ГЛАВА 135

 

Кэтрин резко села на диване в кабинете посла, осознав, что задремала. Роберт еще не вернулся, а посол застыла у окна, смотря в темноту. Услышав, что Кэтрин зашевелилась, Нагель вернулась и посмотрела на часы.

- Полчаса, - сказала она. - Они все еще разговаривают.

- Это может быть хорошим знаком, - предположила Кэтрин. - Роберт умеет быть... дотошным.

- Я заметила, - сказала Нагель, подходя, чтобы сесть рядом с Кэтрин. - Ранее он отвел меня в сторонку и практически допросил по поводу вашей пропавшей рукописи, требуя, чтобы я приказала ЦРУ вернуть ее.

- И что? - с надеждой спросила Кэтрин. Нагель покачала головой.

- К сожалению, директор подтвердил, что оперативная группа “Q” уничтожила все копии.

Кэтрин усмехнулась.

- Я им не верю.

- К сожалению, это так. После WikiLeaks мы ввели новые жесткие правила, регулирующие немедленное удаление информации, которую агентство посчитало опасной. Извините, но я действительно считаю, что вашей книги больше нет.

Кэтрин поерзала на диване, стараясь не думать о том, что она потеряла.

- Знаете, довольно иронично, что ЦРУ уничтожило книгу. На самом деле, идеи, изложенные в ней, могли бы дать агентству новый взгляд на “Теорию Контроля Терроризма”.

Нагель выглядела удивленной этим комментарием.

- Вы писали о ТКТ?

- Это имеет непосредственное отношение к моей работе. Как и к вашей. Теория контроля терроризма использовалась военной разведкой для прогнозирования реакции населения на определенные угрозы. Ее выводы были хорошо обоснованы. Человеческая тревога имеет бесчисленные источники — страх ядерной войны, терроризма, финансового краха, одиночества, — и все же ТКТ установила, что преобладающим страхом и сильнейшей мотивацией человеческого поведения, несомненно, является... страх смерти. Когда человек в ужасе от того, что он или она может умереть, мозг использует чрезвычайно четко определенные стратегии, чтобы “справиться” с этим ужасом.

При обычных обстоятельствах с нашим осознанием того, что мы умрем, - известным как “осознание смертности”, - можно справиться с помощью широкого спектра стратегий, включая отрицание, духовность, практики осознанности и различные виды философских размышлений.

Однако в экстремальных обстоятельствах - войне, преступности, столкновениях с применением насилия - люди во всех демографических группах вели себя предсказуемо: они либо сражались насмерть, чтобы спастись, либо бежали от угрозы. Это было известно как реакция “сражайся или беги”, и военным стратегам было особенно полезно предсказать, какой из двух вариантов поведения будет выбран.

- Как оказалось, - сказала Кэтрин, - “Сражайся или беги” - это не единственная реакция мозга на страх смерти. Есть нечто более постепенное, что происходит в течение многих лет, когда мы начинаем опасаться, что наш мир становится небезопасен, как это сейчас делают многие люди.

- Это страх, основанный на здравой логике, - сказала Нагель.

- Каждый день мы сталкиваемся с репортажами в средствах массовой информации, напоминающими нам о разрушающейся окружающей среде, растущей угрозе ядерной войны, грядущих пандемиях, геноциде, бесконечных зверствах в мире. Все это активирует стратегию управления страхом в мозге, которая запускается в фоновом режиме на низком уровне - еще не в режиме "сражайся или беги", но... в ожидании худшего. По сути, чем страшнее становится наш мир, тем больше времени мы тратим на подсознательную подготовку к смерти.

Нагель не понимала, к чему это ведет.

- Приготовиться к смерти... как?

- Я думаю, ответ на этот вопрос удивит вас, - сказала Кэтрин. - Меня это, безусловно, удивило. Изучая влияние смертности на мозг, я обнаружила, что повышенный страх смерти вызывает ряд поведенческих реакций, и все они эгоистичны.

- Простите?

- Страх делает нас эгоистичными, - сказала Кэтрин. - Чем больше мы боимся смерти, тем больше цепляемся за себя, за свои вещи, за свои безопасные места… за то, что знакомо. Мы проявляем все больший национализм, расизм и религиозную нетерпимость. Мы пренебрегаем авторитетами, игнорируем социальные нормы, крадем у других, чтобы обеспечить себя, и становимся более материалистичными. Мы даже отказываемся от чувства ответственности за окружающую среду, потому что считаем, что планета обречена, как и все мы.

- Это вызывает тревогу, - сказала Нагель. - Именно такое поведение подпитывает глобальные волнения, терроризм, культурное разделение и войны.

- Да, и это сильно затрудняет работу ЦРУ. К сожалению, это растет как снежный ком. Чем хуже становятся дела, тем хуже мы себя ведем. И чем хуже мы себя ведем, тем хуже становятся дела.

- И, по вашей теории, эта тревожная закономерность проистекает из страха смерти у людей?

- Это не моя теория, - сказала Кэтрин. - Это научно доказано множеством статистических данных, собранных с помощью анализа наблюдений, поведенческих экспериментов и научных опросов. Однако самый важный момент в исследовании показывает, что те, кто по какой-либо причине не боится смерти, склонны проявлять более доброжелательное поведение, принимать других, сотрудничать и заботиться об окружающей среде. По сути, это означает, что если бы мы все могли освободить свой разум от бремени, от ужаса, который мы испытываем перед смертью...

- Тогда мир значительно улучшится.

- Совершенно верно, - подтвердила Кэтрин. - Цитируя великого чешского психиатра Станислава Грофа, можно сказать, что “Избавление от страха смерти меняет способ существования человека в этом мире”. Гроф считает, что радикальная внутренняя трансформация сознания может быть нашей единственной надеждой пережить глобальный кризис, вызванный западной механистической парадигмой.

- Что ж, если это правда, - предположила Нагель, наливая себе еще кофе, - возможно, нам следует добавить в мировые запасы воды успокоительные средства.

Кэтрин усмехнулась.

- Я не уверена, что Ксанакс - это решение проблемы, но на горизонте есть надежда.

Нагель сделал паузу на середине глотка.

- Да?

- Как я писала в своей рукописи, я верю, что наши взгляды на смерть вот-вот изменятся. Ведущие ученые мира все больше убеждаются в том, что реальность совсем не такая, как мы думаем. Это включает в себя провокационную идею о том, что смерть, вполне возможно, является иллюзией... что наше тело переживает физическую смерть, а сознание продолжает жить. Если это правда, и если мы сможем это доказать, то через несколько поколений человеческий разум будет функционировать, исходя из совершенно иной предпосылки - веры в то, что смерть, в конце концов, не так уж страшна...

Голос Кэтрин был полон страсти.

- Только подумайте об этом. Единственный всеобщий страх, который движет столь деструктивным поведением человечества... исчезнет. Если мы сможем продержаться достаточно долго, чтобы прийти к такой смене парадигмы, не взорвав и не уничтожив нашу планету, тогда наш биологический вид вполне сможет совершить философский поворот, который приведет к невообразимо мирному будущему.

Посол замолчала, и Кэтрин прочла в ее глазах глубокое желание верить, несмотря на все, чему она была свидетелем в этом мире.

- Я хочу надеяться, что вы правы, - прошептала она.

Несколько мгновений спустя Роберт, наконец, появился в дверном проеме.

Нагель вскочила на ноги.

- Как все прошло?

Он устало улыбнулся.

- Посол, я полагаю, вам пора позвонить директору.

 

***

Ближе к вечеру в Лэнгли, штат Вирджиния, директор Грегори Джадд закончил свой второй за день видеозвонок с Хайде Нагель.

“Я был дураком, что уволил ее”, - подумал он, не потому что Нагель вернулась, чтобы отомстить ему, а потому, что она была чертовски хороша в своем деле. Мало кто так разбирается в этом дерьме, как Нагель. В то время как большинство юристов жили в черно-белом мире, где правила буква закона, Нагель жила в реальном мире, каким он был на самом деле - изменчивым, сложным, наполненным оттенками серого.

С ясностью и удивительной эмоциональностью Нагель поделилась с ним неожиданными событиями, связанными с Сашей Весной, а также очевидными последствиями неизбежного перезапуска “Порога”. Как и любой хороший переговорщик, Нагель убедила Джадда принять ее решение, сделав вид, что идея принадлежит ему.

Директор не был ученым, но исследования ЦРУ в области человеческого разума, безусловно, открыли реальность, которую Джадд не мог себе представить в молодости. К счастью, работа Джадда состояла не в том, чтобы постигать природу реальности, а скорее в том, чтобы использовать ее мощь для наилучшего служения своей нации и для ее защиты.

Иногда Джадд позволял себе помечтать о будущем, в котором такие программы, как “Порог”, создадут взаимосвязь между умами всех людей, создав глобальное сообщество, связанное не страхом и соперничеством, а сочувствием и пониманием... мир, в котором концепция национальной безопасности станет пережитком прошлого.

Однако в данный момент предстояло еще многое сделать.

 

Отправить