Глава 7

— Господин? — удивился моему приходу Юкио. — Здравствуй, маленькая красавица.

— Дядя Юкио! Здравствуйте! Знакомьтесь, это Лосик! Лосик, это дядя Юкио. Он страшненький, но хороший!

— Эй, ничего я не страшненький!

— Так у дяди Юкио рога вон какие! А такие рога бывают только у страшненьких или тех, кого жена обманывает! А у дяди Юкио нет жены! — с ходу рассказала всю правду Магдалена и подошла к Юкио, начала гладить его, присевшего на корточки, по голове. — Не переживай, дядя Юкио. Мы тебя и страшненьким любим! Спасибо, что пришёл за мной!

У моего помощника аж левый глаз начал дёргаться от этих слов. Я лишь усмехнулся и передал ему девочку.

— Смените место. Он меня почувствовал, но появляться не спешит. Ждёт чего-то.

— Значит, он всё ещё не появился?

— Ни он, ни император, ни войска. Хотя я не спешил. Ладно, укройтесь где-нибудь, а я пойду, поищу и вытащу это бесхребетное… Ладно, не при детях.

— Нет ли вероятности, что он ждёт возможности? Ждёт, пока вы уйдёте, господин?

— Может быть… Но я ощущаю его присутствие. А он ощущает моё. Он не порталист, потому ты должен суметь уйти от него в случае чего. А ещё лучше…

Я подошёл поближе и посоветовал Юкио выбрать в качестве места для отдыха территории за пределами земель златомордого.

— Он не безраздельно правит этим миром? — удивился мой рогатый помощник.

— Мир не маленький, но и не суперогромный. Ощущаю присутствие как минимум четырёх божественных сущностей. Возьми этот амулет, — передал я ему наполненный божественной энергией артефакт родом из моего мира — один из тех предметов, что были запечатаны и сохранены для экстренных случаев. — Если возникнет чрезвычайная ситуация, сломай его. Я почувствую призыв, где бы вы ни находились в пределах этого мира. И он же создаст вокруг вас защитную сферу. Даже богам понадобится время, чтобы пробиться через неё.

— Благодарю.

— Дядя Серёжа! А вы надолго?

— День. Может, два. Надо найти твоего дядю. Я же обещал отвести тебя к нему в гости.

— Спасибо. А эльки?

— Уже делаю, моя хорошая…

Я создал десяток элек различных стихий, что тут же оккупировали руки девочки, весело вереща и щекоча её.

Под звонкий смех я и ушёл, получив пожелание доброго пути от своего помощника.

А путь мой действительно будет добрым, вымощен ударами добра по хребту бесчеловечности забравшегося на вершину мира недобога.

— Раз-два-три-четыре-пять — я иду вам морды мять… — взлетел я в небо и помчался в сторону самого крупного города из всех, что смог ощутить в зоне своего божественного восприятия.

Было не очень понятно, столица это или нет. Языка я не знал, так что спрашивать местных было бесполезно. А златомордый-то наш язык выучил, падла хитрая. Подготовился перед вторжением, про меня справки навёл. О мире тоже каким-то образом узнал… Это могло бы стать неплохой загадкой, которую я бы с удовольствием разгадал, но сейчас не время быть расточительным.

— Найдите императора…

Сотни духов ветра получили приказ и разлетелись по всему городу. А я завис на месте, ожидая новостей и медленно сканируя городские улицы взглядом и чувствами.

— Самая сильная аура и концентрация магов вон там… — посмотрел я в сторону дворца, который наверняка был императорской резиденцией.

И тут же начали прибывать первые духи с докладами.

Во дворце экстренное совещание, призвали всех магов, командира дворцовой стражи и личных телохранителей императора. Все Стекались бесконечным потоком к стенам дворца, не понимая, что происходит. Видимо, новость о вторжении и нейтрализации гарнизона того вшивого бункера уже добралась до столицы.

— Начнём, пожалуй, — набрал я скорость и заложил вираж, метя прямо в тот самый зал, где собралась гвардия.

Пробить старый потолок было намного проще, чем в бункере. А затем и перекрытия между этажами. Одно, второе, третье — тормозим!

Весь в пыли, сопровождаемый градом осколков и обломков повреждённого дворца, я предстал перед людьми этого мира в свете стоящего в зените солнца. Я бы хотел сказать, что тут были лишь смертные, и я бы смог быстро и без забот закончить всю эту драму, но…

— Значит, своих верных псов ты тоже готов омолаживать за счёт детей?

Я выпрямился, стряхнул пыль и сжал кулаки. Стража и верные подданные безумного императора, идущего по пути безумного бога, были даже быстрее. Они уже достали оружие, сплели атакующие заклинания и обрушили на меня хаос атак.

А я не спешил. Я смотрел в глаза императора, пытаясь понять, насколько черна его душа, насколько она грязна и бесполезна для этого мира. Я смотрел на него, игнорируя бессильные атаки смертных. И видел пропасть вместо человеческой души.

Он тоже что-то кричал, показывал на меня своим перстом повелителя. Вены на его шее набухли от яростного крика, а магический щит защищал от осколков магии и оружия.

— Вот видишь. Даже тебя он не собирается спасать… — покачал я головой и вытянул руку вперёд.

Магическая проекция руки прошла через все барьеры, через вспышки магических заклинаний и даже через выставленную императором руку и сжалась на его шее. Я медленно поднял его вверх.

— Какие вы всё-таки шумные… — Ещё сотня проекций рук разлетелась во все стороны к защитникам этого носителя человеческой оболочки, продавшего собственную душу.

Сотня стражей и помощников императора приподнялась вверх, едва касаясь носками пыльного, изувеченного их же атаками пола.

— Обычно я так не делаю, но другого выбора у меня просто нет… — Я медленно повернул голову и посмотрел в глаза всех и каждого.

Среди сотни нашлось пятеро, кто так же, как император, не обладал душой. Пустые тела, следующие воле жадного и безумного бога. У всех них золотые линии, полные магических рун и вшитых заклинаний. А значит, все они кровные родственники императора и все полностью потеряли свою человечность за время служения, в отличие от Магдалены, её матери и дяди, что стал повстанцем, противостоящим этому безумию.

— От вас пятерых толку никакого нет. — Я сделал движение рукой, и в ней появилось моё копьё. — Пусть мир станет чище. В вашей жизни больше нет нужды. Именем Смерти, я казню вас, творящие безумие, несравнимое даже с бешенством животного.

Один взмах копья — пять проекций снесли головы тем, кто напомнил мне об ужасах и монстрах моего родного мира. Опять мне приходится головы рубить… Быть может, это и есть суть моего Дома? Быть может, мы должны были делать это всегда, и тогда с нашим миром не случилось бы ничего плохого? Мы слишком сильно верили в разумность некоторых. Жадность превращала их в монстров куда как более ужасных и опасных, чем безликие слимы…

И этот мир с таким божком гарантированно ждала бы судьба, неотличимая от нашего. Надеюсь, остальные боги и те, кто возьмут в свои руки правление империей, смогут исправить ситуацию.

И всё же я хотел от этих людей кое-что узнать. Но бездушных даже спрашивать бесполезно. Придётся взять в руки души остальных…

Первым я выбрал здорового, как гора, воина, облачённого в огромный стальной панцирь, украшенный золотом и драгоценными камнями. Подтянул его тело к себе. Заглянул в глаза, увидел там душу и, словно клещами, под дикий вой и крик, вытянул её, заставляя остальных задрожать от ужаса.

— Если ты был хорошим человеком, я верну её на место. Можешь так не верещать. — Я окружил душу подчинившейся мне божественностью и соединил с собственным сознанием.

Две минуты понадобилось на то, чтобы выучить язык, узнать законы и нормы этой империи, ситуацию с пограничными регионами, систему верований, прошлое и тайное человека передо мной. А это был кто-то сродни генералиссимусу. Великий и ужасный, кровавый и бесстрашный Лоброк Гиль. А вдобавок ко всему — такой же бесчеловечный, как и его император.

— Ты отвратителен, словно сама гниль, что сочится из грязной раны. Как можно было отдавать приказы на расстрел и сжигание крестьян? Как можно было своими руками показывать пример, душа младенцев? — сказал я на их языке и поочерёдно посмотрел на лица тех, кто собрался в этом зале.

Некоторые из них стали мне омерзительны до глубины души. В их жизни больше не было нужды. Отребье, неспособное понять ценность человеческой и любой другой жизни априори, будет вести мир к гибели. Я даже копьём не стал взмахивать. Просто сжал руку, и проекции сломали шеи этим ничтожествам.

— Следующий, — произнёс я, глядя на покрасневшие, задыхающиеся лица, и вытащил очередного слугу императора. — Пусть среди них мне попадётся хотя бы один достойный жизни…

Я мысленно помолился мирозданию и окунулся в грязные воспоминания своей жертвы. Единичные добрые дела, сделанные во благо таких же жестоких ублюдков, тонули под «праведными» приказами, от которых у меня кипела кровь.

Это не люди. Это какая-то больная ветвь человеческой цивилизации! На тысячи злых поступков приходится в лучшем случае одно-два праведных дела. Да и то, совершённое ради личной выгоды. Я не оценивал их доброту к таким же тварям, как они. Я смотрел за тем, как они служили своему народу, как вели войны, какие приказы отдавали и исполняли… Передо мной они обнажили души. Целиком и полностью. Каждый из них. И я не нашёл в себе силы помиловать хотя бы одного…

Сегодня я обезглавил своими руками восемьдесят процентов имперского совета и высших военных чинов. Даже телохранители и те, помимо службы, умудрялись выполнять по приказу своего господина отвратительные вещи. На каждом из них, если поставить клеймо за каждое злодеяние в отношении заведомо слабых и неспособных ответить, не останется и сантиметра чистой кожи.

Я отшвырнул императора, последнего из тех, кто остался в живых и подошёл к его трону. Сидеть в нём мне показалось чем-то грязным и непростительным. Я уничтожил его, слушая, как кашляет, пытаясь уползти прочь, это ничтожество.

— Твой бог, твой предок забился в свою божественную норку и не вылезает. Думает, что это его спасёт… Наивный глупец… Ты знаешь, почему я оставил тебя в живых?

— Помогите… Кто-нибудь! Спасите меня!

— Потому что даже смерть нужно заслужить. Ты настолько жесток, насколько и жалок. Трясясь за свою судьбу, ты был готов абсолютно на всё. На любое безумие. И вот уж ирония судьбы — твоё безумие, кроме таких же ничтожных и жестоких тварей в твоей свите, привело сюда меня. Я убиваю вас и ощущаю облегчение. Ощущаю, что день прожит не зря. Думаю, это может стать моим хобби однажды — приходить с внезапной проверкой в различные миры и вешать на одну чашу весов душу правителей, а на другую — вес их греха и смотреть, что перевесит.

— Грехи… Разные… Я не грешник!

— Да у тебя даже души нет, бес проклятый. Ты потерял её, когда переписал законы, разрешающие изнасилования людей ниже тебя по рангу и статусу ради повышения рождаемости. И ваша церковь… Видал я одних отъявленных сатанистов в своей жизни. Тоже безумцами были. Детей жрали, Смерти молились… Всего и не перечислишь. В сравнении с вами, их можно было бы посчитать разумными и логичными людьми, вынужденными прибегнуть к крайним мерам ради выживания, а не тем мусором, с которым я разобрался раз и навсегда только что. Вы просто… Вот какая у вас нужда? Сделать своего недобога сильнее? Заставить весь мир дрожать от ваших культурных особенностей? Террором загнать людей на вредные и опасные производства? Я видел сотни детей на заводах с ядовитым сырьём. Но не увидел ни одного магазина с детскими игрушками. Ты и твой божок уверовали в бессмертие. Решили, что проблемы смертных вас больше не касаются… — Я покачал головой и создал нескольких элементалей, что подняли императора над полом и сковали его, сделав частью отвратительного интерьера.

— Сиди тут спокойно и тихо. Я скоро вернусь.

Моя цель была проста — найти нового императора. И найти этого ублюдка, что всё подсматривает за мной из своей берлоги. Думаешь, я не ощущаю, как ты пытаешься незаметно подтачивать мои силы? Будь я на третьих Вратах — это имело бы значение. Но на четвёртых, да с моими запасами божественности… Жди меня, трясясь от страха.

Я решил начать с поиска нового императора. Вернее, с его освобождения. Ворвался в тюрьму, где в цепях, закованный, измученный и наполовину лишённый рассудка, сидел сын безумного императора. По пути пришлось уничтожить девять стражников из десяти, на ходу вырывая их души из тел и смотря, насколько они соответствовали требованиям старого императора. Если соответствовали полностью и творили вещи, от которых даже у меня в венах закипала кровь — убивал, духовную энергию собирал для будущей армии, что очистит по зову нового императора эти земли.

— Как же они с тобой жестоко обошлись… — оценил я масштаб трагедии и вытащил два десятка зелий здоровья.

Одни должны были моментально помочь с критическими повреждениями, другие ускорить регенерацию и добавить дефицитных веществ в тело дяди Магдалены. Заливая ему в рот зелья, постепенно отключал его от аппаратов жизнеобеспечения, что помогали ему оставаться в живых даже в этом отвратительном карцере.

Почти час ушёл на то, чтобы вернуть дядю Магди к жизни. Я сделал это и гордился этим. Было бы, конечно, куда как проще добить и поселить душу в тело элементаля. Но его тело, полное незаживающих шрамов, восстановленная кожа, срезанная с тела, провалы в черепе… Оно станет прекрасной иллюстрацией той бесчеловечной жестокости, что был неотъемлемой частью старого режима.

— Где я?.. Я умер?..

— К сожалению, нет. Тебе придётся ещё пожить и поработать на благо этого мира. Вставай. Пришла пора сделать тебя императором.

— Ха-ха… Очень… смешно. Я даже боли не чувствую.

— Да, можешь не благодарить. Идём за мной. У нас мало времени. А обсудить нам с тобой предстоит очень и очень многое… Божественные предки, боги-соседи, изучение ошибок прошлого, как реформировать империю и самому не стать копией своего отца-тирана. Но самое главное — надо обсудить, что ты подаришь на прощание своей племяннице, Магдалене. Я забираю её к матери из этого проклятого мира. Если судьба будет благосклонна и ты исправишь ошибки своего предшественника, однажды мы навестим вас и принесём подарки детям этого мира, этой империи. Ты чего встал? Что-то не так с позвоночником? Он вроде был в порядке…

— Кто. Ты. Такой? — посмотрел на десятки трупов в коридоре Лазарь.

— Я просто очень злой человек, которому вместо сладких гуассанов пришлось залить дворец и пару улиц столицы кровью. И, к сожалению, это только начало… Шевелись. Тебе ещё своими руками перед лицом всего города императора казнить.

— Что ты несёшь?.. Как ты сюда попал? Что за галлюцинацию на меня наслали мои палачи⁈

— Магдалена попросила встретиться с тобой. А я — Дан. И я привык исполнять свои обещания. Даже если на пути к обещанию окажутся боги, им придётся либо подвинуться, либо они будут отправлены в божественный полёт моим пинком. Ты всё равно сразу не поймёшь… Просто иди за мной и докажи, что твоя сестра, которой ты помог сбежать, найдя для неё одного старого мага-шарлатана, не ошиблась, доверившись тебе. Твоя судьба сделала крутой поворот. Смотри, не сорвись в кювет.

Я пошёл вперёд, и Лазарь сорвался с места. Выбежал наружу и увидел ещё больше трупов.

— Ты убил их всех…

— Только недостойных. Двоих пощадил. Они сбежали.

— Я слышу гул полиции. Армия… Надо бежать!

— Зачем? У тебя тоже армия есть.

— Где? — обернулся он. — Все мои соратники были разбиты, люди разбежались и прячутся. Восстание провалилось… У меня не осталось ничего!

— У тебя осталась Магдалена. А дети любят привносить в нашу жизнь чудеса, — хлопнул я в ладони, и весь тюремный двор начал преображаться. — Знакомься. Это элементали. И с сегодняшнего дня они поступают на службу новому императору, коим ты станешь, как только падёт голова старого безумца.

— Город… Столица пострадает!

— Ну, тебе определённо придётся найти сторонников и навести порядок своей железной рукой. Переписать законы, казнить преступников, возвеличить тех, кто имеет в своей душе стержень героя.

— Как? Кто ты такой, что способен на всё это? Ты говорил о богах… Ты… Ты…

— Я смертный. Но с особыми полномочиями в мире богов. Полетели сразу во дворец, — взмахнул я рукой, и божественная сила ветра подняла Лазаря над полом. — Твоя история только начинается. А для кое-кого скоро история должна будет закончиться…

Я посмотрел на восток. На высокие горы, откуда всё это время на меня пялился этот златомордый ублюдок. И ощутил вспышки божественных атак, что обрушились на него со стороны соседей.

Как быстро в этом мире произошли изменения. Стоило всего лишь подтолкнуть остальных к действиям.

Мы были над территорией объятого ужасом и запустением дворца, откуда сбежали тысячи слуг. Вместо них внутрь пытались тайно проникнуть воины империи, когда рядом с нами появилась сотканная из облаков физиономия лысого мужика с огромными бусами на шее.

— Я, конечно, извиняюсь, что отвлекаю, но нам бы не помешала помощь…

— А чё вы сунулись туда, когда вас не звали?

— Ну, как сказать… Позвали, — напрягшись, словно отражает атаку, произнесло лицо.

— Кто? — приподнял я бровь.

— Старик, портальных дел мастер… Он предупреждал, что придёт кто-то могущественный. И мы сможем помочь ему.

— Хех. Вот ведь перестраховщик, манипулятор старый… Ладно, я скоро. Не разрушьте там всё…

— Мы пока на окраинах. Сдерживаем его.

— Займите оборонительную позицию, избегайте столкновений. Я скоро, — прокричал я, и лицо растворилось в потоке ветра.

— Это кто был? — с едва ли не выпадающими наружу глазами спросил Лазарь, приземлившийся на балконе.

— Один из богов, живущих в этом мире. Да ты потом познакомишься. Я маякну им, чтобы тебя не обижали, империю не грабили и помогали. Людям и так досталось от правителя их бестолкового.

— А. Ещё одни боги? Точно. Как я и сам не догадался… Какая забористая галлюцинация мне досталась, — махнул рукой Лазарь.

— Шутишь? Это хорошо. Значит, идёшь на поправку. Итак… Займись сейчас захватом власти, а я пойду, помогу этим несчастным. Втроём с одним мудаком справиться не могут…

Я оставил Лазаря у входа в зал, где его ждал застывший в каменной хватке император. Остались с ним и больше сотни элементалей, что были сильнее местных магов. Значительно сильнее…

Ну а меня уже заждался главный приз этой божественной командировки. И всё же как хитёр и предусмотрителен этот старый дьявол Синху… Одно непонятно: если он такой проныра, почему сам не дал под зад златомордому? Зачем ему было нужно отправлять отсюда мать с дочкой, выбрасывать их специально передо мной одновременно с Юкио и подговаривать местных богов к переделу власти? Чего на самом деле он добивается?..

Отправить