Глава 11

Со стремительно разлагающимся телом Ликоморы возвращаться было значительно сложнее. С другой стороны, можно было уже воспользоваться обычными проходами, что мы и сделали, поэтому к выходу из пещер дошли достаточно быстро. Но перед нами встала другая проблема из-за яда скорпииды:

— Не довезём, — покачал головой Костя, указывая на труп. — Надо бы его чем-то обмотать, что ли.

Запах от трупа распространялся невероятно тошнотворный.

— Слушайте, ну а что мы колесо будем изобретать? Есть у нас верный способ. Заморозим, да так кубом и потащим, — предложил Белоснежка.

Труп Ликоморы заморозили. Я надеялся, что это хоть как-то задержит распространение яда в теле и позволит довезти тело до столицы. Впрочем, рассчитывать на это на все сто процентов не приходилось.

— Здорово получилось, — резюмировал Медведев, оглядывая работу Белоснежки. — Только у меня теперь другой вопрос: куда мы его потащим-то?

— Тут всё, наверное, ещё проще, — ответил я. — Потащим мы его не куда-нибудь, а прямиком в столичное управление Тайного сыска, где передадим начальнику с рук на руки.

Ребята с удивлением покосились на меня.

— Ты думаешь, нас не оставят там вплоть до окончания разбирательств с последующей увлекательной экскурсией на Стену в статусе каторжников? — невзначай поинтересовался Медведев. — Мне одного раза хватило.

— Нет, но у Анатолия Салтыкова есть возможность вызвать к себе не только Ярослава Болотова, чьей бабкой являлась эта замороженная нами тварь, но и, что более важно, он сможет вызвать Иосифа Дмитриевича Светозарова, не вызывая подозрений.

Друзья со мной согласились, потому спустя некоторое время мы притащили глыбу льда с вмороженным в неё трупом не куда-нибудь, а прямиком к крыльцу столичного управления Тайного сыска. Охрана, надо сказать, знатно обалдела от такого поворота, но зато меня даже без лишних слов пропустили к Салтыкову.

Я прошёл прямиком к его кабинету, постучался и услышал уставший голос:

— Войдите!

— Рад приветствовать в добром здравии, — сказал я, входя в кабинет.

— Ого! — воскликнул Салтыков. — Мне, конечно, доносили, что ты сильно изменился, но одно дело сто раз услышать и совсем другое — один раз увидеть. Это как тебя так угораздило?

— Новый ранг силы взял, но я к вам сейчас не по этому поводу.

— Ну давай, рассказывай, — Салтыков нахмурился. Он знал, что с простыми вопросами я к нему не обращался.

— У меня для вас «подарок» в кавычках, и нам с ребятами очень сильно нужна ваша помощь.

— В смысле?

Я знал, что Анатолий терпеть не мог, когда кто-то говорил загадками. Загадок ему и по долгу службы хватало.

— Какой подарок? Что происходит?

В добавление ко всему я видел, что он уставший и замученный делами вусмерть, с синяками под красными от недосыпа глазами и серой кожей. А ещё в кабинете стоял дым от постоянного курения.

— У нас на руках труп Ликоморы Болотовой, замороженный в глыбу льда. И нам нужно что-то с этим делать.

— Вы что? — Салтыков буквально вскочил со своего места. — Вы убили Болотову?

— И пальцем её не тронули, — я покачал головой, сказав это таким тоном, что даже не должно было закрасться сомнений в том, что я говорю.

— А что ж тогда случилось-то? — Салтыков не спешил садиться. Вместо этого он буравил меня взглядом.

— Видите ли, Анатолий Сергеевич, она полезла в пещеры под Уральскими горами с определённой целью, о которой свидетельствовали расчерченные конструкты и вспоротые глотки жертв вокруг древнего капища. Но у капища охранником оказался не человек, а реликтовая тварь, которая сильно рассердилась и уничтожила саму Болотову, накачав ядом. Ликомора приказала долго жить. Тело от яда скорпииды быстро разлагается. Но благо у нас был в команде маг льда, он её и упаковал для сохранности.

— Всё, что ты мне сейчас рассказал, это один большой, глобальный… — Салтыков долго подбирал слово, потому что на язык явно просилось другое, — … кошмар, — наконец-то нашёлся он. — И что вы мне сейчас вообще предлагаете делать?

— Мы предлагаем позвать сюда Иосифа Дмитриевича Светозарова, начальника имперской безопасности, и пригласить Ярослава Болотова из академии. Без них-то по любому смысла разговаривать нет.

— Хорошо, — согласился Салтыков, с сожалением косясь на папки бумаг у себя на столе. — Вы только никуда не уходите.

— А куда ж мы денемся? У нас замороженный труп у вашего крыльца. Если что, — продолжил я, в душе жалея Салтыкова, — мы даже готовы дать ментальные показания, продемонстрировать всё то, что видели.

— Ну и как вы это собираетесь делать? — усмехнулся Салтыков. — У меня штатного менталиста нет.

— Ничего страшного, — ответил я. — Зато у нас есть.

— Фон Аден, иди ты нахер со своими шуточками! — абсолютно беззлобно, но осознавая своё бессилие, ответил Салтыков. — У меня нет менталиста, а у него есть. Может, у тебя ещё и бог в кармане припрятан?

— Анатолий Сергеевич, вы не поверите… — начал было я, пытаясь подавить рвущийся наружу смех и заодно рвущегося на свободу Агноса.

— Даже знать не хочу! — Салтыков в сердцах прикурил новую сигарету.

— Тогда можно нас не нахер, а куда-нибудь в более комфортабельное место послать? А то мы устали невероятно, пока тащили этот труп, а там только семьдесят килограмм одного льда, плюс ещё само тело.

— Комфортабельное место говоришь? — глаза Салтыкова зажглись лихорадочным блеском. — Без проблем, выделю вам камеру повышенной комфортности.

— Что-то я передумал насчёт комфорта… — сказал я, поддерживая тон сарказма. — Нам подойдёт самый обычный кабинетик.

* * *

Спустя полчаса в здание управления столичного Тайного сыска примчался взмыленный Иосиф Дмитриевич Светозаров, следом за ним появился не менее взмыленный, но гораздо более испуганный Ярослав Болотов. Причём Болотова ввели чуть ли не под конвоем, а конвой окружила толпа болотовской охраны. Пришлось долго объяснять, что кандидата в императоры никто не задерживает, а вызвали по вопросам имперской безопасности. Светозаров, ничуть не переживая, поздоровался с Ярославом на пороге управления, как никак тот ему приходился внучатым племянником или что-то в этом роде.

— Меня вызвали точно так же, как и тебя. Никто тебя ни в чём не обвиняет. Я тебе лично клянусь, что никто тебе вреда не причинит. Готов дать кровную клятву.

— Хорошо, — лицо Болотова было бледным, но взгляд решительным. — Идёмте.

Я наблюдал за этим всем из окна и прекрасно слышал весь их разговор. Буквально через минуту зашли Салтыков и Светозаров с Болотовым. Они непонимающе уставились на нас. Отдельного внимания удостоилась глыба льда, стоявшая в углу.

— Иосиф Дмитриевич, Ярослав, — я посмотрел на пришедших, — мы должны вам сообщить весьма неприятную новость. Вот в этом ледяном кубе находится Ликомора Болотова.

Ярослав со свистом втянул в себя воздух и сжал кулаки, но Светозаров, тоже изрядно побелевший, перехватил его руку.

— Сразу должен сказать, что мы здесь ни при чём. Мы лишь стали невольными свидетелями произошедшего и привезли тело сюда. Как всё было, может показать наш уважаемый друг Тихомир Добромыслов.

Тагай с помощью своих ментальных способностей показал то же, что видели в пещере мы, хотя, конечно, говоря откровенно, в несколько отредактированной версии. Но в главном мы ни на секунду ничего не изменили. Ликомора напала на скорпииду, пыталась её подчинить себе, пытала, но тварь вырвалась из её ментального захвата и пронзила своим жалом, накачав ядом. Отдельно Тагай остановился на том, что вокруг громады древнего капища был расчерчен некий магический конструкт, запитанный кровищей из перерезанных глоток.

Когда потрясённые Болотов и Светозаров открыли глаза, я сказал:

— Всё то же самое мы показали и Салтыкову, поэтому и вызвали вас. Да, и тело её мы тоже притащили, остальные трупы остались там в пещерах, поэтому можете высылать туда следственную группу. Но единственное, — я посмотрел Светозарову в глаза, — учитывая, кто там обитает, я бы рекомендовал сильно не шуметь и не злить скорпииду, потому что она, судя по всему, сильно разъярилась от вторжения в её богатый внутренний мир.

— Я не верю, — Болотов покачал головой. — Она не могла. Она же родович. У неё же у самой тоже есть капище. Ну, это реально какой-то бред.

— Послушай, — сказал я, переведя взгляд на Ярослава, — ты можешь нам верить, можешь не верить, но после того как умерла императрица, из её кабинета таинственным образом пропали документы с расчерченными конструктами. По сути, готовый план, как изничтожать капища. Если мы найдём нечто похожее в кабинете у твоей бабки, то сам убедишься.

— Никто не поедет туда сейчас, — тут уже Светозаров обратился к Ярославу. — Смотри, Болотовы — это такой же твой род, как и мы. Капище у тебя находится там, в Новгородской губернии. Я, как начальник имперской службы безопасности, по идее, на основании этих показаний должен был бы взять сейчас толпу следователей, фамильную гвардию и вскрыть вашу резиденцию к чёртовой матери, полностью вычистив весь кабинет твоей бабки. И при этом на всю империю разразился бы настолько громкий скандал о том, что Болотова замешана в уничтожении капищ, что на вас бы пошли войной все существующие кланы. Если сейчас на вас точат зубы только Рароговы и фон Адены после небезызвестного тебе нападения, то в случае этой огласки вас просто сметут с лица империи. Я даже не отслежу, кто из них вас уничтожит. Поэтому сейчас как начальник имперской службы безопасности я с тобой говорить не буду. А буду говорить как с внучатым племянником. Сейчас я даю тебе время и возможность для того, чтобы спасти честь рода.

— Каким образом?

— Очень простым. Ты сейчас пойдёшь с тем из нас, кому ты доверяешь, в кабинет своей бабки и осмотришь его целиком и полностью. Если вы находите подтверждение её виновности, вы уничтожаете все папки с противоестественными конструктами и пояснениями. Ещё попытайтесь отыскать список тех, кому она накопители из уничтоженных капищ уже вручила. Нам нужно понимать, кто ими обладает. Нет, если ты против этого, то мне придётся идти по тому пути, который я тебе уже расписал.

— Нет, не надо, — твёрдо возразил Ярослав. — Я всё равно не верю. Я докажу, что она в этом не участвовала. Она, конечно, та ещё ведьма болотная, но она тоже родович.

Затем он повернулся ко мне и сказал:

— Виктор, составишь мне компанию?

Я кивнул без слов.

— Все остальные свободны, — с тяжёлым вздохом проговорил Светозаров.

* * *

Вместе с Ярославом и его охранниками мы отправились в столичную резиденцию Болотовых. На вопрос о цели моего визита Ярослав холодно заметил:

— Я не имею права уже и однокурсника в гости позвать?

На него недовольно косились, но возразить ничего не решились. Мы же сходу направились в кабинет Ликоморы. На удивление, тот был даже не заперт. Хоть я и осматривал кабинет вместе с Ярославом, но всё равно не мог отделаться от ощущения, будто бы я мелкий воришка, забравшийся в чужой дом и шарящий в поисках наживы. Гадкое, скажу я вам, ощущение.

Пока Ярослав проверял шкаф с книгами в поисках потайных панелей, я обратил внимание на рабочий стол Ликоморы с тремя ящиками. Все ящики снова оказались не заперты. Их содержимое я высыпал на стол и принялся бегло ознакамливаться. Но ничего похожего на какие-то секретные документы не попадалось: скучные хозяйственные сметы, записки, отчёты, накладные, судебные дела.

— Как-то всё слишком демонстративно напоказ, — высказал я предположение.

— Я точно знаю, — сказал Ярослав, — у бабушки где-то был сейф. Полагаю, что самые важные бумаги она хранила именно там.

— И где его искать?

Я обернулся: на стенах кабинета даже картин не было, чтобы скрыть за ними схрон. С другой стороны, это был бы столь же очевидный вариант, с которого начинали бы поиск те самые уличные воришки. Самое важное прячут гораздо тщательней.

— И где здесь может быть тайник?

Тем временем Ярослав буквально чуть ли не носом рыл по всем закоулкам бабушкиного кабинета. Он поддевал деревянные панели, которыми были облицованы стены, и искал тайник между направляющими, но ничего не находил. Будто и вправду старушка Ликомора ни в чём не была виновата.

Но я-то знал, что это было не так.

Нет, конечно, карта на треть стены с помеченными на ней выжатыми капищами сразу вызывала подозрения, но только точно такая же карта, даже больше, висела в кабинете у Светозарова. Можно было подумать, что Болотова просто собирала информацию по столь значимому для империи вопросу для внука. Думаю, примерно такие мысли сейчас должны были крутиться в голове у Ярослава.

В конце концов, Болотов остановился посреди кабинета и ещё раз осмотрелся.

— Вообще ничего не понимаю, — сказал он.

— Что такое?

— Здесь как-то слишком стерильно для кабинета. Как будто всё самое важное куда-то спрятали.

«Спрятано», — думал я про себя, а сам уже второй круг наворачивал вокруг прозрачного стеклянного террариума, в котором сидела огромная отвратительная бородавчатая жабища. Аквариум стоял на невзрачной тумбе. Мне же приходилось постоянно лавировать, чтобы не столкнуть его на пол.

— Послушай, — сказал я, глядя прямо в тёмные, прожигающие меня презрением глаза жабы, — по-моему, я знаю, где находится сейф. Ну или, во всяком случае, эта пупырчатая зелень прекрасно подошла бы на роль его охранницы.

К моему удивлению, Ярослав мою шутку воспринял всерьёз.

— Так, а ну-ка, Маруська, давай-ка посторонись, — проговорил Ярослав и полез руками к ней в террариум.

Я полагал, что его можно просто снять, но нет, всё оказалось куда хитрее. Тем временем жаба начала покрываться ядовитыми пупырышками.

— Так, а ну-ка, сдулась! Ты на кого дуешь-то свои пупырья ядовитые? — Ярослав без сомнений взял и отвесил ей такой добрый щелбан, что я даже слышал звонкий щелчок.

Жаба отскочила, встала в стойку, надула свой пузырь на горле и грозно зафырчала, а не заквакала. Хотя я и не жабий лингвист, но эта явно была недовольна.

— Мне твой яд до одного места! — отмахнулся Ярослав. — Я сам Болотов, отвали от меня.

И лишь сдвинув жабу, он нашёл небольшой рычаг, надавив на который, в тумбе открылся едва заметный зазор, больше похожий на трещину. Болотов подцепил его пальцем и открыл дверку сейфа. Вот только это была лишь часть необходимых манипуляций. За внешней маскировочной панелью мы нашли ещё одну дверцу, на которой был явно виден отпечаток жабьей лапы.

— Маруся, — сказал Болотов, беря жабу на руки, — а ну-ка, иди-ка сюда, красотка, — и приложил её лапу к отпечатку.

Только после этого открылся небольшой ящик глубиной всего сантиметров пять, в котором лежала папка. Достав её оттуда, Ярослав сразу же онемел и даже встал в ступоре на некоторое время. На ней значился гриф, поставленный имперским шрифтом: «Совершенно секретно».

— Какого хрена? — наконец смог он проговорить. — Вот какого хрена, ба? — повторил он, но уже с другим выражением, как будто просил, чтобы всё это оказалось лишь бредом его сознания.

Я сразу понял, что мы нашли искомое. Пришлось забрать папку из негнущихся пальцев Ярослава, положить её на стол, открыть, чтобы мгновенно наткнуться на выкладки, карты с пояснениями, различные чертежи, поясняющие рисунки, необходимые заклинания. В бумажном кармане обложки папки виднелся уголок сложенного в четыре раза листа. Развернув его, я с удовлетворением прочитал перечень фамилий с указаниями дат передачи накопителей и адресных отметок капищ, из которых эти накопители были варварским способом созданы.

— Я просто не верю, — проговорил Ярослав, вставая рядом со мной и разглядывая прямое доказательство вины своей бабки. — Нас за такое сотрут в порошок! Но я тебе клянусь, мы не знали об этом. Это… кощунственно.

— Никто никого убивать не будет, — успокоил я однокурсника, забрав список всех причастных, а затем швырнул папку в потухший камин и следом выпустил небольшой фаербол. Правда, силищи у меня было теперь столько, что даже от простого фаербола пламя взревело как сумасшедшее и даже немного опалило Ярослава, приводя в чувство.

— У вас всё в порядке? — в дверь постучала охрана.

— Всё в полном порядке, — уже более уверенно отозвался Ярослав, наблюдая, как сгорают в огне доказательства вины его бабки.

Мы дождались, пока от папки не осталась лишь зола, и лишь после того отправились обратно в управление Тайного сыска.

Отправить