Глава 12

В само поселение мне так и не показали. Даррен отлучился на несколько минут и пришёл с уже нормальной одеждой. Мы снова переоделись и отправились обратно к водопаду. Теперь мне удалось оценить, какую на самом деле работу проделали девушки.

Идти было действительно не очень удобно. Даже мы с Дарреном, без дополнительной нагрузки и с подсветкой, всё равно шли достаточно тяжело. Уж не знаю точно, сколько по времени у нас заняло это путешествие, но налегке добрались мы значительно быстрее, чем двигались сюда.

У водопада, как и было договорено, нас ждал Аркви с тохарскими скакунами. Резвый обрадовался, хотел было мне опять что-то выдать, но, увидев Даррена, резко заткнулся.

Даррен же, увидев Аркви, замер в нерешительности.

— Ну, здравствуй, — сказал он. — Не ожидал тебя встретить.

— Здравствуй, Даррен, — ответил ему Аркви. — А я вот почему-то так и думал, что не с концами ты пропал. Потому что крови в тебе ещё достаточно было, и тебя должны были беречь духи пустыни.

— Уж не знаю, кто меня сберёг, — ответил ему Даррен. — Но меня подобрали местные, выходили. Вот только память у меня отшибло, и лишь спустя десять лет вернулась после того, как я дал клятву беречь их и помогать выживать.

Аркви покивал. Я видел, что он относится к Даррену вроде бы и прохладно, но в тоже время всё равно по-отечески.

— Аденизы всегда славились тем, что чтили клятвы, — сказал он. — Поэтому ничего страшного. Я очень рад, что ты живой и здоровый, — затем он посмотрел на него и добавил: — И ещё татуировками обзавёлся.

— Ну да, — бросил Даррен. — Так уж вышло.

Потом мы отправились на разговор с отцом и Кемизовым.

Я подумал и понял, что на этот раз соберутся сразу четыре поколения одной семьи, что было невероятной редкостью даже для долго живущих магов.

Отец и Даррен, увидев друг друга, замерли, словно хищники, оспаривавшие лидерство на одной территории. Некоторое время они стояли и, не мигая, глядели друг другу в глаза, после чего пожали друг другу руки. Всё-таки родная кровь чувствуется на расстоянии!

Поэтому я уже видел, что вскоре наши должны были договориться. Соответственно, мне здесь делать было больше особо нечего.

Я подошёл к Аркви и сказал:

— Пока наши тохары пообщаются и всё обсудят, у нас с тобой есть ещё одно задание.

— Какое это ещё? — улыбнулся Аркви. Я уже привык к тому, что он практически всегда улыбался на любой вопрос.

— Нам нужно обшарить близлежащую местность и отыскать телепорт. Скорее всего, он будет тохарского вида, потому что торчащих стел, типичных для Российской империи, здесь нигде не видно. Земли эти исторически тохарские. Поэтому и телепорт должен быть соответствующий. Ты вообще представляешь, как они выглядят?

— Ну, вообще представляю, — ответил Аркви. — Если в России ставили стелы, так называемый ретрансляторы, то у нас это были плиты, лежащие на земле. Они представляли собой огромный артефактный конструкт. Но размер пятьдесят на пятьдесят, как и в вашем случае, сохранялся, так сказать, для удобства применения и унификации. К тому же, как я понимаю, делали это всё одни и те же создатели. Поэтому и конструкции, хоть и отличались, всё же имели под собой примерно одну и ту же основу.

— Хорошо, — ответил я. — Значит, будем искать.

Мы оставили Даррена с Кемизовым, моим отцом и прочими, а сами отправились искать телепорт.

* * *

— Где будем искать? — спросил меня Аркви, когда мы вышли из шатра, в котором проходило совещание. — Долина-то немаленькая. Может быть, коней зашлём?

— Вот чуть что, сразу Резвый, — принялся для виду набивать себе цену конь. — А я, может, хочу вот в кой-то веки побыть рядом со своим хозяином! Нет, давай снова беги, лети, ищи. Я даже не знаю, что вам нужно.

— Нет, — хохотнул я. — Их мы отправлять не будем. Более того, скажу: я точно помню, что телепорт этот был где-то в горах.

У меня перед внутренним взором появилась та самая картинка, когда отец и брат поднимались по тропе, а затем их по этой тропе уже стаскивали вниз, а сверху, шипя и рыча, кучковались демоны.

Это уже не было чётким воспоминанием, скорее, как обрывок сна, но всё же я точно помню, что это были горы. А плюс к тому я отлично помню видение, где я отправлял через этот телепорт свою семью, чтобы спасти.

Об этом я рассказал Аркви, но тот только покачал головой.

И мы принялись подниматься выше, недалеко от водопада. Нашли примерно три площадки, подходящие по размеру, но за четыре сотни лет они, скорее всего, изменились до неузнаваемости. Действительно, сколько всего могло навалиться поверх за четыреста лет! Понятно, что здесь всё заросло грязью. Хуже всего, что телепорт, скорее всего, пришёл в негодность и был занесён камнями и прочим мусором. И мы, посмотрев друг на друга, тяжело вздохнув, принялись разгребать снег, камни и грязь.

И тут я понял, что слегка недооценил засор. Приходилось делать пробы, и кое-где глубина доходила от пятнадцати до двадцати — тридцати сантиметров, а то и полуметра. И уже потом, прорвавшись через слои заносов, мы нашли камень. Расчистили кусок, и я с огорчением понял, что это никакой не телепорт. Это самый обычный булыжник.

Да, площадка более-менее ровная, но она не искусственного происхождения. А обычного.

— Ну-ка, Аркви, отойди, — сказал я.

— Что такое? — поинтересовался тот.

— Да я сейчас…

И тут у меня из пальцев вырвались струи пламени. Я начал сжигать всё, что лежало на камнях. Всё лишнее просто смёл этой самой волной пламени. И при всём том я заметил, что особо даже не напрягаюсь, а пламя чистое, белое, мощное, от которого даже волосы на голове шевелятся из-за напора.

— Только ты это, сильно-то, не переусердствуй, — сказал мне Аркви.

— Что, прям очевидно сильный напор? — уточнил я.

— А то, — хмыкнул мой спутник. — Смотри, а то чисто случайно возьмёшь и всё испортишь. Там же плетение конструктов внедрено в сами плиты, а ты всё расплавишь и приведёшь в негодность.

Но, по счастью или, наоборот, на беду, данная площадка действительно не являлась телепортом.

И вот тут я задумался: то ли я поднял ранг, когда боролся с дедом, то ли от чего-то ещё у меня очень легко выходят невероятно мощные конструкты. Да, причины пока были не ясны, но в них хорошо бы было разобраться.

Со следующей площадкой я был уже аккуратнее, но всё равно очистил её играючи буквально за несколько минут. К сожалению, она опять оказалась пустой. И тогда мы с Аркви и конями поднялись ещё выше, на третью площадку. Она находилась уже достаточно высоко в горах, между ледником и хребтом, идущим к одной из Двух Сестёр.

Совсем рядом бежала вода, а где-то вдали шумел водопад. Уже в этот момент у меня закрались тревожные предчувствия. Когда же я выпарил и очистил всю площадку, я понял, что там тоже пусто. И это меня на некоторое время даже напрягло, потому что больше подходящих по размеру площадок здесь, в окрестностях водопада, не было.

— Ну где же тогда?.. — пробормотал я. — Не может же быть так, что мне это всё просто приснилось?

А могло ли быть так, что в той моей реальности телепортационная площадка была, а в этой её вдруг нет? Вряд ли. Тем более если в видении мне показали, что она есть, но не может быть, чтобы её не было. Тем более в прошлой жизни она точно была.

И, скорее всего, именно оттуда выбрались все эти демоны. Я снова и снова прокручивал в голове видение, которое мне показали во время испытания в пещере богини-паучихи.

В конце концов, это же вариант будущего! Соответственно, площадка должна быть. И вот я ходил вокруг да около: по скалам, до реки, льющейся с ледника, практически доходил до водопада и всё искал, искал, искал. Тем временем день уже клонился к вечеру.

— Слушай, — философски сказал мне Аркви, — оставь свои метания, пойдём на закат посмотрим.

— Иди и смотри, — в некотором раздражении ответил я. Мне сейчас было совсем не до этого.

Нужно было найти телепортационную площадку, потому что, во-первых, надо было знать, откуда может прийти беда; во-вторых, надо быть уверенным в том, что можно будет наладить доставку сюда стройматериалов и прочего для обустройства долины.

— Пойдём, — продолжал настаивать Аркви. — Посмотрим. Ты таких закатов больше нигде не увидишь. Почитай, что сидишь на вершине мира и смотришь, как куда-то вниз, в бездну, закатывается солнце. Просто посиди, расслабься, получи удовольствие. Научись ловить такие моменты маленького единения с природой, — и по своему обыкновению он говорил это с тихой улыбкой.

— Аркви, — сказал я, глянув на него. — Мне вот сейчас делать больше нечего, как смотреть на закаты.

Но только глянув в ту сторону, куда садилось заходящее солнце, я понял, что красота эта неимоверная. Всё-таки сдался и послушался Аркви. В конце концов, полчаса действительно ничего не решит. Мне надо было успокоиться, а созерцание природы для этого подходило как нельзя лучше.

* * *

Я сел на приглянувшийся мне валун и начал следить за тем, как изменяется окружающая природа во время заката. И действительно, лучи, падавшие на ледник, как будто серебрили его. Затем, когда солнце опустилось ниже, всё полыхнуло золотом, причём, как-то сразу, в один-единый момент. И снежные шапки на горах вокруг тоже оделись в золото.

Долина внизу расцветилась невероятно яркими и приятными глазу тонами, а потом лучи закатного солнца и вовсе одели в багрянец все верхушки гор, и ледяные шапки заалели. У меня создалось впечатление, будто огонь разливается по горам вокруг от закатного солнца. Лучи буквально всё пронизывали какой-то невероятно восхитительной красотой, о которой и помыслить в обычной жизни было нельзя.

Затем этот огонь, разлившийся по горам, вдруг докатился и до бурной речки, которая брала своё начало где-то в леднике, затем спускалась с него и текла к водопаду. Сейчас она действительно полыхала. Я проследил за руслом этой самой речки и понял, что сейчас в этих самых закатных лучах на дне реки начинают блестеть какие-то знаки.

И тут, словно молния среди ясного неба, меня озарила догадка.

«Твою же мать… — подумал я. — Ларчик-то просто открывался».

Я прикинул расстояния, размеры русла и понял, что именно этот обрыв между двух гор, в том самом месте, где зарождается водопад и где вода срывается в бездну, и является той самой телепортационной площадкой.

Просто когда-то здесь не было никакого водопада. Затем ледник стал таять, образовался ручей, который впоследствии и прошёл ровно по телепортационной площадке.

Недолго думая, я разделся, разбежался и нырнул поглубже, чтобы рассмотреть, то ли я увидел, что там есть на самом деле, или только то, что хотел увидеть. Но нет, я действительно обнаружил те самые руны, которые приводили телепорт в действие. Естественно, они отличались от тех, что использовались в Российской империи. Но многие мне были знакомы по путешествию в Агни.

Понятное дело, что часть их засыпало камнями, льдом, песком, всякими органическими останками и так далее. Но та часть, которая оставалась свободной, светилась силой ярко. Я прикинул, что руны на данный момент настолько напитаны, что даже сейчас видно, как они мелькают, светятся там, под водой. Вспыхивает то одна руна, то другая.

И вот тут мне стало немного не по себе. Я понял, что, скорее всего, прорыв демонов в прошлый раз сработал именно так же, как и в этом мире: демонам на их призыв откликнулось наиболее запитанное место, то есть такое, где силы хоть отбавляй. То же было и в Академии.

И сейчас эта телепортационная площадка является, если и не полностью запитанной, то энергии в ней как минимум больше половины. Потому что каждая руна из тех, которые я видел, светилась и мерцала, и я чувствовал исходящую энергию от этого места.

Наверное, не зная о демонах и о том, что они научились проходить через телепорт, я бы порадовался. Но сейчас я понял, что это самый настоящий источник опасности. Возможно, на данный момент нас и спасало только то, что холод и река частично выстуживали энергетику телепорта, как бы вымывая её с площадки и унося прочь с водопадом, сбрасывая в долину. И очень даже может быть, что именно в этом и заключалось наше спасение.

Но, с другой стороны, я понимал, что это невероятная опасность. Вынырнув, я быстро просушил себя изнутри и вернулся к Аркви. Тот невозмутимо сидел на том же месте и смотрел вдаль.

— Аркви, — сказал я ему, — у нас, кажется, проблема.

— Да, я уже понял, — ответил тот.

— Телепортационная площадка в русле реки, — продолжил я.

— Да, такое себе удовольствие, — откликнулся старик.

— Я боюсь, что не только в этом проблема, — сказал я ему. — Полагаю, ситуация такова, что по какой-то причине телепортационная площадка запитана едва ли не на максимум. Именно поэтому в прошлой жизни к нам и пробрались демоны. То есть они просто пытались рандомным образом установить связь с любой площадкой, и получилось именно с этой — просто так совпало. И они уничтожили нас в прошлой жизни.

Я видел, насколько пристально смотрит на меня спутник. Но я не совсем понял, что именно видел в его глазах: интерес к информации или гордость за меня.

— Но в этой жизни, скорее всего, что-то немного изменилось. В том числе и то, что речка протекает именно тут. В своей прошлой жизни я не помню подобного водопада. По крайней мере, того, что площадка была именно под рекой. Так что, видимо, в этот раз река нам сыграла немного в плюс: она вымывает запитку, не давая телепорту набрать полную силу. Но если мы хотим пользоваться телепортационной площадкой, то нам нужно что-то сделать. Скорее всего, необходимо сдвинуть русло, и плюсом к этому придумать какую-то перемычку для того, чтобы к нам не повалили демоны. А ещё нужно понять, откуда и по какой причине запитывается этот телепорт.

Вниз мы спускались, пребывая в достаточно сильной степени удивления. Нас там уже ждали, поскольку мы слишком долго не возвращались. И когда я всё рассказал отцу и Кемизову, те лишь кивнули. И было видно, что оба ничуть не удивились. При всём том Артур рассказал вот что:

— Мы решили, пока суд да дело, возвести здесь временные укрепления. И при этом все разом, мягко говоря, ошалели от того, сколько здесь энергии. Мы: я и мой сын, поговорили с горами и поняли, что здесь прямо под Горячим Ключом, и ещё глубже между горами, есть огромный тектонический разлом, который является основой для Горячего Ключа. Когда-то давно земля в этом месте треснула, и тут было просто глубокое, глубокое ущелье, доходившее чуть ли не до слоёв магмы. Но потом этот разлом соединился, и вот эти две части, две горы, две сестры, как раз-таки и стоят по двум краям этого самого разлома.

Он говорил невероятно жарко и при этом ещё отчаянно жестикулировал, как будто не был уверен, что всё сможет выразить словами. В таком состоянии я, честно говоря, видел его впервые.

— Именно в этом месте, где находится Горячий Ключ, выходит энергия из недр земли и подогревает его. И именно поэтому местная вода из озера не пригодна для питья. Воду необходимо брать с ледников. То есть, да, водопад нам вполне подойдёт. Но непригодность и насыщенность вод Горячего Ключа различными примесями — это результат деятельности именно того самого огромного разлома. Зато у нас такая лёгкость в силах, в их использовании и восстановлении. Здесь вообще, считай, что золотая жила. Мы сможем здесь окопаться и жить фактически припеваючи.

— Это будет действительно здорово, — сказал я.

Вместе с тем, я вспомнил, что нам рассказывали в Академии: именно в местах разломов ближе всего проходит энергия земли. И родовичи, которые пользуются как раз-таки этой силой, себя очень хорошо чувствуют. Даже и аристократы из-за того, что магия возле разломов восполняется невероятно быстро, предпочитают селиться рядом с ними.

И да, в таких местах не только растения или животные могут создавать повышенный фон, но и конкретно сами по себе разломы, потому что тут за счёт истончённой поверхности земли доступ к энергии значительно упрощается. Люди издревле селились как раз в таких местах. Причём они вполне успешно отбивались от диких зверей.

И можно сказать, что нам вместе с Кемизовыми очень сильно повезло, что достались земли именно с таким разломом.

— Ну что же, — сказал я, — теперь, по крайней мере, становится понятно, откуда именно идёт запитка у площадки. Более того, совершенно ясно, почему у нас всех возросли магические возможности. И, в конце концов, стало понятно, почему тохары не смогли уйти отсюда, потому что здесь действительно была возможность жить, обороняться, и сил было значительно больше.

Затем я повернулся к Кемизову-старшему и сказал:

— Ну что, Артур, у меня для вас тоже есть новость. Мы отыскали телепортационную площадку. Только не русского образца, а тохарского. И находится она под руслом реки.

— В смысле? — не понял Кемизов.

— В прямом. Река протекает точнёхонько по телепорту. Поэтому нужно изменить русло реки, чтобы у нас появилась возможность наладить сообщение через телепорт, чтобы можно было передавать грузы и использовать эту самую площадку для перемещений. Но есть и не очень хорошие новости.

— Это ещё какие? — все присутствующие напряглись.

— Дело в том, что телепортационная площадка за счёт разлома под Горячим Ключом запитана практически на максимум. И у нас в любой момент могут появиться демоны. Пока русло реки, скажем так, удерживает площадку в недосягаемости и играет нам на руку, потому что вымывает из неё энергию, уменьшая запас. Поэтому телепорт не выдаёт максимум. Но как только мы изменим русло таким образом, чтобы оно огибало площадку, то уберём сдерживающий фактор. И в таком случае угроза для нас всех вырастет кратно.

Все молчали, переводя друг на друга настороженные взгляды. Первым пришёл в себя мой отец.

— И что будем делать? — спросил он.

— По счастливой случайности, — ответил я, — у меня в друзьях есть один, скажем так, человек, который сможет нам помочь. Он в состоянии придумать некий стопор, который не будет давать телепорту запитываться на максимум, и тогда мы сможем его использовать, но при этом он не станет самой главной приманкой для демонов.

— Получается, первым делом тебе надо ехать за своим другом? — спросил отец.

— Именно, — сказал я. — И вот ещё что: получается так, что Даррену с его поселением из пещер пока выходить нельзя. По крайней мере до тех пор, пока мы всё не приведём в полную готовность.

Я развёл руками, посмотрев на своего предка.

— Потом, когда мы обезопасим телепорт и передвинем русло реки, тогда можно будет выходить и обживаться. Как только мы запустим телепорт, станет возможным серьёзное освоение Горячего Ключа со всеми нашими ресурсами, потому что их будет достаточно просто перебросить сюда. Но для всего этого нужно сначала вернуться обратно, съездить за специалистом, чтобы он помог всё сделать, и тогда уже полностью всё основательно организовать. Поэтому, как вы понимаете, мне сейчас задерживаться не с руки. Мне нужно возвращаться в столицу. А вы сами думайте, когда отправитесь назад.

— С одной стороны, отпуск не вечный, — проговорил Артур, — но я бы ещё на пару деньков задержался. Кое-какие дела имеются.

— Хорошо, — сказал я. — А мы с Аркви тогда двинемся в обратный путь.

Как я понял, большая часть решила остаться и не почему-нибудь, а конкретно из-за демографического туризма.

Ну, это уже их дело. Сейчас всё дело по освоению Горячего Ключа фактически было на моих плечах.

Мне нужно было найти Джузеппе Росси, поговорить с ним, провернуть дело с телепортационной площадкой и затем чувствовать себя тут уже как дома. Потому что сейчас перевозить всё лошадьми на расстояние восемьдесят километров через заставы демонов было слишком опасно. А с появлением телепортационных поставок станет гораздо проще. Нужно только всё правильно подготовить.

* * *

Креслав Рарогов вышел от Светозарова в очень серьёзной задумчивости. Сам он сразу же отправился в клан Молчащих, к Полуночнику, на разговор.

Но при этом его совершенно не отпускало впечатление от той информации, которую он получил в кабинете Светозарова, откуда и вышел с этим заданием. Сам Иосиф Дмитриевич уже с огромной скоростью мчался в сторону императорской резиденции Малахитово.

А вот Рарогов задумался обо всей ситуации в целом. А конкретно задумался он вот о чём.

Дело в том, что какого-то единого принципа престолонаследия в империи, как такового, не было. Раньше место управляющего империей, а до того ещё различными землями, не объединёнными в одно государство, занимал выборный князь, которого избирали на сходе глав всех родовичей.

Затем, впоследствии, избрали клан Светозаровых, как один из самых мощных, и престол уже передавался внутри этого клана от одного Светозарова к другому.

При этом было ещё несколько условий, которые необходимо было выполнять. По сути, Светозаровых выбрали в тот момент, когда клан имел практически наибольшее количество капищ среди всех остальных.

Но с тех пор много воды утекло, и большая часть капищ Светозаровых заглохла. При том те же Рароговы на момент восхождения Светозаровых на престол имели капищ практически столько же, сколько и те, но уступили трон, решив не ввязываться в подковёрную борьбу. Но за это выторговали себе очень неплохие преференции.

Причём Креслав точно знал — это передавалось из поколения в поколение — почему они отказались от престола. Дело в том, что тогда столица была далеко на западе, а их земли располагались в основном по югу, в центральной части империи. И получается, что тот, кто получил бы власть, оказался бы оторван от своего капища.

А подобное родовичи не особо любят. Гораздо больше им импонирует находиться возле своих мест силы.

И соответственно, тогда, когда на престол вступили Светозаровы, по сути, Общим Советом Родов была избрана компромиссная фигура, которую они все сами поставили над собой, передав право принимать решения от имени всех родовичей. Да, далее после этого уже не вмешивались, так как была центральная линия наследования от отца к сыну.

Ну или, как случилось в последний раз, от отца к дочери. И эта линия престолонаследия не прерывалась ни разу.

Да, совсем недавно назревала смута по поводу того, что трон наследует Екатерина Алексеевна. Но тогда в стране и так хватало различных неурядиц, шла, можно сказать межклановая война, поэтому этот момент быстро замяли.

Но корни недовольства родовичей крылись не тут. Они были в иной плоскости, которую можно было описать примерно так. Да, в том числе и в политических интересах Светозаровы начали брать в жёны иностранных принцесс для заключения военных и торговых союзов. В связи с этим кровь их очень быстро начала разбавляться.

И из-за этого они со временем начали терять одно капище за другим. Можно, конечно, по-разному определять, хорошо ли они правили или нет, но сам факт остаётся фактом. Как таковой крови Светозаровых в Екатерине Алексеевне уже практически не осталось, и было даже странно, что родовое капище её вообще признало. Некоторые, например, тот же пресловутый Полуночник, до сих пор были уверены, что это самая настоящая подтасовка.

Но при всём при том Креслав помнил, что из рода Светозаровых на трон могли претендовать ещё несколько человек, в том числе и сам Иосиф Дмитриевич. Хотя его фигура, судя по всему, находилась под вопросом: он не мог дать империи наследника. Поэтому, скорее всего, его кандидатуру отклонили бы, если бы она была подана в притязаниях на трон.

Да, кроме всего прочего, требования были следующие: кандидат должен быть способным к созданию семьи и воспроизводству рода. А ещё он должен быть непосредственным проводником капища.

И по прикидкам самого Рарогова, насколько он знал, проводников капища Светозаровых оставалось около трёх десятков, может, чуть больше. Если брать подходящий возраст, то оставалось максимум два десятка. Два с половиной — это в лучшем случае.

Но при всём при этом Рарогов знал кое-что ещё. Кровная линия в главной ветви афишировалось далеко не всегда, чтобы до поры обезопасить наследника от пристального внимания. Именно поэтому Креслав и задал вопрос Иосифу Дмитриевичу: «Кто следующий на трон?»

Потому что умный правитель всегда имеет запасной вариант. И даже у тех же Светозаровых в любом случае был этот самый запасной вариант. И как оказалось, этим самым запасным вариантом был бастард.

Бастард рода Светозаровых, укрытый у Болотовых. Мальчишка был возрастом примерно, как правнук Креслава, Виктор. И оказывается, со временем его даже приблизили к столице, переведя в столичную Академию.

Но теперь появлялся другой вопрос: что, если императрица родит ребёнка — мальчика? Может возникнуть коллизия. То есть бастард может потребовать право на престол. Если у него есть капище и он — прямой наследник, и по факту это племянник императрицы, но, по сути, он сейчас — самая прямая наследуемая кровь от предыдущего императора.

Но, с другой стороны, если будет принц или принцесса, то они имеют больше прав, но при этом не имеют капища в подчинении. И вот в этом Креслав видел основную проблему. Капище не признаёт людей с рождения того или иного представителя. Неважно какого рода.

Однако же, если так пойдёт, то Рароговы тоже окажутся на распутье. По-хорошему, и там, и там есть кровь Светозаровых. Здесь прямая линия наследования, но это будет всего лишь младенец, если выживет. И это означает создание Регентского совета.

Насколько ему намекнул тот же Светозаров в разговоре, императрица склонялась именно к этому варианту. Она собиралась в Регентский совет позвать всех глав крупнейших родов, то есть его, Креслава, Ветрана Вихрева, Вулкановых, Морозовых. То есть, чтобы тот совет, который раньше избирал кого-то одного среди своих, сейчас выступил наставниками для её собственного сына.

Да, она, естественно, не хотела отдавать трон кому-то ещё. Тем более эти новгородские Болотовы — неизвестно ещё, что у них там в голове. А тут формально власть оставалась в руках Светозаровых. В то же время в Регентский совет входили все те, кто и обитает в этих землях, что, как казалось Креславу, было немаловажно.

Но другой вопрос, что продержаться этим самым Регентским советом до признания капищем или непризнания — это было очень проблематично, так как Болотовы явно начнут открыто претендовать на трон. Опять же, с другой стороны, ребёнок на троне — это очевидная слабость государства. Но, с другой стороны, это, конечно же, простор для различных возможностей.

А если посадить сразу на трон восемнадцатилетнего мальчишку, воспитанного в других традициях и при этом имеющего капище, — это мина замедленного действия. Мало ли, как и что дальше пойдёт. Потому что тот же самый Болотов — это реальная тёмная лошадка. Да, как бы сам Светозаров его вроде бы приблизил сейчас. Так как именно по указке Иосифа Дмитриевича произвели перевод в столицу, но только для того, чтобы присмотреться. Никто не думал, что в итоге он окажется тем самым ближним претендентом на трон.

Да, Иосиф Дмитриевич хотел всего лишь посмотреть, что там выросло, не более того.

Но Болотов — племянник, и это тоже прямая линия крови. В целом, конечно, вариантов много, но именно вот эти два основных и есть, то есть остаются, по сути, племянник и внук императора.

Креслав тяжело вздохнул. Легко сказать: «Выбирай!» Рарогов понял, что сейчас он не готов сделать этот выбор, потому что он очень сложный. Но при этом он знал, что от его выбора тоже будет зависеть очень многое, в том числе и благосостояние его собственного рода, впрочем, как и благосостояние всей империи.

Но в тот момент он просто ещё не знал, что выбор за него уже практически сделала его внучка Горислава, принеся клятву верности императрице и её родившемуся сыну. И клятва эта была закреплена кровью.

* * *

Пока Горислава вместе с Иосифом Дмитриевичем пребывали в полнейшем шоке и не понимали, что теперь делать с наследником императрицы, да и вообще, что делать с этим ребёнком, сама императрица испустила дух. Все лекари, столпившиеся вокруг неё, ничего не смогли сделать. Не помогли ни артефакты, ни сильнейшие конструкты — абсолютно ничего.

Екатерина Алексеевна Светозарова, императрица Российской империи, умерла. И в этот миг в чаше, в которой вращался шар, зародился яркий свет.

И он столбом вознесся и ударил прямо в небо. Это был знак, возвещающий о том, что проводник капища покинул бренный мир. В этот миг замерли все, кто находился поблизости. Просто молча смотрели в небо, где всё выше и выше поднималось зарево света.

Мало кто вообще видел такие моменты, а уж увидеть подобное возле капища императрицы — это и вовсе было невероятно. Тем более это был очень личный момент как для капища, так и для проводника, которого не стало.

Но в какой-то момент всё пошло не так, как должно было быть обычно. Свет, после того как поднялся на достаточно большую высоту, вдруг принялся описывать дугу, словно это был не прощальный знак, а радуга. И, пронесшись по этой самой дуге, столб света ударил вниз.

Горислава вскрикнула, потому что не понимала, что происходит. Ей казалось, что этот самый столб ударил прямо в неё. Но нет, свет ударил ей по рукам — не по ней, не по Иосифу Дмитриевичу, дело было явно не в них. Свет вошел в того, кто находился у неё на руках.

Она выпрямила их, отведя крохотную ношу от себя, и увидела, что свет, сошедший с небес, полностью окутывает ребёнка, как будто в первой пелёнке, как будто пытается укрыть его от всего, от всех невзгод, которые могут случиться с ним в этом мире.

И тут Гориславу накрыло осознание. Получается, что капище признало в ребёнке нового проводника. Такого не бывало никогда, по крайней мере Горислава о подобном даже не слышала. Но это капище признало нового проводника, выбрав его буквально с момента рождения. При этом оно подтвердило свою лояльность этому ребёнку.

Удивительно, но капище не считало полудемонёнка чужим себе. Оно считало его своим, именно тем, кто будет защищать и само капище, и всю землю вокруг, и империю. Будет защищать от всех врагов как человеческих, так и демонических.

И кто они такие: она, стоящий рядом Светозаров, чтобы иметь что-то против?

И вот свет опал и исчез, но как будто остался в ребёнке: его красноватая кожа начала словно светиться изнутри.

И в этот момент Иосиф Дмитриевич и Горислава склонились на колено перед новым наследником трона и перед новым проводником капища тоже. Следом за ними склонились и лекари, потому что видели подтверждение тому, что уже есть явный претендент на трон. По той простой причине, что его сразу с рождения признало капище.

По сути, это было олицетворением слов, произнесённых Иосифом Дмитриевичем:

— Императрица умерла, да здравствует новый император!

Горислава поднялась и поняла, что едва стоит на ногах после всех случившихся с ней событий. А когда повернула к себе ребёнка, то увидела, что тот сменил обличье на человеческое. То есть после того, как его обдало светом капища, видимых рогов у него уже не было, как и копыт. Кожа тоже стала цветом больше напоминать человеческую.

А на лбу появилась золотая татуировка в виде полумесяца, поверх которого выделялся золотой кружок, как будто повторяя вид со стороны чаши и вращающегося в ней шара. Капище оставило на будущем императоре свою метку так, чтобы ни у кого не возникло сомнений в его правах на трон.

Капище отметило своего проводника и хранителя с рождения.

— Императрица умерла… — одними губами произнесла Горислава. — Да здравствует новый император, Светозар!

Отправить