Глава 11

Честно говоря, это было неожиданно. Я всё-таки надеялся, что мы успеем уйти в телепорт до появления армии Малгарота, но не вышло. Что ж, придётся действовать интуитивно.

— Агнос, — сказал я с такими нотками приказа, которые никогда не позволял себе в отношении бога. — Сейчас мы с тобой разделимся.

— В смысле, разделимся? — не понял он. — Ты вообще о чём?

— Я собственно о том, что ты сейчас летишь в сторону алтаря и ищешь яйцо дракона. Потому что ты его чувствуешь, в отличие от меня. Ты и сам порождение огня, и огненный дракон создание в чём-то родственное тебе. И отчасти даже похожее на тебя. А я иду отвлекать всеми силами Малгарота и его прихвостней. Будем надеяться, что спеси и самомнение у него хватит на то, чтобы получилось спровоцировать его.

— И на что ты его хочешь спровоцировать-то? — в голосе Агноса послышались тревожные нотки.

— На бой один на один, — усмехнулся я.

И активировал конструкт, который ещё ни разу не пробовал. Вокруг меня вспыхнули языки пламени.

— Мне это очень не нравится, — заявил Агнос, изгибаясь, чтобы держать меня в поле зрения. — Ты имей в виду, что демоны, особенно селекционеры, очень коварные.

— Коварные или не коварные, — ответил я с усмешкой, — а клятву крови ещё никто обойти не смог. Так что шанс есть.

— Давай хоть спущу тебя вниз.

— Не нужно, — я покачал головой. — Не порти эффект. Я тут показательное представление затеял. Лети за яйцом.

Мои ноги встали на огненную ступеньку. Да-да, это было красиво и очень пафосно. А поскольку мне и нужно было сделать шоу, именно этим я и занялся.

Неторопливо, словно некое божество из собственных чертогов, я спускался по огненной лестнице всё ниже к земле, едва придерживаясь за вычерченные пламенем перила.

Агнос выдал что-то на божественном матерном о том, чтоб я не смел помирать без него, и улетел в сторону полыхающих казарм.

В этот момент по мысленной связи до меня донёсся тихий голос Тагая:

— Мы видим тебя через подзорный артефакт. Какого хрена ты творишь? Давай, дуй быстрее к нам! Там же выстраиваются легионы Малгарота!

— Тагай, слушай мою команду. Уходите под землю, уводите туда тохарок. Я же сказал, что прикрываю ваш отход. Значит, я прикрываю. Меня ждать не нужно. Идите к телепорту и переправляйте спасённых в Горячий Ключ. Если я не появлюсь у телепорта через полчаса, максимум, час, то уходите все вместе в Горячий Ключ.

На этом я оборвал связь, попутно разглядывая, как предо мной разворачивались в боевые порядки под предводительством Малгарота. Легионы выстроились шеренгами на обломках гранитной лестницы, некогда спускавшейся непосредственно в озеро. Я же нагло замер на огненных ступенях непосредственно напротив врагов.

Малгарот с искривленным от злобы лицом вышел вперёд, пытаясь задавить меня ментальной магией, н я пока справлялся, периодически смывая ментальное воздействие огнём.

Я усилил свой голос, и во всеуслышание сказал:

— Какая интересная у тебя форма рогов! У меня такой головы в коллекции ещё нет. Так что далеко не уходи, чтобы мне не пришлось за тобой гоняться!

— Что? — не понял Малгарот. — Что ты там несёшь? Давай, спускайся вниз, смертная тварь!

— Тварь не тварь, — сказал я, — но парочка максвелловских детишек на моём счёту уже есть. Один, который был менталистом в атаке на Горный, а второй звался, кажется, Вирго, если я не ошибаюсь. Муас для вас искал.

Малгарот нахмурился, явно не ожидая услышать знакомое имя.

— Был ещё один, но, полагаю, он не особо важный. Да и рога у него были уродливые, а не такие фигуристые, как у тебя.

Слышал бы меня сейчас Агнос, думаю, он пришёл бы в ужас от того, что я делаю. Потому что по лицу Малгарота было видно: он буквально закипает от каждого моего слова. Но именно это мне и требовалось.

— Да от такой назойливой блохи как ты мы даже фарша не оставим! — прорычал Малгарот, вынимая мечи из ножен.

Я увидел, что в гардах оружия имелась инкрустация муасом, что куда яснее свидетельствовало о том, что передо мной стоял немаленький военный чин в демонической иерархии селекционеров.

— Фарш — плохая идея. А вот голова… из неё, знаешь ли можно сделать прекрасный кубок. Люблю, знаешь ли, выпить вина из черепов своих врагов. Очень мотивирует на дальнейшие свершения! Да и подарок опять же незаурядный. Такой и самому Максвеллу преподнести не стыдно. Череп убийцы его родни… Это достижение всяко лучше зачтётся, чем чем охрана селекционного центра с человечками, от которого не осталась камня на камне.

— А ты знаешь толк в подарках! — хмыкнул самодовольно Малгарот. — Только из твоего черепа разве что рюмку можно сделать. Ну да это не принципиально. Я лично вскрою твою черепную коробку и выну её содержимое! Взять его!

К тому моменту через портальную арку прошли даже несколько летающих шерстяных полуящеров. На них подчинённые Малгарота и собирались меня атаковать.

— Фу! — продолжал издеваться я над высшим демоном, даже не двинувшись с места. — Великий и ужасный Малгарот прячется за спины своих подчинёных? Ты, видимо, вовсе забыл, как держать оружие в руках и биться как настоящий воин?

Рык высшего был музыкой для моих ушей.

— Ты — не воин, чтобы марать об тебя лапы! — отреагировал всё же селекционер. — Ты — ничтожество! Ошибка природы!

— Я убил в бою один на один двух высших демонов! Этого достаточно, чтобы вызвать тебя на поединок, как это делали настоящие воители в древности: один на один, кровь за кровь! Пламя и месть!

Я на пару голов возвышался над Малгаротом, глаза которого уже налились кровью.

— Да кто ты такой, чтобы выставлять себя словно воина? — с презрением ответил мне демон. — Ты всего лишь ничтожный человечишка, низшая ступень эволюции. Я тебя прихлопну и даже не замечу. А после этого я убью всех твоих друзей. Мы изнасилуем ваших женщин. Я уничтожу всё, что было тебе дорого на этой земле.

— Да ты как бы уже опоздал, — я пожал плечами и сошёл ещё на ступеньку ниже. — Вы, твари, и так уничтожили уже всё, что было мне дорого. Поэтому терять мне, по большому счёту, уже нечего. Но если ты думаешь, что я такой ничтожный и глупый человек, то откуда тогда в моей коллекции головы детишек Максвелла, а? Ты же помнишь Вирго, которого вы отправили для добычи муаса? И вот сейчас его голова украшает мой подвал. Домовой с его рогов пыль стряхивает, как и с других подобных ему голов.

Мой противник приходил в яростное бешенство, чего я, собственно и добивался.

— Ты лжёшь! Высший никогда не проиграл бы в честном бою человечишке!

Я пустил себе кровь мечом и произнёс, глядя в лицо Малгароту:

— Клянусь Саламандрой, что лично убил двух высших демонов в бою, одного из которых звали Вирго, и он обладал ментальной магией.

Кровь вспыхнула огненным силуэтом Саламандры, богиня подтвердила мою клятву. По рядам демонов пронёсся ропот.

— И могу тебе точно сказать, что у меня в подвале ещё есть место, куда поставить и твою голову. Она займёт достойное место. Я даже куплю лак и покрою твои рога, чтобы они долго оставались в таком хорошем виде. И в то же время, если ты всё-таки победишь, как ты считаешь, и доставишь мою голову на блюде в подарок Максвеллу, то он безусловно оценит такое подношение гораздо выше, чем охрану этих развалин.

Я видел, как костяшки пальцев Малгарота на рукояти меча побелели. Но он, по крайней мере, начал колебаться.

Тогда я решил додавить его. Сделал шаг на последнюю ступеньку, и наши глаза оказались примерно вровень.

— И чтобы ставки соответствовали традициям древних, клянусь Саламандрой, если ты меня победишь, то вот там, — я махнул рукой в сторону отходящей группы тохарок, — тебе никто даже противостоять не сможет. В придачу к моей голове ты заберёшь всех человеческих женщин. Но если победу одержу я, то твои легионы не вмешиваются, не чинят нам препятствий, и мы свободно уходим.

Я развёл руками, словно мы вели светскую беседу.

— В конце концов, ты такой же предводитель, как и я. Да, ты несёшь ответственность за свои войска, за свой народ, за таких же высших демонов, которые живут у вас где-то там. И ты, как предводитель, как воин, должен понимать: неважно, как мы с тобой выглядим. Похожи мы друг на друга или не похожи, но определённая воинская честь у нас всё же есть. Иначе ты бы не забрался так высоко в иерархии селекционеров.

— Я тебя уничтожу! — прорычал Малгарот. — А из твоей башки я сделаю чашу, которую преподнесу Максвеллу, и он выпьет из этой чаши крови во имя Бельзияра, что ознаменует победу над вашим ничтожным миром!

— Да без проблем, — ответил я и сошёл на землю, оказавшись примерно в пяти метрах от Малгарота. — Клянись Бельзияром, что если я тебя побеждаю, то никто из твоих больше не смеет чинить нам препятствия, пока мы не уйдём отсюда. А если побеждаешь ты, можешь сделать со всеми этими людьми и со всем этим местом всё, что пожелаешь.

— Клянусь Бельзияром, — проговорил Малгарот, — что мои подчинённые не будут вмешиваться, если ты меня победишь… потому что это невозможно.

— Клянусь огнём Саламандры, — подтвердил я и над нами вспыхнули соответствующие символы богов.

Надо мной загорелся чистый огонь, а над демоном возникла кровавая клякса.

— Да что ты с этим человечишкой вообще договариваешься⁈ — выкрикнул кто-то из толпы за спиной Малгарота.

Тот обернулся и зашипел:

— Молчать! — грянул рык Малгарота. — Я здесь решаю, как и что будет. Если кого-то что-то не устраивает, выйди сюда ко мне, я докажу, кто из нас лучше и кто имеет право принимать решение! Если уж он поклялся, что убил двух отпрысков Максвелла, то достоин обнажить меч как воин, а не как раб. Максвелл же оценит подарок в виде головы этого выскочки.

С этими словами Малгарот расправил крылья, взлетел наверх, вытащив сразу два меча. Я думал, что он нападёт сверху, но нет.

Он лишь красовался перед своими воинами и для большей эффектности размялся, поиграл мечами, а затем спустился прямо передо мной.

Мечи Малгарота были обоюдоострыми и раза в полтора длиннее моего. Сражаться с ним в честном бою, полагаю, было бы не очень легко.

При том его мечи были хорошо усилены муасом. У одного, кажется, даже рукоять полностью состояла из этого минерала, но была обмотана кожей, очень надеюсь, что не человеческой. Любой удар таким мечом усиливался не только магией, но и дополнительно минералом.

Но вместе с тем я понял: муас, который должен был использоваться исключительно для нападения на Азарета, использовали и другие высшие демоны исключительно в своих целях. То есть тот запас в пять сотен килограммов, который к ним попал, уже немного растащили для личного усиления, что было несомненным плюсом, ведь означало, что при атаке на Азарета напор будет хоть немного, но меньше, чем ожидался.

«Ты чего творишь?» — снова по мысленной связи поинтересовался у меня Тагай.

«Уходите! — рыкнул я. — Все под землю! Пока я тяну время, вы должны переместиться в Горячий Ключ. Если я не выиграю этот бой, вы должны будете уйти».

«Да как так-то? — проговорил Тагай, не веря тому, что слышал. — Ты не можешь остаться здесь! Ты должен быть с нами! Тебе ещё империю восстанавливать!»

'Быстро, к телепорту! — мне некогда было отвлекаться на него. — Верь мне, всё будет хорошо, — бросил я мысленно и про себя ещё успел подумать: в любом случае, пока мы здесь рубимся, за тохарками не будет никакой погони, никто не начнёт крошить беззащитных женщин.

Это значит, что надо либо победить, либо потянуть время настолько долго, насколько это возможно.

* * *

Мы поклялись не просто словами, нашу клятву приняли боги.

И сразу после этого начался бой.

Малгарот принялся давить меня менталом в первую же секунду. Он надеялся, что сможет легко раскрошить мой разум, словно скорлупу ореха. Только не тут-то было.

Моя защита, поставленная Тагаем в прошлой жизни, с трудом, но сдерживала давление Малгарота. Правда, мне приходилось постоянно поливать себя огнём, вместо того, чтобы атаковать менталиста. Моя стратегия строилась исключительно на защите. Нужно было создать впечатление, что все мои силы уходят лишь на борьбу с ментальным внушением и выждать время, пока соперник расслабится и уверует в собственную победу настолько, что подставится.

Как бы мне не мечталось, но генералами в армии высших становились не за красивые рога или крылья. Малгарот был сложным противником: резким, яростным, умеющим биться. Но и я был не простым человеком, за которого он меня принимал.

Качественно отыгрывая взятую на себя роль, я бился самым обычным мечом, не призывая стихийные клинки. Всё только ради одного: мне нужно было сыграть на тщеславии Малгарота. Я постоянно отступал. Импровизированная арена, которую быстро окружили офицеры Малгарота и низшие, была покрыта слоем песка, но не слишком толстым. Под ногами всё равно ощущался камень. Благодаря этому мне удалось разыграть настоящее представление.

Я постоянно отступал, находился в мёртвой обороне, а Малгарот всё больше входил в раж, нападая на меня и пытаясь пробить мою защиту с разных сторон. Я мог бы дать ему отпор, но это было сейчас совершенно не нужно. Я не хотел ввязываться в долгий серьёзный бой, тем более что времени и сил на это у меня, по сути, не было.

К счастью, мой меч оказался достаточно прочным и вполне выдерживал напор усиленных муасом клинков. Я отбивался от каждой атаки и даже пару раз делал вид, что спотыкаюсь и специально падал. После чего демонстративно катался по песку, кувыркался и вскакивал.

По глазам и оскаленным клыкам Малгарота я понял, что он уже полностью вовлечён в битву. Он предвкушал близкую победу и при этом продолжал давить на меня менталом, делая на него основную ставку.

По разуму и воле ударами ментальной кувалды безостановочно долбили приказы:

«Склонись! Покорись! Встань на колени!»

Я же делал вид, что это давление тоже не проходит бесследно, и периодически обливал себя очищающим огнём с головы до ног, чтобы смыть его. Первые вспышки огня казались словно второй кожей, покрывавшей всё моё тело. Они уничтожали давление ментала полностью.

Но каждую новую вспышку я делал всё слабее и слабее, чтобы показать, что выдыхаюсь. И это раззадорило Малгарота. Он не видел в этом мире больше ничего, кроме моей шеи. Он хотел добыть подарок для Максвелла. И искренне считал, что ничего уже не сможет помешать этому. Ему казалось, что он уже победил.

Именно этого я и добивался.

В какой-то момент клинки его слились с воздухом, настолько сильно он ускорился. А искры от столкновения наших лезвий сыпались чуть ли не постоянным фонтаном. Малгарот в запале решил ударить меня особенно сильным ментальным тараном:

— Склонись! Покорись! Встань на колени и прими смерть свою, раб!

Давление на разум стало максимальным. Думаю, не имей я защиты Тагая, то уже стоял бы на коленях. Однако мне надо было играть свою роль до конца. Поэтому я медленно, словно сопротивляясь изо всех сил, начал склоняться под напором Малгарота и опускаться на колени.

При этом мысленно приговаривал самого себя:

«Спокойно, Витя! Спокойно! Терпи! Терпи! Совсем чуть-чуть осталось. Совсем чуть-чуть. Так надо».

Я опустился на одно колено, несмотря на то, что мне было физиологически противно склоняться перед этой тварью. Вместе с тем я опустил лицо, уткнувшись взглядом в землю. Он не должен был видеть выражение моих глаз, иначе я бы себя выдал.

В этот момент, словно назло, мой разум взорвал крик Агноса:

«Я нашёл! Витя, держись! Сейчас буду! Сейчас мы его порешаем, держись!» — но я при этом всё-таки продолжил свою игру.

Агнос продолжал орать:

«Не делай этого! Не сдавайся! Я в тебя верю! Дай хоть капельку огня! Борись, твою мать! Пламя и месть!»

Я же при этом думал:

«Агнос, друг, главное, яйцо не потеряй!»

«Яйцо⁈ — воскликнул Агнос. — Да какое там яйцо⁈ Тебя же сейчас грохнут!»

«Спокойно!»

Двумя руками я оперся на вонзённый в землю меч, показывая, что полностью подавлен и разбит. И только меч удерживал меня от того, чтобы я не рухнул ничком под ментальным давлением высшего демона.

Малгарот же, который перед этим поднялся выше, чтобы давить меня сверху вниз, теперь спустился с неба. Довольный, он победной походкой подошёл ко мне.

— Никогда вы, человечишки, ничего не сможете противопоставить высшим демонам. Вы — самая низшая ступень эволюции. Вы даже хуже, чем низшие демоны, потому что те знают своё место, а вы вечно бунтуете, что-то пытаетесь кому-то доказать. Но вы — грязь под нашими копытами. Вы вообще никто. Вы хуже самой последней амёбы, потому что вы просто бессмысленная биомасса в жерновах истории высших демонов! На колени, тварь! Сдохни!

В этот момент Малгарот допустил свою главную ошибку, но именно её я и ждал.

Для полного унижения он намеревался выбить меч из моих рук, чтобы я потерял точку опоры и рухнул головой в песок. Удар копытом по мечу отбросил оружие в сторону за пределы арены, проткнув кого-то из низших.

Вот только я никуда не рухнул.

В этот момент в обеих моих руках появились клинки из чистого пламени, те самые, что я уже однажды призывал во время битвы в Горном. Стихийными клинками, крест на крест, я рубанул по ногам Малгарота. Его копыта с голеностопами остались стоять на песке. А весь остальной высший демон с культями, которые лишь едва сочилось кровью, потому что основные сосуды уже прижглись пламенем, начал заваливаться на спину. Высший ещё успел взмахнуть пару раз крыльями, чтобы не грохнуться навзничь и попытаться спастись.

Но следующий взмах моих клинков разрубил крылья Малгарота. Пламя яростной вспышкой пожирало кожистые перепонки, обращая их в пепел.

Мой противник завыл, зарычал от боли и разочарования. Но даже в этот момент он не прекратил сопротивляться. Даже упав на песок и встав на колени, он угрожающе выставил оба своих меча вперёд, чтобы уничтожить меня.

Но боль замедлила его реакцию. Я взмахнул своими огненными клинками, отрубая кисти Малгарота, и в том же движении отсёк ему голову.

Голова упала на бок, и пару раз перекатившись, замерла на песке.

Открытые глаза высшего демона смотрели в светлеющее небо и, судя по всему, спрашивали: «Что же пошло не так?»

Я же спокойно встал и за загнутый рог подхватил свой трофей.

— Действительно, интересные рога, — пробормотал я себе под нос.

* * *

Я стоял напротив войска Малгарота и высоко над своей головой, за рога, поднял голову высшего демона. В этот момент рядом со мной приземлился и Агнос.

В полнейшем шоке пребывал, как он, так и оба легиона, которые только что лишились своего предводителя.

— Это как это? — проговорил Агнос. — Это что такое? Он же тебя… Это… А как это ты его⁈

Я посмотрел на Агноса, а затем повернулся обратно к демонам.

— Бой выигран честно, — проговорил я, усилив свой голос. — Ваш командир дал клятву, и боги признали её. Вам же её соблюдать. Поэтому, если кто-то планирует ударить нам в спину, не советую.

С этими словами я развернулся и пошёл в сторону телепорта.

Я понял, что устал, и бой, на самом деле, меня вымотал. Несмотря на то, что я больше поддавался, чем действительно сражался. Но сопротивление менталу на основе собственного огня опустошило мой резерв практически полностью.

— Нет, ну ты просто засранец! — говорил Агнос, пристроившись рядом со мной. — Что ты делал⁈ У меня чуть на заднице седые чешуйки не появились! Я же думал, что ты на самом деле поддался менталу! Пока я с этим яйцом носился, пока я вырывал его из алтарного камня. Я думал, что тебя этот подонок сейчас грохнет! Что ты со мной делаешь? Ты зачем притворялся? Это было песец как правдоподобно!

— Успокойся, — попросил я своего друга. — Всё так и было задумано.

— Да какой «задуманно»⁈ Я там чуть на месте не помер! Ты что вообще творишь⁈ А если бы… Ты думаешь, если тебя грохнут, я живой останусь? Да хрена с два!

В этот момент сквозь беспрестанную болтовню Агноса я услышал сзади рычание. Резко повернулся на него и заметил, что один из демонов высшего офицерского состава зашвырнул в мою сторону какую-то магическую дрянь.

Я чётко отслеживал траекторию её полёта, оценивая остатки собственных сил и доступный арсенал для защиты. Но всё произошло совсем не так.

Из трупа Малгарота вырвалась красная стремительная клякса. Она перехватила кинутую в меня дрянь в полёте, преобразовалась в копьё и ринулась обратно, поразив клятвопреступника и пригвоздив его труп к земле.

— А это что сейчас было? — спросил я, обращаясь к Агносу. — Что за «копьё-бумеранг»?

— Поверь мне, это был не бумеранг, — покачал головой Агнос. — Это была работа божественных клятв. Малгарот, как предводитель, имел право дать клятву за всё своё воинское подразделение. А когда существа разного толка призывает в свидетели богов, боги так или иначе должны подтверждать действие клятвы. И подтверждают они её не на словах и не спецэффектами. Хотя в нашем случае у тебя знак Саламандры над головой засиял. Самое главное подтверждение — это наказание за её нарушение. А это значит, что любой, нарушивший клятву, подпадает под гнев богов. Именно так это и работает.

— Это что же получается, Бельзияр, такой честный да хороший, вдруг решил меня спасти?

— Ага, разбежался! — с сарказмом проговорил Агнос. — Ничего подобного. Он преследует исключительно собственные интересы. Любое существо, наплевавшее на имя бога, должно быть наказано. Поклонение богу может держаться на разных эмоциях. В нашем случае и между Азаретом и Саламандрой — это уважение. Между людьми и нами тоже. Вы поклоняетесь, потому что уважаете силу и мудрость богов. А мы приходим на помощь в сложные моменты.

Тут Агнос понизил голос, словно рассказывал мне страшилку.

— В случае с Бельзияром его движущей силой поклонения является негатив. Страх, боль и ужас. Так вот, как только он перестанет у своих последователей вызывать соответствующие чувства, как божество, он прекратит существовать. По сути, это самый лёгкий и действенный способ получить поклонение: просто запугать. Поэтому, если бы Бельзияр не наказал одного из своих последователей вот так жестоко, быстро и бескомпромиссно сразу, как тот только нарушил клятву, он со временем мог бы лишиться уважения и основного элемента своего поклонения: страха. А значит, и основы своего могущества. Поэтому не идеализируй Бельзияра. Здесь он преследовал только свои шкурные интересы.

Отправить