Глава 25

Пока мы доехали до дома, уже вовсю циркулировала информация о преступлении Прохорова. Более того, уже успели осадить гостиницу, в которой он находился. Почему-то сам Прохоров и не подумал отрицать похищение реликвии и успел записать обращение, где сообщал, что все князья — паразиты, из него император получился бы куда лучше, чем из того, кого туда планируют, потому что наследственность там непонятная и на реликвию не откликающаяся.

В ответ Стаминские выкатили информацию о том, что князь Прохоров потерял связь с реальностью и ему самое место там, где держат сбрендивших магов. Причем данному индивидууму требуется тройная доза успокоительных, потому что процессы, протекающие в его мозгу, слишком сильно протекают наружу и ведут к нарушению устоявшейся системы управления государства.

Семья Антона Павловича от комментариев отказалась, заняв выжидательную позицию: от отца не открещивались, но и на помощь ему не бросились, что в некоторой степени было оправдано расстоянием — пока Прохоровы прибудут, все уже может закончиться. Разве что Юлианна ляпнула, что ей всегда казалось, что отец способен на большее. Георгий на нее посмотрел так, что она подавилась следующим предложением и раскашлялась. От репортеров ее увели заботливые братья.

Собрались мы в моей гостиной, чтобы не дать Беспаловой возможности вклиниться в наши переговоры. Глюк опять прижался к моей ноге, изображая охранника и напрочь игнорируя тот факт, что не так давно Шелагин-младший за ним ухаживал. Смотрел он на всех, так как будто заранее подозревал в воровстве и собирался этому препятствовать.

А воровать было что: я выставил все реликвии на стол. Взгляды к ним моментально прикипели, но никто ничего говорить не торопился.

— Кхм, — первым откашлялся Греков. — Что там за история с Прохоровым?

— Думаю, Стаминским он показался самым удобным козлом отпущения, — ответил Шелагин-старший. — В регентский совет идти отказался, нахамил лично Евгении Павловне.

— И не только ей, — дополнил я. — Он там по всем прошелся.

— То есть к краже реликвии он отношения не имеет?

— Стаминские решили, что лучше сразу объявить, что реликвия фальшивая или испорченная, чем потом иметь дело с кандидатом в императоры, на что нацелился Прохоров. Ну и сразу показать, что будет с теми, кто пойдет против них. У Евгении Павловны нынче доступ к государственным ресурсам, и она их использует на всю катушку, — пояснил я. — О том, что реликвию можно перенастроить, Стаминский узнал от Живетьевой. Похоже, он с ней тесно общался. И он же выдал дочери информацию, как правильно уничтожать целителей высокого уровня.

— Что собираемся делать с этими реликвиями? — спросил Шелагин-младший.

— Будем увеличивать поголовье князей в нашей стране, — предложил Шелагин-старший. — Илья, если ты перенастроишь основную на меня, я смогу настроить эти на конкретного человека?

— Боюсь, что нет. Там выплывает меню, в котором вы ничего не поймете.

В доказательство своих слов я активировал императорскую реликвию, и та засветилась и проявила меню, в котором можно было выбрать нужную функцию. Выглядело это солидно, но я не был уверен, что настройка локальных реликвий идет с главной. С последней, скорее всего, идет только подтверждение о принятии в общую сеть. О чем я всем и сообщил. Судя по тому, что Песец промолчал, так оно и было.

— Тогда с перенастройкой торопиться не будем, — решил Шелагин-старший. — Честно говоря, я немного опасаюсь этого момента, потому что придется отказываться от привычной реликвии в пользу Саши и иметь дело с совершенно незнакомой. Что касается императорской, можно ли с нее разослать по всем реликвиям сообщение, но не звуковое, чтобы не выдавать себя раньше времени?

— Текстовое? — Я с сомнением посмотрел на клавиатуру, изображения на которой сильно отличалось от нынешнего варианта. — Похоже, нет.

«Картинкой можно, — оживился Песец. — Дело идет к государственному перевороту? Я в деле».

— Можно напечатать и отправить картинкой, — сообщил я остальным.

Шелагин-старший потер лоб.

— Надо обдумать, что писать. И подождать, пока грохнут Прохорова. С ним вообще невозможно иметь дело, с Георгием — вполне, хотя тот еще скользкий тип. Так и норовит получить побольше и бесплатно.

Греков хмыкнул, наверняка вспомнив, что пока именно мы получили с Прохоровых кусок территории. Впрочем, Прохоровым тоже не приходилось жаловаться — благодаря нам с них сняли блоки и теперь Георгию не придется делиться властью с Юлианной.

— Кроме того, — продолжил Шелагин-старший, — это будет сигнал для остальных князей о том, что с новой властью дел лучше не иметь. Легче будет найти союзников. Без жертв не обойтись, и лучше ими станет кто-то типа Прохорова, чем кто-то полезный нам.

События вокруг гостиницы развивались практически в прямом эфире: репортаж шел, но всё подавалось в ключе, нужном Стаминским. В сети такого ограничения не было, поэтому чего там только не встречалось, причем большая часть комментариев была не за императорскую семью. Вспоминали все странные решения покойного императора и намекали, что он был не совсем психически здоров и что это могло передаться потомкам. Припоминалось и то, что цесаревич пал жертвой отравления — значит, не смог обеспечить ни собственную безопасность, ни безопасность семьи. Заинтересовали меня и отдельные реплики о том, что власть надо менять однозначно, но передавать в честные руки. На вопрос, где можно взять такие руки, давался конкретный адрес лиги Огонькова, которая за короткое время набрала уже приличную силу и значимость, а ее основатель считался образцом бессребреника и по популярности мог поспорить с любым князем. Если бы императора выбирали голосованием, у Огонькова были бы все шансы им стать. Если доживет, конечно — уж такого безобразия не потерпел бы никто из князей.

Мы следили за событиями на двух ноутах: моем и грековском, делая упор на официальную трансляцию, но и заглядывая на другие сайты.

Тем временем Прохоров, обнаружив, что от сети его не отключили, воспользовался этим упущением и вывалил в сеть присланный ему ролик со словами Живетьевой с комментарием: «Разве мы можем рассчитывать на тех, от кого отвернулась даже собственная реликвия? Без разницы — из-за недостойности рода или незаконности происхождения». Он отправил еще пару коротких сообщений о том, что будет куда лучшим правителем, чем малолетний наследник с неоткликающейся реликвией и сомнительным происхождением. После чего замолк — думаю, Стаминские наконец сообразили, что не стоит давать ему возможности публично высказываться.

Но и того, что уже было выложено, хватило. Народ стал задавать вопросы, чего стоит династия, позволившая себя уничтожить мирному целительскому роду. Особенно упирали на слова безопасника, который в записи говорил о слабости императорского рода и что слабый во главе страны стоять не должен.

— Представляю, как бесится сейчас Евгения Павловна, — заметил Шелагин-младший.

— Надо было беситься раньше, — равнодушно ответил Шелагин-старший. — А так она еще раз доказала свою неспособность к управлению.

Одиночеством мы наслаждались недолго. Беспалова нас вычислила и явилась ко мне. Не пускать ее было бы невежливо, так что я только убрал реликвии обратно в пространственный карман и впустил новую гостью.

— Нет, вы видели, что эта скотина устроила? — эмоционально спросила она у Шелагина-старшего, едва вошла. — Украсть императорскую реликвию — это только Прохорову в голову могло прийти. Он совсем сбрендил.

В ее словах прозвучало что-то такое личное, что я сразу вспомнил о желании узнать, о чем говорил Прохоров в отношении Беспаловой. Секретом это не должно быть — слишком многие в курсе, но искать самостоятельно… Не настолько мне это интересно.

— Я не уверен, что Прохоров что-то украл, — заметил Шелагин-старший. — Мне он, мягко говоря, несимпатичен, но я не могу не отметить, что уходил он первым, когда реликвию прижимала к себе Евгения Павловна. Подозреваю, все дело в том, что Стаминские решили избавиться от проверки под благовидным предлогом.

— Оу… — протянула Беспалова. — Мне это и в голову не пришло. А ведь правда, если реликвия не откликалась на запрос императора, она стала токсичной для его семьи. Тогда нужно что-то делать.

Шелагин-старший посмотрел на нее с удивлением.

— Вы хотите спасать Прохорова?

— Нет, разумеется. Но и отдавать власть этой хитрой сучке тоже не хочу.

— Не уподобляйтесь Прохорову, Калерия Кирилловна, — нахмурился Шелагин-старший. — Его поведение недостойно и не может служить образцом для подражания.

— Как еще можно назвать женщину, которая незаконно пытается захватить власть? — нашлась Беспалова.

— Почему незаконно? На ее стороне дух-хранитель императорской семьи.

Беспалова скептически хмыкнула.

— Какой еще дух-хранитель? Оставьте эти сказочки простолюдинам. Евгения Павловна специально распространяет запись, где над ней, бедной несчастной измываются Живетьева со товарищи. Чтобы потом меньше вопросов было, где трупы. Не зря князь Стаминский вертелся около Живетьевой — втерся в доверие, выяснил слабые места и дал дочери инструкцию, куда нужно бить. Но их магия оставляет характерные отпечатки, поэтому им нельзя было, чтобы трупы кто-то видел.

Беспалова говорила столь вдохновенно, что даже я чуть не поверил в ее версию событий. Возможно, причина была в том, что эта версия мне нравилась куда больше моей.

— Мне кажется, вы заблуждаетесь, Калерия Кирилловна, — мягко заметил Шелагин-старший.

— Вам кажется, — твердо ответила она. — Это видео кто-то снимал. Тоже дух? Павел Тимофеевич, уверяю вас, это делал убийца.

— Зачем бы он снимал, если пришел убивать?

— Вот именно, — обрадованно бросила Беспалова. — Это видео закрывает сразу несколько слабых мест Стаминских. Нет, Павел Тимофеевич, вы меня не убедите, что они не имеют к этому отношения.

И это было мнение не только Беспаловой. Сразу на нескольких сайтах появились люди, задававшие те же самые вопросы. Не позавидую я тому, кто сейчас возглавляет Живетьевых: чтобы поддерживать репутацию рода, им придется мстить либо Евгении Павловне лично, либо всем Стаминским. Либо сделать вид, что они не очень-то и верят в эти измышления.

Пока Живетьевы молчали, потому что видео было очень не в их пользу, но я подозревал, что скоро кто-то от них выступит с громким заявлением о сфабрикованности видео для прикрытия убийства столь выдающейся целительницы, как Арина Ивановна.

— О-па! Началось! — внезапно азартно выкрикнул Греков.

И мы все уставились на экран, где вовсю шли военные действия против Прохорова. Судя по всему, приказ был дан его не щадить, если не чего поконкретнее. Потому что никаких вариантов со стороны императорских сил предложено не было. Нападение случилось без всякого предупреждения. В комментариях сразу пошли истеричные сообщения о том, что реликвия будет уничтожена, а ее уничтожение отразится и на безопасности страны.

Пока обе стороны не жалели атакующих заклинаний, и на фасаде гостиницы уже появились первые трещины. Телефон Шелагина-младшего прозвонил резко и неожиданно.

— Слушаю, Георгий, — сказал он, сразу давая нам понять, кто звонит. — Да, как раз смотрю.… С чего это вдруг? Твой отец сделал все, чтобы с нами разругаться, а мы внезапно должны вставать на его сторону.… Реликвию он украл, так с чего вдруг он становится ее законным владельцем? У вас есть информация, что реликвия откликается?… Нет?… Так с чего вдруг мы должны выступать на вашей стороне — это не сторона будущего императора. Извини, ничем помочь не могу. И, Георгий, вам еще за эту гостиницу придется платить, если твой отец не образумится и не вернет украденное. — Он разорвал связь и сказал уже нам: — Представляете, Георгий Прохоров звонил и предлагал обменять помощь будущему императору на хорошие отношения с его родом.

Как мне казалось, хороших отношений с Прохоровыми у нас не будет ни при каком развитии событий. Проверено, Георгий не из тех, кто расплачивается за оказанную услугу. А предоплату в таких случаях брать не с чего. Похоже, Прохоровы пытались чужими руками добыть победу своей семье, рассчитывая, что в случае проигрыша они пострадают куда меньше помощников. Или вообще перевести фокус внимания с князя Прохорова на нас.

— Это Прохоровы — будущие императоры? — возмутилась Беспалова. — Размечтался мальчик. С таким же успехом на эту роль может претендовать кто-нибудь из нас. Хотя нет, у меня шансы вряд ли будут, так что я бы поставила на вас, Павел Тимофеевич.

— Благодарю вас, Калерия Кирилловна. Я непременно подумаю над вашим предложением, — серьезно ответил князь Шелагин.

Одно крыло гостиницы уже обвалилось, но не то, где засел Прохоров. Надеюсь, что посторонние люди оттуда все же эвакуировались и никто не остался под завалами.

— У этого неудачника нет шансов, — резюмировала Беспалова. — Теперь я верю, что реликвии у него нет или она ему не подчиняется, иначе бы он использовал все силы и размазал нападающих.

На самом деле князь Прохоров был довольно силен, и его противники уже несли потери. Во всяком случае у работающих целителей лица были напряженными. Последних показывали редко, основное внимание было на боевых действиях. Прохоров отбивался успешно, наверняка уже обратившись к собственной реликвии, потому что показывал значительную силу довольно стандартных заклинаний.

«Дилетант, — пренебрежительно прокомментировал Песец, с интересом наблюдавший за трансляцией. — Там, где можно было сделать десяток высокоуровненных заклинаний, он использует одно низкоуровневое, заливая его грубой силой и теряя при этом убойность. Будь на его месте даже ты без всякой подпитки, потери были бы куда серьезней».

«Спасибо, на его место меня не тянет».

«Да я так, образно, — повел мордой Песец. — Понятно, что в такой ситуации ты бы не оказался, давно ушел бы из осады, а они бы продолжили атаковать пустое здание. Я о сложности применяемых заклинаний. И это князь. Позорише…»

«Так, возможно, и к лучшему, что он не знает ничего убойного? Мозги-то свернуты настолько, что мог бы и всю столицу положить при нужных знаниях».

«Ничего. Мы еще наведем порядок с реликвиями, — уверенно сказал Песец. — Отклик от сети нормальный, значит, ничего критичного не нарушено. Там самовосстанавливающаяся система. Просто нужно внести ограничения на трату энергии, превышающие определенный процент от личной, и убрать мешающие нормальному функционированию украшения».

Обвалилась еще одна часть здания. Собственно, стояла лишь та, в которой находился Прохоров, и то, потому что подпадала под действие его защиты. Стоит ей пропасть — и от здания останутся одни руины. Князь Прохоров пока еще успешно сопротивлялся, хотя частота заклинаний с его стороны уменьшилась, а количество нападавших, напротив, — увеличилось.

Отбивался он еще два часа, и за это время никто из князей не пришел ему на помощь, хотя Георгий наверняка звонил не только нам. И закончился бой, похоже, не из-за закончившейся энергии у князя, а из-за его проблем с сердцем. Потому что остаток гостиницы осыпался во время одной из коротких передышек.

Откапывать Прохорова бросились сразу же. Не из-за его важности для страны, а потому, что рядом с ним предполагали найти императорскую реликвию. Прохорова извлекли довольно быстро и увезли изломанное в результате обвала тело, но поиски продолжались и дальше, только трансляции все резко прекратились и над остатками гостиницы возвели непрозрачный купол.

— А ведь вы правы, Павел Тимофеевич, — задумчиво сказала Беспалова. — Не было у Прохорова реликвии, а значит, Стаминские пытаются всех надуть. Но завтрашнему Совету — быть. И я уверена, что неприятные вопросы задам не я одна.

Отправить