ГЛАВА 123

 

Лабораторный душ в “Бастионе Распятия” наполнился паром. Голем запрокинул голову и с наслаждением ощутил на лице мягкие струи горячей воды. Нежно массируя щеки ладонями, он почувствовал, как с его кожи удаляются последние остатки засохшей глины... Как растворяется последний слой Голема.

Проведя руками по голове, он понял, что в изнеможении забыл снять шапочку. Нащупав кончиками пальцев край шапочки, он стянул ее и поморщился, когда она соскользнула с его головы, неизбежно вырвав несколько волосков.

Голем уронил шапочку на пол и нежно помассировал голову, позволяя воде стекать по густым волосам, смывая остатки грязи. Только после того, как вода, стекающая по спирали в канализацию, стала совершенно прозрачной, он вышел из душа.

Завернувшись в полотенце, он встал у раковины, улучив минутку, чтобы рассмотреть себя в зеркале.

Глаза, смотревшие на него из отражения, были налитыми кровью и усталыми... Лицо, изуродованное жестоким прошлым. Он знал, что это некрасивое лицо, и все же это было лицо, которое ему подарили.

“Я научился видеть в нем красоту”, - подумал он.

Со временем Голему полюбилось это лицо... то, как светлые волосы ниспадали на плечи и обрамляли невинные голубые глаза. Теперь даже кривой нос придавал ему очарование. Он представил себе освещенную свечами фотографию на стене своей спальни и улыбнулся.

- Саша, - прошептал он своему отражению. - Хотел бы я, чтобы ты узнала меня.

Блондинка в зеркале не ответила.

Несмотря на присутствие Саши в комнате, она ничего не слышала. Голем запер ее в похожей на сон пустоте, где она пребывала в блаженном неведении обо всем, включая даже саму себя.

Несмотря на то, что они разделяли одну физическую форму, Голем давно установил свое господство, всегда контролировал ситуацию, тщательно фильтруя то, что Саша видела, помнила и понимала. Он делал это для ее защиты, чтобы укрыть ее нежную душу. Он был хранилищем ее боли, армией, которая сражалась в ее битвах.

Ты призвала меня, Саша... и я откликнулся.

Голем никогда не забудет тот ужасный момент в российской психиатрической больнице, когда душа Саши, не в силах больше выносить страдания, воззвала ко Вселенной, отчаянно нуждаясь в помощи.

Момент моего рождения…

Мало кто помнит тот момент, когда появляется на свет, и все же Голем помнил свой. Он внезапно пришел в себя, очнувшись от ужаса, обнаружив, что заперт в теле, которое безжалостно избивали. Охваченный болью и гневом, он инстинктивно поднялся, призвав на помощь силы, недоступные этому телу, и задушил нападавшую на него. Стоя над безжизненным телом ночной сиделки, Голем впервые услышал свой собственный глухой голос.

- Я твой защитник, Саша. Теперь ты в безопасности.

 

***

В фойе перед Сашиной квартирой мозг Кэтрин Соломон пытался разобраться в каскаде тревожных мыслей, вызванных словами Лэнгдона. Он был прав в том, что ее вчерашняя лекция включала описание синдрома внезапной научности - состояния, которое, по ее мнению, было явным свидетельством нелокального сознания - поврежденного мозга, получающего множественные сигналы.

Он также был прав в том, что затем она рассказала о втором замечательном явлении.

- Существует еще одно любопытное состояние, - сказала Кэтрин аудитории, - которое связано с синдромом внезапного пробуждения, поскольку оно также предполагает способность мозга получать множество сигналов. Это явление получило клиническое название “диссоциативное расстройство идентичности”, хотя большинству из нас оно более известно, как "раздвоение личности" — психологический феномен, который проявляется в виде множества различных личностей, обитающих в одном теле.

Кэтрин продолжала объяснять, что это состояние, задокументированное во всем мире, чаще всего встречается у женщин и часто возникает как способ справиться с повторяющимся физическим или сексуальным насилием. Чаще всего вторая личность проявляется с целью поглотить боль хозяина, пережить травму вместо него — своего рода жертва по доверенности, — поддерживая страдание, блокируя все воспоминания о них и позволяя хозяину “дистанцироваться” от своих собственных страданий.

Вторичная личность была известна как “альтер” и обычно появлялась при внезапном расколе сознания во время острой травмы. Проявившись, альтер может оставаться в теле носителя на годы или на всю жизнь в качестве своего рода опекуна, даже погружая самые темные воспоминания субъекта в своего рода избирательную амнезию, обеспечивая ему возможность начать жизнь с чистого листа. Нередко защитное изменение брало на себя контроль над телом и становилось доминирующей личностью, решая, когда и как травмированный субъект может безопасно “проявиться”.

Диссоциативное расстройство идентичности - ДРИ - впервые было диагностировано в 1800-х годах под названием “двойное сознание” - разновидность лунатизма наяву, при котором индивидом, казалось, овладевало другое сознание, которое затем совершало действия без его разрешения, ведома или воспоминаний.

Два самых необычных случая в истории были настолько тщательно задокументированы, что легли в основу бестселлеров "Три лица Евы", "Незнакомцы в моем теле" и "Сибилла". Но конечно, самой известной книгой всех времен об этом заболевании была "Странная история доктора Джекила и мистера Хайда" Роберта Льюиса Стивенсона.

Кэтрин знала, что в отдельных случаях “Диссоциативного расстройства идентичности”, пациенты имели более десятка личностей, живущих в одном теле. Невероятно, но все измененные личности имели разные голоса, акцент, почерк, навыки, предпочтения в еде и даже гендерную идентичность. Они по-разному ходили, предпочитали разные жилые помещения, страдали от разных физических недугов и даже имели разный уровень интеллекта и зрения.

Один радиоприемник принимал несколько разных станций…

Психиатры расходились во мнениях о том, как могут быть возможны такие разительные различия между личностями, а некоторые скептики даже обвиняли пациентов с ДРИ в том, что они являются искусными актерами, стремящимися привлечь к себе внимание. Однако, когда пациенты проходили тщательное тестирование с использованием магнитно-резонансной томографии, детекторов лжи и сложных методов допроса, результаты всегда были одинаковыми - в одном организме действительно существовало несколько отдельных личностей.

Некоторые из пациентов осознавали, что другие личности живут с ними в так называемой “системе”. Таких людей называли “обладающими совместным сознанием”. Другие, напротив даже не подозревали о существовании системы, полагая, что они одни в теле. Они часто страдали от провалов в памяти, когда более сильные личности блокировали их мозг, занимая главную часть сознания, известную как “фронтинг”.

Теперь, когда Кэтрин стояла рядом с Лэнгдоном в темном фойе, она почувствовала, что ее внимание приковано к пряди светлых волос, которую он вытащил из шапочки. Его вывод был шокирующим... и логичным. Он считает, что Голем и Саша - одно и то же лицо.

Если Роберт был прав, то найти Сашу было уже невозможно. К сожалению, ее альтер эго, которое возникло, чтобы спасти жизнь Саше Весне, вероятно, положило ей конец. Голем, должно быть, погиб во время взрыва... забрав Сашу с собой.

 

***

Голем закончил одеваться и внимательно осмотрел себя в зеркале. Ее образ всегда казался ему чужим, и все же чаще всего он оказывался в этом мире именно таким — одетым как Саша, в той одежде, которую она надевала каждое утро.

Сегодняшний наряд — джинсы, белая блузка, теннисные туфли и парка — Голем специально для этого момента оставил в кабинете Саши. Вид у нее был не слишком привлекательный, а волосы спутанные и мокрые, но это придавало ей жалкий вид... и она отчаянно нуждалась в помощи.

Пожалуйста, помогите Саше…

Голем приложил все усилия, чтобы стать молчаливым партнером в жизни Саши, прячась в самых потаенных уголках ее сознания, наблюдая, как она храбро идет по своей новой жизни... той жизни, которую она заслуживала. Как и любой заботливый опекун, Голем время от времени вступался за Сашу, чтобы защитить ее. Он выходил вперед и спокойно брал поводья, овладевая телом Саши, без усилий подражая ее голосу и поведению. Эти вмешательства были направлены на то, чтобы защитить ее от опасных ситуаций, болезненной информации или трудных решений, к принятию которых она не была готова.

Для Саши эти моменты были краткими белыми пятнами в ее жизни и памяти, сродни грезам наяву, когда вы ведете машину и прибываете в пункт назначения, не помня, как вы туда попали. Она признавала, что иногда ее память была отрывочной. В последнее время вмешательства Голема стали менее частыми, потому что Саша была счастлива, как никогда в жизни.

Причиной ее счастья был Майкл Харрис.

Саша была влюблена.

Симпатичный атташе появился в ее жизни случайно, по крайней мере, так казалось, и, хотя Голему было неудобно из-за их растущих физических отношений, он предпочел не вмешиваться. Саша заслуживала первой любви, а Майкл казался порядочным человеком.

Как оказалось, внешность была обманчива.

Тремя неделями ранее Голем лежал на пеньковой циновке в своей святыне, наслаждаясь посттравматическим блаженством, когда услышал, что в квартире этажом ниже кто-то есть. Озадаченный, он прижался ухом к полу и услышал звук, похожий на то, что кто-то обыскивает квартиру Саши. Прежде чем он успел одеться и спуститься по лестнице, внизу раздался громкий голос.

Голос принадлежал Майклу Харрису.

Ошеломленный, Голем обнаружил, что слушает телефонный разговор между Харрисом и послом США. Этот звонок показал не только то, что у Харриса были скрытые мотивы подружиться с Сашей, но и то, что доброта, проявленная доверенным наставником Саши, доктором Бригитой Гесснер, также могла быть неискренней.

За считанные секунды Голем переосмыслил ту очаровательную жизнь, которую, как ему казалось, Саша обрела. Он был хорошо осведомлен о том, какому обширному медицинскому вмешательству она подверглась, и все же всегда верил, что Бригита Гесснер вылечила Сашу от ее недугов и продолжала проводить процедуры для улучшения результатов, потому что хорошо к ней относилась.

Теперь Голем увидел другую реальность. С этого момента он почти всегда был рядом, наблюдая глазами Саши, слушая, направляя и ожидая возможности раскрыть правду. Прошлой ночью Голем, наконец, воспользовался своей возможностью, изолировав Гесснер в ее лаборатории и обвинив в предательстве. Записанное признание Гесснер касалось всего: операций, имплантов, смерти Дмитрия, психоделических препаратов, мистера Финча, ЦРУ и их истинной цели в Праге.

““Порог” теперь исчез”, - радовался Голем, выходя из туалета лаборатории в коридор. Он надеялся, что Роберт Лэнгдон и Кэтрин Соломон спаслись; американский профессор проявил сегодня большую доброту к Саше, а его подруга понимала Вселенную так, как по-настоящему ее могли понять только такие, как Голем.

Этот день, хотя и закончился триумфом, не принес недостатка в непредвиденных трудностях. Первым потрясением для Голема была встреча с офицерами УЗИ в бастионе; вторым - вид Лэнгдона, склонившегося над телом Гесснер; и третьим - без сомнения, вызванный первыми двумя - эпилептический припадок в лаборатории Гесснер, который он не смог остановить.

Проблема с припадками заключалась в том, что мозг Голема всегда перезагружался в исходное состояние, по умолчанию - личность Саши. Она всегда просыпалась одинокой и уязвимой. После припадка сознание Саши полностью доминировало, пока через несколько минут Голем снова не появлялся и не брал управление на себя. По этой причине он получал эфир дома, в кромешной тьме, чтобы Саша всегда просыпалась в темноте, а не в незнакомой комнате.

Этим утром, после того как с ним случился припадок рядом с телом Гесснер, Голем с трудом пришел в себя и обнаружил, что находится в объятиях Роберта Лэнгдона. Понимая, что со спуском в “Порог” придется повременить, Голем убедил Лэнгдона бежать из бастиона - якобы вместе с Сашей, - но когда профессор спускался по заснеженному склону в парк Фолиманка, Голем сопровождал его на каждом шагу, наблюдая Сашиными глазами.

Предстоящее прибытие Харриса в квартиру Саши предоставляло прекрасную возможность наказать самого жестокого Сашиного предателя, поэтому Голем избавил Лэнгдона от опасности, сымпровизировав простую иллюзию - листок бумаги, стук в дверь, мгновенное отступление обратно в ванную. Лэнгдон нашел сообщение и бросился в переулок в одних носках, так и не заметив Голема, наблюдавшего за ним из Сашиного окна.

Менее часа назад, здесь, в "Бастионе", на него напала женщина-оперативник, а он все еще мог видеть ее испуганное выражение лица, когда она в отчаянии уперлась руками в грудь Голема... и наткнулась на мягкую форму грудей Саши.

Я не такой, как вы обо мне думаете.

А затем, его последнее испытание, внизу, в “Пороге”. Потеряв свою магнитную палочку, Голем испытал еще один приступ и лихорадочно искал в куполообразной камере безопасное место, чтобы переждать его, в конце концов остановив свой выбор на обитой войлоком изнутри, капсуле ЭКР. Это было место, которое он хорошо знал.

Я умирал там много раз.

Голем содрогнулся, вспомнив истинную природу экспериментов Гесснер — снова и снова подталкивать Сашу к краю жизни и возвращать ее обратно. В то время он верил в великодушие Гесснер и делал все возможное, чтобы смягчить боль от тех событий, оградить Сашу от дискомфорта и страха. К счастью, Саша не могла вспомнить, сколько раз Гесснер накачивала ее наркотиками и провозила по “Порогу”, чтобы провести различные эксперименты в операционной и в комнате с капсулами.

“Но Я помню”, - подумал Голем.

Слабые обрывки воспоминаний все еще преследовали его.

“Другая жизнь”, - сказал он себе. - “Это было в прошлом”.

Будущее уже приближалось, то будущее, которое он планировал для Саши, будущее, которого она заслуживала. Скоро я освобожу ее и исчезну. Все, что ему оставалось, - это подняться из этого подземного мира... и направиться в посольство Соединенных Штатов.

 

Отправить