можно попытаться взломать. Скажем так, если бы здесь был не один человек, а трое, тогда треугольник защиты можно было бы разрушить. Если четверо, то можно было бы взломать его с перпендикулярным воздействием. Тогда Виктору действительно стало бы плохо.

Он вздохнул и развёл руками.

— Но в одиночку сложно. Очень сложно. И могу сказать определённо: у парня прекрасно развита магическая защита. Она старательно компенсирует возможные слабости и адаптируется.

Креслав явно обрадовался таким словам, но взгляд его оставался напряжённым, почти непроницаемым. Такой же был у отца, смесь гордости и тревоги.

После проверки менталист объявил, что испытание окончено, других тестов не будет. Я поблагодарил его, кивнул деду и пошёл к себе.

Но чуть позже, проходя мимо отцовского кабинета, случайно стал свидетелем скандала, эхо которого доносилась даже сквозь массивную дубовую дверь.

— Ты что ж это наделал, морда ты рыжая? — рычал дед. — Ты что же, поставил своим детям ментальную защиту, а жене — нет? Да как ты мог? Она тебя так любит, а ты зажал родовую технику!

— Я⁈ — возмутился отец. — Вы сами внукам чего-то наставили, а Гориславе зажали, видимо, потому что она мужа «не того» выбрала!

— Так, спокойно, — сказал я, заходя в кабинет. — А то сейчас ещё подерётесь, как пьяные за таверной. А на самом деле никто никому ничего не ставил.

На мне скрестились два прожигающих взгляда.

— Я нахожусь под кровной клятвой, поэтому многое не могу рассказать. Но скажу одно, эта защита — произведение искусства, созданное моим другом. Повторить такое вряд ли кто сможет, даже он сам. Поэтому, дорогие мои родные, давайте прекращайте ругань. Лучше подумайте, что амулет, который дед мне недавно предлагал, можно отдать матери. И всем станет спокойнее — и ей, и нам.

— Так, Виктор, — строго проговорил дед, бросив быстрый взгляд на отца, видимо, тому не пришлось по вкусу, что я их осадил. — Я надеюсь, твоя защита не дело рук австро-венгра? — добавил он с ноткой подозрения.

— Да что ж ты меня постоянно в измене подозреваешь? — развёл я руками. — Мой друг — русский, из родовичей. И вообще, я чего пришёл-то? Там, кажется, подали к столу. Идите, а то все слюной уже истекли, а вас всё нет и нет.

Креслав кивнул, бросил последний взгляд на отца и вышел.

Я развернулся и пошёл за ним, но выйти не успел — отец внезапно окликнул меня:

— Вить, подожди. Один вопрос есть.

Я закрыл дверь и обернулся. А отец проговорил:

— Ты ничего не хочешь мне рассказать?

Отправить