Глава 3

Главы кланов Морозовых и Вулкановых: Ледобор и Лан, сидели в одинаковых креслах напротив стола Ликоморы. Но выглядели при этом абсолютно по-разному.

Вулканов был весь каким-то дерганым и чуть ли не столбами пепла плевался, как настоящий вулкан. Во всяком случае, Болотовой казалось, что у него реально разум кипит.

А Морозов же, напротив, выглядел совершенно равнодушно. Он был холодным, практически безжизненным. Никаких реакций ни на что он особо не проявлял. Более того, ведьма даже подумала, что Ледобор чувствует себя в её кабинете как-то слишком по-свойски. Через некоторое время он и вовсе перестал ограничиваться беглыми взглядами и без стеснения стал разглядывать обстановку кабинета. Он как будто изучал всё, что его окружало.

Ликомора даже спохватилась, что надо было завесить карту, висящую у неё за спиной. Потом решила, что мало ли что она там может отмечать. А про Морозова она подумала: «Вот же отморожённая сволочь. Всё ему нипочем».

Вулканов же был сосредоточен исключительно на ведьме. Он пыхтел, дымил. Болотовой казалось, что у него из ушей скоро пойдёт пар.

— Ты понимаешь, почему мы тут? — спросил он, едва сдерживаясь.

Но Ликомора решила, что лучшая защита — это нападение.

— Какого демона ты, Лан Вулканов, отвёл свои войска из столицы? Почему ты их направил обратно на острова? Не охренел ли ты часом? У нас с тобой, вообще-то, договор!

— Это где ты была? — чуть ли не воспламенился Вулканов. — На мои земли, между прочим, демоны полезли! А я что должен был для тебя столицу беречь и свои владения отдать врагу⁈ Ты ничего не перепутала-то. Несмотря на то, что я поддерживаю твоего внука, это никак не снимает с меня обязательств по сохранению собственных людей из родного клана. И это всегда будет в приоритете над твоими нуждами и нуждами твоего наследника. Так было, есть и будет!

Ликомора внимательно смотрела на Вулканова, одновременно с этим думая: «Как же я в тебе ошиблась. С другой стороны, предатели иными и не бывают».

При этом она смотрела на его макушку, и казалось, что её вот-вот сорвёт, и оттуда сначала посыплется пепел, а затем польётся лава.

— Император, — продолжал Вулканов, — лишь первый среди равных. Среди нас равных. Он никоим образом не может заставить нас бросить на произвол судьбы наши собственные семьи. И да, я ещё раз спрошу: когда мы все стояли на берегу Байкала и выдавливали ценой своих жизней демонов, где был твой «первый среди равных» кандидат, а?

— И ты мне этим в глаза будешь тыкать? — глядя из-под бровей, проговорила Ликомора. — Какого хрена-то? Между прочим, я что-то не видела, чтобы кандидат от Светозаровых сидел посреди Ольхона и ждал смерти от демонов. Так с какого это рожна я должна была своего внука подставлять под клыки, а?

Тут в разговор вступил Морозов.

— Послушай, дорогая моя, — сказал он тихо, но основательно, так, что оконные стёкла захрустели от наледи. — Ты не путай тёплое с мягким. Одно дело — младенец, которому месяц от роду, и совсем другое — восемнадцатилетний лоб. Ты вспомни свои собственные слова на совете. Чем ты апеллировала тогда к главам кланов? Ты говорила, что твой внук может с оружием в руках защищать родную империю. А когда это потребовалось сделать, он даже не появился на поле битвы. А как минимум, что он должен был сделать: приехать на Ольхон, пока Светозаров там сидел, пока все остальные были там. А уж демоны громили и вовсе земли твоих союзников Вулкановых.

— Ты бы вообще лучше помалкивал, — выслушав Морозова, огрызнулась Ликомора. — Сам-то запрыгнул в последний вагон уходящего поезда, да? Отправил какую-то молодёжь?

Она скривилась.

— Знаешь что? — ответил на это Ледобор. — Мои представители там хотя бы были. Я показал своё единство вместе со всеми остальными родовичами. А что показала ты? Что ты бережёшь своего внука в первую очередь. Что готова всех своих союзников бросить на произвол судьбы. Но прятаться в столице — это явно не то, чего ожидали от будущего императора. Всё, чего ты добилась, ты настроила против себя кланы родовичей. Поверь мне, очень многие из тех, кто находился во время битвы за Байкал на Ольхоне, заметили это. От многих я услышал: «Такой кандидат нам не нужен».

— Какой «такой» кандидат? — вскинулась Ликомора.

— Тот, кто бросает на произвол судьбы своих людей, не нужен в качестве императора, — проговорил Морозов, развалившись в кресле. — Хоть ему восемнадцать лет, хоть полгода, хоть сорок, хоть сто — неважно.

Ликомора сжимала и разжимала кулаки. Она никогда не отличалась спокойствием, но сейчас едва сдерживалась от того, чтобы не прыгнуть на Морозова и не расцарапать ему всё его холодное и отмороженное лицо.

— Это никогда ничего не решало, — ответила она. — Император всегда распоряжался людьми по своему усмотрению.

— Наоборот, — ответил ей Морозов. — Только это всегда что-то и решало. — Битва завершилась. Следующий Совет кланов назначат через две недели.

— Почему так поздно? — вскипела Ликомора, которая надеялась скорее разыграть все свои карты. — Его должны были назначить сразу же после возвращения с битвы!

Про себя же она подумала: «Я была бы не против, если бы половину из этих чванливых стариков там попросту загрызли. Но нет же, не сдохли!»

— Слушай, ведьма, — с ухмылкой, не предвещающей ничего хорошего, проговорил Морозов, — ты воду-то не мути. Дай людям попрощаться со своими погибшими. Ты вообще представляешь, какой кровью нам далась эта битва? В каждом клане, представленном на Байкале, есть погибшие. Ты думаешь, это всё так легко далось? Так просто оттуда вышвырнули демонов?

— Да, мы там все чуть в том Байкале не остались! — подхватил его речь Вулканов. — Поэтому сперва должно пройти прощание, потом всеимперский траур. И лишь после этого будет следующий Совет кланов. И так должно быть. Так правильно. А если ты не чтишь традиции родовичей, тебе нечего и высовываться, и вообще выдвигать кого-то на трон.

— Стойте, стойте, стойте… — Ликомора поняла, что если сейчас продолжит нагнетать, разговор может закончиться плачевно прямо тут.

Поэтому она решила снизить накал.

— Послушайте, ну, мёртвым — мёртвое, живым — живое. Зачем одно мешать с другим?

На это Морозов лишь покачал головой.

— Ты сама себе, Ликомора, роешь яму. И даже не представляешь, какой она глубины. Будь тише, в конце концов. Пусть твой внучок хотя бы появится на том же Ольхоне. Поможет, каким-то образом, пострадавшим крепостям. Сделай хоть что-нибудь, старая ведьма! А не только сиди и задницу грей.

— Для кого я должна что-то делать? — не удержалась Болотова.

— Для родовичей. Для империи, — сказал ей Вулканов и вскочил с кресла, понимая, что дальнейший разговор он не выдержит. — Честь имею.

За ним поднялся и Морозов.

— Думай, Ликомора, думай, — проговорил он. — Не думали мы, что ты так нас разочаруешь.

С этими словами они развернулись и ушли.

Ликомора осталась одна.

Она подумала о том, что, возможно, не на тех она сделала ставку. Что не вовремя случился этот прорыв, да и вообще всё это. Но с другой стороны, решила она, да и хрен бы с ними. Она же уже предполагала, что они ненадёжные союзники. Но именно поэтому ей нужно ускорить процесс выкачки сил из капищ.

И тогда она вокруг себя соберёт самых значимых аристократов, которые не будут ей указывать, что и как делать. Они-то будут знать своё место. Они будут знать, кому обязаны силой и должностями. Пусть только попробуют вякнуть, и она их просто уничтожит.

А с этими старикашками, возомнившими о себе невесть что и называющими себя равными императорской крови, она поквитается другим способом.

Тут она хмыкнула себе под нос. В конце концов, капища можно умерщвлять не только в мелких кланах, но и в крупных тоже. Но для этого нужно сначала набрать побольше сил.

И при этом Ликомора совершенно не знала о том, что совсем недалеко, за фальшпанелью в стене, разделявшей её кабинет и небольшую комнатушку, находился тот самый Ярослав Болотов, которого она пыталась посадить на трон.

И этот самый курсант столичной академии усиленно размышлял. И думал он о том, что, как бы ему этого ни хотелось признавать, Вулканов и Морозов отчасти правы. Ему нужно что-то делать, а не просто сидеть в столице и греть свою задницу.

А ещё он вспомнил, как приходил к своей бабушке и говорил, что нужно хотя бы съездить на Ольхон для того, чтобы показаться. И что он оказался прав, а она — нет. Пытаясь его спрятать и уберечь всевозможных угроз, она только вредила его положению.

Нужно было действовать более решительно. Если он не выйдет из её тени, то может потерять вообще все надежды и шансы на престол.

А это значит, что ему пора учиться действовать самостоятельно.

* * *

Перед тем как возвращаться в столицу и поговорить с друзьями, чтобы развеять некоторые мамины опасения, я понял, что мне всё равно нужно успеть сгонять ещё и в Горячий Ключ.

Почему это потребовалось? Ну, потому что в любом случае за время обустройства там появился список всего необходимого. Самому Даррену гонять туда-обратно через телепорт на постоянной основе не получится. По той простой причине, что личность он, пусть и пропавшая без вести много-много лет назад, но всё же известная. Очень уж ярко выделялись тохарские красные косы на фоне остальных людей. Сложно будет его не узнать.

И поэтому мой переход в Горячий Ключ стал необходимым, чтобы не было претензий к безвременно почившему деду, и чтобы с него не потребовали продолжения выполнения его воинского долга.

Так как от присяги военной освобождали либо смерть, либо инвалидность, либо немощная старость, чего у Даррена Адена не наблюдалось.

Поэтому я поспешил в Горячий Ключ.

Даррена я нашёл совсем недалеко от стройки. Он обсуждал с кем-то из магов земли расположение казарм и тренировочных полигонов в долине.

Дед почувствовал меня за несколько шагов, обернулся и замер, после чего смог высказать только:

— Ничего себе… Вот это да!

— И я тоже рад тебя видеть, — ответил я и пожал руку.

Пришлось вкратце пересказать, чем закончилась наша битва на Байкале, кто отличился и каковы дальнейшие перспективы.

По сути, у нас потихоньку всё налаживается: от демонов отбились, а сейчас начинается подготовка к повторному Совету кланов. Императора так и не выбрали. Но я-то прибыл по другому поводу. Что бы не происходило в империи, мы должны продолжать обустраиваться. Вы подготовили список того, что нужно поставить сюда в первую очередь?

Даррен передал мне самый натуральный свиток. Я начал разворачивать его, глядя на бесконечные строчки необходимого, и представил себя глашатаем, зачитывающим царский указ древних времён.

Правда, потом я понял, что даже при моих габаритах этот список куда длиннее, чем расстояние между двумя моими руками.

Я начинал раскатывать список всё дальше и дальше — метр, полтора, два… В какой-то момент я не выдержал и хохотнул.

— Ну, хорошо, — сказал я, сворачивая рулон обратно. — Попробуем достать. А, из этого самое необходимое?

— Вот, верхняя треть списка, — показал отметку в перечне мне дед. — Дальше идёт красная черта. За ней то, что имеет второстепенную важность. А за зелёной потребность третьего порядка. Нам необходимо всё, что над красной чертой. Без этого, собственно, и остальная часть списка бесполезна.

Тут Даррен посмотрел мне в глаза и решил, что надо объяснить.

— В первую очередь нам необходимо установить здесь артефакторный контур защиты, чтобы он самоподпитывался от разлома. А во-вторых, нам здесь обязательно нужна ментальная защита, иначе возьмут нас тут горяченькими. Как моих девчонок в своё время взяли, когда они отправлялись в поисках свежей крови. И ничего мы не сможем селекционерам противопоставить. Нам, понимаешь ли, нужны менталисты. Своих у нас нет.

Я подумал и ответил:

— Попробую решить этот вопрос. И, тем более, у меня есть даже друзья-менталисты. Одна из них создала отличный защитный контур с помощью рунических цепочек. Поэтому, я думаю, проблем не будет. А ещё сигнальный контур для оперативного управления. Так что я поговорю и попробую это всё организовать. Не скажу, что очень быстро, но постараюсь наладить защиту на высоком уровне.

— Но только имей в виду, — сказал мне Даррен, — если во время боя один менталист может держать всю эту сеть, то в мирное время один человек не сможет без пауз и остановок удерживать данный купол, даже с точки зрения отслеживания и вмешательств. Да и на случай попытки взлома тебе в любом случае одного человека не хватит. Так что подумай на эту тему. Два человека будет хорошо, а три — ещё лучше.

— Я буду иметь в виду, — ответил я.

Затем я забрал список и ушёл телепортом обратно в Горный. А оттуда практически без передышки отправился в столицу.

* * *

В Екатеринбурге я сразу отправился в резиденцию Рароговых. Там меня ждали друзья.

Спасибо Арахне, Мира чувствовала себя уже гораздо лучше. Пусть и выглядела слегка потерянной, иссохшей из-за последствий серьёзного ментального истощения. Но зато друзья были неимоверно воодушевлены. Вообще можно было констатировать, что в данный момент новая резиденция представляла собой подобие проходного двора.

С огромным удивлением я встретил там никого иного, как Слободана Зорича. Да, он уже тоже перебрался в столицу, но вот домой возвращаться не хотел. Причин не сказал, лишь упомянул, что хочет быть поближе к дочери. По крайней мере, так мне всё это описали. Да и состояние у него было ещё то. Весь в ожогах, заживших и не очень, с шрамами и розоватой кожей, он выглядел страшно. В таком виде возвращаться на службу можно было бы только если бы демоны взяли в осаду столицу.

Их с Мирой разместили в одном крыле, чтобы лекарям не приходилось далеко бегать от одной больной к другому.

Я задумался, что надо бы поблагодарить деда Креслава, что он не предъявлял никаких претензий. С другой стороны, какие могут быть претензии, если все, кто здесь находился, боролись с демонами и защищали всех остальных на равных со старшим поколением? Видимо, у Рарогова просто язык не повернулся выгнать всех из резиденции.

Но я, памятуя о том, что необходима защита для Горячего Ключа, собрал всех своих менталистов в комнате Миры. Тут была мать Миры, Ирада, Зоричи, Тагай. Костя находился здесь же, ухаживая за Мирой, не хуже курочки-наседки за цыплятами.

— Друзья, — сказал я, — я говорил вам про существование нашего аванпоста на территории Тохарской империи, с которого мы постепенно начнём возвращаться на свою родину. Но сейчас для этого аванпоста, для прекрасной долины с замечательным водопадом и чудесным озером под названием Горячий Ключ, нужна ментальная защита. Конечно, не для самого места, а для тех, кто там сейчас находится. Но нужна она действительно очень сильно.

Я оглядел всех, а затем взгляд остановился на младшей Полуночнице.

— Мирослава, — сказал я, — я хотел бы обратиться к тебе и попросить, чтобы ты создала рунические цепочки, как ты это сделала на Ольхоне. Они там нужны для защиты. Мы сейчас не говорим, что там придётся умирать и стоять насмерть, как мы стояли на Байкале. Но как минимум нам там нужен человек, который даст знать в случае нападения менталиста, чтобы мы успели перебросить войска и отбить любой штурм. Нужно просто продержаться и передать сообщение. И вот для этого твои цепочки вещь совершенно незаменимая.

Мирослава, хоть и была слаба, но посмотрела мне в глаза с такой силой духа, что я почувствовал мощь её внутреннего стержня.

— Ты же понимаешь, — сказала она, — что я строила рунические цепочки между менталистами, и их там было почти три сотни. Я объединяла людей в одну сложную систему. Да, но люди это были одной полярности, одной силы. Как бы тебе это получше объяснить? Мы все были представителями одного рода, со схожими силами. Это было гораздо проще. Как несколько источников или несколько ручьёв соединить в одну реку. А то, о чём говоришь ты… Я вообще плохо понимаю, как выполнить такую задачу.

— Горячий Ключ, — ответил я, — это долина, зажатая среди гор. По размеру она меньше, чем Ольхон. Поэтому я надеюсь, что у тебя всё-таки получится накрыть её ментальным щитом. К тому же там есть один немаловажный фактор, который, возможно, очень сильно облегчит тебе задачу. Какой именно фактор? Вот господин Зорич может догадаться, о чём я говорю. Речь идёт о муасе. Там находится целое месторождение муаса, — проговорил я.

Зорич вскинул на меня глаза.

— А ещё там есть действующий сильный разлом — как на Байкале, — продолжил я. — То есть, по сути, там сошлись целых два фактора, которые по идее делают это место идеальным для форпоста и для обороны. В то же время всё это должно упростить тебе задачу.

— Хорошо, Вить, — сказала она. — Я создам эти цепочки. Но ты же понимаешь, что кто-то должен постоянно находиться для контроля этих цепочек и всей системы?

— Это я тоже понимаю, — ответил я. — Но если ты дашь добро, то я пойду к Полуночнику и буду просить людей для службы, всё как положено, честь по чести, без переработок и выгорания, чтобы они дежурили посменно. Мне деваться некуда. А разницы в том, где находиться, я не вижу никакой. Раз уж на Ольхоне выжили, то в долине при наличии телепорта это вообще не будет представлять какой-то проблемы. Люди просто отступят и перенесутся в Горный. Всё.

Я перевёл дух и продолжил:

— Конечно, не хотелось бы, чтобы там был прорыв. Мы будем строить артефакторный контур, который не даст пробраться внутрь демонам. Потому что нам не хотелось бы взять такой форпост. Отстоять его будет значительно проще, чем отбить снова. Тем более с учётом муаса и разлома. Это всё открывает возможность для использования сил, как наших, тохаров, так и местных родовичей. И исходя из этого нам нужны проверенные люди, — и я оглядел собравшихся, остановившись взглядом на матери Мирославы.

Та оживилась, посмотрев сначала на дочь, затем на меня, а потом спросила:

— А почему вы говорите нам это сейчас?

— Потому что почти все, собравшиеся тут кроме Кости и меня, тоже менталисты. Причём неслабые, судя по тем способностям, которые есть у ваших детей. Да и, собственно, вы и господин Зорич в некотором роде пострадали от демонов. У вас с ними — отдельная история. И я предполагаю, что у вас есть желание с ними поквитаться. Но я прекрасно понимаю, что ни вам, ни господину Зоричу после определённых событий нет места в существующей системе.

Я развёл руками и понял, что нужно говорить напрямую.

— Конечно, господин Зорич может вернуться на работу в Дендрарий, и там он будет себя прекрасно чувствовать. Но я подозреваю, что, — извините, буду откровенным — в связи с некоторыми прошлыми событиями на вас, Слободан, всегда будут коситься господа Вихревы. Причина тому — некоторых особенностей вашей личной жизни до смерти императрицы. А посему вариант стать будущими при дворе менталистами в Тохарской империи, я думаю, для вас более перспективный.

Зорич и Ирада переглянулись.

— Я знаю, о чём вы думаете, — сказал я. — Мне для этого даже не нужно быть менталистом. Вы полагаете, что я слишком молод, что я мальчишка, что я идеалист и прочее. Но это было правдой, скажем так, полгода назад. До всего этого. Тогда у меня даже ранга воина не было. А сейчас я перешагнул ранг Ярило. Теперь я имею право основать собственный род. Но я не буду этого делать. Я буду возрождать род Аденизов — бывших правителей Тохарской империи. И верну империю под начало людей. Хотите — верьте, хотите — нет. Ваши дети мне поверили. Теперь очередь за вами.

Зорич посмотрел на меня в упор и приподнял подбородок, что я счёл жестом упрямства.

— Думайте. Думайте, — сказал я. — Я даю вам двое суток на размышления по этой теме. Если нет — пойду к Полуночнику, буду просить людей у него.

— В принципе, я могу поговорить с отцом, — вступил в разговор Тагай, который до этого стоял тихо и чесал затылок. — Насколько я понял, после того, как он перестал играть, у него немного восстановились родовые силы.

— Он, конечно, не так силён, как госпожа Ирада или господин Слободан. Но в качестве сигнальщика он вполне подойдёт, — улыбнулся я Тагаю..

— Так что, если уважаемые господа вдруг не согласятся, я поговорю с отцом. Возможно, есть кто-то ещё из менталистов, кто, как и я, скрывался. Кто, возможно, захочет подзаработать.

— Тут, понимаешь, Тагай, — тяжело выдохнул я, — вопрос же не только в заработке. Вопрос в том, что эти люди должны будут принести клятву о неразглашении и ненападении. Потому что информация, как ты понимаешь, там очень и очень чувствительная. Допускать кого-либо без клятвы к ней я не буду. Иначе меня потом не только демоны начнут кошмарить, но и наши дворяне. Муас и разлом — это такая комбинация, что меня и свои могут прибить.

— Это я понимаю, — ответил Тагай, — и всецело принимаю.

Я снова повернулся к Зоричу, к матери Мирославы и сказал:

— Что ж, думайте. Время у вас есть. А сейчас попрошу вас оставить нас с Мирославой и Костей. Нам нужно поговорить отдельно.

Отправить