Глава двадцать третья
Два таких разных пленника

Маленькая шалость с чёрными рыбками в разорённом хранилище и «случайно» оставленные расхитителями следы принесли плоды, и восток территорий «рыбьих» племён запылал. Причём запылал он не только в фигуральном смысле. Следующей ночью, когда мы с молодыми орками отправились за оставленным в тайнике железом, то видели невероятных размеров погребальный костёр возле стоянки племени Белой Рыбы, языки пламени в котором взмывали выше деревьев. Моя «правая рука» Хуго при виде такого огромного костра даже предположил, что погиб как минимум старший сын и наследник главы племени, а то и сам вождь Белой Рыбы. Рядовых воинов-орков тоже, подозреваю, полегло немало в жестокой сече, раз уж даже до вождя, обычно находящегося позади своих бойцов, добрались вражеские берсеркеры. Но их противникам тоже крепко досталось, и густой чёрный дым на месте стоянки Чёрной Рыбы за Бездонным озером мы наблюдали ещё днём.

Что ж, два сильнейших племени орков в этих краях сцепились меж собой и серьёзно ослабили друг друга, и это было нам только на руку. Теперь нужно было пользоваться ситуацией и укреплять племя Жёлтой Рыбы, чтобы однажды оно смогло бросить вызов двум лидерам в борьбе за доминирование в данном регионе. Для этого требовались бойцы и оружие. И если подготовкой первых занимался я, то вот за ковку оружия после доставки первой же партии металла с большим энтузиазмом взялся одноногий кузнец Ярых. Первоочерёдной его задачей было собрать для нашего воинства ещё несколько арбалетов по примеру того, что висел на стене его кузни. После чего перейти на арбалетные болты, затем наконечники для копий, а потом и традиционные кривые ятаганы орков. Благо железа теперь стало достаточно для всех наших «хотелок».

Чтобы вынести весь металл из тайника, нам потребовалось три ночные ходки. Дважды я сам возглавлял отряд добытчиков, но в третий раз орки пошли без меня под командованием малыша Хуго, поскольку у меня появилось новое важное задание. Дело в том, что кто-то очень наглый и проворный вот уже трое суток подряд воровал рыбу, попадающуюся в сплетённые из лозы верши. Мы успели лишь собрать первый улов (кстати весьма неплохой) вечером после установки вершей, после чего весь второй и третий дни ловушки на рыбу орки племени находили пустыми. И если поначалу отсутствие улова можно было списать на случайность или неподходящую погоду, то на третий день вор всё же оставил следы на мокром после дождя песке. Очень небольшие узкие ступни с растопыренными пальцами, не знавшими никогда обуви. Мы вместе с шаманом и охотниками осматривали и обсуждали эти странные следы, но так и не смогли определить оставившее их существо

Явно вором был не орк, так как у этой расы даже дети имели более крупные лапы. Едва ли эльф или человек, поскольку в такую холодную погоду представители этих рас босиком не ходили, да и люди в этом диком краю являлись нечастыми гостями. И не дикий неразумный зверь, уж больно ловко он управлялся с рыболовными снастями. Но тогда кто? Опустошал вор закинутые в озеро верши дважды в сутки, но в светлое врем поймать или хотя бы увидеть его не получалось. Так что я оделся потеплее, накинув специально для меня сшитую меховую безрукавку, а также меховые поножи поверх кожаных сапог, нарукавники и перчатки. Накрылся поверх всего этого плащом-невидимкой и с флягой горячего чая, боевым копьём и дубинкой уселся караулить вора в дозоре на берегу.

Ждать пришлось не так уж и долго. Едва стемнело, как обычные звуки природы неожиданно стихли, но вот со стороны леса послышалось тихое покашливание, а затем ритмичный плеск чьих-то шагов по воде. Невысокая фигура ростом по пояс человеку брела в сгущающемся тумане по мелководью, периодически останавливаясь и осматриваясь, причём больше похоже ожидая опасности со стороны озера, нежели берега. Сперва я решил, что вижу кикимору, но потом всё же понял свою ошибку. Леший! «Царь» всей лесной нечисти, которого все остальные откровенно побаивались. Про такую сильную и опасную разновидность нечисти Кирена и знакомые русалки мне рассказывали, так что я узнал приближающееся существо по описанию. Лохматый и упитанный, в меховой грязной накидке, с сильными длинными ручищами и янтарно-жёлтыми огромными глазами. При этом молодой и наглый, беспардонно ворующий у орков Жёлтой Рыбы их добычу, хотя более старые и осторожные лешие столь открыто в конфликт с разумными расами не вступали и старались держаться в самой чаще вдали от поселений.

Вор подошёл к месту установки плетёных вершей, осмотрелся и деловито выбрался на берег ко вбитым колышкам, натянутые верёвки от которых уходили на глубину. И принялся тянуть за одну из верёвок, вытаскивая из воды рыболовную снасть. Я постепенно пришёл в себя от первоначальной робости при виде столь грозного противника и подкрался поближе.

Удара дубинкой по темечку вороватая нечисть не ожидала и без чувств осела на песок. Я осмотрел свою неожиданную добычу, при этом раздумывая, что с такой вообще делать. Нет, добивать лешего ударом копья в сердце или голову не стал, вместо этого крепко связал ему запястья и лодыжки той самой верёвкой, которой крепилась рыбацкая снасть. После чего, уже не скрываясь, снял свой капюшон, собрал хворост и разжёг на берегу костёр, потому как ночью возле озера было сыро и холодно, и я мёрз даже в утеплённой одежде. Когда костёр разгорелся, я похлопал вора-неудачника по щекам, приводя в чувство.

— Леший? — на всякий случай уточнил я, чтобы убедиться в своей правоте, на что пленник молча кивнул.

Ничего больше объяснять я не стал, как и вести с пленником разговор, и продолжил свою работу. Леший же подёргался, проверив прочность пут, после чего затих и со всё большим беспокойством наблюдал за моими приготовлениями. Я же вбил в землю у костра две высокие рогульки, а сейчас выстругивал длинную прочную палку, перед этим измерив её длину и сравнив с телом лешего. Янтарные глаза лешего раскрывались всё шире и шире от страха. Наконец, связанный пленник не выдержал и спросил срывающимся от волнения голосом.

— Человек… ты это… чего удумал? Меня есть нельзя! Я несъедобный!

— Я и не собираюсь тебя есть, — ответил я спокойным голосом, но не успел леший немного успокоиться, как добавил. — По крайней мере, есть сам. С тебя меня интересует только демоническое ядро, которое находится внутри каждой необычной твари, будь то магический зверь, демон или нечисть. Ценятся такие ядра высоко всякими магам и стоят дорого. Вырежу твоё ядро, а остальную тушку засмолю над костром. Мне знакомые русалки подсказали секрет, что на подгорелые тушки леших ловятся самые крупные и вкусные сомы. Хочу проверить.

Леший снова начал биться, отчаянно пробуя разорвать верёвку, потом завыл от бессилия и взмолился.

— Ну так ведь нельзя, человек! Я — всё-таки нечисть, а не наживка на рыбу. Да и убивать за мелкое воровство это… совсем не по человечески, люди так не поступают! Ну брал я твою рыбу, сознаюсь и каюсь. Больше так не буду, честное-пречестное слово! Готов оплатить всё, что взял, в тройном размере. Ягодами и грибами, как сезон начнётся. Или услугой какой. Только пощади!

Я остановился с острым ножом в руке и сделал вид, что задумался. Потом уточнил у перепуганного едва не до потери сознания пленника, знает ли он, где тут поблизости растут молодые побеги железного дерева или какой то «белый янут»?

— Знаю. Всё знаю! И подскажу, и покажу! — обрадовался пленник и попросил его развязать.

Ага, спешу и падаю! Верить нечисти на слово нельзя ни в коем случае, это мне знакомая нечисть как раз и объясняла. Но вот данную клятву нечисть почему-то нарушить не может, и потому я предложил воришке два варианта клятвы на выбор. Или он клянётся мне в верности и будет во всём подчиняться, и тогда не только останется жив, но и всегда будет обеспечен теплом, кровом и едой. Причём хорошей едой, не просто сырой рыбой, а приготовленной пищей, жареной, варёной и копчёной. Или он может поклясться не нападать и не замышлять недоброе против меня и моих друзей, и выполнить три задания, после чего получит свободу и сможет жить, как раньше. Если же такие варианты его не устраивают, то я приступаю к разделке его тушки.

Конечно, я блефовал и убивать столь редкую нечисть не собирался, желая лишь попугать и отвадить от рыболовных снастей. Но леший этого знать не мог. Он долго думал, поглядывая на нанизанные на палочки и посыпанные пряными травами рыбёшки, которые я раскладывал над костром для прожарки, глотал капающие на песок слюни, но… всё же выбрал второй вариант. Три услуги взамен на свободу. Признаться, я был разочарован, поскольку заполучить сильного лешего в подчинённые очень хотел, но всё же постарался не подать вида, что расстроен.

— Хорошо. Тогда сразу первая из услуг. Дождёшься меня завтра во второй половине дня у входа в северный лес, — я даже указал рукой направление, чтобы леший ничего не перепутал, — и проводишь к молодым деревцам железного древа в обход всяких патрулей эльфов и прочих нежелательных встреч. Одну рыбу из улова можешь взять с собой, — я как раз вытащил верши и перекладывал остатки добычи в корзину. — Но больше тут на берегу не показывайся!

Очередное занятие с молодёжью орков я впервые посвятил отработке приёмов работы с оружием. Не с боевыми копьями и клинками пока что, но деревянными мечами и длинными палками, созданными по образцам настоящего оружия. Молодые орки старались изо всех сил, всё увереннее и чётче выполняя перестроения в две и одну шеренги, поднимая сколоченные из досок щиты и закрываясь ими от «стрел». Мы отрабатывали быстрые рывки вперёд всем строем и фальшивые отступления, кололи и рубили манекены из соломы, строились в круг как копьями наружу, так и внутрь, много что отрабатывали. При этом я поражался энтузиазму и готовности учиться зеленокожих парней. Были бы у меня настолько воодушевлённые и желающие тренироваться бойцы в Алатырь-Кале, мы бы может и не сдали врагу крепость.

Но поражался я не только молодым оркам, но и самому себе. То, что стал я сильнее и выносливее, давно уже понял. Но откуда у меня такие мастерские навыки владения копьём? Помнится, на войне полгода назад я впервые взял в руки подобное оружие и едва мог с ним обращаться. Сейчас же колол в нужные места манекена чуть ли не с закрытыми глазами, крутил тяжёлое древко в руках и вокруг талии с такой лёгкостью и мастерством, словно занимался этим всю свою жизнь. Орки смотрели на меня с восхищением в глазах и не переставали удивляться моему мастерству, силясь повторить за мной демонстрируемые приёмы. Неужели искусное владение древковым оружием и есть один из трёх «геройских» навыков, которые обещала мне дочь богини смерти Мелисента?

Было очень похоже на то. Но тогда возникал логичный вопрос — какими же ещё двумя уникальными «геройскими» умениями я обладаю? На ум сразу приходило общение с нечистью, умение её видеть и понимать. Обычные люди ведь нечисть видеть не могут, так что это явно был второй уникальный навык. Но вот насчёт третьего своего умения уверенности у меня не было. Необычно высокий интеллект? Ну так это мои исходные данные в новом мире, в ущерб той же силе или ловкости. Умение понимать эльфийский язык? Но разве не все призванные из других миров герои каким-то непонятным образом понимают «местных аборигенов», а возник я именно что на территории эльфов. Так что вопрос насчёт третьего навыка остался, как ни ломал я над ним голову.

Завершив занятие и отпустив разгорячённых очень довольных собой парней по домам, я вернулся к западному озеру, желая искупаться в ледяной воде и смыть с себя грязь вместе с запахом пота. Простыть и заболеть я уже не особо страшился, потому как ежедневные занятия на природе в любую погоду давали плоды, и кроме физической силы с выносливостью постепенно росла и устойчивость к холоду. Нет, ходить босиком по снегу я конечно не мог, но уже не так сильно мёрз по ночам и отлично высыпался, хотя временами температура падала до отрицательных значений. Не мешал мне холодный воздух и во время утренних тренировок, так что недолгое купание в студёной воде точно не могло меня свалить.

Вода действительно была терпимой и смывала усталость вместе с потом. Расстраивало лишь отсутствие у меня шампуня, геля для душа или хотя бы элементарного мыла, без которых качественно отмываться не получалось. Не видел мыла я и в деревне Сухой Луг, и во время службы в армии. Было очень похоже на то, что мыла в этом мире или нет вовсе, или оно является роскошью лишь для самых влиятельных и богатых. Впрочем, моих школьных знаний вполне хватало, чтобы понять, что мыло — всего лишь продукт, образующийся при перемешивании золы с любым растопленным животным жиром, так что стать основоположником мыловарения в этом мире я вполне мог. Пожалуй, именно мыло и должно было стать первым товаром, которым орки Жёлтой Рыбы станут торговать с соседями. Но это в будущем, для начала же этим самым оркам нужно было элементарно выжить в окружении более многочисленных и сильных племён.

Знакомый леший ждал меня на границе леса и сразу же предупредил, что сейчас неподалёку находится несколько охотников-эльфов, выслеживающих крупную добычу. Эльфов леший откровенно не любил, о чём сразу же мне сообщил. Нет, остороухие нечисть не видели, как и обычные люди, и напрямую навредить лешему не могли. Но в любом лесу, в котором поселялись эльфы, начинала расти сила и численность всевозможных лесных духов, а вот они уже нечисть видели, не любили и изгоняли из своих владений.

Присутствие эльфов ломало все мои планы, поскольку искать в чаще и рубить твёрдые как металл стволы железных деревьев для древка будущего копья в таких условиях не получилось бы. Впрочем, я решил выбить клин клином и привлечь к данной работе самих эльфов.

— Леший, расскажи мне об этих длинноухих охотниках. Много их? Группами или поодиночке? И самое главное дальше они Стылого ручья и охотятся на своих территориях, или объявленную границу всё же пересекли?

Леший прислушался к скрипу деревьев, пению птиц и другим только ему понятным звукам, и через минуту ответил мне, что эльфов порядка полудюжины, идут они группой, и все уже пересекли Стылый ручей. Но что было более для меня интересно, один из охотников отошёл очень далеко от остальных товарищей и похоже решил охотиться в одиночку.

— Вот он мне и нужен. Веди меня к нему, только очень тихо! — приказал я лешему и надел капюшон плаща-невидимки.

Идти оказалось не так уж далеко, менее километра. И хотя старался я шагать тихо, не наступая на сухие ветки и не издавая никакого шума, длинноухий охотник меня всё же каким-то образом засёк. Когда я обнаружил на лесной полянке невысокую фигуру в маскировочном серо-чёрном плаще с капюшоном, эльф держал в руках лук с уже наложенной на тетиву стрелой, присел и вглядывался в лес за моей спиной.

— Как я его обойду, ты немного пошуми, чтобы привлечь внимание эльфа, — едва слышно одними губами прошептал я и вышел на лесную полянку, готовя трофейный орочий нож.

Будь сейчас тёплое время года, проделать такое бы не получилось, и сминаемая трава выдавала бы меня. Но сейчас ранней весной шёл я незаметно для противника. Обошёл его со спины и приготовился к нападению. Леший не подвёл и очень вовремя с треском сломал ветку, после чего длинноухий охотник, фактически не целясь, выстелил на звук. Я же шагнул ближе и приставил к его горлу острый нож.

— Один громкий звук или резкое движение, и ты труп! Брось на землю лук. Затем сумку. Теперь очень медленно расстегни пояс и также брось его на землю.

Невысокий эльф, мелка дрожа от волнения и страха, послушно выполнял мои приказы. Я отпихнул подальше брошенное им оружие, а затем велел охотнику медленно опуститься на колени и завести руки назад. Пленник на пару секунд заколебался, не желая выполнять столь унизительный приказ, но острый нож возле горла всё же убедил его не делать глупых необдуманных поступков. Я попросил подошедшего лешего развязать эльфийскую сумку и поискать там что-либо типа верёвки или кожаных ремешков. Моток верёвки действительно нашёлся. Я сложил эльфу руки за спиной так, чтобы кисти рук лежали на локтях противоположных, и надёжно обмотал их верёвкой.

— Теперь можешь встать и развернуться, — разрешил я пленнику, сам снимая капюшон и проявляясь из невидимости. — Давай поговорим. Но снова напоминаю, всего один громкий звук, и я тебя не пощажу.

Охотник встал и медленно развернулся, показывая лицо. Твою же мать… снова моим противником оказалась молоденькая эльфийка! И если бы она попыталась сопротивляться, я рисковал повторить свой кровавый поступок самого первого дня, за который мне до сих пор было стыдно перед самим собой. Видимо, бурные эмоции отразились у меня на лице, потому как пленница усмехнулась и заговорила.

— Не любишь эльфов, человек?

Скрывать мне было нечего, так что ответил я честно.

— Эльфы убили мою родную сестру, так что мне совершенно не за что вас любить. Впрочем, моя ненависть относится не ко всем эльфам, а только лишь определённого клана…

— А я ведь тебя знаю, парень, — не дав мне договорить, на полуслове перебила меня эльфийка. — Это ты бегаешь по утрам на холме с группой орков. Мы тебя давно приметили и вот уже несколько дней спорим, что нашлось у человека общего с этими дикими кровожадными чудовищами.

— Меня зовут Альвар Длинный, запомни это имя. И эти, как ты их называешь «кровожадные чудовища», дали мне кров и еду. Фактически приняли меня в своё племя и доверили воспитание молодёжи. Пока что я не видел со стороны орков агрессии и кровожадности, так что поаккуратнее с обидными словами, остроухая. Мне вообще плевать на отношение эльфов с орками, и что вы там не поделили давным-давно. Но сейчас ты нарушила границу племени Жёлтой Рыбы, в котором я состою. Мой долг задержать нарушителя и доставить его на суд племени. Поэтому давай определимся — ты сама пойдёшь и при этом не будешь пытаться убегать, или тебя оглушить дубиной и понести на плече?

Эльфийка на прямой вопрос не ответила и долго рассматривала меня, а также проявившегося лешего. А потом спросила, чего ей ждать от суда орков?

— Ты никого из членов моего племени не убила, так что тебя отпустят сразу после выплаты штрафа за нарушение границы. И я даже могу сказать, что от твоих сородичей-эльфов попросят за твоё освобождение. Добыть такого же матёрого кайпи, какого твои соплеменники незаконно отобрали у охотников племени Жёлтой Рыбы. Затем принести ровный без сучков и изъянов ствол железного дерева или белого янута длиной как минимум шесть локтей. Ну и небольшой мешок соли.

— И это всё??? — даже не поверила своим длинным ушам эльфийка. — Недорого же ценится моя жизнь в твоих глазах, человек!

— Ещё ответить лично мне на два вопроса. Первый: какой из Родов эльфов использует вот такие стрелы, — тут я развязал свою сумку и достал обломок стрелы с необычным жёлто-красно-чёрным оперением, который хранил с самого первого своего дня в новом мире. — И второй вопрос: как тебя зовут, охотница? А то сразу не спросил, а теперь даже как-то неудобно.

Пленница долго молчала, о чём-то размышляя и беззвучно шевеля губами, но потом призналась, что не знает ответа на мой первый вопрос.

— Могу лишь сказать, что это какой-то из Родов бескрайнего Леса Вечного Короля, судя по нитке на древке и раскраске оперения. Но мой Род Речной Крысы несколько веков назад покинул священный Лес и переселился южнее, а старшие не учили нас цветам Родов тех далёких мест.

— Не такой уж тот Лес Вечного Короля и бескрайний, — махнул я рукой беззаботно, чем крайне удивил собеседницу. — Я сумел его пересечь, хоть эльфы и пытались меня убить. Но раз ты не можешь ответить на первый мой вопрос, ответь хотя бы на второй.

— Меня зовут Диасса Ловкая Лань. Но ты мне солгал, человек. Выйти живым из Леса Вечного Короля абсолютно невозможно для такого как ты!

— Диасса, что на древнем языке означает «лунная дорожка на воде»? Какое красивое имя! Оно тебе идёт. Что же до обвинения во лжи, ты можешь мне не верить, однако я действительно сделал это. Прошёл Лес Вечного Короля с запада на восток, обманув всех охранников и уйдя от всех преследователей. Вы, эльфы, вообще излишне самоуверенны и считаете свои способности непревзойдёнными. Однако, сама видишь, именно я поймал тебя в лесу, а не наоборот. И жива ты до сих пор лишь потому, что лично я против тебя ничего не имею. Более того, ты мне даже симпатична, Диасса. И потому даже если твои сородичи откажутся платить выкуп за твоё освобождение, лично я буду уговаривать вождя племени Жёлтой Рыбы, чтобы тебя отпустили живой. И даже знаешь… я развяжу твои руки и верну твоё оружие, если пообещаешь не делать глупостей.

— Ты очень странный, человек по имени Альвар! — эльфийка растёрла освобождённые от пут запястья, повесила обратно пояс с ножнами и смерила меня долгим оценивающим взглядом. — Охотишься в паре с лешим, живёшь среди орков, а рассказываешь и вовсе удивительные вещи. Могу тебя успокоить, человек, убегать я не стану, и мои сородичи заплатят выкуп. Клянусь честью Рода Речной Крысы! Как я уже говорила, стою я намного дороже тех мешка соли, куска дерева и тушки лесного зверя, что ты за меня просишь. Ответа на твой первый вопрос я действительно не знаю, но его может знать мой отец или кто-то из старших, кто помнит времена в Лесу Вечного Короля. А потому я сама готова сходить и передать эльфам твои требования, а затем обещаю прийти в лагерь орков Жёлтой Рыбы и послушно ждать прибытия сородичей и выкупа за мою жизнь, не пытаясь при этом никуда сбежать. Уверена, моему отцу самому захочется увидеть столь необычного человека!

Когда гордая эльфийка ушла, беззвучно растворившись в вечернем лесу, ко мне подошёл леший.

— Ты это… Альвар Длинный… Впервые вижу, чтобы… это… зарвавшихся эльфов ставили на место! Во! Ты заслужил моё уважение, человек! И если твоё предложение насчёт еды и крова ещё в силе… так это… я передумал и готов служить тебе!