Глава шестнадцатая
Тяжелые дни в осаде

— Это и есть призванные герои? — Император Валентайн Си-Анори с балкона высоченной дворцовой башни с откровенным скепсисом рассматривал троих ожидающих во внутреннем дворике посетителей.

И хотя советник Амир Си-Лори с глубочайшим поклоном подтвердил, правитель Империи Востока всё же с сомнением покачал головой, украшенной гривой огненно-рыжих волос. Призванных героев императору-дракону доводилось видеть в своей долгой жизни, причём даже немало, и все они разительно отличались от унылого и забитого местного населения, страшащегося лишний раз головы поднять в присутствии знати. Гордый профиль, уверенный взгляд, хитрый или алчный блеск в глазах, но главное исходящее от героев ощущение собственного превосходства над всеми остальными.

Чего стоил хотя бы тот герой-драконоборец, не успевший появиться в новом мире, но уже бросивший императору-дракону вызов! Поединок тогда по понятным причинам не состоялся, так как это была бы казнь, а не дуэль, и по велению Императора был отложен на сто лет, когда призванный герой наберётся сил. Жаль, что того храбреца уже через седьмицу заколол стилетом во сне пробравшийся в тренировочный лагерь агент Теократии. Не то, чтобы даже через сто лет герой мог сравнится силой с Валентайном Си-Анори, но всё же была в нём и храбрость, и толика безрассудства, и внутренний стержень, которые отличали его от обычных людей.

Или та совсем юная девчонка, призванная пять лет назад в королевстве Брена. Как же её звали-то… А! Стелла! Малявка, у которой даже женские дни ещё ни разу не случались, но уже уверенная в собственной исключительности и непогрешимости настолько, что она осмелилась спорить с ним — самим Императором! Присутствовавшие при том разговоре слуги едва не попадали в обморок от страха, но Валентайна такое поведение призванной героини нисколько не рассердило, и даже наоборот насмешило. Подумаешь, получила она благословение бога войны Дракера при перенесении в мир Элаты, вместе с впечатляющими умениями мечника и жреческой магией паладинов. Многие сильные бойцы этого добиваются годами упорных тренировок и не считают чем-то из ряда вон выходящим, но сколько пафоса в той малявке было!

Но там хоть забавно было, тут же два абсолютно невзрачных мужчины. Ни тебе рельефной мускулатуры, ни устойчивой магической ауры, ни хотя бы запоминающейся внешности. Унылые скучные серости. Увидишь таких и сразу забудешь. Причём один из двоих был почти что стариком, судя по седине в волосах и залысине на макушке. Такой умрёт скорее, чем успеет обучиться чему-то толковому. Второй же достаточно молодой, ещё и двадцати лет нет, и мог бы быть перспективным. Но вот тупое выражение его физиономии, не обезображенной гримасой интеллекта, а также трясущиеся от волнения и страха руки… Тьфу, а не герой!

Но вот третья в их группе — стоящая отдельно от парней симпатичная молоденькая девушка с отчётливой аурой волшебницы, Императора всё же заинтересовала.

— Кто она? Расскажи всё, что сумел выяснить.

Секретарь снова поклонился, вытащил из принесённой папки лист бумаги и принялся бегло зачитывать.

— Все сведения получены от её знакомых, поскольку расспросить саму девушку по определённым причинам не получилось. Зовут Надежда. Возраст примерно девятнадцать-двадцать лет. Родителей не осталось, брат погиб при нападении эльфов, про других родственников ничего не написано. Попала в плен к эльфам в самый же первый день появления в мире Элаты и была приговорена к смерти за проникновение в Священный Лес. Но затем помилована и даже вместе с двумя другими героями приглашена на аудиенцию к Бессмертному Королю эльфов. Насколько удалось выяснить, длинноухий правитель вёл с призванными героями какие-то странные малопонятные беседы об источниках силы и могущества, после которых раздал каждому по свече и повёл к стражу Священного Леса — обитающему в тёмной пещере под корнями гигантского дерева зелёному дракону-патриарху.

— Бессмертный Король попробовал включить призванных героев в свой Род! — моментально догадался Император, слышавший о подобных церемониях представления новичков духам-защитникам. — Любой Род усиливается, когда в его ряды вливаются новые члены. Новички же, в свою очередь, получают благословение духа-защитника вместе с какими-то уникальными умениями, так что это обоюдовыгодная сделка. Вот только никогда не слышал, чтобы людей когда-либо принимали духи эльфийских Родов. Это же против всех устоявшихся традиций! Очень даже любопытно, получилось ли в итоге у Бессмертного Короля такое провернуть, или дух зелёного дракона всё же отверг чужаков?

Секретарь промолчал, да и не требовал риторический вопрос правителя какого-либо ответа. Амир Си-Лори лишь после паузы дополнил описание тем, что у заинтересовавшей Императора девушки подтверждён магический талант в лекарском мастерстве, а также не вызывают никаких сомнений способности к магии света, остальные же её навыки пока что под вопросом.

— Значит, потенциально эта Надежда — умелый светлый лекарь. Что ж, полезная для Империи героиня, и её навыки необходимо развивать. Вот только меня смущают розовые волосы этой девушки. Такой цвет совсем нехарактерен для людей, или я чего-то не знаю?

— Действительно нехарактерен, владыка. И насколько я успел выяснить, в том мире, откуда герои были призваны, розовых волос у людей также не бывает. Красавица перекрасила волосы, но после переноса в мир Элаты этот цвет закрепился навсегда и стал настоящим. Так что эта девушка в своём роде уникальна.

— Забавно… И личико у неё миловидное… — Император на минуту задумался, а потом задал совершенно неожиданный вопрос, сколько призванные герои способны прожить?

Секретарь неопределённо пожал плечами, а потом ответил осторожно, что продолжительность жизни призванных героев, похоже, зависит от силы, которую они обретут. Кто-то не доживает и до ста лет, если совсем не занимается своим развитием. Другие же, кто активно участвует в битвах, исследовании опасных территорий мира Элаты или научных изысканиях, живут в несколько раз дольше. Отличившийся же в войне против Короля Демонов глава Теократии, тоже по сути человек и призванный герой, живёт уже семьсот лет и, очень на то похоже, вообще никогда не собирается стариться и дряхлеть.

— Ну это уже перебор, — весело рассмеялся Валентайн, — за семьсот лет постоянного развития героиня настолько усилится, что даже меня будет способна подвинуть с трона! Да и супруга за столько лет совместной жизни надоест правителю настолько, что ему самому уже захочется её придушить… Впрочем, до этого пока что очень далеко, и решения я не принял. Хотя девчонка меня заинтересовала, не скрою. Пригласи её сюда ко мне для приватной беседы наедине.

— Мой Император, — слуга снова низко поклонился, — вот с беседой могут возникнуть сложности. Дело в том, что Надежда не способна говорить. Эльфийская стрела пробила ей гортань, перерубила трахею и повредила голосовые связки. И хотя рану эльфы потом излечили, но девушка вынуждена носить воротник на платье всё время поднятым, чтобы скрыть оставшийся после ранения неприглядный шрам на шее.

— Даже так? — император задумчиво забарабанил пальцами по перилам и снова принялся рассуждать вслух. — Шрам опытные лекари могут убрать, это совсем несложно. Но вот голосовые связки восстанавливать ей не нужно, и даже не говорите призванной героине о такой возможности. Может, со временем она сама найдёт способ излечиться. Хотя то, что девушка молчит, даже хорошо — это своего рода её изюминка. Направь Надежду обучаться в столичную Академию Магии на факультет фармацевтики и лекарского дела. Сегодня первый день осени, новый учебный год, так что девушка как раз успела вовремя. Поговори с ректором от моего имени, оплати обучение и проследи, чтобы призванная героиня ни в чём не нуждалась.

Секретарь поклонился, но потом всё же рискнул возразить своему господину.

— Владыка, но будет ли прогрессировать девушка, если окажется в настолько комфортных и расслабляющих условиях? Призванным героям ведь нужны трудности и опасности, только тогда их навыки растут и усиливаются.

Валентайн Си-Анори перевёл взгляд своих глаз с чёрными вертикальными зрачками со стоящей во внутреннем дворике дворца троицы на своего слугу. Помолчал несколько секунд, а потом усмехнулся и даже одобрительно хлопнул секретаря по плечу, отчего тот даже присел и принялся растирать место ушиба.

— А вот сейчас ты дело говоришь, парень! Именно так и поступим! Никто в Академии Магии не должен знать, что у них обучается призванная из другого мира героиня. Саму Надежду тоже предупреди, что она жива лишь до тех пор, пока никто не раскрыл её тайну. Это для её же собственного блага и безопасности! Во всей Академии Магии разве что только ректор будет в курсе, но я сам с ним лично поговорю и проинструктирую. Для всех же остальных она — безродная немая сирота, из жалости и странного цвета волос получившая место среди учащихся. Никаких поблажек, пусть всего добивается сама! А ещё нескольких других учеников нужно подговорить, или лучше даже заплатить им, чтобы они постоянно измывались над немой однокурсницей и превратили её жизнь в постоянный кошмар. Устроим призванной героине идеальные условия для роста!

Секретарь подтвердил, что всё понял, и сделает всё в самом лучшем виде. После чего поинтересовался у Императора, как поступить с двумя другими героями?

— Они неинтересны и меня разочаровали. Мне лень с ними возиться, так что отправь их обратно королю Ларнеи. Он так жаждал получить героев из другого мира, так пусть сам с ними и возится! Тренирует их, оберегает от убийц, ищет редкие алхимические снадобья и демонические ядра для их усиления. В сопроводительном же послании напиши, что я весьма доволен тем, что король Ларнеи выполнил данное дракону обещание, так что два героя из другого мира — моя ему императорская награда!

В следующие пару дней крепость Алатырь-Кала можно было брать голыми руками, и очень хорошо, что наш противник об этом не знал. Отравленное неизвестным ядом мясо околевшей кобылы, как очень скоро выяснилось, являлось непригодной пищей для солдат, и с серьёзным расстройством желудка, сильным жаром и недомоганием слегли практически все поголовно. Единственный наш армейский лекарь, сам скошенный подобным недугом, валялся на лежанке в санитарной палатке, громко стонал и помочь остальным страждущим ничем не мог. Болезнь миновала разве что «святую», троицу её телохранителей и коменданта крепости — благородные господа питались отдельно от простой солдатни, и падаль непонятного качества в их рацион не входила.

Но даже девушка-паладин, обычно витающая где-то в облаках и слабо понимающая проблемы своих подчинённых, заметила общее плохое самочувствие находящихся в крепости солдат. Согласилась на моё предложение снова поставить многочисленные палатки во внутреннем дворе, чтобы имитировать прибытие к защитникам большого подкрепления. И выставлять по вечерам в сумерках, когда вражеские наблюдатели с Орлиного Глаза уже не могут распознать обман, на стены крепости многочисленные манекены в доспехах пехоты королевства Брена, со щитами и копьями.

Но главное, в кои-то веки, призванная героиня прислушалась к моим словам и направила одного из своих рыцарей к королю Альфонсу Пятому с просьбой о направлении в Алатырь-Калу дополнительных солдат. Также в письме «святая» просила прислать хотя бы одного мага, имеющего талант в стихии огня. И нормального лекаря, а не того имеющегося у нас шарлатана, который даже сам себя не может вылечить от простейших недугов. Рыцарь в тёмных латах забрал последнюю имевшуюся в крепости лошадь и умчался на север, пообещав госпоже вернуться через два-три дня.

Необходимость в толковом лекаре девушке-паладину сообщил я, но на самом деле это была просьба, или даже скорее мольба, раненой дочери кузнеца. Искусанное голодными зомби плечо Варьи распухло, почернело и выглядело всё хуже и хуже с каждым часом. Правая рука девушки уже почти не слушалась, пальцы распухли и не сгибались. Хуже того, воспаление перекинулось уже с руки на шею и грудь. Нет, обратиться от укусов в зомби моя знакомая по посёлку не страшилась, но в мире, где об антибиотиках даже не слышали, любое воспаление, а тем более такое серьёзное, грозило человеку гибелью.

— Пыталась помочь в бою Орену, — горько усмехалась Варья, несмотря на боль, пытаясь улыбаться. — Он не смог поднять оружие на своего обратившегося в зомби брата-близнеца и пытался с ним говорить, а Арен вместо слов вцепился брату зубами в горло. Боялась зацепить друга и пробовала оттащить мертвяка, хотя нужно было сразу молотом снести ему башку. Дура! В результате и Орена не спасла, и сама пострадала. Но ничего, я сильная и справлюсь с ранением. И ещё стану сотником, вот увидишь! Богиня Живица поможет!

Пальцами здоровой левой руки сельская девушка судорожно, до побелевших костяшек, постоянно сжимала висящий на шее оберег богини. Я говорил подруге слова ободрения и заверял, что всё с ней будет хорошо, хотя мы оба с Варьей прекрасно знали, что это всё неправда, и её рана смертельна. Армейский лекарь, лишь мельком взглянув на раненую, даже отказался её лечить. Лишь заметил, что если бы искусанную руку сразу ампутировали, то жизнь девушке удалось бы спасти, а так уже поздно…

Нельзя сказать, что я ничего не делал для спасения своей подруги. Делал. И раны ей промывал чистой водой, и повязки менял, и помогал дойти до туалета во дворе, и выдал Варье два зелья лечения вместе с единственным имеющимся противоядием. Но все мои манипуляции не помогали, и больной становилось всё хуже. Тут действительно требовался хороший опытный лекарь, обладающий специфической магией. И оставалось надеяться, что такой лекарь действительно появится вместе с прибывшим в крепость подкреплением.

Несмотря на плохое самочувствие, без дела защитники крепости всё же не сидели. Особенно на второй после боя день, когда многим стало полегче. Кроме установки вышеупомянутых палаток и манекенов, мы расчистили от костей и мусора «противозомбячий» ров у ворот. И даже вырыли ещё две глубокие канавы чуть дальше, призванные остановить мёртвое воинство ещё на подступах к воротам крепости.

Моё предложение организовать дополнительно ещё и преграду для врагов в виде рядов из сотен заточенных кольев, врытых в землю под наклоном, комендантом Аресом было отклонено, поскольку добыть столько древесины тут в скалистой безлесной местности представлялось труднореализуемой задачей. Открывать же северные ворота и посылать бойцов за древесиной в далёкий лес, через который наше воинство проходило по пути к Алатырь-Кале, категорически запретила леди Стелла, не без оснований опасающаяся, что бойцы попросту дезертируют.

Почему враги не нападают? Этот вопрос волновал всех. И частично ответ был получен вечером второго дня, когда посланная в горное ущелье команда из бойцов Альвара Везучего вернулась не с пустыми руками, а привела сразу троих пленных. Вообще-то задачей моего тёзки было забрать трупы, оставшиеся в ущелье после «удачной охоты» призванной героини. Да, негоже было оставлять тела бойцов, когда в стане врага имеется маг-некромант, и все твои павшие союзники вскоре обратят оружие против тебя. Но, как выяснилось, мертвецы интересовали и противника. Вот только рисковать опытными бойцами и посылать их в ущелье, по которому ещё бродили потерявшие контроль одиночные зомби, командир врагов не стал. И вместо бойцов за ценными телами в горное ущелье с противоположной стороны была направлена группа простых селян. По-видимому, добровольно соглашаться на такую самоубийственно-опасную работу деревенские мужики не захотели, а потому на шее у каждого из троицы крепился ошейник подчинения.

Я наконец-то своими глазами увидел, как эти ошейники должны работать при правильной настройке. Селяне смотрели на мир потухшими глазами. Передвигались механически, словно заводные куклы. А главное не выражали никаких эмоций и послушно выполняли всё, что им говорят. Сама леди Стелла заинтересовалась и вышла во двор допросить необычных пленников, причём девушка была в нарядном платье и при дорогих украшениях, и от «святой» ощутимо попахивало вином. Впрочем, вином разило и от коменданта крепости Ареса Кучерявого, а парень нарядился в парадные одежды с гербами баронского рода — похоже, притащившие пленных солдаты прервали совместный праздничный ужин этой парочки.

Селяне послушно отвечали на вопросы призванной героини, даже не пытаясь юлить. Да, их послали в ущелье вынести мёртвые тела своих и чужих бойцов. Да, маг-некромант оживляет мертвяков и ставит их в строй, готовя армию для нового штурма. Да, виденные нами копейщики, об которых «убилось» наше войско — это профессиональные солдаты из личной дружины короля Альберта, одного из трёх соправителей чужого государства. Эти копейщики в ходе недавнего ночного штурма шли второй волной вслед за зомби, но понесли ощутимые потери, когда мертвяки вышли из-под контроля и стали бросаться на всё, что движется. По-видимому, именно этими потерями и объяснялась странная пассивность врага. Впрочем, в Тёмном Бастионе всё ещё оставалось полным-полно солдат, причём недавно прибыло целое войско, так что даже палатки все не поместились в крепостном дворе, и их ставили за стенами.

Также эти подчинённые селяне сообщили крайне любопытную информацию, что вместе с недавним подкреплением прибыли и многочисленные подводы, на которых в Тёмный Бастион доставили ошкуренные длиннющие и тяжеленные брёвна, доски и канаты для сбора каких-то непонятных, но явно весьма больших конструкций. Всё это сейчас по частям в разобранном виде вражеские солдаты перетаскивали куда-то в горы поближе к нашей крепости. Туда же несли и тяжеленные ящики с обложенными соломой керамическими горшками, причём эти ящики противник нёс с особой осторожностью. Напрашивался ответ, что враг строил катапульты или требушеты где-то в скалах неподалёку и собирался обстреливать нашу крепость. Потому и не посылал бойцов на штурм прямо сейчас, предпочитая взять Алатырь-Калу после того, как защитники полягут от яда или чего-то иного не менее убойного.

После допроса леди Стелла удивила меня, да и наверное всех остальных собравшихся во дворе солдат, показав неожиданное для суровой героини милосердие и не став убивать пленников. Призванная героиня громогласно объявила, что не воюет с мирным населением, и приказала отпустить селян на все четыре стороны, предварительно сняв с них ошейники подчинения, чтобы те не убили мужиков, когда те вовремя не вернутся к хозяевам. Телохранитель леди Стеллы принёс перстень-ключ, и тот… сработал, открыв металлические ободы!!! Признаться, я был сильно удивлён. Это что же получается? У всех таких магических ошейников подчинения одинаковые ключи? Интересно, интересно…

Освобождённые же селяне нерешительно переминались с ноги на ногу и не знали, что им делать. Вернуться к родным семьям они похоже не могли, идти же в чужое для них государство тоже не спешили. И когда я предложил им помочь нашим похоронным командам выносить из ущелья тела, но уже добровольно без магического принуждения, мужики почесали затылки… и согласились.

Всего к ночи на носилках из ущелья было вынесено порядка тридцати тел — и наши ребята, и солдаты королевства Трёх Братьев, и даже какой-то покусанный зомби полуэльф в экипировке десятника чужой армии. Всех мертвецов хорошо было бы сжечь на погребальном костре, чтобы вражеские некроманты не могли воспользоваться телами и поднять из них зомби, вот только возникала проблема с достаточным количеством дров для такого большого костра. И потому временно по приказу коменданта крепости Ареса тела перенесли в глубокий подвал под цитаделью, где в холоде они сохранились бы намного дольше.

Мы как раз занимались этим скорбным делом, когда уже фактически в темноте в крепость Алатырь-Кала вернулся посланный к королю рыцарь. Почему-то один без войска, магов и лекарей, за которыми его посылали. Ничего объяснять встречающим его бойцам рыцарь не стал, лишь раздражённо швырнул поводья слуге-конюху и с каким-то свёртком под мышкой направился к своей госпоже.

На следующий же день с самого раннего утра начался обстрел. Мы не сразу сообразили, что происходит, а потому непонятно откуда донёсшийся усиленный эхом грохот и вспышки пламени далеко в скалах лишь разбудили спавших солдат и вызвали пересуды дозорных на вышках. Но вражеские корректировщики, по-видимому засевшие на Орлином Глазе, сообщили расчётам катапульт результаты первых залпов, и противник подкорректировал прицел своих дальнобойных орудий.

Следующие горшки с гремучей смесью разбились в ущелье шагах двухстах от стен Алатырь-Калы, а потом и вовсе стали взрываться в непосредственной близости от ворот. К полудню же враг настолько пристрелялся, что снаряды один за другим ложились точно за стены крепости. Весь палаточный лагерь пылал жарким пламенем, горели хозяйственные постройки, конюшня и склад амуниции. Каменные здания цитадели и казармы, как и охранные башни, огонь пока что не брал, однако лишь вопросом времени было, когда запылают их деревянные крыши, или когда противник перейдёт с огненных снарядов на отравляющие.

Среди защитников были и погибшие, и раненые, и обожжённые. Бойцы пережидали обстрел, укрывшись на первых этажах охранных башен и казармы, и настроение у всех было, прямо скажем, упадническое. Обещанное подкрепление что-то запаздывало, ответить врагу мы ничем не могли, и при таком обстреле держаться наш немногочисленный гарнизон мог совсем недолго.

В это время буквально у меня на глазах умерла Варья. Умерла она тихо, без стонов и мучений, до этого попросив меня до последнего крепко держать её за здоровую левую руку. Рука у девушки была горячей и пульсирующей, а по лицу катились крупные капли пота. Дышала дочь кузнеца неровно и с хрипом, а буквально за минуту до того, как сердце у неё остановилось, Варья открыла глаза, встретилась со мной взглядом и проговорила едва слышно.

— Так я и не поймала птицу удачи… И не стала сотником… Не хочу становиться зомби… Только не так! Живица не примет такой… Альвар, спрячь моё тело от них, очень тебя прошу! А ты сам должен выжить… Выживи! Отнеси мой браслет матери с отцом… И передай им… передай… от меня… что я…

Что именно нужно передать родителям, сказать Варья уже не успела. Пульс у неё пропал, взгляд остекленел. Я закрыл девушке веки, снял с её руки связанный из разноцветных ниток браслет и переложил к себе в сумку. После чего отнёс тело Варьи в подвал цитадели к остальным телам. И сидел там в едва освещённой крохотной лучиной комнате смерти, обхватив голову руками и мысленно прикидывая, выдержим ли мы ещё один такой же жуткий день, и как мало защитников должно остаться в живых, чтобы упёртая командующая отдала приказ отступать. Мысли были тягостными, на душе у меня было горько. И тем удивительнее было услышать рядом с собой радостный знакомый голосок.

— Хозяин-н, как же трудн-но было тебя н-найти!

Кирена⁈ Я открыл глаза и повернул голову. Действительно, рядом со мной в полутьме стояла знакомая кикимора в платьице из коры и с лукошком ягод в тоненьких ручках-палочках.

— Как ты здесь оказалась?

— Просто пришла. Мы все там беспокоились, куда пропал н-наш человек-рыбак. И домовой Хельмут н-направил мен-ня искать тебя. Хозяин-н рощи мудрый ворон-н рассказал, что тебя увезли в повозке, и я пошла к тебе с подарками от русалок. Я всё-таки н-нечисть, и хозяин-на чувствую издалека, так что просто шла и шла к тебе. Три д-н-ня шла. Вот! — Кирена достала несколько завёрнутых в широкие листья рыбин. — Лерея просила тебе передать. Русалка говорит, просушились как н-надо! А ягоды это я сама н-набрала. Тебе в подарок, хозяин-н!

У меня даже слёзы умиления выступили на глазах. Моя нечисть про меня не забыла!!! Я хотел было ответить кикиморе, от всего сердца поблагодарив за заботу, но… замер с приоткрытым ртом, поскольку совсем рядом за стеной, буквально в метре от меня, послышались приглушённые голоса. Там находилась ещё одна комната подвального этажа, прочная дверь в которую всё время на моей памяти была заперта. Голоса раздавались как раз из-за двери.

— … этот коридор заканчивается скрытой дверцей на самом дне расщелины. Пойдёшь по ней дальше и миль через восемь увидишь обсыпавшийся склон. Там есть возможность выбраться наверх на равнину, и дорога в форт Берг проходит совсем рядом, так что уже завтра к полудню будешь там. Твоего слова святой должно хватить, чтобы они направили нам подкрепление.

— Пошли со мной, Арес! Крепость обречена и долго не продержится. Если не прямо этой ночью, то уже завтра враги будут здесь, так что никакая помощь уже не успеет. Тебя убьют, если останешься!

— Мне нельзя уходить, любимая! Отец меня убьёт за потерю Алатырь-Калы, и наследства мне не видать, как своих ушей. А если не отец, так король. Ему ведь точно не понравится, что какой-то мелкий дворянчик из приграничья увёл его возлюбленную.

— Не говори так, Арес! Альфонс ни разу не говорил мне о своих чувствах. Лишь делал подарки и заботился, но лишь как об оружии, которое нужно держать в остроте. Если бы король ценил меня и любил, то прислал бы войско мне на помощь. А вместо этого Альфонс передал лишь плащ-невидимку и письмо с приказом скорее уходить из обречённой крепости. Так что уйдём вместе!

— Стелла, любимая, я очень хотел бы пойти с тобой, но… так нельзя! Моё место здесь. И я буду держать крепость столько, сколько смогу, чтобы дать тебе уйти.

Я сидел ни жив ни мёртв, прекрасно понимая, что услышал то, чего слышать не должен был ни при каких обстоятельствах. Если меня обнаружат сейчас, я точно труп! Сердце гулко стучало в груди от волнения и страха. Лишь бы только они прошли мимо! Но сегодня был исключительно неудачный день. Старая дверь, которую я полагал крепко запертой, беззвучно отворилась, и яркий свет фонаря, который несла «святая» в своей руке, осветил комнату с мёртвыми телами. А также меня самого, прижавшегося к стене и держащего у груди плетёное лукошко с ягодами…