Наследник пепла
Книга IX
Глава 1
Бельзияр предпочитал держаться в тени. Но Максвелл не жалел жертв для своего покровителя, кровь лилась рекой, позволяя божеству уже ненадолго покидать свою тюрьму, пусть и в астральной проекции. Ничего, скоро он взломает стены своей темницы и вырвется на свободу. И тогда все те, кто запер его, умоются собственной кровью.
Максвелл чувствовал волны ненависти и безумия, расходящиеся от божества. Более того, Бельзияр выказывал нетерпение. Он буквально подавлял, требуя как можно скорее сломить последние очаги сопротивления в демоническом мире.
— Ты желал муас и получил его! — хрипел Бельзияр предсмертными криками своих жертв. — Почему же ты медлишь?
— Минерал — это ещё не всё, — возразил Максвелл, не поднимая головы. Незачем лишний раз провоцировать безумное божество. — Но мне необходимо создать из него стационарный усилитель, воплотить структуру, которая поможет моим менталистам. А это дело не одного дня, потому что до этого у нас были лишь теоретические наработки. Нужно научиться работать с муасом и провести серию опытов, чтобы всё было идеально!
— Так создавай свою структуру, — рычал и бесновался Бельзияр. — Необходимо развивать наступление на наших противников. Отзови практически все легионы из мира людей. Там сейчас нам никакие битвы не нужны. Необходимо сломить хребет сопротивления здесь — в замке Огня. Уничтожь его вместе с Землёй. Это — первоочередная задача. Мы должны подчинить этот мир. А после падения этого мира, человечишек ничего не спасёт.
— Да, покровитель! Мы сделаем всё, что нужно, — ответил на это Максвелл. — И даже более того.
Ему не нравилось, как с ним разговаривает божество, но сделать он толком ничего не мог. Потому что подчиняться было необходимо.
— Я не вижу твоих стараний! Где легионы низших, готовых лить кровь с моим именем на устах? Где разрушенные храмы Саламандры и Скалотуры? Где мой собственный храм? Почему постройка его идёт так медленно?
— Легионы низших питаю своей кровью ваши жизнь, покровитель! Храм строится. Его алтарём станут осквернённые алтари чужих огня и земли. Дайте мне немного времени, чтобы создать идеальный конструкт-усилитель, и к вашим ногам упадёт весь демонический мир! Ваша власть будет безгранична.
— Ты не понимаешь! — рычал на него Бельзияр. — Как только мы уничтожим всех их последователей, я буду властвовать в нескольких мирах.
— Но другие боги взбунтуются, — Максвелл понимал, что чего-то не знает, и очень хотел это выяснить несмотря на то, что рисковал навлечь на себя гнев божества. — Или у вас есть оружие против них?
— Как только боги лишатся верующих, их сила уменьшится в разы, — пояснил Бельзияр. — Без поддержки верующих они ослабнут и будут вынуждены либо сдохнуть, как простые смертные, либо уйти в другие миры. А у тебя есть всё необходимое. Поэтому пока они не прознали про муас, готовь массированное наступление.
«Ах, так, — решил Максвелл. — Получается, уничтожив своих врагов, я заодно уничтожу и их божков. Чванливых, спесивых, отказавших мне в покровительстве лишь по причине скудоумия и узости мышления».
Он понятия не имел, что можно от них избавиться разом. А тут оказывается, решение есть.
Уйдя от божества, Максвелл задумался. Он понял, что ему очень даже пригодится грязнокровка, которая сломила Оега. Чем больше он думал о ней, тем больше осознавал: она — результат невероятного, даже в чём-то удивительного эксперимента. Бастард, без всевозможных усилений из муаса, смогла не просто сломить демона с муасом, а ещё и уничтожить его?
При этом она не просто выстояла, она построила целую систему, защищавшую людей от ментального воздействия, сплела такую сеть, что любо-дорого было посмотреть. Всё это он успел считать в разуме у своего сына перед тем, как уничтожить его. Слабакам в его роду не место.
А вот грязнокровка, судя по всему, оказалась самородком в плане ментальных способностей. Терять такого представителя с редчайшим даром он не мог и не хотел. И поэтому он подумал, что нужно воспользоваться подвернувшейся возможностью.
Пока полукровка, выжатая после сложного боя, лежит обескровленная и обессиленная, он без труда сможет её умыкнуть. С ослабленной защитой, он легко покопается у неё в разуме и слегка поправит часть её воспоминаний. Только ментальные закладки нужно будет упрятать так, чтобы в момент, когда она очнётся, у полукровки не возникло бы вопросов о том, на чьей стороне нужно воевать.
Для этого ему нужно было сделать не так уж и много, всего лишь открыть портал в мир людей, сделав привязку на свою собственную кровь.
Сначала он подумал, что это может быть опасно. Но затем лишь усмехнулся: вряд ли сейчас в стане людей после боя царит порядок. Скорее всего там хаос и продолжается зачистка. Вряд ли кто-то вообще заметит её отсутствие и хватится искать эту полукровку. Поэтому Максвелл собрал десяток своих воинов-ближников и открыл портал к внучке.
Но мир людей в очередной раз смог его удивить.
Потому что первым, кого он увидел, был ещё один полукровка, который мгновенно при виде Максвелла изменил свою ипостась на демоническую и закрыл собой девушку, лежащую без сознания ан больничной койке.
* * *
После ухода Кости, Тагая и Артёма мы ещё немного посидели и пообщались с Белоснежкой и Гризли. Ада в наш разговор практически не вмешивалась.
И вот если Михаилу всё же было проще, потому что он видел всю ту нашу жизнь во снах, то Зимовит Медведев ничего этого не знал. И только качал головой, иногда хмыкал. Я понял, что прямо сейчас ему этот разговор немного неудобен. Возможно, надо было чуть больше его подготовить.
Я решил не усугублять ту неловкость, которую он ощущал. В конце концов я хотел, чтобы рядом со мной всем и всегда было комфортно. Вместо этого я сказал:
— Ребята, я действительно очень рад, что мы все собрались в этом месте. Но я очень хочу пойти проведать Мирославу. Ведь именно она внесла огромный вклад в нашу общую победу. Да и потом, она сделала практически невозможное: сумела сломить и уничтожить чистокровного демона. Видимо, её прошлое и её способности в плане ментала оказались не так просты, как кто-либо вообще мог подумать. Потому что она объединила в себе и сильную демоническую магию, и невероятно сильную человеческую кровь со способностями Полуночников. Но и дар главного селекционера-менталиста Максвелла оказался в ней очень силён. Из Миры получился этакий самородок, вобравший сильнейшие черты двух рас. Но даже и это ещё не всё.
— А что ещё? — Белоснежка ухмыльнулся. — Я её ещё ни разу не видел, а знаю о ней уже больше, чем о ком-либо. Кроме нашей пятёрки, разумеется.
— А она ещё и рунолог, имеющая относительное покровительство от богини Арахны, взявшей под патронаж ещё Тагая и Радмилу. Так что вот вся эта тройка, неожиданно сплотившаяся и сработавшая, пока меня не было, приводит меня, если честно, в некоторое замешательство.
— Ну всё правильно, — сказал на это Гризли. — Тебя не было. Ты там, по храмам, разным прохлаждался. Они могли положиться только на себя, что они и сделали.
— А я, на самом деле, искренне рад, что они так сплотились, — ответил я. — То есть смогли объединиться без центральной фигуры. И если раньше, они были лишь спутниками, то теперь всё сумели и без меня. И это самое главное.
— Для тебя это важно? — уточнил Инеев.
— Очень, — кивнул я. — Ты не представляешь, как это круто — понимать, что круг твоих друзей не рассыпался, а продолжил действовать совместно. Для меня это, наверное, одно из самых важных достижений, наравне с перерождением и обретением Агнеса.
— Это действительно здорово, — согласились со мной друзья.
После чего мы всё-таки решили, что нужно проведать Миру в лазарете.
Сначала я хотел посетить Радмилу, которая сидела над своим отцом. Но на входе в лазарет я практически нос к носу столкнулся с Тагаем.
Тот как раз закончил какие-то свои непонятные обряды. Он что-то чертил прямо на льду. Но когда он поднял на меня взгляд, я увидел там воодушевление. Я понял: всё, к чему стремился Тагай, он, наконец, смог достичь.
— Рассказывай, — сказал я. — У тебя взгляд, будто ты в клад нашёл.
— Считай, что так оно и есть! Наша богиня Арахна пообещала помочь Мирославе! — ответил он. — Правда, для этого необходимо будет доставить её в храм. Но это не слишком серьёзная проблема. Как только телепорты заработают, мы обязательно всё сделаем. Главное, что получено разрешение и обещана помощь!
Едва он успел договорить, как мы услышали из лазарета яростный демонический рёв. Все мои спутники явно опешили. И только Тагай хмыкнул, махнул рукой и сказал:
— Да не переживайте. Это же Костя. Правда… — он тут же почесал в затылке, — чем-то сильно недовольный Костя.
Но когда следом за этим раздался рёв нескольких других демонических глоток, он тут же спохватился:
— А вот это уже точно не Костя.
Это я и так понимал. Поэтому тут же рванул в лазарет, откуда доносились рёв и звуки боя. За мной ринулись и все остальные.
В палате Мирославы творилась настоящая куча-мала. Костя в своём полудемоническом облике расшвыривал демонов-воинов так, словно это были обычные деревянные манекены. Несмотря на то, что их было больше, он буквально насмерть стоял, закрывая собой Мирославу. Напротив него стена палаты отсутствовала как класс. Вместо нее зиял алым маревом портал, весьма похожий на те, которые Зара открывала к отцу. Видимо, настроили по крови. А рядом с порталом возвышался, едва не царапая потолок лазарета рогами, Максвелл собственной персоной. Я уже знал, как он выглядит, — поэтому не ошибся.
Портал сиял где-то в четырёх метрах от постели Миры. Именно это пространство и превратилось в боевую арену.
Я вступил в бой сразу же, не теряя ни секунды. Ударил всем, что у меня было в арсенале, по демонам-воинам из охраны селекционера. Одному я даже очень удачно отрубил огненным лезвием руку. Ещё двоих обжог до золотистой корочки. Но судя по отсутствующему взгляду, все они находились под контролем менталиста и не чувствовали боли, продолжая идти на прорыв.
Рядом со мной сразу же в бой вступили Белоснежка и Гризли. В демонов полетели ледяные и каменные иглы, водные плети, шрапнель и прочее. Давление на Костю моментально прекратилось, и он закрыл собой Мирославу, чтобы в неё вдруг случайно что-нибудь не отрикошетило.
За первые десять секунд боя мы практически полностью перехватили инициативу. Но на Максвелла это не произвело впечатления. Он решил нас подчинить. Но в тот же миг за нашими спинами появились Радмила с короной на голове и Тагай со скипетром. Они хоть и с трудом на пределе возможностей, но закрыли нас ментальной защитой.
Тот оскалил морду и прорычал, судя по всему, обращаясь к своим воинам:
— Бездари! Всё приходится делать самому!
После чего сделал шаг к кровати Мирославы.
Тут мы с Белоснежкой переглянулись, и сразу же повернулись к Максвеллу. Я скомбинировал самое убойное из своих умений: небольшой шторм огня, который, конечно, сильно опалит палату, но должен поджарить Максвелла, как курочку на гриле. Инеев же выпустил струю жидкого льда, на лету принявшегося оплетать демона в кокон и затвердевать.
Наш удар одновременно коснулся Максвелла. От него не должно было остаться ни следа, поскольку он был атакован сразу двумя силами. Однако все наши усилия не дали результата.
Ни огонь, ни лёд не долетели до высшего демона, а разбились о защиту, которая коконом окружала Максвелла. Когда наша энергия коснулась его, я увидел, как аура демона вспыхнула багровым. Он действительно стоял под чем-то вроде прозрачного колпака, на котором были начертаны различные руны, и начертаны они были кровью. Ничем иным. И наши конструкты просто исчезли, растворившись в воздухе.
— Охренеть! — выругался Белоснежка. — Но мы должны его достать! — и он начал швырять ещё, и ещё, и ещё.
Но теперь уже воины Максвелла перегруппировались, поняв, что происходит и преградили нам путь, не давая возможности добраться до их шефа.
— Я всё равно с тобой покончу, — проговорил я, глядя ему в глаза и запуская новый шторм в его сторону.
При этом я пытался подобрать такой конструкт, который сорвёт с головы селекционеров башку. Но ничего не выходило. Пробить его защиту казалось невозможным.
Пара моих конструктов всё же добралась до него, но только до того самого купола, который, судя по всему, был просто невероятной мощности. И всё. Через него пробиться было невозможно. Ровным счётом никак.
Всё-таки — божественная броня. Теперь я отчётливо понимал, что это значит. Просто как будто кровавая алая плёнка загоралась над ним. Она водопадом накрывала все конструкты, которые словно впитывались в него, разрушались и исчезали, не доходя до цели.
— Это бесполезно, — сказал Агнос. — С божественной защитой Бельзияра, которому принесли столько жертв, вы ничего не сможете сделать.
— Ну тогда ты что-нибудь сделай! — отрезал я. — Оттуда сейчас демоны повалят, и вся наша победа в один миг обернётся поражением!
— Я уже и так собирался предложить, — как ни в чём не бывало ответил на это Агнос.
Он материализовался и просто сделал жест, как будто перечёркивает портал.
И тут сначала что-то натужно заскрипело, словно плохо смазанная дверь. Затем края портала начали разрушаться. Максвелл оглянулся, понял, что портал съёживается, и сделал шаг назад. После этого, как будто по щелчку пальцев, портал закрылся.
Шестерых демонов, которые остались без поддержки Максвелла, мы добили достаточно быстро. Трёх сжёг я, об оставшихся позаботились ребята.
Затем мы сели, буквально чуть ли не на их трупах, и посмотрели друг на друга.
— Если Максвелл пришёл за своей внучкой, — сказал я, — значит, она ему нужна очень сильно. И он от своей цели не отступится, не отстанет. Мы должны что-то сделать, чтобы спрятать её и уберечь от него.
— Я же уже говорил, — проговорил Тагай. — Я договорился с Арахной. Мы переправим её в храм, чтобы вылечить. А уж теперь-то её по любому необходимо нести в Храм: только там ей и можно помочь.
— Да, но я переживаю о другом: не откроет ли он ещё раз портал напрямую к ней в храм? Не попробует ли забрать её там? А вдруг в храме никого не будет, кроме самой Никсим и её пауков? Тогда вообще будет плохо.
— Ну да, в одиночку спасти её я явно не смогу. Но давайте… я не знаю… выставим какую-нибудь охрану? — предложил Тагай. — Будем дежурить по очереди.
Тут в наш разговор вмешался Агнос:
— Успокойтесь, — проговорил он таким тоном, как будто сейчас тут не было драки с личной охраной Максвелла. — Ничего подобного не случится. Одно божество не может попасть в храм другого божества — это исключено. Как и адепты одних богов не могут находиться в храмах других богов, кроме случаев, когда получено отдельное разрешение. Во всех остальных случаях храмы — это исключительно закрытая личная территория. Никто туда не сможет добраться.
— Но как-то ведь храм Арахны разрушили, — заметил Тагай. — Не такая, выходит, и закрытая территория.
— Храм можно разрушить, когда божественная сущность ослабевает из-за потери верующих или наоборот еще не набрала силу.
— Мы так жертвенник Бельзияру в Сербии разрушили в наших родовых землях, — заметила Радмила, поёжившись от неприятных воспоминаний.
— С ним пока проще, он ещё не выбрался из тюрьмы и не вошёл в полную силу, — пояснил Агнес.
— Нихрена себе проще… Мы уже сейчас его защиту не пробиваем, — возмутился Белоснежка.
— Я даже боюсь представить, сколько жертв селекционеры ему принесли, что Бельзяир так окреп.
— Много, очень много, — ответил я вспоминая высоченные пирамиды из трупов низших и не только.
— В любом случае, вам сперва девочку нужно восстановить в храме её покровительницы, а потом уже мы сможем спрятать её в храме моей матери Саламандры. Потому что там, во-первых, и храм действующий, энергетика у него посильнее будет, чем в вашем восстанавливаемом, и высшие демоны везде вокруг. В случае чего селекционеры туда просто не пробьются никаким образом — это закрытая территория. Попасть туда нельзя.
— Получается, сейчас мы двигаем в храм Арахны? — спросил я. — А потом, если что, сможем перекинуть в другой?
— Совершенно верно, — кивнул Агнос. — Так мы сможем избавить её от любых опасностей, которые ей в принципе могут угрожать.
— Нужно дождаться, пока заработают телепорты, — пожал плечами Тагай, глядя на то, как Костя, уже вернувший себе человеческое обличие, склонился над Мирославой. — Полагаю, это ещё день-два. Там такая глыба льда сверху наморожена…
— Не думаю, что для Белоснежки это будет проблемой, — я покачал головой, вопросительно взглянув на боевого товарища.
— Сам наморозил, сам и сниму, — пожал тот плечами. — Только пусть мощность запитки снизят, а то пока Байкал фонит, можем сами себе ещё легион приманить.
На том мы переглянулись и решили, что да, будем действовать именно таким образом.
