Глава 22

Негативную энергию можно собирать в любом месте, где скапливаются эманации человеческих страданий, гнева, ярости, ненависти и так далее. Больницы, митинги, акции протеста, дебаты — всё подходит. Но ничего подобного у меня сейчас под рукой не было и в ближайшее время не предвиделось, так что пришлось посетить кладбище.

В лесу было тихо, если не считать звуков проезжавших время от времени по дороге машин. Ну, и несколько птиц перекликались в кронах сосен. Людей не было. Кладбище выглядело заброшенным и запущенным. Я шёл среди могил, бросая взгляды на кресты, ушедшие в землю надгробия и потемневшие от времени пластмассовые венки. Несмотря на развитой социализм, символы древней веры сохранялись. Традицию просто так не выкорчевать. Впрочем, я пока не замечал, чтобы государство боролось с религией. Правда, и церквей не видел. Их словно не было вовсе. Наверное, снесли.

Добравшись до центра погоста, я присел на корточки и закрыл глаза, прислушиваясь к тишине. Требовалось почувствовать место. Выровняв дыхание, я обрёл нужную степень концентрации и положил ладони на землю. Внутренним взором попытался разглядеть остаточную энергию — не только тех, кто приходил сюда почтить память родственников, но и душ, некогда обитавших в телах, что покоились здесь. Примерно то же делают некроманты, только они с этими эманациями поступают не так, как анимансеры. И, несмотря на то, что у нас немало общего, разница всё-таки существенная.

Я начал улавливать энергию. На открытии выставки в меня вливались радость, счастье и прочие положительные эмоции, которые испытывала толпа. Теперь же дела обстояли ровно наоборот: страх, боль, разочарование, сожаление, скорбь, гнев наполняли меня. И не поддаться им было совсем непросто. Но анимансер обязан уметь выставлять блоки — не только, чтобы не дать другим менторам проникнуть в его мысли, но и чтобы выстоять под напором негатива. И нельзя спешить. Поглощать их следует медленно, постепенно. Иначе сметут все барьеры и затопят тебя такой тьмой, что или с ума сойдёшь, или в депрессию впадёшь. И это ещё в лучшем случае.

Так что собирал и перерабатывал я эмоции кладбища не меньше получаса. Новичок справился бы и того дольше. Наконец, стало ясно, что я уловил всё, что было можно. Открыв глаза, я поднялся и двинулся назад. Слегка пошатываясь и стараясь не впускать тёмную энергию слишком глубоко. Поглощать её нужно только после того, как набрал позитива — иначе никакие барьеры не спасут. А так одно уравновешивает другое, и риска меньше. И всё же, настроение было паршивое и мрачное. И пройдёт оно только после того, как свет смешается во мне с тьмой, превратившись в ровное серое, которое можно использовать.

Зато фамильяр был очень доволен. Я прямо чувствовал, как он ликует, плескаясь в волнах эманаций и поглощая часть собранной энергии. Параллельно с тем, как поглощённая сила увеличивала мои узлы и каналы, прокачивался и он. Как ни крути, мы были связаны. Не совсем единое целое, но симбионты.

Выбравшись на шоссе, я достал телефон и вызвал аэротакси. Пока ждал, раздался сигнал планшета. Открыв его, увидел, что Потапова прислала уведомление: через час испытание. Явиться на полигон.

Что ж, это лучше, чем через пять минут. Подозреваю, что Шушаника не просто так дала мне время — знала, что меня нет на территории лагеря.

В академию я прибыл спустя двадцать минут и оставшееся до испытания время провёл в кровати, медитируя, чтобы побыстрее переработать негативную энергию. А затем переоделся и поспешил на полигон. Настроение заметно улучшилось, но назвать его ровным всё-таки ещё было нельзя. Подобные поглощения так быстро не проходят. Так что, когда я увидел Потапову возле входа в полигон, то постарался придать лицу бесстрастное выражение. И тут же испытал раздражение: с какой стати я должен что-то изображать⁈

Так, Владлен, спокойно! Это не твои эмоции. Помни об этом и держи себя в руках.

— Ты вовремя, — демонстративно глянув на часы, сказала Потапова. — Молодец. Заходи. Сегодня я приготовила для тебя кое-что интересное. И скажу сразу: просто не будет.

— А когда было⁈ — буркнул я.

Чёрт! Вот всё равно лезет из меня негатив…

— Чем-то недоволен? — обернувшись, поинтересовалась наставница. — Я тебя от более важных дел оторвала?

— Нет.

— Вот и хорошо. Потому что я лично не представляю, что может быть важнее. А теперь слушай, что нужно делать. Игра называется «Лес, озеро, болото». Слыхал про такую?

Я отрицательно покачал головой. Если даже и был с ней знаком когда-то, успел позабыть. Всё-таки, не один десяток лет на свете прожил.

— Ничего страшного, — сказала Шушаника. — Я объясню правила. Идём.

С этими словами она открыла дверь полигона, и мы вошли внутрь. Я увидел висящий под потолком генерирующий испытания шар. Как только наставница закрыла дверь, он мигнул, и на полу появились четыре круга: один располагался на равном расстоянии от остальных и был немного меньше.

— Вот это — старт, — сказала Потапова, указав на него. — Встань внутрь.

Я перешагнул линию.

— Хорошо. Остальные зоны называются озеро, — при этих словах левый круг превратился в небольшое озерцо, — лес, — в круге тут же «выросли» деревья, — и болото.

Последняя зона подёрнулась ярко-зелёной ряской, среди которой покачивались белые кувшинки. По краю рос камыш.

— Ты будешь превращаться в разных зверей, птиц или рыб, — продолжила Шушаника. — Как только трансформация состоится, тебе нужно добраться до подходящей среды обитания. Разумеется, в воздухе будет появляться таймер. Времени отводится немного. Я бы даже сказала, очень мало. Так что действовать тебе придётся быстро. Понять, кем ты стал, сообразить, куда бежать и, собственно, добраться до правильного круга — не так уж мало. Поэтому советую использовать способности и постараться заранее определять, какое именно существо тебе достанется, — она указала вверх, на шар. — Всё ясно?

Я кивнул.

— Вот и хорошо. Надеюсь, у тебя получится. Имей в виду: с каждым разом времени на то, чтобы добежать до среды обитания, будет даваться всё меньше. Удачи.

Кивнув на прощанье, она вышла на улицу, плотно закрыв за собой дверь.

В тот же миг шар под потолком закружился. Помня о совете Шушаники, я постарался сосредоточиться на «мыслях» крутящейся сферы. Хотя до сих пор не мог привыкнуть к тому, что у предметов они могут быть.

Через три секунды в голове возник образ птицы. Я не успел понять, какой именно, да это и не имело значения. В тот же миг вокруг меня возникла голограмма то ли лебедя, то ли гуся, шар вспыхнул зелёным светом, означавшим, что можно покинуть стартовый круг, и я кинулся в сторону леса. Впереди в воздухе появились цифры: таймер. На то, чтобы добежать до нужного круга, мне дали всего десять секунд. Не так уж и мало, учитывая, что я уже знал, куда направиться. Правда, на ходу мне пришла в голову мысль, что лебедь — птица водоплавающая! И озеро ей, вроде как, подходит больше. Я же во весь опор нёсся к лесу. И нужно было решить, правильный ли выбор я сделал, руководствуясь лишь тем, что уловил исходящий от шара образ птицы.

Глянув на тающие в воздухе цифры, я понял, что спокойно могу изменить направление и успеть. Но стоит ли? Обитают гуси-лебеди на озере, или они там только плавают, а живут в лесу?

Оставалось четыре секунды, когда я решил всё-таки поменять направление и резко свернул вправо. Мои ноги перенеслись через границу озера за секунду до того, как таймер исчез. Я замер, ожидая решения системы. Под воду не ушёл: просто остался на ней стоять, словно на зеркале. Видимо, это была лишь проекция.

— Лебедь долетел до озера, — раздался слегка механизированный женский голос. В моём мире такими разговаривали нейросети. Похоже, и здесь было использовано нечто подобное. — Поздравляю. Вернитесь на старт.

Голограмма птицы вокруг меня исчезла, и я отправился назад. Не слишком торопился: давал себе отдохнуть после пробежки. Сколько таких рывков придётся сделать, было неизвестно, зато я отчётливо осознавал, что с каждым из них буду уставать сильнее. При этом времени на решение головоломок будет даваться всё меньше.

Как только я оказался на старте, шар снова завертелся. Я сразу попытался уловить его излучение. На этот раз чувствовалось, что игрой был выставлен слабенький барьер. Я пробил его за секунду и в тот же миг «увидел» волка. Видимо, система решила меня пощадить, предложив однозначное решение.

Зелёный свет залил полигон, и я сорвался с места в сторону леса. На этот раз отсчёт начался с девяти секунд. Я ворвался в голографическую чащу, когда в воздухе появилась семёрка. Отлично!

— Волк добежал до леса, — объявил женский голос. — Поздравляю. Вернитесь на старт.

На этот раз я прошёлся помедленней. Игра меня не торопила. Хотя было совершенно очевидно, что она проверяла не только мои менторские способности, но и физические. Хорошо, что мне досталось тренированное тело, которое я, к тому же, укреплял в течение почти всего проведённого в этом мире времени. Тем не менее, нельзя сказать, чтобы усталость вообще не чувствовалась. Попробуйте сами так поноситься и поймёте, о чем я.

Добравшись до старта, я нехотя переступил черту, и шар возобновил вращение. На этот раз блокировки не было, но мне дали всего две секунды, чтобы понять, какое существо достанется. В голове мелькнула рыба, и в тот же миг вокруг меня появилась голограмма плавников и чешуи. Я рванул к озеру. Восемь секунд!

Влетел в «воду» на седьмой. Повторилось поздравление невидимой женщины, и я поплёлся назад.

Логика подсказывала, что следующий раунд будет последним. Физически я мог пройти только его. И то, если повезёт. Хотелось верить, что моя наставница это понимает. Уверен, она наблюдала за ходом игры.

Когда я ступил в круг старта, шар начал кружиться, а я бросил все силы на то, чтобы понять, в кого меня «превратят», но на этот раз мне не дали даже двух секунд, да ещё и блок был выставлен! Так что я ломанулся из круга, едва вспыхнул зелёный свет. Не дожидаясь, пока станет ясно, какое я существо. Всё равно лес, озеро и болото располагались в одном направлении.

Вокруг меня появилась голограмма чего-то зелёного и пупырчатого. Лягушка!

На это осознание ушло не больше секунды, но и таймер был выставлен на восемь.

Я помчался в сторону болота, но почти сразу понял, что не успею до него, так как этот круг находился с краю. Можно было добежать только до леса — по минимальной траектории.

Чёрт! Что же делать?

И тут меня осенило: лягушка может жить, где угодно! Она же — земноводное!

Я влетел в лес одновременно с появившейся в воздухе цифрой «ноль».

— Поздравляю, — раздался механический голос. — Лягушка допрыгала до леса.

Только не говори, чтобы я вернулся на старт! Больше мне не победить!

— Игра окончена, — милосердно объявила женщина.

В тот же миг круги пропали, а через пару секунд дверь открылась, и в полигон вошла Потапова.

— Неплохо, — проговорила она, шагая в мою сторону. — На пределе, но, как говорится, что было, то было.

Я упёрся ладонями в колени, пытаясь отдышаться. Сердце колотилось, лёгкие горели. Но это быстро проходило. Что не могло не радовать.

— Идём, — подождав немного, сказала Потапова. — Мне позвонил твой куратор. Сказала, что завтра ты должен быть как огурчик. Видать, придумала для тебя что-то сильно важное, — последнее слово было произнесено подчёркнуто саркастически. — Так что на сегодня с тебя хватит. Постарайся хорошенько выспаться. Майор приедет за тобой сразу после завтрака.

Собственно, так и случилось. Соколова появилась на территории академии через десять минут после того, как закончилась утренняя трапеза. Я заметил её, когда добрался от столовой до жилого корпуса: девушка загорала на скамейке, задрав голову и закрыв глаза. Однако, стоило приблизиться, как она повернулась и уставилась на меня. И это при том, что двигался я очень тихо. Можно, сказать, подкрадывался.

— Доброе утро, — произнесла она, вставая. — Слышала о твоих успехах. Поздравляю.

— Спасибо.

Мы как раз обсуждали в столовке последние испытания. Никто из оставшихся со мной студентов пока не вылетел, но задания явно становились всё жёстче не только у меня. Некоторые даже показались мне сложнее тех, что придумывала Потапова. Но, возможно, самый смак ждал меня впереди. Хотя, собственно, почему «возможно»? Точно ждал.

— Куда мы сегодня? — спросил я.

— Принято решение выводить тебя на следующий уровень, — ответила Соколова.

— И как это понимать?

— В прямом смысле, Влад. Агенты вроде тебя обычно используются в других странах и мирах. Так что тебя скоро отправят к гратхам.

— Прямо вот так сразу? — опешил я. — Может, с Китая начать или…

— Нет, — перебила майор. — Есть острая потребность в агентах по ту сторону портала. А в Китае у нас и так людей хватает. Там уже всё схвачено, как говорится. Мир гратхов же до сих пор местечко горячее.

— Горячее? — переспросил я, рассчитывая на более внятное объяснение.

— Там полно чужой резидентуры. Идёт борьба за влияние. Ты ведь в курсе, что многие тамошние вожди ещё держатся за феодализм. Конечно, насаждение ценностей и идеалов коммунизма шагает по планете полным ходом, мы лидируем, и советские орки нам в этом здорово помогают, однако есть и трудности.

— Ну, понятно, — кивнул я. — И что у нас сегодня в плане?

— Небольшая лекция о мире гратхов. И познакомлю тебя кое с кем. Давай собирайся, и поедем. Много не бери, мы не на весь день.

Через пять минут мы уже покинули территорию лагеря, нырнули в открытую майором портальную воронку и вскоре очутились недалеко от здания КГБ. Там Соколова провела меня в небольшую аудиторию с десятком стульев, столом и проектором.

— Начну сама, — сказала она, включая его. На экране появилась заставка, но девушка тут же перелистнула её, и я увидел изображение пустыни. — Это типичный пейзаж планеты гратхов, — сказала Соколова. — Как видишь, ничего тут особенного нет, кроме ресурсов, конечно. Ресурсов, которые нам так нужны, и которые не очень-то добывают сами орки. Даже сейчас, под нашим чутким руководством, процент разработанных месторождений ничтожен, — майор переключила слайд, и на экране появился снимок каравана. — Это фото сделано давно, много лет назад, в самом начале советской экспансии. Орки были преимущественно кочевыми народами, очаги цивилизации начали зарождаться у них незадолго до нашего появления. По сути, дело приходилось иметь с дикарями. Сейчас, конечно, дела обстоят уже несколько иначе, но планета большая, и, естественно, мы не дотянулись до всех, — на экране появилось изображение одетого в свободную одежду орка. — Вот так выглядел среднестатистический гратх, когда мы начали знакомство с этим миром. — Красные волосы тогда означали цвет битвы. Теперь это символ коммунизма, — фото сменилось другим, где был другой орк — в костюме и рубашке. — Вот современный житель, — прокомментировала Соколова. — А вот изображения их воинов. Чёрные доспехи, отражающие тепло, созданы с использованием наших технологий. Такие вот товарищи составляют советскую армию гратхов. Вооружение, естественно, тоже получено от нас. Сам понимаешь, подобные отряды спокойно подчиняют сопротивляющихся вождей и становятся гарнизонами захваченных территорий.

— Почему у них маски разного цвета? — вставил я.

— Зависит от офицерского чина, — ответила майор. — Красная у тысячника, жёлтая у сотника, белая у десятника. У солдат маски чёрные.

— Довольно уродливые рожи, кстати, — сказал я. — В смысле — маски. Напоминают самурайские.

— Не без этого, — согласилась Соколова. — Такова традиция орков, мы не стали в неё влезать. Просто теперь маски делаются из прочного материала, выдерживающего прямое попадание пули. Вернёмся к общим сведениям, — слайд сменился другим, содержащим схемы и графики. Девушка вооружилась лазерной указкой, и по экрану запрыгала красная точка. — Развивается скотоводство и сельское хозяйство, аграрные технологии, добыча ископаемых, тяжёлая и лёгкая промышленности. Можешь сам увидеть, что всё это в зачаточном состоянии, но темпы хорошие. Даже удалось приспособить часть земель под сельскохозяйственные угодья с помощью искусственного орошения, но это процессы долгие, сложные и дорогие. Так что гратхи сильно зависят от наших поставок продовольствия. И это хорошо, как ты понимаешь. Тут торопиться как раз некуда.

— А что насчёт энергетики? — спросил я.

— Силу атома мы оркам не раскрываем, — ответила Соколова. — Не доросли. Строятся плотины, железные дороги, даже авиация присутствует.

— А одарённые? — спросил я. — Как с ними дела обстоят?

— Имеются, — кивнула Соколова. — Они называются шаманами. Очень уважаемые в среде орков товарищи. Авторитеты. Вот как раз с ними и приходится договариваться в первую очередь. И это не всегда легко. Одарённые не сильно рады тому, что приходится делиться влиянием, которым они пользовались до прихода советского человека и изменения политического и социального строя, — майор вдруг выключила проектор и положила пульт на стол. — Обзорной лекции, пожалуй, хватит на сегодня. Давай познакомимся с нашим сотрудником, который будет готовить тебя к общению с тамошними жителями.

С этими словами Соколова подошла к двери, открыла её и отступила, впуская в аудиторию… высокого и поджарого гратха!

Вернее — что я понял уже через пару секунд — чернокожую женщину с красными волосами, одетую в форму сотрудника КГБ! И она, безо всякого сомнения, принадлежала к расе орков.