Глава 17

Мк. 8:1–26

Насыщение четырех тысяч – Требование знамения с неба – Исцеление слепого в Вифсаиде

Мк. 8:1–10 «В те дни, когда собралось весьма много народа и нечего было им есть, Иисус, призвав учеников Своих, сказал им: жаль Мне народа, что уже три дня находятся при Мне, и нечего им есть. Если неевшими отпущу их в домы их, ослабеют в дороге, ибо некоторые из них пришли издалека. Ученики Его отвечали Ему: откуда мог бы кто взять здесь в пустыне хлебов, чтобы накормить их? И спросил их: сколько у вас хлебов? Они сказали: семь. Тогда велел народу возлечь на землю; и, взяв семь хлебов и воздав благодарение, преломил и дал ученикам Своим, чтобы они раздали; и они раздали народу. Было у них и немного рыбок: благословив, Он велел раздать и их. И ели, и насытились; и набрали оставшихся кусков семь корзин. Евших же было около четырех тысяч. И отпустил их. И тотчас войдя в лодку с учениками Своими, прибыл в пределы Далмануфские».

Интересно, почему эта история не упоминается ни у Матфея, ни у Луки, ни у Иоанна? История про насыщение хлебами народа в пустыне есть у всех, но никто больше не говорит о второй. Более того, когда мы читаем у Марка первую историю про насыщение пятью хлебами, обращаем внимание, что в ней существенно больше деталей и есть следы описания очевидца: «Иисус, выйдя, увидел множество народа и сжалился над ними, потому что они были, как овцы, не имеющие пастыря; и начал учить их много. И как времени прошло много, ученики Его, приступив к Нему, говорят: место здесь пустынное, а времени уже много, отпусти их, чтобы они пошли в окрестные деревни и селения и купили себе хлеба, ибо им нечего есть. Он сказал им в ответ: вы дайте им есть. И сказали Ему: разве нам пойти купить хлеба динариев на двести и дать им есть? Но Он спросил их: сколько у вас хлебов? пойдите, посмотрите. Они, узнав, сказали: пять хлебов и две рыбы. Тогда повелел им рассадить всех отделениями на зеленой траве. И сели рядами, по сто и по пятидесяти» (Мк. 6:34–40). Как видим, здесь много детализации – зеленая трава, ряды, пять хлебов и две рыбы, хотя такое подробное описание не особо важно. Значит, вероятно, об этом упоминал конкретный человек, который запомнил детали. Возвращаемся ко второму фрагменту: «Жаль Мне народа, что уже три дня находятся при Мне, и нечего им есть. Если неевшими отпущу их в домы их, ослабеют в дороге, ибо некоторые из них пришли издалека… откуда бы кто мог взять здесь в пустыне хлебов, чтобы накормить их?» Вопрос звучит так, словно апостолы оказались в такой ситуации впервые, хотя известно, что у них уже был похожий опыт. «Тогда велел народу возлечь на землю; и, взяв семь хлебов и воздав благодарение, преломил и дал ученикам Своим, чтобы они раздали; и они раздали народу». Заметьте, здесь нет излишней детализации. «Было у них и немного рыбок: благословив, Он велел раздать и их. И ели, и насытились; и набрали оставшихся кусков семь корзин. Евших же было около четырех тысяч. И отпустил их. И тотчас войдя в лодку с учениками Своими, прибыл в пределы Далмануфские». Ученики ведут себя здесь так, словно бы они вообще первый раз наблюдают за подобной ситуацией. В таких случаях библейская критика говорит о повторе. Часто, когда одну и ту же историю рассказывают разные очевидцы, она может существенно преломиться в сознании людей (испорченный телефон всем известен). Можно вспомнить про 10 заповедей, которые есть в двух редакциях, и они несколько отличаются друг от друга: один вариант – в книге Исход (Исх. 20:2–7), другой – в книге Второзакония (Втор. 5:6–21). Тексты заповедей звучат по-разному, соответственно, возникает вопрос: какие в оригинале дал сам Господь? В Евангелии от Марка, возможно, мы имеем дело с таким же дубликатом, когда автор компонует материалы из двух источников. Интересно, что первый вариант в шестой главе явно более аутентичен, потому что там много деталей, а второй выглядит откровенно сухо, как будто технически сюда вставлен. Зачем же эту уже довольно блеклую историю снова сюда включать? Остальные евангелисты этого не делают, хотя с Марком они, конечно же, знакомы. Марк ведет нас к центральному моменту своего текста, усиливая и как бы нагнетая атмосферу. У других евангелистов иная сюжетная линия, поэтому в подобном повторе они не нуждаются.

Мк. 8:11–13 «Вышли фарисеи, начали с Ним спорить и требовали от Него знамения с неба, искушая Его. И Он, глубоко вздохнув, сказал: для чего род сей требует знамения? Истинно говорю вам, не дастся роду сему знамение. И, оставив их, опять вошел в лодку и отправился на ту сторону».

Итак, фарисеи вышли с ним и стали требовать от него знамения. Обычно знамения требуют тогда, когда просят открыть волю Божию, доказать ее. В Ветхом Завете часто встречается ситуация именно с требованием знамения от Господа. Например, Моисей предъявляет народу доказательства, что его послал сам Господь, который предоставляет Моисею большой выбор чудес. А ситуация с ветхозаветным Гедеоном вообще выглядит так, будто человек, по сути, издевается над Богом. Сначала он просит, чтобы роса выступила на шкуре, которую он расстелил на ночь, потом, чтобы она выступила вокруг шкуры. И каждый раз Бог удовлетворяет его просьбу . И это не единичные случаи. Народ довольно регулярно просил о знамениях и чудесах и получал их. Так откуда же возникает другое настроение, как будто чудеса вдруг стали чем-то постыдным? И чего же хотят фарисеи, зачем им понадобилось чудо, зачем им нужно знамение с неба? Оно им нужно по одной простой причине: есть совершенно четкое настроение в обществе, говорящее о том, что Иисус – это мессия, обещанный царь Израиля, который освободит народ от римского владычества. Это серьезные претензии, основанные на ветхозаветных пророчествах. Когда мы говорим, что еврейский народ ждет от Иисуса победоносного военного восстания, свержения власти римлян, мирового господства Израиля над всей землей, здесь нужно просто взять и перечитать Ветхий Завет. У пророков говорится о том, что Израиль будет «пасти народы жезлом железным» (Пс. 2:9), и все язычники придут поклоняться славе Господа Бога в Израиле. Конечно, все читали эти тексты и потому ждут того дня, когда, наконец, придет мессия. А раз Иисус похож на него, хоть в словах Христа народу и не все нравится, пусть он даст знак, подтверждающий, что он – подлинный мессия. Он умеет исцелять больных и воскрешать мертвых, значит, может показать и знамение, ведь в Ветхом Завете такое происходило неоднократно. Но Христос реагирует несколько иначе: «И Он, глубоко вздохнув, сказал: для чего сей род требует знамения?» Я бы перевел это слово не как «вздохнул», а буквально: «простонал» , то есть выразил таким образом досаду. Понятно, что люди ожидают от Христа доказательств его мессианских притязаний, ведь многие пошли за ним, чтобы свергнуть римское господство. По сути, фарисеи в данном случае просят Иисуса перестать скрываться и показать всем открыто свое знамение. Однако Христос не собирается этого делать. И дело не потому, что не может дать знамения, и не потому, что в этом есть какая-то бессмысленность, или что это искушение Бога. Скорее, причина, почему он не собирается этого делать, в том, что он не намерен подтверждать ожидания народа по этому вопросу. Ведь Иисус не собирается вести людей в бой. Конечно, Христос не отказывается от того, что он – мессия, но он не будет совершать те поступки, которых от него ожидают: «Истинно говорю вам, не дастся роду сему знамение», хотя я думаю, что эту фразу можно перевести значительно более экспрессивно, что-то в духе: «Благодарю покорно, не дам я вам никакого знамения». «И, оставив их, опять вошел в лодку и отправился на ту сторону». По сути, это реакция человека, который не хочет продолжать разговор.

Мк. 8:14–16 «При сем ученики Его забыли взять хлебов и кроме одного хлеба не имели с собою в лодке. А Он заповедал им, говоря: смотрите, берегитесь закваски фарисейской и закваски Иродовой. И, рассуждая между собою, говорили: это значит, что хлебов нет у нас».

Иисус говорит об одном, ученики понимают другое. Он велел беречься закваски фарисейской и Иродовой, но не говорил, что нет хлеба. Христос ведет диалог метафорически, а апостолы воспринимают его совершенно буквально, вероятно, потому, что с метафорическим языком они не знакомы, хотя и слышали уже неоднократно притчи Иисуса. Почему же у апостолов возник такой неожиданный вывод об отсутствии пропитания? Дело в том, что не только фарисеи требовали от Христа знамения, но и сами ученики имели те же ожидания и надеялись, что все-таки Иисус будет не только исцелять страждущих, но и поднимет восстание против римского гнета. Более того, чуть позже мы увидим любопытную ситуацию, когда ученики будут обсуждать, кто из них самый достойный. По сути, они уже начинают делить шкуру неубитого медведя – свои потенциальные места при власти. Поэтому, когда Иисус говорит им: «Берегитесь хлеба, который вы получаете из рук фарисеев и иродиан», они толкуют это вполне конкретно – апостолы боятся, что фарисеи и иродиане их отравят. И реакция учеников Христа довольно закономерна, ведь отравление – один из рабочих способов разобраться с оппонентами и противниками в то время. Поэтому ученики начинают переживать, что придется самим печь хлеб и проверять ингредиенты, а еще следить за столом, чтобы фарисеи ничего им не подмешали. Ведь у каждого царя был дегустатор, который пробовал еду перед тем, как позволить есть царю: если дегустатор остался жив, царь может спокойно есть. Так что апостолы решают, что именно так и хотят поступить с Иисусом, поскольку он – будущий царь.

Мк. 8:16–21 «И, рассуждая между собою, говорили: это значит, что хлебов нет у нас. Иисус, уразумев, говорит им: что рассуждаете о том, что нет у вас хлебов? Еще ли не понимаете и не разумеете? Еще ли окаменено у вас сердце? Имея очи, не видите? имея уши, не слышите? и не помните? Когда Я пять хлебов преломил для пяти тысяч человек, сколько полных коробов набрали вы кусков? Говорят Ему: двенадцать. А когда семь для четырех тысяч, сколько корзин набрали вы оставшихся кусков? Сказали: семь. И сказал им: как же не разумеете?»

Весь этот диалог можно выразить более экспрессивно, учитывая мотивацию поведения апостолов. Христос возмущен тем, что ученики вообще ничего не понимают из того, что он им говорит. Только он отплыл от берега, где к нему приходили фарисеи буквально с теми же настроениями и просили знамения, теперь ученики переживают, что их мессию фарисеи хотят отравить. То есть парадоксальным образом фарисеи и апостолы оказались «на одной волне». И именно это чуждо Христу. Потому что, говоря про закваску, Иисус использует метафору и подразумевает буквально следующее: берегитесь образа мыслей, которые есть у фарисеев и иродиан.

Последовательность событий напоминает ту, которая была в предыдущих главах. Недавно рассказывалось (Мк. 6:35–40) о том, как Иисус накормил пятью хлебами пять тысяч человек, а потом сказано: «и тотчас понудил учеников своих войти в лодку и отправиться вперед на другую сторону» (Мк. 6:45). Теперь (Мк. 8:1–9) происходит нечто похожее: «Евших же был около 4000 и отпустил их; и тотчас войдя в лодку с учениками, своими прибыл в пределы Далмануфские». Вновь речь идет о насыщении и переправе. Первая история (Мк. 7:1–23) продолжается длительным спором Иисуса с фарисеями на тему чистоты-нечистоты, затем этот разговор сводится к перечислению того, что оскверняет человека изнутри, к его внутренней нечистоте (и в этом перечне оказывается глупость). В продолжении второй истории (Мк. 8:11–13) происходит короткий, но экспрессивный спор с фарисеями о знамении и отказе Христа его дать. В седьмой главе (Мк. 7:24) за этим следует продолжение темы ритуальной чистоты, но она подается через образ хлеба, который надо дать сначала детям, а потом псам. Так же и в восьмой главе (Мк. 8:14–21) дальше используется метафора хлеба – фарисейский хлеб и хлеб иродиан.

Итак, достаточно много совпадений: насыщение хлебами, переправа, спор с фарисеями (о чистоте и о знамении), образ хлеба. Мы как будто имеем дело со слоеным пирогом. Это не хиазм, а именно слои. В восьмой главе есть вся целиком седьмая глава (напоминаю, что деление на главы не аутентичное, сам евангелист так текст не делил). Но это еще не все параллели.

Мк. 8:22–26 «Приходит в Вифсаиду; и приводят к Нему слепого и просят, чтобы прикоснулся к нему. Он, взяв слепого за руку, вывел его вон из селения и, плюнув ему на глаза, возложил на него руки и спросил его: видит ли что? Он, взглянув, сказал: вижу проходящих людей, как деревья. Потом опять возложил руки на глаза ему и велел ему взглянуть. И он исцелел и стал видеть все ясно. И послал его домой, сказав: не заходи в селение и не рассказывай никому в селении».

Седьмая глава заканчивается эпизодом исцеления глухонемого (Мк. 7:32): «Привели к Нему глухого косноязычного и просили Его возложить на него руку»; восьмая – эпизодом исцеления слепого (Мк. 8:22): «и приводят к Нему слепого и просят, чтобы прикоснулся к нему». В том и другом случае исцеление происходит через наложение рук. «Иисус, отведя его в сторону от народа, вложил персты Свои в уши ему и, плюнув, коснулся языка его» (Мк. 7:33). «Взяв слепого за руку, вывел его вон из селения и, плюнув ему на глаза, возложил на него руки и спросил его: видит ли что?» (Мк. 8–23). Кажется, что обе истории написаны буквально под копирку. В обоих случаях к Иисусу приводят человека, просят возложить на него руки или прикоснуться, в обоих случаях Христос его уводит от людей и исцеляет при помощи плевков.

Дальше, седьмая глава: «И, воззрев на небо, вздохнул и сказал ему: “еффафа”», то есть: отверзись. И тотчас отверзся у него слух и разрешились узы его языка, и стал говорить чисто. И повелел им не сказывать никому. Но сколько Он ни запрещал им, они еще более разглашали» (Мк. 7:34–36). Восьмая глава: «Потом опять возложил руки на глаза ему и велел ему взглянуть. И он исцелел и стал видеть все ясно. И послал его домой, сказав: не заходи в селение и не рассказывай никому в селении» (Мк. 8:25–26). Здесь мы видим, по сути, два среза одного и того же «пирога». Глухота – это неспособность слышать и говорить, слепота – неспособность видеть. Получается, что исцеление глухонемого соответствует исцелению слепого, это конкретная физическая слепота и глухота. Иисус регулярно использует фразу: «Кто имеет уши слышать, да слышит» (Мф. 11:15; 13:9; 25:30) или «имея уши, не слышите; имея глаза, не видите?» (Мк. 8:18). Здесь говорится о том, что физическая слепота и глухота исцеляются, а вот внутренние – нет. Апостолы живут в своем собственном мире, как и все остальные люди, они могут смотреть и слушать, но ничего не понимать.

Итак, это просто исцеление слепых и глухих, или Марк пытается донести какую-то другую информацию? Идея его очень проста и вместе с тем важна, раз она была продублирована двумя блоками подряд. Мысль сводится к следующему: никто ничего не понимает, а если и понимает, то с большим трудом. Фарисеи спорят про чистоту-нечистоту, требуют знамения – то есть делают акцент лишь на чем-то внешнем. И апостолы хотят знамения, и историю про внутреннюю чистоту они не вполне поняли, поэтому пришли к Иисусу за толкованием, и ему пришлось все им объяснять. Словом, несмотря на то, что они постоянно находятся рядом с Христом, они как будто живут на своей волне, и это важный психологический феномен. Так работают психологические защиты: коль скоро та реальность, которую тебе пытаются объяснить, для тебя недоступна, ты будешь смотреть, слушать, но интерпретировать сможешь только на том уровне сознания, на котором находишься сейчас. Человеку с мифологическим уровнем сознания можно рассказать, что мир состоит из атомов, – он будет слышать и даже, возможно, понимать слово «атом», но воспринять эту информацию он не сможет, у него просто нет необходимого уровня сознания, чтобы понять то, что ему объясняют. Это все равно что стучать в закрытую дверь, за которой сидят люди в наушниках.

Повысить уровень сознания можно по-разному. Иисус говорил, что Царство Небесное подобно зерну, которое человек посеял, что оно растет, дает всходы. Это процесс, и каждому процессу нужен какой-то толчок.

Почему Иисус так настаивает, что слепой и глухой не должны возвращаться в свое прежнее сообщество и никому ничего рассказывать? Все просто: чтобы ты в самом деле исцелился, нужно прекратить общение с той средой, с которой ты контактировал до настоящего момента, если она тебе вредит. Окружение оказывает огромное влияние. Например, пока ты находишься среди людей, которые вместе ходят строем и поют одни и те же марши, вероятность, что ты вдруг пойдешь не в ногу, мала. Поэтому оба исцеления происходят одинаковым образом: Иисус берет человека за руку и уводит прочь. Человека нужно буквально вытащить из того общества, в котором он находится, отключить от матрицы, вывести из той социальной группы, в которую он включен. Ведь именно эта встроенность в конкретное общество не дает человеку раскрыть глаза, потому что ему там удобно и комфортно. И чтобы он по-настоящему прозрел, чтобы по-настоящему открылись его глаза и уши, нужно, чтобы он перестал смотреть и слушать то, что ему показывают и говорят вокруг. Как было в «Собачьем сердце» М.  А. Булгакова:

– …И – боже вас сохрани – не читайте до обеда советских газет.

– Гм… Да ведь других нет.

– Вот никаких и не читайте.

Здесь тот же самый призыв: уходи, не слушай то, что тебе говорят! В обоих случаях Христос буквально извлекает этих людей из их окружения. И в обоих случаях происходит сначала насыщение хлебами, поэтому две истории гармонично дополняют друг друга. Становится понятно, почему вторая история с насыщением не упоминается никем из других евангелистов: они решили, что нет смысла повторять то, что уже было рассказано, пусть и несколько иначе.

Люди не слышат, не видят, они нуждаются в исцелении, конкретном прикосновении, они нуждаются в очень тесном взаимодействии и в том, чтобы буквально дух Иисуса проник в них. Идея про проникновение духа Иисуса в человека преподносится максимально натуралистично. Как добиться, чтобы Иисус оказался внутри этих людей? В самом деле, остается только плюнуть, помазать язык человека своей слюной, потому что смыслы не доходят до них – вот и приходится воздействовать телесно, физически. Это говорит о разных уровнях взаимодействия, восприятия, понимания, буквальной необходимости проникновения. Если нужно беречься закваски фарисейской и иродианской (и дело не в отравленных хлебах), то какая закваска на самом деле нужна? Нужна новая закваска, новая идея, а для этого нужно отказаться от старого. Это достаточно известная мысль: чтобы дать место новому, нужно перестать слушать старое, нужно иметь смелость открыться, выйти из того социума и порвать те связи, которые тянут назад и делают тебя слепым и глухим. И, естественно, акцент должен сместиться с внешнего на внутреннее.

Сцены с исцелением глухонемого и слепого похожи на театрализованную историю, как будто бы Иисус говорил: «Ну очнись ты уже! Приди в себя!». В обоих случаях Христос не разрешает рассказывать другим об исцелении, потому что сознание конкретного общества пока еще не готово воспринимать такие события. Оба эти текстовых блока готовили нас к следующему, очень важному и значительному эпизоду, который будет вершиной повествования Марка.