ГЛАВА 125
Стена Дрипстоун , одна из самых сюрреалистичных древних достопримечательностей Праги, напоминает возвышающийся утес из расплавленного камня. Возвышающаяся более чем на пятнадцать метров над садом Валленштейна, эта загадочная скульптура семнадцатого века создает впечатление застывшей реки расплавленной лавы и превратившейся в стену из текучих сталактитов, выпуклых выступов и аморфных впадин.
Это место, официально известное как Грот, и по сей день остается одним из самых жутких в Праге. Естественные неровности на его каменной поверхности имеют почти фантасмагорический характер, и посетители с удовольствием указывают на различные гротескные лица, которые они видят, глядя на стену. На протяжении веков представители церкви подавали петиции с требованием снести стену, утверждая, что она населена привидениями и привлекает злых духов. Туристы регулярно жалуются на ночные кошмары после посещения стены, а несколько видных деятелей почувствовали тошноту, стоя перед ней.
Посол Нагель не была одной из них.
“Я нахожу это место успокаивающим”, - подумала она, глядя на стену перед собой. Сейчас Грот выглядел особенно красиво, приглушенный и бледный в угасающем послеполуденном свете, с белыми снежинками, осевшими в укромных уголках и трещинах бесчисленных граней.
Пока Нагель ждала в тускнеющем свете, она увидела, как на стене перед ней материализовались новые лица. Она узнала, что только часть лиц, которые она видела, были на самом деле там, по замыслу архитектора. Остальные, как оказалось, были лицами, которые она видела в фантазиях — психологический феномен, известный как парейдолия. У мозга есть естественная склонность создавать осмысленные формы из размытых контуров, и люди видят лица во всем — от облаков до узоров на ткани, тарелок с супом и теней на озере. Достаточно двух точек и линии, чтобы мозг большинства людей установил такую же связь.
Работая в ЦРУ, Нагель была убеждена, что сторонники теории заговора страдают своего рода когнитивной парейдолией, видя подозрительные закономерности там, где их не было... выстраивая в сознании порядок из хаоса.
Эверетт Финч был полной противоположностью. Он обнаруживал реальные закономерности и использовал их для создания хаоса…и все это в попытке сохранить хоть какой-то порядок в мире. Известие о смерти Финча дало Нагель отсрочку, и все же это было не то, что она когда-либо праздновала. За свою карьеру в ЦРУ она усвоила одну простую истину: добро и зло не существуют в чистом виде. Она знала, что безжалостность Финча подпитывалась его глубокой преданностью агентству, которое пыталось закрепиться в дивном новом мире мозговых технологий.
- Совы спят, - раздался у нее за спиной низкий голос, эхом отразившийся от каменной стены.
На мгновение Нагель показалось, что она только что услышала какую-то секретную шпионскую фразу, но, обернувшись, она увидела два знакомых лица. Роберт Лэнгдон и Кэтрин Соломон проходили мимо садового вольера, где неподвижно сидели совы-обитатели Валленштейна, спрятав головы в перья на плечах.
Нагель улыбнулась и пожала им руки, когда ее неизменный опекун Скотт Кербл вышел из тени и присоединился к группе. Лэнгдон и Соломон все еще были без пальто, но, к счастью, этот разговор не должен был проходить на улице.
- Следуйте за мной, - сказала она и повела их к каменной стене. - Поговорим внутри.
Лэнгдон поднял озадаченный взгляд на массивный утес.
- Внутри... где?
Не говоря ни слова, Нагель подвела их к основанию стены и остановилась у крошечной деревянной двери — не более метра высотой — окруженной пугающими образованиями, похожими на черепа. Выражение недоверия на лице Лэнгдона еще более усилилось, когда Нагель достала ключ и отперла дверь.
"Одно из преимуществ работы послом США", - подумала она. Богатые американцы, которым принадлежало то, что находилось за этой дверью, одолжили Нагель ключ, предоставив ей доступ к этому незаметному черному ходу, в надежде, что она будет иногда его посещать, что она и сделала.
Когда они вошли, Нагель задумалась, что бы подумал Лэнгдон, если бы узнал, куда они направляются. За этой стеной, в любой из шести освещенных свечами комнат, профессор мог обнаружить, что лежит обнаженный на гранитной плите, а одетые в мантии служители поливают его тело горячим воском.
***
У нее есть ключ?
Если Лэнгдону не изменяет память, знаменитая пражская каменная стена была возведена напротив заднего фасада августинского монастыря тринадцатого века - монастыря Святого Фомы, - то есть он только что прошел сквозь стену в древние, освященные коридоры.
"Уже не такие священные", - подумал он.
Этот величественный монастырь, как и многие другие в Европе, был перепрофилирован для удовлетворения потребностей светского мира. В данном случае он был преобразован в отель Марриотт – Августинская роскошь. Древняя монастырская пивоварня теперь была преобразована в бар-трапезную, а оригинальный монастырский скрипторий сохранился в первозданном виде, с древними текстами, письменными принадлежностями и точильными камнями для перьев.
- Как можно тише, - прошептала Нагель, ведя их по узкому проходу к служебной двери. Когда она распахнула ее, Лэнгдон оказался в элегантном холле, где пахло чайным деревом, ладаном и эвкалиптом.
- Вы привели нас в спа-салон? - спросил он, когда они подошли к золотой двери, где на табличке были перечислены различные процедуры, в том числе специальные - Монастырский ритуал. Он не был специалистом по монастырским процедурам, но был совершенно уверен, что монастырские ритуалы не включают лавандовые свечи для тела и коллагеновые маски для лица.
- Здесь мы в безопасности, - прошептала она. - Я знаю персонал, а стены звуконепроницаемы.
С этими словами Нагель жестом попросила их подождать, а сама проскользнула внутрь. Через несколько секунд она вернулась с брелоком для ключей и провела их по коридору, где открыла одну из приватных комнат спа-салона для послеоперационных процедур.
В гостиной без окон царила атмосфера, напоминающая церковную, с мерцающими электрическими свечами, витражами и григорианским песнопением. Лэнгдон отметил, что звуковое сопровождение появилось на четыре столетия позже, строительства монастыря. Но если отбросить анахронизмы, он мог представить себе места и похуже. Здесь уединенно и тепло. А еще лучше то, что Кербл направился в отель, чтобы посмотреть, не найдется ли для них чего-нибудь перекусить.
- Во-первых, - сказала Нагель, снимая зимнее пальто и жестом приглашая их присесть на удобные диваны, - я даже представить себе не могу, что вам обоим пришлось пережить сегодня. Я рада, что с вами все в порядке, и понимаю, что нам нужно многое обсудить. Но, прежде чем мы углубимся в это, я хотела бы поделиться некоторыми очень хорошими новостями. - Она устало улыбнулась им обоим. - Как оказалось, компрометирующие доказательства, которые мы надеялись найти в “Пороге”,…теперь они у нас есть.
Как? Лэнгдон задумался, представив, что все вещественные доказательства существования “Порога” были уничтожены и погребены под обломками... вместе с самым убедительным доказательством из всех - Сашей Весной.
Нагель посмотрела на них обоих, выглядя усталой, но полной энергии.
- Как оказалось, у нас есть ангел-хранитель. Точнее говоря, у Саши Весны есть ангел-хранитель.
Лэнгдон был поражен комментарием. Он сразу же представил себе фигуру в плаще, которая объявила себя защитником и опекуном Саши. Знает ли Нагель о раздвоении ее личности?
- И ее ангел-хранитель, - добавила она, - прислал мне это.
Нагель достала лист бумаги и положила его перед ними. Когда Кэтрин увидела его, у нее перехватило дыхание. Лэнгдону стало не по себе, когда он прочитал сообщение, написанное от руки на листке бумаги с изображением кошки.
ПОЖАЛУЙСТА, ПОМОГИТЕ САШЕ.
"Боже мой", - подумал он, представив, как руки Саши пишут эти самые слова... Отчаянный призыв о помощи, о которой, как ни странно, Саша ничего не знала.
Посол быстро объяснила, что Интернет-адрес, указанный в сообщении, привел к видео с пытками, в котором Гесснер рассказала все, что она знала о “Пороге” - опытах на людях, операциях на головном мозге, имплантах, психофармацевтических препаратах, околосмертных переживаниях, списке вовлеченных людей... обо всем этом.
- Это видео очень тяжело смотреть, - сказала Нагель, - но его существование означает, что ЦРУ больше никогда не сможет преследовать вас. Я скачала это видео и намерена сделать резервные копии. Короче говоря, что бы ни случилось, это видео - единственная страховка, которая вам когда-либо понадобится. - Ее глаза сверкнули в свете свечей. - Это ваша страховка.
- Надеюсь, и ваша тоже, - тихо сказала Кэтрин.
Нагель кивнула.
- Хотя я не уверена, что нам это понадобится. Директор, казалось, был так же потрясен, как и я, узнав о некоторых вещах, которые происходили в “Пороге”.
- Он должен был знать, - возразил Лэнгдон. - Он директор.
- Да, именно поэтому он мог и не знать, - возразила Нагель. - В агентстве очень строгое соблюдение процедур - правдоподобное отрицание, деспотичная эффективность. Он назначил Финча ответственным и, следовательно, знал только те детали, которыми Финч делился с ним.
“Может быть”, - подумал Лэнгдон, - “а может, и нет”. Он взял письмо, чувствуя, что посол ничего не знает о состоянии Саши.
- Почему опекун Саши обратился к вам с этим письмом? Почему бы не отправить видео непосредственно прессе?
- В этом видео, - сказала Нагель, - доктор Гесснер признается, что я почти ничего не знала об истинном предназначении “Порога” и была бы в ужасе от его существования. Я подозреваю, что именно из-за этого признания опекун Саши доверил видео мне... полагая, что я достаточно влиятельна, чтобы помочь Саше... или что-то изменить. Само собой разумеется, если мы когда-нибудь найдем Сашу, я готова помочь ей всем, чем смогу. Она жертва, и я действительно сыграла свою роль в том, чтобы сделать “Порог” реальностью... хотя и не осознавала этого. - Она внезапно отвела взгляд, уставившись в пространство. - Но Майкл Харрис... - прошептала она почти со слезами, - то, что я заставила его сделать... шпионить за Сашей для Финча…Это стоило Майклу жизни. - Ее взгляд вернулся к ним. - Я буду вечно испытывать эту вину и стыд.
Лэнгдону стало интересно, что почувствует Нагель, когда узнает сложную правду об убийце Харриса. Женщина, которую вы приказали Харрису соблазнить, была, как ни странно, его убийцей.
- Защитник Саши, - сказала Кэтрин. - Ее “ангел-хранитель”, как вы выразились. Вы узнали, кто он такой?
- Нет, - ответила Нагель. - Он появлялся на видео лишь мельком и был замаскирован, но у меня есть подозрение, что я знаю, кто это был.
Лэнгдон и Кэтрин обменялись удивленными взглядами.
- Человек на видео, который пытал Гесснер, говорил с русским акцентом, - сказала Нагель. - И он сказал Гесснер, что наказывает ее за то, что она предала доверие Саши. Но в его ярости было что-то личное, словно он тоже был подопытным “Порога”.
“Так и было”, - подумал Лэнгдон. - “В некотором смысле, он был пациентом номер три”. Лэнгдон не до конца понимал всю сложность раздвоения личности, но казалось, что любые процедуры, которые Гесснер проводила с Сашей, могли быть испытаны и ее двойником, особенно если этот двойник защищал ее и предпочитал брать на себя те моменты жизни Саши, которые были болезненными. По словам Кэтрин, доминирующая личность может определять, какая идентичность выступала на первый план в любой момент времени.
- Директор сообщил мне, - продолжила Нагель, - что первый испытуемый “Порога” тоже был русским и был взят из той же психиатрической лечебницы, что и Саша. Его звали Дмитрий Сысевич. Финч сказал, что он умер во время процедур, но директор сказал, что не видел доказательств смерти Дмитрия. Возможно, Финч по какой-то причине солгал об этом.
Лэнгдон знал, что Финч не лгал. Дмитрий мертв. Мы видели его медицинскую карту.
- Рассмотрев видео, - сказала Нагель с сожалением в голосе, - мы с директором пришли к выводу, что Дмитрий Сысевич, каким-то образом пережил программу, сбежал, а теперь вернулся, чтобы отомстить.
В наступившей неловкой тишине Лэнгдон взглянул на Кэтрин, их взгляды встретились. Они оба знали, что должно произойти. Пришло время послу узнать правду.
- Мэм, - сказал Лэнгдон, поворачиваясь к ней. - Человек, которого вы видели убивающим Гесснер, был не Дмитрием Сисевичем.
