Глава семнадцатая
Бастион Сен-Жерве

Следом за девушкой-паладином в комнату смерти вошёл молодой комендант крепости, а затем и вся тройка телохранителей «святой». Появлению последних я особенно удивился, поскольку не ожидал, что леди Стелла может вести крамольную беседу со своим любовником в присутствии приставленных к ней королём рыцарей. Это что же получается? Они вовсе не королю уже преданы, а своей новой хозяйке? Так или иначе, вошедшие меня сразу же обнаружили.

— Что ты тут делаешь, Альвар? — от неожиданности призванная героиня вздрогнула и положила ладонь на рукоять меча.

Я указал на завёрнутое в походный плащ тело мёртвой Варьи и постарался отвечать спокойным тоном, хотя сердце в этот момент у меня едва не выпрыгивало из груди от волнения.

— Отнёс погибшую подругу к остальным павшим защитникам крепости, после чего скорбел и молился.

«Святая» оглядела ряды мертвецов, затем посмотрела на меня, при этом надолго задержав взгляд на корзинке в моих руках, и задала самый важный из вопросов.

— Слышал нашу с Аресом беседу?

Я прекрасно понимал, что участь моя героиней уже решена, и оставлять возможного свидетеля компрометирующего разговора леди Стелла в любом случае не собирается, что бы я ей ни ответил. Тем не менее, врать и юлить не стал, ответив предельно честно.

— Да, госпожа. Последние несколько фраз я невольно услышал.

— Ну и как считаешь, кто из нас двоих с Аресом прав? — во время произнесения этой фразы призванная героиня достала меч из ножен, и клинок тут же по всей длине вспыхнул ярким огнём. Судя по всему, жить мне оставалось несколько секунд.

Страшно было как никогда в жизни. Но ещё сильнее, чем страх, меня сжигали досада и злость на самого себя. За то, что я — по сути такой же призванный герой, как и эта ужасная «святая», настолько беспомощен и ничего не могу сделать для собственного спасения. Ни убежать, ни тем более победить в бою таких невероятно сильных противников я не мог. Оставалось лишь умереть с гордо поднятой головой.

— Вы оба неправы! — я с вызовом посмотрел девушке-паладину прямо в глаза. — Вы отчаялись и не видите иной возможности, кроме как позорно убежать или погибнуть. А между тем крепость Алатырь-Кала ещё можно спасти!

— Поясни свои слова, — проговорила «святая» после продолжительной паузы и опустила руку с мечом, уже занесённую было для удара.

Похоже, немедленную мою казнь удалось ненадолго отложить. Я шумно выдохнул и принялся быстро-быстро говорить, стараясь успеть донести свои идеи до настроенных весьма скептически собеседников. Говорил я о том, что ворота крепки, стены высоки, и даже оставшимся небольшим гарнизоном штурм Алатырь-Калы возможно отразить, и опасность представляют разве что непрерывно обстреливающие нашу крепость катапульты. Не останется их, и ситуация снова станет контролируемой, и крепость возможно будет удерживать ещё много дней вплоть до подхода к защитникам подкрепления.

А между тем, уничтожить катапульты не так уж и сложно. Расположены они тут поблизости на скалах, и к ним из ущелья наверняка ведёт хорошо заметная, протоптанная десятками и сотнями ног тропа. А самое важное, что там же возле орудий находятся и снаряды с гремучей смесью. Разбить один глиняный горшок со взрывчаткой, и сдетонируют все остальные ящики, что породит взрыв такой мощности, что уничтожит и катапульты, и все обслуживающие их расчёты. После чего в стане врага наступит полный хаос, и никакого штурма ближайшие дни можно будет не опасаться, так что леди Стелла успеет съездить в ближайший союзный форт Берг и привести оттуда подкрепление.

Я прекрасно понимал, что окончательно выпал из образа неграмотного сельского рыбака, который в принципе не может знать таких терминов, как «взрывчатка», «хаос», «детонация» или «мощность». Но по-другому в данной ситуации было нельзя, а так я хоть сумел заинтересовать слушателей, и они меня хотя бы не убивали. Наконец, мою эмоциональную речь прокомментировал один из тройки телохранителей призванной героини.

— Это задача для смертника, дорога в один конец. Потому как при взрыве посланный на задание боец тоже неминуемо погибнет.

— Вовсе нет! — горячо возразил я. — Горшок с гремучей смесью можно метнуть из-за укрытия, самому же спрятаться и пережить взрыв. Или разбить камнем издалека. Или соорудить фитиль. Да, в любом случае будет опасно, но шанс уцелеть наверняка всё же остаётся. И я даже сам готов рискнуть, потому как это всяко лучше, чем сидеть тут в крепости и ждать, когда такой же снаряд прилетит тебе прямо на голову.

О том, что это однозначно лучше, чем быть прирезанным сумасбродной героиней, в подвыпившем состоянии оказавшейся слабой на передок и позволившей лишние вольности молодому аристократу, которые вынуждена теперь скрывать, убирая свидетелей, говорить я не стал. Но все присутствующие, думаю, всё прекрасно поняли. Стелла долго молчала, размышляя. Наконец, пылающий меч в её руке погас.

— Допустим, ты меня заинтересовал. Вот только как ты собираешься проникнуть во вражеский лагерь? Там ведь наверняка полно охраны!

— В том кусочке разговора, который я услышал, было про некий плащ-невидимку, который призванной героине прислал король. В таком можно будет незаметно пройти любую охрану. И после выполнения миссии так же незаметно для противника вернуться обратно в крепость Алатырь-Кала.

После таких моих слов думала леди Стелла гораздо дольше — видимо, магическая вещь была весьма ценной, и расставаться с подарком короля даже на небольшое время призванная героиня не хотела. И после нескольких минут напряжённого размышления вместо оглашения решения девушка-паладин неожиданно спросила про корзинку ягод у меня в руках.

— Знакомая кикимора принесла подарок от себя и русалок. До службы в армии я ведь всё-таки был рыбаком, жил на природе вдалеке от других людей и со всевозможной нечистью постоянно сталкивался. Вот и подружился с некоторыми речными и болотными жителями.

Сын барона недоверчиво хмыкнул и посмотрел на леди Стеллу в ожидании опровержения моих слов, но девушка ответила другое.

— Как ни странно, Альвар Длинный не врёт, и это действительно подарок от кикиморы. Я даже ощущаю присутствие этой мелкой нечисти прямо тут в комнате. Впрочем, для людей кикимора не опасна, так что пусть живёт. Хорошо, боец, ты получишь магический плащ для выполнения миссии. Но, сам понимаешь, вещь эта очень ценная, так что я надену на тебя и ошейник подчинения. На всякий случай, чтобы у тебя не возникло мыслей убежать или переметнуться к врагу. И как вернёшься с задания, по дороге к форту Берг поговорим о твоих странностях. А то сдаётся мне, Альвар Длинный, что ты многое недоговариваешь о своём прошлом.

— Как вам будет угодно, госпожа, — я низко в пояс поклонился «святой», чтобы скрыть лезущую на лицо довольную ухмылку.

Почему я вызвался добровольцем на столь самоубийственное задание? На ум приходит разве что следующая аналогия. В романе Александра Дюма «Три Мушкетёра» есть момент, когда после казни жены Атос заключает с драгунами пари, в котором обязуется вместе со своими верными друзьями позавтракать в бастионе Сен-Жерве на глазах у всей неприятельской армии. И на справедливый упрёк Портоса, что их там всех убьют, отвечает: «Нас ещё вернее убьют, если мы не пойдем туда». Как нельзя более точно описана моя ситуация!

Перед уходом леди Стелла неожиданно шагнула к телу Варьи и откинула прикрывающую лицо ткань. Долго смотрела на мёртвую девушку, даже после смерти сжимающую оберег почитаемой ею при жизни богини Живицы. А потом вдруг зажгла свой огненный меч и запалила тело, которое неожиданно ярко вспыхнуло, буквально на глазах обращаясь в прах.

— Твоя подруга не станет зомби, чем бы вся эта история ни закончилась. Богиня Живица с радостью примет её в своих небесных чертогах, да и бог войны Дракер будет к ней благосклонен. А вот тебя, Альвар Длинный, жду вскоре у южных ворот. И начинай уже молиться всем богам и демонам, чтобы твоя самоубийственная миссия увенчалась успехом!

— Страшн-ная женщин-на! — прокомментировала ситуацию Кирена, когда за группой дворян закрылась дверь. — Она отмечен-на зн-наком богов, и от неё буквальн-но веет смертью. Эта девушка-рыцарь даже посильн-нее будет ворон-на хозяин-на рощи!

Всё это время кикимора простояла незамеченной в паре шагов от меня, дрожа от страха и похоже уже не веря, что уцелеет. Я же заинтересовался словами нечисти и перевёл взгляд с погребального костра на свою необычную подружку.

— Скажи, Кирена, а на мне этого «знака богов» ты не видишь?

— Н-нет, хозяин-н. Ты обычн-ный человек, как и все. А та девушка особен-ная!

— Неудивительно, ведь она всё-таки призванная героиня…

Я даже не знал, печалиться ли мне или наоборот радоваться оттого, что никаких уникальных умений у меня нет, и даже нечисть не видит во мне призванного героя. Быть обычным человеком безусловно спокойнее. Но как же временами мне не хватало «супергеройских» способностей!

Во дворе крепости я пересёкся с Альваром Везучим, ведущим обожжённого бойца своего десятка к армейскому лекарю. Рассказал ему о смерти нашей односельчанки Варьи, а также о том, что меня вновь посылают за ворота на ночь глядя с самоубийственным заданием — на этот раз заставить замолчать вражеские катапульты.

— А я ведь предупреждал тебя, долговязый, что не стоит выделяться из толпы! — армейский ветеран сегодня был зол и раздражён, что меня совсем не удивляло при творящемся вокруг огненном кошмаре. — Если один раз показал господам свою полезность, то они с тебя уже не слезут до самой твоей смерти. Что ж, удачи тебе в твоём безнадёжном деле! — бывший деревенский алкоголик похлопал меня по плечу. — Но если не получится выжить, я твой десяток себе возьму. Тебе вообще очень повезло с бойцами — у твоих выучка получше, да и с дисциплиной никаких проблем нет.

Я хотел было ответить, что никакого везения тут и в помине нет, и всё дело в способности десятника найти правильный подход к своим бойцам, но показавшиеся во дворе телохранители призванной героини поманили меня рукой, так что пришлось заканчивать разговор. Так это и есть описанный в сказках плащ-невидимка? Я с некоторым сомнением рассматривал выданную мне чёрным угрюмым рыцарем короткую накидку с капюшоном. Надел её поверх кожаной брони, не накидывая пока что на голову капюшон, и осмотрелся. Телохранители леди Стеллы меня по-прежнему прекрасно видели.

— Возвращайся до рассвета, иначе ошейник тебя убьёт, — начал инструктировать меня один из рыцарей, проверяя при этом крепление металлического обода у меня на шее. — Также обруч немедленно убьёт тебя, если попробуешь заговорить с врагами или удалишься от крепости далее десяти тысяч шагов. Всё понял? Тогда иди!

Он весьма грубо вытолкал меня в узкую щель слегка приоткрытых ворот, и мне не оставалось ничего иного, кроме как удалиться. Стараясь походить на виденных мною раньше селян в ошейниках подчинения, я шагал механически и не выражал никаких эмоций, обогнул «противозомбячий» ров у крепостных ворот и двинулся в сторону горного ущелья. Отошёл шагов на пятьдесят и натянул капюшон на голову, с интересом ожидая необычного результата.

Странно. Ничего не изменилось. Я по-прежнему видел свои руки, ноги и всё остальное. Мой магический плащ не работает? Или нужно его как-то активировать — ну там произнести кодовые слова или сделать что-то иное, чего мне забыли сообщить? Но как же в таком случае я пройду через всю вражескую охрану? Я развернулся и поспешил обратно к крепости, пока её ворота ещё не закрыли.

Снаружи за воротами стояли два чёрных телохранителя «святой». Они всматривались вдаль, силясь что-либо разглядеть в наступающих сумерках, и негромко переговаривались меж собой.

— Как думаешь, у этого длинного получится остановить катапульты?

— Не знаю. Да и какая разница? Наша задача лишь забрать плащ и скрутить шею этому молокососу, который задумал шантажировать хозяйку. А что там с крепостью дальше станется, не наше с тобой дело. Так что ждём возвращения этого смертника, а потом уходим через потайной ход.

— Ну, в общем-то да, Вальдез. Вот только объясни мне, зачем нам вообще спускаться в эту мерзкую расщелину с ходячими мертвецами? Если на судьбу крепости хозяйке плевать, так почему бы не выйти просто через северные ворота?

— Балбесом ты был, Эндрю, балбесом и остался. Если наблюдатели с Орлиного Глаза заметят отход святой героини и поймут, что сильных защитников в крепости не осталось, то враги с ходу захватят Алатырь-Калу. А мы без лошадей потом не уйдём от конной погони, и придётся драться. Оно тебе надо?

Услышал я достаточно. А заодно и выяснил экспериментальным путём, что плащ-невидимка всё же работает. А потому, не став встревать в беседу двух преданных псов «святой» и доказывать им, что у меня и в мыслях не было шантажировать их хозяйку, я тихо развернулся и пошёл в сторону горного ущелья.

И что же мне теперь делать в сложившейся ситуации? До этого после выполнения задания я честно собирался вернуться в крепость, пусть там меня и ожидал непростой разговор с призванной героиней, результатом которого вполне могло стать моё разоблачение. Но сейчас, конечно же, это стало недопустимым вариантом. Да и сами цели моей вылазки тоже резко поменялись. Вражеские катапульты по-прежнему были важны, но приоритетной задачей становилось избавиться от рабского обруча у меня на шее, который в любую секунду мог меня убить. Как это сделать? Например, найдя вражеского командира, посылающего сельских мужиков в ущелье в таких ошейниках подчинения. Если ключ-перстень леди Стеллы подошёл для снятия с них ошейников, значит и ключ врага подойдёт для снятия моего!

Оставалось лишь понять, где скрывается вражеский командир. Предположений было два: или он находится в Тёмном Бастионе, откуда управляет войсками, или переместился поближе к нашей крепости, где с окрестных скал руководит обстрелом Алатырь-Калы. Для начала я решил проверить второй вариант как более близкий.

Обсыпавшийся склон справа, по которому в прошлый раз мы с малолетним воришкой Витором-Подхватом взобрались наверх и добыли ценного пленника, я нашёл без особого труда, несмотря на наступающую ночь и опускающийся на скалы туман. Отмеченную вешками тропу наверху я также вскоре отыскал. А затем мне и вовсе повезло — я услышал вдалеке голоса и вскоре обнаружил четвёрку вражеских солдат, с явным трудом и обильным матерком тащивших окованный металлом тяжеленный ящик. Я пристроился за ними шагах в пятнадцати позади, с интересом прислушиваясь к разговорам.

Настроение у вражеских солдат было препаршивое. Причиной тому было и скверное питание, и сырая холодная погода, и разлагающиеся на ходу жутко смердящие зомби в военном лагере, что в сумме уже привело к множеству заболевших и грозило настоящей эпидемией в Тёмном Бастионе. Не добавлял оптимизма бойцам и разлад между командирами, приведший вчера к дуэли между дворянами и увечью одного из сотников. Зомби тоже не вызывали доверия у солдат, поскольку в любой момент нежить могла выйти из-под контроля и накинуться на живых. Ещё вражеские бойцы регулярно причитали, что «противнику хорошо, у них есть призванная жутко сильная героиня, которая одна стоит целой армии», и насколько я понял, совершенно не верили в возможность военной победы над гарнизоном крепости Алатырь-Кала, полагая его многочисленным и сильным.

Я шёл за этими солдатами и поражался, как вражеская армия ещё не рассыпалась при таких многочисленных проблемах и близкой к нулевой морали. И этого врага мы боялись⁈ Да тут похоже не хватало лишь достаточно сильного толчка, чтобы вся их армейская машина развалилась под грузом накопившихся проблем. И моя ночная вылазка, если она завершится успехом и приведёт к уничтожению катапульт, вполне могла послужить тем самым толчком, который развалит неустойчивый карточный домик армии Королевства Трёх Братьев.

Вражеские солдаты знали дорогу и, ориентируясь по вешкам и одним им понятым приметам, даже в темноте и тумане уверенно огибали опасные трещины и осыпающиеся участки. Я какое-то время следовал за ними, пока наконец не увидел вдали огни небольшого лагеря, к которому и направился в невидимости.

Хмм… Неплохо, неплохо. Три катапульты, установленные на плоском ровном участке скалы. Четыре палатки, одна из которых была вдвое выше и шире остальных. Костёр в центре лагеря, на котором солдаты варили в большом котле что-то не слишком ароматно пахнущее — кажется, куски павшей и уже успевшей конкретно завонять лошади. Ну да, мы тоже в крепости такое проходили и потому знаем, чем заканчивается такой «ужин». Сейчас все осадные орудия молчали, поскольку закончились снаряды, но расчёты собирались вернуться к стрельбе после ужина, а пока что лишь вскрыли принесённый ящик и ознакомились с содержимым.

— Снова те тонкостенные, взрывающиеся прямо в руках, — прокомментировал усатый седой солдат, недовольно качая головой. — Осторожнее их кладите в чаши, а то будет как утром.

Что тут случилось утром, догадаться было совсем несложно по четвёртой катапульте, от которой осталась лишь груда обгорелых брёвен. Я даже подошёл и рассмотрел её, как и четыре скорбных свежих холмика рядом. И не поленились же солдаты долбить твёрдый скальный грунт, чтобы похоронить своих товарищей! Наконец, обойдя весь небольшой лагерь, я заглянул в самый просторный из шатров, предназначенный явно для какого-то командира.

Руководил здешним лагерем, как выяснилось, сильно немолодой бородатый маг, который уже готовился ко сну и раздевался, меняя тёмно-фиолетовую мантию с золотыми звёздами на тёплую и смешную ночную рубаху с вышитыми на ней яркими птичками и цветами. Старик аккуратно сложил одежду и убрал в сундук, туда же спрятал кольца и украшения. Запер сундук ключом на три оборота, сам же ключ на цепочке повесил себе на шею. После чего приставил к спинке кровати длинный резной посох, рядом же на полу возле койки поставил ночную вазу. Я позволил магу лечь в постель и надеть ночной колпак, после чего подошёл к столику, на котором старик оставил гореть небольшую лампу-ночник.

Ничего похожего на перстень-ключ, отпирающий ошейники подчинения, на небольшом раскладном столике я не обнаружил. Если такой у мага и имелся, то старик его наверное убрал в сундук вместе с другими ценными вещами. И что же мне теперь делать? Ждать, пока волшебник уснёт, а потом пытаться аккуратно снять с его шеи цепочку с ключом от сундука? По-видимому, ничего другого не оставалось. Но тут, когда я уж было собрался терпеливо ждать, старик вдруг заохал и произнёс негромко «Тьфу ты, лекарство выпить забыл!», после чего полез отпирать сундук.

Я подошёл ближе и вместе со старым магом ознакомился с содержимым ящика. Есть! Бинго! Перстень-ключ я опознал сразу же и с трудом удержался, чтобы не похитить его прямо на глазах у хозяина. Но всё же дождался, когда старик отвернётся к столику налить воды из кувшина в стакан, взял заветный ключ и вместе с ним направился к выходу. Может волшебник и заметил неожиданно при полном безветрии колыхнувшие полы палатки, но это было уже неважно. Я отошёл подальше в темноту и наконец-то снял раздражающий меня опасный ошейник подчинения.

Первая часть плана успешно выполнена! Оставалось теперь лишь конкретно пошуметь тут в лагере, чтобы вызвать суматоху, и я уже даже придумал, как это можно сделать. Вернулся, заглянул в другие палатки и в одной из них обнаружил мирно спящего и похрапывающего бородатого мужика в форме десятника вражеской армии. То, что нужно! Я защёлкнул ему на шее обруч, после чего размашистой оплеухой разбудил. Капюшон плаща-невидимки при этом снял, чтобы порабощённый противник меня видел.

— Возьми топор, — я указал на стоящий у входа в палатку инструмент, — выйди наружу и начни один за другим разбивать горшки в ящике возле катапульт. При этом молчи и никого не слушай. Выполняй!

Бородатый увалень послушно вскочил с лежанки, схватил мозолистой ручищей топор, выбрался из палатки и решительно зашагал к ящику со взрывающимися снарядами. Ёпрст!!! Я не ожидал от десятника такой прыти и запоздало сообразил, что сам нахожусь в опасной близости от ящика со снарядами.

Как же я рванул!!! Спринтеры на стометровке так не выкладываются, как бежал я, стремясь спасти свою жизнь! Прошло секунды четыре, может пять, и я удалился метров на тридцать, после чего ярчайшая вспышка озарила ночное небо, а сами скалы, казалось, пошатнулись. Буквально в полуметре от моей головы пролетело тяжеленное бревно, лишь каким-то чудом не зацепив меня. Взрывной волны при этом, что удивительно, то ли не было вовсе, то ли я её почему-то пропустил. Тем не менее, на ногах я не удержался и упал, болезненно рассадив ладони об острые камни, а от грохота взрыва на какое-то время оглох. Когда же более-менее пришёл в себя, поднялся с земли и оглянулся, от вражеского лагеря не осталось даже камня на камне! Ни катапульт, ни палаток, ни тел, ни даже следа от костра, всё смело страшнейшим взрывом!

Рядом со мной неожиданно оказалась Кирена, причём от платья на кикиморе остались лишь жалкие обрывки. Нечисть разевала рот и что-то говорила, но я далеко не сразу избавился от звона в ушах и смог понять её вопрос.

— Хозяин-н, что это вообще было⁈ — спрашивала моя служанка.

— Это завершающий аккорд моего пребывания в армии королевства Брена, — ответил я крохотной девушке, запоздало засмущавшейся своего потрёпанного вида и стыдливо опустившей голову. — Возвращаться обратно в крепость Алатырь-Кала я не стану, так как не хочу лишиться головы из-за сумасбродной девицы лёгкого поведения. Пусть все они считают меня погибшим. Мы же с тобой давай вместе поищем способ спуститься к расщелине, откуда выберемся на равнину и пойдём обратно к нашему дому!