Глава 18
Никто не хотел в этом признаваться, но даже без слов чувствовалось, что потеря дрона серьёзно ударила по нашему моральному состоянию. Уничтоженный дрон был нашим единственным безопасным средством разведки, и сейчас это средство превратилось в бесполезный хлам где-то в глубине коридора.
Тишина, которая до этого казалась просто гнетущей, теперь стала откровенно враждебной, ведь теперь мы точно знали, что в ней скрывался некто, воспринимающий нас за своих врагов, и этот некто был достаточно силён, чтобы буквально за долю мгновения сбить летящий в воздухе дрон…
Марина после доклада с досадой швырнула бесполезный ныне телефон в свой рюкзак, после чего с остервенением принялась подгонять свою форму, чтобы хоть как-то заглушить терзающее её чувство вины за потерю разведчика.
— Не корите себя, старшина, — хрипло сказал капитан Попов, легонько похлопав ее по плечу. — Вы сделали что могли, и оказали нам великолепную поддержку в предыдущих данжах.
Теперь настало наше с прапорщиком время, хоть вспомним былые времена… А как только выберемся отсюда — я лично похлопочу, чтобы вам выдали новую птичку, раз в пять лучше утраченной.
Эти слова, похоже, пришлись очень по душе Марине, потому что как только капитан их произнёс — она сразу же резко выпрямилась, а в ее глазах вспыхнул озорной, почти дерзкий огонек:
— Хорошо, товарищ капитан! Ради пташки с тепловизором и со встроенной системой уклонения я этот ад насквозь пройду, и вас за собой вытащу!
После этой фразы настроение у девушки прямо на глазах пошло в гору, что вызвало у Попова довольную ухмылку, что его не хитрый приём сработал.
— Буду надеяться на тебя, старшина, а теперь, раз уж мы остались без разведки, придётся работать по-старинке. Группа! Оружие к бою! С этого момента мы должны постоянно быть готовым к нападению, понятно⁈
С характерными щелчками мы сняли автоматы и пулеметы с предохранителей. Когда я это сделал, то невольно поймал себя на мыслях, что в этот раз мои ощущения были совсем иными… Раньше я воспринимал себя охотником, а теперь… Теперь я чувствовал себя добычей, которая слишком поверила в свои силы и решила подёргать тигра за усы.
Тем временем Попов кивнул в тот злополучный коридор, где мы потеряли дрон, после чего сказал:
— В этот коридор нам лучше не соваться. Понятия не имею — что там сидит, и узнавать как-то пока не горю особым желанием, так что пойдём по кругу помещения и проверим остальные коридоры, может там всё будет не столь печально, и мы получим хоть какие-то ответы…
Это решение встретило всестороннюю поддержку, и мы сразу же двинулись в указанном направлении. Первый же коридор, который в отличии от предыдущего был достаточно узким и низким, метров через двадцать упирался в наглухо запечатанную массивную переборку. В ней не было ни ручек, ни панелей управления. Просто гладкая стена, перекрывающая коридор от пола до потолка.
— Назад, — скомандовал Попов, и совсем скоро мы вернулись в главный зал, после чего сразу же пошли во второй коридор, который оказался чуть шире и извилистее. Мы продвинулись по нему метров на сорок, преодолевая небольшой подъем, и увидели, что пол в этом коридоре был буквально усыпан десятками пустых гильз от патронов 5.45, что указывало на то, что пропавшая группа влипла здесь в весьма серьёзные неприятности.
Мы осторожно продвигались всё дальше, предполагая что в конце коридора встретим хоть кого-то, но спустя пять минут мы уже возвращались назад, потому что этот коридор тоже заканчивался глухой переборкой, надёжно перекрывающей проход.
Когда мы упёрлись в эту переборку — прапорщик Титов не выдержал, и с силой её пнул, вымещая накопившее раздражение, после чего возмущённо сказал:
— Черт! Да что это за игра такая⁈ Ходим по кругу, как крысы в лабиринте!
Третий, четвертый, пятый коридоры повторяли печальную судьбу первых двух. Все они были разной длины, и с разным уклоном. Где-то приходилось карабкаться вверх, где-то спускаться… Но все эти коридоры объединяла одна общая вещь — в каждом коридоре мы постоянно находили следы недавнего боя: горы гильз, черные следы от взрывов и пятна крови.
Я, в отличие от остальных, даже не думал злиться на сложившуюся ситуацию. Дело в том, что каждый новый коридор дарил мне лишнюю возможность развеять тела местных мобов, тем самым всё сильнее прокачивая собственное кольцо.
Куда бы мы не пошли — серебристые струйки эссенции текли ко мне практически не переставая, от чего мой прогресс улучшения кольца пусть медленно, но верно полз вверх: 19,5%… 20,1%… 20,8%…
Эти цифры были маленьким личным достижением в море общего разочарования и страха. Каждый процент был крошечной каплей надежды на то, что совсем скоро я стану сильнее, и что после этого у меня появится куда больше шансов выжить в этом аду.
Тем временем мы только что отошли от пятого подряд тупикового коридора, и эти тупики стали откровенно подбешивать всю команду. Пока что всё выходило так, что как бы мы не старались — выход у нас был один, который предполагался через тот самый тоннель, где мы потеряли дрон.
Сейчас мы плелись по шестому коридору, и уже практически ни на что не надеялись, хотя этот коридор был самым прямым и широким из всех предшествующих, без заметных уклонов. Мы шли по нему уже минут десять, и неожиданно вышли на развилку, прямо как в том коридоре, где был потерян дрон.
Немного подумав, капитан принял решение двигаться по правому коридору, и совсем скоро наша группа продолжила путь.
Время шло, ничего не происходило… И скорее всего именно это нас и расслабило. Фонари уже не метались по стенам, оружейные стволы были опущены чуть ниже… Мы просто шли, экономя силы, погруженные в свои усталые и мрачные мысли.
Именно в этот момент, когда наша бдительность была на предельно низком уровне, наших ушей коснулся сдавленный крик, полный чистого, животного ужаса. Это был Илюха. Он шел прямо передо мной, и поэтому я прекрасно видел, как он вдруг замер, вытянув руку с дрожащим пальцем вперед.
— Стойте! — его голос сорвался на визг. — Всем стоять и не двигаться!
В армии очень хорошо вбивают в голову один простой принцип: Сначала сделай, а потом спрашивай. Следуя именно этому принципу мы все замерли буквально на полушаге, ощущая как в кровь выбрасываются просто лошадиные дозы адреналина.
— Семенихин! Ты совсем уже берега что ли попутал⁈ Зачем так орать то⁈ — прозвучал резкий голос капитана Попова, на что Илюха медленно выпрямился, и ответил, не сводя глаз с участка пола прямо перед нами.
— Товарищ капитан… плита… Прямо перед нами нажимная плита! — Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, после чего сказал более развернуто:
— Я сначала думал, что мне показалось, но нет… Тут действительно есть кое-какая неправильность, смотрите!
Илюха указал лучом своего фонаря на пол примерно в десяти метрах перед нами, и теперь, когда мы знали — КУДА нам смотреть, то наконец увидели то, на что нам пытался указать мой друг.
Дело в том, что достаточно большая секция пола, расположившаяся практически от стены до стены, была чуть темнее окружающего металла, и пыль на ней лежала иначе — не ровным слоем, а как будто с небольшими просветами по краям. Это действительно была огромная, почти незаметная нажимная плита, куда мы все чуть не вляпались.
— Черт… — выругался прапорщик Титов. — И как мы ее не заметили?
— Мы устали, и больше смотрим по сторонам, чем себе под ноги, — мрачно констатировал Попов, после чего добавил:
— Хорошая работа, Семенихин. Ты, похоже, только что спас нас от весьма неприятного сюрприза.
Капитан подошел чуть ближе, внимательно изучая плиту, и оценив её размеры, задумчиво произнёс:
— Так… И что же нам с этим делать? Может попробуем заставить ее сработать вхолостую? Бросим что-нибудь тяжелое, и отойдём куда подальше?
— А если мы спровоцируем что-то, с чем не справимся? — тихо, но четко произнесла Марина. — Если впереди пол провалится, или с потолка упадет несущая балка — это полбеды, и мы с этим справимся, но что мы будем делать, если весь коридор зальет кислотой или напалмом? Или например нажатие спровоцирует выпуск нервно-паралитического газа? Отступать будет некуда…
Её слова заставили всех очень серьёзно задуматься и пересмотреть своё отношение к этой казавшейся простой ловушке. Что ни говори, а Марина и правда была абсолютно права. Мы понятия не имели, каков механизм этой ловушки, и рисковать, не имея путей к отступлению, было чистой воды безумием.
Капитан несколько минут мучительно размышлял, сжимая и разжимая кулаки. Видно было, как он отчаянно борется с желанием действовать напролом и хладнокровным голосом разума, который всё-таки в нём возобладал:
— Чёрт… Ладно, идиотский героизм нам действительно ни к чему. — Он с силой выдохнул, и продолжил:
— По бокам пройти тоже не получится из-за размеров плиты, поэтому нам не остаётся ничего иного, кроме как вернуться в центральный зал и проверить остальные коридоры. Может, получится найти обходной путь или что-то менее рискованное…
Принятое решение об отступлении не обрадовало никого, кроме меня, ведь возвращение в новые, не исследованные коридоры, означало для меня появление новых возможностей по прокачке кольца, от чего я не собирался отказываться ни при каких условиях.
Следующие сорок минут мы потратили на тщательное обследование всех оставшихся ответвлений. Мы простукивали стены, искали скрытые панели, проверяли каждый сантиметр… Но всё было тщетно. Все тупиковые коридоры оказались настоящими тупиками, упираясь в не пробиваемые переборки.
Я не знаю — что тут было во время появления предыдущей группы, но следы отчаянного боя, которые мы встречали буквально везде, однозначно указывали на то, что им пришлось совсем не сладко. Куда не посмотри — повсюду валялись целые кучи стрелянных гильз, на стенах было много выбоин от осколочных гранат, и конечно же кровавые пятна, которых постепенно становилось всё больше и больше.
За время наших поисков я как ребёнок радовался каждому обнаруженному трупу роботов, после чего сразу же применял свою способность, и любовался серебристыми ручейками, наполняющими моё кольцо необходимой силой. За время этой вынужденной экскурсии мой прогресс уверенно подрос с 20,8% до 25,3%. Я заработал целых 5%, и при всём при этом никого даже не убил!
В конце концов мы внимательнейшим образом исследовали все коридоры, и сейчас вновь стояли там, где всё начиналось, уставившись на зловещую плиту.
— Итак, выбор перед нами невелик, — мрачно констатировал капитан Попов, после чего продолжил:
— Либо мы с вами идём в тот коридор, где нашего «разведчика» сбила непонятная сила, либо пытаемся проскочить этот участок, искренне надеясь на то, что сработка этой ловушки не вызовет ничего такого, с чем мы бы не могли справиться.
В этот момент Илья повернулся в строну капитана, и несколько удивлённо произнёс:
— А как же развилка? Мы же проходили развилку, и повернули направо…
— Действительно, — кивнул Попов, принимая решение. — Значит так! Группа, возвращаемся назад и исследуем другое ответвление коридора, понятно? Двигаемся с предельной осторожностью!
Семенихин, ты теперь идешь сразу за мной. Твоя основная задача на текущий момент — сделать так, чтобы никто из нас не погиб в этих чертовых ловушках! Как только увидишь что-то подозрительное — сразу останавливай нас, понял? Остальная группа должна постоянно прикрывать нашего… кхм… сканера.
Мы хором пробормотали согласие с прозвучавшим планом, после чего я ощутил как во мне поднимается холодная решимость пройти этот данж во что бы то ни стало.
Спустя десяток минут мы наконец добрались до той самой развилки, только в этот раз двигались не как по Бродвею, а предельно осторожно, ожидая подставы в любой момент.
Капитан заставил всю группу ещё раз проверить снаряжение, после чего он коротко кивнул Илюхе, и мы осторожно ступили в ту часть коридора, где нас ещё не было.
Илья крайне сосредоточенно отнёсся к своей новой задаче, и при взгляде на него я предельно чётко понимал, что не смотря на напряжённость ситуации — он намного спокойнее, чем при прохождении тех же лёгких данжей! Такое поведение говорило о том, что он наконец-то почувствовал себя в своей тарелке, и я искренне порадовался за своего друга, что он смог открыть в себе такие нужные в новом времени умения.
Мы медленно двигались вперёд, и временами я не мог удержаться и кидал на Попова торжествующие взгляды, украдкой думая о том, что бы он сейчас делал, если бы я тогда не уперся и не настоял на вызове Илюхи? Пытался бы простукивать пол штык-ножом? Или, что более вероятно, уже угодил бы в одну из этих мерзких ловушек?
Осознание того, что моё упрямство, возможно, уже не раз спасло нас от верной гибели, согревало душу куда сильнее, чем растущий процент улучшения грейда кольца.
Время шло, а мы всё так же медленно продвигались по левому рукаву коридора, словно по минному полю. Просто так идти было скучно, поэтому я временами с любопытством оглядывался по сторонам, и замечал, что коридор начинал постепенно меняться.
Всё выглядело так, будто совсем недавно в этом месте находился локальный филиал ада: Стены были покрыты глубокими царапинами и вмятинами от сильных ударов. Помимо этого нам стали попадаться сработавшие ловушки, не успевшие вновь встать на боевой взвод: в одном месте одна из стен была испещрена дырами от каких-то дротиков, а в другом целая секция пола провалилась вниз, открывая вид на достаточно глубокую шахту, на дне которой торчали ржавые, покрытые странной слизью пики.
Куда бы мы не посмотрели — повсюду валялись уничтоженные стражи-автоматоны, и судя по типу повреждений — на них ловушки этого места воздействовали так же хорошо, как и на людей.
Я по прежнему радовался каждому новому трупу похлеще, чем подаркам на новый год, и неустанно поглощал всю доступную эссенцию, но в то же время не забывал настороженно поглядывать по сторонам.
Эссенция текла ко мне полноводным ручейком, и глядя на то, с какой скоростью заполняется моя шкала полученного опыта — я мысленно благодарил пропавшую группу, чей отчаянный бой щедро ускорял мой путь к силе.
Мы медленно продвигались по коридору, когда Илюха в очередной раз настороженно замер, после чего потрясённо воскликнул:
— Стойте… Тут… Тут кто-то есть.
Одновременно с этими словами он указал лучом фонаря в небольшую нишу, скрытую за выступающей балкой, и капитан тут же воскликнул:
— Есть кто живой⁈ Немедленно выйди из-за балки!
Его окрик не возымел никакого эффекта, поэтому мы осторожно пошли туда сами, и когда я увидел, что там скрывается — у меня в жилах всё похолодело.
В обнаруженной нами нише, полусидя, прислонившись к стене, сидел человек. Вернее, то, что от него осталось. На нем была одета хорошо знакомая нам камуфляжная форма, разорванная в клочья, и всё выглядело так, будто его терзали гигантские стальные когти, вскрыв бронежилет как консервную банку.
Это был первый погибший из пропавшей группы, которого мы нашли. Не просто пятно крови или гильзы на полу, а именно тело. Зрелище было настолько жутким, что даже видавший виды прапорщик Титов с силой выругался и отвернулся.
Марина, превозмогая отвращение, сделала шаг вперед, после чего сказала тихим, неестественно ровным голосом:
— Нам нужно его опознать…
Капитан Попов молча кивнул, после чего подошел к телу и, осторожно, стараясь не смотреть в то место, где когда-то было его лицо, начал ощупывать карманы разгрузки.
Его добычей оказались несколько пустых магазинов, граната РГД-5, и, наконец, в одном из нагрудных карманов, он нашел солдатский жетон.
Марина быстро сверила полученный номер с базой внутри своего телефона, после чего глухо произнесла:
— Сержант Артемьев, взвод обеспечения.
На лицо капитана было страшно смотреть, и я его понимал… Того, через что прошёл этот сержант не пожелаешь никому. Попов тем временем взял себя в руки, и тихо произнёс:
— Я не знаю, что тут живут за твари, но одно могу сказать вам точно… Делайте что хотите, но не подпускайте их вплотную. Судя по следам на теле Артемьева — силы им не занимать, и противопоставить этому мы с вами ничего не сможем. Теперь мы знаем, с чем можем столкнуться, а потому утраиваем бдительность, и как только хоть кто-то из вас заметит врага — открывайте огонь на поражение, понятно?
Нам всё было предельно понятно, но конкретно сейчас это резко стало не важно, ведь неожиданно наших ушей коснулись приближающиеся лёгкие металлические щелчки…
