Глава 8

Я мчался, ведомый божественным возмездием и желанием поквитаться с этим убожеством. За свою смерть и несколько потерянных из-за этого лет. За переживания моих близких. За слёзы Альмы и страх Магдалены. За всё то скотское сборище мразей, что мне пришлось прикончить сегодня, и за бесчисленное количество детских слёз и поломанных судеб, что наполнили этот мир во имя его божественного восхождения.

Три других бога уже какое-то время сражались с ним и должны были его измотать. Но скорее это он измотал их.

Поддержка бога в его Домене безгранична. Он становится в разы сильнее, его магия и техники опаснее, а выносливости может позавидовать любой. Те, кто пришёл сюда без спроса, наоборот, ощущают постоянное давление и не могут продемонстрировать всю свою силу и удаль. И сейчас тройка соседей, каждый из которых по отдельности не должен был уступать этому молодому, дерзкому и готовому на всё ради силы божку, получала удар за ударом, от которых содрогался весь горный хребет.

С одной стороны, они молодцы — догадались атаковать его в том месте, что он может назвать своим божественным домом. Здесь он вынужден сдерживать себя и свои атаки, чтобы не уничтожить все свои наработки, своё наследие, свои любимые «игрушки». С другой — они ограничены и не могут даже отступить нормально. Если сейчас они решат сбежать, он просто сможет разойтись на полную и обрушить на них весь свой гнев.

Не знаю, зачем старик отправил вас сюда, но для вас это станет прекрасной демонстрацией, мотивирующей на правильный жизненный уклад. И заодно я смогу договориться о поддержке Лазаря. Всё же этому храбрецу помощь явно не помешает.

Горный хребет рос передо мной с каждой секундой полёта. И златомордый заметил моё приближение. Его атаки стали яростнее, отчаяннее. Он явно хотел закончить с этой троицей до того, как столкнётся в битве со мной.

Я высвободил капельку от океана бушующей внутри меня божественной энергии. Благодаря четвёртым Вратам, эта капелька ускорила меня так, что за один удар сердца я оказался над горным пиком. Со вторым я осмотрелся, развернулся и с третьим отправился в полёт с копьём наперевес.

Ещё одна капля, чтобы сознание успевало за телом.

Эффект был как от разорвавшейся бомбы, в которую вплели самые эффективные и могущественные заклинания из магии времени. Мир вокруг словно замер, а знакомая златомордая физиономия, с широченным мечом в руках, зависла над скрестившей руки воительницей. Они стояли прямо посреди облаков, в переставшем кричать ветре.

Дама была старой, но всё ещё гордой и смелой. Она зависла над получившим рассечение соратником, что падал на скалы, разбрасывая свои божественные крылья. Мой враг очень хотел добить его и вложил в эту атаку всю силу. Я видел, как медленно расходятся по воздуху волны от его сокрушающего удара.

Руки дамы светились белоснежными магическими вспышками пробуждающейся защиты. Хм, немного напоминает магический покров разных животных, что не умеют создавать щиты. Да и лицо у неё имеет какие-то… нечеловеческие черты. Интересно, но времени рассматривать её у меня нет.

Женщина была готова принять удар на себя, чтобы сохранить жизнь практически побеждённого соратника, что уже ставило её намного выше, чем это золотомордое отребье с рунами по всему телу. Даже если она не человек по природе своей.

Снизу к златомордому стремился, но явно не успевал добраться огромный стебель растения, выросший из ещё одного бога, принявшего форму титанических размеров древа, укоренившегося в этих горах. Большая же часть этого дерева уже сгорела дотла, но бог упорно силой жизни восстанавливал обугленные корни и ветви, захватив и облепив несколько горных вершин.

Я продолжал приближаться к ублюдку. А его меч набирал силу и скорость, стремясь к богине. Он уже был в нескольких сантиметрах от её рук, когда я достал до него. Максимально осторожно потянул его, заодно перехватывая меч, чтобы он не порезал эту воинственную даму. И как только угроза миновала, я запечатал собственный разум и вернул привычную скорость сознания.

«БУ-У-У-У-УМ!»

Мы врезались на нечеловеческой скорости в гору. Я вытянулся, чтобы продолжить скользить вдоль неё, а не внутрь.

«ШУ-У-У-УРХ!»

Высекая золотые искры, мы продолжали полёт по горному склону, и каждый раз, как мы оказывались близко к камню, я давил на голову этого ничтожества, заставляя его буквально жрать собственные зубы и камни.

— А ты крепче, чем я думал… Даже не умер сразу… Крепкий же у тебя череп.

— …

Он просто стоял, ничего не осознавая, обезображенный, униженный, раздавленный моей рукой.

— И это даже хорошо! Я обещал самому себе, что твоё наказание не закончится быстро…

Пара ударов копья срезали с ошеломлённого златомордого остатки артефактной одежды, амулеты, отсекли пальцы, что держали меч, и оставили голым прямо посреди каменного плато. Впрочем, его тело… Его тяжело было назвать нормальным. Он пересадил себе всё, что возможно, и я чётко видел, что от его изначального, смертного тела тут мало что осталось.

Бегущие по коже тысячи магических линий с множеством рун, каждая из которых включала в себя свою силу и заклинание, раздражали. Я начал с них… Сорвал каждую, пусть для этого пришлось сдирать и саму кожу.

Как только златомордый приходил в себя и начинал орать, я бил его кулаками так, что он снова терял сознание. Был ли я жестоким? Безусловно. Мог ли я его убить сразу? Да. Моя взрывная божественность давала мне тысячу и один способ расквитаться с ним одним движением руки. Но дело было не в нём. И не во мне. А в людях, что останутся жить в этом мире. И богах, что останутся его беречь и делить между собой.

Бить его, чтобы он понял свою никчёмность, было приятно. Мучить — нет. Мне не хотелось марать свою душу о его ничтожное, грязное тело. Но я должен был. Ибо за мной наблюдали.

Местные боги видели меня, и я должен был показать им, что даже такие, как златомордый, которые знают об уничтожении, эксплуатации, запугивании и издевательствах всё, могут ждать возмездия. Такого возмездия, от которого их грязные божественные душонки будут трястись от страха.

И златомордый дрожал. Кричал. И раз за разом получал порцию праведного насилия. Сегодня мне довелось стать мясником-садистом, отвратительнейшим из всех типов людей. Я этим не горжусь. Но я не могу подвести свою публику…

Златомордый потерял свою золотую личину. Теперь она была разбита в мясо. Я буквально вырвал из его тела магические линии, нарушив магические потоки, и исполосовал его так, что ни в одном фильме ужасов не покажут.

Я был отвратителен сам себе, но набрался сил, чтобы привести эту тварь в чувство и показать ему, как в божественном пламени сгорают все следы его труда по усовершенствованию тела. И когда он перестал на что-либо реагировать, я закончил эту проклятую показательную казнь в этих проклятых горах…

— А теперь давайте поговорим с вами о судьбе этого мира, людей в нём и о детских мечтах, из-за которых мне пришлось стать хуже дьявола в этот чудесный день. И о том, что произойдёт с вами, если вы меня разочаруете так же, как это убожество, заслужившее испытать на себе все казни мира, но не заслужившее моего времени, потраченного на эти самые казни. — Я внимательно смотрел в глаза всех трёх впечатлённых и подрагивающих после битвы богов.

— Предлагаю… Кхм… — начала женщина-воин. — Предлагаю составить божественный кодекс, по которому должны жить боги и к которому должны стремиться смертные, чтобы… кхм… подобного… никогда более не случилось.

— Хорошая идея. Мне нравится. Встретимся здесь же. Через три дня. Распишите, как по-вашему, что из себя представляет правильный бог, стремящийся к гармонии собственного мира. И не забудьте сказать своим верным подданным в лице императоров и прочих, чтобы на землю империи они не совались. Здесь пройдёт восстание, смена власти, смена законов и приоритетов. Хватит тратить время на войны. Подумайте, для чего вам была дана сила. И для чего рождаются смертные. Уверен, в вашем мире есть такое множество проблем, которые даже вы не в силах решить все вместе. Вот и займитесь ими. Чтобы я не разочаровался в ваших действиях. Я обязательно однажды приду сюда и проверю… Три дня. До встречи, — помахал я рукой и, щёлкнув пальцами, сжёг останки своего врага.

Ещё недавно он с лёгкостью уделал меня, а сегодня… Я не увидел ничего из того, что могло бы меня хотя бы напрячь. Одно плохо: даже этих четвёртых Врат для Герры будет слишком мало…

Она существует всё это время, обладая схожими возможностями. И не просто направляет свою силу в наш мир, создавая разрывы в пространстве. Она умудряется делать это повсеместно… Каждый этот разрыв — это аналог моих четвёртых Врат, через которые я выпускаю целую прорву энергии, чтобы прорваться через вражескую защиту.

А ведь старик не соврал, когда сказал, что ему помогли поставить защиту могущественные боги. Она тысячи лет выдерживала беспрерывный натиск Герры… А значит, я даже с пятыми Вратами не смог бы уничтожить этот щит, оберегающий весь мир. Гипотетически… Я ведь никогда не открывал пятые Врата. Лишь слышал легенды о них.

Я отправился в дом, где жил и трудился этот червь божественный. Мне очень хотелось узнать, что у него спрятано в закромах. Я ожидал увидеть артефакты, различные редкие ресурсы или цитадель разврата и жестокости… Но обнаружил то, что заставило меня вновь возненавидеть уже сдохшую тварь всем сердцем!

Лаборатория… В которой выращивали тела… Пустые оболочки без души. Непонятные технологии. Отвратительные ёмкости с отбракованными экземплярами. Дети, юноши, молодые женщины… Тысячи гигантских капсул с раствором, магические артефакты, поддерживающие жизнь.

— Этот ублюдок хотел переизобрести жизнь? Создать её заново и повелевать ей⁈ Решил, что это даст ему возможность познакомиться с бессмертием? ощутить на себе дыхание вечности? Мудила позорный… — разозлился я и погрузился в чтение его журналов.

Я ошибся, назвав его человеком. Да он и сам себя человеком не называл. Он уничтожил его в себе, когда своими руками поставил крест на жизни множества невинных.

Я читал его полные безумия заметки и задавался вопросами: сколько тысяч он убил во время экспериментов? сколько миллионов погибло, поддерживая его блядскую империю, созданную с одной-единственной целью — поставлять живые образцы для экспериментов? сколько собственных детей он погубил, стремясь к тому, что не заслуживал? и что мне делать с этими людьми, оставшимися здесь?.. Живые, но бездушные… И безгрешные. Чистые листы без воспоминаний…

Я схватился руками за голову, не понимая, как мне быть. Я не бог и никогда им не был. Я человек, смертный, который получил от судьбы удивительный путь. Я не могу понять, что мне сделать, чтобы баланс был восстановлен! Что требуется миру? Что требуется магии?

— Должен ли я уничтожить это место, предать его огню и забыть всё, как страшный сон? Или же я должен стать тем, кто исправит то зло, что совершалось в этом месте? И если второй вариант правильный, то как мне это сделать? Что сделать с теми, кто не был рождён в гармонии с жизнью и магией? Кто не жив и не мёртв? Кто существует, но не является частью этого мира?

Я бессильно опустился на пол по стене и прикрыл лицо ладонями.

Как же трудно быть богом…

* * *

Над Бурым стояла невыносимо тоскливая туча, поливая дождём городские улицы уже третий день подряд. Анна прошла в бывшую резиденцию, где раньше жила, спала, работала и даже дразнила своего сбежавшего в очередной раз жениха.

Работа шла своим чередом, благодаря привлечению талантливых управленцев и менеджеров со всей империи и присоединившимся к ним в качестве добровольцев гениям из различных уголков планеты, даже из земель Архаритов.

Анна прекрасно знала свой график наперёд. Он был составлен с учётом числа помощников, её собственных навыков и умений и исключал мелкий монотонный труд. Она переросла тот момент, когда ей вручную приходилось таскать ящики и коробки со всяким магическим добром и заполнять рукой описи, присваивая инвентаризационные номера, после чего вносить всё это в электронную базу данных. Теперь порядок обеспечивался целым штатом сотрудников, пятьдесят процентов из которых работали удалённо, из других городов Славии.

В Буром всё ещё ощущалась нехватка жилья, хоть и вводили каждый день по одному-два жилых комплекса благодаря работе десятка строительных компаний. Появление прославленного архитектора тоже не стало палочкой-выручалочкой в этом вопросе, потому как ему требовалось скорректировать план развития города, перечертить кварталы, взять дополнительные пробы грунта, связаться с подрядчиками и их директорами, привлечь менеджеров по планированию, с которыми работал ранее. Из-за этого многие ранее согласованные проекты были остановлены, а некоторые даже отменены, а стройматериалы лежали под проливным дождём, дожидаясь его решения. Но все понимали, что это окупится в будущем. А любые подобные мегапроекты не терпят спешки.

Одним из первых решений, согласованных городским советом и представителями короля, стало строительство завода в паре десятков километров от столицы, прямо на границе со Славией. Завод был слегка необычный. Металлопроизводство, призванное штамповать тысячами перфорированные листы, что станут стенами, полом и потолком будущего морского контейнера.

Зачем же людям, живущим в тысяче километров от моря, морские контейнеры? Чтобы превратить их в модульное жильё и возвести целые временные города со всеми удобствами для сотен тысяч строителей, приехавших в столицу, для беженцев, добровольцев, переселенцев и всех тех, кто достаточно смел для новых вызовов.

Очень удобное жильё, которое можно перенести на новое место после завершения строительства нужного объекта. Временные бараки потом пришлось бы сносить или встраивать в городскую архитектуру…

Одного завода им было мало, поэтому они законтрактовали на огромные суммы несколько уже существующих, а также выкупили с аукциона больше десяти тысяч таких контейнеров, уже сошедших с производственных линий. Осталось лишь привезти их, модернизировать и смонтировать на месте временного города.

В голове у Анны был настоящий бардак. Она уже вышла с собрания, где целый час обсуждались проекты «контейнерных городов», но эти металлические короба стояли у неё перед глазами до сих пор. А ещё она уже два дня пыталась выкроить время для того, чтобы решить хотя бы для себя, в каком виде она хочет провести свою свадьбу. И самое главное — где?

Вопрос Сергея выбил её из колеи. Она, словно перегретый компьютер, заглючила, мечась от одного варианта к другому, не в состоянии остановиться на чём-то одном. А ведь ещё и медовый месяц стоял отдельным вопросом!

«Хоть в контейнере этом свадьбу проводи…» — покачала она головой и замерла напротив двери.

Эта дверь вела в комнату Альмы. В отличие от всех остальных, она отказалась переезжать. Переживая горе и утрату, Альма день и ночь плакала над кроваткой дочери и её новыми игрушками. Однако сейчас вместо привычного приглушённого плача Анна услышала то, что поразило её не хуже удара током, — детский смех…

— Альма? — влетела в её комнату Анна, даже не постучавшись.

Она переживала, что от горя девушка могла сойти с ума и совершить какую-нибудь глупость, но…

— Тётя Аня! — помахала ей фиолетовым кракозяброй девочка.

— Магдалена! Солнышко наше! Ты тут! — рухнула на колени Анна.

Альма не могла ничего сказать, вся залитая слезами и обнимающая свою дочь так крепко, что та едва сумела высвободить руку и поздороваться с пришедшей к ним тётей.

Анна не сдержалась и тоже заплакала, что-то невпопад говоря Альме и обнимаясь с воссоединившейся семьёй. Для неё эта утрата была не такой болезненной, но всё ещё ранящей душу. И сейчас этот шрам начал зарастать.

Появление ещё одного источника сырости вскоре дало свои плоды. На рёв и смех стали собираться люди. Слухи разошлись по резиденции, а следом и по всей столице с молниеносной скоростью. Навестить девочку, принести подарок и поздравить Магдалену с возвращением и Альму с воссоединением решили все, кто хоть как-то имел отношение к городу. Этот день даже было решено официально объявить праздничным и отмечать каждый год как день семьи.

И очень незаметно на фоне этого простого человеческого счастья произошло возвращением короля, что собрал и привёл к подвалу замка Чёрной воды всех своих «генералов» элементалей.

— Господин. С возвращением! Можно ли вас поздравить с победой?

— Я победил в битве, но не на войне… Более того, я нигде не могу ощутить своего союзника. Защита мира тает с каждым днём, а я застрял в тупике и не понимаю, как мне двигаться дальше, как мне стать ещё сильнее и отразить надвигающуюся бурю… — покачал головой, удивляя всех своим признанием, Багров.

— Господин, мы… Мы можем вам чем-то помочь? — спросила Таша, по всему телу которой плясало пламя.

— Нет… Я просто хочу быть с вами честным. Грядёт битва с врагом, что намного могущественнее меня сегодняшнего. Я не собираюсь сдаваться. Я буду искать выход. Чёртов старик… Вечно он сам себе на уме…

Багров вышел на свет и скинул с головы капюшон, всматриваясь в монету, что нашёл на том самом месте, где он в последний раз видел старика.

Монета была необычная и по своим свойствам не уступала копью Дана. А ещё Багров чувствовал в ней скрытую магию, божественное заклинание, понять которое не мог, как ни старался.

— Владыка… Ваши волосы… Они седые…

— Иногда… нам приходится делать очень сложный выбор и нести последствия этого выбора. Я не звал бы вас, если бы хотел только пожаловаться. Кое-кому из вас я однажды обещал вернуть человеческие тела. И даже если это будет стоить мне жизни, слово Дана не изменить. Проходите в зал… Но ничего не трогайте.

Двери в лабораторию безумца открылись.

Появление бездушных тел нарушило баланс одного мира. Теперь они оттуда исчезли, и баланс должен был восстановиться. Ну а в мире Семи Империй один человек заплатил своим бессмертием и вечностью, чтобы исполнить своё слово и вернуть достойным второй шанс. В конце концов, лаборатория — это просто инструмент. А вот двигает его по оси зла и добра тот, кто ей управляет.

Отправить