Глава 6

Старик ждал меня в какой-то глуши. Тихой, спокойной… Слышались лишь пение птиц, стрекотание живности в траве да шелест листьев.

— Уютно, ничего не скажешь. И не подумал бы, глядя на тебя, что ты свою божественность взял из кровавой магии. Ничего, что я на «ты»?

— Хех… И давно ты переживаешь за то, как я отреагирую на твои полные неуважения слова? — ухмыльнулась живая мумия и открыла глаза.

— Где-то с месяц.

— И что же такого случилось за этот месяц?

— Я пошёл по пути, от которого бежал всю жизнь. И теперь в моих глазах боги выглядят… более разносторонними. И к тебе я отношение поменял, — ответил я старому хранителю мира.

— Правда? Я как-то не заметил…

— Ну, раньше мне было плевать даже на твоё имя. Я был тебе благодарен за помощь и хотел переломать ноги за все те подставы, что ты мне устроил. За спутанные воспоминания о традициях этого мира, за то, что кинул меня, как котёнка в озеро швырнул, практически без сил и не подготовил ни к чему, и дальше смотрел, выплыву ли я к берегу или утону, — перечислил я претензии, которых можно было избежать.

— А теперь, значит, не хочешь ноги мне ломать? Я как раз в том самом состоянии, когда это может у тебя получиться.

— Боги… горделивы. Такие, как ты, особенно горделивы. Признаться мальчишке вроде меня в том, что твоих сил не хватает на большее, что ты неспособен перекинуть всех разом, и при этом не оставить ему изначально его оружие, его наследие…

Я покрутил простое и непримечательное кольцо, что в свете магического огня Агмы переливалось всеми доступными человеческому глазу цветами и демонстрировало сокрытые руны Дома Вечных.

— Вернул немного своей силы?

— Скорее успокоил душу. Семейные реликвии могут быть никчёмными в руках чужаков и творить невероятные вещи, будучи в руках истинных хозяев. Если бы они были со мной с самого начала, это сильно повлияло бы на всё. А теперь… — Я покачал головой.

— Ну прости, что даже у богов есть свои… пределы.

— Всё в порядке. То, что произошло, — всё к лучшему. Я столкнулся с новыми вызовами, новыми проблемами. Смог лучше узнать жизнь людей, с которыми собираюсь переплести свою судьбу. И судьбу своего народа. Будь я силён, как в своём мире… Я бы наверняка пошёл по более простому пути. И не узнал бы столько чудесных, прекрасных людей. Так что всё прошло не зря. И я полюбил этот мир за его несовершенство. Нам всем будет чем заняться, когда всё закончится.

— Думаешь, спокойствие когда-нибудь наступит? — усмехнулся старик.

— Как тебя зовут?

— Моего почётного титула «Старик» уже недостаточно? — с интересом посмотрел на меня хранитель этого мира.

— Боишься назвать своё имя?

— Не боюсь. Просто я не слышал его… уже очень давно.

— И всё же, — присел я рядом.

— Эта история требует хотя бы хорошего ужина! И вина!

— Пф-ф-ф. Нашёл проблему… — Я вытащил из пространственных закромов вкусняшки.

— Ну вот, уже лучше. Эх… Иногда мне кажется, что я что-то делаю не так со своей магией. Не должна она приносить таких проблем…

Старик налил в хрустальный кубок вина и взял заботливо собранные Анной бутерброды.

— Вкусно… — сделал я первый укус и с наслаждением принялся жевать. — Вроде простой бутерброд. А такой вкусный…

— Потому что сделан с любовью, — ответил мой полудохлый спаситель.

— Тебя ещё и на романтику потянуло?

— Скорее от бессилия в голову всякие мысли лезут. Странные… Иногда я даже думаю: а не зря ли я выбрал этот путь?

— Какой путь? — уточнил я.

Старик помолчал секунд десять, снова откусил бутерброд и уставился вдаль.

— Я уж и не помню, почему так меня называли… Помню только, что я впервые появился с чистой памятью и совестью не здесь. Не в этом мире. А на Перекрёстке, у великой Стелы Выбора. В очереди тогда стояло множество богов. Каждый из них нервничал, шёл как на казнь. Никто особо ничего не понимал, но в голове у каждого имелся… скажем так, указ. И идти нам с Перекрёстка было некуда. Мы были даже слабее котёнка, брошенного в озеро. В сравнении с твоим появлением в этом мире, я испытал настоящее ощущение беспомощности.

Старик сделал паузу, вспоминая своё далёкое божественное прошлое, а я сидел и внимательно слушал, деля с ним парочку бутербродов, сделанных с любовью, которую могут дать только смертные.

— Все по очереди подходили к этой стеле. И перед ними на глазах у всех появлялся текст — приговор божественного суда. И никакого права обжаловать. Никакой возможности обсудить или отложить решение.

Помню, как один подошёл и перед ним появилась надпись: «Вы жили недостойно. Ваша божественность — ошибка. Вы подвели всех нас. Возвращайтесь в мир смертных, без шанса на становление тем, кем вы по-настоящему никогда и не являлись». Пух!.. И нет его. И текст исчезает. И на место первого уже идёт следующий. И новая надпись: «В момент великой угрозы, когда каждый рисковал своей жизнью и божественностью, ты бежал. Ты предал наши ожидания. Ты предал своих близких, соратников и себя. Лишь пройдя великое очищение, лишь уничтожив свою слабость, ты сможешь вернуться на Перекрёсток и вернуть своё Имя! Отныне ты вечный странник в мире Хрома! И пусть твоя душа найдёт путь обратно…»

Так и продолжалось. Кто-то был низвергнут. Кто-то отправлен в этот мир Хрома. А кто-то… получил награду. И перед последними открывались многие пути. Одни получали право стать смертными на одну жизнь, чтобы отдохнуть от божественных забот в мире, где их ждали приключения или сплошь и рядом наслаждения. Другие — право отправиться на Великую Охоту в Бескрайний Мир. Третьи становились великими путешественниками, странниками, чья задача — искать новые миры и оберегать их. Сеять в них жизнь. Остальные же отправлялись в такие молодые миры, уже заселённые кем-либо, чтобы стать их хранителями.

Старик отпил вина, причмокнул от удовольствия и продолжил:

— Самые достойные оставались самими собой и вели свою жизнь так, как того хотят. Они могли отправиться даже за чьей-либо душой, чтобы не расставаться с теми, кто им дорог, после смерти и перерождения. Когда подошла моя очередь… предо мной открылись все пути. До единого. Но не только это отличало мою надпись от всех прочих. Ещё там были слова благодарности за вклад в общее дело. И звали меня, словно в насмешку над остальными богами, отправившимися на экзекуцию, Старый Дьявол Синху…

Я не слишком долго колебался. Мне хотелось тихой гавани. Хотелось набраться сил перед приключениями, если вдруг они меня позовут. И так я оказался здесь. А потом ко мне вернулась моя божественная магия. Только она была словно чужая. Незнакомая… Мне пришлось учиться владеть ею с нуля. Впрочем, я знал, что все, кто выбирают этот путь, будут ограничены в своей силе, дабы случайно не навредить миру. Слишком уж хрупок и нежен он был в то время.

— Вау… Похоже, что в прошлом произошла серьёзная заварушка, изменившая множество миров… — удивлённый рассказом, сказал я. — Синху, значит?

— Синху. И если хочешь найти ответы на вопросы, то их можно задать в той самой таверне. Но не богам туда пути нет.

— Смертным нечего делать на Перекрёстке. Всё верно… Спасибо за рассказ. Я пойду.

— Пожалуйста. Ты за девчонкой? — спросил у меня старик, закидывая всё, что осталось от бутерброда, в свой божественный и, подозреваю, такой же, как у меня, бездонный желудок.

— Да, — кивнул я.

— Одно маленькое наблюдение, прежде чем ты уйдёшь, — перестав гипнотизировать лес, повернулся Синху ко мне.

— Какое?

— Молодые боги, идущие по пути божественности, скорее всего, имеют нечто вроде искры в своей душе.

— Хм-м… Их души действительно отличаются. И полученные мной силы после их гибели тоже… Так что да. Склонен согласиться.

— Ещё бы ты не был склонен перебивать старших, — скривился Синху. — Эта искра не появляется сама по себе. Она есть, но незаметна, пока не случится что-то, что изменит жизнь смертного и дарует богу долголетие для роста своих сил и свершений. Я наблюдал подобное несколько раз… Не в этом мире. Думаю, это души тех самых богов, что получили обнуление за свою трусость, слабость и никчёмность. Многих на Перекрёстке наказывали за то, что они наплевали на миры смертных и привели их к погибели. И они должны перерождаться без памяти множество раз, чтобы осознать ценность жизни. И после осознания им в теории им будет открыт путь наверх.

— То есть все эти боги, если я правильно тебя понял, изначально были кусками дерьма и потом начали возвращать свою силу?

— Я в этом практически уверен. Но некоторые, обретя власть, вновь свернули не на ту дорожку. И раз уж ты у нас парень из Дома Вечных, что постоянно сражается ради баланса в мире и помогает уравновесить всё сущее… Почему бы не использовать этот путь? По-моему, в тебе есть потенциал стать мечом правосудия в руках того, кто всё это устроил.

— Думаю, что ты слишком долго философствовал в одиночестве, старик. Если рядом с тобой бессердечная тварь, ради личной выгоды готовая убивать кого угодно… разрушать целые миры… Нужно её уничтожить. Остановить любой ценой. Только и всего. Раз уж для богов есть что-то вроде великого суда, то рано или поздно эти твари — умрут они от моей руки или нет — получат возмездие за каждый ублюдочный поступок в своей жизни. И мы с тобой тоже. Раз ты взялся быть хранителем этого мира — защищай его. Любой ценой.

— Возможно… ты прав.

— Я вернусь с подарками через пару часов.

— Думаешь, ты справишься так быстро?

— Думаю, миру златомордого станет только лучше без его сраного покровительства.

В моей руке появилось копьё. Старое доброе копьё, которое я так давно не держал в своих руках. Оно досталось мне от моего отца. А ему от его отца. И так до самого родоначальника. И ни на каплю оно не затупилось и не поржавело за это время. Это копьё из тех, что на равных выдерживает любое столкновение с оружием оппонентов из «другой лиги». И для него есть работёнка.

Я рванул вперёд — к тому месту, где я оставил Юкио.

Я готов. Физически. Морально. Эмоционально. Пора воздать по заслугам тому, кто даже богом настоящим стать не может и нуждается в сотнях жертв собственных потомков.

— Идём… — вручил я Юкио заколку Магдалены.

— Настраиваюсь… Пару минут… — ответил Юкио, рассчитывая координаты девочки, которая находилась где-то далеко-далеко от места, что должно было стать её новым домом.

— ГОТОВО! УХОЖУ В ПОРТАЛ! — Его рука схватила меня за предплечье, и мы вдвоём рухнули в кротовую нору, двигаясь через вселенную к новому для меня миру.

 

— А этот мальчишка очень даже неплох… Он явно имеет искру. Интересно: сумеет ли он её однажды пробудить? — смотрел на место, с которого исчез отряд «спасения» Старый Дьявол Синху. — Может, стоило сказать мальчишке всю правду? Хотя нет. Так даже интереснее…

Взгляд старика упал на небо, за которым виднелись чёрные незаживающие шрамы.

— И как ты так умудрилась попасть в ловушку, Герра? Ничего, потерпи, подруга. Скоро всё закончится. — Старик на глазах набрал вес, вернул свою оптимальную форму и подкинул в руке монетку.

Она упала на землю и осталась лежать там, смотря на чистое небо своими шестью гранями, внутри которых был виден древний город и стены, что его защищают.

Если бы только на Перекрёстке знали, что здесь лежит эта монета, тысячи богов ломанулись бы в этот мир в надежде найти её первыми. Но эта награда предназначена Багрову. И конечно же, он получит её, если пройдёт испытание…

* * *

Мы вынырнули наружу, и я инстинктивно вздохнул.

— Что-то долго в этот раз, — ощутил я запах старого сена. — Далеко до нужного места?

— Вон там, под горами, город есть. Нам туда, — тяжело дыша и потирая виски, произнёс Юкио.

— Хорошо. Сейчас я всё подготовлю, а ты пока передохни чуток.

Первые Врата… Поднимайтесь из земли, передай привет моей старой подруге, скучающей Смерти. Скоро я её развлеку…

Вторые Врата… Разделил душу на осколки и упрятал их в эти стальные плиты, что по прочности не уступают металлу моего копья. Берегите мою душу.

Третьи Врата — Чертоги Энергии. Пусть раскроется сила, полученная для великих свершений. Не моя, а чужая божественность, что избрала своего нового повелителя и стала частью моей сущности.

Я готов воевать. Но для Герры этого и близко не хватит… Хорошая возможность потренироваться.

Четвёртые Врата — Врата Могущества.

Моё тело напряглось и задрожало, испытывая дикие нагрузки и перестраиваясь. Бессмертие тела, крепость стали, регенерация, магия божеств, способная нанести шрамы самому миру — этого порой оказывается недостаточно перед лицом истинных Катастроф, ведомых безумием и безграничным желанием достичь своих целей. Их атаки могут нести такую силу, что способна стереть с лица планеты целые острова, города и страны. И страшнее всего, когда такая безумная сила вырывается из тела безумца не как вода из дамбы, а резко взрывается неостановимым потоком; когда боги готовы сами погибнуть, но оставить последнее слово за собой.

Противостоять этому можно лишь одним способом: самому стать воплощением божественного ужаса и Катастрофы. Клин клином вышибают. Так и тут. Тело должно суметь высвободить огромный запас магии разом. А желательно даже больший, чем у моего врага, чтобы она заблокировала его, окружила, ослабила и — превратила в пыль.

Это больно… Невероятно больно! Словно через тело прорастают тысячи корней разом. Появляются новые магические каналы, несущие магию наружу.

Если сравнивать третьи Врата с четвёртыми, то это то же самое, что выстрелить из пушки железным ядром и сбросить на город гиперзвуковую ракету. Суть одна и та же. А вот разница… более чем существенная. И в этом случае важно лишь одно — чтобы топлива хватило и на битву, и на устранение последствий.

— А вот теперь я готов победить. Юкио, к городу меня.

— Да, господин!

Мгновение во тьме, и вновь свет местной звезды освещает всё вокруг. Но с таким трудом… Запах гари, клубы дыма, вонь из труб и дикая влажность. Цивилизация эпохи пара?

— Ясно… С местом, куда упрятали малышку, златомордый особо не парился, — подытожил я и посмотрел на своего помощника. Выглядел он не очень…

А за его спиной прекрасный в своей трагичности пейзаж. Какой-то гигантский промышленный город. Причём… довольно отсталый.

Причём отсталый не город, а сам златомордый. В своём умственном развитии… Ну если ты уже шляешься по другим мирам, видишь, как люди там живут, почему ты не улучшишь жизнь своих? Тут же натурально сдохнут работники к тридцати годам от ядовитого воздуха. По меркам той же Славии, мир златомордого трансплантолога отстал в развитии века так на два! Пар, сталь, кирпич и грязь. Везде и всюду. Куда ни посмотри.

— Этот мир оказался дальше, чем я рассчитывал, — признался Юкио выпрямляясь.

— Ты как, двигаться можешь? — поинтересовался я у своего межмирового рогатого таксиста.

— Мне хотя бы денёк передохнуть перед обратной дорогой. А лучше недельку… Нас ведь уже трое будет. Да, лучше не спешить. А то не долетим, и на этом бесславно закончится наша история, — ответил он. — Я спрячусь где-нибудь. Вы, как закончите, знак подайте, ладно?

— Да ладно… — махнул я рукой. — Найду тебя, не переживай.

— Удачи, господин.

Я кивнул, и рогатый исчез. Но не люди вокруг… Стоят в шоке и смотрят. Замерли, словно их в статуи превратили. Многие со всяким хламом в руках. Никто просто так не идёт. Роста они маленького, низкого, все чумазые, одежда — заплатка на заплатке.

— М-да уж… Вашему императору, или кто он там у вас, надо бы уши открутить. Собственно, этим я сейчас и займусь…

Искать Магдалену долго не пришлось. Сейчас я своего человека не то что в городе, я его на другом краю планеты почувствую, если надо будет. Вот и с ней точно так же.

Двинулся вперёд и через секунду появился у тупика. Прыгнул вверх, оказался на крыше. И снова вперёд по прямой, не зная преград.

— Тут… — почувствовал я её присутствие под землёй.

Надо бы поискать, по-хорошему, проход, но зачем, если можно просто создать подходящего элементаля, что сделает для меня этот проход в любом месте.

Пальцем указав на центр грязной площади, я применил свою силу и выделил капельку собственных духовных сил для того, чтобы земля внизу обрела разум и последовала моим желаниям.

Город сотрясло маленькое землетрясение, когда камни, земля и трубы разъехались в сторону, уплотнились и образовали вертикальный спуск вниз диаметром в один метр.

Я рухнул и пролетел пару десятков метров. Под моими ногами был железобетонный бункер. Превращать всего его в элементаля я не стал. Хватило и обычной грубой силы с моим неуничтожимым копьём. Не знаю, из чего его сделал мой предок, но ему, такое ощущение, вообще всё нипочём.

Стену, конечно, не за секунду удалось уничтожить, но с моей силой и прочностью копья метр бетона раскрошился весьма быстро, а стальные прутья были разрезаны и загнуты наружу, создавая мне маленький проход внутрь.

— Ох, здрасьте! — кивнул я защитникам, что под вой сирен и свет красных ламп направляли на меня однозарядные винтовки.

Они что-то кричали, их руки дрожали, но я ни слова не понимал.

— Разрешаю вам испугаться и уснуть, — высвободил я ауру, чтобы не марать руки о местных хранителей закона и порядка.

Понятия не имею, заслуживают они жизни или смерти, но разбираться в этом даже не собираюсь. Я пришёл забрать девочку, а не утопить улицы в крови смертных.

Внутри бункера проходить уже было проще. Тут целые коридоры с тяжёлыми стальными дверями имелись, которые я на раз-два открывал пинками. Что ни говори, а у подобного тела есть свои преимущества.

— Тук-тук… Угадайте, кто пришёл! — выбивал я дверь за дверью и смотрел на валяющихся бойцов.

Один за одним падали стражники без сознания, не выдерживая напора моей ауры. Четвёртые Врата сделали невозможным деликатное использование этой техники. Впрочем, кое-кого она не смогла одолеть…

В глубине бункера, за последней стальной дверью на моём пути стояли двое.

— Ну и кто ты такой?

Человек впереди держал Магдалену на руках и целился в меня из какого-то забавного прототипа пистолета.

Он кричал, что-то требовал. На его шее был медальон, который и защищал этого невезучего сторожа от моей ауры. Неужто сам императором артефакт подарил?

По громкой связи появился ещё чей-то голос. Что-то там затараторил совершенно непонятное мне. А вот девочка, укусив за руку своего пленителя, закричала на нашем:

— Дядя Серёжа! Они собираются пустить сонный газ! И доложили моему дедушке! Бегите, пока не поздно.

— Поздно? Магди, ну что ты так переживаешь? Раз уж я пришёл за тобой, то мы уйдём вместе. И спасибо за заботу, это так мило с твоей стороны. Но тебе не о чем переживать.

Я пошёл вперёд, и раздались выстрелы.

«Бах».

«Бах».

«Бах».

«Бах».

«Бах».

«Щёлк».

— Всего лишь пятизарядный? Ладно, хватит баловаться.

Я ускорился и вырвал из рук пистолет, сплющил его в лист, сложил в не очень аккуратный прямоугольник и протянул стражу.

— На, подержи. А мою подругу отдавай.

— А?

— И это тоже сними, — стянул я с него амулет, и тот мигом рухнул на пол. — Спокойной ночи…

— Ой… Газ… — показала рукой девочка на тонкую трубу под потолком.

— Подожди секундочку… Постой тут и ничего не трогай. — Я поднял тело стрелка и прикинул размер его пальца. — Идеально.

Ловким движением вражеской руки труба оказалась закупорена. И то, что мужик на высоте трёх метров от земли теперь висит на одном пальце, вообще не моя проблема.

— Тебе есть, что тут забрать?

— Не-а!

— Точно?

— Ой, зайчик мой! Но он в больничной палате остался…

— Помнишь, куда идти? Покажешь, где он? — улыбнулся я.

— Угу… Туда!

— Ну, залазь на ручки. Пойдём.

— А это вы всех так?

— Да.

— А они живы?

— Да.

— Хорошо… Они не злые… Кроме этого, с амулетом. Он плохой.

— Ну вот мы его и наказали чуть-чуть. Будет знать, как маленьких девочек обижать. Куда нам? — остановился я на развилке.

— Туда!

 

Вскоре зайчик был спасён. И его владелец тоже. Мы оказались на улице, и я спросил у Магдалены, хочет ли она куда-нибудь сходить перед тем, как мы уйдём отсюда.

— Я бы хотела увидеть дядю. Но он в тюрьме… — внезапно загрустила она.

— Ну ты чего… Не плачь. Помнишь дядю Юкио, с которым вы пришли одновременно?

— Помню…

— Представляешь, он тоже пришёл со мной. Переживал за тебя. Ой, а это не твоя игрушка? — увидел я на полке шкафа с медкарточками фиолетового кракозябру непонятного вида.

— Мой Лосик! Наконец-то! — схватилась она за игрушку.

— Всё, можем идти к дяде Юкио?

— Да! А где мама?

— Мама так сильно волнуется, что я оставил её под присмотром врачей. А то ещё плохо станет…

Мы отправились к выходу из бункера, и я снова заговорил:

— Так, мы с тобой должны сделать, перед тем как уйдём отсюда раз и навсегда, всё-всё-всё, что ты захочешь. Забрать вещи, навестить хороших людей, посмотреть на места, которые ты любишь, поесть вкусняшек, которые делают только тут… Давай я тебя к дяде Юкио отведу, сделаю тебе пару элек твоих любимых, чтобы они развлекали тебя, и ты ему расскажешь, куда нам надо сходить и что забрать, хорошо?

— Даже сундук с игрушками можно забрать? Если его не выкинули… — воодушевлённо спросила девочка и резко загрустила: — Точно выкинули…

— Обязательно заберём! А если кто-то выкинул — найдём и заново соберём. Мне для тебя ничего не жалко. Веришь мне?

— Верю! — кивнула девочка, держа меня за руку.

— Вот и хорошо! Тогда делимся на две команды и будем играть в игру. Ты с эльками против меня с Юкио. С тебя придумать все-все места, куда ты хочешь сходить, погулять, кого ты хочешь найти, что хочешь покушать и так далее. В общем, загадать любые желания! А с меня и Юкио их исполнение. Если справимся, то ты дашь мне одно обещание, хорошо?

— Хорошо! — улыбнулась девочка, и в этот самый момент мы вышли из бункера на территории какого-то вшивого завода с кучей злых людей. — Ой…

— Не бойся… А ну, потеряйтесь! — покачал я кулаком, волнами отправляя на стражей свою ауру, и они тут же рухнули на землю.

— Вау! Я тоже так хочу!

— Это сложно. Но если будешь много усердно учиться, тренироваться и помогать другим, возможно, тоже так сможешь сделать, когда вырастешь. Ну что, будешь хорошей?

— Буду, буду!

— Ну и хорошо. Пойдём, прогуляемся. Кстати, в наш город пришли жить дети. Такие же, как ты.

— Дети… как я?

— Да. Тоже искали хороших людей и нашли нас. И у них вообще нет игрушек! Ни одной!

— Какой кошмар! Я подарю им своего Лосика!

— Это так щедро с твоей стороны. Но детей много, а Лосик один. Давай лучше мы с тобой соберём много-много игрушек и принесём их. Представляешь, как они обрадуются, когда увидят твой подарок?

— А где мы найдём много-много игрушек?

— А где их тут обычно продают?

— Я не знаю… Кроме Лосика, я не видела других игрушек.

— А у других детей?

— У них нет игрушек…

Что же ты за тварь такая, златомордый⁈ Даже у детей игрушки отнял!.. Клянусь, я буду бить тебя долго… Очень долго!

Отправить