Глава 17
Капитан с лёгкостью раскусил наше настроение, и тут же постарался успокоить, что он не самодур, и не собирается жертвовать нашими жизнями просто так, однако этих слов оказалось не достаточно для того, чтобы развеять тяжелые, гнетущие мысли, навалившиеся на нас после его объявления.
Я конечно за сегодняшний день начал очень уважать Попова за его командирские способности, но сейчас искренне не понимал — почему наша группа после зачистки 5 данжей должна мчаться в очередной данж, при том, что боезапаса у нас осталось с гулькин нос? Тем более, если этот данж — средний…
Легкие данжи, несмотря на всю их опасность и сложность, были предсказуемы. Мы изучили тактику, наработали слаженность, и прохождение не вызывало у нас проблем, а вот средний данж… это была абсолютная неизвестность. А если взять в расчёт тот момент, что в этом данже УЖЕ застряла одна группа — эта неизвестность была чертовски опасна.
— Всё, не будем терять время, — прозвучал резкий голос капитана, вернув нас обратно к реальности. — Мы сейчас находимся под Сосновкой, и до Храброво тут меньше десяти километров. Доедем туда — там на месте и будем разбираться. Залезайте в машину.
Мы послушно вскарабкались в кузов, но на этот раз уже никто не пытался шутить или обсуждать предстоящий данж. Мы сидели, молча раскачиваясь в такт покачиванию кузова, погруженные в свои невеселые мысли, и очень надеялись, что произойдёт какое-то чудо, и поступивший приказ отменят.
Тем временем Урал проглатывал километры с пугающей скоростью, и не успели мы толком придти в себя, как мотор зарычал на пониженных оборотах, а затем машина полностью остановилась.
Как только это произошло — хлопнула дверь кабины и мы услышали голос Попова:
— Группа, к машине!
Я тут же выпрыгнул из кузова, и первое, что бросилось мне в глаза — это наш «брат-близнец», в виде такого же Урала, который стоял в двадцати метрах поодаль, только в отличии от нашего он был пуст и безжизнен.
Рядом с ним проходило разорванное чёрно-жёлтое пластиковое ограждение, которое совершенно однозначно указывало на то, что группа тут действительно была, и она ушла внутрь данжа.
Капитан, не теряя ни секунды, начал раздавать указания, жёстким, нетерпеливым голосом, не терпящим никаких возражений.
— Титов, Лебедев — метнитесь на разведку к Уралу пропавших бедолаг, проверьте всё и выясните — чем там можно поживиться по части боеприпасов. Степанов и Семенихин — вы залезайте в кузов нашего «Урала», и снаряжайте магазины для АК и ленты для «Печенегов». Ясно? — Мы кивнули, после чего Попов прокричал:
— Так почему вы ещё здесь, а не там⁈ Шевелитесь, бойцы! Пока вы тут булки мнёте — ваши товарищи страдают в этой инопланетной хрени!
Мы с Илюхой тут же, как ужаленные бросились к нашему Уралу и принялись выполнять поставленную задачу. Порученная нам механическая работа оказалась куда лучше любых, самых крутых психологов, и постепенно всё сильнее отвлекала от гнетущих мыслей. Дошло даже до того, что на третью ленту я подумал, что на самом деле не всё так уж плохо, и данж можно воспринимать как ещё одну возможность получить эссенций…
Я сидел лицом к открытому краю кузова, и поэтому прекрасно видел, что пока мы выполняли задачи капитана — он взял Марину под локоток и отвёл её немного в сторону от машин. Он о чём-то сосредоточенно рассказывал девушке, периодически показывая жестами на вход в данж, а Марина внимательно его слушала с серьёзным лицом, и временами коротко кивала.
Минут через десять Титов и Лебедев вернулись к нашей машине, и их воодушевлённые лица сказали нам без лишних слов, что вернулись они явно не с пустыми руками.
— Капитан, там… там просто самый настоящий клондайк! — доложил Лебедев, и в его голосе впервые за сегодня прозвучал какой-то дикий восторг:
— Пропавшую группу оснастили не хуже нас, и они были настолько щедры, что оставили нам многое из своих запасов.
Первое, и самое важное — эта группа была укомплектована пулеметами ПКМ, а так как «Печенеги» — это ни что иное, как глубоко доработанный ПКМ — патроны у них совершенно одинаковые. Помимо нескольких боекомплектов к пулеметам мы нашли целый ящик гранат, а вот патронов к автоматам практически нет…
Капитан после этих слов довольно, по-волчьи, осклабился, и сказал:
— Да-а… Хоть где-то нам с вами повезло… Вытаскивайте всё! Нам нужно всё, что мы сможем унести!
Следующие пятнадцать минут я запомню до конца своей, возможно не очень долгой, жизни. Мало того, что мы накидывали на себя весьма не лёгкое снаряжение, так помимо этого мы старались взять с собой как можно больше боекомплекта, что получалось далеко не сразу.
Тем не менее в нашей жизни всё рано или поздно кончается, так произошло и здесь. По итогу каждый из нас, помимо своего основного оружия, теперь имел при себе по две-три лишних гранаты, и у каждого с собой было по несколько коробок патронов для «Печенегов».
Если раньше мне казалось, что мы заходили в легкие данжи слишком загруженными, то теперь я с тоской вспоминал те времена. Сейчас мы были похожи не на бойцов, а на вьючных мулов, обвешанных смертоносным железом.
Разгрузочные жилеты оттягивали плечи, каждый шаг давался с неимоверным усилием, но это была та тяжесть, которая дарила не негатив, а странное чувство уверенности. Если уж нам суждено пропасть здесь, как предшествующей группе, то мы, по крайней мере, сможем устроить противнику совсем не забываемую встречу.
Капитан убедился, что все готовы, после чего с некоторым трудом вытащил свой телефон и сделал последний, короткий звонок.
— Группа Попова на точке. Пропавших не обнаружено, боеприпасы группы реквизированы в целях пополнения боекомплекта. Заходим в данж для выяснения обстоятельств.
Он положил трубку, обвел нас тяжелым взглядом, и сказал:
— Ну что, орлы… Пора. Помните — я не жду от вас никакого геройства. Наша главная задача — разведка и поиск пропавшей группы. Порядок движения: я, Титов, Семенихин, Степанов, Соколова, Лебедев. Интервал — три метра. Внутри внимательно смотрите по сторонам — нам не нужны несчастные случаи. Пошли.
С этими словами мы перешагнули за порванное черно-желтое ограждение, а в следующий момент наш интерфейс ожил, и перед каждым из нас всплыло стандартное предложение:
Обнаружен данж: «Заброшенный командный центр».
Сложность: Средняя.
Рекомендуемый размер группы: 10.
Готовы к прохождению?
[ДА] / [НЕТ]
Всё бы ничего, однако чуть ниже этого текста появилась строчка, которой раньше я не видел, и от этой строчки веяло чем-то зловещим:
Текущее количество участников: 5/10.
Как только мы осознали истинный смысл этой строчки, то напряжённо застыли, уставившись в пустоту перед собой. Пять из десяти… Эта сухая строчка значила только одно… Пять человек из пропавшей группы уже мертвы, и своей смертью они освободили место для нас — для своих спасителей.
Сказать, что это осознание нас испугало — это считай промолчать. Мы и так не горели особым желанием лезть в эту мясорубку, а теперь, когда равнодушная система подтвердила все наши самые худшие опасения, мне хотелось только съездить капитану по морде, и убраться отсюда как можно дальше, ведь эта короткая строчка полностью убирала абстрактный страх о возможной гибели, и прямо в лоб сообщала о том простом факте, что на этом месте УЖЕ убили пятерых вооруженных людей, и сейчас наступала наша очередь…
Капитан Попов оказался отличным психологом, и буквально через пяток секунд резко обернулся к нам с очень серьёзным лицом, после чего сказал:
— Ребят, я всё понимаю, — его голос был тихим, но тем не менее его отлично слышал каждый из нас. — Вам страшно… Страшно точно так же, как и мне.
Но я прошу вас не забывать о том, что там, — он резким жестом ткнул пальцем в сторону огороженной зоны, — ещё остались наши товарищи, которые вопреки всему, пока ещё живут. Мы не должны обрекать их на гибель в этом чёртовом данже, и если есть хоть малейший шанс их вытащить — мы ОБЯЗАНЫ это сделать. Это наш долг. Воинский и человеческий.
Его простые, без грамма пафоса, слова, смогли задеть нужные струны в наших душах, и хоть страх никуда не исчез, его начало теснить другое чувство — давящее чувство ответственности. Мы и правда не могли просто взять, и уехать, потому что если бы мы это сделали, то это решение преследовало бы нас всю оставшуюся жизнь.
В общем — я для себя всё решил, и приготовился следовать за капитаном, однако в этот момент перед нами в полный рост встала другая, неучтенная проблема, которая заключалась в том, что мест в данже было пять, а нас было шестеро.
Капитан тяжелым взглядом обвел каждого из нас, после чего сказал:
— Я, Титов и Соколова идут сто процентов. Нам нужны её глаза и медицинские познания, а мы с Титовым обеспечим подавляющую огневую мощь. — Он посмотрел на нас, и добавил:
— Из вас троих нам нужны только двое, так что если кто-то не хочет или не готов рисковать — я пойму и не посчитаю трусостью. Решайте.
Услышав это предложение мы быстро переглянулись с Илюхой, в глазах которого читался тот же страх, та же внутренняя борьба, что и у всех: Идти — это добровольно принять участие в игре на выбывание, где ставкой является твоя жизнь, а если не идти, то останешься живым, но с клеймом труса в собственных глазах. Илюха сглотнул и кивнул мне почти незаметно. Мол, не переживай друг, я с тобой.
В этот момент бледный Женя сделал шаг вперед, после чего сказал:
— Товарищ капитан… Если вы не против… Я не пойду. — Он выдохнул, и дрогнувшим голосом добавил:
— У меня… У меня недавно дочка родилась, еще месяца не исполнилось… И жена одна… Не хотелось бы оставлять их одних на произвол судьбы.
Капитан, услышав такой довод, молча кивнул, признавая его достойным, после чего гораздо более мягким голосом сказал:
— Я понял, Жень, без проблем. Я уважаю твоё решение, и если оно и правда окончательное, то так тому и быть. Передай нам свой боекомплект, и оставайся здесь. Твоя задача — охранять вход внутрь данжа, и технику.
Если мы не вернемся через пять часов, или ты заметишь, что в данже появилось больше, чем три доступных слота для посещения — немедленно докладывай в институт и вызывай поддержку, понял?
— Так точно, товарищ капитан! — воскликнул Женя, и, видимо почувствовав огромное облегчение, сразу же скинул свой рюкзак, чтобы отдать нам свои магазины и гранаты.
Дождавшись, пока Лебедев нагрузит нас так, что даже стоять уже было тяжело, Попов сказал максимально собранным голосом:
— Группа, больше нечего ждать… Нажимаем «Да», и покажем этому данжу — почему стоит бояться русского солдата!
Как только я согласился с переходом — мир вокруг меня в очередной раз замерцал, а в следующее мгновение я осознал, что мы находились уже не на парковке.
Портал перенёс нас внутрь огромного, абсолютно темного зала, из которого в разные стороны уходили такие же темные, зияющие провалы коридоров. Воздух в этом месте был неподвижным и как будто мертвым, пахнущим пылью и сталью.
А ещё тут было очень тихо… Эта тишина была неестественной и гнетущей. Такой тишины ни за что не встретишь в обычной жизни, и от этого на душе было очень не спокойно… Куда нас занесло?
Тем временем капитан уже пришёл в себя после перехода, и начал раздавать хриплым голосом первые команды:
— Так, слушаем сюда! Быстро сбрасываем всё лишнее, оставляем при себе только необходимый НЗ! Быстро!
Мы не стали спорить, и с наслаждением разжали руки, с грохотом роняя тяжеленные ящики с патронами на металлический пол, однако даже в таком, облегченном виде, снаряги на нас было столько, что её хватило бы на зачистку тройки лёгких данжей.
Как только мы избавились от изрядной части собственного веса, то тут же начали с любопытством изучать место, куда нас закинул пространственный переход.
Это был огромный круглый зал с куполообразным потолком, от которого в разные стороны, словно спицы колеса, уходило множество проходов. Стены, пол и потолок были выполнены из темного, матового металла, испещренного непонятными техническими символами и знаками.
— Черт, — тихо выругался Попов, окидывая взглядом расходящиеся в разные стороны коридоры, после чего добавил:
— Как же проще было в лёгких данжах… Одна дорога, и никакого тебе выбора, а тут… Очень похоже, что весь данж — это полноценное многоуровневое сооружение, набитое монстрами и черт пойми чем ещё…
После этого он отправил нас в разные части зала, и практически сразу я обнаружил следы пропавшей группы, которых на самом деле тут было хоть отбавляй: следы от берец, несколько сотен пустых гильз от патронов калибра 7.62 (видимо, от их ПКМ), а в одном углу Марина даже нашла темное, засохшее пятно крови…
Приблизившись к одному из проходов, я неожиданно наткнулся на первых «местных»… Точнее на их трупы. Они напоминали человекообразных роботов высотой около полутора метров, с длинными, тонкими конечностями и овальным, безликим туловищем. Их корпуса были покрыты многочисленными пробоинами в виде следов от пуль и осколков.
Как только я приблизился к ним на определённое расстояние — система тут же отреагировала и высветила знакомое сообщение:
Обнаружено тело существа: «Страж-автоматон (уровень 1)».
Уровень угрозы: средний.
Использовать способность «Развеять» для получения базовых материалов?
[ДА] / [НЕТ]
Я даже думать не стал, и сразу согласился с этим предложением. В ту же секунду от трупов роботов в мою сторону потекла знакомая серебристая энергия, а в интерфейсе промелькнули три одинаковых сообщения:
Эссенция успешно поглощена.
Не выдержав гнёта неведения, я украдкой вызвал интерфейс, и чуть не подпрыгнул от радости! Шкала прогресса с 18,7% прыгнула до 19,1%. Всего за трёх противников, которые тут похоже считались не особо сильными, я получил практически пол процента!
В легких данжах я так получал только за стражей, а тут… Разница была колоссальной. Одновременно и обнадеживающей, и пугающей, заставляющей задуматься: Если мелочь здесь такая «жирная», то каков же тогда будет босс?
Капитан Попов тем временем закончил осмотр зала, и повернулся к Марине.
— Соколова, подними «Глаза», нужно…
Он прервался на полуслове, потому что Марина уже сидела на корточках, сняв с плеча рюкзак, и ловко вскрывала корпус квадрокоптера, чтобы поменять плоский аккумулятор.
— Да я уж поняла, капитан, — тихо пробурчала она, не поднимая головы, после чего продолжила:
— Но должна сообщить, что это последняя заряженная батарея. Когда она сядет — дрон превратится в бесполезный груз.
Через минуту мы услышали тихое жужжание винтов и дрон поднялся в воздух, подмигивая красными индикаторами в полумраке. Марина взяла в руки свой телефон, и активируя управление, произнесла:
— Начинаю разведку в первом проходе, — она кивнула на центральный, самый широкий коридор, куда сразу же помчался наш «Глаз».
Всем было очень интересно, поэтому мы затаив дыхание столпились вокруг неё, рассматривая передаваемое изображение.
Дрон уверенно летел по по прямому, металлическому коридору, который спустя метров пятьдесят раздваивался. В правом «рукаве» виднелись останки очередной пары «автоматонов», а на стене — несколько свежих, глубоких следов, которые появляются после взрыва осколочных гранат.
— Вижу следы недавнего боя, — тихо прокомментировала Марина, и тут же направила дрона дальше по коридору. Он пролетел еще несколько метров, и в этот самый момент изображение на телефоне резко дернулось, заснежило и погасло, а из темноты до наших ушё донёсся короткий, резкий хруст и звук падения чего-то металлического на пол.
Марина замерла, уставившись на потухший экран, а её лицо выражало шок и досаду от внезапной потери единственного средства разведки. Понимая, что все ждут от неё хоть какого-то комментария, она сказала:
— Что-то сбило нашего глАза… И всё произошло настолько быстро, что я даже не успела понять — что это было…
