Глава 16
— Взять его! — закричала Анна, резко вскидывая руку в сторону убегающего Николая. — Живо! Не дать уйти! Стрелять на поражение, если попытается использовать магию!
Четверо бойцов Бестужева сорвались с места как натренированные гончие, выпущенные на след дичи. Их тяжелые армейские ботинки загрохотали по каменному полу коридора.
— Цель убегает по коридору! — крикнул старший из них. — Дистанция пятнадцать метров! Разрешите открыть огонь!
— Только по ногам! — скомандовала Анна. — Нужен живой!
Кирилл тем временем вскинул обе руки, быстро формируя между ладонями светящийся шар размером с апельсин. Свет пульсировал, сжимался, уплотнялся.
— Держись, гад! Сейчас я тебя остановлю! — выкрикнул он и с силой метнул световую сферу.
Шар пролетел в сантиметре от головы Николая. Парень в последний момент пригнулся, демонстрируя неплохую реакцию.
Световой снаряд с грохотом врезался в стену. Взрыв белого света озарил весь коридор, превратив полумрак в день.
Штукатурка посыпалась с потолка как снег, в стене образовалась вмятина размером с суповую тарелку.
— Черт! Промазал! — выругался Кирилл, уже формируя новый шар. — Он слишком быстрый! И петляет как заяц!
— Не трать силы, — спокойно сказал я. — Свет тебе еще пригодится.
Обычно у магов уходит куда больше времени на то, чтобы освоиться со своей магией. Но Кирилл все понял сразу. И уже использовал открывшиеся навыки против наших врагов.
Я просто стоял и наблюдал, скрестив руки на груди. Спокойный, даже слегка скучающий, как человек, смотрящий предсказуемый спектакль в провинциальном театре.
Все идет по плану.
Даже лучше, чем по плану — Николай ведет себя точно так, как я предполагал. Паника, страх, попытка бегства в самое темное место этой клиники.
Поведение некроманта-новичка в безвыходной ситуации. Инстинкт толкает его туда, где меньше света, где можно спрятаться в тенях.
Он думает, что вырвался на свободу, что перехитрил нас. На самом деле он бежит прямо в мои объятия.
Николай — некромант третьего, максимум четвертого уровня. Хотя, как он сам говорит, ему даровали силу в Ордене и, скорее всего, даже обучали чему-то.
Но этого недостаточно. Он все еще новичок без системного образования. Сумел подчинить только кисти рук Вольдемара — минимальный контроль отдельных конечностей, требующий огромных энергетических затрат.
На большее его жалких сил не хватило бы даже теоретически.
Ему дали дар и научили делать лишь одно дело, нужное Ордену — контролировать подобные проклятья. Более Орден не был заинтересован в его обучении.
Я специально ослабил связь с руками мертвяка, создал уязвимость в контроле. Дал Николаю иллюзию победы.
Жестоко? Возможно.
Эффективно ли? Определенно.
— Свят, почему ты такой спокойный? — недоуменно спросила Анна, резко оборачиваясь ко мне. — Он же убегает! Сейчас скроется в подвалах! Надо догонять! Что ты стоишь как истукан⁈
— Зачем бегать, если он сам придет? — я пожал плечами. — Точнее, прибежит. С воплями.
— Что? О чем ты? — недоумевала она.
— Считай до пяти.
— Что за детские игры…
— Один, — начал я отсчет.
Николай тем временем добежал до поворота коридора, резко свернул за угол. За ним с грохотом неслись люди Бестужева, выкрикивая команды друг другу на военном жаргоне.
— Два.
— Цель свернула налево! — донесся голос одного из бойцов.
— Три.
— Преследуем! Не отставать!
— Четыре.
Тишина. Подозрительная тишина.
— Пять.
И тут…
— АААААААА! — дикий вопль ужаса разорвал тишину подвала, заставив вздрогнуть даже видавших виды бойцов. — МАМА! СПАСИТЕ! ПОМОГИТЕ! НЕ ТРОГАЙТЕ МЕНЯ! УБЕРИТЕ ЭТО!
Из-за угла выскочил Николай. Но это был уже не тот самоуверенный некромант-убийца, который минуту назад грозился уничтожить нас всех.
Перепуганный до состояния младенца человек — глаза выпучены так, что казалось, вот-вот выпадут из орбит, лицо белое, как госпитальная простыня, руки трясутся, как у алкоголика в белой горячке, на штанах подозрительное мокрое пятно.
— Спасите меня от них! — завопил он, бросаясь к бойцам Бестужева как к спасителям. — Они там! ОНИ ТАМ! МЕРТВЫЕ! ХОДЯЧИЕ МЕРТВЕЦЫ!
Бойцы среагировали мгновенно и профессионально — двое схватили его за руки, выкрутив их за спину, третий подсек ноги подсечкой, четвертый придавил к полу коленом между лопаток. Захват занял ровно три секунды — отработанная до автоматизма техника.
— Чего это он так перепугался? — удивленно спросила Анна, приподнимая идеально выщипанную бровь. — Что там такого страшного? Крысы, что ли?
Я усмехнулся, сложил ладони рупором у рта:
— Выходите, парни! Представление окончено, занавес!
Из-за угла медленно, с достоинством английских лордов на приеме у королевы, вышли две фигуры.
Первый — полупрозрачный призрак. Ростислав собственной персоной. Он парил в десяти сантиметрах над полом, демонстративно отряхивая несуществующую пыль с несуществующих рукавов несуществующего сюртука.
— Фу, какая грязь в этих подвалах! — произнес он своим театрально-аристократическим голосом. — В мое время подвалы содержали в идеальной чистоте! А теперь — пыль, паутина, крысиный помет! Упадок нравов!
Второй — скелет в длинном черном плаще и неизменном парике для вылазок.
Костомар собственной персоной, мой первый успешный эксперимент по созданию разумной нежити с сохранением интеллекта и чувства юмора.
— Я ем грунт, — поддержал Костомар, поправляя парик костлявыми фалангами.
Анна отшатнулась.
— Что это⁈ — вытаращила глаза она. — Кто это такие⁈ Откуда они взялись⁈ Свят…
— Это мои… — я задумался, подбирая подходящее слово. — Как бы их назвать политкорректно? Сотрудники? Помощники? Друзья? Коллеги по цеху? Давайте остановимся на «внештатные консультанты по вопросам смерти и посмертия».
Я не удержался и расхохотался. Смех эхом прокатился по подвалу, отражаясь от сырых стен.
Николай хоть и пыжился быть крутым, все еще был совсем новичком в некромантии и не привык к таким персонажам. Ну и эти двое умеют отжигать, так что, я думаю, они там ему устроили «цирк с конями».
— Но откуда? — не понимала Анна.
— Попросил Сергея привезти их сюда, когда понял, что ситуация сложнее, чем казалась на первый взгляд. После выходки Михайлова стало ясно — одним Вольдемаром не обойтись, нужна подстраховка посерьезнее. А кто лучше подходит для ловли некроманта, чем другие представители? Профессионалы своего дела, так сказать.
План был прост, как все гениальное.
Пока мы допрашивали Николая наверху, изображая следствие, Сергей привез и запустил моих помощников в больницу через черный ход для персонала. Они заняли позицию в боковом коридоре — как раз там, куда выходит основной.
Идеальное место для засады.
Я знал, что Николай попытается сбежать — это базовый инстинкт любого загнанного в угол человека. Бежать, прятаться, выжидать. Прямо в костлявые объятия моих друзей.
Ростислав подплыл ближе, его полупрозрачное лицо выражало крайнее самодовольство и удовлетворение:
— Святослав, дорогой мой человек, ты не представляешь, как забавно было наблюдать за этим щенком! — он театрально взмахнул призрачной рукой. — Он выбежал из-за угла с таким видом, будто за ним гонится вся инквизиция Империи! Увидел меня, остановился как вкопанный. Попытался применить какое-то изгнание духов — детский лепет, я даже не почувствовал! Потом развернулся в другую сторону и наткнулся на Костомара! Вот тут-то и началось самое интересное!
— Я ем грунт! — подхватил Костомар, хлопая костяными ладонями.
— А потом, — продолжил Ростислав, — я прошел сквозь него! Просто для эффекта! Холодок по спине, мурашки, временный паралич — классика жанра!
— Я ем грунт, — вставил Костомар.
Я подошел к поверженному Николаю. Тот лежал, уткнувшись лицом в холодный каменный пол, придавленный профессионалами Бестужева, и тихо скулил как побитая собака:
— Уберите их… пожалуйста… я все расскажу… только уберите этих монстров…
Ребята хорошо постарались, раз им удалось напугать даже некроманта. Пусть и новичка.
— Я ем грунт? — обиделся Костомар.
— Он говорит, что мы не монстры, — перевел Ростислав. — Чуть-чуть отличаемся от тебя самого. Ничего такого!
— Ну что, Коля? — присел я рядом на корточки, заглядывая ему в глаза. — Вот мы и выяснили истинный предел твоих сил. Ты сдал себя с потрохами. Можешь подчинить только кисти рук, да и то с огромным трудом и на короткое время. Жалкие десять секунд контроля — это все, на что ты способен? Смех один, а не некромантия. Мой племянник в пять лет мог больше.
— У тебя нет племянника, — заметил Ростислав.
— Это фигура речи, — отмахнулся я. — Суть в том, что сразу понятно — ты не создавал эту воронку проклятия. Ты даже близко не способен на такое. Только обслуживал, как техник обслуживает чужое оборудование. Оператор, не более. Кнопочник. Все как и говорил Михайлов — ты мелкая сошка в большой игре, которая строила из себя короля мира.
— Пошел ты… — прохрипел Николай в пол, но без особого энтузиазма.
— Невежливо. Но понятно — тяжело признавать собственную ничтожность. Ладно, проехали. Поднимайте его, ребята. Пойдём, пригодишься нам для снятия проклятия. Хотя бы на что-то сгодишься.
Люди Бестужева подняли Николая на ноги, профессионально заломили руки за спину. Болевой контроль, исключающий попытки сопротивления.
Николай рычал и пытался вырваться, но безуспешно — против четырех тренированных бойцов у него не было шансов.
Я повернулся к своим некромантическим помощникам:
— Кстати, господа, позвольте представить вам пополнение нашей веселой компании. Вольдемар, иди сюда! Не стесняйся!
Мертвяк послушно подошел, тяжело ступая.
При ближайшем рассмотрении он выглядел еще более устрашающе.
— Вольдемар, это Ростислав и Костомар — мои давние соратники. Господа, это Вольдемар — новый член нашей… как бы это назвать красиво… банды? Клуба любителей посмертия? Ассоциации ходячих мертвецов?
Ростислав критически осмотрел новичка, проплывая вокруг него по кругу, как искусствовед, изучающий сомнительную скульптуру:
— Хм, что я вижу? Грубая работа. Никакой эстетики. Просто гора гниющего мяса без намека на изящество.
— Эй! — в шутку обиделся я. — Это экстренная перепривязка в полевых условиях! Не было времени на косметические улучшения и художественную отделку!
Костомар тоже обошел Вольдемара, постукивая костяным пальцем по подбородку:
— Я ем грунт, — кивнул он.
— Согласен с тобой, Костомар, — поддержал друга Ростислав. — Ходячий холодильник с протухшим фаршем.
— А ну-ка прекратить! — рассмеялся я. — Развели тут дедовщину, старички! Некромантические конструкты, а ведете себя как сварливые пенсионеры на лавочке! «В наше время», «молодежь нынче не та»! Еще скажите, что раньше трава была зеленее!
— Трава действительно была зеленее! — подтвердил призрак. А потом фыркнул. — Некромантический конструкт⁈ Я⁈ Святослав, как ты можешь! Я — свободный дух! Независимая посмертная личность! Представитель высшего астрального общества!
— Который прибежал по первому зову и сидел в засаде в коридоре полчаса по моей просьбе, — напомнил я.
— Это был акт доброй воли! — возразил призрак. — Жест дружеской поддержки! Проявление духовной солидарности!
— И ни грамма любопытства, конечно, — усмехнулся я. — Ты же не хотел посмотреть на проклятую воронку и некроманта из Ордена?
— Ну… может, немного хотел, — признался Ростислав.
— Вот и нечего тогда. Если хочешь быть в моей банде некромантических созданий, придется смириться с этим званием. У нас тут демократия — все равны перед лицом смерти. И призрак, и скелет, и зомби — все конструкты.
— Эй! Я не конструкт! — вставил Кирилл. — Я живой!
— И я тоже! — добавила Анна. — Мы в вашу банду мертвецов не записывались!
— Детали, детали, — отмахнулся я. — Вы — почетные живые члены клуба. Ассоциированные участники. Друзья некромантического дома.
Ростислав вздохнул — впечатляющий жест для существа без легких:
— Ну, если так посмотреть, ничего обидного в этом и нет. В конце концов, мы все здесь немного мертвые. Кто физически, кто духовно, а кто морально.
— Вот и молодцы, что договорились! — хлопнул я в ладоши. — Добро пожаловать в клуб, Вольдемар! Не обращай внимания на ворчание старичков — они так со всеми новенькими. Наверное…
Мертвяк кивнул. Движение вышло жутковатым, как у сломанной марионетки.
А он, похоже, при жизни был аристократом все-таки. Надо бы побольше узнать о нем, откуда его откопал Михайлов.
Забавная картина получается. Призрак-аристократ с манией величия, скелет-воитель в парике, полуразложившийся мертвяк-громила — это моя команда.
— Хватит светских бесед и взаимных оскорблений! — скомандовал я. — У нас есть дело посерьезнее. Спускаемся к центру проклятия. Время поджимает — воронка растет с каждой минутой.
Мы двинулись дальше по коридору.
Процессия получилась еще более сюрреалистичной, чем раньше. Ну просто крестный ход пьяного священника.
Впереди я с Нюхлем, гордо восседающим на моем плече как попугай у пирата. Костяная ящерица явно наслаждалась вниманием. Наконец ей можно не прятаться.
За мной — Вольдемар, тяжело ступающий и оставляющий следы на полу. Ростислав парил слева, периодически проходя сквозь стены, чтобы проверить боковые коридоры.
Костомар вышагивал справа, постукивая костяными пальцами воображаемую мелодию. Далее — люди Бестужева, ведущие скрученного Николая как военнопленного. Замыкали шествие Кирилл с Анной, переговаривающиеся взволнованным шепотом.
По мере продвижения вглубь подвала атмосфера менялась. Воздух становился гуще, как кисель. Дышать было труднее — каждый вдох требовал усилия. Температура падала, изо рта шел пар. На стенах проступала черная слизь некротического происхождения — конденсат темной силы, токсичный для живых.
— Кирилл, — обратился я к магу света. — Усиль защитное поле. Мы приближаемся к эпицентру. Здесь концентрация проклятия в разы выше, чем наверху. К тому же людей у нас прибавилось — нужно защитить всех. Придется попотеть.
Ещё до прихода в клинику я объяснял ему, как делать подобную защиту.
— Понял! — Кирилл остановился, закрыл глаза, сосредоточился.
Свет вокруг него стал ярче, пульсируя в такт сердцебиению. Сначала слабое свечение, потом все интенсивнее. Световой купол расширялся концентрическими кругами — метр, два, три, пять. Теперь все наша пестрая компания находилась под защитой.
Видно было, как Кирилл напрягается — вены на висках вздулись, на лбу выступили капельки пота, дыхание стало частым и поверхностным. Руки дрожали от напряжения.
— Тяжело что-то стало… — выдохнул он. — Как будто держишь над головой грузовик…
Я активировал некромантическое зрение, просканировал его энергетическую структуру на предмет истощения.
Интересная картина. Расход света увеличился в три раза по сравнению с обычным режимом. Но резервы все еще колоссальные, как будто маленькое солнце сидит внутри человеческой оболочки.
При текущем расходе хватит на полтора часа интенсивной работы. Более чем достаточно для наших целей. Хотя нужно следить — перерасход может привести к выгоранию каналов.
— Держись, — подбодрил я его. — Осталось недолго. Минут двадцать максимум.
— Двадцать минут⁈ — простонал он. — Я сдохну!
— Не сдохнешь. Ты сильнее, чем думаешь. Верь в себя.
Мы подошли к той самой двери — финальная преграда перед центром проклятия. Массивная металлическая плита. Толстая, покрытая руническими символами защиты.
Даже без магического зрения было видно, как воздух вокруг двери дрожит от напряжения — как над раскаленным асфальтом в жаркий день.
— Красиво, — присвистнул Ростислав. — Работа мастера. Минимум пятый круг сложности. Кто делал?
— Явно не наш друг Николай, — ответил я. — У него на такое мозгов не хватит.
— Я ем грунт, — подтвердил Костомар, подойдя ко мне и встав рядом.
— Ну что, Коля, — обратился я к пленнику, который все еще находился в железной хватке бойцов. — Будешь добровольно снимать защиту или придется уговаривать? У меня есть множество способов сделать твою жизнь невыносимой. И смерть тоже, кстати.
— Да не знаю я, как снимать все проклятие! — огрызнулся он, но без прежнего апломба. — Я не создавал его! Только поддерживал!
— Наконец-то ты говоришь правду. Ты корректировал силу воздействия, регулировал охват территории, перенаправлял энергетические потоки, балансировал входящие и исходящие каналы. Не прикидывайся дурачком. Ты же оператор этой системы. Знаешь ее как свои пять пальцев. Или у тебя склероз? Тогда могу помочь восстановить память. Больно.
— Даже если и знаю принцип работы, с чего мне помогать вам?
— С того, что альтернатива — медленная, мучительная и крайне творческая смерть. Могу попросить Ростислава показать, что бывает с душой предателя после смерти. Спойлер — ничего хорошего. Вечные муки, разрывание на части, и это только разминка.
Ростислав услужливо материализовался прямо перед лицом Николая, его призрачные черты исказились в жуткой гримасе. Челюсть отвисла неестественно низко, глазницы превратились в черные провалы, изо рта потянулись призрачные щупальца:
— О да, дружочек! — голос Ростислава стал потусторонним, вибрирующим. — Вечные муки в астральном плане! Бесконечное разрывание души на мельчайшие фрагменты! Погружение в озеро кипящей некротической энергии! Пожирание демонами боли! И это только первый круг! Всего их девять!
— Хватит! Хватит! — взвизгнул Николай, пытаясь отвернуться. — Убери его! Я все сделаю! Открою дверь!
— Вот и молодец, — я щелкнул пальцами, и Ростислав вернулся к своему обычному аристократическому виду.
— Было весело, — прошептал призрак. — Никогда не пугал некромантов. Приятное чувство.
— Ты же меня пугал, — с подозрением посмотрел я на него.
— Тебя неинтересно было, ты не пугался, — развел руками Ростислав.
Николая подвели к двери. Бойцы ослабили хватку ровно настолько, чтобы он мог двигать руками. Он встал перед массивной плитой, поднял трясущиеся ладони.
— Если попытаешься что-то выкинуть… — предупредил я.
— Знаю, знаю. Смерть, муки, вечные страдания. Понял уже.
Пока он готовился к ритуалу снятия защиты, я объяснял остальным механику происходящего:
— Видите эти символы на двери? — указал я на вязь рун. — Это не просто украшение. Это некромантическая печать запрета. Многослойная защита — физический барьер, энергетический щит, ментальный блок и астральная ловушка. Никто, кроме создателя или носителя специального ключа-отпечатка, не может пройти через эту дверь.
— Даже ты? — удивилась Анна.
— Даже я. Пытался — бесполезно. Это как биометрический замок, только вместо отпечатка пальца — энергетическая подпись души.
— И я не смог просочиться! — вставил свои пять копеек Ростислав. — Представляете? Я, призрак, способный проходить сквозь освященные стены церквей! А тут — какая-то дверь меня остановила! Оскорбление!
— К счастью для нас, — продолжил я, — наш друг Николай — один из немногих носителей ключа. У него есть энергетический отпечаток, позволяющий открывать дверь. Видимо, таких людей всего трое-четверо во всем Ордене.
— А он не может активировать ловушку? — забеспокоилась Анна. — Взрывное устройство? Или механизм самоуничтожения? Я видела такое в императорском архиве — попытка взлома уничтожает и вора, и содержимое.
— Теоретически может, — кивнул я. — Но практически — не будет.
— Почему ты так уверен? На чем основана твоя уверенность?
Николай тем временем начал ритуал. Его руки двигались в сложном узоре — восемь базовых позиций некромантической школы, потом переход к специфическим жестам Ордена.
Губы шептали слова на древнем языке — смесь старославянского и чего-то более древнего.
Интересная техника. Не классическая некромантия, а какой-то гибрид с элементами жреческой магии. Орден явно имеет доступ к запрещенным знаниям. Нужно будет изучить подробнее, когда появится время.
Некротическая энергия закручивалась вокруг Николая темными спиралями. Сначала тонкие, едва заметные. Потом все гуще, плотнее. Через минуту он был окутан черным коконом силы.
— Красиво, — прокомментировал Ростислав. — Хоть и дилетант, но технику знает. Кто-то хорошо его обучил.
— Я ем грунт, — поддержал его Костомар.
Минута… две… три…
Щелчок! Громкий, как выстрел. Массивные засовы — толщиной с руку взрослого мужчины — отъехали в стороны с металлическим скрежетом. Темные механизмы протестующе заскрипели.
— Я ем грунт, — покачал головой Костомар.
— Ага, — кивнул Ростислав. — Аудио эффекты на грани фантастики.
Дверь медленно, величественно открылась внутрь, обнажая непроглядную темноту за порогом. Даже свет Кирилла не проникал туда, как будто за дверью начиналась черная дыра.
Николай отступил в сторону, тяжело дыша. По его лицу струился пот, руки дрожали от напряжения:
— Все… Открыто… Доволен, садист?
Я усмехнулся, повернувшись к Анне с видом человека, только что выигравшего спор:
— Видишь? Говорил же — откроет. И никакого самоуничтожения. Все прошло гладко.
— Но как вы знали, что он не активирует ловушку? — удивился Кирилл, вытирая пот со лба. — Это же риск!
— Элементарная психология и базовое понимание человеческой натуры, — объяснил я назидательным тоном профессора. — Смотрите — чтобы запустить механизм самоуничтожения такой мощной воронки проклятия, нужно принести в жертву собственную жизненную силу. Полностью. Воронка затянет оператора целиком, использует его энергию как топливо для коллапса. Это билет в один конец без права на возвращение или реинкарнацию.
— И что? — не понимала Анна. — Фанатики Ордена готовы на самопожертвование!
— Фанатики — да. Но наш Николай не фанатик. Он прагматик, карьерист, который примкнул к Ордену ради власти и денег. Такие не умирают за идею. Плюс я еще в кабинете специально напомнил, что его хозяева из Ордена его предали. Бросили. Вычеркнули из списков. На звонки не отвечают, а помощь не придет. Зачем умирать за тех, кто тебя кинул как использованный презерватив?
Я повернулся к Николаю, который сидел на полу, прислонившись к стене:
— Правильно ведь я говорю, Коля? Не захотел геройствовать за предателей?
Тот понуро опустил голову, подтверждая мою правоту. Плечи поникли, из него как будто выпустили воздух.
— Вот тебе и грозный некромант-палач Ордена Очищения, — хмыкнул я. — Который час назад грозился нас всех уничтожить. Мелкий, трусливый и мстительный человечишка. Жалкое зрелище.
— Ты не понимаешь… — пробормотал Николай. — Они обещали… Власть… Богатство… Новый мир…
— И ты поверил? — я присел рядом на корточки. — Серьезно? Ты же не идиот. Должен был понимать — пешки всегда расходный материал.
Я прошел вперед и заглянул за порог открытой двери.
Помещение за ней было огромным — круглый зал метров двадцать в диаметре, с высоким сводчатым потолком, уходящим во тьму. Стены покрыты теми же рунами, что и дверь, но крупнее, ярче. Они пульсировали зеленоватым светом, как биолюминесцентные водоросли.
Но главное зрелище было в центре.
Воронка.
Она пробила потолок, все перекрытия и уходила вверх, сквозь все семь этажей клиники. Черная, пульсирующая, вращающаяся.
У основания диаметр составлял метра три, кверху расширялась конусом до десяти метров. Вращалась медленно, величественно, как космический объект. При каждом обороте слышался низкий гул — инфразвук, от которого вибрировали даже кости.
В некромантическом зрении это выглядело как торнадо из чистой смерти. Миллионы, нет, миллиарды темных нитей тянулись к ней со всех сторон — от каждого пациента клиники, от каждого умирающего в радиусе километра, даже у здоровых людей воронка высасывала крупицы темной энергии.
— Вот дерьмо на палочке, — выдохнул я. — Она больше, чем я думал. Намного больше. Раза в три минимум.
— Справишься? — с тревогой спросила Анна. — Может, вызвать подкрепление? Других некромантов?
— Каких других? Легальных в Москве нет, а нелегальные работают на Орден, скорее всего. Сомневаюсь, что у тебя в кармане припрятан ручной некромант. Нет уж… Придется справляться своими силами.
— Но это же опасно!
— Вся моя жизнь — сплошная опасность. Привык уже. Альтернативы все равно нет. Если оставить воронку как есть, то клиника рухнет. Фундамент уже на семьдесят процентов в астральной плоскости. Первая же сильная вибрация — и здание сложится как карточный домик. Похоронит под обломками сотни людей — пациентов, врачей, посетителей.
И мой Сосуд Живы не простит мне такого. Если погибнут люди, которых я мог спасти — проклятие сработает. Мучительная смерть гарантирована. Так что выбора нет — либо уничтожить воронку, либо сдохнуть самому.
Я повернулся к остальным:
— Так, слушайте план внимательно, повторять не буду.
