Глава 4

Поскольку у Олега сегодня занятия заканчивались немного позже моих, то я решил подождать с обедом до прихода родственника, а пока заняться кожевничеством. А именно: наметить жилеты для Шелагина и Грекова. Их можно носить незаметно, а защитный эффект будет разве что чуть хуже, чем у куртки. Из минусов, руки останутся незащищенными. Но, во-первых, у меня все равно не было материала на две куртки, а во-вторых, куртка делается куда дольше. Впрочем, совсем уж простенький вариант я тоже делать не хотел. Мои изделия должны быть и красивыми, и функциональными. И это в дополнение к защите, которая все же была основной причиной, почему я взялся за это дело.

Больших кусков кожи не осталось, пришлось компоновать из кусков, раскладывая их так, чтобы отходов получилось как можно меньше. Теоретически кожу я мог сращивать так, что место шва визуально видно не будет, но в самом изделии это оказывалось слабым местом, в отличие от обычного шва.

Я практически уже все подобрал, когда зазвонил мой телефон. Нужен я оказался Соколову.

— Говорить можешь? — уточнил он. — Не занят?

— Занят, но говорить могу, если недолго.

— Я быстро. Только время встречи обговорить. Завтра сможешь поближе к вечеру?

— Если не совсем поздно, у меня вечером тренировка.

— Часов в шесть норм?

— В шесть норм.

В результате договорились, что я приеду к гостинице, в которой остановится глава Соколовского рода. И приеду вместе с флаконом покрытия, который глава рода был готов купить сразу, если цена окажется разумной. Что подразумевается под разумностью цены, сам Соколов пояснить не смог, сказал, что такие вопросы не решает, а значит, спрашивать у него бесполезно.

Мы распрощались, но продолжить заниматься жилетами я не смог: вернулся Олег, вымотанный после занятий, как будто не вел одну лекцию и два семинара, а занимался в тренажерном зале без перерыва все это время.

— Алхимики, что с них взять… — возмущался Олег. — Никакого уважения к археологии. Таких тупых вопросов мне давно не задавали. И ведь спрашивают, просто чтобы что-то спросить. Никакого другого смысла вопрос не имеет. И ответа на него нормального дать тоже нельзя.

Я думал, он еще долго будет злиться, но за время обеда Олег успокоился, и на Изнанку пошел уже в прекрасном настроении. И даже не забыл мне напомнить, чего из ингредиентов осталось в дефиците. Хорошо хоть, только растительных — львиная доля их сейчас уходила к Шалеевым, предприятие которых неожиданно быстро стало восстанавливать свои позиции, вернув почти всех клиентов. А для продукции нужны были изнаночные ингредиенты, которые им регулярно отвозил Олег. И за которые нам хорошо платили, грех жаловаться.

Нужные места у меня были отмечены, сбор много времени не занял, и мы перешли через Прокол в Дальград. Вышли в оранжерее, и Олег сразу раскашлялся, зажал нос и постарался дышать ртом. Но миазмы проникали и через рот, вызывая тошноту, поэтому оранжерею мы покинули быстро и ничего не разглядывая.

— Ужас какой… — простонал Олег, прислонившись спиной к двери оранжереи. — Это что там сдохло?

«Вовсе не сдохло, — возмутился Песец. — Это мы с тобой запрограммировали на непрерывное цветение одно прекрасное растение».

«Мы с тобой?» — саркастически переспросил я.

«Скажи спасибо, что я позаботился, чтобы никому постороннему в голову не пришло тут шляться! — возмутился симбионт. — Плохой запах как-нибудь перетерпишь».

«Перетерпишь? Да тут нужен полный костюм алхимической защиты, чтобы не задохнуться».

Песец оскорбленно дернул хвостом и повернулся ко мне задницей, толстой и пушистой, показывая, что не намерен больше со мной спорить.

— Это не сдохло. Это цветет так специально, чтобы посторонние не шлялись по оранжерее.

— А не посторонние умирали от отравления? Это слишком радикальное решение, не находишь?

Из оранжереи запах наружу не проникал, поэтому Олег скоро успокоился и принялся внимательно осматривать доставшееся нам имущество. В основном внутри, парк был прекрасно виден и из окон, а погода для прогулки не располагала: снаружи шел мелкий и противный дождь.

— Пустых комнат много, — огорченно сказал Олег.

— Пока заполненных хватит, — возразил я. — Мы же не собираемся проводить экскурсии по всему замку, поэтому только спальни нужно заказать.

— Штук шесть, — сразу подсчитал Олег. — Если меблировать их в таком же стиле, как уже заставлено, то компенсация вся только на спальни уйдет. В кабинет сейф нужен. Кстати, Шелагины на кабинет не покушались?

— Нет, князь сразу сказал, что на мое имущество не претендует и если я не приглашу, то сами они сюда не приедут. Но не приглашать неправильно.

— Неправильно, — согласился Олег. — Я поэтому шесть спален и насчитал: для нас, для них и две гостевых на всякий случай. Спален, конечно, здесь куда больше запланировано, если судить по ванным комнатам. Ванные, конечно, куда лучше наших, в Философском Камне.

Последнее он сказал с грустью в голосе.

— Ты еще бассейн вспомни. У нас очень хорошие ванные, у Вьюгиных даже близко не такие.

— Все познается в сравнении, — грустно ответил Олег. — Вот походил тут, и дом в Философском Камне кажется уже нищенским.

— Это ты загнул. У нас там очень хороший дом. Мне, наоборот, кажется, что этот получился слишком выпендрежным как внутри, так и снаружи.

— Да ты что, — возразил Олег, — для княжеской резиденции это еще скромненько.

В подвал он тоже спустился, посмотрел на винный погреб, большой и совершенно пустой, и заинтересованно уточнил:

— Здесь слишком грустно. В контейнерах коллекционные вина встречаются?

«Кто бы держал свое вино в контейнерах, — хмыкнул Песец. — Разве что для перевозки… Перевозка предметов роскоши? Хм… Кто-то этим наверняка занимался. Может, увижу соответствующий контейнер — и озарит? А может, и нет».

— Песец говорит, что он не в курсе. Нужно проверять контейнеры тех предприятий, которые занимались перевозкой предметов роскоши. А какие это, он не помнит.

— Обидно. Придется забивать современным. Но придется, потому что такой дом просто обязан иметь хороший винный погреб. А во второе помещение для продуктов, нужны стазисные лари. Только их придется как-то закамуфлировать, чтобы непонятно было, что это — «ящики Древних».

— У нас их и так не хватает! — возмутился я. — Ни одного сюда нельзя выделить хотя бы потому, что тот дом — основной.

— Я и не предлагаю из тех, что уже есть. Нужно новые присматривать, — ответил Олег. — Здесь тоже нужно обживаться. Пока дом не производит впечатление жилого. Скорее, какого-то музея.

Он опробовал оба лифта — грузовой и пассажирский — и пришел к выводу, что они быстрые и удобные.

— Шелагиным тоже понравился лифт. Правда, они только пассажирский использовали.

— Еще бы не понравился, — фыркнул Олег. — А грузовым, разумеется, они вряд ли будут пользоваться. Это для персонала.

Лестницы тоже были как парадные, так и незаметные, для обслуги. А из кабинета вообще шел завязанный на меня потайной ход в гараж, где мы и завершили экскурсию. Стояла там одна-единственная машина. Зато какая… У Олега сразу загорелись глаза, хотя для его археологических целей такая не подходила совершенно. Да и простому преподавателю непрофильного предмета в алхимической академии тоже не слишком подходила. Олег это понимал, поэтому вокруг машины походил, внутри посидел, но намекать, что ему такую нужно, не стал.

— Еще здесь есть карта, на которой отмечены все значимые места, — сообщил я. — Я себе зарезервировал машину попроще, но на ней тоже есть карта, распакуем в Верейске и определимся с местом будущих раскопок.

Контейнер я сразу взял, чтобы не забыть. К сожалению, его размеры не позволяли засунуть к тому, что уже был в пространственном кармане. Слишком маленьким было мое хранилище. Нужно было контейнеры в самолет взять, но старший Шелагин меня настолько заговорил, что я напрочь забыл про все контейнеры. Даже с их машиной тоже тут пока остался.

— Гениально! — обрадовался Олег. — А какие еще варианты машин были?

— На магии работающих только три нашлось. Две представительские, одна попроще. Одна представительская останется здесь, вторую я Шелагиным подарил. Я и без того собирался, но, когда они увидели эту, вариантов не осталось. Старший пришел в такой восторг… Он ведь еще на ней проехался. Самое смешное, что князь хотел мне подарить машину, а получилось наоборот. Он как раз остановился, начал с намека, что расстояния большие, а я решил, что он устал, и побежал за машиной. Видел бы ты их лица, когда я подъехал.

И вариант, когда я не был нищим, одариваемым богатыми родственниками мальчиком, мне понравился куда больше, чем запланированный ими. В конце концов, я мог покупать не за счет Шелагиных, а попросить Олега перевести деньги со счета Рода, к которому имел доступ только опекун. Сейчас я мог дать Шелагиным едва ли не больше, чем они могли дать мне.

Олег рассмеялся, но все же заметил:

— Дорогой подарок вышел.

— Контейнеры княжич покупал. Кстати, и для строительства дома тоже. И мебельные.

— Тогда еще ничего, — неохотно признал Олег. — А то мало нам проблем от Шелагиных, так еще и деньги на них уходят.

— Не деньги, а вещи, купленные за их же деньги, кстати.

— Эх, какую вечеринку здесь можно устроить… — Олег вышел из гаража и обвел мечтательным взором пространство перед собой, впрочем, не отходя далеко, чтобы не промокнуть. — И устроим, когда все это закончится. Эх, жалко, что пока не легализовать.

— Князь предложил легенду о тайной стройке. Она за несколько дней не может закончиться. Возвращаемся?

— Через тот вонизм?

— Зато посторонние не полезут, — предъявил я главный аргумент Песца.

— Мне тоже лезть не хочется. Можно как-то градус запаха понизить?

«Да там всего один цветок расцвел, — возмутился Песец. — Просто они очень ароматные».

«Правильно говорить: вонючие».

— Это минимальная концентрация.

— Тогда нужен костюм с противогазом, потому что при такой газовой атаке можно напрочь забыть про необходимость закрывать прокол, — проворчал Олег.

Перед входом в оранжерею мы задержали дыхание и бросились в Прокол, лишь только тот открылся, напрочь забыв о безопасности. Хорошо, что на Изнанке никто из тварей не налетел, а то бы в попытке убежать от одной опасности бесславно бы легли в другой. Поэтому, забравшись в транспорт и отдышавшись, я принялся допрашивать Песца.

«Этот цветок можно как-то изъять? Он для нас сейчас так же опасен, как твари на Изнанке».

«Для этого специально фильтры придумали», — закапризничал он.

«Не поверю, что во времена твоего создания такую пакость выращивали во всех оранжереях».

«Там плоды вкусные. Попробуешь — поймешь, — продолжал упорствовать Песец. — Запах — это побочный положительный эффект».

Положительным он мог быть только для того, у кого не было носа, и то не факт: мне казалось, что этот «аромат» просачивался внутрь даже через поры кожи.

«Для меня он отрицательный. Стоит убрать».

«Если убрать, оранжерею точно облюбует кто-то для посиделок. При посторонних незаметно не пройдешь и не выйдешь».

«А если какую-нибудь рабочую комнату там сделать? Выдавать за дополнительное алхимическую лабораторию. Я туда все из малого алхимического контейнера выставлю. Занятия алхимией куда менее подозрительны, чем длительные прогулки в столь вонючем месте».

«Возможно, ты прав, — неохотно признал Песец. — Но убирать цветок необязательно. Можно выставить фильтр уже вокруг него. Устройство оранжереи это позволяет: вызываешь меню управления — и вперед».

Сразу захотелось вернуться и поправить этот небольшой побочный эффект, остановило только то, что не было желания без минимального фильтра туда соваться. Изменения-то не мгновенно случатся, успею и нанюхаться, и провоняться. Кстати, на случай незапланированных гостей фильтр можно и отключать, Песец в этом прав.

Когда вернулись, Олег меня сразу потащил в гараж — распаковывать мой «бюджетный» вариант. Вариант, ради исключения, действительно оказался бюджетным: небольшая машина, пусть и имевшая те же возможности, что и представительская. Сиденья были закрыты материей, на первый взгляд, неприметной. Как раз такой, на которой грязь будет видна не очень сильно. Но простого в машине для мага точно ничего нет — подозреваю, что грязь на эту ткань не прилипнет. А та, что случайно задержится в салоне, уберется системой самоочистки автомобиля. Радовало, что вид у машины не такой, чтобы на нее все оборачивались и удивлялись. Среди современных она затеряется. Разве что фанатики автомобилестроения, которые любую модель могут определить со ста метров, усомнятся в ее происхождении. Но сколько таких?

Правда, когда я активировал машину, выяснилось, что цвет кузова и салона меняется на любой вкус, качество при этом, разумеется, не страдало. Странно, для представительских такое не предусмотрели. Или в то время был запрет на определенные цвета? Я адресовал вопрос Песцу, он стандартно ответил, что не помнит. Мол, эта уже совсем неважная ерунда в его слепок личности не влезла, о чем он сам совершенно не жалеет — нашлось место для важного. И вообще, мы машины активировали не для определения того, что Песец помнит, а что навсегда осталось в прошлом.

Я с ним согласился и включил карту, на которой яркой точкой отобразилась моя машина. Приятный женский голос сразу напомнил, что карту надо обновить, а потом с грустью в голосе сообщил, что не может связаться ни с одной базой. Но для нас отсутствие обновлений было благом, потому что теперь мы с Олегом могли в точности определить, где что было во времена создания Песца. Правда, требовалось привязать карту эту к карте современной, но Олег шустро сбегал за ноутом и открыл карту на нем.

— Так, вот раскопки у Щукиных, вот военная база, вот Портал, — определил я. — Портал маркирован как нестабильный.

— Это что значит? — заволновался Олег.

Вопрос я переадресовал единственному знатоку в нашей компании.

«Это значит, что он самопроизвольно открывался, — пояснил Песец. — Проколы высокого уровня этим часто грешат. Иначе к настоящему времени у вас вообще вряд ли бы остались Проколы».

Это я и передал Олегу.

— Ага, именно поэтому вокруг Прокола были военные части: чтобы успеть среагировать, — обрадовался он. — Так, посмотрим. Щукина мы вскрыли, а вот это уже не на его земле. — Олег скривился и с сожалением сказал: — Туда нас не пустят: конфликт с Вьюгиными, а мы хоть не они, но для того Рода разницы нет.

— Обидно.

— И не говори.

Олег проверил остальные ближайшие к Проколу военные части, все они находились на землях недружественных родов, а одно место так вообще к этому времени успели вскрыть и распродать вскрытое. Наверняка по дешевке, потому что даже близко не представляли истинную стоимость.

— Нам нужно что-то либо на вьюгинских землях, либо на нейтральных.

— А то я сам этого не понял, — возмутился Олег. — На вьюгинских вообще ничего не вижу. Тот участок, что я вскрывал давным-давно, похоже, действительно взрывом откуда-то перенесло. А на нейтральных я тебе как аргументировать буду? Мол, точно знаю, у вас тут хорошее место для раскопок? Слухи пойдут, нам ненужные совершенно.

— Остаются княжеские земли. Можно глянуть, нет ли чего интересного рядом с раскопанной нами школой.

— Что может быть интересного рядом со школой, от которой все более-менее опасное должно быть удалено? — проворчал Олег, но тем не менее проверил все поблизости.

Когда-то там была довольно плотная застройка, от которой, похоже, осталась только школа. Но с учетом того, что сама школа находилась внутри довольно приличного города, пару перспективных мест удалось наметить — главным образом, связанных со складами и пунктами выдачи, поскольку Песец сказал, что там могли быть контейнеры.

Несколько отмеченных поместий крупных магов были уже вскрыты, а значит, все ценное оттуда лежит на шелагинских складах, куда нам дан полный доступ. Когда я сказал об этом Олегу, он так обрадовался, что собрался туда ехать немедленно. Пришлось напомнить, что все развлечения — после поездки на Полигон.

На самом краю шелагинских земель обнаружилось еще неразработанное перспективное поместье. Проблема была в том, что краем оно точно заходило на прохоровсие земли. Причем тем краем, на котором стоял дом.

Отправить