Этот рассказ Александра будет похож на те странные истории американцев и наших, в которых люди неожиданно проваливались в какую-то «параллельную реальность» — пространственную или временную. Однако, прежде, чем я начну рассказ, сделаю некоторое важное замечание.

Уверен — у читателя совершенно не сложилось впечатление, будто наш герой является известной фигурой в узких политических и экономических кругах. А между тем, прямой телефон Толмачева интересующимся бизнесменам средней руки, желающим «порешать вопросы в верхах», когда-то продавали за 5 тысяч долларов, что вызывало у самого Толмачева взрывы иронического веселья. Но он и вправду был знаком со всеми нужными людьми в политэкономическом истеблишменте, и многое мог сделать. Напомню также, что сам он в 1995 году был пресс-секретарем кандидата в президенты России, а еще в качестве приглашенного астролога 31 декабря 1999 года выходил из кабинета Константина Эрнста, в котором сидели Татьяна Дьяченко и Валя Юмашев, где Толмачев делал астропрогноз на будущего президента России (ох, жаль, что эти две потрясающие истории, рисующие яркими красками нравы политического, экономического и чекистского бомонда России, вне рамок данной книги!) Так что его знакомства весьма обширны. И Толмачев ими не то, чтобы хвастается, но иногда при случае, чтобы подтвердить свои рассказы, достается смартфон и показывает мне фотографии:

— Вот это я и Альбер — князь Монако, он меня в Монако приглашал, но я так и не доехал. А это я и глава Еврокомиссии…

В общем, не нужно удивляться тому, что Сашу многие знают, и он знает многих. И потому не случилось ничего необычного, когда однажды ему позвонил генерал из ФСО.

— Тогда место его работы еще называлось ФАПСИ, потом у них произошла реорганизация. А случилось это в 2003 году, — глаза Александра опять затуманиваются воспоминаниями, а мы с вами снова погружаемся в его рассказ, как кусок сливочного масла в горячую кашу.

«В общем, знакомый генерал по фамилии Шелудько, позвонил мне и говорит:

— Слушайте, Александр, есть люди, которые хотят с вами познакомиться лично.

— Что за люди?

— Люди необычные.

— Что значит «необычные»?

— Они «другие». Сами увидите. Друиды, как ни странно звучит. Они вышли на вас через нас и просят, чтобы вы приехали на встречу к ним. Они знают, что вы интересуетесь древней и древнейшей историей, возможностью существования порталов в иные реальности. И могут показать вам такой портал.

— Хорошо. А когда?

— Через четыре дня с вами готовы встретиться.

Ну, ладно, хорошо, даю согласие… А через некоторое время после этого звонит мне Пашок, интересуется, все ли у меня нормально. Я рассказал ему про это. Он говорит: не ходи! Но я уже пообещал. И мне интересно! Тем паче, что во время разговора с Пашком я заметил, что Пашок боится и удивился про себя: надо же, он вообще никогда ничего не боялся!

Поэтому через четыре дня на черном бронированном Хаммере генерала меня прямо с работы подхватили и отвезли в Новопеределкино. Сейчас это Новая Москва. Пашок настоял поехать со мной. И вообще нас туда целая группа приехала — был я, моя помощница, этот генерал, Пашок, один охранник, которого зачем-то выделил мне генерал, водитель… Причем, я был в костюмчике после работы, с портфелем, где лежали юридические документы.

И вот мы такой пестрой компанией подъезжаем в Новопеределкино, а там с одной стороны многоэтажные дома стоят, а с другое — поле. Просто поле, пустырь. Вокруг все застраивается, а этот пустырь не застраивается. И на границе этого пустыря стоит небольшой такой храм. Шелудько говорит: «Сейчас придет этот друид, он будет один, его зовут Андрей. Он сказал, что знает, что мы не отпустили Томачева одного, хотя он и просил Сашу прибыть в одиночестве. Поэтому мы машину должны оставить возле храма, и дальше все пойдем пешком, причем, он пойдет впереди с Александром, а все остальные должны идти позади, в некотором отдалении».

Хорошо, мы вышли из машины, стоим ждем. И через пару минут я вижу, как со стороны жилых домов идет в нашу сторону коротко стриженный молодой человек, стройный, красивый, в голубых джинсах, голубой курточке, кроссовках. Но что-то в нем не так! И сразу понимаю, что именно: походка у него какая-то странная, он словно плывет над землей, будто земли ногами не касается. Так женщины танцуют в ансамбле «Березка» — они словно плывут по сцене, при этом платья у них не шевелятся… Я еще подумал: может, какой-то оптический эффект? И в этот момент моя помощника мне говорит: «Саш, тебе не кажется, что он как-то странно идет?»

Парень подошел ближе, и я увидел в его руках деревянную палочку, похожую на большую зубочистку или, скорее, шампурчик, сантиметров 20–25 в длину, заточенный с двух сторон. Он крутил ее в пальцах так быстро, что палочку практически не было видно, она просто мелькала пропеллером. Парень подошел к нам метра на три и сказал: «У меня условие, в портал пойдет только один — Александр, все равно прочих туда не пустят, как бы вы не старались».

И вот мы пошли — я и этот Андрей впереди, остальные метрах в шести сзади. Я с ним начинаю разговаривать: кто вы такой, Андрей? Он спокойно отвечает: «Я друид…» А сам так быстро-быстро свою палочку вращает двумя пальцами. Я продолжаю расспросы.

И в общем, оказалось, что он бывший спецназовец, на 4 года младше меня — он с 1968-го, служил в Афганистане. Про это, кстати, мне Пашок сзади сразу проорал:

— Санек! Спроси его про Афганистан.

А Андрей делает вид, что Пашка не слышит, говорит только со мной. И рассказывает, что служил он в Афганистане вертолетчиком. Вдруг сзади опять вопль Пашка:

— Санек! Врет он, не верь ему. Спроси его про ущелье!

— Ущелье? — Я поворачиваю голову к Андрею. — Что за ущелье?

— Да, было дело, мы там трупы выносили.

А сзади опять вопль Пашка:

— Врет он, Санек! Это он всех убивал, сволочь! Это киллер, Санек! Это они всех зачищали! На его руках кровь!..

В этот момент Андрей, который старательно делал вид, что не слышит или не слушает Пашка, остановился, повернулся к Пашку, крутящаяся палочка у него в руках замерла. Пашок и сопровождающие тоже резко встали, а Пашок снова:

— Санек! Это ж киллер, он нас всех этой палочкой за три секунды положит!

Я перетрухал изрядно, а Андрей ему так спокойно говорит:

— Хватит орать! Если бы я хотел это сделать, давно бы сделал, вы мне вообще не нужны, вы мусор.

Вот просто смотрит на самолюбивого Пашка и говорит ему в глаза: «Вы — мусор…» И я вижу в глазах Пашка страх.

Дальше этот Андрей признался, что в Афганистане действительно был в спецкоманде. Они заходили, вырезали все население кишлака, включая женщин и детей. А вот после войны…

— Вы же понимаете, Александр, что все это находится внутри тебя — все эти убийства, — рассказывал Андрей, крутя свою палочку в пальцах. — Я потом, через годы, даже пытался уйти в монастырь. Но двери православных монастырей передо мной закрывались, мусульмане меня тоже не приняли, евреи не приняли. Единственные, кто меня принял, были друиды.

— А родственники у вас есть? — спрашиваю.

— Есть. Брат. Он много лет сидел в тюрьме, потом стал монахом, но даже к нему в монастырь я не мог зайти…

Короче, идем мы с этим Андреем и подходим к полю, к пустырю. Это был август или начало сентября, то есть тепло, трава зеленая, листва с деревьев еще не упала, хотя уже желтоватая. И вдруг он спрашивает:

— Александр, вы видите это?

— Что?

— А вы посмотрите внимательно.

Я присматриваюсь, вроде ничего, тропа только, по которой мы шли, внезапно поворачивает на девяносто градусов, и уходит от пустыря.

— А посмотрите, как ведут себя животные!

Гляжу, бежит собака, до поля добегает и вдруг раз, разворачивается и бежит в другую сторону, словно ее что-то остановило. Кажется, даже птицы это поле облетают. Как будто тут столб невидимый до неба стоит. И люди, кстати, тоже ведут себя аналогично… Там ведь мамки гуляют с колясками, шум стоит от детских голосов, но никто почему-то на это поле не выходит. «Интересно», — думаю…

— Это и есть зона, — говорит Андрей. — Мы прямо туда не пойдем, мы с другой стороны зайдем, где ворота.

Ладно. Идем вкруговую вокруг этой зоны. Я в нее смотрю — ничего там особенного. Редкие деревья стоят. Не как в парках или скверах, а почему-то метрах в двадцати друг от друга.

Наконец, Андрей подводит меня к дубу толщиной примерно в один обхват, лет пятьдесят ему, наверное. И моим сопровождающим говорит: «Отойдите отсюда на 15 метров, стойте там». Ну они встали, все смотрят на меня. Друид подводит меня к дереву вплотную. На высоте примерно человеческого роста ветка срезана, и наплыв какой-то, но не гриб.

— Это и есть ворота, — говорит Андрей.

— Куда ворота? — Задаю я тупой вопрос.

— Туда, — он машет головой в сторону зоны.

— И что мне делать?

— Вы должны закрыть глаза и лбом прикоснуться к этому срезу ветки.

И вот представь. Я в костюме при галстуке с портфельчиком в руке подхожу к стволу, сначала зачем-то потрогал дерево, потом лбом легко прикасаюсь к нему и… Дальше у меня ощущение, что меня ударила молния! Я в детстве испытал удар током, вот было очень похоже, только сильнее. Очнулся, лежу на земле. Этот Андрей надо мной склонился и говорит:

— Ха! Ты смотри, прошел!.. Ну вставайте, Александр, пойдемте.

Я встаю, он спрашивает:

— Видите изменения? Вон стоят ваши друзья.

Я поворачиваюсь, на них смотрю, и у меня ощущение, что до них метров сто, а не десяток! И звуки по-другому как-то слышатся, они стали глухими, будто я вошел в звукоизоляционную камеру. Я сначала подумал: наверное, у меня от удара что-то со слухом, контузия какая-то, хотя Андрея почему-то слышу совершенно нормально, то есть слух у меня на самом деле не отрубило.

— Идемте по тропе, — говорит он.

— По какой тропе?

— Смотрите под ноги, вы ее сразу увидите.

И я увидел! Это была не тропа в обычном понимании, где гуляют мамки с колясками, а это была как бы дорожка шириной примерно в полметра из клевера с листочками другого размера, отличающегося от листочков окружающего пространства.

— Но ведь это же практически то же самое место! — Говорю я Андрею.

— Нет, Александр, это другой мир.

— Но я же вижу всех людей и своих друзей тоже.

— А вы их слышите?

— Нет практически…

Причем, я их не только почти не слышал, я их видел как будто в замедленной съемке.

А мои друзья меня видят? — Спрашиваю.

— Видят. Но они не смогут к вам подойти

И вот мы идем с ним по этой тропинке вглубь зоны, и я вдруг замечаю, что трава стала как бы крупнее, словно я на нее смотрю под увеличительным стеклом. Идем примерно полчаса и выходим к мостику через ручей. Андрей говорит:

— Здесь, если хотите, вы можете попить воды. Это совсем другая вода!

Я зачерпнул горстью воду, попил и… Ну, как можно передать вкус? Никак! Могу только сказать, что это была совсем необычная вода. Вкусная, но вкус этот я передать не в состоянии. И сравнить не с чем… Мы идем дальше, и я вижу, что совсем рядом со мной проходит ребенок, он что-то кричит маме, она отвечает, а я не слышу их голосов.

В общем гуляли мы там минут сорок. Он говорит:

— Достаточно! Идем обратно.

— А как?

— Точно так же — через портал.

Подходим снова к дубу, он велит мне точно так же прикоснуться лбом к срезу сучка, я прикасаюсь. И снова меня шарашит словно током!

Снова встаю, отряхиваюсь, осматриваюсь по сторонам. Все нормально со звуками и с картинкой.

— Вышел, — говорит мне этот друид.

Причем, как проходил в эту зону сам друид, я не видел.

После чего мы с ним еще раз проделали тот же самый путь до этого ручейка, но теперь все уже было по-другому. Не было никакой тропинки из травы иного размера. Я зачерпнул горстью воду из этого ручья — невкусная вонючая вода!

Я потом спрашивал наших, сколько я гулял. Они сказал, минут 5–7. Но по моим ощущениям мы ходили минут 30–40, долго разговаривали, петляли.

А после этой встречи, когда мы уже шли к машине, Андрей пригласил меня к себе домой, но Пашок встал грудью, начал материться и орать, что никуда меня не пустит. Я понял, что может случиться конфликт, и этот Андрей Пашу просто пришибет. Но он сдержался и сказал:

— Хорошо, Александр, я понял. Но это не последняя наша встреча.

Через месяц он действительно мне позвонил, сказал, что их, друидских жрецов, 11 человек, а нужно 12, и им не хватает почему-то именно меня для этой роли. И пригласил меня приехать вечером на станцию «Площадь Ильича». Добавил, что у него сегодня день рождения, и что все хотят со мной познакомиться.

— Ладно, — говорю, — приеду.

И только положил трубку, как раздается звонок. На проводе Пашок:

— Тебе звонила эта тварь? Не смей туда ходить! Только через мой труп, я тебя лучше сам задушу!

В общем, он приперся к моему дому, хотя не знал, где я живу: я никогда его к себе домой не приглашал. И в результате он не пустил меня на эту встречу, встал стеной!

Этот Андрей мне потом еще дважды звонил, но мы так и не встретились. К сожалению, за давностию лет я забыл фамилию этого Андрея, а через некоторое время стер его телефон по настоянию Пашка. Кстати, сам друид по поводу Пашка сказал, что я пригрел змею у себя на груди.

Короче говоря, с Андреем этим история закончилась ничем. Я так и не понял, для каких целей я был нужен этим друидам, зачем они меня хотели превратить в 12-го жреца… Но не закончилась история с переделкинской аномальной зоной!

Поскольку мне иногда по старой памяти звонили разные телевизионщики, я однажды взял да и повел съемочную группу на это поле. Это случилось лет через пять после моей встречи с Андреем, году эдак в 2008-м.

Была зима, мы на микроавтобусе телекомпании доехали до того храма, я сразу все вспомнил, повел их к зоне. Помимо съемочной группы, в автобусе было еще трое — я, моя помощница Дарья и увязавшийся с нами Пашок. Пашок встал поперек тропинки и сказал: «Не ходи туда, я тебя прошу, нет там ничего хорошего. Я тебе лучше в морду дам. Им надо, пусть они и идут, придурки. Пусть сами ловят. Они потом заболеют и сдохнут…» В общем, он меня остановил. И в зону пошли только оператор, ведущая и автор программы, водитель остался с нами. Мы договорились, что он пробудут там минут пятнадцать, снимут общую панораму и все.

Ждали мы их полтора часа, водитель уже начал волноваться, хотя плутать там негде, все зона — полкилометра на полкилометра. А когда они вернулись, и водитель нервно предъявил, что мы их ждем тут уже полтора часа, съемочная группа сильно удивилась:

— Да ладно, нас не было-то минут десять!

Сверили часы. Из троих ушедших часы были у двоих, и они по сравнению с нашими четырьмя часами отстали примерно на час. Так, представляешь, они решили, что мы, ждавшие в автобусе, их разыгрываем и специально для этого все четверо наших часов подвели вперед!

Пашок мне потом сказал: «Санек, ты играешь с огнем, эта зона не для людей, нечего нам там делать…» А через год-другой это поле огородили забором, там теперь тренировочная база Росгвардии».

В общем, как вам уже известно, телефон Пашка Толмачев мне так и не дал:

— Ну, поверь мне, тебе же будет лучше! Я сам часто вспоминаю слова друида о том, что пригрел в лице Пашка змею на груди. Это и вправду черный демон. Он людей терпеть не может, бывало, даже мне говорил: «Все вы твари, все должны гореть, и ты тоже». Пашок только когда пожрет, добреет… Но если тебя и вправду интересует нечто подобное Пашку, я тебе могу дать «облегченный вариант» — телефон похожего на Пашка человека, это женщина.

— Кто она?

— Доморощенная ведьма, — вздохнул Толмачев.

И рассказал мне следующую историю…