Глава девятая
Святая героиня Стелла
Самый примитивный и дешёвый стёганый доспех? Два слоя грубой ткани, внутри которых набит войлок? Я с большим сомнением смотрел на нагрудник, выданный мне пожилым усатым интендантом. Ну ладно ещё сандалии на ремешках вместо нормальных сапог. Пусть дешёвые брюки из некрашеной парусины без каких-либо защитных наколенников, кожаных накладок или полос металла для большей защиты ног бойца. Плотная и тёплая нательная рубаха с длинными рукавами. Вот к рубахе, кстати, у меня претензий особо не было, разве что её ткань была весьма колючей и могла раздражать кожу, да и в жару носить её будет конечно тяжко. Но вот набитая войлоком безрукавка вместо нормальной кольчуги или чего покрепче? Мне сложно было представить, от чего такой доспех вообще способен защитить.
Уж точно не от стрел и колющего оружия вроде копий и кинжалов — они эту ткань прошьют, даже и не заметив. Рубящие удары мечом безрукавка может и смягчит чуть-чуть, но тоже не остановит. Про удары дробящим оружием вроде палицы или тяжёлого молота и говорить не приходится — если по тебе таким ультимативным оружием попали, то сам виноват, и тут уж никакой доспех не спасёт. Так что если нарисованный краской на груди моего стёганого доспеха герб в виде синего дракона на бело-голубом фоне не обладал каким-то магическим останавливающим эффектом, то получалось, что мой торс абсолютно беззащитен для любого оружия. Руки также не защищены, как и ноги. Да и на голову интендант выдал мне вовсе не нормальный металлический шлем, какие имелись на складе, а лишь плотную кожаную шапочку, не закрывающую не только лицо, но даже уши.
К счастью, мне полагался щит. Деревянный и круглый из сбитых или склеенных досок, по ободу обшитый тонкой металлической лентой. Закрывал щит всю грудь целиком и частично нижнюю часть тела, весил всего килограмма три, так что носить его на левой руке я мог, совершено не уставая. Смущала разве что его малая толщина. Сантиметр древесины, может полтора. Не фанера, конечно, но очень близко к этому. Один, максимум два отражённых удара, и такой щит расколется. Я читал, что в средневековье пехотные щиты для большей прочности обивали буйволовой кожей, и даже иногда в несколько слоёв, но лёгкой пехоте королевства Брена такая роскошь похоже не полагалась. В мире, где цена нового рекрута взамен выбывшего составляла всего две серебрушки, с экипировкой дешёвой лёгкой пехоты совершенно не заморачивались.
При этом старик-интендант ещё и ругался на меня, что такие длинные верзилы идут в армию, совершенно не думая о том, что одежды для них на складе не найти. Как будто это я по собственному желанию припёрся сюда в лагерь и был виновен в том, что ему пришлось изрядно полазить по штабелям ящиков, пока он нашёл-таки боле-менее подходящие мне по размеру брюки и рубаху!
И вот уже в строю из полусотни таких же бедолаг лёгкой пехоты шестого отряда я стоял на плацу под палящим солнцем. Никакого оружия старослужащие наставники нам не выдали, да и вообще не объяснили, зачем мы жаримся на самом солнцепёке, и что должны будем тут делать. Ветераны лишь орали на новобранцев, раздавали тумаки и удары дубинками по любому поводу и без повода, да пытались построить необразованных селян по росту и заставить стоять смирно на указанном месте. Со мной вопросов не было никаких — с моими метром девяносто, на целую голову выше среднего здесь роста, меня сразу поставили самым первым в шеренге слева, и следующие полчаса я тупо стоял, ожидая пока разберутся с остальными и приучат их к порядку. Наконец, неотёсанные селяне построились и даже стояли, не расходясь и не разговаривая, и только после этого к нам вышел наш командир.
И тут я не удержался от удивлённого возгласа и даже получил за это затрещину от стоявшего рядом старослужащего, поскольку командовать шестым отрядом назначили знакомого мне Альвара Везучего. Вот только вчерашнего деревенского забулдыгу было не узнать — его отмыли, побрили и подстригли, а армейская экипировка сидела на нём как влитая. Причём полусотеннику полагался уже вполне приличный доспех из прочной дублёной кожи, даже с наплечниками, поверх которого имелась ещё и кольчужная безрукавка с дополнительными металлическими бляхами на груди для большей защиты. Металлический остроконечный шлем с прорезями для глаз, закрывающий верхнюю половину лица. Кожаные брюки с наколенниками. Высокие сапоги. Короткий меч в ножнах на поясе. На командиров уровнем выше десятника в армии Брены уже не скупились, их ценили и старались сохранить.
— Итак, салаги, слушайте меня! — даже голос у деревенского пьяницы изменился и стал уверенным, даже властным.
Альвар Везучий представился новобранцам и объявил, что следующие десять дней мы проведём здесь в тренировочном лагере, где опытные наставники будут учить нас перестроениям в бою, владению коротким копьём и щитом, а также научат метать дротики. Дело лёгкой пехоты — держать строй в две шеренги с поднятыми щитами и вытянутыми вперёд копьями, прикрывая стоящих позади нас лучников. Затем при приближении шеренг врага нужно будет вести обстрел наступающих дротиками, после чего принять первый удар и постараться при этом удержать строй. Потом медленно с сохранением порядка отходить туда, куда прикажут командиры, открывая путь нашей коннице или закованным в броню бойцам тяжёлой пехоты.
Каждому солдату-копейщику, кроме одноручного копья длиной в пять локтей и пяти дротиков в специальном чехле на спине, полагался также длинный нож. Но по словам опытного ветерана, если уж строй рассыпался, и дело дошло до поножовщины, то мы — уже трупы, поскольку лёгкие копейщики неминуемо погибнут в сражении с любым противником. Его же задача как командира до такой аховой ситуации дело не доводить.
После чего в компании трёх угрюмых помощников с дубинками, назначенных десятниками нашего шестого отряда, Альвар Везучий прошёлся перед строем, внимательно рассматривая притихших новобранцев. Некоторым делал замечания по поводу болтающейся одежды или сальных патл на голове, в которых он якобы даже видел вшей. Всех таких полусотенник направлял к армейскому цирюльнику, чтобы тот обрил солдата наголо. Возле меня ставший неимоверно важным «односельчанин» остановился и с интересом осмотрел смачный фингал у меня под левым глазом.
— Всё-таки не послушался ты меня и влез в неприятности, — беззлобно усмехнулся бывший забулдыга.
— Так точно! — я постарался отвечать громко и чётко, глядя вперёд мимо командира, как видел в фильмах про армию. — Вечером у палатки защитил знакомую девушку, к которой пристали трое. Мерзавцы получили хороший урок и не ушли без травм и синяков.
Моя манера так отвечать сильно удивила полусотенника. Он поперхнулся на полуслове и даже похоже забыл, о чём хотел мне сказать. Оглянувшись на своих помощников, командир шестого отряда усмехнулся и едва слышно проговорил им присматривать за мной. Мол, парень из его родной деревни и находился там на хорошем счету, так что если «косяков» за Альваром Длинным к окончанию обучения больше не будет, сделать четвёртым десятником. Громко же выстроившимся новобранцам командир озвучил совсем другое.
— Ты поступил конечно правильно, Альвар Длинный, как и полагается смелому парню. Но здесь такое не приветствуется. На первый раз, учитывая смягчающие обстоятельства, за драку в лагере ограничусь штрафными работами. Три вечера после ужина и до ночного отбоя будешь чистить выгребные ямы. Но вот если влезешь в драку снова, получишь пятьдесят плетей! К тому же Варья попала во второй отряд тяжёлой пехоты, и ваши с ней пути через несколько дней разойдутся. Подумай сам, стоит ли ломать себе жизнь из-за девушки, с которой ты, скорее всего, больше не увидишься?
Полусотенник собирался ещё что-то сказать, но тут со стороны рядов палаток раздался резкий зов сигнального рожка. Командир отряда и его помощники моментально обернулись, прислушиваясь к этим малоприятным прерывистым звукам. Один из помощников предположил.
— Что-то случилось. Наверное, кто-то из новеньких попытался сбежать и попался. Зовут вообще все отряды в центр лагеря. Похоже, будет публичное наказание.
— Или гонец прибыл в лагерь со срочным сообщением, — озвучил альтернативную версию сам командир, необычно серьёзный в этот момент. — Если так, то война кажись началась раньше, чем наш король её планировал…
* * *
Правы оказались оба ветерана. На высоком деревянном помосте возле виселицы и скамьи для телесных наказаний на коленях и со связанными за спиной руками стоял зарёванный белобрысый пацан. И хоть сейчас его красную рубаху сменил стёганый доспех с гербом, а новенькие сапоги заменили простенькие сандалии, я его моментально узнал. Тот самый, который ранее попался на воровстве в деревушке Рыжее Заболотье и ехал вместе со мной в повозке.
— Говорят, он утром проник в штабную палатку и попытался сундук с казной вскрыть, — подслушал я шёпот одного из стоящих неподалёку старослужащих из чужого отряда, по секрету сообщавшему Альвару Везучему причину всеобщего собрания.
— Если так, то попал малец… — покачал головой наш командир. — Не повесят, учитывая малый возраст, но вот шкуру плетьми точно попортят. Да и командиру его тоже достанется за то, что недоглядел.
Рядом с проштрафившимся мальчишкой стояли пара крепких охранников-мордоворотов и уже знакомый мне сотник — тот самый, который вчера определил меня в шестой отряд лёгкой пехоты. Несмотря на то, что вокруг собрался уже фактически весь лагерь, эта троица чего-то выжидала и при этом заметно нервничала. Наконец, с противоположной от меня стороны эшафота началось непонятное волнение, новобранцы и опытные ветераны поспешно расступались, пропуская кого-то важного.
В сопровождении четвёрки крепких телохранителей в чёрных тяжёлых доспехах на помост вбежала молодая и очень красивая девушка на вид лет восемнадцати-двадцати. Правильный овал лица, зелёные глаза. Светло-рыжие, практически золотого цвета волосы, забранные в «конский хвост» на затылке. Роскошный рыцарский доспех — серебристый, с выгравированными на нём золотыми узорами. Длинный меч с вычурной рукоятью в ножнах на поясе. Алый длинный плащ до земли, на котором вышит рыцарский щит с вертикальными белыми и бордовыми полосами, поверх которого изображён синий морской дракон. Мне не требовалось подсказки, чтобы сообразить, кого я вижу на помосте, хотя восторженный благоговейный шёпот собравшихся солдат всё равно слышался со всех сторон.
— Святая! Паладин Стелла! Призванная героиня! Наша богиня победы!
Усатый сотник с нижайшим поклоном передал девушке-паладину какой-то свиток и начал было что-то ей объяснять, но Стелла даже не стала его дослушивать.
— Это совершенно неважно. Он виновен в воровстве и попытке побега из королевской армии во время войны, и только это имеет значение!
Девушка смяла вручённый ей свиток, даже не развернув его и не ознакомившись с содержимым, и швырнула на помост. А дальше… я вообще не понял, как это произошло, но в руке Стеллы внезапно появился сияющий золотым свечением меч, а отрубленная голова пацанёнка, стоявшего до этого на коленях в семи или даже восьми шагах от девушки, шмякнулась на помост. В наступившей после этого абсолютной тишине даже слышно было, как вслед за головой через пару секунд на доски рухнуло и обезглавленное тело. Совершившая же казнь Стелла осмотрела свой сверкающий клинок, обнаружила на нём пятна крови и с омерзением швырнула испачканное оружие стоящему возле неё телохранителю в эбонитово-чёрных латах.
— Хорошенько протереть! И заново переточить!
После чего девушка-паладин снова повернулась к старому сотнику и поинтересовалась, где десятник наказанного за воровство и попытку побега новобранца. Вскоре на помост притащили едва стоящего от страха на ногах солдата. Он блеял что-то невнятное в своё оправдание, но суровая героиня не стала его слушать.
— Раз ты не приглядываешь за своими подчинёнными, и они творят что хотят, то глаза свои по назначению ты не используешь. А значит, они тебе не нужны. Будет хорошим уроком на будущее. Лишить его левого глаза!
Четверо могучих телохранителей Стеллы тут же схватили и потащили верещащего упирающегося бойца к лавке для телесных наказаний. Повалили его на спину, заломили руки и зафиксировали голову. В руках одного из четвёрки палачей появился узкий стилет. Истошный крик прокатился по лагерю, извещая всех собравшихся вокруг эшафота о том, что воля госпожи исполнена. Вот только суровую девушку-паладина увиденное не удовлетворило.
— Я же велела лишить левого глаза, а не правого!
Снова крик ужаса и боли, от которого у меня даже мурашки побежали по телу. Ослеплённого на оба глаза воющего от страха бывшего десятника утащили куда-то. Стелла же перевела взгляд своих пронзительных зелёных глаз на собравшуюся вокруг эшафота притихшую сейчас в ужасе толпу солдат.
— Кто-то может сказать, что я поступаю слишком сурово. Но в условиях войны по-другому нельзя! Да, я не оговорилась. Знайте же все, что началась война!!! Войско королевства Тильзир перешло границу и вторглось в Неопалимую Рощу, наступая к городу Плавня. Наш король Альфонс Пятый прислал гонца с требованием выступать немедленно. Пять полных сотен пойдут к столице на соединение с королевской армией. Ещё две сотни король велел направить на усиление границы с Королевством Трёх Братьев — эти мерзкие колдуны-некроманты могут воспользоваться моментом и напасть, пока основная наша армия бьётся с главным врагом. И хотя я мечтала сражаться бок о бок с королём, но приказы не обсуждаются, так что эти две сотни я поведу лично. В две идущие со мной сотни войдут второй и двенадцатый отряды тяжёлой пехоты, одиннадцатый отряд лучников, вспомогательные части обоза и шестой отряд копейщиков. Выступаем завтра на рассвете! Командиров перечисленных подразделений жду в своём шатре. Остальные, хватит уже стоять без дела и глазеть на меня, возвращайтесь к своим делам!
* * *
Наш командир Альвар Везучий вернулся с совещания в шатре «святой» мрачнее тучи. На комментарий помощника-десятника Пиньки Шестипалого, что дескать им снова повезло отсидеться на далёкой границе в стороне от основной заварушки, полусотенник ответил раздражённо, не скрывая своего недовольства.
— С такой рьяной командиршей спокойно отсидеться нам точно не получится. Святая Стелла рвётся в бой, желая доказать королю свою полезность и мастерство. Так что заварушки в любом случае не избежать. Даже если Королевство Трёх Братьев и не замышляет ничего недоброго, мы сами в этом случае перейдём границу и постараемся внезапной атакой взять Тёмный Бастион на дальнем конце ущелья. Святая сама так сказала.
— Но… — изумлённый десятник оглянулся на отдыхающую в тени палаток после усердной тренировки полусотню лёгкой пехоты, представляющую сейчас весьма жалкое зрелище. — Какими силами? Ты же своими глазами видел крепость некромантов, Альвар! Там каменные стены в полсотни локтей высоты! Куча башен со стрелками, да и маги там всегда дежурят. Взять такое с наскока никому не под силу!
Я лежал совсем рядом на траве и прекрасно слышал этот разговор ветеранов, причём был полностью согласен с десятником Пинькой Шестипалым. Пусть даже усиленные гарнизоном граничной крепости, приданной сотней тяжёлой пехоты и тремя десятками лучников, наше воинство едва ли было способно с ходу взять чужую крепость, а тем более вести полноценную её осаду. Похоже, наш командир был того же мнения, однако помнил печальную участь тех, кто вызвал недовольство суровой «святой», и потому ничего не ответил. Лишь велел троим своим подручным «гонять сегодня селян до седьмого пота, чтобы потом нам всем вместо пота не умыться кровью».
И в этот бесконечный жаркий день десятники похоже задались целью доконать нас, новобранцев, бесконечной муштрой, перестроениями в одну и две шеренги с поднятыми щитами, а также быстрыми перебежками из конца в конец тренировочной площадки с тяжеленными валунами в руках. Боевые копья нам не выдали, их заменяли простые деревянные шесты, да и метание дротиков мы сегодня не тренировали, но и без того солдаты вокруг меня один за другим падали от изнеможения или тепловых ударов. А в какой-то момент эта участь не миновала и меня. Мир вокруг поплыл, в глазах потемнело…
Очнулся я от того, что бородатый армейский лекарь льёт холодную воду мне на лицо. Я открыл рот, закашлялся от попавшей в горло воды и постарался рукой отстранить медика, но тот велел мне лежать смирно.
— Полежи тут в тенёчке, сынок, остынь. Сейчас ещё эликсир выносливости тебе дам, чтобы силы скорее восстановились, и совсем хорошо станет. А то гоняют вас сегодня наставники по такой жарище, совершенно не жалея. У вас-то, копейщиков, ещё более-менее терпимо, а вот бойцы тяжёлой пехоты просто варятся заживо в своей чешуе из металла, не успеваем откачивать. У двоих и вовсе сердце не выдержало, а ведь день ещё только до середины дошёл…
Лекарь велел мне приоткрыть рот и влил туда содержимое одного из множества пузырьков своей объёмной сумки. Терпкий слегка горьковатый вкус, это оказался какой-то отвар на травах. Но зато «вштырило» меня от него конкретно! Силы не просто вернулись, они переполняли меня! На несколько мгновений даже показалось, что я могу свернуть горы! И пусть такая эйфория длилась совсем недолго, и вскоре прошла, но зато я понял, что снова готов встать в строй и продолжить тренировки. Но когда попросил лекаря дать мне ещё один фиал про запас, чтобы его снова не вызывали, когда я свалюсь от усталости, то получил решительный отказ.
— Не положено! Вот станет плохо, тогда и получишь следующий пузырёк. А если с травмой какой серьёзной обратишься, выдам целебное зелье. Но «про запас» солдатам эликсиры выдавать запрещено. А то много вас таких падких на дармовщину!
На дармовщину? Так может дело в этом? Целебные эликсиры мне бы точно не помешали в будущем, так что я попробовал подойти к лекарю с другой стороны.
— А скажи мне, отец, могу я купить у тебя нужные зелья?
Для доказательства серьёзности своих намерений я даже вытащил из тайника, который организовал в подкладке своего стёганого нагрудника, и продемонстрировал пять речных жемчужин.
— По одной жемчужине за фиал. Мне нужно три лечебных и два восстанавливающих силы. И не бойся, отец, не скажу никому, даже если меня будут пытать. И спрячу всё в сумке, где их никто не найдёт. Зато может живым вернусь домой после войны!
Последние мои слова определили выбор старика. Он вытащил и положил в высокую траву пять небольших фиалов — три с бледно-красным содержимым, два с коричнево-оранжевым.
— Случись что, боец, ты их нашёл в траве, и я тут совершенно ни при чём! — предупредил меня лекарь, а потом, немного подумав, добавил. — Но если интересно, у меня также имеются противоядия. Вас-то, насколько слышал, на границу с Королевством Трёх Братьев посылают. А их маги уж очень любят ядовитый туман и прочие мерзости насылать. Но противоядия выйдут дороже!
Я сторговался на три серебряные монеты и всю свою медь за фиал универсального противоядия. Мгновенно от серьёзного отравления такое средство не вылечит, и слабость может сохраняться ещё несколько дней, но если попаду под эффект ядовитого заклинания, то ласты всё же не склею. Я спрятал фиалы в эльфийскую сумку, переложив их вещами, чтобы флаконы не побились и не звенели. И пусть я потратил все свои монеты и жемчуг, но был очень доволен покупками, которые пусть немного, но всё же увеличили мой шанс выжить на этой чужой и непонятной войне!
* * *
Вечером после ужина, как мне и было велено командиром, я пошёл отрабатывать наложенное наказание и направился искать те самые выгребные ямы, которые мне было приказано чистить. Ближайшую к палаткам шестого отряда совсем недавно кто-то опорожнил до меня, и работы тут не было, так что я двинулся к центру лагеря. Большую часть палаток уже свернули, в остальных же готовились ко сну отправляющиеся завтра утром вместе с нами лучники и бойцы тяжёлой пехоты. Без происшествий я прошёл дальше, прошёл эшафот с пустующей виселицей и, сам того не желая, стал свидетелем вечерней тренировки с мечом девушки-паладина.
На большой квадратной площадке, огороженной горящими факелами, молнией металась молоденькая девушка с распущенными светло-рыжими волосами. Сейчас я бы не дал ей больше шестнадцати, хотя днём суровая и беспощадная Стелла выглядела года на три-четыре старше. Тяжёлую рыцарскую броню на ней сменил свободный охотничий костюм, меч же в руках героини другого мира порхал словно живой и при этом сверкал, оставляя в воздухе шлейф золотистого свечения. И насколько же быстро эта паладин двигалась! Расстояние метров в пятнадцать преодолевала рывком менее чем за секунду, мои глаза не всегда поспевали отслеживать её стремительные перемещения!
Четвёрка верных телохранителей призванной героини также была тут. Угрюмые мордовороты в неизменных чёрных доспехах находились за пределами площадки и внимательно следили за тренировкой. Причём один из них изредка давал героине советы и даже поправлял её, и тогда святая Стелла останавливалась и кивала, прислушиваясь к словам своего помощника!
Умом я понимал, что находиться тут нельзя, и нужно скорее отходить, пока меня не заметили. Но… не мог уйти, залюбовавшись невиданным доселе зрелищем. И сама мечница, и её отточенные движения, были прекрасны. Я так и стоял столбом, потеряв счёт времени и позабыв о поручении командира, и… в какой-то момент Стелла меня заметила!
Миг, и девушка-паладин оказалась возле меня, преодолев более семидесяти метров разделявшего нас расстояния. Её сверкающий меч замер возле моей шеи, я даже почувствовал исходящий от него жар.
— Кто ты? Отвечай! — строго потребовала от меня вернувшая привычный образ жестокой стервы «святая».
Сперва заплетающимся языком, но быстро собравшись, я начал говорить.
— Альвар Длинный я. Ваш подчинённый. Копейщик лёгкой пехоты из шестого отряда. За провинность был направлен командиром на вечерние работы по лагерю. Я просто шёл мимо и… — тяжело вздохнув, я честно признался. — Увидел ваш танец с мечом, госпожа, и залюбовался. Вот это искусство! Я о таком даже не слышал! Вот бы и мне когда-нибудь в будущем достичь хотя бы десятой части такого мастерства!
Чистая правда, подслащённая капелькой лести. При этом говорить комплименты по поводу незаурядной внешности самой девушки я всё же поостерегся, посчитав такое откровенным перебором. И так, зная вспыльчивый характер призванной героини, жизнь моя висела сейчас на волоске, и не нужно было ещё сильнее усугублять и без того критическую ситуацию.
— Ты не врёшь… — объявила Стелла после долгой паузы, похоже сама удивившись такому, и наконец-то убрала меч от моей шеи. — Ты не агент врага и действительно просто шёл мимо. Ну тогда иди куда шёл, выполняй порученные работы по лагерю. А лучше… ложись-ка ты спать, солдат! Ты и так еле на ногах стоишь, а завтра предстоит очень трудный день. Командиру же своему скажи, что я отменила твоё взыскание!
