Глава шестая. 2:2

Австрия – это не только тянущиеся к солнцу острые пики гор. Если длинные серые облака захотят, закроют небо плотной серой пеленой. И не на один день. Так может продолжаться неделями. Дожди прилагаются, отказаться невозможно. В середине июля здесь может быть промозгло, как в Петербурге в октябре или в апреле. Ландшафт меняется до неузнаваемости – не всегда понимаешь, в горах ты или на равнине. Два цвета – серый и зеленый. Австрийские дома уютные, построены под любые погодные условия. Круговорот желаний после коротких прогулок становится однообразным, особенно если живешь в отеле. Прошелся – и греться. Куда? В бар, конечно.

В такую Австрию я приехал прошлым летом, всего через месяц после того, как оставил светлый Нойштифт одновременно со сборной России. Она только что проиграла Уругваю и отправилась в Новогорск готовиться к матчу с Испанией. Мне же пришлось найти окно в жестком графике чемпионата мира и на три дня сгонять на первый сбор «Зенита» под руководством Сергея Семака.

В Нойштифте я снимал квартиру у Мелани. Мать с двумя детьми то и дело откуда-то приезжала и куда-то уезжала на своем минивэне. В свободное время писала картины – оленей, ели, горы, закаты. Все, на что вдохновляло наше ущелье. Как-то Мелани встретила меня уезжающим на работу и заинтересованно спросила:

– Я тут случайно увидела по телевизору, что к нам приехал Стани. Он ведь теперь у вас тренер, да?

– Уже два года почти.

– Надо же, – засмеялась Мелани. – Я даже не была в курсе, что Россия к нам едет, хотя про него что-то слышала. И помню, что в прошлом году были здесь. Понравилось, значит. Стани вообще здесь нравится. И он всем нравится. Я не особо слежу за футболом, но в окружении моей семьи его знают абсолютно все. Он ведь сосед…

Миттерзилль, где я мок и мерз спустя всего месяц, находится от Нойштифта чуть больше чем в сотне километров. Зато совсем недалеко от места, где Кайзер Франц Беккенбауэр в упомянутой уже истории бил Черчесову пенальти. Хозяйка отеля заботливо протянула вечерний шнапс:

– В Австрии часто бываете?

– Почти каждый год. Недавно из Нойштифта. Вы Черчесова знаете? – перешел я в контратаку.

Женщина выпрямилась, приняв почти царственную позу.

– Стани?! Конечно. Это же наш Стани! Мы его все любим, ценим, болеем за него. Какие же вы молодцы, что вышли из группы, а эти немцы – нет.

– Стани последнему не очень рад. Йоги Лёв – его друг.

Хозяйка почти перебила меня.

– Йоги Лёв – зазнавшийся павлин! И все они такие! Получили по заслугам! Только болтают… – и она уперла в меня нож, которым уже не совсем аккуратно нарезала шпек. – Стани – другой. Он прямой, честный, настоящий. Не притворщик. Вы выбьете Испанию, вот увидите. Потому что они тоже павлины!

От Миттерзилля до Бишофсхофена еще сто километров. Президент местного клуба гордится самым живописным видом с трибуны стадиона и надеется, что его команда удержится в третьей лиге. Денег мало, хотя новый босс избавил клуб от долгов, но они стараются. Двое бывших профи с опытом австрийской Бундеслиги играют за зарплаты рабочих со стройки, остальные – практически за пособия и возможность тренироваться по методикам зальцбургского «Ред Булла», с которым имеет связи владелец «Бишофсхофена». Довольный президент показывает на маленького хорвата, набивающего на ноге мяч:

– Этот играл в юношеской сборной с самим Модричем. Знает его с детских лет.

Услышав фамилию Черчесова, президент впадает в детский восторг.

– Слушай, мы тут так болели за ваших, когда играли с Египтом! Как вы носитесь – туда-сюда, этот Дзюба – бум-бум – и гол!

– Я передам от вас привет. Может, Стани когда-нибудь возглавит «Бишофсхофен»…

– Ха-ха, мой друг, даже мечтать не будем. Скоро Стани будет совсем далеко от нас…

Еще одна страна, где имя Черчесова (пусть даже Йоахима Лёва обижают зря) вызывает такие однозначные оценки. Странно все это, очень странно.

* * *

– Я за Станду болел! И после каждого их матча на чемпионате мира посылал сообщения с поздравлениями и поддержкой. После Испании даже получил такой ответ: коллаж из Интернета, где Стас изображен в образе Че Гевары.

Чех Патрик Йежек сейчас владеет в Пльзене магазином модной одежды. Ни в чем себе не отказывает, но живет по средствам. В его относительно скромном послужном списке даже есть рекорд – самый быстрый гол в истории чемпионатов Австрии. Йежек забил за «Зальцбург» «Альтаху» спустя десять секунд после начала встречи. Тогда, в середине нулевых, Патрик был уже опытным игроком и не терялся даже на фоне такого партнера, как Нико Ковач. При росте 172 сантиметра его карьера получилась добротной – почти двести матчей в австрийской Бундеслиге. Этого могло не случиться, останься он наедине со своими проблемами в «Тироле», куда переехал в 1998-м. Но там уже два года играл Станислав Черчесов.

– У нас общение складывалось легко. Я мог по-русски сказать два слова, но этого было достаточно. Станда мне помогал во всем, переводил, подсказывал. Был ли он мне старшим братом? Я бы не побоялся сказать, что отцом! – вспоминает Йежек. – Но чтобы мне Станду не перехвалить, вспомню, что у него не очень получались длинные нацеленные вводы мяча от ворот. Просто далеко послать мяч он мог, но с вводом ногами получалось не всегда, поэтому Станда предпочитал играть через защитников. Я как-то «подорвался»: только приехал в Австрию, еще по-немецки говорить не научился. И от меня как-то ускользнуло, что ввели правило, согласно которому вратарь больше не может брать мяч в руки из аута. Я в одной игре вводил недалеко от ворот. Адресатов не нашлось, ну я и бросил Станде. Причем под левую, неудобную ногу. Он попытался выбить, естественно, не получилось. Мяч ушел на угловой. Из ничего. Ну я услышал: «Твою мать!» И еще кое-что ваше, русское. Как тут было спорить? Я только и мог, что извиниться.

Черчесов все-таки был уже иным. Не тем вратарем, что когда-то в «Спартаке» безоговорочно брал все на себя. Стремление и, главное, способности к анализу накапливали опыт, который впоследствии подтолкнет его к получению тренерской лицензии. Тем более в «Тироль» он приехал после рекордной для «Спартака» групповой стадии Лиги чемпионов – шесть побед в шести матчах. Скорее всего, красно-белые такой результат не повторят уже никогда. Конечно, после Хлестова, Мамедова, Кулькова, Онопко ребята из Инсбрука ему показались… чуть другими.

– В каждой команде свои взаимоотношения. С кем-то ты ближе, с кем-то у тебя меньше общего. Если бы вы постояли за моими воротами во время игр, наверное, удивились бы: «С этим вообще кто-нибудь здоровается после матча?» Есть работа, ты ее делаешь на поле. После выключаешься, все идет совершенно иначе. И в сборной сейчас игроки тоже знают: начинается тренировка – от первого до последнего свистка никому ничего не отдавать, – говорил мне Черчесов для «Спорта День за Днем» в Нойштифте, всего-то в двадцати с небольшим километрах от «Тиволи Ной», где он и играл за «Тироль».

– Стас ненавидел проигрывать. И его стремление к победам иногда приводило к жестким разговорам с защитниками. «Почему вы этот удар не заблокировали?! Почему того не закрыли?!» Помню даже, как они начали с одним нашим защитником ругаться прямо на поле, сойдясь чуть ли не кончиками носов и глядя в упор друг на друга. А ведь на тренировках все было совсем иначе! Многие наши ребята даже удивлялись его лености – ему ничего не стоило пропустить мяч, который летел на небольшой скорости рядом с ним, как будто Станде не хотелось за ним прыгать. Кто-то пожимал плечами, но приходили матчи, и он показывал фантастические вещи. На самом деле все, что мы видели на тренировках, было обусловлено тем, что Станда прекрасно знал, что ему нужно для лучшей формы, все-таки он был опытный игрок. Во время игр нам и в голову не приходило усомниться во вратаре. Собственно, титулы, которые завоевал «Тироль», пришли в немалой степени благодаря ему. Судя по тому, что я вижу сейчас, он это неумение или нежелание проигрывать перенес и на тренерскую работу. Правда, едва наши игры заканчивались, это снова был старый добрый Станда. Как-то привез для моих дочерей из России подарки – матрешек. Просто знал, что у меня есть дети и вспомнил о них, – улыбается, вспоминая, Йежек.

– Легко могу представить, что у Стани после «Динамо» были шансы поиграть в какой-нибудь сильной команде в Германии, тем более такой интерес был. Но, с другой стороны, его переезд в Тироль окупился в последующем, ведь там он получил определенные возможности стать в будущем тренером. К тому же и со спортивной точки зрения Стани в Австрии был очень успешен, – считает Ральф Минге, его последний главный тренер в дрезденском «Динамо».

Три чемпионских титула, завоеванные в составе «Тироля» к 2002 году, наконец-то подтвердили Черчесову правильность выбора карьерной стратегии. Притом, что вновь пришлось пережить финансовые проблемы клуба, где Стани снова чувствовал себя как дома. Минге прав – Черчесов поздно начал большую карьеру и, добившись побед за пределами родной страны, сумел постепенно разглядеть вдалеке новую цель, к которой шел всю свою жизнь, – тренерскую работу.

Еще один его партнер по «Тиролю» – немец Маркус Анфанг – тоже не мог похвастать выдающимся ростом, всего 171 сантиметр. Но сейчас обещает вырасти в серьезного тренера. В прошлом сезоне Анфанг едва не вывел в Бундеслигу клуб «Хольштайн» (Киль), который настолько скромен в ресурсах, что имеет привычку брать лишь свободных агентов, а в этом году вот-вот вернет в нее команду из родного Кёльна. Маркус подтверждает: в Австрию Черчесов приехал не так, как в Дрезден.

– Он говорил по-немецки великолепно. Если бы я мог так изъясняться по-русски, как он на моем языке, был бы очень счастлив… У него не было в «Тироле» ни малейших проблем в общении ни на поле, ни за его пределами. Как человек он был немного в себе, смотрел на мир под своим углом. У нас были хорошие отношения, но не сказать, что мы общались постоянно. Станислав вел себя очень профессионально и, может быть, поэтому не заводил в команде особо близких знакомств, не выстраивал себе окружение. После игр, правда, мы часто ходили вместе пить кофе с банановым тортиком. В Австрии эта штука невероятно вкусная, невозможно удержаться… В остальном у нас было мало общих интересов, хотя я гордился тем, что он ходил со мной на кофе и мы обменивались мнениями. Стани был насквозь профи и не отвлекался от футбола. Никогда не позволял себе «уходить в отрыв» во время командных застолий или вечеринок. Был вместе со всеми, но всегда знал, когда нужно сказать «стоп». Водку не пил, русские песни не пел. В конце концов, его немецкий позволял петь немецкие и австрийские песни вместе с нами! Я за карьеру играл в одной команде еще с двумя игроками из СССР – Игорем Добровольским и… не могу вспомнить имя. Ничего общего между ними не нашел, все очень разные, все трое! Но если сейчас придет в голову рассмотреть вариант приобретения игрока из России, у меня, по крайней мере, есть отправная точка для сравнения. Стани всегда был невероятно честолюбивым, целеустремленным, ориентированным на успех. Безусловно, он личность. При этом говорил мало, себя в речах не выпячивал. Если произносил что-то, то это действительно имело вес и значение. Стани много думал об играх, постоянно фокусировался на футболе. Всегда вырабатывал свое мнение и высказывал его. Не очень удивлен, что он стал тренером, да еще и успешным. Он всегда все старался переосмысливать… Правда, у Стани была одна привычка, которая очень нервировала нас в раздевалке. Перед играми он брал мяч в руки, ходил туда-сюда, стучал им, кидал об стены. Тренер, правда, не вмешивался. Давал нам возможность договариваться самим! Мог ли Станислав заинтересовать меня как игрок сейчас? Сложно сказать. Стиль игры вратарей сильно изменился за последнее десятилетие, сейчас требуются несколько другие данные. Но тогда он был вратарем, которого с удовольствием получили бы в свои ряды многие клубы. Он был невероятно уверен в себе, силен физически, прекрасно чувствовал ворота и обладал быстрым глазом. Многие вещи он предугадывал заранее. Стани очень сложно сравнивать с каким-либо другим голкипером, ведь у них у всех свои особенности. Одну удивительную вещь о нем могу сказать: не припомню, чтобы Станислав хоть раз пропустил из-за пределов штрафной. И даже на тренировках это происходило крайне редко. Он всегда был настороже и четко занимал нужное место – застать его врасплох казалось практически невозможным делом. С тренерами в Инсбруке Стани, как правило, находил общий язык легко. Но самый тяжелый период был при Йоги Лёве, когда его мучали проблемы с коленом. Но даже тогда Черчесов сумел пробиться и снова играл!

* * *

Прежде чем тренер чемпионов мира 2014 года Йоахим Лёв возглавил «Тироль», получив в придачу ко всем возрастного, сражающегося с травмами вратаря Черчесова, в клубе сменилось пять тренеров. Дитмар Константини, Хайнц Пайшль, чех Франтишек Ципро (он, кстати, и привел Патрика Йежека), Курт Яра, при котором Черчесов стал чемпионом Австрии первые два раза, короткое время Хайнц Биндер и только потом молодой Йоги Лёв, который к тому времени уже успел выиграть со «Штутгартом» Кубок Германии и выйти в финал Кубка кубков (пройдя в полуфинале «Локомотив» Юрия Семина).

Австрийский футбол сейчас считают совсем уж пасторальным, не относясь к нему серьезно. Хотя и в новейшей истории у клубов из «малой» Бундеслиги получались эффектные результаты в матчах с соперниками из России: не суждено увянуть победе «Аустрии» 4:1 над «Зенитом» Лучано Спаллетти, из совсем свежих примеров – уверенный выигрыш «Рапида» дома у «Спартака» – 2:0. Совсем незадолго до прихода Черчесова в сборную России Австрия дважды обыграла нашу команду в отборочном цикле Евро-2016, а поражение в Москве как раз повлекло за собой отставку Фабио Капелло. Австрийский футбол 90-х и начала нулевых также не заслуживал пренебрежения: все тот же «Рапид» не пустил московское «Динамо» в финал Кубка кубков (1:0; 3:0), а тот самый геройский матч Руслана Нигматуллина в переигровке с «Тиролем» (Черчесов тогда как раз лечил травмы) стал возможен из-за троекратного преимущества над «Локомотивом» по голевым моментам. В Австрию приехал доигрывать чемпион мира 1978 года аргентинец Марио Кемпес, другой чемпион – Ханси Мюллер – играл в Инсбруке, а в сборной Австрии все еще был способен забивать легендарный Тони Польстер. В конце концов, все зависит не от уровня лиги или ее популярности, а от выбора пути отдельного человека. Близкие Черчесова также смогли оценить выбор главы семьи: дочь Мадина выучилась на архитектора в Инсбруке, городе под горным склоном, в который идеально встроен трамплин архитектора Захи Хадид; и Мадина, и сын Станислав владеют несколькими языками и готовы к самостоятельному плаванию по всему миру. Не потому, что папа так сказал. Кое-что новое открыл для себя и сам Станислав Саламович.

– Горнолыжный спорт мне поначалу не нравился, – признавался он. – Во-первых, было запрещено по контракту, во-вторых – не нравилось, потому что не пробовал.

Нашел Черчесов в Австрии и еще один – правда, «плоский», без гор, – близкий себе город. С Веной для него до сих пор мало что может сравниться, хотя Тироль и противоположный конец страны, где расположена столица, заметно отличаются друг от друга.

В лиге, где по тем временам платили не намного меньше, чем в Испании (при этом средние клубы немецкой Бундеслиги платили даже меньше австрийских «топов»), куда забрали многих бывших «полевых» партнеров Черчесова по «Спартаку», болельщики называли Черчесова Супер-Стани и рисовали плакаты, где тот был изображен в костюме Супермена. Сменщик Супер-Стани Ханс Вебер вынужден был отдавать должное характеру первого номера «Тироля». Как-то Стани получил травму руки по ходу матча, но, поднявшись с земли и увидев разминающегося у бровки Вебера, яростно замахал руками и закрутил головой: «Никакой замены!»

– Он приземлялся на больную руку, ловя мячи, но никто на трибунах этого не замечал, хотя Стас кривился от боли, – вспоминал Вебер в одной из телепрограмм.

Незаметные подвиги для вратарей – обычное дело. Все помнят, что «Спартак» с Черчесовым прошел «Наполи», но только пересмотрев запись послематчевой серии пенальти, разглядят, что Станислав, разгадав замысел бьющего Марко Барони, вынудил того промахнуться…

Похожие ситуации встречались часто.

– Почему вы не замените Стани, если видите, что ему плохо? – спрашивали журналисты у главного тренера Курта Яры.

– Черчесов опытный, ему виднее, играть дальше или нет…

Была, правда, и другая история – при другом тренере, Диди Константини. В одном из матчей он все же решился на замену Черчесова, но, когда тот уже уходил с поля, выяснилось, что «Тироль» исчерпал лимит замен. Тренер обиделся и долго не разговаривал с вратарем, чем вызвал его удивление. В Австрии Стани придерживался своей линии – не конфликтовать и не спорить с тренерами, что бы там ни кипело внутри.

Первый титул в 2000 году взорвал Инсбрук, который туристы испокон горнолыжных веков считают островком светской жизни между канатными дорогами. До этого «Тироль» выигрывал чемпионат лишь в 1990-м – с Золотого балкона в конце улицы Марии Терезии лилось рекой шампанское. Сбылось то, ради чего Черчесов завоевывал себе место в новом мире в Дрездене, но не мог рассчитывать на это с самим «Динамо». Титул получился нервным, выстраданным, в отличие от следующего, в 2001-м, который город воспринял уже почти как должное. С «Тиролем» до последнего вел борьбу «Штурм» из Граца. Соперники давили, словно специально надавали перед последним туром одинаковых интервью – «Тироль» обязательно оступится в решающем матче с «Аустрией». «Психическая атака» работала: те, кто казался Станиславу уравновешенным, вдруг начинали орать на тренировках на партнеров. Но Черчесов, как всегда до и после, ушел в свой, одному ему понятный «дзен». Когда незадолго до матча один из руководителей «Тироля» решил посоветоваться с ним, стоит ли заказывать заранее праздничную программу, вратарь не сомневался: «Конечно, заказывайте! Мы победим».

«Тироль» действительно выиграл – 2:1. Чемпионство не было пределом мечтаний для этой команды: осенью 2000-го австрийцы прошли «Фиорентину» с Франческо Тольдо в противоположных от Черчесова воротах. За пару месяцев до этого итальянский голкипер в полуфинале Евро с голландцами сделал все, чтобы тотальное преимущество хозяев турнира пошло прахом, матч перешел в серию пенальти, где «оранжевые» оказались просто измождены. В следующем раунде «Тироль» выиграл дома у «Штутгарта» 1:0, но на выезде все же пропустил на мяч больше, чем следовало. «Швабами» тогда руководил Ральф Рангник. Если нужно освежить в памяти это имя, вернитесь ко второй главе.

* * *

Больная рука, на которую нужно приземляться, – это еще половина проблемы. Возраст вратаря приближался к сорока – при каком угодно режиме полностью застраховать себя от «старения металла» невозможно. Даже если ты двукратный чемпион Австрии и участник чемпионата мира в Японии – хоть и едешь туда третьим вратарем.

В одной из игр Черчесов, как обычно, играл через боль. На сей раз в колене. Партнеры, по обыкновению, не обращали внимания на гримасы боли и тихую ругань в усы. Стани снова отказался от замены, доиграл матч, «Тироль» взял свои три очка. Даже после того, как колено вскрыли, а врач, сделав серьезное лицо, впервые прямым текстом сказал о близком завершении карьеры, вратарь считал, что поступил правильно. Упрямство и в этой ситуации оказалось для него хорошим помощником: как специально, в Инсбруке оказался врач, только что прошедший в Америке специализацию по пересадке хрящей…

В первый раз после перерыва Черчесов вошел в тренажерный зал на костылях. Его не волновал собственный комичный вид – на все случаи жизни были припасены те самые «сухие» шутки. Новая цель – во что бы то ни стало подготовиться к возобновлению Бундеслиги в конце февраля, как раз к игре с тем самым «злым» «Штурмом» из Граца. Семья приняла вызов вместе со Станиславом Саламовичем, не поехав в Осетию, чтобы традиционно повидаться с бабушкой и дедушкой. Но однажды, открыв газету, Черчесов прочел «инсайд» одного из местных репортеров: «Тироль» подыскивает ему замену. Странная история, подумал вратарь, зачем же они тогда умоляют меня как можно скорее вернуться в строй?

Журналист не преувеличивал: клуб боялся остаться без основной позиции и действительно искал вариант на замену. Черчесов отреагировал так же, как и в те минуты, когда слышал, что в стартовом составе сборной сыграет Харин: вместо того, чтобы крушить цветочные горшки, сжал зубы и даже с каким-то облегчением продолжил работу. И потом, если руководство клуба не всегда было искренне в своих намерениях, болельщики «Тироля» вели себя неизменно: придя на одно из благотворительных мероприятий, Стани увидел статую из цветов, узнать в которой кого-либо, кроме него самого, было сложно.

Прежде чем мы познакомим Станислава Черчесова с Йоахимом Лёвом, тренером, перспективы которого в самом начале нового века понимали далеко не все (мало ли кому из немцев не давали «порулить» «Фенербахче» и в Австрии), своим словом честно воспользуется журналист, основатель и руководитель портала bobsoccer.ru Борис Тосунян. Так получилось, что в 2000 году он, тогда еще работая в «Спорт-Экспрессе», был назначен собственным корреспондентом по Центральной Европе и открыл корпункт в Австрии, где в этот период образовалась большая российская колония футболистов со спартаковским прошлым – Сергей Юран, Рамиз Мамедов, Рашид Рахимов, Станислав Черчесов.

– Я сразу попал, можно сказать, с корабля на бал. Точнее – в гости к Черчесову, который вместе с «Тиролем» стал именно тогда, спустя десять лет, чемпионом Австрии. Вот это был праздник так праздник! Некоторые футболисты и члены тренерского штаба «Тироля», которые уже и забыли, когда они добивались такого успеха, брили себе головы, чтобы таким образом выразить свой восторг по поводу того, что Станислав Черчесов помог им добиться столь забытого успеха. А фанаты растащили по кусочкам ворота, которые он защищал. Для австрийцев Черчесов – фигура культовая. Как-то у журналистов одного спортивного издания возникла идея сфотографировать иностранных футболистов, выступающих в Австрии, в национальных костюмах. Черчесову привезли косоворотку и шаровары, но Стас попросил подыскать ему более соответствующий для кавказца наряд. По всей стране стали искать черкесов. Повезло, что в Зальцбурге гастролировал грузинский ансамбль, у которого и одолжили костюм. Чтобы понять, в чем секрет успехов провинциального клуба, надо было побывать в раздевалке «Тироля». Там висел стенд с вырезками критических газетных статей, пророчащих скорый закат команды-выскочки. По мнению главного тренера «Тироля» Курта Яры, считавшегося знатоком тирольской души, эти статьи должны будоражить его футболистов, делать их более агрессивными. Черчесов к этому относился скептически, считая, что все должно решаться на поле, а не у стендов. Уже после первого победного сезона я спросил руководителей «Тироля», что они думают о нашем вратаре. По словам президента клуба Мартина Кершера, иностранцу стать среди тирольцев своим в силу специфики характера австрийских горцев практически невозможно, но Станислав возведен народом в ранг национального героя, что без Черчесова очков было бы значительно меньше и титул вряд ли бы достался «Тиролю». Какое-то время Станислав выводил команду на матчи с капитанской повязкой, хотя случаи, когда легионеру ее доверяли, в те времена были весьма редкими. Но далеко не всегда путь Черчесова был усыпан розами. И я, будучи собственным корреспондентом, а затем главным редактором портала bobsoccer.ru (кстати, именно такое имя порталу было дано из-за того, что Черчесов называл меня с давних времен Бобом), был свидетелем того, как Станислав рос в профессиональном плане прямо на моих глазах. Черчесову, родившемуся и выросшему на Кавказе, на мой взгляд, очень подходило то место, где он жил. Известного российского вратаря я, помнится, разыскал в пригороде Инсбрука, причем его дом приютился прямо у подножия крутой альпийской горы. И пейзаж, открывающийся из окон, напоминал Станиславу родину. Несколько позже, когда Черчесов приехал в Тироль уже в ранге главного тренера «Спартака» и привез с собой команду на летние сборы, он сказал мне, показывая рукой на Альпы: «Вот этого горного пейзажа мне сейчас не хватает». Дом под Инсбруком арендовал для него еще «Тироль». Клуб, правда, к несчастью, успел обанкротиться, но Черчесов, решивший продлить свое пребывание в альпийской республике, взял немалые расходы по содержанию жилья на себя, хотя и пришлось туже затянуть пояс. Это было трудное время и в моральном плане. Вместе с остальными товарищами по развалившейся команде он начал судебный процесс против своих бывших работодателей – руководителей «Тироля», некоторые из которых в итоге оказались в тюрьме. Выяснилось, что они прикарманили причитающиеся игрокам деньги и, естественно, возвращать их не желают. «Приезжаю после чемпионата мира из Японии, а все двери в клубном офисе закрыты, – вспоминает Черчесов. – Я уже знал, что меня ждет, но все равно не ожидал увидеть столь печальную картину». Когда Черчесов пришел в «Тироль», клуб тоже был, можно сказать, на грани банкротства. В команде было всего пятнадцать футболистов, а в чемпионате страны она шла на восьмом месте при десяти участниках. Но тогда «Тиролю» удалось выжить – во многом благодаря российскому голкиперу, который блестяще делал свое дело. «Он очень умный», – говорили мне, помнится, его австрийские знакомые. А я им в ответ: «Знаете, это благодаря Черчесову я всем сердцем полюбил футбол, он раскрыл мне философию этой игры». Дело в том, что до знакомства с ним я не специализировался на футболе, а больше писал о других видах спорта. И лишь потом взялся за эту тему. За те годы, что Черчесов провел в «Тироле», сменилась едва ли не вся команда, только не вратарь. Фанаты утверждали, что более надежного вратаря у них еще не было. Беда лишь в том, что футбол в исполнении полевых игроков оставлял желать лучшего. В Австрии было популярно мнение, что Черчесов – человек с железными нервами, но защитники «Тироля», как я заметил, были способны довести до истерии любого: то в его ворота сами мяч забьют, то в голову голкипера отправят мяч… За время, которое прошло с момента бесславной кончины «Тироля», Черчесов, который всегда был исключительно дисциплинированным человеком, успел многое сделать: снял учебный фильм для вратарей, где главные роли исполняли голкиперы сборных разных европейских стран. Мне довелось побывать на пробах и видеть весь процесс работы над лентой. Закончив с отличием австрийскую тренерскую академию, Станислав получил лицензию и возглавил клуб региональной лиги «Куфштайн». «Удачно, что я начал работать тренером в третьеразрядной команде, так как ошибки, которые делаешь, не так сильно видны, на них можно учиться. Представляю, что было бы со мной, если бы я имел под своим началом какой-нибудь именитый клуб. Наверное, давно уволили бы». В те годы в доме у Станислава Черчесова был богатый фотоархив. На снимках глава спортивной семьи (сын стал вратарем) рядом со звездами первой величины. Например, с Диего Марадоной. «Однажды он мне забил мастерски. После этого матча я подарил гениальному аргентинцу графин осетинской тархуновой водки. Ребята потом шутили, что этот сувенир Марадону-то и погубил, намекая на его нашумевшие выходки «по пьяной лавочке». С юмором у Черчесова все в полном порядке, в чем я не раз убеждался. Перед ЧМ-2018 в России я снова оказался в гостях у Черчесова. На сей раз он принимал меня в ранге главного тренера сборной России на базе главной команды страны в Нойштифте. До этого был в Австрии на сборах под руководством Фабио Капелло. Небо и земля в плане командной атмосферы. У итальянца игроки ходили, понурив головы, и отвечали на вопросы дежурными фразами, а в июне 2018-го они, как и их тренер, были раскованны. В команде была комфортная атмосфера. А скоро Черчесов сделал для всей страны то, что когда-то сделал со мной, – влюбил в футбол людей, которые в какой-то момент стали относиться к этой замечательной игре весьма равнодушно. Журналисты моего портала, думаю, не дадут мне соврать, так как количество посетителей после мундиаля у нас заметно увеличилось. Я часто вспоминаю нашу беседу с Черчесовым многолетней давности о том, кем бы я хотел стать, если бы был не журналистом, а футболистом. Я заявил, что, разумеется, форвардом, нет ничего интереснее, чем забивать голы, а Станислав тогда попытался меня переубедить: быть вратарем гораздо интереснее, так как он все просчитывает, чтобы ему не забили гол. После удачной игры команды на ЧМ-2018 мне вновь вспомнился тот спор. Ведь победить самих испанцев удалось во многом благодаря тому, что главный тренер сборной России, помимо других качеств, умеет еще и блестяще просчитывать все варианты. Однажды, когда Черчесов тренировал «Амкар», он был на сборах в Вене, и его пригласили в Инсбрук, чтобы он принял участие в матче легенд – австрийские звезды играли против тирольских. Мы поехали туда вместе. Станислав вышел на поле с первых минут, и его команда выигрывала с крупным счетом. Но вдруг защитники стали постоянно ошибаться. И в ворота легенд «Тироля» стали влетать один мяч за другим. Он горячился и бушевал, бросая на поле перчатки, не понимая, что, собственно, происходит, а мне с трибуны было понятно, что команды перед матчем заранее договорились, что в таком матче победителей не должно быть. Только вот Черчесова об этом побоялись предупредить, так как прекрасно знали его отношение к договорным матчам…

* * *

Третьего титула от «Тироля» никто не ожидал. На протяжении всего сезона 2001/02 клуб шел к финансовой яме, не имея возможности платить футболистам по контрактам. Нет, в такси Баур, Бжечек, Анфанг, Кирхлер, Гилевич и Черчесов не подрабатывали, но чувство праздника было потеряно: обидно, когда клубный руководитель, вместо того чтобы развить успех, поддается жадности и присваивает себе средства. Именно пережив сразу две клубные катастрофы, Черчесов, когда стал тренером «Тироля», особенно тщательно следил за тем, чтобы игроки чувствовали себя комфортно и получали даже если и не большие деньги, но в срок. Один раз ему все же пришлось в третий раз оказаться в необеспеченном проекте – когда Станислав Саламович согласился возглавить клуб, который по-немецки пишется «Schemtschuschina Sotschi». Наверное, его бывшие партнеры, прочитав, куда направляется Стани, сразу заподозрили, что ничем хорошим это не кончится…

Кое-где это актуально – чем меньше денег, тем проще выстроить бизнес. Когда в австрийской лиге с финансами был полный порядок, понятно, что и дух расточительства клокотал более раскатисто. Непопадание «Тироля» в Лигу чемпионов за год до этого усугубило проблемы, вызванные неумелым управлением. Бизнесмен Отмар Брукмюллер попытался вывести клуб из кризиса, но сваи оказались расшатаны – «Тироль» обанкротился, а Брукмюллер потерял много денег. Насмешкой стало то, как звучало имя последнего, до потери лицензии, главного тренера. После отъезда осенью 2001-го в «Гамбург» Курта Яры клуб из Инсбрука принял Йоахим Лёв.

Когда будущий чемпион мира знакомился с командой, он не мог не спросить о тридцативосьмилетнем вратаре – кому, как не самому Черчесову, знать, как важно иметь четкое представление о тех опытных игроках, что будут смотреть тебе в спину со скамейки. Полузащитник «Амкара» Георгий Пеев вспоминал: первое, что хотел сделать Черчесов, возглавив пермский клуб, это избавиться от него и Захари Сиракова. Со стопроцентной точностью не скажешь: то ли Черчесов своим жестким решением отправить этих двоих в дубль ждал искренней реакции, которая поможет понять истинные намерения старожилов и проверит на готовность сражаться за свои места по новой, или же ему на самом деле что-то не понравилось в их «языке тела». Но в конце концов оба остались в команде, а Пеев не только не обиделся, но и допустил сравнение Черчесова с самим Валерием Лобановским, который когда-то пригласил Георгия в киевское «Динамо».

На первый взгляд, ничего другого в момент появления в Инсбруке Йоахима Лёва Черчесову светить не могло: он продолжал мучиться с коленом, а ворота защищал немец Марк Циглер, который в дальнейшем успел побыть резервным вратарем в дортмундской «Боруссии» и «Штутгарте». Стани практически поменялся ролями со старым конкурентом по дрезденскому «Динамо» Рене Мюллером. И мог в любой день отправиться восвояси. Чтобы сыграть последние пять матчей и завершить карьеру…

* * *

Мы снова на террасе отеля в Нойштифте. Наш разговор с Черчесовым для sportsdaily.ru прерывает появление человека, слишком щегольски одетого для этого тихого ущелья. Тренер приветствует его знаком руки и переходит на немецкий. Несмотря на то, что Черчесов рад его видеть, он просит подождать гостя, не меня. Всему свое время и расписание. А ведь приходилось выходить из некоторых кабинетов за дверь и ждать, пока «рыбаки вручат Ленину рыбу»…

Мы закончили интервью минут через двадцать. И только потом я узнал, какую важную роль в последнем по сей день чемпионстве «Тироля» сыграл тот, кого я заставил ждать. Удивительно, но ответ был получен ровно на той же террасе. Причем за несколько минут до появления этого человека.

– Вы сказали в одном из интервью про тренера сборной Германии Йоахима Лёва: «Йоги приедет, я его знаю», имея в виду то, что он не пропустит Кубок конфедераций, какой бы состав сборная Германии ни привезла в Россию. Тогда в иностранной прессе всерьез обсуждалась возможность бойкота бундестим этого турнира. Что именно вы знаете о Лёве?

– Что он отличный человек, тренер, кризисный менеджер. Когда он приехал, у клуба не было денег, но и без них мы стали чемпионами. С Лёвом мы оказывались во всех возможных ситуациях. Представьте себе, он приходит, видит старого вратаря, у которого травма, в которого не до конца верят. И слышит совет теперь уже одного нашего общего друга: «Верни этого парня в ворота, в первой же игре он выстроит тебе оборону». Может, благодаря умению слушать и принимать правильные решения Лёв стал чемпионом мира, кто знает. Потом я сам оказался в похожей ситуации в Сочи, когда у клуба не было денег. Был там, где зарплаты задерживали по четыре месяца. И вспоминал поведение своего тренера в похожей ситуации, его поступки и действия. Представлял себе, что может быть в голове у футболистов. Это и есть некая материализация опыта.

Самое умное, что в той мрачноватой ситуации мог сделать Лёв (а он не каждый день сталкивался с клубами, где не платят зарплату), – это действительно выслушать и сделать вывод. Уже тогда Йоги отмечали за умение мыслить стратегически, не размениваясь на секундные рефлексы и простенькие амбиции. Поэтому вдвойне забавно наблюдать сейчас за истерикой в Германии, где отвыкли от неудачных периодов в исполнении своей сборной. Лёва называют устаревшим, неспособным услышать и понять молодое поколение. Но может, это игрокам имеет смысл услышать тренера и дорасти до того, чтобы уметь его слушать?

Когда тебя окружают умные люди, привыкшие отвечать за свои действия, кризисные ситуации оказываются даже на руку – почти половину состава «Тироля» представляли люди, работающие сейчас либо тренерами, либо спортивными директорами. Лёв не стал «спорить» с командой – ему достаточно было дать понять, что ей с ним по пути. Команда стала чемпионом за несколько туров до финиша и так эмоционально выплеснулась, отмечая победу у Золотого балкона, что могла позволить себе проиграть три из последних четырех матчей. Довольно скоро все закончилось: «Тироль» объявили банкротом, игроки, не скрывая сожаления, покинули Инсбрук.

– Мы постоянно общаемся и по сей день, – говорит тренер «Кёльна» Маркус Анфанг. – У нас есть чат-группа из старых игроков «Тироля», так что постоянно в курсе дел друг друга. В том числе следили все вместе за успехами Стани на чемпионате мира. А еще мы, например, встретились перед Кубком конфедераций, когда сборная России приезжала в Тироль на сбор. Поговорили, выпили кофе. В основном, конечно, о футболе. И да: если есть банановый торт, обязательно его закажем!

Черчесова снова ждал «Спартак». Но уже совсем другой, кричащий о помощи и требующий немедленных изменений. Вместо шести побед в Лиге чемпионов пришло шесть поражений. 11 ноября 2002 года после проигрыша «Торпедо» 0:1 Черчесов окончательно различил новую вершину. Ради которой и закончилась его игровая карьера.

* * *

– Не сказал бы тогда, что Станда захочет стать именно тренером, хотя он охотно участвовал в разборах матчей и всегда имел свое мнение, которое было авторитетно, – вспоминает Патрик Йежек. – Но сколько Черчесова помню, он всегда был правой рукой тренеров. Но чтобы он взял и сделал результат с такими командами, как сборная России, «Легия», «Спартак»… Конечно, такое в голову тогда прийти не могло. Не знаю, что там писала ваша пресса, но в Европе Россию перед чемпионатом мира просто относили к его аутсайдерам. Но ваш тренер сумел выжать из футболистов максимум, каждый раз выбирал правильную тактику под определенного соперника, и даже жаль, что вы вылетели так рано! Ведь Хорватию тоже могли пройти.

Помимо многократно упоминаемой нами склонности к разбору игры, Станислав богат на знаковые встречи. Как и многих из тех, кто застал 70-е, Черчесова вдохновлял тотальный футбол голландцев, который им привил Ринус Михелс. Одним из настоящих жизненных прорывов для Станислава Саламовича стало личное знакомство с тренером, после которого Йохан Кройф до самой смерти не смог принять ни единого другого способа игры в футбол. Михелс курировал группу России на чемпионате Европы в Англии, а когда в 1997-м ему выпала честь собирать сборную Европы на игру против сборной мира, он позвал в нее Черчесова. Закончить карьеру и захотеть стать тренером – недостаточно. Эти порывы должны подкрепляться решимостью полностью перезапустить свою жизнь. И в такие минуты для мотивации важны магические встречи. Таким, уверен, стало знакомство с Михелсом.

Уже после третьего чемпионства в Инсбруке Черчесов отправился на свой второй чемпионат мира. Третьим вратарем в сборной Олега Романцева, который, видимо, тоже уже понимал, что Черчесову никуда не деться от тренерской работы. Молодой Александр Кержаков, попавший на тот чемпионат, вспоминал, что слышал в Японии от Черчесова: «Однажды я стану главным тренером сборной России». Что ж, если встреча с Ринусом Михелсом была инспирацией, то ЧМ-2002, на котором сборная не смогла выйти из группы с Бельгией, Тунисом и хозяевами, – тем самым театром драмы, когда ты уже способен оценивать со стороны, как правильно, а как нет, но повлиять не можешь. При позднем Романцеве сборная была консервативна, медленна, самого тренера понимали не всегда. И сколько бы Черчесов ни считал себя ответственным за все процессы членом коллектива, на его глазах уплыл шанс попасть в плей-офф чемпионата мира. Достаточно, чтобы назвать эту ситуацию миной замедленного действия.

Играла ли когда-нибудь команда Черчесова-тренера в футбол его мечты? Пожалуй, еще нет, если мы говорим о цельности, а не об отдельных фрагментах. Черчесов точно не относится к тренерам-философам, которые все подчиняют своей эстетической идее, изменяя под себя мир и идя ради этого на неоправданные риски. «Кто не работал с «Амкаром», тот не тренер», – любит посмеиваться Станислав Саламович, имея в виду, что управлять командой «вручную» можно научиться лишь при ограниченных возможностях клуба, то есть «танцуя» на носовом платке. И если, к примеру, Дик Адвокат в «Зените» мог позволить себе ограничить установку на игру объявлением состава, Черчесов, начав работу со своими первыми командами, приучил себя к мысли, что стиль менеджера-созерцателя ему не подходит. Хотя, как рассказывают бывшие подопечные голландского тренера по юношеским командам, в начале карьеры Адвокат был другим.

Получение опыта и образование в Австрии потребовали несколько иных усилий, чем способность поддерживать себя в топ-форме на протяжении тридцати с лишним лет. Осилить четыре года курсов разных уровней (поначалу совмещая это с выходами на поле и восстановлением) помогли навыки, полученные в школе, где Стас учился в основном на отлично. Австрию можно сколько угодно называть футбольными задворками, но уровень требований к тренерам там высокий, иначе, наверное, в Бундеслиге не услышали бы ничего ни про Петера Штегера (впервые за двадцать лет вывел «Кёльн» в еврокубки), ни про Ральфа Хазенхюттля (при нем «РБ Лейпциг» закрепился на высоких местах в Бундеслиге и впервые в истории попал в Лигу чемпионов).

На одном опыте и интуиции работать в европейском футболе можно, но сложно, и чем дальше, тем менее перспективно. Черчесову пришлось на полном серьезе вгрызаться в базовые знания по биомеханике, физиологии и прочим сопутствующим наукам. Даже Черчесов, всегда пытающийся делать вид, что все ему дается без усилий, признавался, что именно экзамены и практические задания были для него настоящим стрессом: «Есть биология, а есть осетин, который должен все знать и уметь объяснить на немецком».

Юмор – единственное, что безотказно объединяет чужие миры и помогает примирять человека со стрессом. Как и рассказывал ранее спортивный директор дрезденского «Динамо» Ральф Минге, от «сухого» юмора Черчесова иногда можно действительно присесть. Как-то я ждал от него подтверждения нашей встречи для интервью. У меня имелся большой запас времени, а «дедлайн» по решению Черчесова был еще далеко. Но, прибыв в Москву, не успел я с тоской подумать, что мне нужно как-то убивать время, раздался звонок от тренера.

– Станислав Саламович, я только о вас подумал, а вы сами звоните, – возбудился я.

– Ну видишь, – довольно проговорили в телефоне. – Это я с виду тупой, а так умный…

Самоирония и в одном, и в другом прилагательном. Я и на самом деле присел.

Есть подозрение, что даже юмор не помог бы Черчесову справиться с самым тяжелым для него испытанием, но благодаря опыту выступлений за сборную он был освобожден от повинности работать с совсем маленькими детьми и начинал с юношей двенадцати – пятнадцати лет. На них Стани и отрабатывал практические занятия под присмотром специальных инспекторов из федерации – как выполняется тренировочный план и есть ли он вообще.

Отвечать за других намного труднее, чем за себя. Но Черчесов уже поставил цель и, следовательно, отступать было невозможно. В 40 лет 6 месяцев и 18 дней он дебютировал в качестве главного тренера в полулюбительском клубе «Куфштайн» нулевой ничьей с «Ранквайлем». До первого чемпионского титула оставалось двенадцать лет.

* * *

Осенью 2015-го мне написал молодой польский коллега Михал Заходны. С его позволения привожу здесь полную переписку.

– Привет, Иван. Как дела? Слышал что-нибудь о назначении Станислава Черчесова в «Легию»?

– Привет, Михал. Я в порядке. Надеюсь, ты тоже. Да, он очень близок, как мне только что сказали, к подписанию.

– Что ты думаешь о нем?

– Он эффективный, жесткий и, думаю, подходит для того стиля «Легии», в котором она сейчас способна играть. Я бы сказал, он работает ближе к немецкому стилю. Тренер очень принципиальный, иногда даже может казаться грубоватым.

– Как у него в плане отношений с игроками?

– Обычно все в порядке, но он наверняка захочет сразу избавиться от тех, кто портит атмосферу в команде, если такие найдутся, скажем, среди ветеранов. Или от тех, кто не принимает его правил.

– Очень интересно, у Берга как раз были такие проблемы. У него атакующая философия?

– Как раз догадывался, что у вас такие проблемы и некоторые игроки деградировали, поэтому и написал. Насчет философии: я бы назвал его футбол сбалансированным.

– Точно, прав насчет игроков.

– Совершенно однозначно футбол Черчесова нельзя назвать оборонительным. Он также может быть прямолинеен с руководством. Отчасти из-за этого его не вернули в «Спартак». В целом его приглашение – хороший шаг встряхнуть «Легию». Посмотрим через год-другой. Кто, по твоему мнению, первый кандидат на отчисление при Черчесове?

– Очень похоже, что Врдоляк. Он все время травмирован, не в форме, когда выходит, то плох. Ржезничак постоянно болтает в раздевалке, может, его? Куцияк довольно непрост в управлении, но сейчас его позиции крепки. И фанаты любят его.

– Хм, сложно.

– Думаю, в любом случае надо объединять раздевалку. Она распадается. И совершенно точно живет отдельно от тренера. Черчесов доверяет молодым игрокам?

– Не назвал бы его тренером, который на них ставит, но при этом не сказать, что он консервативен. Здесь тоже старается соблюдать баланс. Чтобы понять лучше все в целом, найди матчи «Спартака» и «Селтика» в 2007-м. Это были лучшие игры красно-белых в Европе за последние лет пятнадцать.

– О’кей, понял. Спасибо!

Через неделю стало официально известно, что Станислав Черчесов стал главным тренером одного из самых культовых клубов Европы. Чтобы больше понимать о «Легии», представьте модель поведения болельщиков московского «Спартака» в горе или в радости. Гипертрофированная эмоциональность обязывает руководителей каждый год не просто декларировать борьбу за титул, но и нести ответственность за любые обещания. При этом играть «Легии» положено красиво, а если еще играют и собственные воспитанники, получаем идеальную картину мира. В своих фантазиях…

– В первый сезон у норвежца Хеннинга Берга неплохо получалось, команда сильная была, – рассказывает агент Роман Орещук, в прошлом неплохой нападающий, который выступал в девяностые годы за «Легию». – Но в какой-то момент образовался в раздевалке клан, в котором властвовали такие опытные ребята, как Врдоляк и Прийович. Они Бергу сели на шею. Хеннинг оказался мягким человеком, постепенно дисциплина упала ниже некуда. И мой компаньон Мариуш Пекарски позвонил мне по поводу Черчесова, которого он очень хорошо знал. Как раз во время его работы главным тренером «Терека» он привозил туда польских ребят – Рыбуса, Коморовского. Обсудили его кандидатуру сначала довольно поверхностно – предпосылки для серьезного предложения были туманными, у руководства «Легии» имелось свое видение, каким должен быть новый тренер. Но через некоторое время президент клуба позвонил Пекарскому, чтобы обсудить план действий: к тому моменту «Легия» отставала от первого места в чемпионате уже на одиннадцать очков, что для этого клуба было совершенно неприемлемо. Состав-то по-прежнему был неплохой, а толку никакого. И когда Мариуш позвонил второй раз, сказал ему прямо: «Раз уж речь идет о дисциплине, причем как игровой, так и вне поля, считаю, что Черчесов для «Легии» – оптимальный вариант». Пекарски задумался: «Понимаешь, если он провалится, мне здесь голову оторвут. Ты-то там, в России, а я здесь…» Но в итоге решился предложить его кандидатуру: «Спроси у него, готов он или нет». Я позвонил Черчесову. Тот, конечно, ответил так: «Будет конкретное предложение, поговорим». Ни «да», ни «нет» не сказал. Пекарски тогда пообщался с «Легией», они сделали предложение, которое Саламыча устроило…

Черчесов готовился вылететь в Варшаву на подписание контракта. Приехал в аэропорт, как обычно, сдал багаж. Но едва он поставил свою сумку на ленту, завибрировал телефон. Из Осетии пришло известие о смерти матери. Тренер тут же позвонил в Польшу: «Прошу прощения, но, видимо, дальше вы без меня… Поездку вынужден отменить».

– «Легия» повела себя в этой ситуации очень благородно, – продолжает Орещук. – Президент Богуслав Лещнодорски сказал Черчесову: «Мы даем вам время на похороны и на то, чтобы прийти в себя. «Легия» все равно вас ждет, вы – наш тренер».

Наверное, Черчесов оценил этот человеческий поступок. Не каждый президент, не каждый клуб согласится ждать еще десять дней, а то и больше, в такой ситуации. До ноябрьской паузы «Легия» сыграла два матча без главного тренера, ожидая Черчесова, – это целый цикл, по ходу которого можно было окончательно потерять шансы на возрождение. Кто-то сейчас может удивляться, что Станислав Саламович, внешне не склонный к сантиментам и уж совершенно точно не относящийся, как говорят в Германии, к «ваппенкюссерам» («гербоцеловальщикам»), то есть к тем, кто в каждом новом клубе, где начинает работать, всеми способами пытается показать, какой он свой, до сих пор может показать в камеру сложенные в виде буквы L большой и указательный пальцы. «Легия» не только вовремя появилась на горизонте его карьеры, которая после «Динамо» могла пойти как угодно, не только дала возможность доказать, что этот тренерский штаб способен быстро добиваться успеха, который по-настоящему блестит золотом, но и поддержала в ситуации, которая больше одного раза в жизни не случается. Да, «Легия» в жизни Черчесова занимает особое место. Ничуть не странно. Тем более две игры в тот период ожидания она сыграла вничью, потеряв четыре очка.

– Изначально речь шла о двух годах контракта, – рассказывает Орещук. – Но в итоге договорились на один, чтобы лучше присмотреться друг к другу. При этом Черчесов жестко и принципиально настаивал, что возглавит «Легию» только в том случае, если с ним придет весь его сложившийся штаб.

Руководство «Легии» с ходу согласилось, чтобы вместе с Черчесовым пришел его ассистент Ромащенко и тренер по физподготовке Паников, но сначала наотрез отказывалось брать тренера вратарей Стауче, объясняя это тем, что в клубе эта позиция уже занята.

– Саламыч всегда отстаивает своих людей, за них готов горло перегрызть! – смеется Орещук. – Сразу сказал: «Без Гинтараса никуда не пойду». Те спросили: «О’кей, но что он будет делать, если его должность занята?» На что Черчесов ответил дословно: «Вам какая разница? Может, он мне анекдоты рассказывает, мое психологическое равновесие поддерживает?»

Гинтарас Стауче для него – серьезная боевая единица как для общего тренировочного процесса, так и для работы с вратарями. Не зря Черчесов в последнее время переадресует все вопросы по голкиперам именно к Стауче, словно сам никогда и не стоял в воротах. Кончились переговоры, разумеется, в пользу Гинтараса. Черчесов и здесь проявил себя командным игроком, что сразу отменяет серьезность старой байки из его спартаковского тренерского периода. Как-то у красно-белых возникли почти фатальные проблемы с вратарями, тренерский штаб чуть ли не всерьез обсуждал возможность дозаявить Стауче.

– Гинтарас в полном порядке, – сказал кто-то из игроков.

Черчесов тут же отреагировал:

– Представляете тогда, в каком порядке я, если в «Спартаке» он подо мной сидел!

И это, конечно, тоже была шутка. Что не помешало впоследствии пугать Черчесовым детей…

Мартин Йиранек, поигравший у разного Черчесова в «Спартаке» и «Тереке», коротко подтверждает, как важно для этого тренера работать именно с теми, кто творит необходимую «химию» и кому он доверяет:

– Уже в «Тереке» я работал с Черчесовым и тем самым его штабом, который он позже привел в сборную. Уже с Мирославом Ромащенко. У них все было слаженно и ровно: разбирали соперника, последовательно готовили команду к матчам.

* * *

Черчесов в Варшаве начал именно с того, что поставил на место тех самых лидеров – нападающий Прийович сел на лавку, Врдоляк и вовсе отправился во вторую команду. В итоге первый взялся за ум, стал снова выходить на поле, заиграл так, что, по словам Романа Орещука, «все за голову схватились». Даже победный гол в финале кубка с «Лехом» забил. В итоге «Легия» продала его и выручила семь миллионов евро. Второй сопротивлялся, был недоволен. Но когда ты один на один со своим мрачным настроем, быстро теряешь форму с непредсказуемыми последствиями. Команда быстро стала цельной. Когда «Легия» весной выигрывала «дубль», Врдоляк уже размышлял, куда уйти. После неудачных попыток вернуть авторитет в «Висле» из Плоцка, хорват завершил карьеру.

– Разница между Черчесовым и его предшественником Бергом, огромна, – считает Михал Заходны, известный своим критическим подходом. – Начало было очень зрелищным. Черчесов шутил, провоцировал, смеялся во время своей первой пресс-конференции, словно показывая, как сильно он отличается от холодного и скучного норвежца, предлагавшего стопроцентный образец скандинавского поведения. Берг всегда был «доволен» игроками, результатом и местом в таблице. Вначале это не особо раздражало, но первыми стали уставать фанаты, когда результаты «Легии» становились все хуже и хуже. Берг чудом задержался на своем посту до осени, учитывая, что варшавяне в предыдущем сезоне проиграли гонку за титул «Леху». Всего пары месяцев хватило, чтобы понять – точка невозврата пройдена. Добро пожаловать, Станислав Черчесов!

Он принял команду во время паузы на матчи сборных. И устроил такие интенсивные занятия, что руководитель «Легии» Богуслав Лещнодорски написал в «Твиттере», что никогда не видел, чтобы игроки столько бегали. Берг делал ставку на тактику и работу с мячом, Черчесов требовал «физики». Десять кругов вокруг поля – обычное начало занятия. Игроки, которые звонили со сбора национальной команды тем, кто остался с Черчесовым, слышали в трубке: «Лучше не возвращайся». Кое для кого стало проблемой просто подняться с постели утром.

И это было не единственным принципиальным изменением. Много людей из штаба команды оказались лишними после прихода россиянина. Аналитик подготовил подробный отчет по «Легии» Берга, который нового тренера не заинтересовал. Диета? Если футболист выполняет нужный объем работы, пусть ест, что хочет. Список можно продолжать…

Черчесов, которому я задал вопрос обо всех этих ужасах, как обычно, не был склонен к излишней драматизации.

– Мы пришли в паузе для сборных, у нас было время даже товарищеские матчи провести, около двенадцати дней. Перепугали мы игроков или нет, я не знаю, но в тонус они пришли быстро.

– Те, кто был на сборе с вами, писали уехавшим в сборные: «Лучше и не возвращайся».

– Да мы так, легонькие тренировочки проводили, какие проблемы, – прищурился Станислав Саламович. – Но мы снова приходим к тому, что в футболе все решает готовность. И если «Легия» даже за те полкруга, что оставался до зимнего перерыва, уступила лишь в одном матче, «Леху», то после январских сборов футболисты все уже воспринимали как должное, вошли в ритм. Дома мы потом всех выносили. «Лех» победили трижды «на ноль», включая финал Кубка. Правый защитник Берешиньски поначалу удивлялся, что происходит, зачем столько нагрузок. Говорил, что еле до дома доходит, хотя мы удивлялись: что такого? Нормальная тренировка. А во втором круге сам признался, что чувствует, как побежал. И что эта нагрузка дается ему элементарно. Сейчас, кстати, играет в Италии и, наверное, с удовольствием вспоминает те дни, когда нас недопонимал. Левчук ушел в «Бордо», Прийович – в «ПАОК», Дуда – в «Герту». Паздан в основе сборной на Евро-2016 играл.

* * *

Закончился матч Лиги Европы «Зенит» – «Бордо». Игроки французского клуба, как это обычно бывает после поздних матчей («у нас самолет, самолет!»), вереницей топают в автобус, который ждет их в одном из бетонных закоулков стадиона на Крестовском. Польский защитник Игор Левчук идет одним из последних, но слышит имя Черчесова, резко разворачивается и широко улыбается: «Так-так, как там у него дела?! Вы передадите привет?»

– Черчесов был для нас невероятным тренером и личностью, – успел сказать Левчук. – Он олицетворял того самого русского медведя, про которого то и дело слышно на каждом углу. Всегда буду ему благодарен за то, что он сделал для меня, не попадавшего в состав. Когда позвал к себе на разговор и спокойно сказал: «Работай, слушай меня – будешь играть в стартовом составе и попадешь в сборную. Сыграешь на чемпионате Европы». Черчесов вообще никогда не кричал на нас. Ему достаточно было ровным голосом донести свои мысли. Иногда просто посмотреть на игрока. Как-то мы что-то разбирали в раздевалке, тренер говорил. А наш бразилец Гильерме что-то у него за спиной ответил. Черчесов повернулся совсем чуть-чуть, бросил взгляд через плечо. Гильерме тут же сделал такое движение руками – будто от удара прикрылся… А вообще мы его в Варшаве помним и ценим. Представляете, весь город из-за него за Россию болел на чемпионате мира!

– Да-да-да и еще несколько раз «да», все так и было, как говорит Игор! – поддерживает Роман Орещук. – Левчук ведь не считался игроком основного состава, и вдруг тренер вызвал его на такой разговор. Причем, когда узнали, что Черчесов ему пообещал помочь попасть в национальную команду, многие посмеялись, но к весне парня вообще было не узнать! И его, и Паздана, с которым они образовали пару в обороне.

Стремительный рост Михала Паздана, который уже через несколько месяцев дошел в качестве основного защитника до четвертьфинала чемпионата Европы, подтверждает и другой популярный журналист – Павел Вилкович, чьи шоу в YouTube смотрит вся Польша.

– Паздан все рос и рос. По сути, эта замена в составе произошла естественным путем, поскольку Паздан в нужный момент оказался лучше (все согласно черчесовской доктрине. – И.Ж.). К тому же у него уже имелся хороший опыт, он был капитаном в «Гурнике» (Забже), откуда пришел в «Легию». Так что ничего особо странного в этой перемене никто не видел.

Футбольная история – короткая, матчей много, игроков и их судеб – еще больше. В России продолжали помнить о Титове и Калиниченко, об «Амкаре» и «Тереке», вместо того чтобы узнать побольше о Паздане и Левчуке. В свою очередь, в Польше к лету 2018-го и знать не знали о том, кто такой Кутепов. Да и вообще, когда я сначала искренне удивился словам Левчука о том, как в Польше болели за Россию, наткнулся на его ответное изумление. Мне даже стало неудобно – усомнился, выходит, против воли, что мы вне политики.

– Принято считать, что поляки тяжело реагируют на русских. Я так понимаю, вы этого вообще не замечали?

– Начнем с того, что я не русский, а россиянин, и этим горжусь, – ответил Черчесов. – Ну, был бы у «Легии» другой тренер – из Греции, Германии… Болельщику изначально неинтересно, откуда ты. Важнее приглядеться: как команда играет, какой показывает результат. Вот спроси сейчас людей в Австрии, откуда я, они, наверное, с ходу даже не ответят. Я для них Стани, или в Польше – Сташек. Наш тренерский штаб в год столетия клуба принес победу в чемпионате – и тема закрыта.

– Но за счет чего именно ваш штаб решает проблемы?

– Куда бы мы ни пришли, глобально изучаем ситуацию, текущее положение дел, предысторию, чтобы правильно выбрать методику. Ведь можно прийти с гениальной идеей туда, где она не сработает. И в неправильном месте в неправильный момент гениальный план превратится в идиотский. Это как в ресторане – повар может считать, что он придумал невероятный суп, но что, если его никто не берет? Я должен варить тот суп, который востребован. Даже если мне самому он не нравится. Как играла «Легия», мне не до конца нравилось, но нужно было гнуть определенную линию, потому что стояли высокие задачи, зрители хотели, чтобы команда побеждала.

И «Легия» делала это. Михал Заходны изначально ставит минус перед тем, что пишет, но если вчитаетесь в следующие строки, поймете, что фактор Черчесова его слегка обезоруживает.

– Результаты «Легии» улучшились, правда, нельзя сказать того же самого об игре, – считает польский журналист. – Трудно вспомнить при россиянине хотя бы один выдающийся, вдохновенно проведенный матч. Возможно, победа 3:1 над «Краковией» – дебют Черчесова на посту главного тренера «Легии». Венгерский бомбардир Неманья Николич сделал хет-трик, а полузащитник сборной Польши Томаш Йодловец – три голевые передачи. Но это было в самом начале. Затем последовало поражение от «Леха», команда споткнулась о «Гурник» и «Шленск», еще и, к раздражению фанатов, сыграла вничью в Бельско-Бяле с «Подбескидзием», спасшись лишь на последних минутах. Несомненно, Черчесов пришел в клуб в очень трудной ситуации. Раздевалка оказалась поделенной на группировки, в канун 100-летия клуба от «Легии» требовали чемпионского титула в категоричной манере, при этом некоторые игроки не выглядели на поле подходящими для таких амбиций. Кое-кто при Черчесове прибавил (защитник Игор Левчук), у кого-то прогресс оказался не таким заметным (талантливый хавбек Анджей Дуда). В любом случае россиянин руководил куда более слабым составом, чем Хеннинг Берг успешной осенью 2014-го. Настала зима – время непременных перемен для «Легии». Было ощущение, что, если лучше команда не заиграет, не покажет стандарт качества, обязательный для самого богатого польского клуба, летом ее ждет очередная смена тренера. «Легии» положено сносить оппонентов, а не давать им раскатывать мяч, приезжая в Варшаву. Плотное расписание матчей на руку новому тренеру не играло вовсе. С учетом Лиги Европы, откуда «Легия» вылетела к декабрю (при Черчесове обыграли «Брюгге», но уступили «Наполи» Маурицио Сарри. – И.Ж.), команда должна была отыграть за сезон тридцать восемь матчей – вполне похоже на Англию. Времени на тренировки мало – хоть бы находить возможность для восстановления. Черчесову в первые месяцы работы пришлось крутиться между этой данностью и необходимостью вершить революцию.

– Вопрос роста игроков – более философский, чем футбольный. У каждого свои лимиты. У меня метр восемьдесят четыре рост, и я не вырасту выше. Можете выращивать меня, но не вырасту. Команда – иное дело. У нас есть резервы, – сказал как-то Черчесов, давая понять, как важно «Легии» прибавлять в различных компонентах.

– В Польше сталкивались с особым менталитетом?

– В целом то же самое, что у нас, но они чуть более самостоятельны и автоматически более ответственны, – считает Черчесов. – Никто никого не заставляет работать. Мы же и здесь никого не водим за руку – не отработал на тренировке, значит, отработает другой. Мне все равно, где футболист был вчера. Просто вижу, что он не отработал. А если он еще и пять, десять дней подряд такой, то… Мы не в детском саду, принимается определенное решение.

Польские журналисты никак не могли для себя понять – то ли Черчесов оказался для них подарком, то ли мучительным ребусом. Во всяком случае, его переводчику точно приходилось все время быть в максимальной концентрации. На пресс-конференциях Черчесов не давал ему продышаться, постоянно включая язык афоризмов, вступая в диалог с журналистами, словно требуя оценки и согласия, вне зависимости от того, какой вопрос был задан.

– Почему вы не задаете вопросов? Я перестану приходить сюда, если у вас ничего ко мне нет! – вспоминает Заходны слова Черчесова после ничьей с «Пястом» из Гливице (1:1). – Он выглядел удовлетворенным, чуть ли не радостным, несмотря на то, что его команду выскочка Экстраклассы переиграл на родном поле. Серьезные вопросы о тактике и выступлениях отдельных игроков давно ушли в прошлое – журналисты убеждены, что в ответ на что угодно они услышат анекдот или шутку. Разумеется, варшавская миссия Черчесова вовсе не заключается в удовлетворении журналистской жажды инсайдов. Скорее, это один яркий штрих, обозначающий пропасть между ним и Бергом. Другой – общение с игроками, которым приходилось куда сложнее, чем при норвежце.

Черчесов приехал в Польшу с твердой целью – выиграть чемпионат и Кубок. А что будут про него писать, его не интересовало.

– При этом журналисты в него были под конец влюблены, – смеется Роман Орещук. – На пресс-конференции шли, как на концерт, послушать его речи. Да, он мог съязвить, пошутить, даже поставить журналиста на место, но высказывался только по делу.

Черчесов не стал спорить об эффекте, производимом им самим в «третьем тайме»:

– Я могу сказать только, что с Адамом, моим переводчиком, мне повезло – он человек с богатым жизненным опытом. Понимал природу вещей, хорошо говорил по-русски и всегда понимал, о чем речь. Все время был со мной и понимал мои мысли. Ну а журналисты все время заполняли зал после матчей… Президент шутил: «Может, и сюда билеты начнем продавать?» Но моей задачей было всегда быть корректным, открытым, отвечать на вопросы, чтобы и в этом плане клуб был в плюсе. Делиться какими-то вещами с публикой обязательно надо, хотя понятно, что есть вещи, которые наружу не выносятся.

У боковой линии Сташек вовсе не казался юмористом, к которому привыкли в конференц-залах.

– Руки в карманах, редкие эмоции – Черчесов просто ходил туда-сюда, периодически глядя себе под ноги, словно раздумывая, как сделать игру команды лучше, – рассказывает Заходны. – Мяч оказался не на его половине. Команде нужны были новые игроки, а не новый тренер. Какой тренер Станислав Черчесов, лишь предстояло выяснить.

За три тура до окончания чемпионата Польши сложно было предсказать, кто его выиграет. В это время собралось специальное жюри, которое определяло пятерку лучших тренеров сезона. Станислав Черчесов получил четыре голоса из тридцати, без шанса на номинацию. И тогда одному журналисту, входящему в состав жюри, пришел в голову логичный вопрос: «Представьте себе, если он, Черчесов, выиграет за оставшееся время Кубок и чемпионат. Как по-дурацки мы будем выглядеть?!» «Выборы» переиграли, Черчесов в пятерку попал…

– Никто не ожидал, что мы поднимемся на такую высоту, когда меня только назначили тренером «Легии», – напомнил Черчесов спустя всего два дня после того, как его команда уничтожила главного конкурента «Пиаст» (Гливице) со счетом 4:0. Правда, спустя тур российский тренер выставил полурезервный состав в Гданьске и проиграл «Лехии». Негодование вспыхнуло небывалое: как можно делать такое в разгар борьбы за титул, когда остается всего один тур?

Роман Орещук также вспоминает этот трюк Черчесова, который, между прочим, всегда стоит иметь в виду, если вдруг не до конца понятен выбор состава на ту или иную игру.

– Он настолько был уверен в успехе, что в Гданьске не выпустил сразу несколько сильнейших игроков, посчитав, что важно аккумулировать энергию и готовность лидеров к заключительной игре дома. Что и говорить, мнения были разные, кто-то называл тренера сумасшедшим. Зачем рискует, недоумевали.

Действительно зачем? Но у того же Паздана была микротравма, пусть защитник и заявлял как в команде, так и в прессе, что готов сыграть и в себе уверен. Тренеры и игроки – люди с разной внутренней природой. И от решений первых в большинстве случаев зависит карьера вторых. Черчесов так и не дал Паздану выйти на поле, зато штаб сделал все, чтобы тот оказался готов к решающей игре. Это не значит, что «Легия» добровольно согласилась проиграть «Лехии». Но сильный тренер должен быть немного фаталистом, и обязательные предматчевые слова с пресс-конференций – «мы играем только на победу» – никак не опровергают этот тезис.

На самом деле Черчесов никакой не эксцентрик и эта история ни в коем случае не выбивается из линии его типичного поведения. Сразу шесть игроков «Легии» перед игрой в Гданьске, где играть всегда трудно, «висели» на желтых карточках, рискуя пропустить последний матч на своем поле с «Погонью» из Щецина! Штаб Черчесова долго совещался, при этом сразу обозначив намерение: этих ребят нельзя терять к последнему туру ни в коем случае. Но как объяснить им это? Уж точно не на предматчевой установке. Сюрпризы прямо перед игрой могут ввергать футболистов в ненужный ступор, поэтому Черчесов решил объяснить всем, кто не выйдет против «Лехии», почему так будет и ради чего все это. Игроки успели переварить информацию и принять ее, хотя, разумеется, все рвались на поле, чтобы за тур до финиша решить судьбу титула.

В конце концов все закончилось благополучно: проиграв в Гданьске 0:3, у «Погони» «Легия» нужные три очка взяла. Минутка иронии: тот самый Игор Левчук получил-таки в предпоследней встрече две желтые карточки и был удален! Но регламент Экстраклассы оставил его в деле и на последний тур, словно по парному принципу, несмотря на суммарное удаление. Те предупреждения оказались для Игора шестым и седьмым. Седьмое и восьмое, соответственно, выбили бы его из состава в чемпионском матче…

– Если вы изучите фоторепортажи о праздновании победы прямо на подиуме с чемпионским трофеем, главного тренера нигде не увидите, – пишет Михал Заходны. – «В раздевалке я убедился: мои игроки празднуют лучше, чем играют в футбол», – прокомментировал Черчесов, не дожидаясь, пока утихнут праздничные церемонии. Иными словами, спустя несколько минут после завоевания чемпионского титула, тренер дал понять, что ему нужны новые футболисты, чтобы бороться за попадание в групповой турнир Лиги чемпионов. «Ему безразличны празднования. Собственно, мы просидели три часа вечером после победы, обсуждая будущее», – рассказал глава «Легии» Богуслав Лещнодорски. И именно так Черчесова воспринимают и болельщики клуба: жесткого, вечно недовольного тренера-трудоголика, который не выбирает красивых слов и не желает никого хвалить. Неужели все те восемь месяцев, что россиянин работал в Варшаве, его недооценивали? Результаты и цифры однозначно на стороне Черчесова. «Легия» набрала 56 очков в 26 играх с тех пор, как он появился в клубе. На 12 очков больше, чем сделал кто-либо другой за такой же период времени. Это принесло варшавянам такой нужный титул в год их столетнего юбилея. Другое дело – сколько нервов было потрачено на эту победу. И бюджет «Легии» больше в два раза, чем у второго по финансированию клуба страны – «Лех» (Познань), и в пять раз, чем у ставшего вице-чемпионом «Пяста». Свои возможности «Легия» ясно обозначила в ходе зимнего трансферного окна. Она приобрела чеха Адама Хлоушка из «Штутгарта», а чтобы игрок из Бундеслиги отправлялся в Польшу – такое случается довольно редко. Справился клуб и с зарплатой Артура Енджейчика, чтобы арендовать его на полгода у «Краснодара». Но совсем уж оглушительным трансферным выстрелом стал выдернутый из лагеря злейшего врага Каспер Хамалайнен. Лучший игрок «Леха» отказался подписывать в Познани контракт на прежних условиях. Новые были несоизмеримо выше, но «Легия» справилась. И хотя финский плеймейкер поначалу у Черчесова не играл, ближе к концу чемпионата он набрал форму и немало сделал для того, чтобы команда одержала две упомянутые победы в последних трех турах.

* * *

– Я так и не приехал на тот чемпионский матч, хотя приглашали. Не смог найти время. Впрочем, до этого два раза прилетал на матчи «Легии», и оба раза она проиграла, – усмехается Орещук. – Мне сказали: «Спасибо, дорогой, сиди дома». Может, и шутили, конечно, но самому некомфортно было, что так неудачно с моими появлениями вышло. У нас с Черчесовым сложились близкие отношения. Я всегда могу позвонить, спросить его совета. Если приезжает в Москву Пекарски, Саламыч непременно приглашает его на чай. Живем без обязательств: мол, раз я тебе помог там-то, ты мне верни денежкой, возьми моего футболиста. Мы – друзья. И точка.

«Суп» Черчесова, сколько бы его ни обсуждали, стал именно таким, какой был нужен болельщикам «Легии». «Экономично, рационально, эффективно» – это футбол «Баварии» Юппа Хайнкеса, выигравшей Лигу чемпионов в 2013 году, который Черчесов назвал оптимальным для себя, когда вел команду к победе в Экстраклассе. «Инициатива, прессинг, понимание, зачем забирать мяч и что с ним дальше делать, – это для меня и есть современный футбол», – заявил он свои принципы в эфире у Павла Вилковича.

– Одну удивительную вещь о футболе он мне раскрыл, – рассказывает другой тележурналист – немец Флориан Вайхерт, дрезденский одноклубник Черчесова. – Когда игрок под давлением соперника не знает, что делать с мячом, лучше всего просто перевести мяч как можно длиннее на половину соперника по диагонали. Партнеры при этом успевают занять позиции, пока оппоненты вводят аут. О чем думает соперник в этот момент? О собственной атаке, как ее развивать. И это как раз важный момент, по мнению Стани. Аут можно перехватить, просчитать – и до ворот, как правило, остается не более двадцати метров. Звучало все это очень просто, но я сказал: «Вау!» Ведь действительно: в сложной ситуации есть ход, который может трудно складывающуюся на поле ситуацию превратить в выгодную!

– Черчесова не все будут вспоминать с любовью, – считает скептик Михал Заходны. – Он, как мы уже сказали, жесткий тренер, любящий, чтобы каждый сверчок знал свой шесток. Когда кто-то из болельщиков жаловался на слишком силовой стиль игры, он был удивительно прямолинеен: «Чего вы хотите еще?! Команда идет на первом месте после того, как я взял ее в десяти очках от него!» Пан Лещнодорски не смог не признать публично в своем интервью после сезона: «Черчесов – то, что было нужно «Легии». И именно поэтому по окончании сезона 2015/16 руководство село за стол переговоров с тренером, который столь категорично потребовал лучших игроков и более высокую зарплату. В свою очередь владелец клуба Дариуш Миодуски заявил, что ему не нравится, что Черчесов без внимания относится к юношеской команде. «Пусть докажут мне, что я обязан знать их по имени», – отрезал тренер. «Что поделаешь, он выигрывает», – развел руками Миодуски.

Заметьте, реакция в Польше очень похожа на ту, что была в России после неудачных матчей осенью 2018-го, когда Черчесову, вынужденному выставлять на Германию и Швецию состав без ключевых футболистов полузащиты, грозно задали вопросы: почему не сыграл Федор Чалов и где вообще молодежь?

– Что-то такое было и в Варшаве, – соглашается Роман Орещук. – Но Черчесов пришел выигрывать чемпионат при десятиочковом отставании от лидера. В этой ситуации о молодежи рассуждать сложно. Тем более что некоторые резервисты получали и шансы свои, и на сборах работали. Но не доказали, что могут принести мгновенную пользу здесь и сейчас. В любой ситуации Черчесов аргументировал каждое свое действие.

– Так или иначе, Черчесов смог улучшить игру «Легии», – продолжает Михал Заходны. – Она была при нем определенно сильнее конкурентов. Ее прессинг выше и мощнее, чем при норвежце Хеннинге Берге. Правда, «Легия» стала и более хаотичной – настолько, что иногда казалось, будто игрокам больше нравится бить по мячу, чем играть с ним. Те, кому игра команды Черчесова не нравилась, говорили, что неплохо было бы иногда физическую работу подкреплять каким-либо запасным вариантом, что позволило бы в том числе экономить силы. На следующий день после победы в Экстраклассе газеты отреагировали сдержанно. «Przeglad Sportowy», к примеру, всего трех игроков «Легии» оценил «семеркой» и выше (по десятибалльной шкале). Впрочем, это всеобщее спокойствие могло пойти во благо как всей «Легии», так и самому Черчесову. К его предшественнику «мир во всем мире» пришел слишком быстро и испарился точно так же стремительно. Более мнительный подход к собственным успехам, самокритичность и работа над собой Черчесова должны были привести клуб в Лигу чемпионов. И вот тогда работу тренера оценивали бы уже на европейском уровне.

Но продолжения не последовало. Переговоры с самого начала казались бесполезными, стороны расходились, занимая почти ультимативные позиции. Черчесов предлагал оставить лидеров, усиливать состав, выходить в групповой турнир и бороться там как минимум за третье место, дающее право попадания в Лигу Европы на весну. Боссы на первые два пункта никак не соглашались, утверждая, что следует непременно продать словака Ондрея Дуду и еще пару футболистов. На уровне чемпионата Польши «Легия» даже после этого оставалась бы серьезной силой, но к конкуренции европейского масштаба была не готова. Что и показала осень, в которую варшавяне вступили уже без Черчесова: в Дортмунде «Легия» пропустила от «Боруссии» даже больше «обещанного» – восемь мячей.

– Тренер поставил вопрос так: если мы хотим, чтобы «Легия» двигалась дальше, нужно усиливаться, – подтверждает Орещук. – На что услышал ответ: «Да, мы хотим, чтобы «Легия» двигалась дальше. Но лидеров будем продавать. Нам деньги нужны». Черчесов недоумевал: какой смысл выходить в Лигу чемпионов и пропускать там по шесть мячей? Если что, мы работу сделали. Если не устраивает, давайте поблагодарим друг друга, пожмем руки и отправимся каждый своей дорогой.

– У вас так легко все получалось – почему же не остались в Польше? – вопрос самому Черчесову.

– У меня закончился контракт. Хотя была у меня в нем опция продления, мы не договорились с руководством по спортивным вопросам. Мы выиграли Кубок и чемпионат, хотелось большего – выступить достойно в Лиге чемпионов. Но даже чтобы повторить такой результат, тоже нужно усиление (Кубок «Легия» в следующем году проиграла, но снова стала чемпионом Польши. – И.Ж.). Нужно было делать другую, более цельную команду, с большей перспективой роста. Возможности есть: стадион новый, зрителей по тридцать тысяч ходит, стабильный бюджет, не самый плохой адрес в Европе. Сейчас, я знаю, президент клуба, при котором был я, ушел, владелец сам стал всем командовать. Звонил перед Кубком конфедераций, приглашал на заключительный матч чемпионата. Я со сбора не мог уехать, отказался. Тем более мы общались потом: поговорили о том, что было, он многих вещей не знал.

Эти слова Станислав Саламович произнес 1 июля 2017 года. День в день через год после того, как получил звонок из Варшавы, сидя на трибуне «Тиволи», где Россия готовилась сыграть с Чехией. По меньшей мере человек двадцать обратили внимание, как взметнулась рука с телефоном. В этот момент «Легия» пошла своим путем, а четвертьфинал 2018-го стал на миллиметр ближе.

– Черчесова, на мой взгляд, Польше сейчас не хватает. Как тренера, но больше даже как личности, – дает свою оценку Павел Вилкович. – У него был имидж русского медведя, способного рявкнуть на игроков, сконцентрировать их на тяжелой работе. Надо сказать, Черчесов любил этот имидж подчеркивать. Журналистам с ним приходилось тоже непросто: он вел себя с ними жестко, но настойчивость при вопросах могла быть вознаграждена тем, что вы получали что-то интересное в ответ. Даже если он обходился жестко с вами перед всей аудиторией на пресс-конференции, а то и перед телезрителями. Его брутальные послематчевые разговоры с ведущим «Canal+» Желеком Жижиньским превратились в сериал и иногда выглядели действительно своеобразно (общение могло кончиться «любимой» фразой Сташека: «Еще вопросы есть?» – и мгновенным уходом подальше от публичного раздражения. – И.Ж.). Но в целом впечатление от него осталось такое: дай Черчесову задачу, и он ее выполнит. Он пришел добыть «Легии» титул – он взял его, и не один. Его позвали повысить уровень физической готовности футболистов, и он это тоже сделал. И с ним в любом случае было весело. У меня выходит видеопрограмма раз в неделю, один раз гостем стал Черчесов. Это было одно из лучших моих интервью. Считается, что он нервно реагирует на журналистов и гипертрофированно раздражен на них, но у нас как-то все сложилось с самого начала, Черчесов был открыт и интересен. Позже, когда некоторые представители «Легии» навестили его в России, они вернулись с персональным приветом для меня. Это было очень приятно. Фанаты «Легии» до сих пор следят за его карьерой, не могут забыть. До сих пор считают его частью клуба, к тому же Стас любит показывать пальцами L и до сих пор носит брелок для ключей с символом клуба, потому что считает, что тот приносит ему удачу. Футбольные люди в Польше тоже его считают человеком «Легии», хотя он работал в ней не так уж долго. Все мы следили за тем, как выступает Россия. Мой коллега по работе Себастьян Сташевски, его хороший друг и писал очень много статей во время чемпионата мира, делал с ним интервью. Так что о делах Стаса-космоса мы не забываем! Единственной сложностью в сотрудничестве с Черчесовым для президента и владельца «Легии» были их различные взгляды на стиль, в котором должна играть команда, и на стратегическое развитие. Черчесов был больше кандидатурой Богуслава Лесногорского, хозяин Дариуш Мидоуски был не самым большим фанатом тренера. Ему, возможно, хотелось видеть тренером «Легии» человека, который не только будет выигрывать, но и делать это красиво. И еще поможет клубной академии. При этом нет сомнений, что Мидоуски уважал достижения Черчесова. В целом игроки были благодарны Черчесову за совместную работу, ведь он помог им преодолеть кризис, выиграть Кубок и чемпионат в сезоне, когда поначалу мало что получалось. Он был честен с футболистами, при этом не боялся быть жестким со звездами и нарушать сложившийся баланс в раздевалке. Он не боялся менять лидеров, таких как Врдоляк, Прийович, Дуда. И пользовался, несмотря на это, уважением всего коллектива. Его задачей при назначении было помочь «Легии» выйти из кризиса. И Черчесов сумел вдохнуть в команду энергию, причем очень прагматичными методами. Требовал, чтобы «Легия» играла в высокий прессинг ценой огромных трудозатрат. Постоянно подбирал состав из лучших на данный момент. Под его рукой сложился прекрасный сезон у новообразованной пары защитников Паздан – Левчук, существенно улучшилось взаимопонимание двойки Николич – Прийович в нападении. Все эти вещи были очень важны для перестройки «Легии» на ходу.

Интервью Вилковича с Черчесовым получилось действительно знаковым. С его помощью мы можем увидеть немало тех самых нюансов, о которых любит говорить сам Станислав Саламович. Вот «серия пенальти» от будущего на тот момент тренера сборной России:

• Я айфон купил только из-за игроков. Потому что до этого мне телефон был нужен только для того, чтобы звонить. Но это раньше игроку говорили: «Бегай», и он делал. А теперь, говоря «делай», я должен еще объяснять почему.

• Я все же из Осетии, а не из Тироля. Там вырос, там впитывал. Это на всю жизнь. У меня, как и у детей во всех соцстранах, было все, чтобы учиться. Учеба давалась хорошо, параллельно мог играть в футбол и развиваться как личность.

• Куда бы ни приехал работать, сказав «да» и подписав контракт, я должен относиться к ситуации так, будто я в этом месте на всю жизнь. И сейчас я на всю жизнь – в «Легии». Как получится, другое дело.

• В Европе жил долго и понял, что никогда нельзя закрываться. Всегда нужно продолжать развиваться, сколько бы лет тебе ни было.

• Если при социализме за тебя все делают, то на Западе ты должен больше отвечать за себя. И личностные качества выходят на первый план. Этого нашим соотечественникам часто не хватало. И вашим (полякам. – И.Ж.) тоже.

• Русские и поляки, живущие за границей, расходятся во взглядах. Русские говорят, что в России все лучше, поляки – что в Польше все хуже. Не правы и те, и другие. Не может быть так, чтобы в России все было однозначно хорошо, а в Польше все однозначно плохо. Но россияне правы чуть больше. Свою родину надо любить. Это, пожалуй, тот случай, когда я разрешу чуть преувеличить.

• Один человек в футболе может только все испортить. Создать что-то способен только коллектив единомышленников.

• Посмотреть тренировку другого коллеги и сделать точно так же может каждый. Но никто не способен расшифровать эту тренировку.

• Если кто-то кого-то боится, сложно реализовать себя. Страх еще никого не сделал в долгосрочной перспективе сильнее. На коротком отрезке он может помочь. Потому что людьми при достижении целей движет два инстинкта – страх и интерес. Но страх долго не длится. Должен быть интерес, чтобы идти дальше.

• Вратарь вынужден читать игру, не глядя своим защитникам в глаза. Он видит только их спины и обязан понимать все, что происходит.

• В шахматы играют все, но никто не умеет. Кто-то был на войне, а кто-то о ней рассказывает. То же самое футбол – в нем разбираются все, кроме двух человек на стадионе: главных тренеров.

• Нельзя быстро думать и быстро играть, если у тебя плохая техника. Бег – другой вид спорта, но футбола без него не бывает. Он помогает мыслям и интеллекту, но и только. Если мысли и интеллект отсутствуют, бегать можно бесконечно, но не туда.

В ответе на один из вопросов Черчесов употребил словосочетание «материализация опыта». Сложно представить, какой бы она была у него, останься Станислав Саламович в «Спартаке» в начале девяностых. Стань его несдвигаемой легендой, о которой нельзя высказываться критически даже тем, кто на самом деле прав. После непростого опыта с рядом российских клубов Черчесов ворвался в наш футбол со своим уставом, который многим встал поперек горла. Мы любим повторять поговорку, что футбол – игра простая, но на самом деле в это не верим, продолжая оттачивать на ней свои «дизайнерские» навыки то эксперта, то комментатора, то журналиста, то просто болельщика с активной жизненной позицией. А Стани, или Сташек, называя черное – черным, а белое – белым, заслужил уважение в странах, где как минимум половине населения совсем не интересно глубоко копаться в нашем национальном характере. Да, для них он – Сташек, Стани. Не примеривший на себя их условия – сохранивший себя, принимая чужие правила.

– Люди, которые хотя бы часть жизни поработали на Западе, приобретают навыки к систематической работе, – подводит итог психолог Вадим Гущин. – Влияет атмосфера. Чтобы понять, чем дышит западный специалист, нужно повариться в их супе, и немало. Поиграв в немецких клубах, поработав тренером в австрийском, ты видишь какие-то вещи иначе, с точки зрения другого менталитета, и начинаешь это применять. Это не те неэффективные стажировки наших тренеров длиной в две недели. У Черчесова шанс был, и он его использовал.

* * *

– Россия! Россия!

Мужик орал с вызовом, потрясая рукой. И делал это над пластиковым столиком, где люди в футболках с шашечками пили пиво. Драка? Нет. Сразу за раскатами уже нетрезвого голоса появилась протянутая рука. Хорваты пожали ее. Гость присел к ним за столик. Через пятнадцать минут они уже менялись футболками. В кафе, которое называло себя рестораном сербской кухни…

В это время около стойки одинокий болельщик сборной России то и дело между глотками почесывал двуглавого орла на груди. Наконец не выдержал, обратился к бармену:

– А вы не могли бы поохранять мой билет на матч? Искупаться хочется, а деть некуда…

Наличные и кредитки он готов был, видимо, отдать в качестве оплаты за камеру хранения. Парень у пивного крана безжалостно помотал головой.

– Извините, мы не отвечаем за сохранность…

Кто знает, может, деньги и взял бы. И сохранил.

В последний раз столько «футбольных» самолетов в небе одновременно я видел только в Вене, в 2008-м. Тогда русские заполнили половину «Пратера» и все, как один, были уверены, что после Голландии Испания нипочем. А результат в первом туре группы (1:4) был ошибкой, следствием волнения на старте. Тогда над Веной сверкали молнии и грохотал такой гром, что казалось, будто вернулись те, кто когда-то назвал столицу Австрии Виндобоной. Каждый гол испанцев, как волны, смывал иллюзии. Их тогда было много, в том числе и насчет светлого будущего. О том, что счастье еще в отборочном турнире подарили хорваты, забывали.

Нынешняя сборная России начинала иначе – из кротового туннеля к свету. Часто даже не ощущая просветления впереди – куда уж до блеска зубов 2008-го. Иногда команда чувствовала себя словно в осажденном городе, слыша доносящиеся из-за стен кличи поднять на вилы то одного, то другого. Готовиться к выполнению задач оставалось только в этой «консервной банке». Такой была австрийская долина Штубай, ею стал и Новогорск.

Тренер хорватов Златко Далич, уже близкий к славе Мирослава Блажевича, начиная с первого тура, когда «клетчатые» обыграли Нигерию, ни разу не повторился с составом. Не стал исключением и состав на четвертьфинал. На поле не оказалось ни одного хотя бы приблизительно номинального опорника. Ракитича им называют в «Барселоне», но в высшем обществе случаются и не такие преломления действительности. У России появился шанс на бумаге – активным и внимательным центром заставить хорватов ошибаться в той зоне, где они слабее всего. В зоне подбора у своих ворот. Оставалось дело за малым – добиться этих подборов и выиграть их. Не дать себя смести с первых минут.

Далич только с виду странный: расположились игроки соперника хитро. Ракитич чуть ли не у защитников, Модрич выше, далее по вертикали – Крамарич. Хозяева «Фишта» рванули с первых минут в прессинг, кое-какие вещи получились, но это самое расположение чужих не позволяло подключать к атакам очень уж большое количество игроков. Россияне тоже кое-что придумали неплохо: Черышев несколько раз срезал в центр под Дзюбу, за тем самым вожделенным подбором, когда перед Видой и Ловреном оставался лишь Ракитич. Заодно нервничал Врсалько, которому приходилось страховать всю четверку. Пару раз до конца не сработало, но на тридцать первой минуте именно подхваченный вовремя мяч в вакууме между Модричем и Ракитичем в мгновение ока довели до штрафной Дзюба и Черышев. Артема не вытолкали, Дениса не подхватили. Удар получился таким, что «Фишт» задался вопросом из соцсетей: как перестать орать?!

До этого эффектного момента ничего принципиального нового мы от сборной России не видели: та же работа на износ, что и с Испанией, то же бережное отношение к плану на игру. Была, конечно же, поспешность в передачах, из-за чего приходилось отрабатывать всем и помногу. При этом чувствовалось, что по атаке соскучились за сто двадцать минут минут изматывания Испании. И, едва забив, полетели…

Хорваты хитрые. То самое упомянутое построение позволяло Даличу при атаках рассчитывать сразу на трех форвардов, если мяч оказывался в последней трети. Поначалу «клетчатые» тиранили Кудряшова; когда счет стал 1:1, увлекся уже Фернандес. Поджимать – дело правильное, но раз соперник пропустил и взрывается, нужно успокоиться и вспомнить позиции. Тот самый план, который перестал неукоснительно соблюдаться после «бомбы» Черышева. Соперник на этом чемпионате не раз показывал, на что способен, стоит только вывалиться на врага с середины в численном преимуществе. Мы же чуть ли не впервые получили атаку «на спинах». У Хорватии уровня достаточно. Держи, 1:1…

На этом чемпионате приходится жить с неизбежным: падающую несущую конструкцию нужно вовремя подвязывать. Первый тайм стал одним из лучших на чемпионате для Самедова, но после перерыва довольно быстро понадобился кто-то, способный вернуть мяч обратно на чужую половину. Хорваты все больше напоминали противный суховей, заставляющий прятаться по домам. Модрич и Ракитич расползались в стороны, приглашая соперника растянуться так же опрометчиво, как это было при голе Крамарича. Они рисковали получить ответный проход через свою зону, но уже набрали темп, позволяющий демонстрировать класс. Когда после неожиданного падения Кудряшова мяч доскакал до Перишича и тот, прицелившись, словно лежачему в голову, отправил пулю в дальний угол, «Фишт» в ужасе выкрикнул короткое слово. Штанга спасла интригу – в этот момент получить 1:2 было почти смертельно.

– Бэйл или Криштиану Роналду? – спросили Александра Головина за две недели до чемпионата мира, после того, как он, тогда еще армеец, посмотрел финал Лиги чемпионов между «Реалом» и «Ливерпулем».

– Модрич. Он делает большой объем работы. И сзади помогает, и впереди, сам обыгрывает, много вступает в борьбу. Статистика по единоборствам у Модрича самая высокая среди полузащитников во всем мире, по-моему.

Головин – серьезный парень. Внешне простой, но склонный к анализу. Из таких обычно что-то получается, раз уже в мае он безошибочно угадал обладателя «Золотого мяча» 2018 года. Лука Модрич знает, как менять игру своей команды.

Выигрывать вторые мячи больше у нас не получалось, сборная России плоско оседала назад, необходимо было что-то делать. Черчесов сменил вдруг сникшего Черышева на Смолова, выпустил Ерохина вместо Самедова, и команда перестроилась на 4–3–3. Таким образом удалось не растянуться и удивить хорватов – они, как и многие из нас, думали, что эту систему Россия не использует. Смолов временно, до замены вывернувшего себя наизнанку Дзюбы на Газинского, оказался на правом фланге. Появление на поле краснодарца означало уже окончательный отказ от возможности победы «на легких ногах». Необходимо было вступать в драку, а Юрий умеет махать доской с гвоздем. В конце концов свежие ноги и спасенный в последний момент центр выровняли игру – можно было переодеваться в 4–2–3–1. С охами и ахами дождались дополнительного времени…

Тренер по физподготовке Паулино Гранеро (Черчесов не стал отказываться от опыта «армейского» испанца в отношении сборной даже несмотря на то, что у него есть Владимир Паников) обещал перед Испанией стать еще сильнее и объемнее. Вторые подряд лишние полчаса должны были дать ответ на этот вопрос, а заодно и понять, как обстоит дело с выносливостью у Хорватии. Некоторые ее неряшливые выносы после возобновления игры обнадеживали: неужели действительно сейчас перебегаем? Если бы все так однозначно было в футболе… Стоило не закрыть при корнере ближнюю штангу, как мяч после минимум трех микрорикошетов заполз в угол ворот Акинфеева. Вида смотрел в небо, скорее, с облегчением, чем радостно: силы у соперника кончались. Но нюансы решает мастерство.

Было ясно, что Дзагоева, впервые «сшитого» после травмы в первой игре, отправят на поле рисковать здоровьем только если придется спасаться. И Алан мигом оказался у бровки. Во втором полутайме наши в конце концов «дали физику». Рывок один, другой. Фланги хорватов останавливались на глазах. Хозяева бились за свое право остаться в игре с остервенением регбистов, пусть не всегда ноги делали то, что велели голова и сердце. Наконец Дзагоев положил мяч со штрафного прямо на голову Фернандеса. Этим двоим из ЦСКА не нужны глаза, чтобы искать друг друга. Вот почему Вида молился – 2:2!

Серия пенальти стала второй подряд для одних и для других. Стиль, зрелищность, тактика, класс – это уже ничего не решало. Игорь Акинфеев агрессивно кивал в ответ Стауче, Лука Модрич делал вид, что это не он еле забил одиннадцатиметровый Дании. В последний момент куда-то вдруг исчез мяч и «вышел» на поле только после повторного приглашения.

Смолов решил поздороваться с ним нежно, и Субашич сорвал «паненку». Одним ударом Федор хотел справиться со всеми проблемами, которые душили его по ходу этого дьявольски неудачного чемпионата. Но вышло так, что в лотерее он вытащил свою даму пик.

Дальше все было, как в злой сказке, – Фернандес слишком хотел отправить мяч к стойке. Получилось, но с другой стороны. Акинфеев вытащил от Ковачича, почти довел до инфаркта Модрича, исполнившего третий подряд плохой удар с точки. Но потерянный шанс восстановить не дали. Нервы Ракитича оказались крепче всех наших, вместе взятых. Для сборной России чемпионат закончился. Очень жаль – такой мы ее не видели никогда…

– Задача, поставленная на чемпионат мира, была решена, но перспективы были даже выше, – считает Анатолий Бышовец. – Если бы мы смогли избежать тех ошибок, что были в матче с Хорватией. В первую очередь это касается фигуры Смолова. Это игрок очень хорошего уровня, и он ставил себе задачи на этот турнир. Но так вышло, что они оказались разрушены с первой игры – лучший игрок двух последних чемпионатов России вдруг стал запасным. Психологически ему сложно было выйти на замену в четвертьфинале с Хорватией, ведь чувство неудовлетворенности собой стало превалирующим – когда не получается войти в игру так, чтобы реализовать свой потенциал. Да, можно верить в того или иного футболиста, не уверен, что выход Смолова вместо Черышева был обоснованным решением, состояние самого Федора, во всяком случае, не отвечало ему. Ну и еще один нюанс: перед пробитием пенальти функции тренера взял на себя Дзюба – настраивая по-своему игроков, он еще больше поднял градус. Инициатива и мотивация Артема понятны, но в той ситуации требовалось не это, а исключительно технический разговор главного тренера с командой. Как, например, это сделал тренер хорватов Далич. Стас же как будто отошел на второй план. Я его, разумеется, поздравил с большим достижением, но при этом оставалось чувство неудовлетворения. Переживал это как человек, который отчасти разделял ответственность за результат и рекомендовал остановиться при выборе тренера именно на фамилии Черчесова: если бы мы прошли Хорватию, сборная могла бы одолеть и Англию в полуфинале. Все-таки нашу команду отличала мобильность, а правильная инерция работала на нее. И тактически она играла правильно – пусть с той же Испанией консервативно, но в дополнительное время четвертьфинала у нас было преимущество над хорватами.

После игры футболисты, подарившие стране чудо, были подавлены, почти «убиты». Они поняли, что могли больше. Пальцем в Смолова никто не тыкал, эта команда уже не могла позволить себе выбиться из норм поведения. Федор сразу извинился…

– Не хочу Федю Смолова ни винить, ни оправдывать, – говорит Роман Орещук. – Скажу просто: если первым идешь к «точке», нельзя исполнять так, как он это сделал. Ладно еще вратарь – отобьет, или мимо отправишь. Но «паненку» по центру в первой же попытке…

На чемпионате Европы в Польше в 2012-м один из игроков решился на «парашют» по центру в серии пенальти. Андреа Пирло переломил ее ход в четвертьфинале, когда взялся перехитрить вратаря англичан Джо Харта при двух попаданиях у соперника и промахе Монтоливо. У лидера «Скуадры адзурры» все получилось, чем он буквально сломал следующих бьющих у соперника. Оба Эшли – Янг и Коул – не забили, Италия на том турнире сумела дойти до финала.

– Если забиваешь, вопросов к тебе нет, – говорит Орещук. – И потом, итальянцы проигрывали в тот момент, надо было что-то предпринимать, чтобы хоть как-то подействовать на ситуацию. Но «забойный» не должен ничего придумывать, просто забить! Федор же великолепно исполнил свой удар в серии с Испанией, ну и нужно было сделать все то же самое. В итоге и команда проиграла, и сам попал в такую психологическую яму, что до зимы себя не найти. Хотя, в моем понимании, Смолов – хороший футболист и заслуживает большего.

Черчесов не менял привычной линии поведения. Сразу созвал собрание, поблагодарил команду. Тогда и сказал эту свою известную фразу: «За это время вы превратили страну в сборную, а сборную – в страну». В Москву, навстречу заполненным людьми Воробьевым горам, летели почти молча. Впервые позволив себе сослагательное наклонение: что было бы, если бы…