Глава 18

Плита застряла — сдох, похоже, дедулин магический механизм. Зря я обрадовался — ненадежная, выходит, штуковина. Хотя, это как посмотреть — его уже как минимум полсотни лет[1] не трогали.

— Все, кина не будет? — схохмил я цитатой из «Джентльменов удачи». — Электричество кончилось?

— Не знаю, что за у тебя за кина такая и лектричество (старикан действительно склеил ласты до открытия электричества[2] и не мог о нём знать), но энергия в магических накопителях теперь точно закончилась! — Дед сплюнул на пол (вернее сделал вид, что сплюнул — слюна у мертвяков не вырабатывается) и протиснулся в образовавшуюся щель.

Ему-то хорошо — он вон, какой субтильный! Усох, пока в склепе вялился. А мы с Ваней, по сравнению с ним — еще те здоровяки. Но пришлось постараться и втянуть живот, хоть мое нынешнее тело и не было раскормленным до безобразия. Так-то оно было достаточно сухощавым.

Я прошел между торцом плиты и стеной коридора впритирочку, основательно разодрав под одеждой спину и грудь. Но я-то пролез, а вот моему крепкому молодому старику этого сделать не удалось — он чуть в этой дыре не застрял. В общем, пришлось его оставить за дверью. Если сумеем подзарядить магией те самые пресловутые накопители — плита и откроется.

А за «дверью» царила полнейшая темнота, да такая — хоть глаз коли. Пришлось в срочном порядке подключать магическое зрение.

— Дед! Меня подожди! — окликнул я старика, чьи гулкие шаги еще слышались в отдалении.

Я увидел, как прямо по курсу разгорается небольшой светящийся шарик, типа файербола, только не огненный. Вот уже и мертвяка стало видно, над головой которого этот шар и завис. Я в несколько шагов догнал Вольгу Богдановича и пристроился рядом.

— Совсем старый стал, дед? — безобидно подначил я старика. — Простой светляк и тот сообразить сразу не сумел?

— Да не старый я, Ромка — мертвый я! — очень серьезно отозвался Вольга Богданович. — Пусть думаю, хожу и несу всякую чушь, но от этого живее не стал. Мозга у меня, как такового, и не осталось вовсе — а на одной «духовной пище» далеко не уедешь. Это ведь сложный процесс… Как бы объяснить… — Старик, не прекращая цокать по каменному полу подковами своих примечательных штиблет, задумался. — Ведь когда ты жив, — наконец произнес он, — то все сведения и знания, и старые, и поступающие сие же мгновение, укладываются у тебя здесь. — И он постучал по своей голове кончиком указательного пальца.

— Ага, — понятливо кивнул я головой, — память длительная и краткосрочная сохраняется на «физическом носителе» — мозге?

— Точно, мелкий! — похвалил меня старик. — Ладно придумал — «физический носитель!»

Я не стал его в этом разубеждать, пусть думает, что действительно я придумал.

— А поскольку мозг после смерти у меня усох, куда почище тела — то вся память у меня теперь содержится на «духовном носителе», — тут подхватил мой термин старикан, — то бишь, моей бессмертной душе!

— А у нее, выходит, ограниченная вместимость? — логически продолжил я его обсуждения.

— Выходит, что так, — кивнул старикан. — Недаром же придуман Создателем круговорот душ в Колесе Сансары. Ведь выходят они оттуда абсолютно чистыми — без каких-либо знаний о предыдущих воплощениях! Вот и сбоит моя память… От лишнего избавляясь…

— Выходит, что для нормального функционирования организма, важны обе составляющие: и физическая, и духовная?

— Воистину, внучек! Воистину! Только живой организм может полноценно существовать! Так сказать, в природной гармонии! А я — не могу! Вот тебя на ноги поставлю — и обратно в любимый саркофаг вернусь!

— Ты, деда, пока не спеши! А если чего забываешь — записывай!

Темный коридор, освещаемый магическим светляком, продолжающим висеть над нашими головами, пару раз вильнул, и мы вновь уткнулись в очередной тупик. Здесь у плиты, перекрывающей дальнейшую дорогу, на высоком постаменте была установлена каменная чаша.

На этот раз старикан отцепил с пояса небольшой кинжал в драгоценных ножнах и произнес:

— Давай сюда руку, Ромка, дальше уже вся охрана на нашей крови замешана. А у меня в жилах сейчас и вообще не пойми чего…

Я безбоязненно протянул деду руку, которую тот расположил прямо над каменной емкостью. Вольга Богданович задрал мне рукав рубашки и полоснул острым кинжалом по запястью. Кровь хлынула потоком, закапав в чашу тяжелыми полновесными каплями.

Едва она тонким слоем растеклась по дну сосуда, как перекрывающая проход плита «расцвела» сложной вязью магических символов, светящихся тревожным бордовым цветом.

— Хватит пока! — Старик накрыл рану своей ладонью, и кровь мгновенно свернулась, превратившись в сухую коросту, которая после осыпалась бурой пылью в ту же самую чашу. Да и от кровавых струек, прочертивших темные полосы на моей руке, тоже не осталось и следа.

Ха, а вот это охренительный фокус! Магия старикана действовала куда стремительнее, чем моя печать исцеления! Самое интересное, что я понимал, что и как сделал старик, заращивая нанесенную мне рану. Я «видел», как Вольга Богданович воздействует своей магией на скорость свертывания крови и образования тромба.

И всё это происходило очень и очень быстро — практически мгновенно, но я наблюдал, как это работает! Мой мозг в этот момент словно бы перешел в «аварийный режим», хотя скорость абсолютного течения времени не менялась. Мне было интересно наблюдать, как сокращается возникшая короста, выдавливая из себя сыворотку крови для сближения краев раны в стенках сосуда.

Я чувствовал на себе, что после остановки кровотечения белые кровяные тельца — лейкоциты проникают через стенки капилляров и концентрируются в области повреждения, очищая рану и защищая ее от инфекции, безжалостно уничтожая бактерии и токсины, которые могли замедлить заживление. А уж наблюдение за регенерацией моих поврежденных тканей, не оставляющих на запястье даже маленького шрама, и вовсе вызвало у меня полный восторг.

— В следующий раз сам заращивать будешь! — ворчливо предупредил меня мертвец. — Ты ведь теперь тоже — кровезнатец! Запомнил, мои действия мелкий? Куда и как силу в подобном случае надо приложить?

— Кое-что запомнил, а остальное подскажешь, деда, — согласно мотнул я головой. — Только не думаю, что у меня настолько быстро получится рану залечить.

— Конечно, не получится, — фыркнул старик. — Так-то у меня немалый опыт в несколько веков…

— Опыт — вещь хорошая, его не пропьешь! — Не удержался я от сарказма. — Слушай, так выходит, что дар у нашей семейки — почти целительский?

— Почти, да не совсем, Ромка! Весьма-весьма не совсем, — хищно улыбнулся Вольга Богданович. — Но кровь — это основа! Основа всего, и жизни — в первую очередь! Ты знаешь, внучок, что по своему составу кровь весьма близка к морской воде?

— Что-то такое слышал. Да и солененькая она тоже, как кровь…

— Все живое изначально из моря вышло! — продолжил свою мини-лекцию Вольга Богданович. — И наш дар кровезнатцев сродни двум этим стихиям! Запомни это накрепко, внучок! Ибо это — основа нашего могущества! А сейчас не отвлекай, что-то с дверьми… Опять какая-то проблема! То ли кровь твою не может распознать, толи сбилось чего…

— И как долго ждать?

— При мне все сразу срабатывало… — Старик, сдвинув треуголку на затылок, задумчиво потирал ладонью лоб.

После этого он, беззвучно шевеля губами, принялся проверять цепочку светящихся символов, покрывающих плиту, перегораживающую нам дальнейшую дорогу. Я же стоял тихонечко рядом и старался понапрасну не досаждать старику своими вопросами. Надеюсь, будет у нас еще время обсудить «профессиональные вопросы».

— Да вот же! — наконец воскликнул старик, обнаружив в магической формуле какую-то ошибку. — Собакины дети! Перепутать указующий «алатырь» с целенаправляющей «крадой» мог только полный недоумок! Понимаешь, Ромка, в чем тут дело?

— Пока нет…

— Эти две руны похожи, как братья-близнецы! Только перевёрнуты друг против друга! А тот, кто последним вход запирал, их перепутал. Вот защитное заклинание и не срабатывало! Только одного не могу понять: как они такую простую ошибку найти не могли? Два поколения сменилось, а сюда так никто попасть и не сумел?

Вольга Богданович опустил палец в чашу и прямо на стене вывел тягучей густой кровью какую-то угловатую закорючку, действительно похожую на предыдущую, только поставленную на «голову». Цепочка рун на какое-то время погасла, а затем вновь засветилась, и даже с удвоенной энергией.

На этот раз не дрожал ни пол, ни потолок, а дверь мягко и бесшумно скрылась в стене, словно её только что основательно смазали. Нас обдало потоком затхлого сухого воздуха, резко отличающегося от сырой атмосферы подземного коридора, что я даже закашлялся.

— Отлично! — обрадовался Вольга Богданович. — Сухо в лаборатории! А вентиляцию и остальное магическое оборудование мы сейчас запустим! Силы у меня в резерве полным полнешенько! Только основной накопитель надо найти…

Я пошел следом за стариком, который спокойно ориентировался в этом подземном бункере. То с одной, то с другой стороны из темноты выступали странные конструкции непонятного предназначения, склепанные из металла, стекла, древа и кожи. У меня возникло такое ощущение, что я нахожусь в лаборатории безумного профессора Виктора Франкенштейна, в окружение его неподражаемых химерических приборов в стиле фантастического киберпанка.

— Подожди немного, найду энергетический артефакт… — произнес старик, резко сворачивая куда-то за угол.

Лаборатория мгновенно погрузилась в кромешную темноту — магический светляк, паривший над его головой дедуля, конечно же утащил с собой. Я прошел еще немного и остановился — сюда неяркий отблеск светящегося шара не доставал совсем.

— А здесь ничего и не изменилось! — донесся до меня изрядно повеселевший голос старика. — Да будет свет!

Яркое сияние магических светильников разогнало последние клочья темноты из дальних углов лаборатории. Одновременно с этим я вздрогнул от неожиданности, потому что оказался стоящим практически на самом краю большого бассейна, заполненного темной и вязкой жидкостью, так похожей на кровь, на дне которого, прикованное ко дну могучими цепями, покоилось какое-то огромное существо.

Заключенное в кровавом бассейне чудовище, больше всего напоминало классического Кинг-Конга — монструозную злобную гориллу под десяток метров ростом. Над поверхностью жидкости сейчас торчала только его клыкастая голова, остальное же громадное тело лишь смутно угадывалось под толщей крови. Я с недоумением пялился на эту тварь, пока дедуля не вернулся обратно.

— Ух, ты! — не скрывая радости, воскликнул старик, разглядев плавающую в бассейне гигантскую тушу. — А Куэрѝдик-то еще, оказывается, жив! И, как вымахал-то, вымахал!

— Что еще за Куэрѝдик такой, деда? — не смея оторвать взгляда от неподвижного исполина, выдохнул я.

— Это шур, или по-другому — Большой Магриб, — ответил Вольга Богданович. — Очень редкая тварь. Силищи неописуемой, да еще и магией владеет!

— А почему Куэрѝдик-то? — До сих пор не понял я.

— Дорогущим потому что оказался, шельмец! — с готовностью пояснил старик. — В целое состояние мне обошелся! Я его у испанцев когда-то выкупил — магрибские колонии тогда за ними были. А по-испански querido mío — это значит «мой дорогой». А эта тварь мне чуть не по весу золота обошлась! Правда, он в то время, куда меньшего размера был. Так и приклеилась кличка к этому здоровяку — Куэрѝдик.

— И для чего он тебе понадобился? — Ну, не спросить об этом я не мог.

— Сначала хотел его «в строй» поставить — мы тогда в очередной раз основательно со шведами закусились. А магрибские колдуны таких тварей очень эффективно в своих усобицах против магов применять научились. Растят их, дрессируют как-то — несмотря на их полнейшую неуправляемость, любовь к человеческому мясу и непомерную злобу ко всему, что шевелится. Но уж очень такой полезный опыт у арабов перенять хотелось…

— Не вышло? — уже догадался я.

— Почему же не вышло? — обиженно нахмурился старик. — Хотя, попотеть пришлось изрядно! Кое-каких секретов мне испанские пройдохи, что Куэрѝдика сосватали, так и не открыли… Да они и сами их, наверняка-то, не знали, марокканские колдунишки-то — сами еще те курвы хитрожопые!

— А здесь он зачем?

— Так для опытов, Ромка, для чего же еще? — воскликнул мертвец. — Шуры весьма живучи, являются отличными донорами силы. У них есть и источник, и резерв, и энергетические каналы у них наличествуют, как у самых настоящих одаренных! — Глаза старика засверкали фанатичным блеском настоящего ученого-естествоиспытателя, только с поправкой на безумные местные реалии.

— Так он что, и заклятия плести может?

— Еще как, внучок! Но самое главное — опять же, не это! Его кровь по составу очень близка к человеческой оказалась! И посетила меня одна идея, как с её помощью основательно улучшить сопротивляемость одаренных к некоторым враждебным магическим воздействиям… Но, не успел я свои исследования до конца довести — преставился… — с горечью произнес старик. — Вона, как все вышло… — И мертвец расстроено всплеснул руками. — А теперь, можно сказать, дело всей моей жизни пошло псу под хвост…

— Погоди расстраиваться, деда! А кто тебе сейчас его продолжить мешает? — Подкинул я старикану информацию для размышления, а то, смотрю, чего-то он совсем раскис.

— Так, вроде, и не мешает никто! — Старичок оживился, видимо, прикидывая свои новые возможности.

— Кони двинуть в очередной раз ты не собираешься — помер уже давно… И, кстати, а чего он у тебя в крови лежит? И вообще, чья это кровь?

— Так его же кровушка и есть, — ответил старикан. — Регенерация у Куэрѝдика такая, что просто закачаешься! И если организовать ему постоянную подпитку магической энергией — вообще неубиваемая тварь получается. Недаром его магрибские кудесники в качестве основной боевой единицы использовали. Одна такая тварь может запросто сотню одаренных в капусту покрошить! А то и две сотни! О простых смертных я и не говорю. Вот эту всю кровь, что заполняет бассейн, Куэрѝдик только на одной физике своего организма вывозит! Видишь, у него вены на руках вскрыты, а в них трубки, чтобы раны не зарастали. Золотые трубки, между прочим! — похвалился старикан. — Главное, чтобы он от чародейного сна не очнулся — а то разнесет тут все в щепки!

— А почему кровь в бассейне не пропадает? — озадачился я. — За такой срок она давно уже свернуться должна была, или засохнуть до каменного состояния!

— А ты приглядись, внучок, чай, со зрением нет проблем, — посоветовал мне мертвец. — Видишь прозрачные мелкие камешки по периметру бассейна?

Я посмотрел себе под ноги — действительно по всему «бортику» бассейна были вмонтированы в какой-то явно прослеживаемой последовательности мелкие прозрачные камешки.

— Это накопители энергии, — сообщил мне старик. — Закачанная в них магия поддерживает сложное заклинание, которое и сохраняет кровь в свежем состоянии.

— А зачем её столько? — Я развел руки, словно пытаясь хватить ими весь огромный бассейн.

— Дальше эта кровь поступает в специальный «перегонный куб», — старик поманил меня рукой, — пойдем, покажу…

[1] Принято считать, что одно поколение сменяется другим в течении 25 лет. Век — это 4 поколения (100: 25 = 4).

[2] Электротехника берет свое начало от атмосферного электричества, выдающуюся роль в изучении которого сыграл ученый с мировым именем, первый русский академик РАН, М. В. Ломоносов (1711–1765 гг.), автор научного труда «Слово о явлениях воздушных, от электрической силы происходящих».

Первый в мире источник электрической энергии, созданный человеком, изобрел в 1799 году итальянский ученый А. Вольта (1745–1827 гг.). Это был гальванический элемент, состоящий из слабого раствора серной кислоты в воде, в который опущены цинковая и медная пластины, превращающий химическую энергию в электрическую. При этом медная пластина заряжалась положительно, а цинковая — отрицательно.