Еще в бытность кинокритиком режиссер Волобуев оценил творческий метод Пола Верхувена — высекать искру художества из любого мусорного сюжета (в основе «Космодесанта» — компьютерная стрелялка для слабоумных, «Основной инстинкт» — порнографический нуар с роковыми блондинками, «Шоугерлз» — просто дистиллированное софт-порно, наложенное на схему американской мечты). Окультурить по аналогии русский трэш — бесспорно, интересная творческая задача, и чем более дикая херь ляжет в основу эксперимента — тем выше класс постановщика.

От истории бандосского курьера (Аристарх Венес), собиравшего дань с общепита и ограбленного на перекрестке, несло трупом еще лет пятнадцать назад, когда весь отечественный рэкет сел, умер или смылся в дальние края. Тем же уровнем оригинальности блистало попадание героя в психушку с дальнейшим раскрытием преступлений через умственные озарения психов с фокус-группы. Ясновидцы, прозревающие выпученным глазом суть любого уголовного кейса, — герои бабушек с телеканала «Домашний», даже ТВ-3 таким уже брезгует.

Зато регулярные мозговые штурмы в дурдоме не могли не привлечь киномана Волобуева сходством с «Полетом над гнездом кукушки» — а интерес продюсера Цекало к выводу русской хтони на зарубежный рынок известен давно. К тому же, проныра со жвачкой, которому достанутся все шишки, чистенькие барышни и бабки в пухлых конвертах, — слишком расхожий персонаж американской культуры, чтобы проныры со жвачкой Цекало и Волобуев могли пройти мимо. Сценаристу Патренину («Должок», «Большие деньги», «Любовь на миллион»), способному только эксплуатировать страсть отсталых зрителей к онанистическим грезам о миллионе, был придан на усиление сценарист Калужанов, работавший с Цекало на одиннадцати проектах, — вклад же Волобуева выразился в присвоении героям фамилий коллег и сотрудников издательского дома «Афиша», он всегда так делает (например, психопатка с асоциальным типом личности носит у него имя Лера Дудинская — это, на минутку, подлинная фамилия режиссерки Гай Германики).

С музыкой Игоря Вдовина, стилизованной под сериал «Шерлок», исходный сюжет выглядит уже не столь кондово — да и психи, признаться, полюбились всем (в сети на сто ворчалок в адрес Венеса — сто комплиментов психам). Реконструкция самых диковинных версий, в которых воры в балаклавах движутся к заветной цели среди кучки заинтересованных придурков, — режиссерская находка высшего уровня. Приедается их прозорливость, упорная (американская!) тупость миловидной докторши — но экскурсанты с раззявленной варежкой внутри преступных действий совершенно неотразимы.

Всему мешает иноприродность главного героя. Живчик без моральных устоев, но с синяками пониже копчика — не наш субъект и никогда не станет эталоном в инерционной национальной культуре. Да, тридцать лет демократического воспитания наплодили таких в избытке — но все они в начале года убежали в дальние края (как, кстати, и режиссер с продюсером). В центре повествования образовалась дырка.

Волобуева часто подводила игра с голливудскими жанрами на русском поле — интересная, но не цепляющая нужное кинобизнесу число зрителей. Поэтому все его фильмы относятся к категории «задорная хрень» (в этой области работает и Тарантино — но чуть успешнее). Зато задорной хрени совершенно не противопоказано зримое и незримое присутствие автора — чем он регулярно и пользуется. В «Просто представь, что мы знаем» его играл Евгений Стычкин, в «Блокбастере» — Сергей Епишев, в «Синдроме» маэстро выходит на сцену сам. Киллер-бармен в исполнении Волобуева — квинтэссенция игры в американизм.

«Получается, зря приехал?» — спросит он заказчика, так и не получив сигнала мочить. А тот:

«Почему же зря? Не зря».