Глава 6

Разбирать завал мы помогали часа два, хотя особого смысла в этом не было. Как я определил с самого начала, выживших из-под руин не доставали. А то, что доставали, было практически невозможно опознать. И хотя у охраны были свои защитные артефакты, но находившимся в эпицентре взрыва они не помогли. Не помогли артефакты и Стаминским. Пусть они оказались не в эпицентре, но взрыв застал их с этой стороны ограды: и бывшего князя, и великую княгиню, и возможного наследника престола. Ударная волна отразилась от устоявшей поначалу ограды и размазала тех, кого не добила, пройдя к ограде. А после сложилась и сама ограда, выпустив взрыв с территории дворца. Правда, тела Евгении Павловны, ее отца и сына опознать оказалось возможным. На мальчике еще были следы живетьевской ауры, но уже совсем слабые развеивающиеся с каждой минутой. Эта часть сердца была абсолютно и безоговорочно мертвой.

К концу второго часа я узнал, почему Беспалова говорила столь уверенно о том, что взорвала великая княгиня. Оказывается, в сети почти сразу появилось видео, на котором прекрасно видно, как Евгения Павловна проходит к ожидавшему ее отцу, поворачивается к дворцу и на что-то нажимает. На что, не было понятно из-за плохого качества видео — камера находилась слишком далеко от места. Но достаточно близко, чтобы быть уверенным, что это именно Евгения Павловна с сыном и отцом и что взрыв дворца произошел после ее действий. Неужели я зря грешил на Грекова?

Я не видел никакого смысла в действиях Евгении Павловны. Если она планировала в будущем опять вселиться во дворец, то зачем его было подрывать?

«Под ментальным воздействием?» — предположил Песец, и я опять все подозрения направил в сторону Шелагина-старшего и Грекова. Младшего я почему-то не подозревал в столь неблаговидном поступке. А вот старший… За ним я уже заметил неразборчивость в средствах, прикрытую внешним благообразием. Нет, я прекрасно понимал, что Евгению Павловну с сыном нельзя оставлять в живых. Но не таким же способом…

«На самом деле их смерть выгодна не только Шелагиным, — заметил Песец. — Наверняка есть и другие заинтересованные лица. Уничтожение же дворца твоему деду, напротив, невыгодно. Очень может быть, что вылезут и другие фигуранты».

Совет не рубить сплеча и не рваться выяснять правду он не дал, хотя такое точно подразумевалось. А стоит ли ее выяснять? Поневоле казалось, что если бы я убил и Евгению Павловну, и ее сына сразу, как обнаружил, что они делают с сердцем Живетьевой, то жертв было бы намного меньше. Думать об этом не хотелось, но по возвращении в свою башню, я достал банку и сжег сердце Живетьевой до пепла. Жидкость в банке тоже вскипятил на случай, если там что-то осталось незаметного. После этого еще и испарил жидкость алхимическим навыком и им же уничтожил осадок. Емкость получилась стерильной — хоть сейчас заполняй чем-то новым.

Утром ситуация немного прояснилась или запуталась еще сильнее — это уж с какой стороны посмотреть. Просматривая уцелевшие записи с камер, следователи выяснили, что в этот день дважды (второй раз — незадолго до взрыва) к Евгении Павловне приезжал Живетьев, сын Арины Ивановны, со звучным именем Арсений Ромуальдович. Причем второй раз приезжал он с контейнером, а уезжал без него. Поскольку Живетьевы уже засветили свое владение взрывными устройствами такого типа, то большинство на форумах было уверено, что бомбу привез именно Живетьев. Его, кстати, уже задержали, хотя его адвокат возмущался и утверждал, что у подзащитного алиби на время этих визитов.

— Кто-то использовал его облик, чтобы ввести следствие в заблуждение, — важно вещал он с экрана. — Кто-то, у кого тоже есть такие устройства Древних.

— А как же проверка дворцовой охраны? — возразили ему. — Неужели кто-то мог пройти ее под личиной? Алиби обеспечивается только кланом Живетьевых. А за ними замечены не только бомбы, но и ментальные техники. Приехал, внушил великой княгине нужное и уехал.

То, что он приезжал дважды, для меня служило намеком, что как раз не Живетьев воздействовал на Евгению Павловну, а ее сын — на него. Съеденного оказалось достаточным, чтобы Живетьев, наверняка находившийся под клятвой, притащил запрошенное. Но здесь опять же вставал в полный рост вопрос: зачем было взрывать дворец. Со всех сторон нелогично, и, главное, никому не нужно. Ни бывшей императорской семье, ни нашей, ни любой княжеской. Да и Живетьевым, строго говоря, это тоже было не нужно. Странное происшествие.

Это мнение разделила и Беспалова, которая за завтраком высказалась сразу:

— С чего вдруг Живетьевым понадобилось убивать Евгению Павловну таким странным способом? В их арсенале куда больше способов убийства, по которым на них выйти практически невозможно.

— Возможно, потому что они не могли причинить ей вред? — предположил Шелагин-старший. — Напрямую, я имею в виду.

— Что за бред? — выдала она, ничуть не выбирая выражений. — Когда это Живетьевы не могли кому-то нанести урон напрямую?

— Когда они повязаны клятвой, Калерия Кирилловна. Нам стало известно, что не все тело Арины Ивановны было уничтожено. Оставалось сердце. После взрыва не осталось и его. Понимаете?

— Признаться, нет, — затупила она.

— Передача клятвы на другого человека? — предположила Таисия.

— Именно так, — улыбнулся ей Шелагин.

Беспалова задумалась, вертя в руке серебряную вилку с песцом на эмблеме.

— Что-то из знания Стаминских? Очень может быть. Они не гнушались грязными методами. Правда, я все равно не могу понять, зачем было взрывать замок…

— Живетьев непременно расскажет.

— Может, передать дознавателям зелья? — предложил Греков. — Чтобы уж наверняка узнать о причинах. Признаться, меня это все сильно беспокоит.

— Признаться, меня тоже, — поддержал его Шелагин-старший. — Если я чего-то не могу понять, значит, это что-то вскоре вылезет под самым неудобным углом в самом неудобном месте. Как вариант — это действительно не Живетьев. Илья, есть возможность дать зелья имперским дознавателям?

— Сделаю после завтрака.

— Прекрасно, — кивнул Шелагин-старший. — А потом я бы попросил вас с Сашей продолжить помогать разбирать завалы.

Разборы завалов продолжались, хотя все целители как один утверждали, что живых там не осталось. И все же надежда спасателей не умирала. Ночью мы изрядно помогли, используя одно лишь мое облегчение веса, чтобы ничего лишнего не показывать. Странно, но оно действовало как на живое, так и на неживое. Возможно, потому что заклинание было из раздела кожевничества, где использовались животные материалы.

— Зачем? — удивился Шелагин-младший. — Живых там нет. Нам проще камни уничтожать, чем перемещать их с места на место.

— Вы с Ильей попали в зону интереса репортеров, — пояснил Шелагин. — Нужно закрепить положительный образ нашей семьи.

Его волновало именно впечатление, а не реальная помощь. Да и кому там было уже помогать?

— Таисии стоит поехать с ними, — спохватилась Беспалова.

— Там очень неприглядное зрелище, — возразил я. — Не думаю, что вашей дочери стоит на это смотреть, Калерия Кирилловна.

— Она может заниматься вопросами воды и питания и не подходить близко к этому месту. Впрочем, мы обе это можем. Такая трагедия… Беспаловы не могут стоять в стороне. Нужно обеспечить спасателей горячей едой и напитками. Чай, не лето.

Шелагин дал добро на такую активность. Они продолжили обсуждение и после завтрака, а я ушел готовить зелья: и Грекову надо было срочно новую партию получить, и дознавателям собирались передать. Хорошо хоть флакончики возвращали после использования, а то я бы уже на них разорился.

Ушло у меня на все алхимические действия порядка часа, причем все это время Греков просидел в моей гостиной, как будто у него не было других дел. Когда я отдавал флакончики, он неожиданно сказал:

— Ты, наверное, думаешь, что это мы?

— Один из вариантов, — уклончиво ответил я.

— Мы не собирались их трогать в ближайшее время. А потом, когда Евгения Павловна с сыном окончательно сойдет с арены, хотели устроить несчастный случай. Как ты понимаешь, мальчика в живых оставлять было нельзя.

— Понимаю — вздохнул я. — Но дворец?..

— Устраивать подрыв после выхода устраняемых людей — идиотизм. В нашей группе ликвидаторов идиотов нет.

— Хотите сказать, что Евгении Павловне самой пришла в голову эта гениальная мысль?

— Вряд ли. Эту мысль ей точно вложили. И я боюсь, что это не Живетьев. Настораживают некоторые вбросы за рубежом на тему жестокого убиения князем Шелагиным законного наследника престола. И уже выдвигают свою кандидатуру на наш трон. Похоже, уши оттуда растут. У нас вполне вероятна война в ближайшем будущем. Если как-то не покажем силу.

«Реликвией можно закрыть границы, — предложил Песец. — Дешево, сердито, надежно».

Я передал это Грекову.

— Разве что когда полезут, — вздохнул он. — Заранее не стоит. Наоборот, слабостью посчитают. Вечно же закрывать не будешь. Но уши покушения растут оттуда. Уверен, что личиной Живетьева воспользовались для диверсии.

— А как же аура?

— Подделывать ее тоже умеют. Наверняка проверили поверхностно, потому что был личный приказ Евгении Павловны пропустить. Машина была не живетьевская. Это установлено. А еще установлено, что был разговор с использованием телефонов Евгении Павловны и Арсения Ромуальдовича. Он, кстати, разговор отрицает.

И я понял, что окончательно запутался. В таких хитросплетениях с наскока не разберешься.

— Павел Тимофеевич считает, что следующей целью будет его семья. Он хочет вас с Сашей отправить в Верейск. Там проще будет отслеживать подозрительных людей в вашем окружении.

— Я только за, — признал я. — Но Павел Тимофеевич говорил, что я ему здесь нужен.

— До коронации мы справимся. Если что, ты всегда сможешь через Изнанку добраться.

О том, что смогу добраться и Порталом, я умолчал. Я теперь не был ни в чем уверен. Даже в том, что Греков на моей стороне. Поэтому иметь что-то в запасе, не учтенное им, показалось правильным.

— А как же строительство?

— Погодим пока. Закрывать участок полностью в такой ситуации нельзя — должны извлечь все останки. И уже после этого закрываем и строишь. Контейнеры можешь приготовить заранее, Павел Тимофеевич на это добро дал.

Не могу сказать, что я поверил до конца, но стало немного спокойнее. Все же считать, что в моем окружении есть люди, на все готовые ради власти, мне не хотелось бы.

Беспаловы собрались ехать на место трагедии ближе к обеду с полевой кухней, которую надо было еще чем-то наполнить. Так что мы с Шелагиным-младшим поехали вдвоем. Он тоже передал опасения Шелагина-старшего, что следующее нападение будет уже на нас, но сказал, что в такой толпе риск минимальный, а артефакты должны справиться с угрозой, в том числе и ментального характера.

Этот выезд был чисто пиарный. Потому что мы не столько помогали все разгребать, сколько попадали в прицел объективов. Мол, смотрите, сын и внук будущего императора работают на расчистке завалов и не требуют к себе особого отношения. Нервировало это меня, нервировало и Шелагина-младшего. Поэтому после появления Беспаловых и пары фотосессий уже с ними, мы свернули нашу деятельность и отправились в тот крупный магазин, где я столь удачно купил контейнер с моим нынешним дальградским особняком.

Сейчас у меня была только приблизительная информация как о размере парковой части, так и о размере здания. Тем не менее Песец решил набрать всего с запасом, тем более что можно было набирать в том числе и контейнеры с отдельными элементами. Так, он предложил взять контейнеры с огромным, по его словам, фонтаном, оранжереей и розарием. Вообще, в этот раз большинство отобранных контейнеров оказались парковыми. Для будущего строения удалось взять только один, все остальные не подходили. Даже с оградой была проблема.

«Видишь ли, — пояснил Песец, — существовали разные уровни строительства, как впрочем и сейчас. Тебе нужно с максимальной маркировкой — там будет максимальная функциональность. И если по парковой части нам такое удалось набрать, то остального наблюдается нехватка».

«В сети купим, — предложил я. — Это по растениям надо смотреть лично, есть внутри что живое или нет, а по ограде и зданиям — просто смотреть маркировку».

«Они могут быть пустыми, — дернул Песец носом. — Впрочем, в деньгах ты не ограничен. Так что имеет смысл смотреть и парковые».

В результате в магазине мы долго не задержались, вернулись в замок. Шелагин-младший пошел к Шелагину-старшему отчитываться. Я же пошел к себе, где меня встретил соскучившийся Глюк, в этот раз сидевший в одиночестве. Нужно будет ему артефакт смены внешности придумать, чтобы выглядел как привычная всем порода. Тогда можно будет его брать с собой везде.

«Молодец, сам придумал, чем заняться. Я же говорил — артефактора из тебя сделаем».

Песец радовался, но чуть умеренней, чем он делал это раньше, когда я добивался каких-то успехов. Грустно он как-то радовался…

«Что-то не так? Ты на себя не похож…»

«Хвост облезает?»

Он встревожился и крутанулся вокруг себя.

«Нет, просто выглядишь грустным и задумчивым».

«Да думаю, не выпускаем ли мы джинна из бутылки, — вздохнул он. — Любое знание можно повернуть как во благо, так и во зло. И я смотрю, что поворачивают в основном в сторону зла. И это неправильно. — Он поднял морду и посмотрел на меня так, как будто хотел заглянуть в душу. — Стоит ли давать знания тем, кто не готов использовать их во благо?»

И я его понимал: при свете дня побоище на месте дворца выглядело еще ужаснее. Слишком много смертей в одном месте.

«Уже во время твоего создания знания делились на безобидные и опасные. Последние кому попало не доверяли. Мы такие модули только на военных базах находим».

«И тем не менее тогда чуть ли не уничтожили мир».

«Но ведь не уничтожили. Даже потомок твоего создателя нашелся».

«Вот только он рискует после себя потомков не оставить. Я про потомков мужского пола, разумеется. Без них доступа к реликвии не будет».

«И что ты предлагаешь? Насильно женить Зырянова?»

Он вздохнул.

«В целом я предлагаю большинство знаний с модулей оставить исключительно для личного использования, а конкретно сейчас — поискать нужные нам предметы».

Он замолчал, и я отправился на поиски в сеть: пройтись по уже хорошо известным сайтам, заодно глянуть недостающие модули. С последним даже повезло: удалось выцепить артефакторику пятого уровня. До нее, конечно, еще далеко, но запас никогда не лишний.

Строительные контейнеры с нужной маркировкой тоже нашлись, и были они значительно дешевле, чем в том пафосном магазинчике. Песец немного отошел от своего депрессивного состояния, поэтому выбирал уже с интересом. Кроме строительных, в корзину отправились еще и транспортные контейнеры — тех фирм, которые перевозили предметы роскоши. Это, конечно, лотерея, с довольно дорогим лотерейным билетом. Но в случае удачи выигрыш многократно перекроет все траты.

Отправив все заказы, я принялся заниматься запланированным артефактом для Глюка, старательно выбрасывая из головы все мысли относительно взрыва дворца. Лезть еще и в политику не было ни сил, ни желания.

Отправить