Глава 12
Спать в кузове пикапа — изначально казалось сомнительной идеей. Оказалось, что даже просто там находиться — среди кейсов, сумок с угловатым содержимым — и на каждой яме ощущать, как рычаги пробивают подвеску через дохлые амортизаторы — это уже совсем плохой план. И ведь не возмутиться — разве что заорать «му» и лягнуть по борту. Из собеседников — хтонь десятого уровня, незаметно сжиравшая небольшую часть мира в виде очередного яблока. А ведь, если задуматься, рано или поздно оно раскачается и сожрет всю планету…
«Да е-мое!» — Заорал я про себя, когда машину подкинуло на очередной кочке.
Короче, было мне нелегко.
«По грехам», — сказала бы Агнес.
«А нечего было кусать попу», — добавила бы Марла.
«Я же сказала — по грехам…»
Они уже в башке моей поселились и ведут беседу. Уеду — буду скучать.
«Да что ж такое-то!» — прыгнула машина вперед на скорости, ударив углом кейса по спине. — Му-у! Му-у-у!!!
— Стефан, нельзя ли ехать чуть потише? — Приоткрыв окошко, чтобы мне было слышно, деликатно уточнила Агнес у нашего водителя.
Двухрядная кабина старенькой, но очень бодрой «Тойоты» содержала Стефана (отца семейства) и Вилли (его старшего сына), у которых было дело на западе города. Судя по запаху, оставшемуся на дне — дело было связано с травкой и хорошо оплачивалось. В общем, сгрузили они там что-то, забрали свою плату и мчали домой, пока их удачу не почуют местные падальщики.
Но с ними случилось нечто похуже — дорогу заступила Марла. А когда они решили ее переехать — ну откуда в этих кварталах взяться одинокой монашке?.. — Марла исчезла перед бампером и объявилась в кабине автомобиля.
Ей ведь машину догнать и заскочить внутрь — секундное дело. Ну а там, видимо, семейству объяснили, как они крепко влипли, атаковав Орден — я звуки из кабины не слышал, только видел проекцию.
Надо бы научиться читать по губам…
В общем, когда пикап подкатил к нам, два мужика в нем были покладистые и крайне исполнительные — сами погрузили «бычка» в борт, тихо кряхтя от тяжести, и, по просьбе монахинь, перетянули тентом сверху, чтобы «не углядели ценное». Мера правильная, хозяевам пикапа понятная — тент у них был. Мы же, на самом деле, опасались, что у Стефана найдутся знакомые в городе — из числа тех, кто любит обсудить содержимое багажника. Выйдет неловко, если каждая сторона беседы увидит что-то свое. Предварительное пояснение «калибрует» сознание под то, что выдаст в мозги тварь. А вот без этого — возможны накладки.
Короче, по началу нормально все было. Пока не рванули на хорошей такой скорости — то ли Марла запугала, то ли тут все так ездят…
— Как скажете, мисс, — донеслись уважительные слова. — Уважаемая сестра сказала, вы торопитесь…
«Вот кто ответит за мою отбитую спину!»
— Мы успеваем, Стефан. Сбавьте скорость и выбирайте дорогу получше. Говорят, от стресса мясо у бычков становится жестче.
— Правду говорят, мисс. Мисс, позвольте полюбопытствовать, зачем вести бычка именно в китайский квартал?
— Кровь животного не может пролиться на священной земле Ордена.
— Разумеется, мисс. Но в городе есть другие места, где вам качественно разделают тушу. У нас, например. Эти китайцы заберут себе все потроха и наверняка потребуют шкуру. А это стоит хороших денег, мисс.
— Не мне оспаривать решение коммодора.
— Понятно, мисс, — донеслось с легким разочарованием.
— Но вы можете отрезать от бычка яйца.
— М-му! — Возмутился я, пнув копытом по борту.
— Если сойдемся в цене, — раздался голос Марлы. — Скажем, сотня патронов.
— Это очень дорого, мисс, — осторожно возмутился Стефан.
— Ну и зря!
Аж сердце разжалось. Да и не только сердце…
Дальше ехали спокойнее, но через какое-то время плечо и спина все равно ощущались сплошным синяком. Не догадались подложить что-то мягкое, но исправить это уже не было никакой возможности. Приходилось терпеть, изредка подвывая по-звериному…
В салоне же пытались сторговать мои части подешевле — двум мужикам казалось, что монахини просто не знают цен. Так что:
— Два патрона — это максимум!..
— За два патрона только рога могу продать.
— За рога ответить придется, сестра… — Ангельским голоском уточнила Марла, и торговля унялась как-то сама собой.
Перешли на более спокойные темы — а именно баснословную награду за парня с двумя охранниками. «Вы, к слову, таких не видели в пути?..»
Разве что в зеркало.
Зато было занятно послушать, с чего вообще такие призовые. По мнению Стефана — раз мертвыми беглецы не интересуют, а награду выставил известный синдик, держащий аж три казино в разных частях города, то розыск наверняка связан с мошенничеством на рулетке. Стефан и сам знал немало схем, как разбогатеть, играя против заведения, но, судя по грустным замечаниям сына, не раз экспериментировал с этими схемами и оставался без денег.
— Да там наверняка талантом шарик двигал! — Горячился папаша.
— За талантами в казино присмотр, — замечал чуть меланхоличный сынок. — Ты мне сам говорил.
— Так смотрящий шестого уровня всего! А если у паренька седьмой? Представляешь, если они его поймают и отправят в Вегас или Нью-Йорк деньги отрабатывать?
— А там смотрящие восьмого уровня могут быть.
— Да какой восьмой⁈ По радио говорили — седьмой максимально возможный… Этот, как его…
— Теоретически, — подсказал сын.
— Не перебивай отца!.. Нет, точно вам говорю, талант у пацана мелким шариком управлять.
— А что думает ваш сын? — С интересом уточнила Агнес. — Какая его версия?
— Да что он может понимать, — фыркнул Стефан, но все-таки разрешил. — Вилли, что там среди твоих обормотов говорят?
— Ну, если ищут живыми, — осторожно начал он. — И вреда не наносить, целыми доставить… Говорят, пришлый мажор в городе объявился. Патронами сорил, как в последний день, а они у него не кончались. И охранницы при нем четкие, третий уровень. Никто в его сторону и косо посмотреть не мог. А у синдика — дочка его возраста. Вот он ее влюбил и увел. Теперь, пока ребенка ей не заделает, не появится — чтобы папаша простил и в семью принял. Там же долгов с игры — на сто жизней. — Приободрился Вилли. — Разве будет синдик отца своего внука резать?.. Точно простит: и дочку, и его, и его долги.
— Так портретов же три, дурья башка!
— Дочку на столбах расклеить — это ведь сразу все поймут, батя.
— Вот, я же говорю — про девок… Девушек, — откашлялся Стефан. — Только одни мысли про них, в общем. Простите его, мисс.
— Нет, почему, — раздался задумчивый голос Агнес. — Ваш сын широко мыслит, Стефан. Чего только в жизни не бывает? Я сталкивалась с тем, что даже хладнокровный боец Ордена, прошедший через море крови, влюблялась, как сопливая девчонка.
— Вот! — Обрадовался Вилли. — У нас в общине многие девчонки сказали, что с этим бы легко уехали!
— И твоя Лилли?
— Нет, она — точно нет! — Категорично с оттенком гордости заявил тот. — Она мне так и сказала!
— Хорошая девушка, — одобрила Агнес.
— Вилли и Лилли — неплохая выйдет пара, а? — Хмыкнул довольно Стефан.
— Бать, ну не надо…
— Приходите в Орден, благословим брак.
— Спасибо, мисс, от всего сердца. А вы, уважаемая, как считаете? За что ищут-то?.. — Осторожно уточнил Стефан.
— Я полагаю, что уже нашли, Стефан. Слишком велика награда, чтобы ближний не соблазнился.
— Жаль…
— Но, если вас интересует мнение скромной сестры, — взяла слово Марла. — То скоро у этого бойкого юноши будут три охранницы с отметками высокого ранга на лбу. Думаю, прошлых двух он тоже из дома выкрал. Потребовал выкуп, отдал — а те все равно из дома сбежали и к нему вернулись.
— Я же говорил!.. — Возликовал Вилли.
— Ну, вам-то оно виднее, — не стал спорить Стефан.
Только по голосу было понятно — с услышанным не согласился. И правильно сделал.
Завершение маршрута ощущалось по специфичным запахам — острое, очень острое и приторно-сладкое пробиралось даже сквозь тент.
Глянул талантом, ожидая поста и контроля, но вместо этого увидел, как машина съехала с Маркет-стрит и плавно раздвинула бампером плотный многоголосый людской поток, в котором плелась со скоростью пешехода следующие полчаса. Иногда по бортам били руками, кричали на водителя, когда он от нетерпения сигналил — и Стефан ругался в ответ на людей, которые заполонили дорогу и отказывались уступать. Толпа такая, будто бы ничего и не случилось пять лет назад…
Наш путь определяла Агнес, указывая то поворачивать правее, то левее, но забирали мы все равно куда-то на восток, в сторону доков.
— Дальше нас не пустят, мисс, — виновато сказал Стефан, останавливая машину на перекрестке, три пути которого были перегорожены. — Закрытая территория.
— Пустят, к правым воротам езжай.
— Как скажете, мисс, — со скорбью в голосе добавил он, вновь трогаясь и почти тут же останавливаясь — навстречу вышли два китайца в армейской форме с автоматами через плечо, поднявшими руку в останавливающем жесте.
Со стен за их спинами на перекресток смотрели два пулемета, изрядно нервируя любого чужака.
Постовые сунулись к водителю, с угрозой в голосе требуя немедленно разворачиваться, пока машину не отняли — но потом заметили Агнес с Марлой и сменили тон на уважительный.
Что-то перешло из рук Агнес к постовому, и нам все же открыли ворота. Впрочем, остановились мы вновь всего через десяток шагов.
— Спасибо, Стефан. Вы нам очень помогли. Сгружайте бычка прямо на землю. Нам указано быть тут.
— Конечно, мисс. Вилли, на выход, — хлопнули двери.
Выгрузили, конечно, халатно — шибанув об асфальт с высоты. Я аж дернулся от прострелившей в плечо боли, промычав вполне натурально.
— Ну, ничего. — С сочувствием отозвался Стефан. — Почти отмучался, недолго осталось… Вилли, что ты там делаешь?
— Да хочу посмотреть, за что там сотня патронов.
«Ща как копытом в рыло…»
— Отстань от животного!
— Стефан, Вилли, вот вам по пять патронов за тент и помощь. Марла, проводи их из квартала и возвращайся.
— Благодарю! — Ожившим и приободренным голосом ответил отец семейства, разворачивая сына к машине.
— Тент подороже стоит, — буркнул тот.
— А жизнь — еще дороже! — Шикнули на него, запихивая на переднее сидение.
Через какое-то время машина уехала. На тент сверху присела Агнес — по счастью, со стороны контейнеров.
— Сидим, ждем. — Проворчала она. — Ты там живой?.. Генри?..
— Му…
— Да ладно, не обижайся. Зато скоро отдохнем. Как ты хотел, нормальный дом… Охрана квартала уже передала послание, ждем… Потерпи немного.
«Недолго» продлилось вплоть до возвращения Марлы и еще десяток минут сверху. Потом два китайца подкатили нам прицеп от машины — четырехколесный, с алюминиевыми бортами — и закинули груз внутрь. После чего покатили по дороге, пока не добрались до открытого гаражного бокса при трехэтажном доме. Причем, весьма примечательного, если смотреть сверху — выстроенный колодцем, он содержал в своем центре закрытую от улицы площадку для отдыха с шезлонгами и собственным бассейном. Сбылись мечты! Или я так достал Агнес своими жалобами про подвал?..
Тем временем, прицеп вкатили внутрь.
— Всего хорошего, госпожа, — хлопнули двери, а с меня наконец-то сняли тент.
— Я видел там бассейн, — неожиданно хриплым голосом поприветствовал я с любопытством смотревших на меня сверху монашек и сполз с прицепа, упрямо двинувшись в сторону воды — сначала ползком, а как нащупал стену и смог подняться, то и на ногах.
Потому что болело, чесалось и вообще — надо окунуться.
— А где все? — Притормозил я на полпути, чувствуя некую несообразность ощущений. — Ну, жильцы?..
Я, в целом, привык, что среди толп народа может стоять пустующий дом — мы в подвале такого и жили. И не особо даже смущали толпы на въезде в квартал — улицы-то закрытой части были относительно пустынны. Но в этом здании прямо чувствовалось, что совсем недавно проживали люди — запахи, картинки на стенах, бельевая веревка (пусть и пустующая), чистые окна…
— Ушли в гости. — Отозвалась Агнес позади.
— Что? Весь трехэтажный дом?
— Ага. Это квартал наших друзей. Не Ордена, а наших с Марлой.
— Это как? — Повернулся я, останавливаясь.
— Сопровождали диаспору из Рино в Сан-Франциско, — пожала Марла плечами.
— Три года назад в Рино решили, что белым лучше жить с белыми, черным — с черными, а китайцам — выметаться из города, пока не убили. — Добавила Агнес. — Нас Орден отправил сопроводить переселенцев.
— Вдвоем, толпу? — Не совсем понял я.
— Тогда у Рино был другой приор. Мы дошли, как видишь, — повела она рукой вокруг. — Правда, на такой дом я не рассчитывала.
— Понятно, — потоптался я на месте, после чего побрел дальше в сторону бассейна.
Правда, стоило выйти на закрытую территорию и увидеть прозрачную, отдающую синим цветом воду, как с гиком обогнала Марла и плюхнулась в море брызг. Понятно, голой.
— Я бы на твоем месте не лезла бы сейчас внутрь, — прокомментировала Агнес. — Отдохнуть не дадут.
В ответ я дошел до воды и упал в нее лицом вниз. Через какое-то время меня спасли, оттащили к кромке бассейна — там, где был плавный подъем — и усадили на верхней ступеньке.
С одежды и волос стекала вода, но я даже пошевелиться не мог — настолько, оказывается, устал за последние несколько дней.
— Ладно, раз все окунулись, время поговорить, — присела справа Агнес, обернутая длинным полотенцем.
Слева обнаружилась Марла, полотенцем пренебрегшая — зато оно было под моей спиной, чтобы грани ступеней сверху не врезались в спину.
— Генри, вокруг есть кто? — Попросила шеф.
Я на автомате огляделся:
— Нет. Разве что электронная прослушка. — Добавил для порядка.
— Не успели бы обтянуть весь дом. Да и мы шепотом, — сбавила она тон, придвигая голову ближе. — Генри, ты не мог бы смотреть на меня?.. Нет, не голову повернуть, косоглазие зарабатывая… Что ты там, вообще, не видел⁈ Ладно, — скинула она полотенце.
— Слушаю внимательно, — развернулся я к брюнетке.
Марла тут же перебралась мне на коленки.
— Конверты и письма в них оказались ценнее, чем вы можете себе представить, — чуть закусила Агнес губу, словно решая, с чего именно начать. — Самое интересное, что я заметила изначально — информация в письмах предназначалась двум разным адресатам и дублировалась почти дословно. Первый адресат — хозяева квартала, откуда мы… изъяли контейнеры. Второй — его близкий сосед, из бывших рейдеров, занимается дооснащением и бронированием пикапов. Если его контейнер и письма оказались в подвале казино, полагаю — что не занимается, а занимался. Он мертв с гарантией.
«А вот и мужик из ванной…»
Мы внимательно слушали босса, не перебивая — блондинка даже перестала на мне ерзать, якобы случайно.
— Изучив письма, я получила следующую картину. — Хмурилась Агнес. — Контейнеров в городе девять. Вручили их всем более-менее крупным силам, в том числе Ордену.
Я вопросительно поднял брови.
— Орден, китайцы, плантаторы, — зажимала Агнес пальцы. — Военные, пять крупных объединений рейдеров. Это — подарки с просьбой не вмешиваться или запоздать с помощью Лос-Анджелесу.
— Просто подарки? — Уточнил я. — Без договоров? Без требований устроить кровавую баню?
— Просто подарки. — Кивнула та.
— Тогда?.. — Не понял я, в чем тогда проблема.
— Подарки — это девять частей от одного органа какой-то огромной твари, с великим трудом убитой в океане моряками-подводниками из Сан-Диего. В письме есть сведения о потерях и примененном вооружении… Дам потом почитать… Уникальные подарки, невероятной цены, — покачала Агнес головой. — Но в них есть маленькая особенность, описанная — опять же — двумя письмами двум адресатам, а значит всем получателям подарков. Часть, отрезанная от органа, сохраняет едва ли сотую часть от могущества целого.
— Надо собрать все девять частей?
— Пять частей. После соединения их друг с другом, остальные четыре части теряют всю силу, становясь бесполезным куском гниющей плоти. А новое целое способно мгновенно перебросить возвышенного на два уровня вверх.
Я невольно присвистнул.
— Теперь об остальном, что есть в переписке. У Ордена уже две части. У военных одна. У плантаторов одна. У рейдеров осталась одна. У нашего друга из казино — было две. У китайцев — две, вторую они выкупили и собрались свои контейнеры эвакуировать в Нью-Йорк, пока тут не началась резня. Вызвали для этого команду сопровождения.
— Это не того старичка, которого мы должны грохнуть? — Уточнила Марла с моих коленок.
— Его. — Агнес выразительно прикрыла глаза. — Орден не хочет, чтобы контейнеры покинули город.
— То есть, если добыть еще контейнер — Матерь-настоятельница может перескочить на два уровня вверх… — Озвучил я. — Армия монахинь четвертого или даже пятого уровня…
— Никто не позволит. — Поежилась Марла, прижимаясь ко мне.
— Пока Орден не связали с похищением двух кейсов… Пока мы не убили команду эвакуации… Все пока будет спокойно… Но потом… Это война на уничтожение. — Подытожила Агнес, тяжелым, мрачным взглядом глядя на воду перед собой.
