Глава седьмая. Дополнительное время

Воскресенье, день после поражения от Хорватии. На детской площадке в пятистах метрах от стадиона «Фишт» играют в футбол дети. Взрослые отходят от вчерашнего в тени. «Петь» во всю глотку остается только ребятам в шортах.

– Я буду Акинфеев!

– Нет, я!

– Тогда я – Головин…

Еще недавно они делились на Месси и Роналду. А может, им вовсе было все равно. И играли они в бадминтон.

К вечеру на адлерской набережной появляются взрослые. С разными напитками.

– Ты знаешь, может, начать смотреть чемпионат России? А то я, если честно, не знал половины из наших…

Возможно, это были те же самые люди, что накануне лезли в Черное море в половине второго ночи и вопили в сторону Южного Креста: «Ты просто космос, Стас!» Плавать после восьми вечера, кстати, запрещено. Но на межпланетной станции не принято бояться невесомости.

Когда закончилась серия послематчевых пенальти, многие взрослые дяди всплакнули. А я вспомнил, как Черчесов спрашивал журналистов после Кубка конфедераций: «Какой результат вы сочтете положительным?» Один ответ его зацепил: «Какой угодно. Лишь бы было жаль расставаться».

Отказывая сборной в способности выиграть даже у Саудовской Аравии в мае, в июле мы всерьез задумались, что могли дойти и до финала. Забыли, что такое «в России нет футболистов». Оказывается, Черчесов прав, говоря, что нет сильных и слабых, а есть готовые и неготовые. Когда сборная и осенью продолжила успешные выступления, обыграв на выезде Турцию в Лиге наций (2:1) и разгромив дома Чехию (5:1), а забивать стал даже Антон Заболотный, соблазн отдаться эйфории превратился в искушение. Как реагировал на успехи Черчесов? Точно так же, как и после летних празднований на Воробьевых горах. Чуть эмоциональнее, чем в варшавской победной раздевалке, но в целом все то же самое. Перерабатывал опустошение в привычном режиме жизни: тот же круг общения, те же реакции, слова, общение, короткий отпуск в Австрии. Он не надел, как предрекали многие его «поклонники», корону, наоборот, стал мягче при ответах на те вопросы, которые полгода назад приводили его в гнев. Черчесов вырвался на другую орбиту. Да, кто не работал с «Амкаром» – «не тренер». Но даже достойная работа со скромными или проблемными клубами (Станиславу Саламовичу «везло» на них) рано или поздно останавливает тебя в развитии. Особенно если ты видишь лишь самый высокий горный пик.

Черчесов ни одной секунды не переоценивал успех на чемпионате мира, совершенно искренне считая, что игру с Хорватией можно было вытащить без пенальти. И Англия, как в предыдущей главе говорит Анатолий Бышовец, могла оказаться не столь уж серьезной преградой на пути в финал.

Для сохранения той сборной, которую мы видели летом 2018-го, важно, чтобы игроки правильно оценили то признание (в том числе и высших лиц государства), что они заслужили, но при этом все равно считали почести и награды авансом. В этом плане Черчесов может быть спокоен – атмосфера в его сборной по простоте набора компонентов напоминает дом высокой культуры быта в княжестве Лихтенштейн: взаимное уважение, профессионализм. Негласный кодекс чести не допускает появления чего-то плохого извне, какие бы истории ни происходили с игроками в клубах. И символично то, что Александр Кокорин погулял по Москве до того, как оказался в расположении сборной. Вопреки мнению тех, кто считает Черчесова любителем казарменных порядков, он не ходит по лобби отеля с дубиной, приговаривая: «Веди себя хорошо». Не расставляет «жучков», как электронных, так и живых, что свойственно многим главным. Вы же помните – ему было все равно, что футболисты «Легии» едят. Несмотря на свою принципиальность в целом, Черчесов никогда не позволял себе при ком-то распекать игроков или даже жаловаться на них.

– У Черчесова такая харизма, что ему необязательно даже орать на игроков, чтобы завести их или выразить свое недовольство, – практически повторяет слова Игора Левчука другой бывший подопечный Станислава Саламовича – Мартин Йиранек. – Ему достаточно было бросить определенный взгляд, чтобы человек его испугался. При этом Черчесову удавалось выбирать правильные слова, чтобы команду мотивировать ровно так, как нужно. Не припомню ни одного игрока, который бы плохо тренировался, отбывал номер. Тренер это сразу мог заметить, и тогда несдобровать. При этом он всегда мог поговорить с футболистом и нормальным человеческим языком. Например, мне беседы с Черчесовым в «Спартаке» помогли продлить карьеру. У меня был сложный период, проблемы с «ахиллами». Долго восстанавливался, не играл. Думал, что в тридцать уже закончу карьеру. Но Черчесов говорил о себе, что он смог играть почти до сорока, периодически получая все новый и новый импульс продолжать. Сказал, что решил выступать до тех пор, пока ему это будет нравиться. Что возраст здесь ни при чем, а вопрос именно в мотивации. В итоге я нашел для себя похожие ориентиры, и, получается, мне уже тридцать девять, а я все еще выхожу на поле.

– Черчесов требует дисциплины, но при этом с футболистами может общаться достаточно близко, – добавляет Роман Орещук. – На расстоянии вытянутой руки, конечно, но при этом с очень многими игроками в хороших отношениях. Знает их, чувствует, понимает проблемы, то, чем они дышат. Всегда спросит, как дела дома, не надо ли чем помочь. И двери в его кабинет или комнату всегда открыты – если надо, зайди, поговори.

– Я не верил статьям, где писали, что Черчесов ведет себя как царь, – говорит бывший вице-президент сочинской «Жемчужины» Борис Рапопорт, приводя в пример совместную работу с Черчесовым. – Потому что видел его в деле раньше. Есть в поведении некие моменты, когда он кажется надменным. Но при этом Черчесов – искренний человек. Что думает, то и говорит. И это не всегда нравится окружающим, людям из «тусовки», его коллегам. Тренировочный процесс составить сейчас умеют все. Но дать посыл, убедить игроков, что нужно делать и как именно, требовать выполнения – это эксклюзивно. Без этих вещей результатов не добьешься.

В «Жемчужину», кстати, Черчесов пришел со спартаковским шлейфом из историй о конфликте с Титовым и Калиниченко, о разговорах на повышенных тонах с болельщиками красно-белых и в образе если не отрицательного, то «серого» героя в целом. Тем не менее сотрудники клуба обратили внимание на то, как важен для Станислава Саламовича взгляд со стороны. Никто не услышал от него: «Не лезь, дурак, не в свое дело», – он словно использовал диалоги как инструмент, ускоряющий процесс анализа, даже если мало в чем соглашался с собеседником.

Взрывной характер Черчесова тоже управляем изнутри, что доказывает умение этого тренера адаптироваться и давать быстрый эффект в клубах, где стабильно не бывает в принципе. Еще до «Легии» Черчесов взялся за амбициозное московское «Динамо», которое как будто обещало вклиниться в борьбу за чемпионский титул, но в итоге (уже когда Станислав Саламович стал Сташеком) оказалось в ФНЛ. Об этом периоде подробнее рассказывает бывший руководитель пресс-службы бело-голубых, а также обозреватель sportsdaily.ru Константин Алексеев в очерке, написанном специально для этой книги.

Наши пути со Станиславом Черчесовым пересеклись в «Динамо», где я работал руководителем пресс-службы, а герой ЧМ-2018 возглавлял команду с апреля 2014 по июль 2015 года.

Слухи о приходе Станислава Саламовича начали ходить задолго до подписания контракта. Помнится, на зимних сборах 2014 года в Турции бело-голубые жили в одном отеле с «Амкаром», которым руководил нынешний тренер сборной, и уже тогда Саламыча прочили в «Динамо» – сказывалось давнее знакомство с Гурамом Аджоевым. Спортивный директор бело-голубых был не в восторге от Дана Петреску и подыскивал сменщика на случай неудач весной.

Дела действительно не заладились, так что после крупного поражения в Махачкале от «Анжи» (0:4) руководство московского клуба со спокойной душой рассталось с румынским специалистом.

На смену и пришел Черчесов. Тренера пытался перехватить «Спартак», но к согласию стороны по ряду причин не пришли. Молва объясняла срыв переговоров позицией тогдашнего генерального директора красно-белых Романа Асхабадзе. С «Динамо» же все прошло гладко.

Выделю несколько показательных моментов за время нашей совместной работы, которые лучше всего характеризуют Станислава Саламовича как человека и тренера.

Черчесов сразу произвел сильное впечатление своим характером. Помню его первый разговор в новой должности с тогдашним президентом клуба Борисом Ротенбергом. «Что-то я пока не пойму футболистов, – начал Станислав Саламович. – На тренировку с какой-то ленцой шли, как будто одолжение делали. Это мы быстренько поправим, на каждое занятие будут лететь».

Для «Динамо» это было нечто новое, сразу стало любопытно – действительно ли получится. Я тогда просто не очень хорошо знал Черчесова. Достаточно было пары месяцев, чтобы понять – тренер спуску не даст никому, а если что-то решил, то выполнит обязательно. Сказано «будут лететь», значит, так и произойдет.

Что важно, при этом не было разделения на молодых и опытных. Коллектив ведь тонко чувствует, когда «главный» срывается только на безобидных юношах, а авторитетных лидеров за те же проступки не трогает, опасаясь ответной реакции. Недовольства нет, но и уважение к тренеру пропадает.

Саламыч никогда не стеснялся сделать замечание любому. Примечательна в этом плане история с Алексом Бюттнером. Он приехал из «Манчестер Юнайтед» и уже с первой тренировки всем видом показывал, что он тут будет королем. Тогда еще отсутствовало семь ключевых футболистов, включая Граната, Денисова, Жиркова, Кокорина, уехавших на чемпионат мира в Бразилию, было много молодежи, что еще больше развязывало руки голландцу.

Чаще всего тренеры, только-только пригласившие новичка, щадят его психику, дают поблажки, но мы-то помним, что Черчесов не такой. Один раз сделал Бюттнеру замечание, а когда до голландца не дошло и он вновь выполнил какое-то упражнение спустя рукава, то произошел взрыв. Суть тирады тренера сводилась к следующему: или ты работаешь нормально, или будешь спущен в унитаз. И хотя реплика была на русском (в «Динамо» вообще за редким исключением не брали на сборы переводчиков), смысл новичку партнеры перевели. Да он и сам наверняка догадался. Больше таких проблем не было, а все остальные получили сигнал – не расслабляемся.

Черчесов сделал еще кое-что, не ограничившись «унитазом». Он вызвал к себе Бюттнера, позвонил его агенту, поставил телефон на громкую связь и устроил разбор полетов, начав его с прямого вопроса: «Твой игрок приехал в «Динамо» (Москва) или в город Москву? Ничего не перепутал?» Голландец умерил ночную активность – в принципе, «Динамо» выжало из него все, что могло.

Упомянутая встреча Черчесова и Ротенберга в первый день работы тренера запомнилась мне не только словами о том, что на тренировку футболисты будут лететь, – продолжает Алексеев. – Дело в том, что тогда же случился мой, наверное, самый жесткий прокол за восемь лет работы в «Динамо» – я выставил в «Твиттер» фотографию с подписания контракта, на которой Саламыч был в шлепках. Хотелось побыстрее дать анонс громкой новости, к лицам присмотрелся, а вот с обувью впопыхах вышла неувязка.

Через пять минут я то ли сам заметил оплошность, то ли мне кто-то позвонил… Твит мы удалили, на новой фотографии «отрезали» ноги, но было поздно – первый снимок разлетелся по новостным лентам. Это был провал. Мысленно я готовился к увольнению, поскольку ошибка действительно была грубейшая. Все болельщицкие ресурсы потешались, мол, что за неуважение к официальному мероприятию. И вполне возможно, что с кем-то другим последствия были бы серьезными, но Черчесов не сказал мне ни слова. А когда его во время интервью начал донимать этой темой кто-то из журналистов, то спокойно отрезал: «В своем доме я хожу, в чем считаю нужным».

На самом деле никакого подписания контракта тогда, конечно, не происходило. Это вообще не президентское дело, а исполнительного директора – на тот момент Алексея Тихомирова. Борис Ротенберг же приехал обсудить какие-то вопросы с новым тренером да поучаствовать в протокольной съемке для иллюстрации на сайт.

История эта показательна отношением Черчесова к общественному мнению. Твердый характер тренера позволяет ему совершенно спокойно не обращать внимания на какие-то детали, которые ему самому не кажутся важными. Даже если вся страна будет смеяться над шлепками Черчесова, он и бровью не поведет, не считая нужным отвлекаться на подобную ерунду.

Именно это качество, на мой взгляд, и позволило Станиславу Саламовичу пережить сильнейший прессинг перед началом ЧМ-2018. Конечно, он был в курсе всего, хотя и делал порой на пресс-конференции удивленное лицо по поводу некоторых вопросов. «Усы надежды? Какие усы надежды? Не понимаю, о чем вы спрашиваете, я этого не видел». Мне почему-то кажется, что видел. По крайней мере, в «Динамо» он вникал во все детали, в том числе и медийные. Просто так было легче уйти от темы, вдаваться в которую у тренера накануне турнира явно не было никакого желания.

И о давлении по поводу состава, Денисова, качества игры и всего прочего Черчесов, естественно, отлично знал, но не прогнулся ни на йоту. Не дал ни себе ни в чем усомниться, ни команде почувствовать какую-то нервозность. «В своем доме я делаю, что считаю нужным».

Одна из самых удивительных историй для меня – отношение прессы к сборной и главному тренеру накануне ЧМ-2018. На мой взгляд, Черчесов весьма комфортен для СМИ – не закрыт, понимает и уважает работу журналистов. В коммуникабельности Саламыча в любой момент могли убедиться и журналисты, приезжавшие в «Динамо» из-за рубежа. С немцами тренер легко говорил на их языке, с остальными шутил на английском.

Черчесов понимал, что, скажем, психологическое состояние Вальбуэна – крайне важный аспект для бело-голубых. Звездный француз сомневался в правильности перехода, в любой момент его настроение могло качнуться в ту сторону, которая была невыгодна «Динамо». Так что позитивный репортаж корреспондентов из Франции – совсем не лишний аргумент в пользу хорошего расположения духа «маленького гения». И здесь Станислав Саламович был королем – французы покидали его рабочий кабинет в Новогорске в полнейшем восторге от беседы, а затем рассказывали в своих репортажах, в какой отличной команде и под руководством какого харизматичного тренера работает Вальбуэна. Матьё в итоге до самого отъезда из России оставался в тонусе.

С российской прессой Черчесов тоже всегда был обходителен и корректен, поэтому и удивительна эта атака перед ЧМ. Понятно, что он не на каждый вопрос давал комментарии, какие-то темы пресекал на корню, однако это было вполне логично и объяснимо. Ну, какой, скажем, смысл в тысячный раз рассуждать на тему Денисова? По ней тренер высказался еще в «Динамо» на пресс-конференции после перевода полузащитника в дубль: «Я конкретно скажу, и давайте на этом тему закроем. У него была пара выходок. После матча с «Зенитом» Денисов рассуждал, кто должен играть, а кто не должен. Перед «Локомотивом» мне руку не пожал. Он сказал, что ни за человека, ни за тренера меня не считает, что я для него не существую. Я сказал: повтори. Он повторил. Тренера и человека Черчесова он больше видеть не будет. Его желание быть выставленным на трансфер я уважил».

Мне кажется, сказано предельно четко, добавить было нечего и спустя три года. Ничего не изменилось и не могло измениться. Так что это была какая-то мифическая, давно умершая тема, понятно, почему Черчесову не хотелось ее «оживлять».

В «Динамо» он беспрекословно откликался на все клубные мероприятия, держал на них слово, когда это было нужно. И в интервью старался никому не отказывать, при этом тщательно относясь к проверке перед публикацией. Особенно просил всякий раз убирать в тексте слово «я», заменяя его на «мы», подразумевая тренерский штаб.

А бригаду Саламыч сколотил действительно мощнейшую, где каждому из помощников можно добавить приставку «топ». Это касается и Мирослава Ромащенко, который, уверен, был бы сильным главным тренером. И Гинтараса Стауче, все подопечные которого отзываются о вратарских тренировках с неизменным восторгом. И Владимира Паникова, при котором с «физикой» у команд Черчесова проблем не бывает. Главный тренер явно ценит и уважает свой штаб, а тот отвечает взаимностью, выкладываясь в работе на сто процентов и переживая за результат всей душой.

В «Динамо», правда, с этим получилась двоякая ситуация. Если в Лиге Европы команде Черчесова удалось прилично пошуметь и выйти в 1/8 финала, то в чемпионате призовая тройка так и не покорилась. И вина тренера в этом минимальна. Зимой 2015-го бело-голубых покинули Гранат, Манолев, Нобоа и Прудников, при этом никого взамен взять не удалось. УЕФА начал проверку нарушений финансового фейр-плей, дополнительные траты исключались. Но дело даже не в составе, он оставался крепким, куда больший урон нанесла информация об исключении из еврокубков. В клубе о предстоящих беспрецедентных санкциях знали еще до возобновления чемпионата.

Это был серьезный психологический удар, ведь для многих футболистов, особенно легионеров, чрезвычайно важно показать себя в Европе. Этой возможности лишали. Плюс уже весной стало ясно, что не будут продлены контракты с Джуджаком, Юсуповым, Кураньи. Плюс конфликт и перевод в дубль харизматичного Денисова, имевшего серьезный авторитет в коллективе. Плюс слухи об уходе президента Бориса Ротенберга, которые впоследствии подтвердились. Все это в совокупности сделало ситуацию трудноуправляемой даже для такого тертого калача, как Черчесов. Так что итоговое четвертое место – вполне неплохой результат в сложившихся обстоятельствах.

Летом на сборах «Динамо» еще показывало шикарный футбол, обыгрывало «Монако», но бело-голубые в очередной раз в своей истории сменили курс, ушел Ротенберг, покинул клуб и Черчесов, не найдя общего языка с новыми руководителями.

* * *

Искать общий язык с руководителями Черчесов пытается всегда. Но очень важным для тренера качеством (оно, между прочим, важно не только для тренера, но и для любого наемного работника) он считает отсутствие страха быть уволенным. Если ты боишься потерять место, вся твоя работа становится зависимой от этого чувства. И, соответственно, теряется качество. Что ж, Черчесову было проще в «Тереке»: ехать туда со страхом быть уволенным – примерно то же самое, что перезимовать в Петербурге, страдая боязнью темноты.

– В «Тереке», несмотря на некоторую специфику региона, Черчесов что в общении с игроками, что с руководством старался отстаивать свою позицию, – утверждает Мартин Йиранек, выступавший в Грозном. – Собственно, не в последнюю очередь поэтому он и закончил работу там. Нам тогда совсем чуть-чуть не хватило для попадания в Лигу Европы. На тот момент – едва ли не лучший результат «Терека» в истории. Черчесов не хотел, чтобы на его решения кто-то влиял, но это было вряд ли возможно. Может быть, руководство недооценило успехи команды, а он ее защищал. Но влияние тренера в «Тереке» имело пределы. Кадыров ведь и в раздевалку может прийти когда хочет, высказать пожелание, кого заменить и кем. Разумеется, рано или поздно камень преткновения между ними должен был возникнуть. Другое дело, что Черчесов не имел с руководством проблем с коммуникацией, так как он сам человек с Кавказа и знал, как именно нужно было себя вести. Но уход был неизбежен, потому что в конце концов его полномочия оказались исчерпаны.

Это, скорее, исключение из правил, когда расставание по несовпадению взглядов было неизбежным. Еще до того, как стать тренером сборной, Черчесов с уважением относился к профессиональной солидарности, стараясь максимально контактировать с тренерами сборных и делиться с ними информацией. История со сборами Хиддинка не в счет, да и повод посражаться там был веский. Черчесов и сейчас ценит быструю обратную связь с клубными тренерами, и практически всегда все функционирует нормально. Хотя, возможно, Черчесова периодически удивляет, зачем при риске травмы сборники все равно выходят в своих клубах на матчи. Например, в национальной команде Романа Зобнина в ноябрьских матчах поберегли, а «Спартак» выпустил его на поле в первой же игре при новом тренере Олеге Кононове. Сколько еще циклов восстановления должен пройти этот футболист, чтобы вернуться к той форме, которая позволяла ему давать рекордные объемы работы на чемпионате мира? Или зачем Дзюба в достаточно рискованной ситуации перед матчами сборной выходил на ЦСКА за «Зенит», чтобы в итоге остаться в Москве и работать по индивидуальной программе, до последнего момента не зная, сможет ли он участвовать в важном матче в Стокгольме?

За короткий период работы в Польше Черчесов только утвердился во мнении, как важно уметь слушать друг друга. Да, понятие «общее дело» звучит размыто, но если чуть больше его уважать (это, кстати, происходит в Германии), можно помочь игрокам с меньшими потерями преодолевать неоправданно насыщенный сезон.

– Когда Черчесов тренировал «Легию», тренером сборной Польши был Адам Навалка. Он как раз был известен тем, что поддерживал плотные связи со всеми клубными тренерами и всегда шел на компромисс, когда его просили дать отдохнуть тому или иному футболисту и не вызывать его в сборную. Навалка обеими руками был за тренерскую солидарность. Так что меня не очень удивляет, что и с Черчесовым они были в близком контакте. Да и вообще не припомню, чтобы у Стаса был хоть один конфликт с тренером из Экстраклассы. Даже словесной перепалки. Он просто делал свою работу и не отвлекался ни на что подобное, – рассказывает польский журналист Павел Вилкович.

Прошел октябрь. Сборная почти дожала шведов в Калининграде (0:0), без видимых проблем обыграла дома Турцию (2:0), в контрольном матче с которой в июне перепугала всю страну. Выход в группу А Лиги наций выглядел почти формальностью. Но прошел всего месяц, и наши с вами ожидания стали вдруг похожими на наши же проблемы: играть с немцами и шведами отправилась совсем другая сборная России.

* * *

Команда прилетела в Лейпциг, успев поймать последнее солнце. Работать в Москве холодно и некомфортно – начало ноября принесло морозные ночи и не слишком ласковые дни. Ведущие футболисты – Дзюба, Фернандес, Черышев, Дзагоев, Зобнин, Головин – не могли принять участие в контрольном матче с чемпионами мира из-за травм. Черчесов привез команду в Восточную Германию, которая сильно изменилась за те двадцать пять лет, которые прошли с момента его отъезда из дрезденского «Динамо». Он вызвал столь сильный интерес местных журналистов, что даже Йоахим Лёв сделал вид, что ревнует. Придя на свою предматчевую пресс-конференцию, тренер немцев терпеливо ждал, прежде чем сесть, пока фотографы перестанут щелкать своими современными устройствами. Йоги улыбнулся: «Что происходит? Сейчас Черчесов придет?»

Незадолго до выступления Лёва Черчесова попросили вспомнить что-то яркое, связанное с Лейпцигом, словно знали заранее, что он ответит.

– Здесь я провел свой первый матч в Германии. Пропустил три мяча, а мы сыграли 3:3.

Первый мяч на новой земле Черчесов пропустил на 10-й минуте. Имя автора хорошо пробитого штрафного – Маттиас Линднер. Второй гол пришел на 17-й минуте (Дирк Андерс, нынешний скаут «Баварии»). Третий – на 25-й (он же). Тренировал «Лейпциг» русскоговорящий специалист из ГДР Бернд Штанге, работавший потом в Минске и Днепропетровске. В конце марта 2018-го он, посмотрев контрольный матч России с Францией, позвонил Черчесову: «Слушай, я даже не знаю, как этих ребят зовут. Но они так бегут!»

В этот раз ребята не бежали. Россия проиграла немцам 0:3, впервые с того самого марта вспомнив, что такое растерянность первых минут. Стартовый состав обновился на семьдесят процентов, о тех, кто вел и связывал игру летом, пришлось временно забыть. Когда все кончилось, немцы припомнили Черчесову-тренеру три мяча, пропущенные Черчесовым-вратарем.

– Это хороший знак, – снова перевернул он песочные часы разговора. – Те три мяча положили начало хорошей зарубежной карьеры. Пусть и сейчас все точно так же сложится для нас!

Шведам в Стамбуле нужно было только выиграть у Турции, чтобы затем рассчитывать на такой же результат с Россией дома. Такой расклад позволял скандинавам занять первое место вместо нас. Команда Янне Андерссона смогла выполнить эти условия. Она не отличается высочайшим классом, но отлажена не за два года – в Швеции достаточно футболистов, знающих свои обязанности, маневры, а главное, всегда отвечающих требованиям, чтобы менять не только Форсберга, но и Ибрагимовича. Мы же сталкиваемся с острой нехваткой резерва. В игре со Швецией тактика не была подкреплена мобильностью. Ерохин, чередующий позицию правого защитника с местом атакующего хава, Кузяев, которому положено успевать везде, чтобы исправить нехватку баланса…

Мы можем биться со Швецией на равных, когда соберем все силы, что есть. Но в других случаях эти скандинавы все равно будут сильнее хотя бы на полголовы. И когда Янне Андерссон говорит, что у него нет проблем, то от лица всей Федерации футбола. Когда то же самое произносит Черчесов, это отражает только особенности его характера.

После 0:2 в Стокгольме ему, разумеется, задали вопросы о Федоре Чалове. Армейский нападающий неожиданно стал помногу забивать осенью после чемпионата мира, куда он не попал. И по мнению даже уважаемых экспертов (что уж говорить о неуважаемых), Федор должен был получить шанс исправить то, что шло не так в играх с Германией и Швецией. Спасать «назначили» форварда, не сыгравшего до этого ни минуты за сборную, а главное – оставшегося без Ильзата Ахметова. Маленький полузащитник был в списке вызванных, но в самый последний момент получил травму. Зная, как важны для любого тренера сборной наигранные связки, можно предположить, что смысла выйти на поле у Чалова было бы больше со знакомым партнером, раз нет ни Фернандеса, ни Головина, ни Дзагоева. Когда Федор только начинал разыгрываться, к ЦСКА, к армейцам столь резких претензий, как к сборной, никто не предъявлял. Хотя у тренера клуба времени и матчей всегда больше, чем у того, кто отвечает за национальную команду. Виктору Гончаренко пришлось ждать, терпеть, ставить в нападение Понтуса Вернблума. А здесь, получается, Чалов должен выйти и «порвать» Германию.

– Я могу понять: не все верили, что к чемпионату мира сборная России сможет обрести необходимое качество, чтобы добиться результата. Но критики было действительно много, и она будет увеличиваться. Могу только описать это все афоризмом: «Откуда зависть, клевета, откуда беды – это налог на наши успехи и победы». Сейчас Черчесову придется пережить вторую серию, потому что мы находимся на стадии формирования новой команды. В такой же стадии сейчас и Голландия, которая практически завершила перестройку, и Германия. Весь вопрос в ближайшем резерве, на фоне чего приглашение Ари кажется шагом назад. Если это частный случай, связанный с объективными причинами в виде отсутствия ведущих игроков, – это одно. Но в будущем нужна концепция, которая позволит избежать сбоев в развитии команды и, соответственно, кризиса. В любом случае достижение на чемпионате мира не отображает в действительности уровня нашего футбола. Мы пока лишь выдаем желаемое за действительное. Так или иначе, планка для тренерского штаба поднята, – считает Анатолий Бышовец.

– Станислав уже научен жизнью, что стоит ему ошибиться – травля начнется снова. Нашим «собакам пера» только дай «зверя погнать», главное, чтобы зверь был раненый. Сейчас же, после того, как все они, за редким исключением, дружно сели в лужу, ситуация иная. Но он, кавказский охотник, прекрасно осознает, чего стоит нынешнее славословие. И цену себе знает. Поэтому и говорил после успеха летом, что «мы не сделали ничего особенного». И про то, что ему неловко получать орден, который заслужила вся команда, – добавляет психолог Вадим Гущин.

После Стокгольма Черчесов был подчеркнуто спокоен. Парой шуток обезоружил тех, кто настаивал на Чалове, пообещав им, что со временем они его получат. Признал, что поражение полностью заслуженное, не став при этом указывать пальцами на тех, кто виноват больше. На топ-группу Лиги наций Россия не наиграла, хотя летним составом вполне могла бы в нее войти. Но сослагательное наклонение Черчесова все-таки раздражает.

– Я устал твердить в прошлом году: поверьте, люди, когда придет чемпионат мира, мы не узнаем сборную России! – Роман Орещук эмоционален и оптимистичен. – Уверен был, что не провалимся и как минимум выйдем из группы. У Черчесова все команды всегда готовы физически на высшем уровне. Он нигде не проваливался, особенно в аспектах, связанных с подготовкой и с психологией. Чемпионат мира – это специфика. Нужно быть готовым именно в тот игровой отрезок, который имеет к нему отношение. А у нас постоянно были проблемы – то сломается Зобнин, то Джикия, то Васин, то еще кто-то… Или один приедет на сбор готовым, другой – совершенно разобранным. Ни разу у нас не было в команде целостности, чтобы играть и нарабатывать что-то одним составом! Важно, чтобы люди, которые смотрят футбол и особенно те, кто за него отвечает так или иначе, умели слушать, слышать и ждать. А то у нас привыкли, чтобы пришел «волшебник», палочкой махнул, команда заиграла и всех сразу, включая Францию, Испанию, Аргентину и Бразилию, обыграла. Не бывает такого! Когда спрашиваешь Черчесова об игроках, он сразу готов в подтверждение своих слов показать статистику – как выглядит в данный момент тот или иной футболист. В данном случае – каким Нойштедтер был в том году и какой он сейчас. В том же чемпионате Турции. И это небо и земля. Раньше выигрывал три-четыре единоборства, вступал в шесть-семь. Теперь вступает не менее двадцати пяти раз, выигрывает не менее пятнадцати. Совсем другой человек. Перед началом чемпионата мира понятно было, что требовалось кем-то жертвовать. Выбор тренера пал на Романа. Но, надо отдать должное, Черчесов вызвал его к себе, все объяснил. Мол, жизнь не заканчивается на этом, ты такая же боевая единица в обойме сборной. Будем следить за тобой, дадим шансы – только покажи в своем чемпионате, что умеешь играть, исправь ошибки. Саламыч сдержал слово. Он лично дважды летал в Турцию на матчи «Фенербахче», после чего принял решение вызывать Нойштедтера снова. Дай Бог, чтобы так и продолжалось, Роман платит за такое отношение той же монетой. Не стал обижаться.

Поскольку сборной в этот раз необходимо проходить отборочный цикл, перед ней стоит новая задача – научиться быстро обретать боевое состояние после разрозненного пребывания в клубах. До чемпионата мира результаты контрольных матчей были, как правило, неудачными, но под конец и соперники шли подряд сплошь высокого уровня. Право на направленную подготовку к короткому турниру, которая у штаба Черчесова получилась идеально, теперь нужно заработать собственной игрой.

– Ромащенко, Стауче, Паников не просто так занимают место в штабе, – говорит Роман Орещук. – Они настоящие помощники, которые выполняют куда больше, чем просто собственные функции. Паников настоящий профессор по подготовке. Ромащенко сосредоточен на статистике, аналитике, внимательно следит во время тренировок, у кого какое упражнение идет, у кого нет. Черчесов при этом слушает всех и ни от кого не отмахивается, пусть в конце концов решения принимает сам. Он – не самодур. И не делает резких движений в отрыве от своей команды. Помните, на Кубке конфедераций у сборной была такая ситуация – попали в яму, когда слабо начали матч с Португалией? Так вот, все подкорректировали через год до нюансов, хотя в целом тренерский штаб работал по тем же конспектам. Быть может, где-то раньше «отпустили»…

Удары бывают разные. И если травмы – неизбежная для футбола текучка, то уходы ключевых футболистов в самоволку – из области немых сцен. Тем более как это сделал Александр Кокорин незадолго до октябрьских матчей со Швецией и Турцией. Черчесов отказывался говорить о тех, кто не имеет отношения к его команде. Журналисты, приехавшие в Калининград, были недовольны, но он и раньше на посторонние вопросы не отвечал. «Как бы вы отреагировали, если бы это были игроки “Терека”»? – спросила его однажды перед камерой Мария Командная, показав веселое фото Кокорина и Мамаева, обнимающихся в ванной. «Они не игроки «Терека», поэтому не имеют ко мне отношения», – галантно, но с вызовом посмотрел на девушку Станислав Саламович.

– Может, он сам с собой и размышляет о поступках Мамаева и Кокорина, но вида, как обычно, не показывает. У него ведь в сборной не только Кокорин, игроков много. Кокорин и Мамаев – проблема клубов, – считает Роман Орещук. – Но на самом деле Черчесову все равно, зовут ли человека Дзюба, Кокорин или Мамаев. Любимый футболист, нелюбимый – их не существует. Только хороший в данный момент и плохой в данный момент. И если ты всегда хороший, а сегодня плохой, в сборную не попадешь. Всего два с половиной месяца слабой игры хватило Глушакову и Комбарову, чтобы потерять свои места на чемпионате мира. Ничего плохого со сборной при Черчесове не должно произойти. Как играла, так и будет играть. Молодежь у нас хорошая растет, важно только, чтобы крышу ей не сносило. Примеры свежие есть – двое, угодившие в скандал с драками, теперь не поедут на чемпионат Европы точно. Уверен, что Черчесов будет еще потихоньку подтаскивать в сборную новых людей.

– Внешне Черчесов на эту историю не отреагировал никак, – подтверждает руководитель пресс-службы РФС Игорь Владимиров, работающий с Черчесовым уже больше двух лет. – И не возникло ощущения, что он провел для себя какую-то черту, посчитав Кокорина и Мамаева потерянными навсегда.

Черчесов редко испытывает сложности с тем, чтобы отделить личное от профессионального. Но когда «Спартак» осенью уволил Массимо Карреру, вряд ли не допустил ни единой мысли о том, что мог бы оказаться полезен клубу, ради которого все это и было когда-то нужно. Тем более все, кто смотрел по ТВ первый матч красно-белых после отставки итальянца, видели Черчесова в вип-ложе с Леонидом Федуном. Но было бы странно, окажись тренер непоследовательным. Во-первых, так просто, по щелчку пальцев, из сборной не уйдешь, не говоря уже о совмещении. Во-вторых, вот что говорит об этом его бывший партнер по «Спартаку» и сборной Александр Мостовой:

– На совмещение не стоило бы идти. Да, такое случалось в России лет двадцать назад, но тогда и одни бутсы, условно говоря, на трех человек были. Что это вспоминать? Совмещение в две тысячи шестнадцатом к чему привело, помните? Непонятно, зачем оно было нужно. Россия что, маленькая страна? Я и тогда, при Слуцком, это говорил. Мне отвечали: «Да он такой, он только один и может!» Я: «Вы что, издеваетесь?!» Мне: «Ну назови фамилию!» Да кто угодно, я вам десять фамилий мог назвать! Был ли Черчесов? Конечно! Я и себя называл. Почему я не могу, к примеру, тренировать?! Совмещение – анахронизм. Такого не должно быть. Что будет дальше со сборной? Вот удачно прошел чемпионат мира, неплохо двигаемся дальше. На самом деле оказалось, что и команда есть, и футболисты имеются. А то четыре года назад Капелло развел: «В России нет игроков!» Да быть такого не может. Просто кому-то из тех, кто на нас наживался, было выгодно такое нести. У нас футбол всегда любили и умели в него играть.

Игорь Владимиров, как и положено профессионалу, отвечающему за общение с медиа в РФС, дипломатично и развернуто рассказывает, почему для российского футбола было бы полезно оставить все как есть:

– Когда тренер освобожденный, погружение в процесс происходит иначе. Ему не приходится думать обо всем сразу, о клубных делах в сборной, и наоборот. Станислав Саламович умеет эффективно пользоваться рабочим временем как в офисе, так и в командировках. Многие клубные тренеры ограничивают свою деятельность тренировками и матчами, ему же пришлось много времени проводить в кабинете. Черчесов же очень быстро перестроился. Может быть, помог тот давний опыт, когда работал спортивным директором в «Спартаке». Он не тратит зря время, достаточно рано появляется в офисе, проводит в нем первую половину дня. Потом уже либо ездит на игры, либо просматривает видео. В его кабинете никогда не бывает пусто, с ним всегда рядом либо помощники, либо администраторы. Все время идет какой-то живой рабочий процесс. Совмещение при таких раскладах не помогает – это сильный эмоциональный перегруз. Черчесов обычно полностью доверяет административному штабу организацию коротких сборов, связанных с выездом на матчи. Требования понятны и просты: чтобы недалеко ездить на тренировки было, например. Не было проблем с питанием и восстановлением. Длительным сборам он, конечно, уделяет больше внимания – может сам выехать посмотреть условия для проживания и работы. Смешно вспоминать, сколько говорили о том, что мы ездим на сборы в Нойштифт только потому, что там живет Черчесов. Да, действительно, ему до дома от нашей тренировочной базы совсем недалеко. Но ни до Кубка конфедераций, ни перед чемпионатом мира он не отлучался домой ни разу! До и во время чемпионата мира он прилагал много усилий, чтобы снять давление с футболистов. И важно в большей степени было даже не что говорить, а как говорить. Да, мол, напряжение высокое, мнений кругом много. Но это домашний чемпионат мира, иначе быть не могло. Если вы попали в сборную, значит, вы – топ-игроки. Следовательно, должны со всем справляться. И футболисты впитали это, приняли. Создалась команда, в которой сейчас стыдно выглядеть плохо, и не только на поле. Работает формула: «Вас вызвали – вы должны быть лучшими». Понимание этого есть абсолютно у всех. И пришло время, когда футболисты стали в сборной раскрываться – Ионов, например. Нойштедтер, хотя он до этого не попал в заявку на двух крупных турнирах. Черчесов привык работать с теми, кто есть. У него удивительный внутренний мир. Даже то, что нам пришлось с Германией играть без целого ряда ведущих игроков, не вызывало паники. Ну есть такая ситуация и есть. Нужно всегда пытаться выжимать максимум. И ведь удивительно было то, что Россия настораживала немцев до игры – даже в таком состоянии. Черчесов никогда не реагирует на негативные публикации по-настоящему агрессивно. Скорее, он всегда хочет понять, почему человек, написавший ту или иную статью, мыслит так, а не иначе. И еще одна важная особенность Станислава Саламовича – он понятен в работе. Все идет естественно и прозрачно: мне всегда ясно, почему он соглашается на то или иное интервью, почему иногда отказывается. После чемпионата мира количество запросов, кстати, существенно выросло, а тренер, наоборот, принял решение сократить количество встреч. То есть отреагировал сдержанностью на популярность. Но, например, к Владимиру Познеру на передачу согласился пойти сразу. Ему был интересен новый формат общения, тем более живого. Опасений за то, что он будет как-то не так выглядеть, у Станислава Саламовича не было ни малейших.

* * *

В тот день, когда вся страна обсуждала утренний «турпоход» Мамаева и Кокорина, вышла в эфир та самая беседа Черчесова с Владимиром Владимировичем. И это тоже был своеобразный вызов. Кто-то уважает Познера и считает образцом телеведущего, кто-то считает, что он давно эксплуатирует свой образ (кто, впрочем, этого не делает). Беседовать с ним – престижно, но не всегда уютно. Черчесов снова шел не в свой мир и при этом также должен был отдавать себе отчет в том, что для Познера своими в этой ситуации будут исключительно кресло и студия. Можно было представить, что некоторые вопросы напомнят Станиславу Саламовичу послематчевые пресс-конференции – ведь его собеседник не очень погружен в футбол.

Поначалу казалось, что Черчесов скован. Возможно, оттого, что, давая ответы, приходилось это делать другим языком, так, чтобы у Познера оставалось ощущение, что он играет в теннис, а не в сквош. Черчесов подчеркнуто уважительно относился к собеседнику, и это тоже делало беседу достаточно «глухой». Но где-то в середине разговора Познер аккуратно наступил на кромку потоньше, и она хрустнула. Журналист затронул тему правила спонсорства немецких клубов (50+1), не совсем правильно отразив ее суть. Черчесов разъяснил, просияв.

– Я вас здесь немного поймал! – не удержался он.

Эта почти детская радость выдавала все – как неприемлемо для Черчесова быть вторым номером, отсиживаться за чьей-то спиной! Будь то Дасаев, Харин, Йоахим Лёв или Владимир Познер. Ведущий, показалось, понял это и позволил Черчесову быть первым. И Познеру самому стало проще – ведь очень сложно для головы и тела, играя на своем поле, осторожничать все игровое время. Но для всех нерешенных вопросов у Владимира Владимировича есть своя серия пенальти – блиц в конце программы.

Не мечтаю, ставлю цели. Пока они есть.

Никогда никого не ненавидел.

Не хватает терпения. Развивается.

Боязни нет. Есть ответственность. А это не боязнь.

Сплю хорошо.

После «Спартака», сборной России было бы интересно поработать с «Баварией».

Мы с вами могли и не тратить время на предыдущие страницы, не так ли?

– Может ли Черчесов когда-нибудь возглавить «Баварию»? Шаг к этому он сделал, – считает бывший одноклубник Черчесова Дмитрий Радченко. – Теперь нужно держать планку. Так просто «Бавария» не пригласит, нужно что-то выиграть либо на клубном уровне, либо – еще лучше – выступить на ближайшем чемпионате Европы. Если получится, это будет серьезный повод для солидных европейских клубов заинтересоваться Черчесовым.

«Бавария» – сложно. Но если ты привык идти на свет на вершине горы…

Санкт-Петербург – Кабо Роиг – Пльзень – Прага – Лейпциг – Стокгольм – Москва

2018 г.