Глава четвертая. 0:3

– Он – дерьмо!

Я позвонил одному знакомому чиновнику по совершенно другому вопросу. Но услышал именно это. Достаточно было упомянуть, что сейчас нахожусь на сборе с национальной командой.

Я уставился на снег, пытаясь понять, как продолжать разговор. Категоричность при выдаче титулов оставляла мало надежд на эффективность дискуссии. Снег был не какой-нибудь – майский. На высоте почти трех тысяч метров над уровнем моря, на австрийском леднике Штубай. Полувыходной в день игры Австрия – Россия. Или, как говорит Черчесов, не выходной, а день отдыха…

– Поймите, я здесь нахожусь, вижу все своими глазами…

– Он – дерьмо! – отчеканил собеседник. – Ваня, я тебя не узнаю. Ты же умеешь быть объективным. Что с тобой?..

Я снова поискал поддержки у самого высокого пика Тироля. Но серый склон находится уже на итальянской стороне и притворился просто горой.

– Ты очень скоро убедишься во всем сам, – пообещал телефон.

К счастью, скоро разговор закончился.

Вечером Россия проиграла Австрии, с трудом передвигая ноги. Задумчивый и хмурый Черчесов вышел со стадиона в темноту. Он слышал слово, которое донеслось до меня в горах днем, каждый день, с тех пор как возглавил сборную. Но это не было его поражением. Он привык.

Когда Черчесов приезжает в Австрию, с удовольствием водит машину. Здесь он отдыхает за рулем. В Москве из-за необходимости быть то здесь, то там вынужден пользоваться услугами водителя. Иначе и его запаса энергии не хватит, чтобы справиться со столичным трафиком. Нельзя приезжать на работу к девяти утра, как это делает Станислав Саламович, растратив себя на ерунду. К тому же трудно общаться по трем телефонам и одновременно управлять машиной. Даже если твоя фамилия – Черчесов.

Временно сбежать от пробок можно, от давления – нет. Австрийским журналистам, осторожно спрашивающим про неудачные результаты, тренер отвечал примерно одинаково, используя слово «Impfungen» – по-русски «прививки». Эти прививки – успехи, достижения, результаты всего предыдущего труда, в том числе и борьбы с сомнениями. Кстати, за слово «давление» Черчесов жестко высмеивал вопрошающих: вы что, больные какие-то, что у вас все время давление? «Я был чемпионом Австрии и России, выигрывал кубок, меня выбирали в сборную мира. Это те самые прививки, которые помогают правильно себя оценивать».

– Черчесов говорит об этих «прививках» оправданно, – считает психолог Вадим Гущин. – Может быть, отчасти в этом ему помогает кавказский менталитет, но что бы он ни делал и ни говорил, всегда производит впечатление уверенного человека. Многие наши тренеры, к сожалению, такого впечатления не производят. Можем для поиска подтверждения тезиса вернуться к тому, что Черчесов – вратарь. Бывает, у голкипера есть хорошие техника, реакция, прыгучесть. Но если ты в себе не уверен, вратарем высокого класса тебе не бывать. Высокая самооценка у голкипера непременно должна присутствовать!

На леднике я разговаривал только с одним человеком, занимающим солидный пост. Тот безо всяких апелляций дал оценку Черчесова как тренера. Сколько таких было еще – никто не сосчитает. И сколько таких будет, если сборная все же…

– У вас были когда-нибудь «противные» руководители? Которые бы чрезмерно давили? – спрашивал я Черчесова в 2017-м.

– Каждый человек по-своему понимает давление. Алюминий – тоже металл. Но он плавится при одной температуре, другой металл – при более высокой. Пытались ли меня сломать? Может, пытались, но мог этого не замечать! Так ведь тоже бывает. А может, и не пытались, и поэтому не замечал… Обстановка вокруг меняется, меняется масштаб руководителей. Ты должен уметь слушать, видеть, думать. А чем выше руководитель, тем дальше он тянет тебя за собой наверх во всех отношениях. Если ты не зажался, не закрылся, не плавишься…

После чемпионата мира Черчесов признал: Виталий Мутко выдержал пресс не меньший, чем он сам.

– Если бы не его поддержка, меня бы сожгли, как известного исторического персонажа.

Тренер действительно мог уйти в работу, игнорировав окружающую среду насколько это возможно. Но тот, кто в итоге выступил за его назначение, встречает в коридорах людей со своим мнением гораздо чаще. И при всех своих дипломатических навыках далеко не ото всех может позволить себе отмахнуться. Каждый раз приходится выбирать – дискутировать или переводить разговор на другую тему.

После двух побед в групповом турнире негатив стал ослабевать, но это было не чем иным, как отступлением воды перед цунами. Саудовская Аравия и Египет из грозных соперников превратились в слабейших из всех возможных, а матч в Самаре с Уругваем оказался самым что ни на есть показательным. Нам придется продолжить тему поражений.

* * *

В невыносимом пекле Самары сборная России сделала шаг назад ради двух вперед.

Пошло все не очень хорошо с самого начала. После пары удачных элементов прессинга хозяева провалились на правом фланге – Газинский отдал неожиданную для партнеров передачу назад, а потом сам «не поймал» Бентанкура на подборе, когда Кутепов не дал пройти передаче Суареса на Кавани. Гол Суареса со штрафного пришелся в «предложенный» Акинфеевым угол, да еще и после заботливо сдвинутой стенки. Жаль, что так вышло.

Сборная России еще не уступала в счете, и это были не лучшие условия для проверки лидерских качеств Алексея Миранчука. Тем более гол, забитый Уругваем, был необязательным. Затем случился второй мяч, который даже упоминать неприлично: «селесте» забила четвертый мяч со стандарта из четырех, хотя вроде бы и подбор не был проигран, на Лашальта пошли сразу двое. Увы, стопа Черышева развернулась так, что почти двадцатиметровый рикошет стал результативным. Для новеньких ситуация стала совсем проигрышной. Подключения Смольникова были не похожи на то, что делал в предыдущих играх Фернандес. Миранчук также (предсказуемо?) не смог найти себе надежное плечо. А когда Смольников, не успев за Суаресом, получил вторую желтую карточку за десять минут, имеющееся сочетание игроков потеряло всякий смысл. В равных составах россиянам еще удавалось срывать переход Уругвая на первом же пасе от защитников. Но в меньшинстве угроза пригласить соперника в его любимую игру «поищи длинным Суареса и Кавани» стала слишком отчетливой.

Можно было, конечно, бросить в бой и Смолова, и Головина. Для этого определить, что важнее – надежда на сохранение первого места в группе или того подбора игроков, который добился побед над саудовцами и Египтом.

Жара способна бить по голове весьма ощутимо. До встречи с Уругваем одна половина расплавленной вдоль Волги Самары доказывала второй, что сборную России ждет Сочи. «Есть особое чувство, что будет первое место» – таким было главное обоснование. До начала чемпионата, напомним, чувства были совершенно иными. Когда жарко, мир видишь сквозь сетку, как муха. И слышишь ногами, как кузнечик. Мне, например, когда раздался финальный свисток, показалось, что вот сейчас я выслушаю мнение Черчесова и поеду домой. Даже успел поверить этой мысли, обрадоваться ей. Только потом вспомнил, что я в Самаре. А «поеду» только в пять утра.

К реальности такие ожидания имели такое же отношение, как предчувствие неминуемого провала перед началом турнира. Испания, вне всяких сомнений, была способна пройти в четвертьфинал, даже если бы вся наша сборная сыграла на пределе сил.

В Самаре сборная физически в очередной раз выдержала, хотя пробежаться девяносто минут с полной выкладкой ей предложили в сауне. Бежали хорошо, но не всегда, как нужно, слушались ноги. Например, у Самедова, который не справился ни с одним из многообещающих стандартов. Тренер уругвайцев Оскар Табарес, одной лишь головой возвышаясь над столом, уверял на пресс-конференции, что его команда удивила Россию. Что ж, это было нетрудно, когда оба фланга защиты не могли действовать как раньше. Как и до побед над Саудовской Аравией и Египтом, мы были вынуждены решать задачи, вытаскивая то голову, то ноги. Безболезненные замены – это не про нас, мы видели при атакующих действиях разницу между Фернандесом и Смольниковым, Жирковым и Кудряшовым. Это тоже не новость, иначе, наверное, от внедрения бразильца в нашу жизнь пришлось бы отказаться. Чем больше у сборной России «дробит» мяч при переходе, тем проще Уругваю «преподносить сюрпризы». Только и всего.

Помимо выхода из группы, сборная добилась и полезных локальных достижений. Центр обороны Игнашевич – Кутепов не пропустил ни одного мяча с игры и по своей прямой вине. Ошибок у более молодого партнера хватало, но было и ощущение, что руки в штрафной на чужой футболке он держит с каждым матчем все меньше. Собственно, поэтому и не было смысла давать отдых Игнашевичу в матче с Уругваем – даже ради ротации и уважения к опытному игроку не стоило отказываться от девяноста минут, повышающих сыгранность. Она нужна в плей-офф, даже если бы из группы В с первого места пролез Иран.

Не должны были играть Смольников и Кудряшов? Но оба этих футболиста хорошо знакомы главному тренеру. Если бы он их «придержал», то ему пришлось бы, таким образом, солгать о «равноценности» всех игроков и заодно уже в полной мере пренебречь ротацией.

– Смольников пришел в «Жемчужину-Сочи» как правый хав. До этого мотался по арендам. Именно Черчесов стал его опускать в оборону, чтобы было больше возможности атаковать из глубины, действовать разумнее. Даже сейчас Игорь выглядит не так здорово, как тогда и еще при Лучано Спаллетти в «Зените», только моментами себя проявляет. Появилась проблема – прибежит к центру поля и играет поперек-назад. Такого ведь не было – и в стенку играл, и влезал в штрафную. Кстати, и Кудряшова в «Спартак» с Дальнего Востока привезли при Черчесове, и играть постоянно он начал при нем, – напоминает Борис Рапопорт.

Если у Смольникова матч с Уругваем вышел совсем неудачным, то Кудряшов очень пригодился в четвертьфинале с Испанией, где сборной пришлось кардинально менять и игру, и схему. Но футбол – игра массовая. А массы склонны жить сегодняшним днем. Люди, которые в понедельник днем задумывались о билетах в Сочи, вечером чесали в затылке: «Что произошло с Газинским?» В том-то и дело, что ничего. Уровень Юрия в целом не выше и не ниже того, с которым он каждый день просыпается футболистом чемпионата России. Просто иногда можно быть готовым к матчу, а иногда вдруг начать рубить под собой сук, даже не успев на нем как следует устроиться. Следовало быть готовыми к любому раскладу – например, что против Испании выйдет Кузяев, которому можно давать и персональные оборонительные задания против футболистов, собранных у Фернандо Йерро в средней линии. Второй тайм в Самаре показал: Кузяев и Зобнин куда ближе к взаимопониманию, чем за двадцать пять дней до этого в Инсбруке. В этой зоне работал мотор, не получалось создать преимущества в других. Удаление испортило шансы на первое место даже ощутимее, чем счет 0:2.

– У меня есть опытные звездные игроки, но есть и те, кто еще мало что видел в футболе. Важно то, как они взаимодействуют и дополняют в этом взаимодействии друг друга, – так рассказывал семидесятиоднолетний Оскар Табарес о сборной Уругвая.

У России такая же история – десять дней назад искал свою форму Кузяев, а выручал сборную первым голом в матче открытия Газинский. По ходу турнира снова стало возможным образование «бермудского» треугольника Зобнин – Кузяев – Головин. Причем последнего Черчесов «не бросал», даже когда игры у Александра совсем не получались, как тот самый матч с Австрией.

– Я доволен его игрой, да и нельзя отделять Головина от тех, кто рядом. А то получается, что мы видим того, кто потерял мяч, но не обращаем внимания на тех, кто не открылся.

Сборная, как и море людей, переживающих за нее, научилась «переобуваться», вопреки мнению тех, кто решил, что она выбрала в первых двух турах идеальное сочетание до финала. Черчесову постоянно приходилось принимать оперативные решения. Катиться, как по рельсам, возможности не было изначально. Кто мог подумать, что Смолов, считавшийся до начала чемпионата несомненным номером один в нападении, будет выходить на замены, а Дзюба, почти списавший сам себя, выигрывать мячи, которые раньше, возможно, уступил бы сопернику?

Впрочем, принимая оперативные решения, следует думать о последствиях. И правильно их оценивать. Сделал ли это Черчесов, когда за десять лет до чемпионата мира в России решился на действие, которое заставило отвернуться от него сотни тысяч человек?

* * *

«Селтик Парк» – страшное место для гостей. Здесь можно почувствовать себя чужим и одиноким за час до того, как начнется игра. Даже теперь, когда мадридский «Сантьяго Бернабеу» – это сплошь камеры телефонов, в Глазго against modern football. Болельщики «Селтика» все еще за натуральный футбол. Когда тренером «Спартака» летом 2007-го назначили Станислава Черчесова, от его высказываний пахло суровой природой и сырым мясом.

Отрывок из книги Игоря Рабинера «Как убивали “Спартак”–2»:

Я – натуральный. Естественный. Чутью и интуиции доверяю больше, чем сухому анализу. Не люблю пересматривать игры по видео, копаться, когда правильно отдали пас, а когда – нет. Я же дышу игрой – и знаю, что мне так легче сделать правильный вывод, чем с помощью экрана. И соперников заранее просматривать ненавижу – этим тоже занимаются мои коллеги. Не мое это. Я соперника должен чувствовать, а не смотреть. Если не почувствую, не понюхаю – не поможет. Люблю натуральный футбол и натуральное к нему отношение.

Относительно скоро Черчесов сформирует тот самый тренерский штаб, который вместе с ним приведет Россию на домашнем чемпионате мира в восьмерку сильнейших команд мира. И сможет успешно комбинировать интуицию с анализом, сухие данные с тем, что обязательно ускользнет от глаза того, кто умеет считать тактические действия, но никогда не играл сам. А пока его «Спартак» на пару с «Селтиком» выдавал один из самых напряженных еврокубковых матчей, которые красно-белым довелось пережить в нулевые. Красиво и жутко было все сто двадцать минут. Шешуков, не выдержав турбинного рева стадиона, подарил мяч перед воротами австралийцу Макдональду. Потом Павлюченко – это он умел как мало кто – парой движений во вратарской стряхнул с себя паутину и сравнял счет.

Игроки в бело-зеленом и красном стояли в центре поля перед пробитием пенальти, как на островке безопасности. Трибуны кругом рычали.

 

You’ll take the high road and I’ll take the low road,

And I’ll be in Scotland afore you.

Where me and my true love will never meet again,

On the bonnie, bonnie banks of Loch Lomond.

 

Старая шотландская песня «Лох-Ломонд» (в общих чертах слова такие: «Ты пойдешь верхней дорогой, а я – нижней, и буду в Шотландии раньше тебя. Где на милых берегах Лох-Ломонда я больше не встречу свою любовь») вряд ли на самом деле о любви. У текста много интерпретаций, но все они основаны на кровавой боевой истории, в первую очередь Якобитском восстании 1745 года. Упоминаемые в припеве «верхняя» и «нижняя» дороги – традиционный подземный маршрут, по которому, как полагают ученые-мифологи, «феи», или «маленькие люди», переносят душу мертвого шотландца, погибшего на чужой земле. «Селтик» – клуб ирландских эмигрантов-католиков. В код его философии заложена невозможность возвращения иначе как на щите, если нельзя со щитом. Эта история груба и генетически требует однозначности, категоричности и безоглядной страсти.

Лучшей сцены для нашего первого акта не найти. Готов поспорить с кем угодно, что Станислав Черчесов получал колоссальный кайф, проводя тот матч на бровке. И если бы он не сдерживал свой язык тела всю сознательную жизнь, наверняка дошел бы до высшей степени экзальтации. Ради такого матча он шел в «Спартак». Хотел доказать, что может отвечать такому уровню соперничества и сделать харизму команды, как у него самого.

В футболе сплошь и рядом в серии пенальти ошибаются лидеры. Фамилии не забивших на «Селтик Парк» – Титов и Калиниченко. Пролог был написан в лучших традициях древних мифов.

* * *

В последний раз Черчесова – спортивного директора я видел в Загребе, в фойе отеля, где жила сборная России перед отборочным матчем Евро-2008 с Хорватией. Его фигура в сером костюме ярко контрастировала с алым диваном и выдавала в нем главного тренера любому, мало-мальски наблюдательному человеку. За шагами руководства «Спартака» дело не стало: в этом же месяце Черчесов возглавил красно-белых. Леонид Федун давно хотел привести его на этот пост и сделал это, едва подвернулась возможность. Сам Черчесов в одном из интервью незадолго до назначения заметил, что спортивный директор столичному клубу не нужен. Тренер таким образом хотел не то чтобы сам контролировать трансферные вопросы, но комплектовать команду именно теми игроками, которые подходили под его философию – «не теми, кто лучший, а теми, кто подходит».

«Спартаку» не хватало дисциплины как на поле, так и за его пределами. Черчесов внес в жизнь клуба свой максимализм, «без добавок и красителей», попытавшись свернуть горы с наскока. Жесткая система штрафов за неотключенные телефоны, за опоздания и даже за небрежное обращение с собственной формой – это было что-то новое для команды, которая до прихода Станислава Саламовича вела если не разгульный, то богемный образ жизни. Уже тогда Черчесов приучал к своим грозным взглядам молодого Артема Дзюбу, периодически набрасывая покрывало на клетку с незамолкающим попугаем. «Делай как я» – путеводный лозунг Черчесова – незримо висело в воздухе каждую минуту рабочего времени футболистов «Спартака». К этому оказались готовы не все: полузащитник Дмитрий Торбинский как-то не успел на командное собрание ровно на три секунды, Черчесов закрыл дверь у него перед носом. Правило звучало так: тренер должен быть тем, кто заходит последним. Исключений не существовало. Торбинский не успел и не попал в заявку на матч. Многие до сих пор считают, что именно та ничья с «Сатурном» (0:0) в сезоне 2006/07 стоила красно-белым чемпионского титула. Как знать, набери там «Спартак» три очка, может быть, гол Радека Ширла в последнем туре на том же самом стадионе в Раменском не помог бы «Зениту» выиграть первый с 1984 года титул.

Сослагательным наклонением можно легко запутать и себя, и других. Был ли Торбинский игроком, персонально способным определить результат? Вряд ли. Та же ничья могла получиться и с ним. Но эта история подчеркивает ту утрированную принципиальность Черчесова, из которой вовсю показывала уши категоричность. Чужие же уши – из окружения Черчесова в «Спартаке» – часто удивляло регулярное употребление Станиславом Саламовичем местоимения «я». Его способность камнем вытеснять из стакана воду, быть той самой горой, которую не сдвинешь, чтобы рассмотреть горизонт. Но Черчесов воспитывал себя сам в иных условиях и в другое время. И понятие «мотивация» для себя и для подопечных формулировал так, как считал нужным. Кого-то считал нужным воспитывать, кого-то нет. Едва он занял тренерский пост, из команды ушел легионер по имени Квинси. Зато одного игрока с российским паспортом «ставил в стойло» весьма изобретательно. Методами на лезвии ножа.

В «Спартаке» в то время был талантливый, но не самый старательный футболист, пытавшийся выезжать на технике и умении за пару секунд делать то, на что кому-то потребовалось бы десять. Ждать по девяносто минут чуда от тех, кто «не в ногу», тренеры не могли. Вылетает одно звено – не играет вся команда. Как-то Черчесов намеренно выпустил этого игрока в стартовом составе и заменил на десятой минуте, пока тот не успел войти в игру. Причем тренерский штаб все рассчитал именно так – снимать с пробега именно до того, как футболист разыграется и получит малейший повод сказать: «Вот он я, великий» (а именно таковым он себя всегда и считал). Психологическая обработка подействовала – впоследствии красно-белые добыли несколько очков с помощью этого футболиста, потенциалом которого была сборная России, но в которой он так и не сыграл.

– Мой любимый футболист – Валентин Иванов, я его боготворил, – рассказывает психолог Вадим Гущин. – Потом, когда он стал тренером, помню, как игрок на бровке рядом с его скамейкой всегда бегал как заводной – тогда как на противоположном краю дело могло обстоять совершенно иначе. Рано перенесший от тренерских переживаний инсульт Козьмич понимал игроков: попробуй не отдаваться на сто процентов, если на бровке рядом с лавкой тебя непрерывно «поливает» твой шеф! К сожалению, многие наши футболисты и сейчас без палки не готовы в полную силу выполнять свою работу, сколько бы они ни рассказывали о своем «профессионализме». Футбол ведь не теннис, где человек каждую минуту вынужден посвящать себя тому, чтобы жить правильно. Иначе не выжить, тем более не победить в профессиональном туре, который вынуждает играть не раз в неделю, а чуть ли не каждый день, да еще с перелетами по всему миру. А вот в футболе с его относительно щадящим графиком (английская премьер-лига – исключение) это по-прежнему возможно – загулять, устроить забастовку и пр. Да, кто-то, скажем так, из промежуточного круга общения Черчесова, люди, которые ненадолго попадаются ему на пути, могут сказать, что Станислав Саламович резок, грубоват. Но что поделать, если не закончившие даже средней школы, но получающие огромные гонорары молодые игроки порой иначе не понимают? Не все, но многие.

Помогла ли похожая категоричность на том этапе Станиславу Саламовичу? Смотря что и как оценивать.

«Спартак» до последнего тура бился за победу в чемпионате, что бы ни происходило в команде и кто бы как ни оценивал брутальные жесты главного тренера. Тем игрокам, кому очевидно было куда расти, как, например, Денису Бояринцеву, Черчесов однозначно помог уже тогда. Футболисты, которые уже считались элементами клубной геральдики, реагировали более болезненно. Но это не отменяло того, что «Спартак» у Черчесова был злой, с агрессивной игровой идеей, все больше оправдывавший надежды на возвращение совсем недавно на тот момент утраченного чемпионского прошлого.

Черчесов уже тогда восхищал не всех журналистов. Кого-то одернул, кому-то отказался отвечать на вопрос. Некорректные фразы, как те, что непроизвольно летели в воздух во время Кубка конфедераций, – «я что, сейчас отчитываться должен?!» – уже тогда были в его обиходе, и совсем другое дело, что, как правило, их получали в ответ те, кто сам недостаточно четко формулировал вопрос, и это традиционно касалось послематчевых флеш-интервью. Вполне логично, что при расставании Черчесова со «Спартаком» его, мягко говоря, не поддержали, на чем сыграл новый генеральный директор Валерий Карпин, бросив в общество фразу: «Я несу ответственность за увольнение Черчесова».

Занятно, что людей коробило (и продолжает коробить, знаю) отсутствие у Черчесова скромности. При этом в 2007-м, когда в сентябре Роман Абрамович отправил в отставку с поста тренера «Челси» Жозе Моуринью, многие его поклонники в России были готовы скидываться португальцу на памятник. Образ «команданте», сражающегося с целым миром, был романтичен, как две подряд большие победы «Порту» в Лиге Европы и в Лиге чемпионов (2003 и 2004 годы соответственно). Его серое пальто и шарф стали символами свежести и протеста, грубоватые ответы в камеры, бесконечные пикировки с коллегами и даже собственными игроками вызывали восторг, перемешанный с желанием заложить ради этого человека квартиру. Не стоит удивляться, что после первого ухода Жозе из «Челси» к демонстрациям была готова внушительная часть Лондона, хотя какие только события ни происходили в этом городе каждый божий день и кто только ни попадал на обложки таблоидов.

Моуринью был гением, ему прощалось все. Помню, как Владимир Маслаченко, надиктовывая мне свою колонку, пренебрежительно назвал Жозе «физкультурником». А ведь действительно: португалец никогда не умничал о тактике, не претендовал на то, за что чуть позже все принялись следить за Хосепом Гвардиолой. Он просто заставлял своих игроков так бежать в контратаку, что захватывало дух у всего мира. Черчесова и тогда, и прошлым летом, перед чемпионатом мира, в России тоже называли «физруком». Ладно без трепета – но и без уважения!

Как-то защитник «Челси» Рикарду Карвалью пожаловался знакомому журналисту на тренера за то, что тот не нашел ему места в стартовом составе в кубковом матче. Моуринью ответил незамедлительно: «На месте Рикарду Карвалью я бы немедленно прошел тест на IQ». В это время в далекой России за кадром оставалось то, что Черчесов никогда не позволял себе публично выносить сор из избы и критиковать подопечных. То же самое было и перед чемпионатом мира.

Сейчас, когда мощь Интернета пробила все старые потолки возможностей, мы способны радоваться или ненавидеть, прочитав новость о том, что пошел дождь. Но все, что было связано с такими клубами, как «Спартак», гипертрофировано во все времена, ведь все, что происходит у красно-белых, очень многих людей волнует даже больше, чем то, что творится на собственной кухне. Большое число их поклонников и сейчас видят период работы Черчесова чем-то из ряда вон выходящим, но в команде были и те, кому его методы работы не показались проблемой вовсе.

– Черчесов – один из самых важных тренеров в моей карьере, – утверждает чешский защитник Мартин Йиранек. – Он очень простой и прямой: пришел, озвучил свои требования. Они были понятны и честны, как и его оценки твоей игры или тренировочной работы. Ведь часто бывает, когда тренер без конца хвалит: «Ребята, все супер, отлично работаете!» – а потом вдруг оказываешься на скамейке, и никто тебе не в состоянии даже внятно объяснить, почему так произошло. Мне ближе понятные люди, которые умеют сказать правду в лицо. Да, Черчесов был очень жестким в «Спартаке» и чуть мягче в «Тереке». Но всем было понятно, что он требует работать на сто процентов и всегда называет вещи своими именами. К жестким тренерам я привык, ведь на ноги меня ставил в свое время Властимил Петржела. А с ним было в десять раз тяжелее! То, что иногда происходило у нас в раздевалке «Богемианса», скажем, в перерывах матчей, нельзя никому рассказывать, не то что публиковать! Но если мы говорим о спорте, то в нем есть закон: игроки должны выполнять ту установку, которую дает тренер. И те футболисты, которые привыкли это делать, с жесткими тренерами проблем не имеют.

Леонид Федун однажды обещал написать мемуары и рассказать, почему «Спартак» не стал чемпионом в 2007 и 2009 годах. Что касается 2007-го, спартаковскому руководителю, если все же решится на серьезный труд, придется вывалить действительно немало инсайдов, чтобы объяснить обидное второе место. Уже при Черчесове «Спартак» выиграл у «Зенита» в Лужниках 3:1. После этого терял очки лишь пять раз, потерпев всего два поражения (от «Рубина» и «Локомотива»). При этом достаточно необязательными оказались три ничьи. Одна – та самая с «Сатурном», другая – во Владивостоке, где команду после долгого перелета не слишком удачно расселили в отеле («Если я знаю, что во Владивостоке мы будем жить в шалашах, то так футболистам и скажу: «Летим во Владивосток, будем жить в шалашах», – так реагировал Черчесов), и третья – с ЦСКА. В добавленное время «Спартак» вел контратаку, Калиниченко мог либо упереться в угловой флажок и задержать мяч там, либо подождать партнеров и организовать «якорь» с чьей-то помощью. Максим решил сделать прострел в штрафную, где кроме вратаря армейцев Мандрыкина не было ни одной живой души.

ЦСКА немедленно раскрутил атаку через правый фланг, там сфолил Павлюченко, а после подачи штрафного Игнашевич скинул мяч точно в ногу Янчику. Этот гол остался единственным четким следом поляка в российском футболе – говорят, Давид потом перестал уважать режим. Символично, что он стал одним из тех, кто заметно навредил черчесовскому «Спартаку».

Вратарь Стипе Плетикоса остервенело крутил пальцем у виска, бешено глядя в сторону Калиниченко. Судя по реакции Максима, тот все понимал. И не хотел идти в раздевалку. Ему было сложно представить, как он встретит там Черчесова. Но неожиданно услышал: «Поезжай домой, посиди с женой, выпей бокал, приди в себя. А поговорим попозже».

– То, что мы в 2007-м остались позади «Зенита» в последнем туре, было большим разочарованием, – без удовольствия вспоминает Мартин Йиранек. – Представьте – за шесть лет, проведенных в «Спартаке», я четыре раза становился вторым! Но, с другой стороны, если все хладнокровно взвесить, это было не самое плохое время. Мы были стабильны, каждый год претендовали на чемпионство и всерьез за него боролись. Некоторые команды выигрывают титул, а потом не могут подняться выше четвертого-пятого места очень долго. Матчи того последнего тура я смотрел на параллельных экранах: играть не мог, восстанавливался после операций на «ахиллах». Когда Радек Ширл забил тот мяч, нахлынула горечь – сам-то гол каким получился, удивительно даже, как мяч залетел…

Середина нулевых – еще не то время, когда составы команд каждые полгода менялись до неузнаваемости. «Спартак» в новом году остался примерно тем же, что и осенью 2007-го, хотя и сделал несколько трансферов. Майдана, Фати, Филипенко, Джанаев и Горбатенко команду усилить не смогли, точечность приобретений, как и сейчас, тогда оставалась коньком ЦСКА. Но красно-белые пытались держаться на прежнем уровне, хотя стало больше ничьих. В одну из них вылилась первая же игра на выезде против чемпиона – «Зенита». Но все же упущенное первое место не могло не оставить внутри команды усталостных трещин. Ресурс даже самых выдающихся футболистов подходит к концу, не говоря уже о просто хороших или добротных. Задача тренера – вовремя определиться, когда и, что немаловажно, как сказать: «До свидания». Когда происходит иначе – не столь важно в данном случае по каким причинам, – мы получаем возможность в ретроспективе наблюдать одно за другим падение тренеров «Ромы». Возможно, Лучано Спаллетти, Клаудио Раньери, Луис Энрике были способны сделать выдающуюся команду, но они не смогли победить своего главного врага – животную страсть болельщиков «джалоросси» к Франческо Тотти.

* * *

– Вы и сейчас точно так же, без раздумий, расстались бы с такими персонами, как Титов и Калиниченко? – задаю вопрос Черчесову в 2018-м.

Он стал серьезным. Очень.

– Это не я, а они расстались. Потому что был определенный уговор – раз. Второе – скажу только, что за это время очень многое изменилось. Без конкретики.

Зимой 2008-го Черчесов сделал еще одно непопулярное движение: попробовал возражать против зимнего сбора, организованного тренером национальной команды Гусом Хиддинком в Турции. «Спартаку» предстоял матч плей-офф Лиги Европы с «Марселем», радоваться тому, что голландцу пошли навстречу, было сложно. В целом, конечно, все понятно – сборная пробилась в финальную часть Евро, и решать уж точно было не «Спартаку». Кстати, в 2017-м Черчесов, уже сам став тренером сборной, отказался от первоначально запланированного сбора в декабре. О том, чтобы перекроить планы почти доброму десятку клубов РПЛ в феврале 2018-го, речи не шло. Может, все дело в международном календаре, который за десять лет стал практически непрерывным?

Возражать против доброго напутствия Хиддинка накануне ЧМ-2018 прямо на базе в Новогорске Черчесов не стал. Более того – он Гуса сам и пригласил. А заодно и «перевел» речь гостя:

– Я вас не хочу видеть, но тренер привел. Со мной вы были бы лучше, но, так как вам не повезло, придется терпеть. На улице прохожу, мне говорят: «Давай усы надень – и поменяем его». Вот такой он веселый – Станислав Саламович.

Делить им было нечего. Черчесова могли обвинять в чем угодно, только не в злопамятности. Для него камень за пазухой – обуза, не несущая никакой эффективности. Как и не было принципиальным моментом то, что Хиддинк приедет повидаться со сборной, пусть из его бывших остались единицы. В тренерской семье вопрос появления бывшего тренера среди нынешних подопечных считается, мягко говоря, щекотливым, но у Черчесова семья всегда одна – его собственная.

Полуфиналу Евро вся страна радовалась, как успеху семьи собственной. Это логично и не подвергается оспариванию. При этом, конечно же, друзей у Черчесова не прибавилось. В то время, как именем Гус в России называли детей, «Спартак» все чаще попадал под огонь критики. 12 июля, всего через две недели после завершения чемпионата Европы, красно-белые проиграли ЦСКА 1:5. Ухмылка в усы Валерия Газзаева в свое время доводила до кипения Санкт-Петербург настолько, что он начинал болеть в «золотом матче» за «Спартак» против «Алании». Несложно предположить, какие эмоции испытывал Станислав Черчесов, младший по возрасту, менее опытный соотечественник обладателя Кубка УЕФА – 2005. Газзаев всегда умел послать вызов сопернику как после побед, так и после поражений. Ружье, висевшее где-то в подтрибунном помещении «Селтик Парка», выстрелило в Лужниках. Хотя, быть может, это все наши фантазии.

На следующий день Егору Титову, Максиму Калиниченко и Моцарту (к счастью, не Вольфгангу Амадею) на тренировке было объявлено, что они отправляются во вторую команду. Попытки опытных футболистов объясниться с Черчесовым на месте ничем не закончились – тренер не посчитал нужным устраивать дискуссии в рабочее время. Трудно ли это принять? Очень. Можно ли такое забыть? Только если понял, почему это произошло. Нынешний ассистент Дмитрия Аленичева, тренер Егор Титов с тех пор ни разу не встал перед подобным самостоятельным выбором. Поэтому ему и сейчас сложно судить.

– Не знаю, может быть, Черчесов использовал эту ссылку как некий жест в работе. Мол, работайте с дублем, доказывайте, что достойны вернуться в основной состав и быть для него полезными. Но, с другой стороны, могу понять и то, что ребята, которых – особенно Титова – воспринимали символами клуба, встретили это решение с обидой. И что если бы действительно впоследствии их позвали обратно, они могли бы отказаться. Впрочем, я даже не очень понял на тот момент, что происходит. Все развивалось стремительно, Титов и Калиниченко как будто исчезли, мы даже не поговорили. По сей день не знаю деталей той истории. Если судить по тренировочному процессу, нашему быту, ничего такого в глаза не бросалось, – вспоминает партнер Егора и Максима Мартин Йиранек.

Судить могли, впрочем, другие. Такой заслуженный человек, как Титов, добившийся со «Спартаком» всех возможных признаний в России, не мог не позволить себе вести образ жизни, отличный от того, какой мог бы себе устроить, рискни он все же уехать в Европу, когда были соответствующие предложения. О незаурядной личности Егора немало рассказал Игорь Рабинер в своих книгах «Как убивали “Спартак” – 2» и «Спартаковские исповеди». Стоит усвоить одно: если в какой-то момент футболисты с особым статусом перестают его оправдывать в глазах тренера, вопрос встает только один – либо они, либо тренер. Имя победившего – вопрос времени. И именно у тренера этого самого времени нет.

Надлом в команде не случается по одной-единственной однозначной причине. На него влияет, как правило, несколько факторов. Интересно, что последнюю победу при Черчесове «Спартак» одержал над «Томью», которую возглавлял тогда Мирослав Ромащенко. Через десять лет эти двое будут вместе возвращать сборной России уважение, а на тот момент далеко не все помощники Станислава Саламовича оказывались таковыми на деле. Не слишком выручил главного тренер по физподготовке Тони Берецки, приехавший зимой из Австрии. Специалист он был неплохой, но сложно воспринимать учителя, которого вы подозреваете в предвзятости. Сейчас любой специалист по фитнесу вам скажет: если нагрузки выполняются без энтузиазма и доверия, они могут пойти только во вред. Возможно, в любое другое время Берецки принес бы больше пользы «Спартаку», но именно в начале 2008-го совместимость этого компонента с командным организмом была неудачной. И Черчесов со временем не раз будет высказываться о важности подобных вещей при построении команды. И делом подтверждать свои слова.

– Ситуация, когда Титов и Калиниченко сразу после дерби с ЦСКА оказались в дубле, была неприятной для всех, – делится защитник Мартин Йиранек. – Нам в команде было неуютно от этого, тем более что мы крупно проиграли. Вскоре после этого на одной из тренировок мы с Радославом Ковачем обменялись парой фраз, которые, возможно, были слишком эмоционально окрашены. Нас услышал тренер по физподготовке, австриец Тони Берецки. Он услышал и что-то сказал Черчесову. Тот подозвал меня: «Раз не хочешь тренироваться, все, свободен! Переодевайся». Я ему: «Ну, о’кей». И ушел с тренировки. Но до конфликта не дошло, уже на следующий день мы с Черчесовым спокойно объяснились. Что касается Берецки, с ним мы работали абсолютно нормально, но в той ситуации он влез туда, куда, пожалуй, не должен был. Подумаешь, игроки во время занятия что-то обсуждают. Как Берецки это подал, я не знаю: в конце концов, мы говорили по-русски, он вряд ли понял абсолютно все. Общайся мы, скажем, на английском, нас можно было бы услышать совершенно иначе и не делать из этого проблему.

Черчесов со временем прочувствовал и кое-что другое: помощники должны быть не только в его штабе, но и среди опытных игроков. Те, что обладают достаточной силой, не ябедничая, самостоятельно решают едва намечающиеся проблемы. Ни Титов, ни Калиниченко, ни Моцарт не смогли помочь в тот момент, когда это было нужно. Хотя могли и должны были – именно из-за собственного статуса! И тем, кто сейчас ожесточенно вспоминает 2007-й, когда Владимира Федотова меняли на Станислава Черчесова из-за «наглой уверенности» второго, стоит подумать и о другом: до этой тренерской рокировки было все то же самое. Те же, кто считал, что «Берецки не любит русских», ревниво относились к условиям Фернандо Кавенаги, что весьма сильно отражалось на работе Федотова, об уходе которого потом жалели всем спартаковским миром. Были ли еще подобные примеры в российском футболе?

Лучано Спаллетти начал «гореть» в «Зените», едва Игорь Денисов выразил «от лица команды» негодование, что Халку и Витселю платят больше, чем местным лидерам. Времена, когда в клубе считалось, что футболисты – «белая кость», не прошли даром. Пришлось платить расставанием с тем редким иностранным тренером, который за последние годы пытался воспринять «Зенит» серьезно, а не как вариант «дауншифтинга». При этом петербургский клуб остался еще и без Денисова: когда начинается подсчет в чужих карманах, представление об общем деле остается в лучшем случае абстрактным, в худшем – неочевидным явлением. Как воздух – мы вроде бы им дышим, но не особо задумываемся о том, что он есть.

– Скажу откровенно: тот Черчесов, под которым я играл в «Спартаке», и тот, что был у меня через несколько лет тренером в «Тереке», сильно отличались друг от друга. Некоторые ситуации он решал совершенно иначе, чем до того. Более зрело, я бы сказал. Например, больше общался с игроками индивидуально. Возможно, у него просто было время как-то переосмыслить свои подходы. И если бы тот тренер, который был в «Тереке», возглавил бы тогда снова «Спартак», то ситуацию с Титовым и Калиниченко, возможно, тоже решил бы иначе. При этом не забывайте, что в тяжелых решениях заключается тренерская работа. И каждый тренер совершает определенные действия, руководствуясь стремлением работать дальше и приносить команде пользу. Тогда в «Спартаке» не получилось – довольно скоро Черчесов ушел, когда мы проиграли киевскому «Динамо» 1:4 и не попали в Лигу чемпионов, – говорит Мартин Йиранек.

Сейчас можно сравнить то действие Черчесова с атакой камикадзе. Взрывная волна была столь сильной, что не удержался и сам тренер. Генеральный директор Валерий Карпин впоследствии признал, что Черчесов не принял собственную отставку, считая, что способен дать «Спартаку» то, что он ищет. И так оно, наверное, и было. Но когда деревья падают одно на другое, мало кого волнуют причина и следствие.

– Совершенно точно: причиной того конфликта стало то, что что-то в работе пошло вразрез с мыслями и философией самого Черчесова, пусть в истории с Титовым и Калиниченко много недосказанности. Помню, мы встречались со Стасом на матчах, еще когда он был спортивным директором «Спартака». Слушая его, я понял, что с уважением отношусь к его целям, задачам и средствам, которые он видит для их достижения. Думал, у него пойдет это дело. Но в какой-то момент Черчесов сказал: «На самом деле тренерское – мое!» – вспоминает Борис Игнатьев.

Над Кассандрой издевались, гонцов, приносящих плохие вести, убивали. У спартаковских болельщиков не было ни малейших оснований становиться на сторону Черчесова. Команда выбыла из Лиги чемпионов, разгромно проиграла ЦСКА, потеряла Егора Титова, который, как казалось, был последней спасательной шлюпкой, что могла бы вернуть людей во времена, когда в России не было ничего, кроме «Спартака».

– Спартаковские болельщики давно невзлюбили Черчесова, хотя в той ситуации с Титовым и другими он, на мой взгляд, был прав, – считает психолог Вадим Гущин. – Время это показало. И «Спартаку» в итоге его решение пошло на пользу, команда сплотилась и выдала результат. А Титов и компания, двигаясь по наклонной, уже нигде так не смогли себя проявить. Тем не менее до сих пор многие считают, что он повел себя безжалостно, негуманно – и встают на сторону Титова. Почему? Болеем-то мы за футболистов, а не за тренера. Увы, в том случае, как и во многих других, Черчесов не довел до публики, что в коллективе возникла проблема, если хотите, хроническая болезнь – и он ее вовремя излечил хирургическим, кровавым путем, по-тарасовски «отрезал мясо». А в результате, как и в обычной жизни, – люди ополчились не на тех, кто вредит делу сплочения коллектива, а на того, кто взял на себя неоднозначное, болезненное, но необходимое решение. Тогда Черчесов пришел в «Спартак» своим, спартаковцем. А Титов – лидер, тогдашнее олицетворение клуба, в момент спада карьеры поставивший свои интересы выше командных и результата. Чем Черчесов хорош в работе с командой? Тем, что всегда с самого начала четко ставит условия, определяет рамки поведения наставника и игроков. Объясняет, «что такое хорошо». У некоторых людей, назовем их «интеллигентами» (или «с тонкой душевной организацией»?), критерии размыты. Они не очень точно разграничивают то, за что накажут, а за что поощрят. Как в случае с Мамаевым и Кокориным – то ли казнить, то ли понять и простить. В «Спартаке» с участниками истории Черчесовым было предварительно проведено индивидуальное собеседование, в ходе которого было разъяснено, что от них ждут, а чего делать нельзя ни в коем случае. Игроки не поняли, решили, что они, «звезды», важнее тренера и что могут себе позволить гораздо больше. Но одно дело, когда знаменитый Тарасов посылает молодого Харламова в Чебаркуль, другое дело – не набравший еще авторитета тренер Черчесов убирает из команды ее живой символ, а вместе с ним ряд других любимцев торсиды. К сожалению, как мы помним, сделать это тактично, с понятными публике разъяснениями он не смог. Отсюда негативная реакция общественности, приведшая, пусть не сразу, к увольнению при первых же признаках проблем клуба. Но ведь яркая личность – а мы говорим именно о яркой личности – не бывает беспроблемной. Ее недостатки – продолжение достоинств, и наоборот. Мне нравится изречение писательницы Туве Янссон: «Не то хорошо, что хорошо, а что к чему идет».

После того самого поражения от ЦСКА 1:5 Черчесов вышел из раздевалки к злой толпе болельщиков. Те выкрикивали лозунги если и связанные между собой, то исключительно единой отрицательной эмоцией. Выгнать предлагали как иностранца Моцарта, так и своего Титова. Кто-то швырял последние сто рублей, которые Черчесов якобы должен был передать игрокам, если тем не хватает зарплат. Это был классический русский бунт, пахнущий сожженными усадьбами. Черчесов пытался отвечать на вопросы, но слушали плохо. Важно было сказать. Ничего не изменится и через десять лет. В том, что тренер выстоит в этот ураган, было мало сомнений. Когда гнев спал, кто-то даже поблагодарил его за общение. Но и сомневаться в том, что он заплатит за свое решение, не приходилось, хотя Черчесов тогда считал иначе и, судя по его высказываниям в книге Игоря Рабинера «Спартаковские исповеди», мнения своего впоследствии не изменил. Вот несколько самых важных выдержек из его монолога.

Нет для меня большей нелепости, чем высказывавшееся не раз подозрение, что решение перевести в дубль Егора Титова и Максима Калиниченко на самом деле принадлежало Леониду Федуну или кому-то еще. Нет. Это было мое решение. И я за него несу ответственность.

Ни я, ни кто-то другой Егора из «Спартака» не выгонял. Просто человек не был готов играть за основной состав. Свой выбор – «Химки» – он сделал сам. Хотя мог и доказывать свое право на возвращение в «основу», и завершить сезон в дубле, а с ним и карьеру – и ему устроили бы прощальный матч, а потом взяли бы на работу в клуб. Все эти варианты Титову предлагались, но он хотел играть, и его просьба была выполнена. Так же, как и Максима Калиниченко.

Тема возвращения Романцева к тому времени обсуждалась лет пять. И объяснять свой невыход на поле кознями и интригами, а не собственным уровнем игры – не показатель силы. Существуй реальная внутренняя проблема, Титов сразу перестал бы быть капитаном, а может, вообще покинул бы команду. Но этого-то не было!

Здесь необходимо пояснение: Титов рассказывал журналистам, что его якобы «сдал» доктор Юрий Васильков, который передал Черчесову, что Егор спросил его: «Правда ли, что к нам скоро вернется Олег Романцев?» По версии Титова, Черчесов взбесился и отреагировал на это.

Еще не работая в «Спартаке» и читая его (Титова. – И.Ж.) интервью, в каждой строчке чувствовал неудовлетворенность, и хотелось понять, в чем дело. Потом пришел в клуб и увидел, что в плане атмосферы это уже не тот «Спартак», что раньше. Но это только верхний пласт. Дошел до контрактов. И обнаружил явное несоответствие того, что получает человек, его игре и вкладу в достижения команды. Тогда-то и понял причины отсутствия у него внутреннего комфорта.

В матче с ЦСКА я почувствовал, что надо делать следующий шаг, принимать решение. И что это – шаг необходимый, коль скоро собираюсь строить новую команду. И ранее задумывался над тем, что в том сезоне «Спартак» без Титова набрал больше очков, чем с ним. Но, естественно, не кричал об этом во всю ивановскую. Однако именно та игра против ЦСКА – и не только ее содержание, а еще и нюансы в реакции игроков до игры и после нее – стала для меня определяющей.

Пройдет время, они встретят друг друга в ложе «Лужников» на одном из матчей. И, улыбаясь, немного поговорят. Титов впоследствии даже признает: останься Черчесов в 2008-м, он смог бы привести команду к победам. Но тот «Спартак» без Титова и Черчесова уже не стал лучше и вряд ли мог стать, если учесть, как резко при новом гендиректоре Валерии Карпине клуб сменил направление движения. Отказавшись от обстоятельной реконструкции, красно-белые впали в бесконечные эксперименты, и только один из них – в 2017-м – прервал эти блуждания в пустыне. Случалось разное, вплоть до того, что игроки позволяли себе называть тренеров «тренеришками». Футболиста, позволившего себе столь пренебрежительно, почти брезгливо высказаться об Унаи Эмери, звали Артем Дзюба. В 2017-м, в год первого за пятнадцать лет чемпионства «Спартака», он, все такой же, как раньше, столкнется с тем же самым Черчесовым. Или почти с тем же самым?

* * *

Мы снова в Австрии. 2017-й.

– Что главный тренер категорически не должен делать?

– Категоричность – в принципе не признак ума. Делайте выводы.

Ровно через день после этой фразы Черчесова в нашем разговоре сбор национальной команды покинул Артем Дзюба. Его отъезд объяснили травмой, но электричество в воздухе чувствовалось.

Примерно за десять дней до открытия тренировочного лагеря в Нойштифте Артем давал интервью «Спорту День за Днем», на которое пришли я и мой коллега Кирилл Легков. Все было по законам жанра: Дзюба шутил на все заданные темы, старался не уходить от вопросов, язвил в адрес Василия Уткина и даже пошел против «мейнстрима», не кинув камня в спину уходящего из «Зенита» Мирчи Луческу, с которым сумел, в отличие от многих, найти общий язык. «Очень часто на поле происходит так, как говорит Мистер». О’кей.

В любое, даже самое развеселое интервью положено добавлять актуальную информацию, даже ценой скучного ритуального вопроса. Ближе к концу беседы мы решили все же спросить о здоровье нападающего. Честно говоря, здесь уже точно рассчитывая на формальный ответ. Мол, полностью здоров, готов рвать всех за место в сборной на Кубке конфедераций и так далее. Дзюба действительно сказал именно так. Но год спустя. В мае же 2017-го он вдруг ответил следующим образом:

– Мое колено, так скажем, пятьдесят на пятьдесят. Приемлемо, все под контролем. Но оно меня беспокоит. Боюсь пропустить чемпионат мира, если проблема усугубится. Сейчас, после чемпионата, в любом случае поеду в сборную, там буду консультироваться, посмотрим. Конечно, я хочу играть в сборной – это огромная честь. Кубок конфедераций – раз в жизни, можно сказать, у России – так точно…

Впервые за всю беседу Дзюба заставил вернуть растянутые в улыбке губы в исходное положение. Он сомневается? Взвешивает за и против? Разрывается между желанием сберечь здоровье и не пролететь мимо сборной?

Давайте сразу закроем скобки: думать о будущем для футболистов – естественно. Карьера у них обычно заканчивается тогда, когда многие люди, с футболом не связанные, только начинают добиваться успеха, потратив первые тридцать лет на «артподготовку» и обязательные ошибки молодости. Если впереди жизненное событие, как домашний чемпионат мира, – фобии становятся сильнее во сто крат. Когда же при этом знаешь, что тренера в твоем клубе, доверяющего и чуть ли не перед каждым занятием просящего: «Артем, давай, пошути», сменит холодный джентльмен в пальто и с равнодушным взглядом, отвечать на вопросы обязательного журналистского check-листа становится совсем непросто.

Когда в Нойштифте между Черчесовым и Дзюбой состоялся жесткий диалог, после которого Артем принял решение уехать со сбора, удивляться оставалось только тем, кто этот ответ на вопрос пропустил мимо глаз и ушей. Тренер предлагал игроку попробовать работать дальше, опираясь на уверенность в избранной методике физподготовки. Игрок отвечал тренеру примерно в том же ключе, что и «Спорту День за Днем». Тренер, для которого шутки игрока не являются главной составляющей его КПД в команде, достаточно в твердой форме попросил побыстрее определиться с приоритетами. Игрок, обидевшись на непривычную в последнее время подачу информации, решил уехать. Это вкратце, если выбросить «но» и «если».

Относится ли Станислав Черчесов к тем людям, которые могут показательно отчитать и вогнать в краску молодую официантку, перепутавшую заказ? Безусловно, он способен это сделать. Вызывает ли при этом девушка, которая не слишком сосредоточена на своей работе, у вас желание выплеснуть раздражение за то, что вам принесли яичницу после блинчиков с джемом? Даже не спорьте, что это так. Просто вы, возможно, сдерживаетесь, а он говорит. Потому что нерадивый работник покушается на его бога – профессионализм.

Дзюба необычный только на первый взгляд. Он точно такой же, как мы с вами. Это типичный ученик с первой парты, с которым некоторым учителям легко и удобно. Он всегда смотрит в глаза. С ним можно обыграться, когда остальные глядят напряженно, исподлобья. Он всегда за хорошие оценки и поведение, лишь бы его хвалили.

– Дзюба просто нуждается в том, чтобы его любили. Это нормально для его внутреннего «ребенка». И мы все, родители, знаем, что ребенок совершенно по-другому раскрывается, если чувствует любовь, – подтверждает нашу догадку психолог Вадим Гущин.

Краткое содержание предыдущих серий. Сразу после поражения сборной России от Мексики, которое оставило ее вне плей-офф на Кубке конфедераций, Дзюба и его напарник по нападению в «Зените» Александр Кокорин выложили в «Инстаграме» знаменитую фотографию с «усами», приложив под нос пальцы. Момент для подобного юмора был неподходящий. Точнее, он стал классифицироваться как неподходящий с того момента, как появились социальные сети. В любом случае, иначе, как то, что эти два школьника решили подложить учителю кнопки на стул, оценить их действие невозможно. Мотивация Кокорина стала понятна осенью, когда они с Павлом Мамаевым испортили себе жизнь и карьеру на ровном месте. За компанию преступления совершают даже те, кто на них изначально не способен. В конце концов, Кокорин и в компании Дзюбы предпочитал своим улыбчивым лицом исполнять роль борсетки, глядя на мир из-под мышки Артема. Зачем играл с огнем сам Дзюба, было совсем непонятно.

За день до отъезда Дзюбы из Нойштифта мы в разговоре с Черчесовым словно предсказывали будущее.

– Некоторые игроки, которых совсем недавно сложно было представить вне сборной, сейчас оказались в стороне. Думаете, сейчас они уже начали понимать, что поезд уходит и, как вы говорили, дойти до всего, что вы им объясняли, через семь лет будет поздно?

– Это не самое главное. Для тренерского штаба важно, получив информацию о состоянии того или иного игрока, максимально быстро вернуть его в состояние готовности в сборной. У кого-то проблемы в клубе, с тренером или в семье. Но вот он приехал, мы его «погладили», «прощупали», вспомнили, как друг друга зовут, – и у нас игра. И стоит выбор: есть менее талантливый игрок, но постоянно играющий на своей позиции, в тонусе, сразу способный пойти и играть, и есть другой, способнее, но по каким-то причинам не готовый показывать свои возможности…

Мы говорили о других, но оказалось, что иллюстрации к сочинению еще впереди. Ажиотаж по поводу «усов» еще не успел стихнуть, как новый тренер «Зенита» Роберто Манчини, словно что-то увидев, перед контрольным матчем с «Аустрией» вдруг передал капитанскую повязку от Дзюбы Кокорину. Начался сезон, Александр стал стабильно забивать, а Артем фигурировал в клубе, еще недавно полностью им покоренном, то ли игроком ротации, то ли вовсе персоной нон-грата. Манчини, бесстрастному, как североатлантическая сельдь на льду (говорят, в Петербурге Роберто безразлично относился даже к приезду в гости старых друзей и знакомых), не нравилась активная жизненная позиция Дзюбы. Ему не нужен был ученик, заглядывающий в глаза и тянущий руку на любой вопрос. Он собирался перестраивать «Зенит», не опираясь на прошлое, и это его право, без оглядки на то, удалось ему это или нет. Манчини достаточно неожиданно оценил ситуацию не в пользу Дзюбы. Вел себя по отношению к нему холодно и в кабинетах настаивал на расставании. И любимцу Виллаш-Боаша и Луческу пришлось уехать в «Арсенал». Аршавин о таком и мечтать не смел.

* * *

Все пути сходятся в Австрии.

Юношеская сборная России проиграла на чемпионате Европы летом 2007-го два матча – Германии и Сербии, после чего последний матч с Францией превращался в формальность. В пятистах метрах от слияния двух прозрачных речек, на стадионе города Штайр вышла нулевая ничья. Разница между командами состояла лишь в том, что одни отправлялись в полуфинал, а другие – домой.

От Штайра до базы в Линце меньше часа езды. Смешное расстояние, особенно если главный тренер Равиль Сабитов предлагает единственному оставшемуся к тому моменту на турнире журналисту сесть в автобус к команде. Верхняя Австрия – не самая щедрая на ландшафты часть страны. Если еще и за окном темно, даже за сорок минут можно заскучать. Но не тогда, когда в салоне Артем Дзюба. Те футболисты «Баварии» и сборной Германии, которые когда-либо жили в одном номере с Томасом Мюллером, дали ему прозвище Радио. То же самое говорили о Дзюбе, когда тому было еще девятнадцать лет. Его торчащая голова была неотъемлемой частью прохода между креслами, шутки и информация разной степени полезности не давали уйти в свои мысли. Чем ближе был Линц, тем больше приходилось жалеть о вылете этой команды – она казалась все более домашней. Но команда Сабитова улетела, а я остался. Командировку прерывать не стал. Ездил в Ирднинг – смотреть, как Бернд Шустер на показательном выездном сборе начинает путь к своему провалу в «Реале». В Вену – на матч «Аустрии» и «Зальцбурга», где в составе последних постепенно доигрывал нынешний тренер «Баварии» Нико Ковач. Дзюбе же после короткого отпуска предстояло вернуться в «Спартак». Который только что принял Станислав Черчесов.

Спустя одиннадцать лет Равиль Сабитов в разговоре со «Спортом День за Днем» вспоминал, как тренировал Дзюбу.

– Он король штрафной. Его могут держать и два соперника, но Артем шикарно цепляется за диагонали, за счет природных данных, работы корпусом, физической мощи продавливает «опекунов», здорово играет на «втором этаже». В целом его манера игры не изменилась, но, конечно, сейчас он все делает на гораздо более высоком уровне. С каждым годом Артем играет все сильнее и сильнее. Впрочем, в моей сборной он тоже прилично выделялся – со своими габаритами продавливать юношей ему не составляло большого труда. Уже тогда можно было предвидеть, что он будет выделяться в российском футболе. Данные-то у него всегда были отменные, к названным качествам добавлю еще и отличную технику для футболиста таких габаритов. В спартаковской школе с ним здорово поработали, он хорошо координирован, может и обвести спокойно, и передачу отдать, и пробить. Не деревянный. Я еще десять – пятнадцать лет назад в интервью сравнивал его с Ибрагимовичем, а недавно услышал такое же сравнение от главного тренера шведской сборной (Янне Андерссона, который, впрочем, не спешил возвращать Ибрагимовича в команду, когда он заявил о своем желании сыграть на ЧМ-2018. – И.Ж.) Было приятно. Но самое важное в Дзюбе – характер. Работать с футболистами, которые своим юмором разряжают обстановку, – одно удовольствие. При этом он созидатель. Я это называю «белый лидер». Бывают «черные», которые негативно влияют на команду, Артем же всегда все старается сделать на пользу коллективу, настраивает на победы. Не поверю, что Дзюба мог негативно влиять на партнеров. Шутки? Уж на что Бесков был жестким, того же Гаврилова журил порой за юмор, но всегда был рад, что такой человек есть в команде. Тренировочный процесс, теоретические занятия – это же рутина, однообразие выматывает, и вот тут-то шутки становятся бесценными. Я всегда верил в Дзюбу. Помню, сильно удивился, когда «Спартак» не решался продлить с ним контракт. Постарался помочь чем мог, поговорил с руководителями красно-белых. Мне начали объяснять, что это в сборной он играет на острие, а в клубе у них другая схема. Заметил, что для того и существует вариативность, надо играть на козырях футболиста, тем более что у Дзюбы они были очевидными.

Нет сомнений, что для юношеской сборной качества Дзюбы, о которых говорит Сабитов, подходили однозначно. При этом в мире взрослых многое часто зависит от того, как быстро уйдет из тебя детство, а если какой-то процент останется – каким образом оно будет влиять на процессы вокруг. «Спартак» отказался от Дзюбы при Валерии Карпине, тот отправился в турне по арендам и смог удержаться в футболе, как сам Артем впоследствии вспоминал, благодаря тренерам, которые в него верили. В первую очередь Валерию Непомнящему в «Томи» (Валерию Кузьмичу явно помог опыт работы в Камеруне, где приходилось много с кем выстраивать отношения). В 2015 году странствия закончились в «Зените». Там Дзюба повстречал своего любимого тренера Андре Виллаш-Боаша, который предпочитал, чтобы его подопечные сами создавали обстановку в коллективе и по большому счету сами же предопределяли и результат на поле. Что дальше – мы уже знаем и помним: когда «ребенок» столкнулся с невозможностью «обыграться» с «учителем», он стал увядать. При Манчини ситуация выходила из-под контроля по обоюдной вине. Первый делал вид, что не слышит второго, второй в дороге, в раздевалке, за пределами стадиона и базы и не думал выключать «радио», делясь с партнерами своим мнением о том, что происходит в команде. Даже если Артем в чем-то был прав, обида – плохой компас в первую очередь для собственной карьеры. А его ожидания в Австрии от общения с Черчесовым, по риторике Аршавина, которого мы почему-то уже второй раз вспоминаем, остались исключительно проблемами самого нападающего. Ведь когда «дети» сталкиваются с полными противоположностями, ничего кроме отторжения в первую минуту столкновения этих «я» не бывает.

– Сколько я видел в футболе ребят с Кавказа, никогда не попадалась золотая середина, – вспоминает Борис Игнатьев Черчесова в юношах (считайте, детях). – Они либо очень воспитанные и трезвомыслящие, либо разгильдяи. Черчесов относился к первым, причем с очень крепким внутренним стержнем. Никогда никому не лез под кожу, не прыгал в толпе, чтобы на него обратили внимание. И сейчас мне нравится, как Стас ведет себя при встрече с большими людьми. Никогда не стелется перед ними, не бросается целоваться. Знает себе цену и свое место одновременно. Но при этом ощущение, что он со всеми на равных.

Шесть мячей в Туле могли бы не пустить Дзюбу в сборную, если бы хоть раз за зиму повезло Антону Заболотному. Тактически Черчесов мог попытаться встроить этого форварда в игру, но его касания не приносили голов ни при каких обстоятельствах. О таких эпизодах мы могли жалеть в матчах с Саудовской Аравией и Египтом, прокатись мяч мимо ворот в каких-то миллиметрах. Эффективность Дзюбы намного выше. Но Черчесов, просто так не отбрасывающий ни одной, даже самой «остроумной» кандидатуры, долго ждал знака свыше.

Дзюба и в своих эффектных матчах за «Арсенал» выигрывал не так много борьбы, в «Зените» этого и вовсе не было, словно форвард, о котором говорит Равиль Сабитов, остался в прошлом. Еще один «бархатный» высокий форвард Марио Гомес пропустил золотой для Германии чемпионат мира – 2014 из-за того, что не справился со своей формой в процессе восстановления после травмы. Напомним, именно этого опасался Дзюба накануне Кубка конфедераций, когда намекал на свой возможный отъезд из Нойштифта. Но весной 2018-го времени на сомнения не оставалось – привлекая к себе внимание в Туле, Артем вел себя как та лягушка, что взбивала в кувшине лапками масло из молока. Он не мог точно знать, поставил Черчесов на нем крест из-за «усов» или из-за того, что усомнился в Нойштифте в его характере. Но на всякий случай ждал шанса. На том конце провода тренер, возможно, тоже его ждал. Но при этом никому и в голову не приходило друг другу позвонить.

15 марта 2018 года на восьмой минуте матча Лиги Европы «Зенит» – «Лейпциг» Кокорин получил травму крестообразных связок. На следующий день (это тоже не все услышали и увидели) Дзюба дал интервью с очень простым посылом: он готов делать все, чтобы сражаться за право поехать на чемпионат мира. Черчесов не мог не услышать. И после потери основного нападающего не мог остаться к этому «месседжу» совсем уж равнодушным. С Федором Смоловым было все не столь очевидно, хотя в нем так или иначе видели надежную единицу в нападении. Но чтобы получить форварда «Краснодара» в оптимальном состоянии, его в сборной нужно было собирать, как кубик Рубика. Одно дело – как партнеры в «Краснодаре» взаимодействовали с ним при Игоре Шалимове: «мы тебе мяч доставим, ни о чем не беспокойся», совсем другое – как он играл весной, по всей ширине атаки. Возможно, тренерский штаб сборной заранее предвидел проблемы в нападении и, когда страна ждала, что уж Смолов-то будет забивать непременно, всерьез озадачился подготовкой плана В?

– Травма Кокорина во многом сыграла роль в том, что Дзюба в итоге попал на чемпионат мира, – уверен Дмитрий Радченко. – Но Черчесов и к нему был объективен, на что указывает его решение впоследствии доверять ему капитанскую повязку. Если бы Станиславу кто-то показал «усы» во времена, когда он играл в «Спартаке», он бы, не исключаю, мог сильно обидеться. Но он сейчас уже опытный тренер, знает все эти шалости. Мы когда-то и сами шутили над тренерами, правда, не в открытую. Так что вряд ли могло произойти такое, что Дзюба остался бы вне сборной только из-за этой шутки.

Можно ли шутить над Черчесовым? В теории – да. Те, кто знают его поближе, способны настроиться на его волну и не испытывать проблем при общении. Очень многие даже считают Станислава Саламовича обаятельным – он четко знает, когда можно пустить в ход свой юмор, а когда достаточно вполне умело включить «светского льва». Что же касается вертикали «игрок – тренер», здесь Черчесов однозначен: уважение к иерархии – это та же самодисциплина.

Один из лучших плеймейкеров в истории российского футбола Александр Мостовой приехал в 1986-м в «Спартак» совсем молодым. И испытал обычные для новичков такой команды эмоции: вроде бы ты попал в космос, а на самом деле – на той же самой земле. Правда, культурное потрясение Александра вышло даже более сильным – на базе в Тарасовке его поселили в одной комнате с Ринатом Дасаевым. А когда через два года тот уехал в «Севилью», Мостовой продолжил делить пространство с другим вратарем – Станиславом Черчесовым.

– У меня была полноценная возможность их сравнить, – говорит Мостовой. – Ринат – веселый, даже болтливый. Без конца что-то говорил, что полностью поглощало его звездный статус. Представьте себе – такой вот он, лучший вратарь Европы! Станислав был полной противоположностью. Я это ощутил в полной мере, когда он стал моим соседом, несмотря на то, что мы знали друг друга и раньше. Стас – прагматичный, ответственный, дисциплинированный. Я не могу однозначно оценить свои тогдашние ощущения: в футболе нельзя подводить все под определенные рамки, важны и нужны и такие типы, как Дасаев, и как Черчесов. При Ринате постоянно происходило какое-то колебание воздуха. Разговорчики, партии в шахматы и так далее и тому подобное. Я иногда лежал на кровати и не решался лишний раз слово произнести, чтобы на меня тут же не обрушился поток его веселья. С Черчесовым я должен был принимать во внимание его порядок. Он четко следовал режиму, считал важным делом сон, поэтому ложился и вставал в определенное время. Я старался следовать этим правилам, странно ведь сильно отличаться от человека, живя с ним в одном номере. Мне не казалось это сложным делом. В конце концов, детство у меня было непростое, я привык к пунктуальности и дисциплине с ранних лет. Не любил опаздывать, всегда старался приезжать заранее. И в этом мы со Стасом сходились. Дисциплина – это ведь не общее понятие, мол, встали в шеренгу и пошли. Это в первую очередь самоорганизация, на которой основывается профессионализм. У нас тогда как такового профессионального футбола не было в стране. Так вот Стас, наверное, был одним из первых, кто оказался к нему готов. В любом случае отличные отношения у меня сложились с обоими, какими бы разными они не были. Наверное, вы сами знаете, как непросто сойтись иногда с людьми по юмору, обойтись без конфликтов с теми, кто с тобой на разных волнах. Другое дело, что я был намного моложе и Дасаева, и Черчесова и, соответственно, круг общения у нас получился разным. Принципиальная разница заключалась в том, что если Дасаев допускал обмен шутками – мог «напихать» мне или моим сверстникам, но получить веселый ответ – то Стас на такой юмор не реагировал. Мы, кто помоложе, это понимали и старались с ним особо не острить. Менталитет у Черчесова все же отличался. Хотя свой юмор у него тоже был. И он таким и остался. Кстати, меня почему-то Стас ласково называл Мостик, хотя остальные просто Мост. Может, потому, что мы как раз были соседями и он чувствовал, что принял надо мной шефство после Дасаева.

Шутки – важный инструмент для создания атмосферы в серьезной команде. Этот момент недооценил Фабио Капелло. На чемпионате мира в Бразилии он запер не слишком мастеровитую команду практически в казарме и ждал, что ощущение порядка компенсирует нехватку футбольных навыков. Сейчас можно сказать, что итальянец пошел по пути наименьшего сопротивления, ломая под себя команду, но не желая ни в чем меняться самому. Не особо-то проигрышная позиция для человека, который все всем доказал и теперь может ворчать на времена и нравы, но для Черчесова такая негибкость могла стать роковой. Взявшись за груз, который не потянул ни опытный и консервативный, ни молодой и прогрессивный, свой, российский тренер ставил себя под удар такой силы, что в случае неудачи можно было не встать. Даже тому, кто привык добровольно таскать на спине кусок скалы. Черчесову пришлось меняться, и он делал это, даже если этого никто не замечал. «Категоричность – не признак ума» – вы помните?

– Уверен, что Черчесов долго думал, прежде чем вернуть его в сборную, – считает психолог Вадим Гущин. – Я достаточно много его слушал, читал интервью – и понял, что у него есть определенные принципы, критерии, которые он не просто декларирует, но воплощает в своих командах. Он работает не интуитивно, это вам не Семин, который, как матерый зверь, опасность нюхом чувствует. Но и не Слуцкий, который изложит все таким языком, что хоть книгу пиши. Вопреки расхожему мнению, Черчесов по-немецки логичен и последователен. А вот если требуется спонтанная, быстрая реакция, все может быть по-другому, эмоционально. Как глоток горячего чая – всех обжигает. Как он ведет себя в семье, этого я не знаю. Думаю, как и все кавказские люди – замечательно… А вот большинство, промежуточная группа – не думаю, что они в большом восторге от Станислава Саламовича.

Черчесова больше ввергала в раздумья не готовность Дзюбы к чемпионату мира – в конце концов, очередной сбор в Нойштифте был запланирован как раз для того, чтобы приводить всех в нужное состояние, и тренерский штаб мало беспокоился за год до этого, что Артем едет с травмой. Ему предложили путь восстановления, но нападающему репутационный риск быть вычеркнутым из заявки показался слишком велик. После этого Черчесов должен был получить от Дзюбы некое убедительное проявление серьезности намерений, в возможности чего сомневался до самой весны.

Важную роль в возобновлении общения сыграло видеоинтервью в YouTube в рамках проекта Ильи Казакова «Foot’больные люди». Дзюба впервые после отъезда с Кубка конфедераций не шутил и фактически дал обещание – он готов сделать все, чтобы поехать на чемпионат мира. Даже если его ждет статус запасного. Черчесову, разумеется, хотелось это услышать лично. Через некоторое время разорванная коммуникация – стороны никак не могли созвониться, потому что отчего-то не опознали номера друг друга, – восстановилась. Дальше вы знаете – Дзюба попал в число тех, кто поехал на сбор в Австрию.

Черчесову тоже понадобилось время, чтобы разработать для себя нужный алгоритм поведения. Артем такого типа, что тренер или принимает его со всем психологическим «гарниром», либо отвергает и не видит у себя вовсе. В этом причина скитаний нападающего по арендам, что, в принципе, превратилось в фирменный стиль. У Черчесова в сборной все достаточно прозрачно – он «просил», чтобы игрок имел регулярную практику, Дзюба практически в последний момент «проходные баллы» предоставил. Кардинально не устраивать по характеру нападающий именно этого тренера не может, так как Черчесов знает его с ранних лет, с плюсами, минусами и скелетами в шкафу. А в 2017-м Дзюба уехал, обиженный именно на объективную ситуацию, хотя через «Инстаграм» подал все так, будто на Черчесова.

Стоя перед микрофонами после одной из тренировок в мае 2018-го, Дзюба заявил, что его мысли сейчас на шестьсот процентов посвящены сборной. И это уже были не пустые слова – будущее форварда на тот момент не могли предсказать даже агенты, которые часто так уверенно сыплют характеристиками работы тренеров с их клиентами. В «Зените» Артема однозначно хотели видеть далеко не все кандидаты на пост тренера, «Арсенал» – всего лишь эпизод, причем в карьере не только одного Дзюбы. Перспектива начать новый сезон игроком, не попавшим на чемпионат мира ни в каком качестве, привели нападающего к самоанализу. И, разумеется, он готов был смириться с тем, что выходить на поле во время чемпионата мира, быть может, придется лишь на пятнадцать минут.

Черчесов строит свои команды на дисциплине и атмосфере, не пытаясь, впрочем, ни для кого быть папой. Скорее инструктором, помогающим использовать лучшие качества. Ему предстояло отвечать за результат на чемпионате мира, который непременно был бы связан с последствием приглашения Дзюбы. Оба оказались связаны компромиссом, на который пошли не друг с другом, а каждый сам с собой.

Неудивительно, что и Дзюбе очень хотелось быть на этом чемпионате мира. С тренером, который «не любит» игроков и, как казалось до мая 2018-го, его самого. Если Артему для того, чтобы сыграть на топовом уровне самый важный для сборной матч в Санкт-Петербурге, требовалось добровольно уехать из Австрии год назад, вынести унижения от Манчини и забить шесть голов за «Арсенал» – welcome. Запоминаются действия, а не слова.

Действия получились следующими. Не выйдя в стартовом составе на Саудовскую Аравию, Дзюба сверлил взглядом спину тренера больше часа игрового времени. Тот словно делал вид, что Артема не видит, но, как человек, всю карьеру учившийся смирять выплескивающиеся из берегов амбиции, чувствовал его присутствие. В нужный момент Дзюба был на поле, через пару минут он забил третий мяч, после которого стало ясно – никакое злое чудо не способно испортить первую победу на чемпионате. Забил и приложил руку к голове, что делает теперь почти всегда.

– Разве я отдал ему честь? По-моему, мы друг другу отдали. Вы видите, что он находится совершенно в другом состоянии, чем год назад. Мы вчера говорили с ним индивидуально как раз потому, что нельзя не использовать футболиста, находящегося в такой форме. На самом деле нет смысла разбирать персоналии отдельно. В каждого верю, как в самого себя.

В этих словах Черчесова – ни доли политеса. Не будь так на самом деле, Дзюба вместо Австрии отправился бы в мае в отпуск. Имея смутные перспективы по дальнейшей карьере. Возможно, это был бы худший отпуск в его жизни, с самыми дурацкими на свете пальмами, которые встали бы на пути у забитых мячей Саудовской Аравии, Египту, Испании. В Санкт-Петербурге Дзюба вышел уже с первых минут, получив таким образом еще один импульс вернуть все. И больше на этом чемпионате мира до стартового свистка уже на скамейку не присаживался. Сейчас дети по всей России играют во дворах в Дзюбу. От его готовности в немалой степени зависят выступления «Зенита». Все это – благодаря умению двух людей договариваться, несмотря на принципиально разные характеры.

– Устанавливать контакт с нынешними футболистами нам, тренерам, вышедшим из того поколения, что заявляло о себе в 80-х и 90-х, довольно тяжело, – признается Дмитрий Радченко. – Нас совершенно иначе воспитывали, другое требовали. Нам необходимо понимать интересы молодежи, вникать в их интересы. Орать в три горла «мы играли так, нас закаляли этак» – неправильно. Разумеется, мы можем показать им какие-то моменты прошлых матчей, расскажем про то, как проиграть финал Лиги чемпионов за две минуты. Чтобы знали, как бывает. Но в целом нам следует концентрироваться на том, что происходит в их головах сейчас и в нашей жизни вокруг них. Они, безусловно, любят футбол, но параллельно с другими интересами, которых не было у нас.

Выстроив отношения с Дзюбой, несмотря на наличие предпосылок для их разрыва, Черчесов выиграл не только боевую единицу для сборной, но и возможность оставить людям удивительного героя, который так необходим нам в народном фольклоре. Впрочем, «феномен» раскрытия Дзюбы в 2018-м никто не объяснит нам ярче, чем психолог Вадим Гущин в интервью автору «Спорта День за Днем» Анатолию Иванову.

– Сильная игра Дзюбы в осенней части сезона – последствие чемпионата мира, – говорит он. – Могу предложить довольно странное объяснение этого ренессанса. Фирменный жест теннисиста Михаила Южного – отдать честь, которым он показывал, что выступил в полную силу, отдал всего себя публике и матчу. У Дзюбы появился этот же жест. «Честь имею» – это и есть то, что появилось у Артема на чемпионате мира, ощущение того, что он действительно эту честь имеет. Прежде все разговоры вокруг Дзюбы и его самовосприятие были обратными этому тезису. Начиная со слухов о карманной краже в раздевалке и заканчивая сомнительными переходами из одного клуба в другой, сомнительными заявлениями то ли хулигана, то ли мальчишки. У того Дзюбы вообще не было чести, которую можно разделить со зрителями. Он обрел ее в сборной. Считаю, Артем впервые прочувствовал, что играет не за себя и не для себя. В побеждающей сборной, неожиданно вызвавшей интерес страны, прибавили все. Каждый – в чем-то своем, кто-то – в футбольных вещах. Но не Артем, мне кажется. Но психологически мы видим другого человека. Мы видим повзрослевшую личность. Дзюба – артист. Ощущение единства с трибунами очень важно для него. Может ли профессиональный спортсмен играть лучше только за счет куража? Может. Это очевидно. Когда футболист играет в одной команде и не играет в другой, то кроме как психологическими причинами это трудно объяснить. Психология очень важна. Есть понятия «своя команда», «партнеры», «место». «Ливерпуль» и «Боруссия» Юргена Клоппа – идеальный пример. Он подбирает людей, не только отталкиваясь от футбольных качеств. Все, кого пригласил Клопп, – игроки азартные. И им лучше вместе. Как долго это продлится – очень сложный вопрос. А как долго будет тянуться шлейф от чемпионата мира? Нужно вдохновение, но оно, к сожалению, длится недолго. И многие талантливые люди от этого страдают. У Дзюбы это может закончиться через месяц-два. А может продлиться до конца карьеры. У нас не очень благоприятный зрительский климат для вдохновения. Человек не чувствует поддержки. А для вдохновения нужна любовь. Артем ее почувствовал и «честь заимел». Но не уверен, что любовь трибун продлится долго. От нас зависит больше, чем от Артема. Да, во многих видах спорта есть спортсмены, которым нужна ненависть. При злом стадионе они выступают лучше. Но Артем не из их числа, как ни странно, при всей хулиганистости образа. При его габаритах он не жесткий боец. Он тонкая личность, фантазийная и артистическая. А те, кто подпитывается ненавистью… Ведь все определяется в семье. Это то, как ребенок реагирует на воспитание родителей. Одни дети верят, другие плачут, а какие-то начинают бороться. Например, советские детдомовцы после Гражданской войны – они были очень жесткие, поскольку привыкли, что их не любят. И в этом они нашли защиту. И если это, как у Игоря Денисова, совмещается с лидерскими качествами, то такие люди очень опасны. Быстров тоже злой и колючий. Такие люди неоднозначны. Но такие игроки очень ценны.

Далее Гущин получил не самый очевидный вопрос: насколько кураж игрока связан с работой надпочечников? И работают ли с некуражными игроками эндокринологи, нефрологи?

– Нет, врачи работают на уровне «здоров или нет», – ответил психолог. – Давать гормоны – это допинг. Дзюба чувствует себя лучше при обожании трибун. Да, у Артема больший выброс адреналина. Например, зенитовские легионеры явно не очень адреналин выбрасывают. Это видно. Если игрок очень хороший, то добавка за счет адреналина не так заметна. А для среднего игрока – это главный момент. Психология важна для среднего игрока, за счет ее он может прибавить. И для великого – чтобы выиграть великое. Для российских игроков она исключительно важна! Ощущение легкости и полета, о которых как-то открыто говорил Дзюба, – и есть ощущение вдохновения. Оно может быть у поэта и художника, а может и у балерины, которая легко взлетает. И Артем, как форвард, должен «летать». А если «летает» защитник, то я долго буду с ним общаться, спрашивать: «А что такое?» Мы с вами имеем чистый научный эксперимент. Дзюба почти тридцать лет лет без скандирования и Дзюба сейчас.

Егор Титов закончил общение с тренером Черчесовым обещанием больше никогда с ним не пересекаться в одной команде. Игорь Денисов спустя десять лет сделал то же самое, даже с бо́льшим негативом. Артем Дзюба, показав «усы», оказался осенью 2018-го не просто по разные стороны баррикад со своим напарником по шутке Александром Кокориным – на противоположных концах социальной лестницы. Разумеется, многое зависит от стечения обстоятельств. Манчини мог оставить Дзюбу в «Зените» «на всякий случай», и никакое переосмысление не привело бы Артема к возвращению в сборную. Кокорин мог обойтись без той травмы. Черчесову бы не подсказали, что он звонит Дзюбе с неизвестного тому номера. И все.

– Никто ни с кем не конфликтовал. Вы футболистов не знаете, как мы. Дзюба в «молодежке» играл у Ромащенко, у меня тоже. Мы знаем, какой у него психотип. Кроме того, он взрослеет, на какие-то вещи смотрит иначе. Артему еще нет пятидесяти пяти лет, нельзя его глазами смотреть на вещи. Мы же должны грамотно себя вести, чтобы футболиста не потерять. А то, что он нашел правильные шаги в своем развитии, – нас это только порадовало. И мы воспользовались шансом, который он нам дал, – сказал Черчесов в эфире телеканала «Россия 24» после того, как чемпионат мира завершился.

Описывая одну из самых значимых своих менеджерских удач, он, как всегда, обошелся без романтики. Поэтому точку в этой трудной главе о том, как правильно переживать поражения, ставит Вадим Гущин:

– По терминологии «дзен», Дзюба – «необработанный кусок дерева», естественный и простой в хорошем смысле слова. В России это рядоположенно сказочному персонажу Иванушке-дурачку, который в результате, несмотря на наивность, простодушие и бесшабашность, побеждает. А Кокорин и Смолов, одаренные природой, возможно, побогаче Артема, тоже могут забить немало – вот только не тогда, когда надо, и не тому, кому надо. Выбора среди игроков у Черчесова особо не было. Тем более он сузился, когда стали вдруг травмироваться те, кто казался незаменимым. И что должен делать полководец, у которого половина армии выбита, а вторая совсем не элитные войска? Что сказал великий Наполеон, когда во время Бородинской битвы к нему один за другим подходили маршалы с просьбой: «Дайте мне гвардию – и я принесу победу»? Он отвечал: «Я не буду жертвовать последним резервом, находясь в центре враждебной России». Проверенные кадры решают все, особенно когда они в дефиците, а ситуация критическая. Лишь в клубах уровня «Реала» или ПСЖ тренеры могут получить кого угодно. Все остальные должны быть готовы работать с теми, кто есть. И то, что им дорого, защищать до последней капли крови. Поэтому я понимаю, почему тренер сборной будет защищать и Дзюбу, и Акинфеева. Один на один он может им говорить все, что угодно, любую критику, только вы об этом не узнаете. При этом, если ты Черчесов, публично заявляешь иное: «Они – лучшие. Я в них верю. Мы не ошиблись, мы все делаем правильно». Большие тренеры своих не сдают. Сдают своих – плохие, слабые. Те, кто любит оправдываться за чужой счет: «Я им рассказал, как надо, а они…»