Каждую ночь Велес рыскал чудовищным волком. Но всякий раз на его пути вставало Солнце. И всякий раз обманывало его. То представлялось огромной свечой, то искрой, которая неизвестно как держится на небе и неведомо как светит, то костром, куда подкидывает дрова сам Световид, по воле которого кончается ночь и настает день, то огромным катящимся колесом, то огненным отблеском лика небесного кузнеца Сварога…

Иной раз Солнце и вовсе представлялось девицей, ездящей по небу на колеснице из звезд. Недаром до сих пор созвездие Большой Медведицы зовут Возом. Только ночью Солнце боялось отправляться в путь, поэтому некоторые думали, что за него в это время землю обходит Мерот-Месяц.

Кое-кто считал, что Солнце – девица и имеет дом на небе, в котором живет вместе со своей матерью-старухой. Что у Солнца есть крылья и одежда, от которой исходит свет. Еще верили, что конь Солнца – огненный, что у Солнца есть несколько сестер, которые при объезде неба поочередно сменяют друг друга. Верили, что Месяц-Мерот тоже живет не один, а со своей матерью и братом.

Все же чаще Солнце представляли просто человеком с золотой головой, обладающим даром всеведения, поскольку оно ходило над землею.

Солнцу чаще молились женщины и девы, прося покарать врагов: «Светлое и трехсветлое Солнце! Всем тепло и свет дарующее! Простирающее горячие лучи на супостатов! В безводном поле мучающее врагов жаждой и скручивающие их луки, иссушающее и затыкающее горем их тулы-колчаны!»

Про то, как Солнце передвигается по небу, говорили следующее. С утра до обеда Солнце едет на воле, после обеда садится на зайца и едет быстрее.

У лужичан сохранилось следующее предание, в котором, однако, Солнце и Луна выступают не как божества, а как самые обычные светила. Один человек в воскресенье разбрасывал навоз. Тогда к нему пришел некий карла – черный слуга Велеса – и сказал:

– Что ты разбрасываешь навоз в выходной день?

Человек пожаловался гостю, что у него де очень много работы и он не успевает за будние дни ее сделать. Тогда карла спросил:

– А куда ты пожелаешь навоз свой забросить: на солнце или на луну?

Человек поразмыслил и подумал, на солнце будет слишком жарко, и пожелал лучше на луну.

Тогда они оба, человек и карла, отбыли на небо. Правда, карла там пробыл недолго. А человек так и остался на луне. С тех пор на ночном светиле людям чудится человеческое лицо. Иные же утверждают, что явственно видят какого-то человека, опершегося на вилы, а то и разбрасывающего навоз.

Только на этом история не заканчивается. Есть у нее свой печальный конец. Как пропал муж, жена того человека пошла искать его. Да не нашла ничего лучшего, как искать на солнце. Там, конечно, она и сгорела, и ее больше никто не видел.

Вот еще что рассказывали про Солнце. Утром сестра Солнца – Денница – собирает его в путь. Вымывшись и поев, выехав за ворота, Солнце весело движется по небу, но затем устает и к полудню жжет все сильнее, так как сердится. В полдень останавливается отдохнуть. По мере того, как спускается, снова приходит в хорошее настроение, добреет, светит все мягче… Спустившись в мир, расположенный ниже земли и синего моря, Солнце приходит в свой дом, где мать его кормит.

Когда Солнце дома, брат дневного светила Месяц-Мерот и сестры – Денница и Вецера – никогда не находятся там. Мероту, младшему брату Солнца, нравится Вецера, а Солнцу – Денница.

Только ночью Велесу открыт путь. Ведь тогда на небе светит Мерот-Месяц. Месяц сделан из того же материала, что и Солнце. Только размером он не больше, чем заднее колесо у телеги. Мерот представлялся многим в виде круглого отверстия в небе. Этой заслонкой распоряжается бог Ярила, или Яровит, – он то открывает заслонку полностью, то поворачивает ее, то закрывает совсем. От этого на небе видна лишь часть Месяца. Особенно Ярила следит за тем, чтобы на Месяц не показывали пальцем. У ослушников он может высушить руку. Поэтому, показав нечаянно на Месяц, следует немедленно прикусить палец.

Говорят, кроме Мерота была Луна-девица. Сестра Мерота, во всем походя на своего брата, тихая, застенчивая, ночами бродила по небосклону в легкой пелене облаков. Свет ее одежд серебром струился по темным водам лесных прудов. Там как будто светило другое солнце. Голубые колокольчики, наклоняя головки, звенели. Беззвучно смеющиеся русалки, с глазами светлыми и острыми, выплывали из-за осоки. Опрокидываясь на спину, они являли облачные груди с дрожащими вокруг них, подобно бисеру в воде, маленькими пузырьками…

Однако Солнце не всегда было добрым божеством. Оно было Многоглазым. Но ведь и Пучина первоначальных времен была Многоглазой…