Эпилог. Смелость пуститься в путь

Даме на диване, с истории которой начиналась эта книга, сегодня не поставят диагноз «неврастения». И хотя «неврастения» как диагноз до сих пор существует, большее значение сегодня имеют другие модели психического чрезмерного раздражения и ментальной слабости. В наше время мы, скорее, связываем такой тип проблем с усталостью (из-за работы), затяжной реакцией на нагрузку, продолжительным нарушением адаптации, ипохондрией, соматоформным расстройством или депрессивными заболеваниями.

Выбор одного из такой путаницы диагнозов может показаться вам произвольным. Австрийский писатель и сатирик Карл Краус не зря сказал: «Одним из самых распространенных заболеваний является диагноз». Нужно понимать, что заболевания и здоровье являются не медицинскими, а общественными понятиями! Природа давным-давно дала нам трудности и болезни, но не учла, что мы захотим их классифицировать и проводить таксономическое разделение, так что ярлыки нам пришлось вешать самим и придумывать названия для наших недугов. И с этого момента началась путаница (которая продолжается до сих пор), потому что, согласно научным исследованиям, культурный контекст и дух времени меняли понятия психических заболеваний на протяжении всей нашей истории [1].

В последнее время одно стало ясно: как бы мы ни называли психофизиологическое состояние раздражения и состояние усталости во времена политических и общественных изменений, симптомы стресса среди населения все равно растут. Так было во второй половине XIX века, так происходит и сейчас. Чем критичнее воспринимаются условия жизни, тем больше людей жалуются на неуверенность, депрессию, проблемы со сном, раздражительность и усталость [2]. Верно и другое: если условия общества улучшаются, коллективные жалобы затихают. Неврастения за первые два десятилетия XX века во всем мире потеряла часть своего значения. Причины были разными. Люди привыкли к громким и загрязненным условиям жизни в городе, быстрому темпу жизни и новому виду работы и совместного проживания. В итоге они научились лучше справляться с новыми трудностями. Хотя нищета все еще актуальна для большой части населения, условия жизни во многих сферах за это время улучшились. В Германии появились и существуют: первое (все еще нерешительное) социальное законодательство, обязательное медицинское страхование, и более позднее основание профсоюзов во второй половине XIX века защищало работников, а позже служащих, от социального упадка в результате болезни или инвалидности.

В плане политики и экономики время между основанием Германской империи в 1871 и началом Первой мировой войны в 1914 году было отмечено ожиданием перемен: высокая индустриализация ускорила развитие многочисленных естественно-научных и технических новшеств, в результате появилось много инноваций и патентов. В течение первых двух десятилетий XX века каждую третью Нобелевскую премию получил немецкий исследователь. Так появилась коллективная уверенность! Промышленный переворот в начале нового столетия был в значительной мере преодолен, и коллективное раздражение, вызванное «новым временем», улеглось [3].

Чем критичнее воспринимаются условия жизни, тем больше людей жалуются на неуверенность, депрессию, проблемы со сном, раздражительность и усталость. Верно и другое: если условия общества улучшаются, коллективные жалобы затихают.

Нам не просто повезло, что люди в нашей стране и в других местах пережили «революцию» последнего столетия и вышли из нее, став сильнее. Историки считают, что именно сложная структура различных процессов защиты, укрепления и созревания позаботилась о том, чтобы мы отдыхали от коллективных ударов судьбы в нашей истории и после каждой трансформации становились сильнее и устойчивее [4]. Нет никаких оснований считать, что в этот раз все будет иначе.

И все же в Германии с наступлением каждого нового кризиса мы предполагаем самое страшное и «рисуем на стене гориллу». Связано ли это с глубоко укоренившимся в нас пессимизмом?

Швейцарский психиатр Карл Густав Юнг был уверен в том, что группы людей могут делиться друг с другом чувствами и убеждениями, которые являются типичными для них. Однажды он выделил коллективное подсознание, подразумевая под ним сверхличную сферу восприятия, которая зависит не от родительского воспитания или личного опыта, а от влияния глубоких ощущений группы. Это коллективное подсознание можно представить чем-то вроде духовного наследия, которое разделяет несколько поколений [5].

С точки зрения науки эта теория не лишена сомнительных моментов, но уже упомянутый немецкий страх, который немцы обсуждают уже очень давно, может послужить маленьким подтверждением ее правильности. Теорию немецкого страха поддерживают результаты соответствующих исследований: в ходе одного из опросов Forsa, проведенного в сентябре 2023 года по поручению RedaktionsNetzwerks Deutschland, были опрошены 1003 человека. 46 % немцев считали, что через десять лет им станет хуже, и лишь 17 % верили, что через то же время им станет лучше [6]. Люди в нашей стране не очень-то уверенно смотрят в будущее, а многие потеряли веру в политику, СМИ, а частично и в самих себя.

Помимо прочего, мы так пессимистично смотрим в будущее еще и потому, что ошибочно верим, что скоро наступит конец нашего развития. Эта мыслительная ошибка мозга уже имеет свое название: end of history illusion – конец исторической иллюзии. Это заблуждение, что человек достиг своего предела и уже ничто не может стать лучше – только хуже [7]. Настоящее не является концом истории. Просто продолжение еще не написано, а это огромная разница!

Правда заключается в следующем: общество продолжает развиваться во всех областях. Лишь немногое становится хуже – все остальное улучшается. Улучшения происходят и во время кризиса, и во времена потрясений. Об этом уже много было написано, и мне хотелось бы лишь вскользь упомянуть о важных достижениях разных ученых, экспертов и авторов [8]. Знания помогут нам видеть мир ясно и четко, а не через розовые очки!

Я считаю, что важно помнить следующее: все зависит от нас. Прогресс происходит не потому, что так задумала природа, а потому, что именно мы ежедневно делаем наш мир лучше. Об этом мало кто говорит. И мы сами это не чувствуем. Все дело в двух причинах:

1. Нынешние проблемы в целом заметнее, чем уже давно решенные. То, чего мы добились, быстро становится само собой разумеющимся и уходит в прошлое.

2. Улучшения, как правило, происходят постепенно и не c «двойным зарядом». Однако мы слабо воспринимаем мелочи и потому не замечаем прогресс в разных областях, где он проявляется ежедневно.

Чтобы смело смотреть в будущее, иногда полезно спокойно оглянуться назад и вспомнить, что мы сделали за прошедшие годы, что построили или улучшили. Такой позитивный взгляд в прошлое, как уже говорилось в пятой главе, я успешно использую в терапии с клиентами и советую применять его и ко всему обществу в целом. Взгляд в прошлое может придать смелости справиться с поворотом времени и в этот раз, как теперь говорят в политических дискуссиях!

Возможно, сейчас вы задаетесь вопросом, какие препараты помогли мне обрести такой спокойный взгляд на будущее. Следует признать, что я как психиатр относительно неплохо разбираюсь в широком спектре подходящих вариантов, но, уверяю вас, я ничего не принимал для улучшения настроения. Меня нельзя назвать безнадежным наивным оптимистом, который изо всех сил старается говорить обо всем плохом только хорошее. Просто я не раскрашиваю все в черный цвет, едва лишь небо немного затянет тучами. Как врач и просто как человек я всегда был поссибилистом и таким остаюсь и по сей день. Я всегда считал, что события могут развиваться по-разному: как плохо, так и хорошо. С одной стороны, это требует большого уровня внимания, а с другой – большой дозы уверенности. Я уверен, что такое базовое расслабление не только мне подходит лучше всего, чтобы двигаться вперед по жизни.

В августовском издании журнала The Economist Германия нарисована в виде светофора с изображением человечка, подключенного к капельнице [9]. Актуальные факторы болезни являются предметом бесчисленных жарких политических дискуссий: слишком мало инвестиций в исследование и образование, слишком много бюрократии, слишком мало цифровой инфраструктуры. Или в целом слишком идеологизированная политика, которая не учитывает реалии жизни людей в данной стране? Возможно, что многое из этого правда. И все же: грустное в британском рассказе о мнимой «больной Германии» заключается в том, что мы сами чаще всего приводим себя к диагнозу. Трудности, с которыми мы сталкиваемся, не делают нас больными. Больными нас делают пессимистичный настрой и страх перед будущими угрозами, который мы обсуждаем между собой.

Для подобного пессимизма нет повода. Сейчас стоит упомянуть, что в 1999 году названный выше экономический журнал снова описал Германию как «больного человека Европы» [10]: цена воссоединения, резко поднявшиеся расходы на социальные нужды и непростой доступ к рынку труда создали экономические трудности для Германии и временно лишили ее жизнеспособности. Однако благодаря различным реформам, растущему экспорту товаров и не в последнюю очередь значительной мировой политической стабильности в последующие годы страна снова обрела силы.

По крайней мере, на последней иллюстрации в журнале The Economist для изображения Германии британские СМИ использовали зеленого человечка на светофоре (а не стоящего красного). Видимо, за границей еще верят, что мы готовы сдвинуться с места. Возможно, потому, что люди помнят, какой работоспособной и инновационной является Германия и что она делает то, что должна, и то, что хочет. Так же должны поступать и мы: должны верить в себя и в свою страну!

Мы же знаем по собственному опыту, что многие болезни, которые кажутся тяжелыми, в итоге оказываются преувеличенным насморком (и жены могут подтвердить, что их мужья хоть раз, но лежали целый день в постели из-за классического «мужского насморка», уверенные, что умирают от эболы, и, конечно же, просили привести священника причастить умирающего).

Германия поправится после насморка, пережив тяжелые нестабильные времена. Не стоит бояться постельного режима и интенсивной терапии. Возможно, что мы выйдем из нынешних проблем, став даже сильнее, потому что каждая встреча с новыми или угрожающими событиями помогает обществу развиваться. Контакт с трудностями, как болезнь, на время ослабляет нас, но затем повышает нашу иммунологическую компетенцию.

Чтобы проблемы сделали нас сильнее, не нужно вести себя, как «раздраженные пузыри», а следует прежде всего успокоиться. Это не значит отстраниться и ничем не интересоваться, стать пассивными и надеяться, что предстоящие изменения будут незначительными и никак нас не затронут.

Не нужно сходить с ума от тревоги – лучше оставаться рассудительными и шаг за шагом идти в нужном направлении.

Только когда мы расслабляемся, наш мозг способен работать долговременно. Чтобы успешно решать долгосрочные проблемы, нужно согласовывать свои действия с особенностями общей психологии человека и функционирования нашего мозга.

Мы сможем представить правильную картину будущего:

• если останемся поссибилистами и начнем думать о возможностях, вместо того чтобы бояться потерь и паниковать из-за отказов;

• если, развивая идеи для создания лучшего будущего, мы будем готовы выдержать возможные риски и неуверенность, которых сложно избежать на пути к открытию и освоению новых территорий;

• если мы в конкретной ситуации не будем воспринимать будущее как далекий горизонт, а настроимся на видимые и ощутимые цели и станем выполнять их шаг за шагом;

• если, столкнувшись с сенсациями в СМИ и громкими дебатами по поводу очередного кризиса, мы не станем пугать друг друга страшилками, а обратим внимание на достижение возможного;

• если мы не растеряем легкость позитивного настроя, благодаря которому мы сохраняем, с одной стороны, гибкость, необходимую для реализации непростых изменений, а с другой стороны, игриво-креативную свободу для интересных и нестандартных решений.

Каждый день, даже сегодня, в мире происходят кризисы, а завтра появятся новые. Бо́льшая часть их случается внезапно. Однако ожидаемый нами негатив на деле чаще всего оказывается не так уж и негативен, как мы боялись, или же негатив быстро приводит к чему-то хорошему. Давайте еще раз обратим внимание на очень важный аспект: дело не в космосе или божественной предопределенности – это мы, люди, сами влияем на события! Каждый день нами движет стремление постоянного совершенствования – этот величайший двигатель будущего и основа для технологического, научного и социального прогресса. В этом можно быть уверенными.

Давайте разумно использовать нашу неуверенность из-за неизвестного будущего: давайте тратить ее не на ворчания и причитания, не на то, чтобы ломать голову над тем, каким это будущее будет, и не на агрессивное противостояние ему, а на то, чтобы смело что-то пробовать и действовать. Давайте использовать силу действия, чтобы постепенно продвигать людей и общество вперед. И доверять при этом своему мозгу, что он может найти правильные решения.

Под конец еще раз на мгновение вспомним о Кайросе, о котором я уже вам рассказывал. Он каждый день многократно пролетает над нашими головами, но мы не замечаем его, потому что опускаем голову. Так давайте изменим направление нашего взгляда! Вместо того чтобы пессимистично смотреть вниз, давайте уверенно смотреть вверх и хватать за волосы представляющиеся возможности.

Дописывая последние строчки этой книги, я бросаю взгляд с высокой террасы поверх крыш моего любимого Регенсбурга на собор вдали. Мой взгляд поднимается, и я смотрю в голубое небо. Возможно, это просто игра потоков воздуха, но мне кажется, что вдалеке я вижу силуэт, который быстро приближается…