Глава 23
Я постарался скрыть удивление. Правда, не уверен, что получилось.
— Знакомьтесь, — сказала Соколова. — Товарищ Кадахмира Д’Азхра, товарищ Владлен Громов.
Женщина-гратх была выше меня на голову. Не знаю, считалась ли она высокой в своём мире, но мне пришлось задрать подбородок, когда она подошла и протянула огромную ладонь.
Мою, однако, сжала совсем легонько. Видимо, опасалась, что причинит боль. И вполне могла бы, я думаю.
— Товарищ Д’Азхра будет инструктировать тебя, как вести себя в её мире, — сказала Соколова. — Раскроет нюансы, чтобы ты быстрее вливался в общество гратхов и не облажался.
— Наши культуры не так уж сильно отличаются, — проговорила женщина-орк с лёгким акцентом. Судя по нему, она уже давно жила в СССР. — Уверена, ты быстро всё усвоишь, товарищ Громов.
— Очень на это надеюсь, — улыбнулся я.
Кадахмира в ответ не улыбнулась. Даже слегка приподняла брови, словно моя реакция её удивила.
— Оставлю вас, — сказала Соколова и вышла, плотно притворив за собой дверь.
Орочиха села и кивком предложила сделать то же самое мне. Я развернул стул так, чтобы быть к ней лицом.
— Тебя, наверное, удивляет, что я работаю на ваше КГБ, — проговорила Кадахмира.
— Да не особо, — слукавил я. — Вы одарённая?
— Нет. И мы не обращаемся к одному человеку «вы». Когда отправишься в мой мир, не делай так. Это странно. Я и тут-то до сих пор не привыкла, когда говорить «вы», а когда «ты». Слишком много нюансов. Так что решила даже не пытаться. К счастью, меня извиняет то, что я не отсюда.
— Хорошо, товарищ Д’Азхра. Постараюсь запомнить.
Орочиха кивнула.
— Для начала пройдёмся по общим местам, так сказать, — говор у неё был немного гортанный и раскатистый. Голос гораздо ниже, чем у человеческих женщин. К этому мне ещё предстояло привыкнуть. — Особой системы нет, но я тут набросала, что в голову пришло. В основном, касательно различий социального общения, — с этими словами моя собеседница открыла небольшой блокнот. — Ну, вот, например, что касается цветов. У нас они появились недавно. Большая их часть. Все эти розы, тюльпаны и так далее завезли от вас. Дарить их не очень принято, но иногда случается. Перенимаем традиции потихоньку. Главное — никаких жёлтых. И вообще, ничего жёлтого лучше не дарить. У нас это цвет траура. Кто-нибудь может решить, что ты желаешь ему смерти.
Я кивнул.
— Принято.
— Может, запишешь? — взглянула на меня Кадахмира.
— Запомню. У меня хорошая память.
— Ну, как знаешь. Так, что там дальше… А, вот насчёт зубов. Видишь, какие острые? — моя собеседница раздвинула толстые губы, чтобы продемонстрировать два ряда треугольных резцов. — Некоторые люди думают, что мы с такими и рождаемся, но на самом деле, их спиливают по достижении совершеннолетия. Мы верим, что после смерти придётся побороться за место в лучшем мире со злыми духами, так что не удивляйся, когда увидишь такое.
— У вас есть религия? — спросил я.
— Понимаю твой вопрос, — кивнула орочиха. — Мы, конечно, стараемся от неё избавляться. Вы нам разъяснили, что это лишь способ правящих классов управлять низшими, но не все традиции уходят сразу. Мы в процессе, так сказать. Некоторые уже зубы не спиливают, но это зависит от семьи. Моя вот не такая прогрессивная была. Едем дальше. Если тебя куда-нибудь пригласят — а тебя точно пригласят, если я правильно поняла, для чего тебя готовят — то непременно нужно опоздать. Хотя бы немного. Это хороший тон. Приходить вовремя невежливо, а заранее вообще неприемлемо.
— Даже на важные мероприятия? — уточнил я на всякий случай.
— Особенно на них. Опоздание равно эффектное появление. Надо знать себе цену. Конечно, время зависит от твоего статуса. Тебе рекомендую придерживаться стандартных пяти минут.
В таком духе мы общались в течение почти часа, а затем пришла Соколова и объявила, что мне пора возвращаться в академию.
— Но занятия с товарищем Д’Азхрой у вас теперь будут регулярными, — предупредила она. — Так что придётся тебе ездить сюда довольно часто. Имей это в виду.
— Может, мне тогда стоит обзавестись собственной машиной? — закинул я удочку. — Чтобы вам не приходилось каждый раз за мной приезжать.
— Это входит в мои обязанности, — ответила куратор. — К тому же, кто тебе будет порталы открывать?
— Согласен и на аэромобиль.
Соколова усмехнулась.
— Губа не дура. Ладно, я подумаю. Если что-то решу, поговорю с начальством. Но ничего не обещаю. Всё, поехали.
* * *
Обучение у Потаповой и прочие увлекательные события привели к тому, что я на некоторое время забыл о растущем питомце. Накачав зародыш энергией, причём разноплановой, улёгся спать и проснулся от сигнала будильника. Несколько минут лежал, пытаясь сообразить, где я и что здесь делаю. Ночью в голове творился какой-то сумбур. Снилась уехавшая в Америку дочь, затем — драка с эмиссаром, в результате которой я очутился здесь. А ещё мерещилось, что кто-то за мной следит. Не в этом мире, а… на грани.
Можно сказать, на стыке двух реальностей.
Обозвав себя параноиком, сбросил одеяло, решительно встал и вышел на балкон, чтобы подышать свежим воздухом и настроиться на новый день.
Не сразу понял, что рядом кто-то есть.
А когда понял, осторожно повернул голову.
Чупакабра сидел на перилах, свесив вниз лапки. Нормальные хомяки так себя не ведут. И глаза у них красным не светятся. Да и размером домашние грызуны поскромнее будут.
— Ты что творишь⁈ — возмутился я. — Могут заметить!
— Да и похрен, — голос у хомяка был утробный, словно я разговаривал с монстром из компьютерной игры. — Разве ты не рад меня видеть?
— Рад! — прошипел я. — А теперь — марш в комнату!
Чупакабра, недовольно сверкнув глазёнками, исчез.
Материализовался фамильяр на моём письменном столе.
Я поспешил ретироваться в комнату и закрыть за собой балконную дверь. Словно это могло помочь! Демон, которого я призвал, по большому счёту, не привязан к физической оболочке. Потому что я сотворил проекцию духовной сущности. И эта проекция вытворяет с пространством разные нехорошие штуки.
— Зануда, — обиделся хомяк.
— Тебя никто не должен видеть, — уже спокойнее объяснил я. — Это не наш мир, если ты не понял. Здесь куча одарённых, оперирующих пси-энергией. А мы находимся в академии КГБ СССР.
— Наш, не наш, — Чу переместился в кресло и демонстративно уставился в экран телевизора. — Всё относительно. Для меня все человеческие миры, если хочешь знать, не представляют особой ценности.
— Будешь нарушать мои правила, — предупредил фамильяра, — перестанешь получать энергию.
— Но-но! — хомяк погрозил лапкой. — Мы связаны. Забыл, кто тебя с того света вытащил?
— Спасибо. Но раз уж я начинаю заново, мне неприятности не нужны. Они думают, что я… вроде эмпата. Ничего не слышали про анимансеров. И фамильяров ни у кого нет. Возникнут вопросы, на которые я не хочу отвечать.
— Понял, — легко согласился питомец. — И какой у нас план?
— Для начала будем тебя укреплять, — ответил я, полностью восстановив контроль над ситуацией. — Накачивать разными энергиями.
— Мммм, — хомяк погладил себя по пушистому животу. — Хороший план.
— В ответ я попрошу восстановить базовые функции, — вернул фамильяра с небес на землю. — Быстрое передвижение в мире духов. Поиск тех, на кого я укажу. Слежка в скрытом режиме. Моя ускоренная регенерация, если потребуется. И демоническая рука.
Маска добродушия спала с мордочки фамильяра.
— Ты понимаешь, что для этого мне придётся совершить скачок?
— Да.
— И что я буду заперт в своей астральной оболочке, пока трансформируюсь?
— Конечно.
— Скотина!
— Твою реакцию можно понять. Но мне это нужно. Видишь ли, за мной охотятся неприятные типы, и я не уверен, что для защиты мне хватит одних лишь способностей анимансера.
— Даже так?
— Даже так.
Чупакабра воспарил над моей кроватью, сложив лапки в позе лотоса и усиленно изображая из себя магистра Йоду. Ещё немного — и звездолёт из болота вытянет.
— Хорошо, — «сжалился» фамильяр. — Но это всё будет на минималках. Без обид, но энергии маловато. Особенно той, что с кладбища.
— Мы же не собираемся воевать с Шестой колонной, — хмыкнул я. — Эмиссаров здесь нет.
— Тогда бывай, — Чу стал медленно растворяться в воздухе. — До вечера не беспокоить.
* * *
Расписание выдалось насыщенным.
С утра — общий сбор у Бориса Антоновича Пака. Затем — две лекционных пары. После обеда, в качестве десерта, практикум по индивидуальной программе. А это означает новый тренинг с Потаповой. И я бы хотел сгонять на кладбище, чтобы подпитать Чу нужным типом энергии, но хрен там ночевал. Посещение могил придётся отложить до лучших времён, поскольку за мной приедет Соколова. Что ни говори, а неделя получилась насыщенной. Я с трудом успевал позвонить родным, не говоря уж о том, чтобы заглянуть в гости. Вот доживу до выходных…
Кресел в кабинете маршрутизатора стало меньше.
Мы начали рассаживаться, здороваясь друг с другом, перебрасываясь ничего не значащими фразами и доставая планшеты из рюкзаков. Все уже начали привыкать к тому, что ничего конспектировать не нужно, а информация по дальнейшему развитию сбрасывается в виде электронных уведомлений.
— Доброе утро, товарищи, — сухо поприветствовал нас маршрутизатор. — Мы собрались, чтобы подвести промежуточные итоги вашего обучения, изучить возникшие сложности, наметить пути решения. Есть ли ко мне вопросы?
Народ молчал.
— Тогда приступим, — Пак взял свой планшет, что-то смахнул, что-то вывел на экран, тапнул несколько раз по дисплею. По аудитории прокатилась волна звуковых сигналов. — Вы только что получили дорожные карты развития своего Дара. Раскройте.
Я вывел на экран то, что мне скинул Пак.
Множество пунктов, схемы, диаграммы. Трёхмерная модель с конфигурацией ментальной сети, при этом некоторые участки подсвечены, другие продолжены призрачными серыми линиями. Перечень упражнений, которые стоит выполнять самостоятельно, дабы наращивать форму. Необходимые условия для поднятия ранга. Проблемы, выявленные персональным наставником в ходе испытаний. Состояние «контура».
— Прежде всего, обратите внимание на контур, — словно прочитав мои мысли, изрёк маршрутизатор. — Для этого прикоснитесь к модели сети дважды, на экране появится выпадающее меню, а там соответствующий пункт. Видите? Внешние границы сети подсвечены определённым цветом. Красным, жёлтым либо зелёным. Контур представляет собой зону неустойчивого роста или зону масштабирования сети. Новые узлы только формируются, старые трансформируются, готовясь принимать увеличенные объёмы пси-энергии.
Группа внимательно слушала Пака, одновременно прокручивая в разные стороны модель. Конфигурации у всех, естественно, были разными.
— Если контур зелёный, всё в порядке, — сообщил Пак. — Если жёлтый — перед вами нестабильное развитие, первый признак нарушения баланса. Красный означает, что всё плохо — вы на грани того, чтобы пережечь контур и списать себя в утиль.
Маршрутизатор сделал многозначительную паузу, чтобы дошло до всех.
Я к этому моменту уже получил желтизну по всей оболочке овоида, что меня ничуть не удивило. И даже не испугало. А всё потому, что я накачивал себя разными типами энергии, да ещё запустил процесс окукливания фамильяра, после чего мой питомец совершит резкий скачок.
— И что делать? — выдала себя Грекова. — Если красный контур?
Все головы повернулись к лицедейке.
— Ничего, — спокойно ответил Пак. — Ваш наставник знает о проблеме. Интенсивность нагрузок будет снижена… Главное, чтобы вы сами не применяли Дар без необходимости. До полной стабилизации контура.
— Но есть побочный эффект, — заметила всезнающая Кира Шувалова.
— Есть, — признал маршрутизатор. — Развитие Любы замедлится. Она завершит курс позже остальных.
— Это отразится на моей карьере? — голос лицедейки дрогнул.
— Отразится на твоём потенциале, — пояснила неспящая. — Вероятно, природой заложены ограничения. Ты можешь не подняться выше определённого ранга.
— Такое иногда происходит с менторами первых поколений, — добавил Пак. — Расстраиваться не нужно. За вашими плечами не стоят сила крови и длительный евгенический отбор. Тем не менее, лицедеи нужны КГБ. И даже во внешней разведке вы найдёте себе применение, товарищ Грекова.
Люба потрясённо молчала. Для неё услышанное явно стало ударом.
Пак продолжил:
— Жёлтые контуры означают, что ваши наставники немного перестарались. Поверьте, они уже сделали выводы и скорректируют обучение.
Мой контур был преимущественно жёлтым.
Кое-где зелёным.
И это настораживало.
Потому что, если верить Потаповой, я работал на пределе возможного. Наблюдалось явное несоответствие. И Шушаника могла сделать правильные выводы: её подопечный что-то скрывает.
— Теперь взгляните на выявленные наставниками проблемы, — сказал Пак. — Некоторые из них вы будете устранять сообща, над другими придётся поработать самостоятельно.
У меня в этом разделе значились довольно интересные пометки. Работает не в полную силу, нетипичное построение контура, размытая конфигурация. Всё это как бы намекало на пристальный интерес со стороны блондинки. Шушаника обязательно постарается решить головоломку под названием «Владлен Громов».
— Самостоятельные упражнения, — продолжил маршрутизатор. — Раздел постоянно дополняется и зависит от вашего ранга. Не советую пренебрегать этими практиками.
Я хмыкнул и покачал головой.
Воздействие на однокурсников, манипуляции окружающими без меркантильного подтекста, глубокие медитации от пятнадцати минут, считывание эмоционального фона окружающих.
Мы продолжили изучать дорожные карты, но теперь уже Пака засыпали вопросами, а он на них отвечал. Время промчалось незаметно.
Лекция по псионике раскрывала развитие ментора после его обнаружения, инициации, постановки на учёт и прочих формальностей. Суть тренингов сводилась к регулярному применению способностей, присущих классу. Пси-энергия, циркулирующая по каналам, воздействовала на узлы, что приводило к их почкованию. Новообразованные узлы порождают каналы, связывающие их с другими узлами. Общая конфигурация остаётся неизменной, но растёт количество узлов и каналов. Итог — поднятие ранга и освоение новых техник, а также рост эффективности старых. Движение вверх по спектру называется «спектральным возвышением».
Вторая лекция была посвящена псионическому отделу КГБ, формированию спецподразделений и перспективам туда попасть. Я открыл для себя много нового и в очередной раз убедился, что в Союзе безопасность и разведка поставлены на высочайший уровень. А как иначе? Так называемый «коллективный Запад» в этой вселенной тоже развернул глобальное сражение за ресурсы, влияние и абсолютное доминирование на планете. Из-за порталов в иные миры ставки только повысились.
После обеда начался тренинг с Потаповой. Мы вновь отрабатывали простейшие манипуляции, я учился взламывать её блокировку, изучать эмоциональный фон и добавлять в него новые штрихи. В конце практикума, когда мне удалось вызвать в душе наставницы паническую атаку, девушка посмотрела на меня с невольным уважением.
— Быстро прогрессируешь, Громов. Добавь упражнения со случайными людьми. Прохожие, пассажиры метро, зрители в кинотеатре. Лёгкие, но регулярные вмешательства.
— А разве это не насилие над личностью? — спросил я, немного удивившись такому совету. — Неэтично же.
— Как посмотреть. Допустим, ты вынудил кого-нибудь побежать, от страха не разбирая дороги, и попасть под машину. Некрасиво. А если человек на опасном перекрёстке стал испытывать смутные опасения, внимательно смотреть по сторонам и проявлять бдительность? Получается, ты его спас. Это уже другой разговор.
— И кто отменял факт насилия?
— Душнила, — не выдержала наставница. — Ладно, если тебе так проще, мы просто не можем без подобных вещей обойтись. Не будешь делать упражнения — не повысишь ранг. Родине не послужишь. Как тебе такая мотивация?
— Гораздо лучше, — признал я. — Люблю честность.
Потапова фыркнула.
— Что ты любишь, не имеет никакого значения. Важна лишь твоя эффективность.
Вечером, когда я был погружен в чтение электронного учебника, добытого из академической библиотеки, внутри меня шевельнулось нечто до боли знакомое.
Кокон, в котором сидел Чупакабра, лопнул.
И сразу после этого довольный фамильяр материализовался в комнате.
— Ты совершил скачок, — догадался я.
— Есть немного, — хомяк почесал лапкой мохнатую щёку. — Подкрепиться не помешало бы. Пойдём на кладбище?
