Глава 12

— Ваше Императорское Величество, — Иосиф Дмитриевич поклонился императрице и вошёл в защищённый кабинет для переговоров. — Рад видеть тебя в добром здравии и, надеюсь, в хорошем настроении.

— Настроение… — повторила за ним императрица. Затем подняла на него глаза и чуть прищурилась. — Настроение-то у меня, вроде бы, и неплохое. Но скажи, дядя, почему мы стали так часто видеться по твоей работе?

— Времена нынче такие, — пожал плечами Светозаров. — Многое происходит. Нужно быстро реагировать на все события вокруг. Некоторые из них кажутся не связанными, но вполне могут быть звеньями одной цепи. Мы с вами, — проговорил он, — должны всегда быть начеку и анализировать всю имеющуюся информацию.

— Что до анализа, я вполне доверяю тебе, дядя, — ответила императрица, обворожительно улыбнувшись. — Так что там ещё произошло?

— Произошло, как я уже сказал, достаточно многое, — ответил Иосиф Дмитриевич, усаживаясь в удобное кресло напротив императрицы. — Хотелось бы начать с инцидента в академии. У нас, как ты знаешь, там пробудилось капище. Но мы долгое время не могли понять, кто именно стал его проводником. Судя по тому, что оно продолжает работать примерно на тридцать процентов своей мощности, человек этот, возможно, даже умер или просто больше не связан с капищем.

Он прочистил горло и продолжил:

— У нас было несколько подозреваемых на эту роль, но за прошедшее с начала учебного года время приблизиться к установлению личности так и не удалось. А тут буквально на днях произошло ещё одно немаловажное событие. Во-первых, у капища в один момент резко упала энергия, которую оно выдавало в окружающий мир. Во-вторых, в этот момент один из студентов, небезызвестный тебе как Виктор фон Аден, скончался.

Брови императрицы удивлённо взлетели вверх.

— Не переживайте, — добавил Иосиф Дмитриевич. — Преподаватели провели реанимацию, и студент выжил. На основании всего этого я сделал некоторые выводы.

— Слушаю, — кивнула Екатерина Алексеевна. — Мне очень интересно узнать, что вы думаете по этому поводу.

— Итак, капище действительно пробудилось. Что произошло с энергией, пока не совсем понятно. Однако могу утверждать с достаточной долей уверенности, что Виктор фон Аден не является проводником именно этого капища. Мы в своём расследовании практически вплотную подошли к его персоне. Было несколько моментов, которые указывали на его возможную связь с этим капищем.

Иосиф Дмитриевич достал небольшой блокнот, и иногда сверялся по нему, донося информацию до императрицы.

— Во-первых, первично мы не смогли проверить только факультет Бутурлина, — продолжал он. — Около девяноста человек из всей Академии. Почему? Потому что их в срочном порядке перебросили в Коктау. Во-вторых, в самом Коктау, во время прорыва демонов, Виктор тоже попытался потянуться к капищу. У меня на столе лежат три докладные записки по тем событиям. Но тогда он, можно сказать, получил «по рукам», его каналы были разрушены, источник рассыпался.

Светозаров развёл руками и посмотрел на племянницу.

— Мы сделали вывод, что он пытался присоединиться к чужому капищу, поэтому его и «покрошило». Однако последние события показывают, что это не соответствует истине. Капище в академии его тоже не признало. Более того, оно его попросту убило, не пожалев, несмотря на то что он свой — родович. Хотя и только наполовину.

— То есть это не фигура речи? — уточнила императрица.

— Отнюдь, — покачал головой Иосиф Дмитриевич и снова уставился в блокнот. — Соответственно, при таком раскладе Виктор фон Аден исключается из числа подозреваемых в роли проводника капища в академии. Остальных мы проверили, но, к сожалению, никаких положительных результатов нет.

— Понятно, — ответила императрица, глубоко задумавшись. О чём она думала в этот момент, не мог понять даже Иосиф Дмитриевич.

Поэтому он продолжил доклад:

— Также должен сообщить… — проговорил глава службы безопасности, — что пришла в себя мать Виктора, Горислава фон Аден, в девичестве Рарогова. По последним данным, она поседела, как и её дед, в битве при обороне Горного. Что случилось с самой Гориславой, пока неизвестно. Как узнаю, сообщу. Предположения варьируются от полной потери огня до значительной утраты жизненной силы.

Он перелистнул страницу блокнота, прочитал, написанное там и подытожил:

— Но, если уж проводить аналогии со стариком Креславом, у него после битвы тоже поседела борода, но силы он не потерял.

— Но что-то это да значит, — задумчиво проговорила императрица. — Нам бы иметь больше выводов. Родовичи слишком сильно закрылись от нас, информации дают мало, и именно это меня настораживает. Что же по твоему первому донесению… — Екатерина Алексеевна говорила глухо, но твёрдо: — Очень жаль, что проводником капища в академии стал не Виктор фон Аден.

— Не совсем понял, — проговорил Иосиф Дмитриевич и приподнял правую бровь. — Ты же что Рароговых, что фон Аденов терпеть не можешь.

— Ну, понимаешь, личное — это личное, а государственное — совсем другой коленкор, — задумчиво ответила императрица. — Просто лучше бы враги были знакомыми. Тех, кого уже знаешь и с кем имел дело. Особенно это касается Рароговых и фон Аденов. Это — верные. Стране, империи, своей земле. Пока я с ними в открытую конфронтацию не вступаю, они остаются верны короне. Именно поэтому мне было бы предпочтительнее, если бы именно Виктор оказался проводником капища.

Императрица тяжело вздохнула.

— Ты же сам знаешь, дядя: кто владеет информацией — владеет миром. А мы, к сожалению, сейчас владеем далеко не всей. И змей, что завелись у нас в империи, всё ещё нужно искать, находить и уничтожать, — последовала недолгая пауза. — Расскажи мне лучше вот что, — продолжила императрица. — Что с составом наших учёных? Проверил? Никого не завербовали?

— Нет, — покачал головой Иосиф Дмитриевич. — Пересечений с послом Австро-Венгрии нет никаких. Все члены исследовательской группы чисты перед короной, в каких-либо порочных связях замечены не были.

— Что ты думаешь? — кивнула императрица. — Нам просто повезло?

— Полагаю, что да, — ответил Светозаров. — Думаю, они предлагали тебе исключительно алмазы, а то, что там окажутся ещё и залежи полупроводников, даже не подозревали. Так что это подарок короне.

— Это хорошо. По крайней мере, не зря людей в Альпы посылаем, — усмехнулась Екатерина Алексеевна. — Вроде бы всё складывается. Что скажешь, дядя?

— Скажу, что мне нравятся внутренние перемены, происходящие с тобой. Ты из взбалмошной девчонки превращаешься в настоящую государыню, умеющую вовремя оставлять в стороне личное, — с улыбкой похвалил племянницу Иосиф Дмитриевич. — Народ тебя любит. Родовичи, несмотря на всю их отстранённость, слушают. Поклонники вьются у ног.

— У трона они вьются, а не у ног, — улыбкой на улыбку ответила императрица, но всем видом выказывая удовольствие от похвалы. — Я тут очередную партию досье просмотрела…

— Кто-то приглянулся?

— Да какая уж тут разница. Сантименты в сторону. Приглашай тех из списка, кто для короны образцы не пожалел. Скупердяи мне точно не нужны. На остальных посмотрю, может, кто-то и сгодится для нашего нелёгкого труда на благо империи.

* * *

Своих друзей я встретил в довольно приподнятом расположении духа. Костя буквально светился, видимо, его общение с Мирославой медленно, но уверенно продвигалось. Тагай, как всегда, был невозмутим. Он вообще редко терялся и всегда умел брать от жизни всё, что мог.

— О, Вить, привет! — сказал Костя. — Не ждали тебя так рано.

— Всё потому, что у нас ещё дела, — ответил я.

— Мне нужно с Мирославой тренироваться, — растерялся Костя.

— Перенеси тренировку на завтра, — попросил я. — Сегодня нам с вами предстоит одно очень важное дело.

— Какое же? — поинтересовался Тагай.

Костя же явно расстроился из-за моего указания насчёт тренировки.

— Я договорился с дедом, он предложил в качестве баз для тренировок и выходов за ингредиентами использовать резиденцию Рароговых в столице. Вернее, не всю резиденцию, а один из гостевых домов. Нам предстоит осмотреться и выбрать подходящий для наших целей.

— Мы и ночевать на постоянку сможем там? — уточнил Тагай, воодушевляясь.

— Не совсем, — ответил я. — Это будет наше место сбора, совещаний, тренировок и тому подобного. Но каждый день ночевать там, полагаю, нецелесообразно. Учебный процесс есть учебный процесс, мы и так ему уделяем слишком мало времени. Так что, ребят, надо погрузиться в учёбу и оттачивать всё, что нам дают преподаватели. Но место общего сбора нам действительно необходимо. Поэтому, едем осматривать.

Костя предупредил Мирославу об отмене тренировок, и мы отправились на осмотр. В прошлой жизни я ни разу не был в резиденции клана. Что уж говорить, я даже не знал о её существовании. Потому я даже не знал, чего ожидать. Предполагал, что это будет достаточно большая территория, возможно, с парком, старинной усадьбой, может быть, с колоннадой или чем-то подобным. Но реальная картине несколько отличалась от моих предположений.

Во-первых, центральный пятиэтажный дом был выполнен в достаточно современном стиле. Тут больше чувствовалась утилитарная архитектура, нежели роскошь, но при этом особняк выглядел так, что его размерам мог бы позавидовать даже императорский дворец.

Одна только площадь, на которой располагалась усадьба Рароговых, занимала добрых полгектара.

Нас встретил управляющий, огромный мужчина, чуть поменьше самого Креслава. С черной густой бородой и усами, и абсолютно лысым, словно отполированным черепом.

— Александр Любомирович, — представился он, протянув мне руку, после чего поздоровался и с моими друзьями.

Он же провёл нам небольшую экскурсию по усадьбе.

— Креслав предупредил о вашем визите, — проговорил он низким, немного хрипловатым голосом, — просил показать вам всё здесь. Я даже сперва удивился, кому это из родовичей вдруг экскурсия по родной резиденции понадобилась. А потом вас увидел и понял. Молодая поросль Гориславы ещё ни разу с визитом не была.

— Да, мы немного… в сторону ушли, — ответил я на это. — Но недалеко.

— Конечно, — Александр Любомирович усмехнулся в бороду: — Раз вы здесь, значит, совсем недалеко. Твой дед сюда посторонних не пускает. Расскажите лучше, зачем вам всё это понадобилось. Если цель — алкоголь, девушки и прочие развлечения, то вот есть небольшой флигель, — он махнул рукой в сторону довольно симпатичного дома с большими панорамными окнами, стоявшего справа от нас. — Он рядом с въездом — никому не будете мешать. Можно музыку включить погромче, веселиться до утра. Главное — аккуратнее, чтобы ничего не подхватить. Ну и штатный лекарь у нас тоже имеется, если уж вдруг что… Дело молодое…

— Нас это не интересует, — ответил я. — Нам нужно место для тренировок. Использовать будем два дня в неделю, может иногда чаще. Кроме того, мы периодически за город выбираемся, поставляем алхимику Жердеву ингредиенты. Значит, нам нужен небольшой склад. И желательно конюшня, для моего жеребца на постоянной основе. Ребятам тоже, думаю, прикупим.

— Хм… ну тогда основную резиденцию не предлагаю. Суетно там. Постоянно кто-то въезжает и выезжает, ведь все клановые в столице наездами. Долгое время никто не живёт, все при капищах предпочитают оставаться. В резиденции у нас все общее: обеденный зал, гимнастический, библиотека, бальная и переговорные. Я бы вам не рекомендовал резиденцию ещё и потому, чтобы на Креслава потом не косо не смотрели, что он Гориславы внука выделяет и жить ему разрешил на постоянной основе в столице. Лишнее это. А в гостевых вы сами себе предоставлены, туда редко кто заезжает, если разве что семьёй.

Я поблагодарил управляющего за пояснения. Резиденцию мы обошли стороной и пошли дальше. По обе стороны от резиденции в глубине тенистых аллей виднелись аккуратные домики, возведённые из красного кирпича.

«Домики», о которых Креслав говорил с некоторым пренебрежением, оказались на деле полноценными двухэтажными домами, каждый со своей баней, конюшней, баром и прочими удобствами. Практически всё было предусмотрено. В некоторых даже имелись небольшие оранжереи, не говоря уже о комнатах для игр в карты, бильярд и других развлечениях.

Дома были все, в общем-то, свежие, со множеством спален, подсобными помещениями, дополнительными залами… Каждый обладал своими плюсами и минусами. Но почему-то ни один из них мне не приглянулся.

Тагай и вовсе не выдержал в какой-то момент:

— У вас тут гостевые домики больше, чем у меня вся усадьба в Селябэ! Это просто невероятно!

Радовало меня, что в голосе друга я не слышал зависти, лишь восторг от перспектив.

За главной резиденцией спряталось озеро с горячими источниками.

— По легенде, — проговорил наш проводник, — именно в этом месте когда-то из-под земли вышел огонь Рароговых.

Странно, большинство капищ клана растянулись вдоль гор, а место выхода огня уж больно далеко от них. Видимо, всякой резиденции положено иметь легенду, вот эту и выдумали. Хотя магический фон у озера определённо был выше, чем в остальной столице. Он ощущался на сходном уровне с академическим капищем.

Солнце выглянуло из-за облаков, просвечивая клубы пара над озером. Мне даже показалось, что сквозь них я вижу капище. Ан нет, это было не капище.

— А что это там за терем? — спросил я, указывая рукой на дальнюю сторону парка за озером, где ухоженные тропинки обрывались, а в густых посадках виднелся деревянный сруб из массивных брёвен. Он чем-то напомни мне усадьбу Тагая.

Даже стало интересно, что это за здание упрятали вдали от всех глаз.

— Это… — хмыкнул Александр Любомирович в бороду. — Пойдёмте посмотрим. Только подходить близко не рекомендую.

— Это ещё почему? — удивился я.

Между тем мы уже обошли озеро, и я увидел, что изображает конёк на крыше терема. У меня практически сразу потеплело в груди, потому что на крыше сидел никто иной, как рарог — символ рода матери.

Вокруг дома был возведён забор из толстых кольев, вкопанных в землю. Таким каким уже давным-давно никто не пользуется.

За кольями было видно, что цокольный этаж сложен из серого камня — возможно, привезённого прямо с Уральских гор. А два верхних этажа были сделаны из массивных брёвен, похожих на лиственницу — такую же, как и в усадьбе Тагая.

— А что это? — спросил я. — То есть, я понимаю, что это терем и всё такое… Но какое назначение у этого дома?

Наш провожатый поднял лицо к небу, и по его блестящей лысине скользнул луч солнца.

— Это самая первая резиденция Рароговых, — проговорил он. — Когда-то её возвели прямо рядом с капищем. Оно уснуло уже лет восемьсот назад, а дом сохранился отлично.

Он провёл ладонью по бороде, практически таким же жестом, как это делал Креслав, и продолжил:

— По слухам, кто-то из первых проводников капища установил защиту от распада, запитанную на капище. И она до сих пор действует. Но есть и обратная сторона медали: новый глава клана, прапрапрадед нашего Креслава, так и не был признан домом. А капище уснуло после смерти своего проводника. Потому и резиденцию отгрохали, спрятав старую усадьбу от любопытных глаз. Терем теперь — просто образец зодчества и используется исключительно как музей.

Александр Любомирович развёл руками.

— Но и тут есть свои ограничения. Дело в том, что дом вообще не терпит пришельцев. Внутри, конечно, можно находиться, но гостевой пропуск даётся не более, чем на час. Потом людям становится плохо, и дом попросту выгоняет на улицу всех чужих, хоть зевак, хоть гостей.

— Ничего себе! — проговорил Тагай, оглядел дом снизу доверху и почесал затылок. — Вот это настоящий дом с привидениями, я понимаю.

— Да, — кивнул Александр Любомирович. — Только руки рекомендую не распускать.

— В каком смысле? — уточнил я.

— Там остались вещи владельца… древние экспонаты, ценности, — пояснил бородач. — Множество раритетов, которые до сих пор не могут вынести из дома. Последний раз, когда сюда забрались воришки и попытались что-то утащить, кисти рук им сожгло начисто.

Я стоял возле распахнутой калитки, сделанной из массивных досок, оттого и перекошенной. Свободный край её ушел в землю, и теперь она замерла в таком положении. И смотрел на дом, но воспринимал его больше не зрением, а энергетически. Я чувствовал его, и та сила, которую он распространял вокруг, мне очень нравилось.

Кроме того, слева от дома находилась собственная конюшня, вполне подходящая для четвёрки коней. Складское помещение располагались справа. Там можно было хранить всё, что угодно.

Небольшая площадка перед домом заросла травой, но на ней вполне можно было тренироваться. Приятным сюрпризом стала массивная терраса, где можно было расслабляться, пить чай, медитировать — да делать всё, что угодно. И повсюду веяло спокойствием и основательностью. Видно, что терем строился для себя и с любовью, а не для приёма официальных гостей.

Мне захотелось переехать сюда прямо сейчас. Но, естественно, дом меня не ждал. Чтобы обосноваться здесь, нужно было сначала договориться с ним. А на это требовалось время.

Повернувшись к ребятам, я спросил:

— Ну, что скажете?

— Мрачновато немного, — ответил Тагай. — Но если паутину со стен снять, то будет нормально. Девчонки, конечно, завизжат, но это даже плюс.

— Мне нравится, — ответил Костя, оглядывая дом. — Он какой-то… основательный, — добавил он.

Да, это было именно то слово, которое пришло и в мою голову.

— Как по мне, — проговорил я, — от него чем-то своим, родным веет. А в других домах, честно говоря, как в постоялом дворе или гостинице, не хочется там быть. Нет той грандиозности, которая тянет сюда. Но торопиться мы пока не станем. Несмотря на то, что дом хорош, просто так прийти и поселиться в него нельзя.

Александр Любомирович одобрительно кивнул и снова погладил бороду:

— Да, — сказал он. — В этот дом просто так заселиться не получится. Но если вдруг вам это удастся, я, честно говоря, буду поражён. Впрочем, когда-нибудь должен же найтись тот человек, который приручит эту домину.

— Что, обратно в академию? — поинтересовался Тагай.

— Да, — кивнул я. — Вы с Костей едете обратно в общежитие, ночуете там. А я остаюсь сегодня на ночёвку здесь и попробую разобраться, в чём дело, в чём загвоздка. Я же, в конце концов, наполовину Рарогов. Негатива ни от дома, ни от капища я не чувствую. Поэтому останусь на ночь. Утро вечера мудренее.

— Больше часа внутри ты вряд ли продержишься, — покачал головой наш провожатый.

— Что ж, — посмотрел я на него, — посмотрим. Есть у вас палатка и что-нибудь, что можно будет кинуть на землю? Может, мешок спальный? Заночую на берегу озера. Здесь тепло. Да и огонь собственный не даст замёрзнуть.

Александр Любомирович снова одобрительно кивнул:

— Подожди, я всё сделаю.

Мы попрощались с друзьями, и они уехали в общежитие. Александр Любомирович накормил меня ужином и помог расставить небольшую, но довольно удобную палатку. Для сна мне выдали матрас, набитый ароматным сеном.

Но спать я пока не собирался. Хотел немного потренироваться на берегу озера, а потом посидеть, помедитировать и попытаться поговорить с капищем. В академии, Коктау и дома ведь получилось. Вдруг и местное соскучилось по общению?

Тренировка заняла не так много времени.

Дело в том, что в первом камне содержались довольно распространённые атакующие заклинания, ничего неожиданного или невероятного.

Первый уровень представлял собой плеть — чем-то похожую на ту, которой я уже пользовался. Но здесь она была выполнена гораздо элегантнее. Благодаря некоторым хитростям можно было даже сделать лассо и метнуть его на пятнадцать метров, захватывая противника в небольшое кольцо огня.

Конечно, такое заклинание было бесполезно против большого количества врагов. Зато в схватке с тремя — пятью противниками — вполне себе эффективное.

Следующий этап — магический шар. Тоже самое простое заклинание фаербола, но с одной важной разницей: на него уходило в три раза меньше энергии, чем обычно требовалось мне для подобных атак.

То есть, когда я был простым новиком с уровнем силы в сто единиц, то смог бы выпустить не пять фаерболов, и даже не десять, как вышло у меня при спасении сестры и матери у капища, а целых пятнадцать, может быть, двадцать. И при этом каждый из них был чуть мощнее тех, которыми я владел ранее.

Одним словом, взял на вооружение, особенно для случаев вроде нашей встречи с бандитами возле дома Жердевых.

Даже самые простые уровни давали мне преимущество: несмотря на внешнюю похожесть заклинаний, мой резерв расходовался экономней, а значит, я мог дольше противостоять врагам.

Третий уровень — стрелы. Вот они мне уже понравилось больше.

Огненные стрелы, которые можно было запускать из одной руки сразу в десяти направлениях. Можно было ещё немного прокачать их и сделать самонаводящимися. Но для этого нужна практика, например, небольшой легион демонов, в которых их можно было бы запустить. А здесь, увы, не было никого, по кому можно было бы пострелять. Шутка отца про полк демонов для тренировок переставала быть шуткой. Нужен. Очень нужен!

Последним уровнем, который я решил освоить за эту тренировку, стала огненная стена, но не стационарная, как при обороне, а движущаяся.

Её сначала нужно было выстроить статично, а затем направить на противника, сжигая его дотла. Это был коронный приём моего отца.

Я тоже мог создать подобное заклинание, но у меня оно было эффективным максимум до третьего-четвёртого ряда противников. Здесь же голос, исходящий из камня, сообщил, что движущуюся стену можно поддерживать и таким образом прожигать до десяти — двенадцати рядов в глубину, пока не иссякнет источник.

Если бы, допустим, это заклинание применял Гранд, он смог бы оперировать не только своей магией, но и энергией окружающего мира, и сжёг бы всех на пути движения стены.

Задумавшись, я создал небольшую стену, примерно по высоте забора, и двинул её вперёд. Но заклинание оказалось куда мощнее, чем я ожидал. Стена огня приблизилась к старинному терему и опалила несколько брёвен. На одном даже вспыхнул небольшой огонёк, и угрожающе затрепетал.

Хотя… нет. Вряд ли в усадьбе магов огня возможен настоящий пожар. Однако в тот момент я испугался, что вместо того, чтобы наладить отношения с этим местом, могу их испортить.

Забежав в терем, я схватил первое попавшееся ведро и рванул на улицу с криками:

— Не жги руки, я затушу и верну! Клянусь!

Зачерпнув ведром воды из озера, я выплеснул её на угол терема. Послышалось шипение, очень похожее на старческий ворчливый голос:

— Мало того, что вредитель, так ещё и неуч!

Отправить