Глава 8

Иосиф Дмитриевич Светозаров сидел за своим рабочим столом и принимал срочные донесения практически со всей территории Российской империи. Правый уголок его рта уже окончательно был обездвижен и смотрел вниз из-за прогрессирующей болезни.

Лекари, которые его осматривали, как один твердили, что ему необходимо отдохнуть. Просто взять отпуск на две недели и ни о чём не думать. Возможно, тогда прогресс болезни удастся остановить. Вот только Иосиф Дмитриевич понимал, что никакого отпуска в сложившейся ситуации он себе позволить не может.

Дело было даже не в том, что на него скопом навалились неприятности. Сначала умерла племянница. Затем стало ясно, что родила она полудемона. После этого — проникновение демонов вглубь империи. И вот теперь, когда казалось бы, что все несчастья позади, появилась новая напасть.

Перед глазами Иосифа Дмитриевича на стене висела огромная карта Российской империи — больше, чем на стене у Ликоморы раз в тридцать. И на этой карте он отмечал места, где роды и кланы Российской империи обнаружили у себя выпитые и опустошённые капища. Эти места он обозначал булавками с чёрными головками, неосознанно выбрав тот же самый цвет, что и Ликомора Болотова.

Но это было ещё не всё. Если бы дело ограничилось только выпитыми капищами, то да, это была бы трагедия сама по себе, но её хотя бы можно было остановить, поймав того, кто совершает это преступление. Но всё было гораздо сложнее.

Рядом с чёрными булавками, как правило, в карту были воткнуты булавки с красными головками. Причём чем больше было сосредоточено в одном месте чёрных, тем с большей вероятностью там находилась красная. А кроме того, на тех местах, где в карте была воткнута красная булавка, но не было чёрных, надо было искать убитые капища, которые пока ещё просто не заметили. Это Светозаров уже понял.

Красными булавками он отмечал места с природными катаклизмами, которые в последнюю неделю захлестнули империю. Он-то думал, что после битвы на Ольхоне сможет спокойно отдохнуть и восстановиться, но нет. События развивались, словно снежный ком, летящий с горы.

На Камчатке проснулся вулкан, который считали заснувшим навсегда. Да так проснулся, что мало не показалось никому. Сначала всё округу тряхнуло, как следует, что, собственно, и спасло местных жителей, которые тут же сообразили и начали покидать дома. А затем всю округу залило раскалённой лавой. Она сметала целые деревни и небольшие города, стоявшие у неё на пути. Десятки тысяч тонн раскалённой породы превратили огромную местность в непригодный для жизни ландшафт.

Недалеко, на Сахалине, тряхнуло так, что из океана пришла волна цунами.

В Арктике вдруг, несмотря на зиму, стала размораживаться вечная мерзлота. Огромные куски льда рассыпались осколками. Многотонные айсберги откалывались от ледяного покрова, несмотря на то, что этого не должно было происходить.

Кавказские горы трясло. На юге местами был замечен массовый падёж скота. Где-то безо всякой очевидной причины погибли огромные поля озимых. И так далее, и тому подобное. И это не было единичными случаями.

Посыльные из телеграфного пункта только и успевали прибегать, докладывая о новых природных катаклизмах то там, то тут. Но самое главное, начинались они всегда в тех местах, где были уничтожены капища. Тот, кто это делал, обрекал империю на гибель в мучительной агонии.

В какой-то момент Светозаров просто схватился за голову и отказывался верить в то, что происходит. Это было страшно. Они же только победили демонов. Они должны были сейчас проститься с мёртвыми, должны были выбрать нового императора и праздновать свою победу. Но нет. Им этого не давали сделать.

В последнем донесении говорилось о том, что в Восточной Сибири образовался огромный провал в несколько десятков километров в диаметре. Просто дыра в земле. По какой-то причине растаяла вечная мерзлота. Чёрных булавок рядом с этими местами не было. Но Иосиф Дмитриевич точно знал: там уже вытянули жизнь из капищ. И теперь земля стала нестабильной.

Он знал, что такое баланс, и понимал, что происходит. Раз баланс сил нарушен, всё вокруг сходит со своих орбит и начинает биться в агонии. То же самое происходило с их землёй. А тот, кто это делал, обязан понести наказание.

Поражало то, сколько капищ было уничтожено за это время. Работала, судя по всему, огромная группа людей. Причём они специально действовали так, чтобы их нельзя было заметить. Капища были отдалёнными, спящими. В таких местах, где представители родов, которым они принадлежали, бывали крайне редко.

Но, наверное, больше всего из колеи выбивало Светозарова не это, а то, что впервые за все десятилетия, что служил главой имперской безопасности, он отчётливо понимал, что попросту не владеет ситуацией. И именно это было хуже всего.

Страна в итоге подобных катаклизмов могла не развалиться на куски фигурально, а распасться в самом прямом смысле этого слова.

Дверь кабинета распахнулась и вбежал очередной посыльный из телеграфного узла связи. Парень был бел, словно мел, дрожащей рукой поднял ленту с информацией к глазам, после чего прочёл:

— Нападение на резиденцию Рароговых.

Светозаров, скрепя сердце, уже был готов услышать, что где-то в очередной раз произошла какая-то катастрофа. Но он не был готов к тому, что нападению подверглась резиденция Рароговых. Которая? Уж не та ли в которой находился младенец?

— Какое ещё нападение? — проговорил Светозаров, чувствуя, что кровь отливает от лица. — Демоны, что ли, опять активизировались?

— Нет, не демоны, — ответил ему телеграфист, сверяясь с лентой послания. — На резиденцию Очагово напали болотные твари.

Светозаров выругался. И почувствовал, как его голову прострелило особенно сильной и резкой болью.

— Там ещё что-то есть? Что ты молчишь?

— Так точно! Есть! Есть приписка «Первый жив», — оттарабанил телеграфист и замер по струнке, ожидая ответа от начальства.

— Меня до конца дня не будет, все донесения заместителю, — наконец, принял решение Иосиф Дмитриевич.

Через пять минут он уже мчался на всех парах к телепорту. Он понимал: да, младенец жив. Но способны ли Рароговы выдержать ещё одно покушение? И что за нападение? Связано ли это с нарастающим валом катастроф? Или под болотными тварями имелись в виду именно Болотовы?

Не более чем через полчаса он уже прибыл в Очагово, центральную резиденцию Рароговых.

Светозаров привык, что Рароговы довольно-таки миролюбивые и улыбчивые люди, но сегодня он видел, что все они кипят, чуть ли не в прямом смысле этого слова, и полыхают. Сначала он даже не понял, чем они занимаются, но потом увидел, что повсеместно собирают обгорелые трупы каких-то гадов.

С удивлением подошёл ближе и понял, что это змеи, лягушки, тритоны, какие-то вообще непонятные создания, иногда даже похожие на летучих мышей. Также увидел пиявок и много всего прочего, что было сложно даже идентифицировать.

И на подходе к резиденции он увидел, что всю эту смердящую дрянь они не уничтожают, что удивительно, не сжигают, а просто собирают в огромные кучи с такой мрачной решимостью, что становилось немного страшно.

Иосифа Дмитриевича здесь уже видели неоднократно, потому никто дорогу ему не заступал и препятствий не чинил.

Безопасник вошёл в резиденцию, и уже было хотел обратиться за помощью к кому-либо из слуг, чтобы провели его к Креславу или Гориславе, но его внимание привлёк разговор на повышенных тонах. На его звуки он отправился, обнаружив спустя пару минут импровизированный семейный совет в каминном зале.

Прежде всего взгляд Иосифа Дмитриевича упал на люльку, подвешенную недалеко от камина, в самом тёплом месте. Малыш что-то весело агукал. Горислава же покачивала люльку и успевала принимать живейшее участие в обсуждении, смысл которого Иосифа Дмитриевича, можно сказать, ужаснул. Хотя больше всего этот разговор был похож не совет, а на спор. Молодая девушка Ада фон Аден, правнучка Креслава, рвала и метала. От неё, в буквальном смысле этого слова, летели искры:

— Да какого демона? Она нас чуть не перетравили всех, а мы должны умыться и заткнуться? А как же око за око? Мы должны призвать их к ответу! Давайте хотя бы парочку болот их высушим!

Такой была её позиция. Креслав же пытался хоть как-то её утихомирить. Горислава, как ни странно, горячо поддерживала дочь.

Когда Светозаров вошёл на порог, все присутствующие оглянулись на него. И он подумал, что никогда не видел Рароговых такими злыми.

— Проходи, присаживайся, — проговорил Креслав, указывая Иосифу Дмитриевичу на свободное место. Но тот застыл, разглядывая Виктора фон Адена. Нет, он его видел на Ольхоне. Знал, что молодой человек сильно изменился с тех пор, как видел его в последний раз, до сражения на Байкале.

И всё же это было очень непривычно. У Светозарова складывалось впечатление, словно богатырь из древних легенд сошёл на землю и предстал перед ним: мощный торс, бугры перекатывающихся мышц, угадывающиеся под одеждой, ноги, как две колонны. Виктор не сидел, он предпочитал ходить туда и обратно.

Иосиф Дмитриевич присоединился к совету Рароговых. И понял, что он успел вовремя.

— Такое без ответа оставлять нельзя, — горячилась Ада.

Светозаров собственными глазами видел вспышки огня на её пальцах.

* * *

Пока Очагово приходило в себя после нападения, мы обсуждали варианты соизмеримого ответа. Дед в этом случае пытался избежать лишнего кровопролития и начала гражданской войны, а мать с Адой рвали и метали. Моя же позиция… впрочем, обо всё по порядку.

— Нельзя, — говорил твёрдо Креслав, но всё же в его голосе уже слышались старческие нотки, что тоже нас не радовало. — Нельзя сейчас начинать гражданскую войну.

Рарогов опустил кулак на стол. Не ударил, но дал понять, что это его принципиальная позиция.

— Мы должны выяснить, кто это сделал, и покарать только его. Мало нам демонов, предлагаете друг друга начать резать?

— Да чего там выяснять-то? — с пальцев Ады сорвались всполохи пламени. — Сначала мы позволили им забраться буквально в сердце нашего рода. В сердце нашего клана, если хотите. И позволили укусить это сердце. Отравить. Ты понимаешь, что если бы здесь не было того типа, то большинство из тех, кто сейчас жив, и с холодной решимостью собирает трупы, были бы уже на том свете?

— Это я понимаю, — деду явно не хотелось спорить, но и уступать он не собирался. — Но есть такое слово — дипломатия. Нельзя сейчас делать то, что ты хочешь. Нужно разбираться, нужно устроить дознание. Нельзя уподобляться им и устраивать самосуд.

— Да какой самосуд? — спросил уже я, глядя на деда. Обычно решимости ему было не занимать, но именно сейчас он почему-то не хотел обострять ситуацию. — Дед, вопрос сейчас совсем не в самосуде. Мы можем вспомнить не только древний обычай «око за око» и «зуб за зуб». Мы можем и вполне официально их предупредить, как в древности: «Иду на Вы!» Мы не будем устраивать подлости, налетать на них среди ночи, как тати. Мы поставим их в известность, что за действия, допущенные в наш адрес, их ждёт ответ. Спуска́ть такое с рук нельзя.

Креслав хмурился, но я всё равно продолжал.

— Мы призовём их к ответу официально. Не ударим в спину, не подловим. Я сейчас же сам готов сесть на Агноса и добраться до их центральной резиденции, после чего взять переговоры на себя по этому вопросу.

— Да куда ты там отправишься? — покачал головой Креслав. — Ты же даже не из клана, понимаешь?

— Зато за мной право силы, — сказал я, ударив кулаком по раскрытой ладони, показывая, что мы должны ответить. — И если уж говорить на эту тему, то по крови я всё равно наполовину Рарогов. Поэтому я пойду и поговорю с их главой клана. Подобное просто недопустимо.

— Я ещё не совсем понимаю, что случилось, — вступил в разговор Светозаров. — Но у меня уже такое ощущение, что наша страна сейчас скатывается в гражданскую войну, не дожидаясь никаких повторных голосований.

— Гражданской войны не будет, — ответил я. — Но и терпеть подобный плевок на репутацию нельзя. Рароговых не должны считать слабаками, не умеющими ответить. Но мы ответим по всем правилам.

Пришлось вкратце пересказать ситуацию с нападением. Теперь он, кажется, начал гораздо больше понимать.

Иосиф Дмитриевич задумался на долгих пять минут, после чего сказал:

— Но в целом, я, конечно, поддерживаю Виктора.

— В смысле? — опешил Креслав.

И даже мать, на некоторое время замерла.

— Подожди, — продолжал дед, обращаясь к Иосифу Дмитриевичу. — Насколько я знаю, ты видел те горы болотных тварей, лежащих вокруг резиденции. Я так понимаю, что на нас напали Болотовы.

— Это я как раз осознаю, — кивнул Светозаров. — Другой вопрос, как же вы тогда все живы-то остались? У них ведь какая-то особая магия.

— Нам помог один человек из Болотовых, — ответил я, внимательно глядя на Иосифа Дмитриевича.

— Кто же? — ошеломлённо поинтересовался Светозаров.

— Сам Ярослав, — ответил я, видя, как округлились его глаза, и решил выложить больше. — Он меня искал и нашёл. У нас с ним случился разговор, который хоть и имеет отношение ко всему происходящему, но не особо важен. И во время этого разговора Ярослав предупредил меня, что чувствует что-то неладное и готовится покушение. Мы быстро кинулись сюда, к резиденции, и всех спасли. Он внес неоценимый вклад в нашу победу, после чего подлечил всех раненых и отравленных. А затем ушёл.

Я пожал плечами, вспоминая, с каким трудом Болотов отправился к телепорту.

— По сути он хотел для себя выяснить: не будет ли к нему лично каких-то претензий. Он со своей стороны подтвердил, что на ребёнка не охотился и дал клятву, что вреда ему не причинит никоим образом. Причём клятву Ярослав дал кровью и заверил, что если на Совете выберут его, он будет тянуть императорскую лямку. Но если не выберут, то он не собирается устраивать гражданскую войну. Правда, при этом ничего не сможет пообещать по поводу собственной бабки. Он пришёл ко мне, изложил свою личную позицию. Претензий там не было. Он просто пытался понять, почему мы приняли сторону младенца. Соответственно, я объяснил, что вопрос — в клятве. И всё. Исходя из этого, ребёнка он спас, потому что не желал ему вреда. Спас и всех остальных наших.

— И как он это сделал? — уточнил Светозаров.

— Перехватил управление всей этой ордой гадов и болотного гнуса и отменил приказ.

— Это, конечно, здорово для вас, но плохо для определения виновного, — покачал головой Светозаров. — Насколько я знаю всю специфику дознания и определения следа подобных магических воздействий, сейчас мы уже ничего не сможем предъявить Болотовым.

— Это ещё почему? — возмутилась Ада, которая, кажется, больше всех хотела покарать Болотовых.

— Да потому что когда идёт подобный вал тварей, его ведут одним единым поводком, и этот поводок имеет определённый след. Раз поводок был разрушен и получил обратный приказ от Ярослава Болотова, то сейчас предыдущий след полностью затёрт, его перекрыл след от нового приказа. И ничего вы с этим не сделаете: после смерти все данные, кроме последнего поводка, разрушаются. И вот эти трупы, которые валяются у вас во дворе, уже не несут отпечатка. Это просто дохлые, обгоревшие твари. И те, кого отозвал Ярослав, те уже с его отпечатком управления. Так что по факту предъявить нам Болотовым нечего. Вот такая история.

— Но это не должно остаться безнаказанным!

Ада вскочила со своего стула и начала ходить по гостиной взад и вперёд.

— Вы не представляете, что сейчас творится в империи, — сказал на это Светозаров и грустно посмотрел на свои руки, которые заметно подрагивали. — У нас сейчас катастрофы на каждом шагу. В одном месте — землетрясения, в другом — цунами. На севере — льды сходят, на юге — засуха, падёж скота. Поэтому если в одном конкретном месте у нас вдруг сошли с ума тысячи тварей, то это могут со спокойной душой отнести как раз к плачевному состоянию родной земли. Предъявить что-либо фактически мы им не можем.

Тут он взглянул на мою сестру и сверкнул глазами.

— Ада Борисовна, к сожалению, при данном раскладе пойти всех сжечь налево и направо не выйдет. Ясно, что хочется отомстить, тем более с учётом того, что ваша ситуация с капищем довольно-таки трагична. Но с точки зрения дознания, тайного сыска и Тайной канцелярии ничего мы им предъявить не сможем: доказательств вины нет. Потому что всё своим влиянием перекрыл Ярослав Болотов. Вариант, который предлагает Виктор мне нравится значительно больше.

Светозаров усмехнулся, вот только ничего весёлого в этой усмешке не было.

— Молчать? Нет, конечно, я бы сам никогда не молчал после такого. А предложение Виктора: пойти предупредить — это правильно. Вы имеете право предъявить претензию. Это вам никто не запретит, это ваше право. А уж как они на неё отреагируют и какие сроки вы поставите, это мне уже неведомо.

Затем Светозаров глянул в окно и увидел за ним огромную кучу горелых трупов.

— А вы все эти горы собираетесь сжечь? — поинтересовался он, глядя на Креслава.

Но ответил вместо него я:

— Нет. Вы же говорите, что у нас нет никаких доказательств. Ну вот это всё посыплется им дождём на голову. Это и будут наши доказательства, наши улики. Даже если на них нет ментального следа, то просто так подобный объём тварей в наших краях взять неоткуда, особенно посреди зимы.

— Но в этом я вам перечить, конечно, не стану, — покачал головой Светозаров и глянул на меня; и тут я понял, насколько он измотан и держится уже на последних волевых усилиях. — Попросил бы обойтись без кровопролития. Нельзя сейчас начинать гражданскую войну.

— Ну, Болотовы-то как-то не думали насчёт кровопролития, — ответила на это Ада.

— Не буду обещать, — кивнул я, — но мы постараемся обойтись минимальными жертвами.

— И, кстати, да, — сказала Иосиф Дмитриевич, — частично соглашусь с вашим дедом. Фактически, хоть вы являетесь одним из сильнейших огневиков нынче у нас в стране, судя по вашему рангу. Но к Рароговым вы имеете очень посредственное отношение. Если решите отправляться к Болотовым, то не вздумайте ехать один. Нужен кто-то из официальных членов Рароговых. Ваша роль там уместна в виде силовой поддержки.

— Я полечу, — мгновенно отреагировала Ада. — Я готова. Я теперь официальный представитель клана Рароговых. Я — проводник капища. Я вполне имею право это сделать.

Светозар прикрыл глаза и лишь качнул головой. Затем взглянул на Креслава с вопросом во взгляде.

— Они — мои внуки, — тот пожал плечами. — Они имеют полное право выступать от моего имени.

— Ну, значит, так тому и быть, — проговорил Иосиф Дмитриевич.

* * *

Ликомора сидела в своём кабинете и внимательно изучала информацию по капищам, которые можно было бы выпить самостоятельно, то есть, впитать всю энергию от них в собственный запас.

Она хотела заняться этим самостоятельно, потому что ей был необходим козырь на случай непредвиденных обстоятельств. Свой личный козырь. А полученный до этого она уже использовала, организовав групповое нападение на Очагово, резиденцию Рароговых.

Она надеялась, что в этот момент ублюдок императрицы уже мёртв. В том, что он ублюдок, она вообще не сомневалась, иных вариантов даже не рассматривала: иначе была бы помпезная свадьба и весь остальной положенный по статусу церемониал. Накопитель нужен был особенно в той обстановке, где главы двух кланов показали себя ненадёжными партнёрами. Опять же, никто не отменял использование конструкта последнего шанса, если вдруг понадобится.

А Ликомора осознавала, что надо будет драться. Ничего в этой жизни не даётся без боя. Ей ли не знать. И она была готова воевать, невзирая ни на какие жертвы и цену в человеческих жизнях. Поэтому на её столе сейчас лежала копия карты со стены, с отметками ближайших к столице капищ. Одно из них идеально вписывалась в план Ликоморы. Оно находилось возле самых Уральских гор, недалеко от столицы. Проходимость там минимальная, но при этом добираться достаточно просто. То есть, близко, но места глухие. И это главное.

Она решила наведаться туда в самое ближайшее время. Параллельно с этим она отслеживала работу ментального поводка, с помощью которого вела в атаку тварей на резиденцию Рароговых и ублюдка императрицы в первую очередь.

Ведьма чувствовала, как часть поводков обрывается. Это означало, что её подопечных на том конце уничтожают. Понятно, Рароговы боролись, и боролись достаточно долго. Но она-то была спокойна, потому что знала: твари будут призываться ровно столько, сколько будет работать накопитель, на который она закрепила данный призыв.

Фактически, силы уже черпались не из неё, а из «капищенского» накопителя. И пусть он получился не особо мощный, потому что она впитала не крупное капище, а достаточно мелкое. Она на нём экспериментировала, да и, естественно, старалась, чтобы не поймали. Но его вполне должно было хватить на беспрерывную атаку длительностью как минимум в течение четырёх часов. За это время энергия должна была завершиться.

Вместе с этим должен был рассыпаться ментальный поводок, который сейчас работал на болотных тварях и гнусе. Любые следы её участия в этом процессе будут уничтожены. А четыре часа против такого количества отбиваться просто нереально, даже если это будут сверходарённые маги. Именно поэтому она считала себя в относительной безопасности.

И тут, в какой-то момент, совершенно внезапно она почувствовала, что связь с её болотной живностью оборвалась целиком и полностью. Она глянула на часы и поняла, что связь должна была проработать ещё как минимум полтора часа, если не два.

Ведьма подумала о том, что подобное возможно в нескольких вариантах: то ли её подопечные просто достигли своей цели и уничтожили ублюдка; то ли всех их убили какой-то ультимативной техникой полностью и выжгли там всё вместе с людьми; то ли просто разрядился накопитель. Такого варианта она тоже не исключала.

Но додумать ей не удалось, потому что к ней постучался командир родовой гвардии Болотовых, ответственный за защиту Ярослава:

— Мы потеряли Ярослава. То есть утром он как обычно отправился в академию. Но занятия там давно закончились. Найти его не получилось. Мы проверили, на занятиях его и не было.

Ликомора едва сдержалась, чтобы не схватить со стола тяжёлое пресс-папье и не запустить им в голову охранника.

— Да вы что там, все безголовые, что ли? Чем вы следили-то, мать вашу, олухи безрогие⁈ А вдруг его уже где-то прикопали? Вы что, совсем мух не ловите⁈ Охрана с ним должна ходить впритык! За ручку его вести на лекции, рядом с ним сидеть! Вы что, не понимаете, что это будущий император, который не всех устраивает⁈ Вы не охрана — вы охреневшее решето! Я лично сгною вас всех, если вы сейчас же не найдёте Ярослава! Вы потеряли будущего императора в центре столицы! Это не работа. Я вас в болоте утоплю, лешими сделаю! Вы у меня тиной все покроетесь! Я тебя пиявкам скормлю лично! Гадов на вас натравлю, гнусом у меня станете! Потом кормом для комарих, чтобы они в ваших телах яйца откладывали собственные!

И так далее, и тому подобное.

Разнос от Ликоморы длился около десяти минут.

И тут вдруг на пороге появился ещё один перепуганный человек с телеграфной лентой в руках, но при том со странной улыбкой.

— Что ощерил пасть свою⁈ — мгновенно накинулась на него ведьма. — Что за странное выражение лица⁈

— Прошу прощения, госпожа, — телеграфист немного заикался, видимо долго не решался зайти, и слышал большую часть угроз Ликоморы, — но у нас важная информация из академии. Ваш внук нашёлся.

— Живой?

— Живой! — подтвердил телеграфист.

— Где его чёрти носили⁈ — рявкнула Ликомора. — Где нашли?

— По донесению наружной охраны черти его носили не где-нибудь, а в комнате у Снежаны Морозовой. Как с утра туда отправился, так вот только и вышел, с абсолютно довольным выражением лица, словно кот, нажравшийся сметаны.

Ликомора втянула полные лёгкие воздуха, чтобы что-то ответить, но выпустила его.

— И чего я от него хотела? — пробормотала она себе под нос.

Сделала знак, чтобы телеграфист вышел из кабинета.

«Парню восемнадцать лет, — думала она. — А что хотят все мужики восемнадцати лет? Жрать, трахаться да бухать. И какой с него, к чертовой матери, император? Подвернулась ему юбка, готовая раздвинуть ноги, и он тут же воспользовался этим. Другой вопрос: если он умный мальчик, то следов после себя не оставит. С другой стороны, Морозову тоже нельзя ни в чём обвинять, потому что у нас как раз таки был договор с Ледобором, что кто-то из его внучек станет женой Ярослава. Только сосульку им теперь вместо хрена! Теперь я никого из Морозовых к трону не подпущу. А трахать направо и налево разных потаскух, так это всегда, пожалуйста. Если что, я позабочусь, и вытравлю из чрева этих ледяных сучек любую поросль Ярослава…»

Затем подняла глаза на трясущегося охранника:

— Это вам повезло, что мальчишка не сбежал куда-нибудь, а просто пошёл перепихнуться и сбросить напряжение. Но ещё один такой косяк, и вы у меня будете все в болоте булькать и кормить пиявок. На этом всё закончится.

А сама подумала, что раз уж надо брать всё в свои руки, то ей срочно надо наведаться к капищу и получить себе ещё один накопитель с вытянутой энергией. Но на этот раз он должен быть значительно сильнее.

Отправить